Текст книги "Времена Хаоса"

Автор книги: Александр Лоскутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 90 страниц)

А из маячившей вдалеке туманной арки портала полноводной рекой текла армия монстров. Невиданные в этом мире твари тысячами ступали на земли этого мира. Какие-то похожие на чешуйчатых кошек чудовища с исполинскими клыками, отливающими стальным блеском. Комки тумана, из которых торчали призрачно-нереальные очертания волчьих голов. Бесформенные кожистые комки песчано-желтого цвета. Над головами с тонким писком проносились какие-то крылатые порождения тьмы, вооруженные длинными когтями. Явились даже несколько ходячих деревьев, медленно продирающихся сквозь толпу рычащих и фыркающих монстров, оставляя за собой полосу перепаханной земли.

И вся эта многотысячная орда, презрительно игнорируя отчаянно сопротивляющийся неизбежному гарнизон небольшой крепости, кипела и бурлила, разбрасывая во все стороны небольшие группы чудовищ. Десятки небольших отрядов уже устремились вглубь беззащитных земель, явно нацеливаясь на ближайшие города и деревушки.

Около портала уже собралось не менее десяти тысяч тварей, а они все прибывали и прибывали.

И на мгновение ошеломленному солдату померещились два призрачных лика, взирающие на него с небес. Светловолосый мужчина и прекрасная женщина. И на их лицах вместе с торжеством победителя светилась грусть.

***

– Я должна быть во Дворце! – Гартонезия решительно махнула рукой. – Как Императрица я должна принять на себя руководство начавшейся войной. Тысячи моих подданных уже мертвы. Два легиона полностью разгромлены. Города заполнены этими омерзительными тварями, которые убивают всех без разбору. Я должна занять свой трон…

– Достаточно. – Спокойный голос Маркела будто отрезал слова Императрицы. – Руководить войной можно и из Цитадели.

– Но почему?

– Потому что Таулус должен остаться неприкосновенным в этой войне. И это не мое решение. Так должно быть, и так будет.

На мгновение возмущенные и наполненные гневом глаза Императрицы встретились со спокойным взглядом Маркела. И Гартонезия опустила голову.

– Полагаю, у меня снова нет выбора? Если я буду упорствовать… Принуждение?

– Ты дала слово, – негромко напомнил Творец.

– Слово Императрицы нерушимо. – Гартонезия вздохнула. – Я подчинюсь тебе и сегодня… Но почему? Почему все так запутано? Почему я, правительница десятков миров, вдруг оказалась в плену у какого-то безумца? Почему я должна подчиняться каким-то сумасшедшим приказам, половину которых я не понимаю?

Маркел только хмыкнул.

– Потому что ставкой в этой игре является не какой-нибудь позабытый окраинный мир. История всего человечества поставлена на кон. Все слишком серьезно – малейшая ошибка может привести к катастрофе. Я делаю все возможное, чтобы направить события в нужное русло, но… Времени остается все меньше и меньше. У нас всего несколько месяцев.

– А потом?

Маркел медленно пожал плечами.

– Даже сама Вечность не знает, что будет потом. Но как бы не повернулись события, я хочу надеяться, что Эпоха Хаоса не закончится великой катастрофой, в которой падет все живое. Человеческий род должен исполнить свою часть Договора. И он сделает это, даже если при этом мне придется тащить всю Империю на своих плечах.

***

– Идут, – коротко процедил Тингралл, вглядываясь в затянутый дымом и пылью горизонт. – Скоро начнется.

Эх… Отражение. Мир, который практически никогда не знал войн. Даже Раскол оставил этот мирок неприкосновенным, а вот теперь…

Четвертый легион Имперских рыцарей занял позиции на склонах невысокого пологого холмика. В солнечных лучах сверкали отполированные до зеркального блеска тяжелые латы. Из-под шлемов спокойно и уверенно смотрели на надвигающегося врага невозмутимые лица привычных ко всему ветеранов. Громадные двуручные мечи были наточены до остроты бритвы. Переминались с ноги на ногу и негромко ржали ширококостные рыцарские кони.

А на самой вершине холма заняли свои места волшебники Ордена Очищения. Сорок опытных магов, готовых в любой момент выпустить на волю разрушительное могущество древних военных заклятий.

И особняком стояли десятеро спокойных ничем не примечательных человек, чьи головы венчали кольца Раканаса, а руки уверенно сжимали шрокены. Десятеро, чьи глаза сейчас пламенели нечеловеческим огнем. Принужденные. Смертоносные убийцы, беспрекословно повинующиеся воле Маркела.

Десятеро… Интересно, сколько человек может одновременно контролировать Творец? Тингралл поморщился и изгнал из головы посторонние мысли. Сейчас следовало думать только о грядущем сражении.

Сорок волшебников, десять тысяч рыцарей и небольшой отряд легковооруженного и практически необученного местного ополчения против пятидесятитысячной орды кошмарных монстров.

И за их спинами возвышались дома крупнейшего города этого мира – Гилорта, сто пятьдесят тысяч жителей которого все свои надежды возлагали на Имперское войско, внезапно вышедшее из распахнувшейся прямо в воздухе дыры.

Гилорт… Город даже не имевший стен – в них никто не видел нужды… до этого момента.

Среди пелены густого дыма пробивались язычки огня. Горели поля. Колосья ржи таяли под натиском неумолимого пламени. В этом году Гилорт будет вынужден жить впроголодь. Если, конечно, будет жить.

Над головой с писком пролетели несколько крылачей. Волшебники Ордена проводили их спокойными взглядами, рыцари даже не шелохнулись, а вот жалкое воинство вчерашних плотников и торговцев, представляющих собой городское ополчение, выпустило целый вихрь бесполезных стрел, от которых крылатые разведчики Падших с легкостью уклонились.

Глупцы… Тратят стрелы попусту.

Нечисть приближалась. В пелене дыма уже начали мелькать какие-то нечеловеческие силуэты. Снова вернулись крылачи, проносясь с омерзительным писком над самыми головами молчаливо ждущего воинства. Громко всхрапывали испуганные лошади.

Оглушительно загудели горны, взвились над головами знамена Империи.

– Готовы?

Стоящие рядом волшебники кивнули.

Настало время нанести первый удар. Силы, забытые Мирозданием за семнадцать веков, были готовы вновь вырваться на свободу. Магия древних, которой Маркел обучил нескольких особо могущественных волшебников Ордена.

– Начинаем…

Взвихрился возмущенный эфир. Хлынули вперед незримые потоки магии.

Где-то там, невидимые среди клубов дыма начали медленно вздуваться пласты земли, открывая проход скрытому в толще мира могуществу. Среди горящих полей один за другим вздувались бугры, трескалась земля, выпуская из своих недр струйки пара.

А потом один из исполинских волдырей лопнул…

Столб пламени взметнулся до самых облаков, разлетаясь мириадами капелек жидкого пламени, которые огненным дождем обрушились на неумолимо прущую вперед орду нечисти. Покатились по земле объятые всепожирающим огнем чудовища. Превратившиеся в обугленные туши крылачи попадали с небес безжизненными комками. Содрогнулась даже сама твердь этого мира.

Среди нестройной толпы городских ополченцев послышались многочисленные вопли ужаса. Даже видавшие все на свете рыцари были потрясены. Вставали на дыбы лошади, сбрасывая седоков.

Тингралл судорожно сглотнул. До сегодняшнего дня я и понятия не имел о такой мощи. Что же творилось в Мироздании во времена Раскола, если тогда подобные штуки использовались повсеместно?

– Продолжайте, – негромко проговорил один из принужденных. И его глаза горели нездешним огнем.

И снова грянул оглушительный рев взрыва. И снова дрогнула земля. И снова взвившийся фонтан пламени окатил тварей своим огненным дыханием.

Сотни и сотни чудовищных монстров погибли в огне. Еще больше тварей были обожжены, они катались по выгоревшему полю и в ужасных судорогах скребли когтями землю. Во все стороны разлетались клочья горящей плоти и опаленные чешуйки. Но орда тварей даже не замедлила шаг. Нечисть не ведала страха. И она пришла сюда, чтобы убивать.

Еще несколько подобных пламенных ударов оставили в рядах тварей широкие прорехи. Но теперь орда подошла уже слишком близко – можно было задеть своих.

И вновь небеса пронзили голоса горнов, призывающих к атаке. Опустились копья, сверкнули мечи. И, медленно набирая ход, стальная стена четвертого легиона поползла навстречу многотысячной орде жаждущих человеческой крови тварей. За ними с видимой неохотой двинулось разом потерявшее желание сражаться ополчение.

Восьмеро принужденных легким скользящим шагом спустились вниз с холма, держа шрокены в отведенных назад и вытянутых руках. Двое остались и, отшвырнув в сторону смертоносные копья, вытянули перед собой руки. С их пальцев сорвалась цепь молний и жадно вгрызлась в землю посреди толпы рвущихся вперед чудовищ. Молнии хлестали чешуйчатые и кожистые тела, расшвыривали окровавленные и дымящиеся останки. Грохот не прекращался ни на минуту.

Волшебники Ордена тоже начали свою работу, обрушив на головы нечисти все свои силы. Дымные небеса расчертили потоки огня и света. С ревом над наступающими рядами рыцарей проносились огненные шары.

С утробным воем, лязганьем и боевыми кличами столкнулись ряды четвертого легиона и накатывающиеся волны нечисти. На землю повалились тела людей и тварей. Шум стоял неописуемый. Повсюду мелькали мечи и оскаленные пасти. С неба беспрерывно пикировали крылачи.

Остановившееся позади всеобщей свалки ополчение принялось робко обстреливать нечисть из луков.

Восьмеро принужденных прошли сквозь ряды легионеров и врезались в многоглавую орду тварей как нож в масло. Шрокены крутились в их руках подобно смертоносной мельнице, отсекая когтистые лапы, пронзая тела, снося головы… Забрызганные кровью, они шли вперед подобно неуязвимым богам войны.

Двое оставшихся марионеток Маркела внезапно прекратили метать молнии и вскинули руки над головой, будто защищаясь от какой-то опасности, грозящей им с небес. О поверхность мгновенно прикрывшего их магического барьера с грохотом раскололась пламенная стрела молнии.

Орду нечисти и на самом деле вели предавшие Орден Очищения маги. Отступники, перешедшие на сторону Падших. И, очевидно, пребывавшие под принуждением.

Ответный удар вздыбил землю где-то в стороне от разгоравшегося сражения, но особого вреда не причинил. Пламенный сгусток разлетелся брызгами жидкого огня, врезавшись в голубоватую дымку защитной магии.

Завязалась магическая дуэль с использованием каких-то неизвестных Тинграллу видов волшебства. Тончайшие потоки света, струи холодного огня темно-серого цвета, проносящиеся с непостижимой скоростью над головами сгустки силы.

Пожалуй, стоит помочь… Предводитель вышедших на поле боя волшебников указал на купол вражеского щита и открыл рот, чтобы скомандовать своим людям… Но один из принужденных вдруг обернулся и сверкнул на него глазами.

– Не вмешивайся.

Голос ничуть не похожий на человеческий. Голос машины, голос бездушного существа.

И Тингралл опустил руку, предоставив Творцам самим разбираться между собой посредством этих… людей.

Бой продвигался своим чередом. Мелькали копья и мечи. Рычали чудовища. Вставшие непоколебимой стеной стали тяжеловооруженные рыцари умело отражали беспорядочные наскоки тварей, изредка переходя в контратаку. По полю сражения носились потерявшие седоков лошади. Несколько спешенных рыцарей, встав спиной к спине, орудовали своими тяжелыми мечами. Их помятые и местами пробитые доспехи были обильно забрызганы кровью.

Медленно пятилось назад городское ополчение, беспорядочно отстреливаясь от пикирующих на них крылачей. Несколько крылатых чудовищ уже недвижимо распластались на земле, пронзенные тяжелыми стрелами. Маги помогали им, поражая особо зарвавшихся крылачей струйками огня. На землю с душераздирающим писком падали опаленные тела. Но и среди практически незащищенных доспехами горожан были серьезные потери. Длинные кривые когти вцеплялись в лица, рвали незащищенную плоть, раздирали наспех сделанные кожаные шлемы. Кровь лилась ручьями.

Среди храбро ворвавшихся в самое сердце орды принужденных в живых осталось только трое. Бешено вращая шрокенами, они сцепились с двумя вражескими бойцами, которые тоже держали в руках двузубые копья древних. Скрещивались и расходились призрачные лезвия магических копий, рассыпая красноватые искры. Мимолетно отмахиваясь от случайно оказавшихся поблизости тварей, принужденные сосредоточились на своих человеческих противниках. Шрокены мелькали с нечеловеческой скоростью. Принужденные сошлись с принужденными.

В небе с непостижимой скоростью промелькнул голубоватый сгусток магии, скользнувший по поверхности магического щита, и с пронзительным визгом исчез за горизонтом. С неразличимым из-за рева сражения грохотом осел один из многоэтажных домов в городе, пораженный случайным ударом магии. Среди обломков взвилось к небу жадное пламя.

А потом все смешалось, превратившись в сплошное месиво огня и крови.

В тот день погибли почти шесть тысяч человек. От четвертого легиона остались только разрозненные группы измотанных солдат. Ополчение превратилось в бежавших с поля боя испуганных горожан. Среди магов погибли шестеро. А из принужденных с поля боя не вернулся никто.

Но Гилорт они все-таки отстояли. Орда нечисти повернула вспять.

***

– Победа? Это еще как посмотреть… Конечно, Гилорт теперь вне опасности. Да, девять десятых вторгшихся на Отражение тварей теперь мертвы. Армия Падших перестала существовать. Но все же… Четвертый легион уже не является одной из самых надежных и грозных воинских частей Империи. Добрая половина рыцарей пала на поле боя, две трети оставшихся в живых тяжело ранены. Волшебники истощены до крайности и теперь отдыхают. Раненых я исцелил, но вот мертвых поднять не в силах даже Творец.

Тингралл потерял два пальца на левой руке.

Но, что хуже всего, остатки нечисти не отступили, не ударились в беспорядочное бегство. Нет. Едва только Падшие отпустили удерживающую тварей в подчинении узду, как нечисть мгновенно рассеялась. Крюколапы, призрачные волки, мечезубы и крылачи разбежались во все стороны, попрятавшись в лесах и оврагах. Не успевшие вовремя добраться до поля боя песчаные слизни и дендроиды истаяли как снег по весне и разыскать их следы совсем не так просто. Сейчас солдаты прочесывают леса, но шансов выловить всех тварей практически нет. И это значит, что Отражение теперь поразила та же напасть, что и Амасионис, Белитрану и Миррот. Нечисть отложит яйца, выведет детенышей и станет наводить в том мире свои порядки. Сначала начнут исчезать неосторожно зашедшие глубоко в лес охотники и лесорубы, потом начнут пропадать целые караваны, опустеют дальние деревушки…

Маркел вдруг махнул рукой и опустился в кресло.

– Но ладно, с Отражением все понятно. Мы отбились. Пусть с некоторой натяжкой, но все же это можно назвать победой. Но кто может сказать, чем обернется ситуация, сложившаяся на Кибаде, где война перешла в стадию долговременной осады? Или на Пламенном?..

***

Приютившиеся подобно птичьим гнездам практически на отвесных скалах поселения Пламенного не нуждались в городских стенах. Только совершенные самоубийцы попробуют штурмовать отвесные утесы, которые будто по волшебству вдруг превращались в стройные вершины многочисленных башенок. Только истинные безумцы решат осадить город, подземные галереи которого, пронизывая толщу несокрушимых скал, выходят на поверхность в десятках миль от самого города.

Но Иринарх и Арминия не были самоубийцами или сумасшедшими. Они были Творцами.

Неприступные утесы городов-крепостей Пламенного пали. Горели дома, рушились башни, превращаясь в беспорядочные груды камней, клубы дыма поднимались в безоблачное небо.

И пусть даже Падшие Творцы так ни разу и не появились в этом мире… Пламенный был обречен.

Вслед за нечистью, которая шла умереть, наседая на уверенных в своих силах защитников, в мир вступили перешедшие на сторону Свободных Миров легионы. Вообще-то вряд ли их можно было считать предателями – солдаты исполняли приказы, которые им отдавали командиры. А в сердцах генералов просто свило свое гнездо принуждение. И легионеры шли. Шли убивать своих друзей и соратников. Шли, искоса поглядывая на развевающееся над головами странное знамя, где на черном фоне из разорванного круга вырывалась на волю серебряная стрела.

Позади легионов на Пламенный вступили и волшебники. Некоторые из них просто подчинялись ведущей их силе, превратившись в бездушных марионеток, другие встали под эти знамена по доброй воле.

И пока нечисть бесстрашно штурмовала несокрушимые стены древних утесов, бессмысленно погибая под градом стрел и огненных шаров, легионы и маги Падших спокойно окружили эти странные города, лепившиеся на вершинах гор. Вместо того, чтобы глупо умирать, осаждая неприступные утесы, они принялись неторопливо обстраиваться на новых местах, возводя небольшие укрепления и прикрывая их несокрушимыми куполами магических щитов. А на головы осажденных обрушились ослепительные росчерки молний и шары жидкого огня.

Почти две трети пронизывающих толщу гор переходов и ажурных башенок на Пламенном были возведены еще до Раскола. Древние строили на века – большая часть зданий сохранилась до тех пор, пока Объединитель на Вал-Накине не начал свой великий поход. Потом, когда к власти пришла Империя, переходы были расчищены, башенки надстроены, мосты отремонтированы. В мир вступили легионы и многотысячные толпы рабочих.

Все это преследовало только одну цель – драгоценности. Драгоценные камни Пламенного с древнейших времен считались лучшими во всех мирах. Только здесь можно было найти чистейшие рубины величиной с кулак, отливающие густой зеленью изумруды и, конечно же, алмазы.

Когда в восстановленных постройках древних стало слишком тесно, рядом с ажурным плетением башенок, казавшихся естественным продолжением величественных утесов, поднялись приземистые домики, казармы, склады. Города росли, цепляясь к поверхности скал и пробиваясь все глубже и глубже в сердце горных хребтов в поисках драгоценностей.

И вот теперь все это рушилось, объятое пламенем.

Десятки волшебников днями и ночами бомбардировали неприступные города. Горели башни, рушились, обваливаясь в пропасть грудами камней особняки местных богачей, превратились в груду булыжников казармы стоящих на Пламенном легионов.

Багровое зарево горящих городов и далекие вспышки молний были видны за многие мили.

Города пали. Но их защитники почти все остались в живых. Едва только над их головами начали рушиться своды величественных зданий, а стены обратились в груды булыжников, осажденные просто отступили. Отступили, укрывшись в бесконечном лабиринте, пронизывающем толщу гор, и выудить их оттуда не было никакой возможности.

Среди все еще дымящихся руин бродили жалкие остатки многотысячных орд нечисти вторгшихся в этот мир. Легионы молчаливо ждали, установив свой лагерь вокруг побежденных крепостей. Маги непрестанно трудились, стараясь разыскать ушедших в подземелья защитников и окончательно провозгласить победу Падших на Пламенном. Но все их потуги были бессильны. Ушедшие в бесконечные подземные галереи и штольни выработанных шахт защитники были неуязвимы. Тысячемильные лабиринты давали им надежное укрытие. Рассеявшись по ним маленькими отрядами, они превратились в сущую головную боль для вражеских армий.

Горы Пламенного напоминали исполинский муравейник, населенный тысячами и тысячами разъяренных хозяев здешних земель, которые яро ненавидели пришедших к ним чужаков.

И отныне Пламенный превратился для армии вторжения в сущий кошмар. Ночи несли в себе страх и смерть. То здесь, то там с криками и звоном оружия вспыхивали незначительные стычки. Рокочущими раскатами отдавались в ночном мраке взрывы – маги Падших мерялись силами с волшебниками Ордена Очищения, остававшимися в этом мире. Трепетали установленные щиты, десятками гибли легионеры, скрежеща зубами, навек застывали в неподвижности громадные тела мечезубов и крюколапов, пронзенные десятками копий.

Солдаты Падших отныне пугались даже теней, хватаясь за оружие при малейшем постороннем шорохе. Легионеры открыто выказывали неподчинение, не желая умирать от рук укрывшихся в подземельях призраков.

Разъяренные волшебники обрушили на головы защитников самые ужасные порождения своей дикой фантазии. Но ни болезни, ни ловушки, ни газ не оказали достаточного эффекта… Было предпринято несколько попыток штурма подземных галерей, но, закончившись большой кровью, они не принесли особых результатов.

Но все же дела защитников Пламенного были плохи. Насланные вражескими магами болезни уносили десятки жизней, ловушки и ежедневные стычки пожинали свои плоды. Глубины гор наполнялись стонами раненых и умирающих. Ни у кого уже не оставалось сил хоронить умерших – тела просто сбрасывали в глубины старых давно выработанных шахт. Оттуда удушающими волнами распространялся запах разложения. А те безумцы, которые решались заглядывать в мрачные глубины Пламенного, утверждали, что там, среди сотен гниющих тел непрерывно пляшут какие-то огоньки. Уходящие души прощались со своими телами. Этим слухам мало кто верил, но все же…

Боевой дух неуклонно сползал вниз.

Победа Падших на Пламенном казалась неизбежной.

Но тут случилось то, что разом перевернуло ход событий.

Снедаемый сомнениями Маркел, сознавая, что дает этой вялой войне новый толчок, ввел на Пламенный верные Империи войска. Внимательные взгляды своих добровольных соратников, в которых сквозило мрачное ожидание, и голос своей мятущейся души, смогли одолеть зов холодного рассудка.

Из туманной арки портала многолюдным потоком хлынули армии. Легионеры и волшебники. Тысячи и тысячи человек, готовых оказать достойную встречу любому врагу.

Казалось бы, что столкновение неминуемо, что война вновь получила толчок, что смерть сейчас захлестнет Пламенный, затопив его реками человеческой крови… Но нет. Неожиданно для Маркела и, возможно, для самих себя Падшие, которые никогда не избегали прямых столкновений, решили отвести свои силы.

Легионы ушли, исчезнув в распахнувшейся прямо между холмами дыре, ведущей в бескрайнюю черноту. Поглотив многотысячную армию, переход закрылся. Мгновенно.

Удивленные отсутствием врага солдаты Империи остались полновластными хозяевами разоренного и опустошенного мира.

***

Я не могу… Нет!.. Это опасно. Слишком опасно…

Но разве есть другой путь?..

Есть… Но он ничем не лучше. Возможно, даже еще опаснее…

Безразличная луна заглядывала в окно, обратив свой призрачный свет на сидевшего за столом в полной неподвижности Маркела.

Что мне делать?.. Великая Вечность… что мне делать? Бездна… Я так больше не могу… Малейшая ошибка может стоить жизни миллиардам еще не родившихся людей. И нет уверенности, что я уже не совершил ее…

Неподвижным взглядом Творец смотрел в ничто, видя различимые только его взглядом картины грядущего.

Война. Ужас. Смерть. Гибель Мироздания. Мгновенный всплеск беспощадной тьмы, пожирающей все и вся…

Или же…

Война. Ужас. Смерть. Гибель Творцов. Мироздание, преодолевшее это ужасное время и вновь тянущееся к процветанию. Но уже без пастырей в виде Высших Сил.

Если бы все пошло по этому пути… Только бы мне удалось выполнить свой долг. Только бы Падшие не разрушили последнюю надежду на успех…

Рассчитывать на благоразумие Иринарха и Арминии? Надеяться, что те, кто провел семнадцать веков, в боли и страданиях копя свою ненависть, проникнутся жалостью к грядущим поколениям?

Наверное, я сошел с ума?..

Но Бездна… Слова неведомого собеседника не давали ему покоя. "Ты должен дать шанс тем, кто сейчас ближе всего к Иринарху и Арминии. Их победят те, кого они не ставят ни во что. Те, кто мертвы. Они должны исполнить свою часть долга, а ты должен исполнить свою… Падших сомнет сила, в существование которой они до сих пор даже не верили… Но ты должен сделать свою часть. Подтолкни их"…

Если бы я только мог понять, что это значит…

Сидя в ночной темноте, Маркел думал, думал. Думал…

До конца времен оставалось четыре месяца и шесть дней.

***

Арминия молча смотрела на неизменное нависшее над самым горизонтом солнце. Слабая пульсация окутывающего весь мир магического щита отдавалась в ее душе пением пронзающего пустоту эфира. Магия искрилась и разбрызгивалась невидимыми фонтанами. И точно так же пела и сама сущность Падшей.

Но все же где-то в глубине души продолжали клубиться мрачные тучи неприятных предчувствий. И непрерывно что-то бормотал едва различимый голосок, внушая ненависть и злобу. Иногда он становился сильнее, иногда почти исчезал…

Иногда Арминия буквально ощущала, как ненависть переполняет ее. Тогда ей хотелось немедленно пойти и… сокрушить, смять, уничтожить непокорных людишек… Но приступ безумия исчезал, сходил на нет… И тогда вместе со стойким чувством отвращения к себе самой, Падшую захлестывали радость и счастье.

Любовь.

Да, любовь… Это давно позабытое ею чувство вновь вернулось спустя прошедшие тысячелетия. Любовь… Желание…

Арминия смутно помнила, как это было у нее в первый раз. Тогда она еще не ведала, что судьба предназначила ее для чего-то большего, чем простая спокойная жизнь в одном из племен. От того племени у смертных ныне не осталось даже воспоминаний – Вечность поглотила леса и людей, в них живущих, но Арминия помнила. Помнила как она, совсем еще несмышленая девчушка лет тринадцати-четырнадцати, восхищенно смотрела на парня гордо потрясающего своей первой настоящей охотничьей добычей. Кажется, то был волк?.. И что-то тонкое и эфемерное трепетало в ее груди. Сердце было готово разорваться на части. А тот, опустив копье, смотрел только на нее. На нее!

Вместе с этим юношей она провела удивительные шесть месяцев. Полгода счастья и любви. Они неизбежно перешли бы под одну крышу но… парень погиб. Свирепствовавшая в те годы чума унесла его.

Тяжела жизнь лесных племен.

Арминия так и не могла вспомнить его имени. И даже лицо исчезло из памяти, стертое тяжелой поступью веков. С тех пор прошло уже три тысячи лет.

И после у нее было много мужчин. Сотни… Тысячи… Все они сейчас мертвы и позабыты.

Иногда Арминия жалела, что у нее не было детей. Что-то теплое поднималось из глубин ее существа при мысли о счастливо гукающем младенце. Конечно, сейчас, после семнадцати веков заточения… У меня были бы только пра-пра-пра…

Но даже их не было. К сожалению, принявший силу Творца вместе с бессмертием обретает и бесплодие…

– Нам нужно что-то делать, – произнес за спиной прекрасно знакомый голос. Голос, наполнивший ее счастьем. Золотом полыхнула любовь. – Пожалуй, если мы будем встречаться как можно реже…

Арминия быстро кивнула, стараясь не оглядываться. Порывы души боролись в ней с холодным зовом рассудка.

Нет… Я не должна… Нет!.. Этому не бывать!

С пронзительным воем чувства откатились назад, затаившись в глубинах души. Пока что ей удавалось держать их под контролем, но с каждым разом это становилось все труднее и труднее.

Может быть, стоит поддаться? Уступить?

Нет! Никогда. Я… Я Творец. Я ужас Мироздания. Падшая, чье имя не решаются произносить вслух уже на протяжении семнадцати столетий.

О Вечность… Во что же я превратилась?

До конца Эпохи Времен Хаоса оставалось четыре месяца и шесть дней.

***

Иринарх молча сидел на расшатанном кривоногом стуле и смотрел на спину своей любимой… Той, которую он любил.

Арминия… Я люблю ее… Нет! Прекрати! Замолчи!

Сжав зубы, он усилием воли задавил рвущийся наружу вопль души.

Вокруг меня тысячи женщин. Почему меня тянет именно к ней? Почему я хочу обнимать ее? Почему мои губы жаждут целовать ее? Почему? Почему ее?

Он все же знал ответ, хотя все еще не мог в это поверить. Это было невозможным. Но это было.

Последний элемент головоломки встал на свое место. Иринарх знал причину охватившего их чувства. Знал, что им уже нет обратного хода. Знал… Знал, но все же пытался найти какой-то выход, слепо тычась в самые отдаленные закоулки собственного разума, силясь найти решение…

Он находил только злобу и ненависть. Последние остатки былого величия. Последние клочки того, что захлестывало его душу семнадцать веков. И в них он старался найти успокоение, мановением руки посылая на смерть сотни и сотни солдат и волшебников.

Но боль жгла его душу. Боль за раздираемое никчемными склоками Мироздание.

Мы поступили так, как считали нужным в то время. Это казалось лучшим вариантом. Это и было лучшим вариантом. Но кто же знал, что нам попадутся… исключения из правил. Мы не продумали.

Мы ошиблись.

Все совпадало. Освобождение, когда двое излишне любопытных глупцов выпустили нас на свободу. Они заплатили за свою жажду знаний самую высокую цену, но…

Уникальнейшее стечение обстоятельств, ведущее к непредсказуемому финалу.

Это не мое чувство… Это внешнее… Это внушенное… Это как разновидность принуждения…

Иринарх беззвучно рассмеялся. Тот, кто изобрел принуждение, оказался заражен им. Ну разве это не смешно? Творцы, не способные владеть собой?

Любовь ломала все границы. Подтачивала несокрушимые бастионы защитных заклятий, возведенные ими вокруг своего "Я". Сила двух стремящихся воссоединиться душ оказалась сильнее любой магии.

– Нам нужно что-то делать, – негромко произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно и без эмоций. – Пожалуй, если мы будем встречаться как можно реже…

Но это же всего лишь отсрочка. Всего лишь временное решение…

Но ничего уже не изменить. Ну кто же мог подумать, что люди способны отбросить все свое существо ради того, чтобы вновь встретить свою потерянную половинку?

До начала новой Эпохи оставалось четыре месяца и шесть дней.

***

Он вновь наблюдал, как перемалываются в котле чудовищного сражения людские судьбы. Он видел ползущие по потемневшему небу клубы дыма. Горела небольшая деревушка, по улицам которой все еще сновали гвардейцы со своими шрокенами в руках. Ревели взрывы, слабо мерцала поверхность магического щита.

По полю медленно ползли десяток самоходов, над которыми с оглушительным писком вились несколько крылачей. Груда окровавленной плоти отмечала то место, где обрел свое успокоение один из драконов Единения.

Пламя Раскола пожирало все на своем пути.

Он смотрел. Смотрел и видел…

Видел идущие через туманные арки порталов многотысячные армии. Видел пылающие города. Видел реющее в дымном воздухе знамя – разрывающая круг серебряная стрела на черном как уголь фоне.

Превращенный в уголья Таулус. Рассыпающийся мириадами обломков Вал-Накин. Тающие во тьме обрывки Сети Роднесса, не выдержавшей столкновения двух Творцов.

Так было… Так будет… Так могло бы быть…

Крайне осторожно он вновь принялся вить свои чары, подталкивая, вынуждая, заставляя…

И один из молоденьких лейтенантов, только-только покинувший стены военной академии, вдруг проявив недюжинную решимость, повел свой отряд в лобовую атаку, чтобы тотчас же пасть на землю будучи испепеленным вихрем огня, посланным с вражеского самохода… И старый генерал вдруг понял, что сейчас самое время направить несколько небольших отрядов по северной дороге… И какой-то солдат, чудом прорвавшись сквозь барьер щитов, поразил командира врага, чтобы упасть мертвым на тело своей жертвы.