Текст книги "Броненосцы Петра Великого. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 166 страниц)

– Эк ты загнул. Роды боярские из корней Руси растут, а ты вершки им рубить вздумал?

– Государь! Не рубить! К чему тебе бездельники? У нас ведь каждый человек на вес золота. Коли будет такой указ, отцы сынам сами баловать не дадут. А уж о тех, кто ноне чины по табелю выслуживает, и подавно речи нет. Коль дослужил до звания дворянского – честь тебе и хвала. А вот сыну его, честь еще подтвердить перед тобой, государь, надобно будет.

Петр хмыкнул еще раз.

– А коли дочки народятся?

– Вот тут будет у меня еще одна просьба к тебе. Школу благородных девиц, что под рукой сестры твоей – хочу на большое дело приспособить. Бабы, они хозяйственные, копейку к копейке сцепить сумеют. Подучим их сполна, у меня и специалисты привезены итальянские – и поручим им за тратами из казны следить. Ревизии проводить. А потом может и казначеями, в приказы рассадим. Будет у тебя и резерв людей, и девицы отслужить титул смогут. Будет всем единый спрос! Каждый дворянин державе послужить обязан, чтоб доказать свое дворянское достоинство! Но обязательно отслужить после того, как образование получит – а то его служба без знаний только вред нанести может.

– У тебя, небось, и опись соответственная заготовлена?

И чего такого смешного сегодня во мне есть? Может, ширинка не застегнута? Так нет у меня ширинки, штаны сбоку застегиваются. Вытащил три сшитые листка. Молча передал Петру.

– Еще чего?

– Вот, казачьи старейшины передали послания – говорят, назревает нехорошее на порубежье. Просили прислушаться к их словам.

Передал пакет Петру, он взял и отложил в сторону. К слову, мои сшитые листочки с очередной бомбочкой под дворян Петр оставил поверх альбома. Может и действительно подумает.

– Про границы мне ведомо. Что сам сказать можешь?

– Не могу государь. Мотаюсь через всю страну, даже по сторонам оглянуться не успеваю. Вот об османах сказать могу. Зреет у них недовольство, и никакие посредники султана не удержат. Султана просто не станет, а будет другой султан. На его бы месте, всех недовольных посылал отвоевывать Константинополь. А после неудачных штурмов казнил бы зачинщиков, как обещавших и не справившихся.

– Ты думаешь, что речешь?!

Ну вот, снова родной и знакомый государь, а то уж не по себе становилось.

– Петр, защита Константинополя ноне сильна как никогда, а дальше будет слабеть, люди будут уведены от стен мирной жизнью. Теперь самое время! Коли наши послы в Измире намекнут султану, что мы готовы уменьшить под стенами Константинополя численность его недоброжелателей – султан с радостью за этот выход схватиться. Трон под ним явно шатается, самое время избавиться от тех, кто может его свергнуть. А нам этот султан еще и должен останется.

Петр задумался. Интриги он явно умел лучше меня заворачивать.

– А Константинополь точно устоит?

– Коли не больше чем полусотней тысяч, да нам шепнут заранее – точно. Коли сотней, устоит, но будет много крови. Надо намекнуть султану, про ограничения. Лучше несколько раз повторить, чем один раз, но много. И еще. Такие подарки бесплатными не бывают. Можно будет и восточный берег Черного моря под свою руку взять. И султану о том говорить не надобно. Хотя, потом он может пенять зачинщикам – мол, вот что изза вашей затеи вышло, потеряли еще земли. А коли замирились бы с Россией, было бы все постарому…

– Гладко складываешь. Что, так во флоте уверен, что уже и на восточные берега замахиваешься?

– Прошлым летом флот Черноморский у тех берегов маневры проводил. Некому там сопротивляться. Сильные крепости в осаду возьмем, на измор, с моря и с суши. А слабые крепости нам не противник. Писал все в отчете тебе, государь.

– Ладно, подумаю над словами твоими. Ступай. Завтра к обеду будь в Преображенском, совет военный соберу.

На этот раз не спросил, чего у меня еще намечено. Значит все.

Поклонился по военному, оставил государя мыслить под характерное бульканье.

Через ближний круг пришлось буквально пробираться – все норовили меня отловить и побеседовать. Можно сказать, поставил рекорд – почти час преодолевал небольшую залу. Хорошо еще, что дальше такие любопытные не попадались – а то бы точно домой сегодня не попал. Представляю, какие завтра будут гулять слухи – уж если терять час времени на светские разговоры – так с толком.

Этой ночью спал как убитый. Не до сказок было.

А на следующий день меня убили. Почти в прямом смысле.

Как обычно, на военном совете мне достались только голые факты. По которым, армия выступает летом. Так сказать, отвлекающий маневр. Петр, с гвардией и двумя полками морской пехоты идет в обход. Про этот обход вроде даже читал в свое время. А оказывается, Петра на эту мысль натолкнул мой давнишний рассказ о Беломорском канале. Теперь он намеревается послать верных людей в начале лета торить путь от Белого моря до Онеги, а там сплавиться в Ладогу и внезапно напасть на, пока еще шведский, «Орешек». Как именно он собрался незаметно торить дорогу – вопрос сложный. Только если у шведов с разведкой совсем все плохо. Но добил он меня желанием тянуть по этой дороге корабли. С ума сошли. Вспоминая, как мы жалкие ладьи по волоку тянули – ужасаюсь только одной мыслью о фрегате на волоке, да еще таком длинном. Без рельсов точно не обойтись. А столько рельс у меня нет, и не будет в ближайшее время. Да, с Урала придут баржи с рельсами – был такой заказ. Но это капля в море. Можно конечно переставлять пройденные рельсы вперед. Но двигаться будем в час по чайной ложке – а Петр задумал «Блицкриг». Наверное перемедитировал на альбом с эскизами нового города.

Голоса в штабе слились в единый гул. Вот ведь люди! Спокойны и уверены – у них все получится. Провести семь тысяч человек через болота вместе с пушками и припасами – пожалуйста. Проволочь вслед за ними корабли – да запросто. Живой пример рыцаря без страха и упрека. А мозг рыцарю только вреден, не дай бог, будет сотрясение после удара булавой по голове.

Вышел покурить на крыльцо. Оттепель. Солнышко ярко светит и даже чуток пригревает. С сосулек капают редкие капли. Дааа … похоже, лето будет веселое.

Мысли скакали с одного на другое. Трубка опять тлела без толку. Затянулся, раздувая яркие угольки и ровняя мысли в шеренги. Значит так. Спорить с Петром – себе дороже. Зачем ему этот обход в 2 тысячи километров? Он то точно фильм про Бармалея не смотрел. От Москвы до Питера, по прямой, примерно 600 километров, а через Архангельск – тысячи 2 с гаком будет. Убедить его, что корпус, даже не весь, а 3–5 полков, сметет шведов как крошки со стола – можно, но сложно. Боевых примеров маловато. Значит, бог с ним, с обходом – пусть идут. Лето, погода хорошая, оснащение у корпуса первоклассное – нехай потопчут дороги да проверят телеги в режиме сплава по рекам. Даже полезно будет, дойдут до Вавчуга – поправим выявленные переходом недостатки. Тестдрайв.

Ползти им месяца три. Дороги просохнут к маю, значит, в июле, ближе к концу, могут быть в Архангельске. Далее самый скользкий момент. Допустим, Петр построит дорогу. Хотя и не представляю, как ему это удастся. Выглядеть это будет примерно как на новгородском волоке, то есть, грунтовка, периодически переходящая в гати из разнокалиберных стволов. Корпус пройдет точно. Даже пушки пройдут. А вот фрегат …

Сразу представил себе фрегат, продавливающий гать и оседающий в болото. Даже если рельсы проложим – нечему держать эти рельсы. Нереально. Вот шняву еще можно попробовать волочь. Но нет шнявы.

Основная задача флота – прикрыть лодочную переправу войск через Ладогу. Могут быть в Ладоге шведские корабли? Могут. И наверняка есть, но мелкие. Линкоров и фрегатов нет точно. Зачем тогда туда волочь фрегат? Только потому, что ничего мельче у меня нет. Недоработка. Хотя … да, можно попробовать! Тогда все реально, можно соглашаться с гениальной идеей Петровского штаба. Пусть тешутся.

Настроение улучшилось. Сложно ходить хмурым, когда такая благодать вокруг. Посипел погасшей трубкой, постучал ей задумчиво о брусья перил. Сколько шведов могут сидеть в крепостях? Не думаю, что больше тысячи человек. Пары полков должно хватить за глаза. В полку то у нас тысячи по 2–3 солдат, плюс еще Петр гвардию ведет – еще два полка. Знатная выходит мухобойка. А главное – никакого ополчения.

Остаются в корпусе еще три полка с удовлетворительной оснащенностью. А войну эту надо закончить быстро… Гении петровского штаба говорили про отвлекающие маневры? Будет им маневр. Особенно, если верить штабистам, что Карл после Нарвы ушел к Риге, выбив изпод нее Августа. Точнее, Август сам сбежал. После чего Карл двинулся на побережье к Либаве, надеясь на пополнение запасов. Наивный. Пусть потрошит свои крепости и занимается самоедством.

А потом его шаги еще более очевидны – будет гонять Августа, пока не зажмет его, гделибо в укромном углу. Или пока не получит сведений о наших действиях.

Но в любом случае, от Либавы до Нарвы пару месяцев ходу. А за лето Карл еще дальше уйдет …. Отвлекающий маневр говорите?

Настроение улучшилось окончательно. Видел ту Нарву…. Наши три полка, соответственно, три десятка 75мм орудий и около трех тысяч 50мм картечниц в режиме минометов изза щитов. Даже неудобно както перед Петром будет за предыдущий штурм Нарвы. А параллельно с этим, выводим флот с Готланда. Фрегаты и птицы смогут подняться по Неве минимум до Иваньковских порогов. Но Ниеншанц накрываем однозначно. Линейные корабли с десантом отправляем блокировать Выборг и заодно, контролировать Финский залив на линии ВыборгНарва. Что выходит?

Плохо выходит. Нельзя уводить от Готланда «перехватчики» – а то Карл ненароком припасы по морю получить может. Жаль. Красиво могло получиться. Петр берет Нотебург, в смысле «Орешек», у истока Невы, куда фрегатам подняться сложно – радуется, всех награждает и прославляет свой военный талант. А потом спокойно идет к устью Невы по расчищенной дорожке, экономя мне массу времени. Как говорят – и волки сыты и бараны съедены.

Задумался. Уж больно заманчиво. Попробую форсировать спуск на воду канонерок. Да, будут недоделанные и разукомплектованные. Но что делать, коль монарху вожжа под хвост попала. Перегоним канонерки на Готланд … тфутфутфу через левое плечо … а оттуда их в Неву направим. Фрегаты и птиц оставлю дежурить вдоль побережья, а двумя канонерками буду брать Ниеншанц.

Авантюра. Хотя … 16 сто миллиметровых орудий и десантные отсеки, забитые Двинским полком … Все равно авантюра. Но если использовать настрелянных Балтийским флотом утят, и загрузить их войсками, да под прикрытием пары канонерок… Откуда утята? От шведов вестимо! Не зря же наш флот в Балтике все лето промышляет. Вот только Двинского полка мало будет. Значит, к Архангельску пойдут три полка, два из них пойдут возвеличивать имя государя, а один посажу на апостолов…. Тогда к Нарве пойдут два полка, а этого уже маловато.

Куда не кинь, всюду клин! Мне бы еще годик! Прошли бы тогда по Балтии метлой – быстро и качественно. Но мы же не ищем легких путей … блин.

Под эти мысли набил вновь трубочку. Может, хоть второй раз табак сотлеть не успеет, пока крою лоскутное одеяло.

За дверями усилился шум разговоров, значит, эти штабисты сюда идут. И чего им не спорилось за столом? Не умаляя важности их споров – какие собственно части и под чьим командованием будут «шуметь» в Ингрии – хотелось бы спокойно подумать не над тем, как выиграть сражение, а как закончить эту войну. Хотя, мысли штабисты высказывали здравые – вокруг Невы свеев хватало. Генерал Шлипенбах, примерно с 8 тысячами солдат в Лифляндии, гдето в районе Дерпта и генерал Крониорт примерно с 7 тысячами солдат в Карелии. Супротив них выдвинулись князь Репин, Аникита Иваныч и Апраксин, куда же без него. На место Репина Петр хотел поставить Шереметьева, но неспокойные крымские земли задержали фельдмаршала. Хотя, Репин вроде неплохо справлялся. Всю зиму он пощипывал за бока Шлипенбаха, действуя из Пскова, а в декабре вообще умудрился дать генеральное сражение, при котором уполовинил войска свеев, потеряв около тысячи своих солдат. Петр назвал Аникиту Иваныча – «отважен без задору, но готов, если надо для великого дела, и умереть, не пятясь». В итоге, Шлипенбах был связан боями с Репиным – к Нарве дорога от Новгорода была открыта, разве что ковром не застелена.

Апраксин особыми победами похвастать не мог, но Карелия меня пока и не интересовала – связал боями Крониорта, честь ему и хвала. Больше от него не требуется.

Ситуация напоминала двух драчунов, схвативших друг друга за руки. Патовая ситуация. И тут один драчун вытаскивает изпод полы вторую пару рук, да еще со здоровыми дубинками … Нечестно? Все вопросы к Петру – это его план. От себя к плану добавляю только кувалду по затылку и коленом по … впрочем, это уже садизм. Зато потом, к месту погромов, придет Карл и можно будет быстренько перейти к торговле, что наше, а что наше условно. Нет, ну промежуточный этап между приходом Карла и торговлей будет наверняка. Но надеюсь, к этому моменту дооснастятся и подтянутся еще пять полков корпуса. Куда подтянуться? Подозреваю, к этому времени дело уже дойдет до Риги. Впрочем, пророк из меня никакой – поживем, увидим.

На широкий балкон вывалили разгоряченные спорами отцы командиры и дымящий Петр – он себя условностями про курение не ограничивал. Опять у меня табак сотлеет впустую, к гадалке не ходи.

– А ты что ж, князь, в совете отмолчался?

Петр щурился на весеннее солнышко как довольный кот.

– Генералов слушал, государь, да на ус мотал. А то долго меня не было, диспозиции не ведаю.

– И как? Намотал?

Больно хорошее настроение у Петра, наверное, утром разжаловал когонибудь. Еще и свита ему подпевает … Ладно, сделаю вид, что не слышал их присказок, а то опять дело до мордобоя дойдет.

– Да государь, два полка корпуса морской пехоты прибудут в Архангельск, под твою руку к июлю месяцу, раньше просто не успеют. Еще один полк прибудет к Архангельску для погрузки на корабли и пойдет на усиление острова Готланд. Еще два полка, а даст бог и три, пойдут на Новгород, и далее – «шуметь» по Ингрии. Флот поддержки для Ладоги будет готов к концу июня, коль отпустишь меня его готовить как лед с рек сойдет. А флот на Балтике подготовлю лично, прибыв туда в середине сентября вместе с полком морской пехоты, коли на то, будет твоя воля.

Пока говорил – смешки стихли, а Петр нахмурился. Похоже, опять чегото не то ляпнул.

– Это ты так решил?

– Нет, государь, это твое решение. Это именно то, что на ус намотал, внимая вашим спорам. От себя только приложил, как волю твою имеющимися средствами лучше всего сполнить.

Петр помолчал, хмурясь, а потом его настроение резко опять качнулось к веселости, он задрал усы в довольной ухмылке и повернулся к свите, окружившей нас полукругом.

– Учитесь! Спорщики. Князя год как не было, час другой вас послушал, и готовый план выкладывает, кто, куда и сколько.

Государь повернулся обратно к моей скромной персоне

– Нука, излагай подробно.

Изложил. Куда деваться. Подробно, с цифрами, и почему именно столько. Петр только кивал, видимо, про оснащение корпуса ему ктото подробно и систематически докладывает. Учту.

Правда, про то, что нацелю отвлекающие полки под командой Вейде на Нарву, говорить не стал – мало ли, как выйдет. Их задача – отвлекать, и с ней они наверняка справятся. Все равно никто не поверит, что Нарву можно взять силами двухтрех полков. И про планы пробивать флотом «туннель» навстречу Петру говорить не стал по той же причине. Всяко может быть. Задача флота блокировать поставки? Сделаем. А коли перевыполним план слегка, так исключительно от рвения.

Петру расклад понравился, судя по его коронному «так тому и быть». Эххх. Опять меня ждет дорога дальняя и все положенные к ней причиндалы. А вечерами еще эпистолярный жанр, так как мои планы надо подробно изложить Вейде, да еще расписать, как действовать – а то он мне половину полков под Нарвой угробит. Нам на стены лезть некспеху. Пусть поработает артиллерия, а капральства, не торопясь, наступают в шахматном порядке – одно стоит в защите и поливает минами изза щитов обороняющихся, второе несколько шагов вперед делает. Потом роли капральств меняются. Главное, чтоб защитники, а особенно пушкари, нос высунуть не могли. А ворота вынесем артиллерией.

Еще на заводы большую депешу надо – «Все бросить, и обеспечить полки тройным боекомплектом». Даже снаряды для Черноморского флота полкам отдать. Хотя … ладно, вечером еще подумаю, со штабом флота посовещаюсь. Будем кроить очередным «сестрам по серьге».

Объем проблем постепенно проявлялся перед мысленным взором. Сколько надо всякой всячины 9 тысячам человек на год войны? Одного только мяса около 500 тонн уйдет. Это стадо в тысячу говяжьих голов минимум. По три тонны овса на лошадь, а их в полку, с учетом тягловых и боевых у драгун – пять сотен. Итого на три полка 450 тонн. И то при условии, что лошади частично на подножном корму будут. Жуть. И так везде, где не копни.

Петр обсуждал с окружением, что у нас на обед, и аналогичную мелочь. Можно подумать, только у меня голова должна болеть о массе нюансов. Надо срочно вводить на военной кафедре Академии специальную, и одну из важнейших в армии дисциплин – снабжение. Может хоть тогда, будущие военачальники, подумают – во что им и стране обойдется лезть во всяческие героические квесты.

Выбил так и прогоревшую зря трубку и зашел в пустующий зал. Пока свежи мысли – лихорадочно набрасывал их на бумагу, сколько и чего надо прислать к Новгороду, сколько к Архангельску, ориентировочные графики и стоимости поставок по ценам Архангельска. Попугаю государя, пока у него хорошее настроение.

Возвращались уже поздно вечером. Голова гудела. Правда, не только от мыслей. Чемто эти заседания штаба мне напоминают посиделки у костра моего времени. Поговорили, жахнули, обсудили еще всякуюразную ерунду, еще жахнули. И только под конец, будто опомнившись, скоренько обсудили, куда наша эскадра плывет на следующий день. Вот и с Петром так. Да на кой демон мне знать про похождения «…этого повесы…»? А про новые веянья кулинарии? Хотя, в тот момент удачно вставил про картошку – обещал осенью всех удивить массой блюд. Но это мелочь. Прямо не штаб, а клуб по интересам какойто.

Видимо взвинченным состоянием только и могу объяснить, что отпустил возок, который тезка любезно выдал мне как средство доставки до дому, и пошел на подворье пешком, сопровождаемый только парой своих морпехов.

Дурость конечно. Ноги вязли в раскисшей дороге, так и не примороженной вечерним похолоданием, свежий воздух маскировался за запахом множества печей и следами проехавших по дороге лошадей. А район был торговый, караванов много, как и напоминаний о лошадях. Брехали собаки. Редкие светящиеся окна только добавляли темени над дорогой. Да еще и на группу несознательных горожан напоролись.

Причем, даже не сразу понял, занятый мыслями, что эти биндюжники по мою душу. Они сами о себе напомнили. Обидно, банальное «кошелек или жизнь» спросить забыли. Вот всегда знал, что в Москве народ неприветливый. А поговорить? Нельзя же так сразу «в морду».

Выручили морпехи. Честное слово, когда изза спины, вроде не с того ни с сего ударили два Дара – даже подскочил. Яркие сполохи выстрелов выхватывали вспышками толпу людей, несущуюся к нам. А потом дорогу заволокли клубы дыма, заставляя отступать от хищно пахнущего облака, задерживая дыхание и опасаясь, что сейчас из облака выскочит куча народу. Даже испугаться, как следует, не успел. Пока лихорадочно лапал кобуру – все уже закончилось. Совсем форму потерял.

Теперь стоял ошарашенный посреди дороги, в сотне шагов от нашего подворья. И совершенно по дурацки радовался выучке морпехов. Мало того, что среагировали вовремя, хотя, еще не факт, что адекватно – так теперь перезаряжали по очереди. Один стволом поводит, а второй перезаряжает. Поймал себя еще на одной своевременной мысли – порох у Даров сгорает не полностью, сноп огня длинноват. Днем это не видно, а вот ночью стало весьма очевидно. Мысленно стукнул себя по голове – о чем только думаю!

Только теперь всплыл вопрос – «и что это было?». Хоть бы лозунг, какой, нападающие выкрикнули! А то за минуту нашей скоротечной свалки только и было слышно, что рык, с неразборчивыми криками, да хлесткие удары Даров, будто кожаными ремнями выбивают тяжелые половики.

Теперь звучал только заливистый лай собак по всей округе, просыпающийся людской гам на подворьях, стоны и богохульства с дороги, да удаляющиеся дробные шаги, сопровождаемые чавканьем и неразборчивой бранью. Погуляли вечерком, блин …. И не видно ничего. Темные тени на черной дороге.

Дожидаться пока из подворий народ подойдет? Да мало ли, какой это будет народ! У нас зарядов на всех не хватит.

Засунул в кобуру так и не пригодившийся пистолет.

– Уходим! По дороге подранка подберите, и на подворье его.

Морпехи дружно бросились вперед меня, растворяясь в темноте дороги. Хорошая у нас форма, для ночных вылазок. Поспешил за ними, вновь доставая из кобуры оружие. А то стоило выпустить из рук рукоять, и начали одолевать запоздавшие страхи. Нервишки то шалят…. Все же, с оружием в руках страхи переживаются гораздо легче.

Подходили к нашим воротам почти в то время, когда они распахнулись, и выпустили нам навстречу несколько человек дворни, окруженных световым пятном от фонаря и вооруженных только гомоном. Вот и чего они вылезли? Хотя, гомон и стук засовов на воротах слышался уже по всей улочке. Дорога расцветала пятнами света. Надо будет проверить, как идут дела в нашем московском электротехническом кумпанстве. Хотя, до уличного освещения этих районов дело еще всяко не скоро дойдет. Как же все медленно!

Оставил морпехов разбираться с пленником и дворней, поспешил показаться в доме, а то мало ли, переполох начнется. Да и у Федора надо поинтересоваться, что в таких случаях делают.

Оказалось, ничего не делают. То самое – дело житейское. Год был голодный, шакалов развелось много. Только что плененного татя в Преображенский приказ отвезти можно, да и то не обязательно. Хотя, в моем случае – все же лучше отвезти, как никак, на князя покушались. Ну, еще могут армейские на шум отреагировать. Хотя …

Вечеряли. Федор вновь приказал выставить большой фарфоровый сервиз, нашего производства. Он к нему явно неровно дышит. Сервиз получился действительно неплохой. Красочный, и ажурный. Лишний раз намекающий, что без меня производства прекрасно обходятся. Немножко грустно, но уже без надрыва. Видимо примирился, что моя дорога все дальше уходит от того, чем мне было бы действительно интересно заниматься. Все как в моей прошлой жизни.

Тая переживала молча, закармливая меня пирогами. Запихивал в себя печиво, не столько по потребности, сколько делая ей приятно. А вот Федор надрывался пустыми восклицаниями «…как же так!». Правда, мне самому было интересно. Это просто стечение обстоятельств, или совсем даже не просто? Моя паранойя пожала плечами и с фатализмом добавила, что мало фактов, и еще пара тройка покушений не помешала бы для статистики.

Сходил в теплый дровяной закуток у кухни, где задавали вопросы пленному. Сделал пару ничего не значащих выводов – ничего тать не знает, и, скорее всего, выживет – дробь только руку и плечо посекла. А может и не выживет, кто их, в преображенском приказе, знает.

Искать на дороге атамана – можно конечно. Но толку то? Даже если их и наняли – зуб даю, наниматель не представился и адреса не оставил. А начну искать среди раненных – меня совесть сгрызет, и придется оказывать медицинскую помощь. Пусть дохнут.

Сидел на дровах, размышлял о своем обострившемся цинизме. Вот ведь – проблема контрастов. Не делил раньше так резко людей на своих и чужих. А что теперь? Теперь, для меня, все уже становится круг «своих». И все меньше склонен прощать ошибки. Плохо. Как там пел Макаревич? …

Друзьям раздайте по ружью,

Ведь храбрецы средь них найдутся.

Друзьям раздайте по ружью,

И дураки переведутся.

Когда последний враг упал,

Труба победу проиграла,

Лишь в этот миг я осознал –

Как нас, друзья, осталось мало.

Выбил трубку, считай, первую спокойно выкуренную за этот день. Видимо действительно «Эра Милосердия» наступит …. Но не сегодня.

Пошел спать. В ближайшие дни будет много работы, много писанины, и много уговоров. Особенно с сестрой Петра придется повозиться. А милосердие … оно придет потом. После нас. И заклеймит это время ярлыками жестокости.

Усмехнулся, вспоминая старую байку – «Добро обязательно победит зло, поставит его на колени и безжалостно прикончит, под бурное одобрение толпы».

В наши ворота так никто и не постучал. Надо будет отвезти татя завтра Ромодановскому и поговорить с ним про несение службы. Не грех ему подсказать пару мыслей, а уж реализует он их или нет, только время скажет.

Неделя в Москве прошла в привычной беготне. Вечерами предпочитал сидеть дома и портить зрение, переводя чернила литрами. Даже несколько приглашений от бомонда игнорировал. Некогда мне веселится, а политическую обстановку неплохо в штабе донесли. Штаб флота, кстати, порадовал. Да, нареканий еще много – но все принципиальные вопросы уже нашли своих руководителей, и появилось даже некоторое стратегическое планирование. Такими темпами им и самостоятельное планирование военных кампаний скоро можно будет поручать. По крайней мере, мои наброски на летнюю кампанию они проработали на «хорошо».

Исаак не преминул меня озадачить. Дело в том, что старая истина – «кто предлагает, тот и страдает» – работает во все времена. Петру понравилась идея мелкой бронзовой монеты с отчеканенными на ней событиями. Пока утвердили четыре события – Азов, Крым, Константинополь и Скагеррак. Нарву, Петр отчегото не стал увековечивать на монетах. Пушечную бронзу, хоть и собирались использовать для каждого события из тех пушек, которые в нем участвовали – но в итоге переплавляли пока только османские пушки. И тут в полный рост вылезла проблема штампов.

На самом деле, проблем с бронзой вылезло много. Отчеканить монету – это только вершина айсберга, сама чеканка занимает примерно 15 % всех трудозатрат. 40 % трудозатрат занимает выплавка монетного цана – металла, с определенным составом, заданной формы и толщины. Еще 45 % трудозатрат занимает выделка монетных пластин – тех самых кружочков, на которых будет отчеканена монета. Кружочки должны быть одинаковые, гладкие, отполированные, да еще, по новой моде – с гуртом, то есть с насечкой по торцу монеты. При этом за кадром остается бешеный труд граверов, изготавливающих штампы.

Все это монетный двор мог делать, но бронза, как твердый металл, вызвала у монетного двора лихорадку. Монет нужно много, штампы изнашивались быстро, изготовление монетных пластин по старой технологии – отсеканием от круглого стержня цана – задерживало все производство. Словом, денежная реформа началась, и забуксовала, выдавая слишком мало монет. Бронза – это вам не серебро и не золото.

Теперь, наш главный казначей меня откровенно шантажировал – мол, некогда ему заниматься моими вопросами. Обещал ему поставить в Москву набор станков. Будем прокатывать бронзовую полосу, и рубить из нее монетные пластины. Это значительно ускорит процесс. Еще подумаю, над травлением штампов – это ускорит процесс еще больше. Но тут надо экспериментировать, так как хорошо знаком только с технологией травления электронных плат хлорным железом. Теоретически, процессы похожие. Чтоб протравить печатную плату – на медную фольгу наносят рисунок дорожек будущей печатной платы и потом окунают заготовку в раствор хлорного железа. При этом наносить рисунок можно чем угодно – лаком, клеем, лишь бы в растворе рисунок не размылся и защитил медь. В итоге, через несколько минут вытаскиваем из раствора плату, на которой всю, не защищенную рисунком, медь сожрало хлорное железо – остается только смыть нанесенный рисунок и плата готова. По логике, с железом можно проделать аналогичную операцию. Предположительно, если медь травим хлорным железом – можно попробовать травить железо медным купоросом, а для хлорности еще и соль добавить. Больно уж жалко кислоту расходовать. А практически – надо пробовать.

Почему просто не отливать штампы? Можно, конечно. Но отливка, а потом долгая чистовая обработка твердого штампа – скорости не прибавит. Можно отливать мастерштамп, а потом делать с него рабочие штампы путем выдавливания. Вот только для мастерштампа металл надо брать еще тверже, а у меня такой номенклатуры пока нет. Для бронзы и так потребен штамп из максимально твердой стали. Не до жиру. Попробую травить.

Итальянцы влились меньшей частью в мои бизнес проекты, а большей частью в стены заработавшей осенью академии. Федор рассказывал – государь лично открывал это торжество. Москва потом почти неделю гуляла. Сразу представил себе, как Петр толкал речь на склоне холма перед академией, а куча рабочих с обратной стороны главного корпуса лихорадочно заканчивали кладку. Ну и ладно, главное – открыли. Дам годик устояться и займусь учебными программами – пока некогда.

В средние школы прошел новый набор. Медичек свозили добровольно принудительно, а вот в школу приказчиков даже некоторый конкурс образовался. Надо расширяться. И филиалы в других городах открывать. Но денег нет. И некогда. Надеюсь, эта война закончится быстро.

Дела закручивали и намекали минимум на пару месяцев продолжения. Тут и «Дом Малютки», и интернаты, и школьные программы – в том числе, руководители этих программ, так как Тая категорически отказывалась оставаться в Москве без меня. Непоседливые профессора, множество переведенных книг, которые нужно было вычитать и по мере сил исправить в них ляпы. Загрузка типографии новыми заказами, в том числе и сказками, которые еще собрать и написать надо. И это только кусочек дел. Штабы меня повадились потреблять до жаренного состояния в собственном соку. Письма. Визиты послов… Надо немедленно сваливать из этого гадюшника – а то не за горами и угощение особо вкусными грибочками. Если уже не попотчевали, чем ни будь долгоиграющим.

К середине марта исчерпал лимит сдержанности. Ледоход на Сухоне в конце апреля? Успеем! Даже если не успеем, бороться со стихией много проще, чем с людьми. Выезжаем. Заодно, испорчу планы супостатам – они явно ждут от меня традиционного спуска по реке. А мы пойдем на армейской телеге по льду и раскисшим дорогам! Надеюсь, она весеннее бездорожье осилит. Четверку лошадей запряжем.

Покидали Москву по утреннему туману. Вспомнилась песня «Миража»

Звезды нас ждут сегодня,

Видишь их яркий свет.

Люди проснутся завтра,

А нас уже нет.

За спиной кричали неоконченные, да даже толком и не начатые дела. Им вторили руководители, на эти дела назначенные и брошенные в самостоятельное плаванье. Хорошо, что весь этот гомон только у меня в голове слышен – случись иначе, в городе точно бы переполох случился.