355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Розов » Волонтеры атомной фиесты » Текст книги (страница 10)
Волонтеры атомной фиесты
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 02:29

Текст книги "Волонтеры атомной фиесты"


Автор книги: Александр Розов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)

Срочно!!! Этой ночью Народный флот Меганезии учинил разгром в столице Папуа!

Дойдя до новости «Срочно!!!», Молли Калиборо (отметив, кстати, что от Мабуиага до Папуа рукой подать) пробурчав: «что за суета в Папуа?», нажала значок «Подробнее».

Подробности начинались с предыстории.

Ранним утром 4 декабря в лагуне атолле Бокатаонги, крайнем северном в архипелаге Маршалловы острова, произошел ядерный взрыв эквивалентом около 20 килотонн.

В то же утро Верховный суд Меганезии выложил на сайте аудио-видео документы, указывающие, что по атоллу нанесла ракетно-ядерный удар британская субмарина.

После полудня МИД Британии признал нанесение ракетного удара, но не ядерного, а точечного, с целью ликвидации террориста Сэма Хопкинса – «Демона Войны».

В течение второй половины дня британские TV-каналы рассказывали о чудовищных военных преступлениях Сэма, и о героической MI-6, которая «уничтожила монстра».

Поздно вечером «Демон Войны» внезапно выступил с очередным спектаклем в своей обычной манере: аудио-видео запись монолога темной фигуры в полумраке.

Этот короткий спектакль Молли посмотрела целиком.

Сэм был спокоен и говорил просто: «Я не намерен тратить время на опровержение лжи британского TV, и сам сведу счеты с деятелями, покушавшимися на меня. Тут личное, оставим это. И я не намерен тратить время на споры о том, имела ракета ядерный или неядерный заряд. Это неважно. Я буду говорить лишь о факте ракетного удара, который нанесли оффи Британии по нашему атоллу с целью убийства нашего гражданина. Оффи Британии уверены: они могут безнаказанно убить в нашем море любого, кого хотят. Это означает угрозу для каждого меганезийца, ведь мы все не нравимся оффи. И это создает опасность для нашего образа жизни, поскольку если нас можно безнаказанно пугать, то можно и принудить к отказу от наших обычаев Tiki и от нашей Хартии. Я убежден: нам необходимо развеять это заблуждение о безнаказанности оффи, и надо сделать это так, чтобы они раз и навсегда поняли: Хартия не шутит. Принцип защиты граждан любыми средствами без всякого исключения означает буквально то, что записано. ЛЮБЫМИ средствами. А если оффи не верят, что у нас есть ЛЮБЫЕ средства, то развеять такие сомнения можно, только показав на боевой практике, чем мы располагаем».

…Молли Калиборо закрыла видео-окно, и негромко произнесла вслух: «Ах вот как? Показать на боевой практике? Ну-ну. Посмотрим, что тут дальше».

Дальше в дайджесте излагались события прошедшей ночи.

Операция меганезийского десанта выглядела фантастически аккуратной. Не только ни одного убитого, но даже ни одного раненого. Больше всего Молли поразила история с семьей британского посла. Меганезийский лейтенант одной доброжелательной фразой успокоил мальчишку, сына посла, и тот поверил, что все происходящее (включая взрыв посольства – точнее, снос зданий рассчитанными взрывами малой мощности) – просто какая-то игра взрослых дядек, немного скучная, но совершенно безобидная. Так он и рассказал репортерам в аэропорту Кэрнса, куда выслали персонал посольства самолетом компании «British-AW» из аэропорта Морсби (тоже взятого под контроль десантом).

Вообще, Молли неодобрительно относилась к любому военному разрушению, однако, рассматривая фото руин снесенных офисов и расчлененных нефтяных платформ, она почувствовала даже некоторое восхищение той виртуозностью, с которой исполнено разрушение «мишеней» без ущерба для окружающих. Так, при разрушении нефтяных платформ в море не вылилась нефть – трубы, ведущие к скважинам, были заглушены. А минутой позже Молли спонтанно улыбнулась: Гремлин! Этим десантом руководил он.

Вдруг (чертовски некстати!) проснулся внутренний голос.

«Эй, ты слишком увлеклась этим субъектом, а он – экстремистский военный лидер».

«Не говори ерунду! – возразила Молли, – Он старший офицер в нормальной армии!».

«Вот как? Ну-ну! – съехидничал внутренний голос, – А что там дальше в дайджесте?».

Дальше в дайджесте были жесткие политические заявления.

Британский МИД требовал от Австралии и Новой Зеландии разрыва всех договоров с Меганезией, и выносил меганезийскую проблему на обсуждение в Совбез ООН.

МИД Таиланда выносил ту же проблему на обсуждение АТЭС, и напоминал о захвате авиалайнера и расправе над сотрудниками юстиции Таиланда и Австралии 23 октября (известной, как «дело Читти Ллап» и «инцидент на Палау»).

Ряд авторитетных формально неправительственных объединений – «Фонд Карнеги за международный мир», «Международная федерация по правам человека», и т. д. также заявляли что: «недопустимо закрывать глаза на агрессивную политику Меганезии».

Правительство Австралии объявило, что начинает консультации в парламенте…

Парламентарии уже начали высказываться, но это Молли читать не стала и, допив чай, занялась работой. Чего-чего, а работы у нее было по горло и даже больше…

Доктор Калиборо переключила окно ноутбука на рабочий каталог, открыла заготовку учебника «Виртуальная механика для колледжа», прочла еще раз название главы, над которой решила работать: «Фазовые пространства и обобщенные задачи динамики».

«Рассмотрим ансамбль из счетного числа материальных точек. Каждая из них в любой момент характеризуется тремя координатами и скоростью. Скорость также имеет три координатные компоненты. Если известны все эти шесть величин для каждой точки, то можно записать дифференциальные уравнения движения всех элементов ансамбля…».

Внутренний голос снова вмешался, причем на этот раз крайне нетактично.

«Эй, ты что, совсем идиотка?».

«Что тебе не нравится? – возмутилась Молли, – ведь все коротко и ясно».

«Молли, – язвительно напомнил внутренний голос, – это учебник для тинэйджеров. Ты видела тинэйджеров? Живых тинэйджеров, а не тех, что в сказке про Гарри Поттера».

Доктор Калиборо задумалась, а потом переключила рабочее окно ноутбука на сетевую библиотеку научной фантастики. Через четверть часа она нашла то, что надо. С учетом выясненного перед началом работы над учебником огромного интереса меганезийских юниоров к космической тематике, это должно было сработать…

«Космоскаф медленно плыл в 25 километрах от средней плоскости Кольца. Впереди исполинским мутно-желтым горбом громоздился водянистый Сатурн. Ниже, вправо и влево, на весь экран тянулось плоское сверкающее поле. Вдали оно заволакивалось зеленоватой дымкой, и казалось, что гигантская планета рассечена пополам. А под космоскафом проползало каменное крошево. Радужные россыпи угловатых обломков, мелкого щебня, блестящей искрящейся пыли. Иногда в этом крошеве возникали странные вращательные движения… Кольцо не было пригоршней камней, брошенных в мертвое инертное движение вокруг Сатурна; оно жило своей странной, непостижимой жизнью, и в закономерностях этой жизни еще предстояло разобраться… Такими представили себе кольца Сатурна советские авторы, братья А. и Б. Стругацкие в НФ-новелле «Стажеры», написанной в 1962 году. А теперь попробуем вместе разобраться в закономерностях этой странной и, на первый взгляд, действительно непостижимой механической жизни…».

…Опять встрял неугомонный внутренний голос:

«Что ты творишь, Молли? У тебя уже получается не учебник по механике, а антология околонаучной литературы времен Первой Холодной войны. И если те камни в кольцах Сатурна закручиваются, то нам мало будет только координат и линейной скорости, нам потребуется и скорость вращения, ведь в уравнениях движения придется учитывать не только линейный импульс, но и момент импульса. Ты все чертовски усложнишь, и…»

«Заткнись, крокодилица! У меня инсайт!», – грубо оборвала Молли новую критическую реплику внутреннего голоса и забарабанила по клавиатуре с такой скоростью, что весь мировой офисный планктон умер бы от комплекса неполноценности, если бы видел…

Стремительно пролетели три с лишним часа. В финале, Молли подправила несколько неудачных стилистических оборотов, а потом критически оценила название главы, без колебаний стерла его, и напечатала другое: «Гиперпространство – это простая штука». Теперь глава приобрела вид вполне в духе меганезийской молодежной моды, и Молли решила, что сама в общих чертах довольна этой работой. Можно было переходить к следующей главе, в плане называвшейся: «Качественный анализ дифференциальных уравнений эволюций состояния механических систем и характер их траекторий».

Название ни к черту не годилось. Это Молли понимала даже без внутреннего голоса. И примеры, законспектированные в черновике, тоже не годились. Скучные примеры. Не вызывающие эмоционального отклика. Нужно что-то визуализируемое и практически интересное юниорам – канакам… Новым канакам, так точнее, потому что этнических канаков среди нези… Хм… Мало, мягко говоря. И что им интересно? Так. Космос был, повторяться будет неправильно. Может, парусники? Ну-ну. И где там траектории?.. А! Минутку! Парусник зависит от погоды, прежде всего, от ветров. Следовательно…

…Доктор Калиборо снова положила ладони на клавиатуру и быстро напечатала новое название главы: «Циклоны и другие чудеса в атмосфере». И дальше, не снижая взятого темпа, она напечатала: «Когда мы смотрим на Землю из космоса, наше внимание сразу привлекают изумительные картины облачных вихрей грандиозного размера. Если мы понаблюдаем за этими вихрями длительное время, то может показаться, что это живые существа, каждое – со своим характером и манерой поведения. А если мы находимся на поверхности океана, в парусной лодке, то нам надо разобраться, как эти атмосферные существа, приносящие ветер, рождаются, растут, распадаются, и рождаются снова…».

Внутренний голос тактично откашлялся и шепнул:

«Тебе не кажется, что ты уже пишешь учебник в стиле эпоса Гомера об Одиссее?».

«Нет, мне так не кажется», – упрямо ответила Молли, однако, ощутила неуверенность, поскольку, кажется, на время потеряла грань между учебным и научно-популярным изложением. Следовало отвлечься и подождать, пока грань снова станет видна. Чтобы отвлечься, тут была отличная возможность: море в двух шагах, песчаный пляж, почти безлюдный, и изумительные мелководные коралловые поля всего в трехстах метрах от берега. В своем отношении к морским пляжам доктор Калиборо была очень типичной австралийкой. Пожалуй, в ее характере это была единственная неоригинальная черта.

…Погрузившись в бледно-изумрудную воду, она, абсолютно не торопясь, поплыла к коралловому полю. Плыла с удовольствием, лениво, минут 20. А там, улеглась в очень уютный естественный бассейн, который, впрочем пришлось делить со стайкой мелких пятнистых коралловых рыбок. Хотя, рыбки не мешали, а наоборот создавали фон для размышлений. В какой-то мере, Молли Калиборо сейчас продолжала работать над своим учебником. Она формулировала в уме этакий усредненный образ адресата: типичного меганезийского тинэйджера – студента Лабораториума Палау. Чтобы четко решить эту задачу, она, для начала, ограничила ответ пятью эпитетами. И получилось:

* Хитрые.

* Честные.

* Решительные.

* Общительные.

* Прагматичные.

Повторив эти пять слов уже вслух, она подумала: «Абсурд какой-то. Парадокс. Хитрый прагматичный человек не может быть честным. Или, все-таки, может в каком-то своем внесистемном смысле?

* Внесистемные (отметила Молли). Да, это, существенный эпитет.

В Меганезии (подумала она) люди не скованы рамками каких-то примитивных ролей. Бармен. Генерал. Мэр. Судья. Военный пилот. Полисмен. Как там говорил Шекспир? «Весь мир – театр, в нем женщины, мужчины – все актеры». Тут не поспоришь. Но, в Меганезии роли актеров спектакля «Жизнь» не заданы, как в традиционном японском театре «Кабуки». Или как в любом урбанистическом обществе «западного образца». В Меганезии нет официозной лексики, нет бюрократических улыбок, нет дресс-кода, и вообще нет множества других элементов стиля, придуманных для тех, кто хочет быть роботом, и испытывает комплекс неполноценности оттого, что является человеком.

«Да, – подумала Молли, – человеку, привыкшему к «западным стандартам», Меганезия должна казаться страной абсурда, но, стоит отвлечься от представления о жизни, как о непрерывном ролевом ритуале, и становится очевидным, что нези ведут себя не менее рационально, чем, например, австралийцы. И даже более рационально – ведь у них нет ритуала, который требовал бы нелогичных, идиотских действий. Удивительно, до чего быстро в Меганезии оказались стерты ритуалы. Чуть больше года – и готово. И именно стерты, а не заменены другим набором ритуалов того же типа. «Культуроцид», как это называется у нези. Уничтожение стандартов колониализма. Уничтожение даже самого глубокого стандарта, объявляющего, какие стороны жизни подлежат стандартизации».

Молли Калиборо вспомнила словосочетание, прозвучавшее в ходе сетевого семинара с будущими студентами. ПРИНУЖДЕНИЕ К СВОБОДЕ. Как любитель парадоксов, она немедленно попросила разъяснить, что это значит. Разъяснение было дано охотно, и на целый день ввергло Молли в легкий эмоциональный шок. Но к концу того дня она вдруг вспомнила, где встречала похожие концепты: в эссе «Культура, как ошибка» Станислава Лема. «Культура, – писал Лем, – посредством созданных ею же религий, законов, заветов и запретов – действует так, чтобы недовольство превратить в идеал, минусы в плюсы, недостатки в достоинства, убогость в совершенство. Страдания нестерпимы? Да, но они облагораживают и даже спасают…».

Эссе Лема было глубоко-философским, многоплановым. Меганезийский принцип Tiki напротив, был простым, как пулемет, которым этот принцип утверждался. Культура облегчает человеку примирение с неизбежным? Что ж, это полезное дело. Оставляем. Культура заставляет человека примиряться с тем, чего можно избежать, и что можно изменить? Это вредное дело для человека и общества. Истребляем. Человек иногда по различным причинам становится слаб, и внушаем, так что внешний субъект может по миссионерской схеме подчинить его евро-религии и другим глюкам культуры? Что ж, минуты слабости неизбежны. Но подчиняющий субъект может быть истреблен. И его следует истребить – эффективно и быстро, как истребляют патогенных микробов. По принципу Tiki: «культура для человека, а не человек для культуры».

Потом, уже после разговора, Молли сообразила, что это высказывание – почти калька с евангельского высказывания «суббота для человека, а не человек для субботы». Это ее позабавило. Бывают же такие параллели. Но принцип принуждения к свободе… Перед глазами возникла картина: Человек в минуту слабости боится сам выбирать свой путь, поэтому ищет помощь – но не находит. Все, кто мог бы помочь, или расстреляны, или молчат, опасаясь расстрела. Штамп «анархистский тоталитаризм», применявшийся к Меганезии в западной прессе, больше не казался Молли просто оксюмороном. Да, это оксюморон, но не просто… И тут Молли нашла сбой своей логики. Стоп! В Меганезии запрещено проповедовать религии, запрещающие то, что не запрещено Хартией, либо требующие того, что запрещено Хартией. Но есть множество религий, совместимых с Хартией и что мешает человеку обратиться к ним за помощью в выборе пути? Молли никогда не интересовалась религией, и, просто из любопытства, стала строить решение возникшего вопроса с позиции философии, но ее отвлек крылатый дракон.

Дракон был маленький, размером с гуся, и красиво парил над морем, очерчивая почти идеальные круги. Глядя на его маневры, Молли пробурчала: «Ах это дракон? Ну-ну» и, определив это существо, как радиоуправляемую авиамодель, глянула в сторону берега, полагая, что там находится хозяин летающей игрушки. Действительно, там, на пляже, наблюдался большой солнцезащитный зонтик (полезный предмет в условиях палящего солнца Северного Квинсленда, избыточно-богатого ультрафиолетом). А под зонтиком находились две изящные фигурки и ноутбук с радио-роутером. Фигурки немедленно сообразили, что замечены, вышли из-под зонтика, и синхронно помахали ладонями.

Получасом позже. Веранда хижины доктора Калиборо.

Две девушки – темноглазая, черноволосая и изящная австралийка Китиара Блумм и сероглазая крепкая шатенка киви Патриция Макмагон устроились за столом, а мини-дракон (точнее – экологический любительский беспилотный аппарат «dragonshrek») получил почетное место на старом комоде.

– Интуиция подсказывает, – произнесла Молли, – что вы приехали сюда не только чтобы выпить чашку-другую чая с нелояльным доктором физико-математических наук.

– Кто бы спорил! – весело подтвердила Патриция, – Мы обе ужасно коварны!

– Ах вот как? И что же вы задумали?

– О! – прошептала Китиара, – Мы задумали много интересного и, прежде всего, ужасно скандальное интервью. Если ты согласишься, Молли.

– Девушки, я не любительница «преферанса в темную». Сначала назовите тему.

– Меганезийская атомная бомба, – еще более загадочным шепотом сообщила Китиара.

– Меганезийская атомная бомба? Вот как? И что вы хотите спросить у меня об этом?

– Буквально все! – сказала Патриция, – Физика, технология… Тебе самой виднее.

– Ладно, – согласилась Молли Калиборо, – только имейте в виду: я эту бомбу в руках не держала, и могу что-то рассказать исключительно с позиции физической теории.

– Конечно-конечно! – воскликнула Китиара, – так, можно я включу видео-камеру?

– Включай, если хочешь, – разрешила доктор Калиборо и устроилась поудобнее..

Китиара Блумм быстро установила видео-камеру на комоде рядом с мини-драконом и, проверив правильность ракурса, начала:

– Привет всем романтикам Австралии и планеты! Это Китиара Блумм специально для журнала «RomantiX»! Мы открываем новую рубрику: «Тайны современности», и наша первая передача будет о загадочной меганезийской атомной бомбе, про которую никто достоверно не знает даже того, есть она или нет. В передаче согласилась участвовать в качестве эксперта доктор физико-математических наук Молли Калиборо, и в качестве представителя НФ-содружества – Патриция Макмагон, дочь и сотрудница Освальда Макмагона, президента кинокомпании «Nebula». Итак, первый вопрос эксперту: так ли сложно создать атомную бомбу, как это обычно представляют в прессе?

– Смотря, что считать сложным, – ответила Молли, – например, гайка это тоже сложное изделие, если рассматривать ее с точки зрения технологии каменного века.

– О! – отреагировала Китаиара, – Есть повод задуматься, так ли просты вещи, которые считаются простыми в современном мире. Молли, а как работает атомная бомба? Мы помним из уроков физики в школе, что для этого нужен уран-235 или плутоний-239, в количестве, превышающем критическую массу, но в остальном все как-то смутно.

Доктор Калиборо развела руками и прокомментировала:

– Мультифруктовый компот. Винегрет. Ирландское рагу.

– Все так плохо? – удрученно спросила Китиара.

– Нет, все еще хуже. Ладно. Я буду объяснять с самого начала. Мы начнем с торфяных пожаров. Вспомним, как они возникают. В массе торфа при обычной температуре идет медленное окисление с выделением тепла, но если масса торфа мала, то тепло успевает рассеиваться. Но если у нас большой комок торфа, то рассеивание тепла не успевает за тепловыделением, и температура возрастает достаточно, чтобы торф воспламенился. Я полагаю, это понятно любому, кто имел дело с горючими веществами.

– Еще бы! – подтвердила Патриция, – Это совсем просто!

– Просто? Ну-ну. В таком случае заменим торф любым делящимся изотопом, например ураном-235. Все аналогично, но поле не тепловое, а нейтронное. Ядра урана-235 имеют свойство распадаться с выделением некоторого количества нейтронов, которые могут поглощаться такими же ядрами, и тогда они мгновенно делятся, испуская еще большее количество нейтронов. Если комок урана-235 достаточно большой, то нейтроны в нем множатся быстрее, чем вылетают наружу, и в комке начинается цепная реакция. То же самое воспламенение, только нейтронное. Это взрыв атомной бомбы. Масштаб комка, необходимый для самопроизвольного взрыва, называется критической массой.

– Опять просто! – воскликнула Патриция, – Почему тогда атомное оружие есть лишь у нескольких стран, а не у всех, кому не лень?

– Я бы сократила фразу, – сказала Молли, – атомное оружие есть у всех, кому не лень.

Две гостьи – киви и австралийка, всей мимикой продемонстрировали удивление (чуть утрированное по сравнению с реальным).

– Молли, если ты не пошутила, то это очень серьезно! – заметила Китиара.

– Какие шутки? Бомбу, работающую на взрывном делении на урана-235, запатентовал Фредерик Жолио-Кюри в 1939-м. Все требуемые технологии были уже тогда. Кстати, государства официального ядерного клуба не потрудились приобрести лицензию, и не платили роялти. Ладно, Китай, но США, Британия, Франция…

– А они не платили? – удивилась Китиара.

– Видимо, не платили, иначе адвокат, к которому обратилась Несси Гийо, не взялся бы отстаивать ее право на соответствующую компенсацию.

– Молли, а кто такая Несси Гийо?

– Праправнучка супругов Жолио-Кюри, ей 16 лет, она живет на Таити, и учится там в университете, а я в этом университете уже месяц веду один факультативный курс.

– Невероятно интересно! – обрадовалась Китиара, – Оказывается, по ядерной тематике в Меганезии работает не только исландский физик Халлур Тросторсон, которого называют вторым Нильсом Бором, но и праправнучка автора атомной бомбы!

Патриция Макмагон, «работая на камеру», сделала огромные глаза и воскликнула:

– Ничего себе! Вот это круто!

– Да, это круто! – согласилась с ней Китиара, и задала новый вопрос:

– А скажи, Молли, значит ли все это, что у Меганезии уже есть атомная бомба, и что позавчерашний прозрачный намек Сэма Хопкинса, демона войны – вовсе не блеф?

– Китиара, я эту атомную бомбу не видела, и не могу утверждать, что бомба есть. Но с позиции здравого смысла трудно предположить, что у Меганезии нет этой бомбы.

– Понятно, – Китиара Блумм кивнула, – а если бомба есть, то какая она примерно?

– Я думаю, – ответила доктор Калиборо, – что такая бомба не одна, а несколько. А что касается конструкции, то вряд ли нези взяли примитивную схему, которая уже 80 лет воспроизводится в армиях официального ядерного клуба.

– Примитивная схема? – удивилась Китиара.

– Да. Примитивное обжатие комка ядерного топлива. Вспомним аналогию с торфом, и представим, что некое первобытное племя добывает огонь следующим образом: берут большой кусок торфа, и уплотняют. Происходит самовозгорание, все пляшут, и жарят барбекю. Они не будут изобретать ничего нового, пока хватает торфа. А вот в другом племени торфа мало, и там изобретут сначала теплоизоляцию, чтобы самовозгорание происходило в маленьком комке. Затем они, вероятно, изобретут огниво.

Китиара Блумм улыбнулась и кивнула.

– Я поняла про торф. Но ведь ядерную реакцию невозможно поджечь, как костер.

– Невозможно поджечь? Ты уверена? Ну-ну.

– Э-э… Молли, ты хочешь сказать, что есть такой способ?..

– Конечно, такие способы давно известны. Но начнем с аналога теплоизоляции. Если в классическое бомбе 50 кило довольно чистого металлического урана-235, или 10 кило металлического плтония-239, что очень дорого, то для бомбы с нейтронным аналогом теплоизолятора – замедлителем нейтронов, нужно менее килограмма соли урана-235, а замедлителем может быть обычная вода. Тяжелая, дейтериевая вода еще эффективнее, поэтому в ней можно запустить цепную реакцию даже в природной изотопной смеси, состоящей из урана-238 с примесью 0.72 процента урана-235. Схема с замедлителем из тяжелой воды работает в канадских реакторах на природном уране.

– Но ведь реактор, это не бомба, – осторожно заметила Патриция Макмагон.

– Реактор, это не совсем бомба, – поправила доктор Калиборо, – но принцип общий.

– Молли, а что ты говорила про огниво? – спросила Китиара.

– Нейтронное огниво, – произнесла доктор физики, – похоже на газоразрядную лампу, в которой используют дейтерий, испускающий нейтроны при соударениях с быстрыми электронами высоковольтного разряда. Впрочем, это старая модель, сейчас есть более эффективные, просто я не углублялась в эту тему.

– А-а… – Патриция поправила прическу, – …А что можно поджечь этим огнивом?

– Сразу я не отвечу. Надо оценивать по формуле Вайтзекера. Скорее всего, так можно поджечь, например, концентрат природного урана или тория. Так что вся суета вокруг высокообогащенного урана, и оружейного плутония не имеет особого смысла. Они не являются абсолютно необходимыми материалами для производства атомных бомб.

– Спасибо, Молли. Теперь наши зрители знают, что деньги из их налогов, пущенные на контроль за нераспространением делящихся материалов, выброшены на ветер. А давай вернемся к мысли, что ядерное оружие может сделать любая страна, которой не лень?

Доктор Калиборо махнула рукой в знак того, что пояснять вопрос не требуется.

– Все верно, Китиара. Материальные и инженерные ресурсы, которые на современном уровне прикладной науки нужны, чтобы создать бомбу, где-то порядка ста миллионов долларов, я полагаю. Столько может найти правитель даже самой нищей страны. Но, практически все правители допущены в мировую финансово-политическую элиту.

– Ты веришь в мировое правительство? – спросила Патриция.

– Нет, я верю в мировое воровство. Править всем миром и воровать во всем мире, это несколько разные бизнесы.

– ОК, – девушка-киви хлопнула в ладоши, – я уловила. Если какой-нибудь президент суверенного Мумбо-Юмбо начнет создавать атомную бомбу, то мировое ворье гневно изгонит его из своих рядов, заклеймит его позором, закроет ему кредитную линию, и аннулирует его клубную карточку доступа к VIP-отдыху в Швейцарии и Монако.

– Да, – доктор Калиборо кивнула, – VIP-статус, это наркотик посильнее героина.

– ОК, теперь я совсем уловила. Если лидеры нези не допущены в мировую финансово-политическую элиту, то им плевать на мнение этой самой элиты. Они захотели сделать атомную бомбу, и сделали.

– Да, Патриция, примерно так. Только не лидеры захотели, а граждане Меганезии. Они включили пункт об атомной бомбе в социальный запрос для конкурсных выборов. Это значит: команда любого претендента на роль координатора правительства должна была включить такой пункт в свою программу, и привести примерную калькуляцию затрат.

Патриция Макмагон резко тряхнула головой, будто проверяя, не послышалось ли ей.

– О, великие древние боги! Молли, ты хочешь сказать, что правительство нези открыто включило разработку атомной бомбы в национальный бюджет?

– Да и это можно хоть сейчас прочесть на сайте офиса топ-координатора Накамуры.

– О, черт! Как же ООН подписывало с ним соглашения в мае и июне?

– Я полагаю, – сказала Молли Калиборо, – что ООН не придало этому значения, как не придавало бы значения предвыборной программе президента Мумбо-Юмбо, в которой наверняка народу обещаны дешевые бананы, бесплатная земля, и хорошая погода. Но, меганезийская хартия это другое, и программа правительства в Меганезии, это другое. Жульничество при выполнении конкурсных обязательств пресекается ВМГС.

– Расстрел, да? – напрямик спросила Патриция и, после утвердительного кивка Молли, добавила, – Толковый закон! Сразу возникают интересные идеи…

Тут она сделала паузу, незаметно подмигнула подруге и сказала:

– …Все-все, Китти! Я не буду развивать дальше эту идею, и предлагаю поговорить на неожиданную тему: мифы Антарктики.

– Верно-верно, – с энтузиазмом согласилась Китиара, – давай, начинай!

– Вот, начинаю. Скажи, Молли, ты любишь путешествовать в загадочные страны?

– В загадочные страны, вот как? – переспросила доктор Калиборо, – Ты имеешь в виду Антарктику? Что ж, я бы с интересом там побывала, а к чему этот вопрос?

– Минутку, Молли, скажи: где ты встречаешь Рождество?

– Рождество? Я еще не задумывалась, а есть предложения?

– Есть! Мы приглашаем тебя в Первую антарктическую экспедицию Зюйд-Индской Компании! Мы просто прилетим на полярный круг…

– Китиара, возможно, я тебя расстрою, но полярный круг, это лишь условная линия.

– Молли, это я для краткости. А прилетим мы на остров Баллени, на полярном круге.

– Ах, вот как. Ну-ну. И на чем мы прилетим?

– На воздушном шаре! В смысле – на 100-футовом сферическом дирижабле!

– Ну-ну. Допустим, это чудо долетит до полярного круга. И что будет дальше?

– Дальше мы поставим елку на леднике, и устроим обалденную вечеринку нон-стоп от Рождества до самого Нового года, с игрой в снежки и дайвингом в озере…

– Дайвинг в озере? Вот как? И какая там температура воды?

– Озеро на леднике, – сказала Патриция, – а значит температура воды ровно ноль!

– Знаете, девушки, я не сошла с ума, чтобы нырять в воду с температурой льда.

– Нырять не обязательно, – уточнила Китиара, – это только для желающих.

– Вы рассчитываете найти желающих? Вот как? Ну-ну.

*9. Мечтают ли вампиры о спецагентах?

То же утро 6 декабря. Коралловое море, северо-восток Большого Барьерного рифа.

Борт 8-метрового панельно-парусного тетрамарана «Ра».

Бывшая спецагент CIA Джоан Смит чистила рыбу. Одну рыбу, зато большую: макрель размером с поросенка, сегодняшний первый (и достаточный) охотничий трофей Влада Беглоффа, владельца и шкипера парусника «Ра». Сам шкипер сидел около штурвала, и настраивал гитару. Рыбалка завершилась, рулил автопилот, а рыбу чистила помощник шкипера (бывшая спецагент CIA, как уже говорилась выше), так что Владу Беглоффу в данный момент было нечем заняться, кроме как настройкой этой сомнительной гитары, купленной на блошином рынке поселка Бвага-Оиа на острове Мисима у неизвестного китайца. По мнению шкипера, идти в круиз без гитары было неправильно, и если нет нормального инструмента, то сойдет даже дешевая пластиковая штамповка с очевидно контрафактным значком знаменитой фирмы «Martin & Co».

Помощник шкипера очень сомневалась, что из этой затеи выйдет толк, но сам процесс служил достаточным развлечением (может, даже лучшим, чем музыка в исполнении Беглоффа – черт знает, какой из него гитарист, вдруг такой же, как шкипер). Впрочем, Беглофф с первой минуты знакомства признался, что он – не шкипер, а маркшейдер, и добавил: «звучит, типа, похоже, но по существу, большая разница, такие дела, гло»…

..Если откатить время на два дня назад, то можно проследить историю их знакомства. Поздним вечером 4 декабря команда флит-лейтенанта Бокассы перебросила бывшую спецагента CIA Джоан Смит с атолла Бикини на «золотой» остров Мисима в бывшем папуасском архипелаге Луизиада. Если формулировать точнее, то спецагент Смит уже перестала существовать – она погибла при атомном взрыве на атолле Бокатаонги, и ее мелкодисперсные останки развеялись над Маршалловыми островами. Но, ее alter-ego: чудесно-воскресшая кузина Джонни Ди Уилсон обрела полноценное бытие в качестве кйоккемоддингера из ковена «Лунный лед», гран-призера состязания «Мисс Бикини на Бикини». При этом, у Джонни Ди Уилсон не было документов гражданина США. Она пользовалась доминиканским паспортом на имя Дианы Санчес, созданным по теневым каналам меганезийской разведки. Вот с такой сложной биографией Джонни Ди (будем называть ее так, для определенности) оказалась одна-одинешенька на острове Мисима, абсолютно ей незнакомом. Конечно, она могла бы попросить флит-лейтенанта Бокассу «передать эстафету» какому-нибудь подразделению Народного флота, улетающему на Острова Кука, и тогда Джонни Ди попала бы в регион, где хорошо ориентировалась…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю