Текст книги "Времена Хаоса"

Автор книги: Александр Лоскутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 90 страниц)

Все они почувствовали это. Почувствовали отголоски надвигающегося мрака. Но только тот, кто наделен силами Творца, способен осознать весь ужас происходящего, способен ощутить невыносимую боль бьющегося в предсмертной агонии мира, способен ощутить отчаяние силящейся оттянуть неминуемый конец Сети.

Бездонный умирал. И ничто не могло остановить этот процесс. Маркел сразу же смог понять, что возврата уже нет. Даже если бы ему удалось вернуть Ключ… Этот мир обречен. Еще несколько десятилетий…

Мой мир. Мое детище… Маркел глядел вокруг и узнавал эти места. Вот горка, на которой я некогда стоял, с гордостью оглядывая плоды своего труда. Вон там, в двух-трех милях от этого места, из небольшого ручейка берет начало речка, полная кристально чистой воды. Как же больно смотреть, как умирает рожденный мною мир. Это как присутствовать при смерти собственного сына…

Но я здесь не для того, чтобы страдать о несбывшихся мечтах. Если Договор не будет заключен, все миры мгновенно разделят судьбу этого несчастного места.

Подняв голову к небу, и глядя на медленно скользящие в поднебесье облака, Маркел издал зов. Беззвучный клич, всколыхнувший эфир на сотни миль вокруг.

Содрогнулся Тингралл, машинально потянувшись к своим неизменным шрокенам. Застонал, схватившись за голову, Калтар. Едва не упал внезапно споткнувшийся на ровном месте Памфил. Каждый волшебник, находящийся на Бездонном услышал этот беззвучный позыв.

– Ареф!..

Мысль-поиск скользнула по бессчетным милям лесов и полей, пронеслась над жалкими остатками деревушек и угасла, коснувшись переднего края вторгнувшейся в этот мир волны мрака. Ответа не было, но его Маркел и не ожидал.

– Он здесь. Я знаю. А теперь ждем, – сообщил он и, сорвав какую-то травинку, опустился на землю, прислонившись к стволу старой засохшей березы.

До чего же хорошо сидеть просто так, смотреть в небо и ни о чем не тревожиться. Но, к сожалению, эта доля недоступна Творцам. Долг… Маркел просто сидел, покусывая стебелек какой-то травинки, и наслаждался покоем. Очевидно, это в последний раз. Даже если счастье улыбнется мне, и Падшие будут повержены. Конец все равно близок. Мое время на исходе.

Единственное, что мне нужно сделать – дать шанс человечеству продолжить свой путь после моего ухода.

Маркел просто сидел и ждал, тщетно стараясь отрешиться от назойливого звона натянутой до предела Сети, ведущей свое последнее сражение за судьбу этого мира и медленно проигрывающей дюйм за дюймом, милю за милей. Зловещее шипение Бездны, слабое потрескивание пожираемых тьмой камней Дна Мира, дребезг Сети – все складывалось в непрестанный эфирный шелест, буквально пронзающий его разум.

Стоны умирающего мира.

Минуты складывались в часы. Маркел все также недвижимо сидел под березой. Терпения тому, кто полтора тысячелетия провел в одном месте, было не занимать. Магистр Калтар бродил по округе, пиная валявшиеся под ногами сухие сучья. Тингралл и Памфил вполголоса рассказывали друг другу какие-то бесконечные истории.

Время от времени Маркел поднимал голову и беззвучно взывал к небесам. Волны эфира подхватывали его зов и разносили по всему Бездонному.

– Ареф!..

Солнце вычерчивало на небе безумные кренделя, то опускаясь к самому горизонту, то резко разворачиваясь и устремляясь обратно на самую вершину небесного свода.

Маркел ждал. Вместе с ним ждали и трое его спутников, изнывая от любопытства и, одновременно с этим, настороженно озираясь по сторонам.

И вот, наконец, после многочасового бдения, когда сумасшедшее светило решило все же отправиться на покой, а на ночное небо вскарабкалась не менее безумная луна, Маркел поднялся.

– Скоро. Через несколько минут он будет здесь. Нам лучше выйти на открытое место.

Стоя на вершине лысого холмика, Маркел зажег на ладони ослепительно яркий язычок пламени. Когда-то давно… два тысячелетия назад… я стоял на этом самом месте. Но тогда в моей руке был Ключ, а судьба человечества не давила мне на плечи неподъемным грузом.

– Подойдите ближе.

Его спутники молча подчинились, нервно озираясь по сторонам.

Тень мелькнула над их головой. Громадная тень чудовищного по своим размерам существа на миг заслонила собой луну. Мягко засвистел рассекаемый исполинским телом воздух.

Маркел взмахнул рукой, повелительно указывая на склон холма прямо перед собой. Его спутники попятились. Тингралл молниеносно выхватил шрокены и застыл, готовый немедленно отразить любую угрозу. Тускло отсвечивали в лунном свете двузубые наконечники. Калтар сжал кулаки, вокруг которых медленно набирало силу призрачно-голубоватое мерцание.

Ночную тьму пронзила ослепительная струя огня, озарив несущееся в небесах чудовище. От нестерпимого жара вспыхнули находящиеся у подножия холма заросли кустарника. Выпустив еще одну подобную струю и запалив траву, чтобы осветить место приземления, дракон медленно начал снижаться. Взмахи исполинских крыльев подняли чудовищной силы ветер.

Наконец, Ареф-дракон оказался на земле и медленно поковылял вперед, явно не слишком уютно чувствуя себя на земле. В тусклом лунном свете неестественно поблескивала красноватая чешуя, отливающая неровными металлическими отблесками. Исполинская голова склонилась вперед, выпустив из ноздрей ворох искр. Громадные глаза уставились на Маркела.

– Наверное, я сошел с ума или сплю, – фыркнул дракон, окатив стоящих перед ним людей облачком сернистого дыма. – Творец. Передо мной стоит Творец. Маркел. Надо же. Но где тогда Падшие?

Маркел молча пожал плечами.

– Понятно… Урр-рф… Значит, снова война?

– К сожалению. Причем дело обстоит гораздо серьезнее, чем во времена Раскола. Теперь я один, и передо мной стоят определенные сроки. Это долгая история. Но скажу тебе сразу, что время на исходе. Осталось не больше года.

– Какие… Ур-фрр… сроки?

– Я расскажу тебе потом. Ты нужен мне. Армии готовятся к бою. Ты присоединишься?

Исполинский дракон как-то обмяк и прикрыл глаза. Слабо содрогнулись громадные крылья. Конвульсивно дернувшаяся когтистая лапа выворотила огромный пласт земли.

– Война. Снова эти… урр-уф… проклятые отступники мутят воду. Я не хочу. Я не хочу драться… Но я должен. Я должен… У меня нет выбора. Хорошо. Я иду.

– Тогда отправляйся на Роднесс. Я буду ждать тебя там. Сеть пропустит тебя. Там ты узнаешь все, что нужно. Но только скорее. Нужно торопиться.

– Я согласен. – Дракон обречено склонил голову, профырчав нечто похожее на проклятье. А потом резко выпрямился и подпрыгнул, развернув свои перепончатые крылья. Могучий порыв ветра едва не сбил с ног стоявших в стороне волшебников. Медленно поднимающееся в призрачном свете луны исполинское тело выглядело устрашающе и вместе с тем невероятно завораживающе.

Огромная тень вновь мелькнула в небесах и исчезла, оставив после себя волну внезапно нахлынувшего холодного воздуха.

***

Окруженная строительными лесами древняя крепость в неведомом безымянном мире медленно приобретала первозданный вид. Вновь поднялись громадные несокрушимые стены, взметнулись уродливо-приземистые башни, вернулись на свое место тяжелые створки ворот. Группы строителей подобно муравьям облепили каменные стены. Находясь внутри крепости и хорошенько прислушавшись, можно было услышать непрерывный подземный скрежет – десятки землероев прочищали подземелья, разгребая вековые завалы.

Небеса вновь затянула призрачная дымка непробиваемого щита.

А над быстро поднимающейся из руин крепостью вновь, как столетия назад, развевалось знамя. Белая эмблема на черном как уголь фоне. Разорванный круг и вырывающаяся из него стрела. Знамя Свободных Миров, семнадцать столетий назад ставшее проклятием Мироздания.

По пыльным наспех прочищенным коридорам вновь сновали десятки слуг. Они расчищали, прибирали, мыли полы и стены, вытаскивали из старых арсеналов связки шрокенов и колец Раканаса. Оружие прямым ходом отправлялось во двор, где сплошным потоком из туманной дымки портала вытекала струя закованных в латы бывших легионеров Империи. Сорок девятый легион, двадцать шестой, пятьдесят третий…

Чуть дальше тренировались в своем разрушительном искусстве волшебники. Грохот молний, шипение огненных шаров и визг громовспышек заполонили все вокруг.

Вокруг ворот, наполовину зарывшись корнями в теплый песок, шевелили ветвями дендроиды, алчно поглядывая на снующих вокруг смертных. В людях они видели, прежде всего, легко доступное мясо, и только воля Падших удерживала их от немедленного нападения. В пустыне позади восстанавливающейся крепости расположились сотни самых разнообразных тварей. Крюколапы и мечезубы, крылачи и песчаные слизни. Вся эта орава недовольно рычала и фыркала, с ненавистью поглядывая на своих исконных врагов – людей.

Одна за другой по пыльной дороге ползли запряженные мечезубами повозки. Этих чешуйчатых тварей использовали здесь потому, что обычные лошади, пугаясь посвиста проносящихся над головами крылачей и громогласного рева дендроидов, испуганно метались, разрывая постромки и опрокидывая на песок свою поклажу.

С пыхтением и скрежетанием из ворот крепости выполз последний во всем Мироздании действующий самоход и, выпуская клубы сердитого пара, направился куда-то в пустыню. Машина явно была повреждена и передвигалась неровными рывками. Кристалл молниемета, наполовину вырванный из гнезда и иссеченный мириадами мелких трещинок, жалко обвис.

А высоко в затянутом призрачной пеленой магического щита поднебесье зависли две мрачные тени, похожие на исполинские кляксы тьмы. Края этих дрейфующих по воле ветров клубков непроглядного мрака слабо колыхались и пульсировали. С такого расстояния было невозможно разглядеть густую бахрому щупальцев и слабую искорку багрового пламени, но они, несомненно, присутствовали.

Сумеречные пожиратели ожидали приказа своих повелителей, чтобы в слепой всепоглощающей ненависти обрушиться на беспечное Мироздание и, оправдывая свое имя, пожирать. Пожирать всех и вся…

***

Весь Роднесс бурлил, окутанный волнами настороженных шепотков и угрожающих слухов. Жители городов, крестьяне и прибывшие с других миров гости нервно обсуждали одну и ту же тему, которая в последнее время была у всех на устах.

Орден Очищения… Орден Очищения…

Выдвигались сотни разнообразных предположений. Кто-то говорил о внезапной эпидемии чумы, некоторые упирали на скорейшее прибытие какой-нибудь важной персоны, наиболее дальновидные предполагали подготовку к войне… Особо безумные болтуны на каждом углу трезвонили о возвращении Падших и приближающемся конце света, но им никто не верил, хотя некоторые из новоявленных пророков клялись, что своими собственными глазами видели вернувшегося из своего многовекового бдения Стража Бездны.

Так или иначе, но факты были налицо. Цитадель, будучи и раньше несокрушимой крепостью, теперь превратилась во что-то совершенно невероятное. Всего за две недели стены выросли почти вдвое и увенчались широкими площадками, на которых были установлены какие-то неведомые механизмы. Переплетение сверкающих на солнце проволочек, оплетающих кристаллы небесно-голубого цвета, в глубине которых слабо тлела искорка призрачного сияния. Ворота превратились в несокрушимый стальной барьер, густо пропитавшийся неведомой магией.

А сверху Цитадель прикрыла полусфера слабо мерцающей дымки, сквозь которую не могло проникнуть ни одно живое существо. Оставленные в коконе щита узкие проходы непрестанно охранялись десятками солдат и волшебников. Каждый желающий войти в Цитадель досматривался самым тщательным образом.

Впервые со дня образования Ордена Очищения был отменен день приема учащихся. Самый значительный праздник Роднесса, на который собирались толпы гостей со всех уголков Мироздания. Недоумевающие выпускники школ магии, протоптавшись у стен Цитадели несколько часов, отправлялись обратно.

В расклеенных по всему городу воззваниях Магистрата без объяснения причин говорилось, что в этом году приема учеников не будет. Все желающие продолжить обучение в качестве подмастерьев должны будут обратиться в Орден через год.

Возмущенные Настоятели магических школ и родители отвергнутых учеников толпами осаждали приемную Магистрата, получая один и тот же ответ: "Нет. Приема подмастерьев не будет. Все желающие могут прибыть в следующем году". При этом никто не упоминал, что у фактического властителя Цитадели на этот счет имелись серьезные сомнения. Вполне могло получиться и так, что следующего года не будет вообще.

Цитадель явно к чему-то готовилась. День и ночь лазали по строительным лесам нанятые в спешном порядке мастеровые, обмазывая внешние стены цитадели слоями какой-то омерзительной жижи. Быстро засыхая, эта слизь покрывала стены тонкой полупрозрачной пленкой.

Изнутри Цитадели непрерывно доносились какие-то удары и громовые раскаты. А по ночам плывущие по небу облака озаряло слабое зарево каких-то неведомых огней. Кое-кто, вздрагивая и непрестанно оглядываясь, уверял, что видел проносящееся в ночной тьме над Цитаделью исполинское чудовище.

Но самым странным было то, что согласно приказу Императрицы был спешно переселен окружающий Цитадель город. Явившиеся из недр громадной крепости чиновники, выкупали дома и особняки, выпроваживая прочь их обитателей. Золото лилось рекой. Собранная за столетия существования Ордена Очищения казна Цитадели стремительно опустошалась. А пустые дома тотчас же разбирались многочисленными бригадами мастеров, которые из полученных материалов возводили небольшие укрепленные посты вокруг Цитадели.

Тех, кто не желал покидать обжитые места добровольно, выдворяли силой отряды Имперских легионеров.

Ночами улицы непрестанно бороздили сотни патрулей – в Цитадель прибыли как минимум три Имперских легиона.

Взбудораженные действиями волшебников горожане тревожно переглядывались, не зная, что эти приготовления – лишь верхушка айсберга. Основная работа, будучи скрытой от посторонних глаз, проводилась в глубинах подземных коридоров. Именно там и расположилось сердце готовящегося к войне Ордена Очищения.

***

В укрытой в недрах мрачной крепости комнате находились семеро человек. Защищенные десятками магических щитов и сотнями патрулирующих коридоры легионеров, они обсуждали планы грядущих сражений, будучи уверенными, что вражеские уши не узнают содержание их разговоров.

Мерил комнату шагами, бродя из угла в угол, Великий Творец Маркел. Нахохлившись, сидел на жестком стуле Тингралл. Методично перебирал лежащие на столе бумаги Памфил. Магистр Калтар с угрюмой миной рассматривал собственную ладонь. У дверей по стойке смирно застыли командующие введенными в Цитадель легионами генералы Ла-Даал и Гримб. Аккуратно сложив руки на коленях словно маленькая девочка, в кресле сидела Императрица Гартонезия, отсутствующим взглядом рассматривая стоящую напротив статую.

Говорил командующий тридцать шестым легионом генерал Ла-Даал.

– Ну, я не знаю. Мне кажется, что сейчас Цитадель способна устоять даже против планомерной осады, осуществляемой в десять раз превышающим нас по численности войском. Я никогда еще не видел так хорошо защищенной крепости…

– Цитадель способна выстоять даже против всех сил Империи, если они решат атаковать нас, – буркнул Маркел. – Но если легионы поведут Арминия и Иринарх…

Все в комнате поежились при упоминании имен Падших. Все, кроме Императрицы, которая продолжала слепо буровить глазами несчастную скульптуру, изображающую весело кружащуюся в танце парочку.

– Поверьте, я знаю, о чем говорю. Если Падшие явятся сюда самолично… Вы видели что сталось с Полтаром? Сейчас я счастлив, что в Мироздании не осталось ни одного Ключа. Иначе Роднесс просто разделил бы судьбу Единого и Велиссии.

– Кхм… – Тингралл поерзал на своем стуле. – А если попытаться разыскать выброшенный с Грастоса Ключ? Возможно, это поможет нам… Кхм…

– Вряд ли это осуществимо. Слишком много времени прошло. Искать Ключ в Бездне… Невозможно. Сейчас только сама тьма знает, где находится моя статуэтка.

– А создать новый?

– На выращивание кристалла потребуются годы. Мы же можем рассчитывать всего на несколько месяцев. Нет, в этой войне Сеть не будет участвовать. И это к лучшему.

Неожиданно подала голос Императрица.

– Но почему Роднесс?.. Почему не… Дворец Совета на Таулусе?.. Почему?.. – Голос правительницы Великой Империи запинался. Было очевидно, что язык плохо повинуется ей.

– Потому что Цитадель легче оборонять, чем Дворец Совета, моя Императрица, – поклонился генерал Гримб.

– Не только это, – мрачно проговорил Маркел. – Таулус гораздо плотнее заселен, чем Роднесс. И, очевидно, окажется первой же целью Падших. Если выставить там оборону, то потом число погибших придется измерять сотнями тысяч или даже миллионами. Я предпочитаю сдать столицу Арминии и Иринарху, но не превратить ее в оплавленный шлак.

Все молчали. Молчали, опустив глаза к полу. Хмурые брови и недовольные гримасы на лицах отчетливо показывали отношение всех присутствующих в комнате к этому болезненному вопросу. Империя еще никогда не отступала, оставив своих подданных перед лицом врага, а теперь… Сдать столицу без боя…

Однако возражать никто не осмелился. Даже Императрица. Все присутствующие в этой комнате молчали, но все же Творец ощущал как кипят их возмущенные такой еретической идеей разумы.

Маркел мысленно вздохнул. Похоже, они все еще не понимают сложившуюся ситуацию. Падшие представляются им кем-то вроде вождей восставших народов, с которыми можно обмениваться дипломатическими угрозами и затевать крупномасштабные сражения. Припомнив картину обезображенного столкновением Селифана и Арминии Полтара он поежился. Вспомнив чудовищное видение распадающейся Велиссии – содрогнулся. Годы Раскола… Годы тьмы и хаоса практически стерли из памяти Мироздания ужасы четыре тысячи девятьсот седьмого года. Год Раскола, когда все Мироздание осознало мощь Творцов… Иринарх не будет раздумывать о судьбах мирных жителей. Арминия с легкостью способна выжечь все и вся вокруг Дворца Совета, следуя своей прихоти. Падшие изменились. Проведя века в заключении, он пропитались ненавистью и злобой.

Как и я… Я тоже изменился не в лучшую сторону. Вспомнив дымящиеся туфельки молоденькой служанки во Дворце Совета, Маркел ощутил поднявшуюся в глубине души волну отвращения к самому себе. Убить девчушку только за то, что она превратилась в подневольную куклу Падших и при этом обладала даром…

"Я не мог рисковать", – завопил внутренний голос. – "Императрица слишком важна для моих планов. Девчонка могла ее прикончить. Падшие через эту служанку могли направить свои силы и убить Гартонезию. Я должен был"…

Подавив этот мерзкий голосок, Маркел с каменным лицом отвернулся к стене. Подумать только. Маркел – убийца детей. Будь я проклят… Все мы заслужили свою судьбу. Договор требует нашей смерти по праву.

– Честно говоря, я не понимаю, почему Падшие сразу же не направились на Таулус? – Негромко пробормотал Калтар. – Они могли бы подчинить себе всю верхушку власти Империи за считанные часы, а потом просто раздавать приказы. Зачем они скрылись в этой своей… Крепости? Или Цитадель? Почему они не захватили Цитадель? Почему они оставили нам столько пространства для маневра?

Маркел промолчал, потому что не знал ответа. Он сам сомневался. Сам подозревал в этом какой-то подвох. Ну зачем нужна Иринарху и Арминии эта полуразваленная крепость? Почему не захватить сразу Таулус, мгновенно оказавшись во главе Империи, а потом обрушить на меня все силы Мироздания? Почему? Почему?

Он не находил ответа. Возможно, те двое уже совершенно свихнулись?.. Или свихнулся я?..

Что-то было не совсем правильно. Неестественно. И на мгновение Маркел ощутил присутствие чьей-то чужой и всемогущественной воли, играющей в неведомую игру, где клетками игрового поля были целые миры, а фигурками – все человечество. Леденящий холод пронзил его душу. И Маркел узнал его. Узнал.

– Совещание окончено, – с трудом выдавил он. – Можете идти.

Не оборачиваясь, Маркел слышал, как собравшиеся в комнате люди один за другим вышли. Тяжело топая прошел Тингралл, твердо печатая шаг покинули комнату оба генерала, неслышно проскользнул Калтар, со вздохом исчез Памфил.

Некоторое время Маркел молча глядел в стену, предаваясь мрачным думам о грядущей судьбе Мироздания. Слова Договора жгли его душу. Какую же цену придется еще заплатить? Сколько еще душ должно уйти в пустоту, чтобы расчистить путь… Великая Вечность… Хотя я уже убедился, что Вечность – это ничто. Вся наша вера – ничто. Есть только Бездна. Изначальная Тьма.

И у нее свои пути.

Маркел обернулся и усталым взглядом посмотрел на восседающую в кресле Императрицу. Гартонезия с ненавистью воззрилась на него.

– Что? Снова?

– К сожалению, я вынужден. Ты отказалась дать мне слово не противиться моей воле.

– Я – Императрица. Я должна думать о своих подданных. Я думаю об Империи!

– А я думаю обо всем Мироздании. Ты слышала слова Договора. Ты должна понимать…

– Откуда я знаю, что твой договор – не плод больного воображения?! Знаешь ли, сидя во тьме Бездны семнадцать веков можно навоображать много чего подобного!

– О, так теперь ты признаешь, что я Творец? Какие успехи.

– Да будь ты хоть трижды Творец, это не дает тебе права хозяйничать в моей голове!

– Согласись помогать мне добровольно и это не понадобится. Иначе я снова пущу в ход принуждение.

С видимым усилием поборов дрожь, Гартонезия упрямо покачала головой.

– Никогда. Я из рода Объединителя. Мы никогда не сдаемся. Рано или поздно…

– Я мог бы многое рассказать тебе о первом Императоре Радане, которого ты числишь среди своих предков, – устало вздохнул Маркел, – но думаю, что ты мне не поверишь.

– Не хочу ничего знать. Будь ты проклят… Зачем ты освободил меня? Чтобы потом снова запереть в своей собственной голове? Чтобы мои руки сами собой подписывали твои указы?! Чтобы я прыгала как комнатная собачонка, повинуясь твоему жесту?! Да ты ничем не лучше тех двоих!

– Если бы я был таким же, то не освободил тебя вообще. Ты бы улыбалась и флиртовала, и никто во всем Мироздании не мог бы догадаться, что ты – это не ты. И в случае поражения ты умерла бы вместе со мной, а если бы я победил… Ты знаешь, что происходит с разумом, который, будучи слишком долгое время под принуждением, вдруг обретает свободу? Полнейший распад. Ты не смогла бы без посторонних подсказок даже взять ложку. Если хочешь посмотреть на таких – спустись в подвалы. Там сидят и пускают слюни те, кого я освободил от воли Падших. А я дал тебе передышку, чтобы потом ты тоже не превратилась в нечто подобное.

Гартонезия промолчала, продолжая сверлить Маркела ненавидящим взглядом.

– Я виновен. Я виновен во многом. И я отвечу за это. Но сейчас просто нельзя иначе… Попробуй не сопротивляться и тогда тебе будет немного легче. Это придет и уйдет.

– Спасибо за совет, – Императрица натянуто улыбнулась, но эта больше похожая на оскал гримаса не смогла скрыть неестественной бледности и выступивших на лбу капель пота.

Маркел вышел из комнаты и прикрыл дверь. Оставшаяся внутри Гартонезия с умиротворенным видом разбирала доставленные с Таулуса неотложные бумаги.

***

Иринарх сидел на камне, машинально крутя в руках какой-то кристалл, и любовался Арминией, которая методично перебирала извлеченные из самых дальних уголков подземелий обломки. Семнадцать веков не прошли бесследно для тончайших механизмов. Увы, большая часть приборов была необратимо испорчена. И у них не было достаточно умелых магов, чтобы соорудить новые. Невозможно было успевать везде самим, а принужденные слишком ограничены и недальновидны, пока в них не вливается воля их хозяев.

Поспеть всюду самим было невозможно. Даже Творцы не могут находиться в двух местах одновременно.

Но в данный момент Иринарха волновало совсем не это. Арминия… Вот она каким-то незнакомым и в то же время прекрасно известным движением поправила непокорную прядь волос. Забавно сморщив носик, потерла верхнюю губу.

– Этот сайлтан совершенно никуда не годится… – Небольшой механизм, представляющий собой в видимом беспорядке утыканный мелкими зернышками кристаллов металлический шар, полетел в кучу мусора. – Ты чего сидишь? Что, делать нечего?

Иринарх как-то нерешительно улыбнулся и вдруг, осознав что делает, резко отвернулся и, склонившись над кучей, выдернул из ее глубин старую видеокартину. Экран помутнел и растрескался под тяжелым ходом времени. Даже не давая себе труда прочувствовать внутреннюю структуру механизма, он швырнул сломанный прибор в быстро растущую груду никчемных обломков. Все равно от этой штуки пользы не будет. И зачем только безмозглые землерои притащили сюда всю эту дрянь…

Краем глаза он заметил, что Арминия склонилась над рассеченным глубокой трещиной кристаллом молниемета. Густая волна черных волос рассыпалась по ее спине.

О Вечность, какая она красивая… Кажется я люблю ее…

Аж поперхнувшись от всплывающих из глубин сознания таких мыслей, Иринарх несколько раз со всей силы ударил кулаком по ближайшему булыжнику. Боль принесла облегчение. На время.

Да что это со мной?..

Заметив, как Арминия с какой-то почти детской улыбкой смотрит на него, а в ее глазах тлеет искорка неведомого ему доселе чувства, Иринарх поправился.

Да что это с нами творится?..

***

Маркел медленно скользил в безмолвной пустоте, до предела стиснув свой дар волшебства, чтобы ненароком не выдать своего присутствия. Привычно шелестела Бездна, врываясь в его разум чередой непрерывных шорохов и потрескиваний. Ровно текли полноводные реки эфира.

А далеко впереди слабой точечкой разгоралось сияние чужого солнца. Солнца, освещающего мир-крепость Падших. С такого расстояния невозможно было различить даже сам мир, но у Маркела были иные более тонкие чувства, чем зрение.

Тончайшая и совершенно неощутимая ниточка магии пронизала бесконечную тьму и устремилась к далекому миру. Коснулась неведомой преграды, отпрянула и снова мягко погладила прикрывающую мирок сферу чудовищного по силе волшебства.

Щит. Они уже успели восстановить щит.

Это было плохо. Очень плохо. Теперь у Падших появилось идеальное убежище, куда они могли отступить в случае неприятностей. Этот щит не могли сокрушить даже соединенные усилия трех Творцов, сохранявших верность Единению. Не принесла успехов и длительная осада.

Втроем мы не могли пробить эту преграду. У меня одного нет ни единого шанса…

Но должен же быть выход. Должен быть! Иначе все теряет всякий смысл.

Время стремительно утекало, как песок сквозь пальцы. Он не знал точно, сколько еще осталось. Очевидно, около пяти-шести месяцев. Возможно чуть больше. Несколько раз он пытался взывать к Бездне, чтобы узнать точные сроки, но величественная тьма не снисходила до ответа. Молчал и тот таинственный голос, что некогда навещал его в многовековом заточении в том безымянном мирке.

Полгода. Полгода для того, чтобы победить или умереть.

Тончайшая ниточка волшебства тщетно скользила по поверхности могучего барьера, бессильная проникнуть внутрь.

Проклятье… Пора убираться, иначе Иринарх или Арминия меня почуют.

Так ничего и не добившись, Маркел свернул незримый луч магии и скользнул в раскрывшийся перед ним проход, ведущий обратно на Роднесс.

***

Роднесс, Вал-Накин, Пламенный, Отражение, Кибад, Светлый… Миры, на которые действительно можно рассчитывать в грядущих сражениях. Краскир, Мерцающий, Отерелла и Анисмена… Миры, где сильна воля Падших. Белитрана, Амасионис, Гидра, Скалистый, именуемый ныне не иначе как Оплот Тьмы… Миры, где, фактически, правит нечисть. Порожденные Расколом твари. И они, что вполне очевидно, неизбежно вступят в драку на стороне Свободных Миров. Мечезубы и крюколапы. Крылачи и дендроиды. Ящеры и фокусники. Даже те существа, что семнадцать веков назад дрались на нашей стороне, теперь встанут в ряды вражеского воинства. А ведь я был против. Против их создания. Каварра, Пирту, Шихнас и Уцелас… Миры, место которых в грядущем противостоянии все еще не определено. Атин-Дасар, Ослепляющий, Лакпур, Дитра, Лунник… Миры, которые не играют практической роли. Больше сложностей, чем выгоды.

Таулус… Столица Империи. Столица Мироздания. Прародина человечества… Странное дело. Никто так и не интересуется им всерьез, хотя Таулус, как центр Империи, может сыграть в сражениях решающую роль. Но что сдерживает Падших? Что внушает мне нежелание вводить легионы в столицу?

Опять выходки тьмы?

Маркел мрачно смотрел на развернувшуюся в воздухе перед ним карту Мироздания. Ярко-красными огоньками горели миры все еще верные исчезнувшей в одночасье Империи. Нездорово-зеленым мерцали заселенные нечистью места. Тускло-синим отмечались миры, отвернувшиеся в сторону Падших. Но преобладал все же приглушенно-серый цвет – цвет миров, которые еще не определили свой путь.

Мы делим Мироздание… А ведь на самом деле только несколько тысяч человек во всех мирах знают, что Творцы вновь вернулись. Вернулись, чтобы продолжить свою бессмысленную войну.

Сейчас Воля Созидающего превратилась в пустой звук. Слишком мало тех, кто согласен добровольно встать под мои знамена. Слишком много колеблющихся и просто безразличных. Слишком много предателей.

Все решают подневольные куклы… Принужденные правят Империей. Императрица, губернаторы на местах, князья и короли там, где они еще остались. Три четверти обладающих реальной властью людей Империи превратились в безвольных исполнителей высшей воли. Нашей воли.

Иринарх… Арминия… И Маркел… Мы кукловоды. Хозяева миллионов марионеток. И неважно чем закончится все это, но Империя уже мертва. Осталась только видимость власти. Видимость жизни. Видимость чувств.

Только холодная воля и твердый расчет.

Разноцветными искорками в темном облачке парила в воздухе магическая карта Мироздания. Мрачно и с откровенным унынием смотрел на нее Маркел. Сидя за столом, Императрица Гартонезия, бессмысленно улыбаясь, пялилась в пустоту.

Мне жаль… Мне жаль вас всех, но иначе я поступить не могу. Договор…

Творцы должны уйти из Мироздания.

Маркел взмахом руки стер висящую над столом карту и медленно опустился в кресло. Откинув голову назад, он прикрыл глаза. Он ощущал… Вой, стоны и рыдания, с которыми истощенный разум Гартонезии бьется о возведенные им преграды. Потухшие огоньки мыслей принужденных им Магистров Ордена Очищения. Практически мертвые разумы тех, кому предназначено было превратиться в его глаза и уши. Принужденные… Сотни и тысячи беззвучных стонов раздирали его душу. Запертые в собственных телах разумы рвались на волю.

Магия с ревом текла сквозь него. Трепетал взбудораженный эфир. Маркел каждой своей частичкой ощущал поддерживаемый им щит. Призрачно-туманная полусфера, накрывающая Цитадель. Строгая упорядоченность и несокрушимая твердость.