Текст книги "Броненосцы Петра Великого. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 166 страниц)

Бой внутри Константинополя еще продолжался, но уже переместился ближе к центру и стал вялым, надеюсь, это выдохлись османы, а не рыцари.

Со стен города, выходящих на Мраморное море активно била артиллерия, била куда то внутрь города. Со стен выходящих на пролив редко били пушки по любой лодлчке, пытающейся переплыть пролив. До азиатской части города, на той стороне пролива, до которой было около двух километров, пушки, к сожалению, не достреливали. А со стен отделяющих город от бухты часто били пушки через залив, накрывая кварталы города, находящихся за Золотым Рогом. Там разгорались пожары и слышались звуки еще одного боя. Вот этот бой был яростным, и заканчиваться не собирался, аккомпанируя себе частыми взрывами гранат и ружейной стрельбой. Похоже, шла битва за арсеналы адмиралтейства, и стрелять туда шимозой было черевато.

Орел двинулся вдоль бухты, провожая стволами орудий любое движение на берегу, изредка выплевывая в ту сторону снаряды со шрапнелью. Бухта была полна мелкими и крупными кораблями торговцев, которые не успели уйти в начале боя, в основном, потому что их команды были в городе. Теперь корабли тихо дожидались окончания набега, как они считали. Правда, один торговец решил заслужить милость султана, своим подвигом. Примерно так и предполагал, и канонирам с дежурными был отдан заранее четкий приказ корабль с открытыми портами враг, корабль, на палубе которого у пушек суета, враг, корабль, снимающийся с якорей или распускающий паруса, враг. Одного пожара в бухте вполне хватило, для расстановки акцентов, к счастью, для окружающих, пожар быстро затонул. А вот глубина бухты меня поразила торговец ушел на дно вместе с мачтами, и его даже видно не было. Закончили обход за пару часов, и покинули Золотой Рог, почтив кормой прогрохотавшую, поднимаясь, за нами цепь. Теперь патрулировали пять километров пролива перед городом, подавляя любую попытку переправлять силы с азиатского берега. Правда, и попыток то таких практически не было, сил на азиатском берегу явно маловато. Все силы концентрировались в городе и крепости на европейском берегу. Кроме нас, вдоль пролива и со стороны Мраморного моря стояли толстяки ордена, чтото же не добавляло переправляющимся оптимизма.

На всякий случай встали напротив форта, вне зоны его досягаемости, и начали искать достойную цель. Искали не долго. Вариантов было три форт, дворец на берегу, и плотная жилая застройка на заднем плане. Положили два снаряда шимозы во дворец, и шесть в жилую часть. Промахнуться по обеим целям было практически невозможно, слишком крупные. Форт ответил залпом бессилия, и нахохлился в молчании, два километра ширины пролива для него все же далековато. Дворец отделался испугом, а вот над жилыми кварталами закурился, разгораясь, дымок. Исправили несправедливость, по отношению к дворцу, положив в него еще четыре снаряда. Одним снарядом промахнулись, но вполне удачно, недолет зацепил будку у пристани, и она бодро загорелась, обещая передать жаркие приветы и пирсу, и пришвартованным к нему лодочкам. А вот дворец гореть отказывался. Запретил тратить шимозу, разрешив по любому шевелению у берега стрелять шрапнелью. Плавно наступал вечер. Битва все еще продолжалась.

Вечером подводили итоги на совещании рыцарей. Цитадель держалась, но ее никто особо и не штурмовал. Защитников там было много, а вот еды вряд ли, уж больно спокойно жил Константинополь все эти годы. Цитадель просто обложили. Верфи, порт и арсенал захвачены, внутренний периметр стен очищен. Снаружи была первая попытка штурма пришедшими из пригородов войсками. Но осадной артиллерии у них нет, и попытка захлебнулась, оставив под стенами массу немых укоров поспешности.

Обсуждали важнейший вопрос. Оставаться в городе, или уходить. Потери рыцарей были значительными. Теперь их можно сковырнуть отсюда небольшими силами. Да еще порядок в городе надо поддерживать, чтобы местное население в спину не ударило. В общем, вопрос был самый важный, и большая часть его решения лежала на мне. Твердо обещал, что с десантом рыцарей пойдем на зачистку Босфора и захват крепости завтра же вечером, что бы ночью подойти к крепости, после чего приведу русский десант в течение месяца.

В ответ поднял важный для меня вопрос как будем делить пирог пополам или побратски? Пояснил недоумение рыцарей Россия заинтересована в Босфоре и Геллеспонте, а особенно, в контроле прохода по нему, по сему, предлагаю заключить с Мальтийским орденом договор на совместное использование канала и его защиту. Но от своего имени такие договора заключать не могу, тут только государь право имеет, однако предварительно все обговорить нам не помешает.

Рыцари несколько растерялись. Пришлось напоминать, что без наших потуг, сдвинуть рыцарей с места они бы так и сидели на Мальте, а если бы самостоятельно пошли на штурм Константинополя, то, скорее всего, даже не дошли бы до него. И ведь ни слова лжи, и рыцари это понимают. Но и Орел в одиночку ничего бы не сделал а раз так, предлагаю равноправное сотрудничество.

Предварительное согласие по этому пункту если приведу десант было достигнуто. Следующий пункт был более скользкий казна у меня пустая, причем именно у меня, как у самостоятельной боевой единицы, вытянувшей не одно сражение. Но и этот пункт разрешили очень хорошо. Столько добра мне за один раз не увезти, впору апостола присылать. Договорились, на загрузку по частям, после того, как приведу десант.

А вот пункт о разделе остальных вкусностей между союзниками оставили как предмет переговоров будущих послов и позвали Шереметьева, участвовавшего в наземной баталии и показавшего себя достойным воином. Боярину поручили заниматься составлением и ведением всех предварительных документов будущего союза и патронажа. И сделать это ему надо было до обеда следующего дня, так как потом мы эти документы визируем у Магистра и идем вместе с ним на прорыв к Азову.

Из деловых вопросов, договорились с магистром, что он собирает небольшие лодки, по округе, а так же весь старый порох, без которого они смогут обойтись и делает новые брандеры, взрыватели для них сделаю и привезу вместе с десантом.

Из оставшихся трех брандеров забираем один для штурма крепости а оставшимися, было бы неплохо развалить форт на той стороне пролива, но не этой ночью, а следующей этой можем вполне нарваться на, переправляющихся в вылазку через пролив, осман.

После совещания была небольшая и культурная пьянка. Ко мне подходило масса народа, выражать искреннюю радость и дружбу до гроба. Приятно. Надеюсь, про гроб была метафора. Выразили мне радость и несколько солдат, примерно такими фразами "Нет, ну как мы с вами здорово эти суда османов разделали!". Ой, радость, то какая вас то, ребята, мне и не доставало для полного счастья. Попросил солдат сходить со мной на Орла команда хочет им лично высказать, свое отношение. Пошли.

Надо будет, потом к магистру зайти, объясниться, и солдат занести заодно. Ночью были слышны залпы толстяков и залпы со стены, закрывающей город со стороны материка. Но залпы так и не переросли в канонаду, просто напоминая, что война далеко не закончена. Уснул успокоенный этими редкими буханьями. Собрать силы османам понадобиться время, за которое постараюсь привезти большой гарнизон и казаков, для зачистки пригородов.

Утро началось с неприятностей. Всю ночь в городе шла возня. Местные старались нагадить по тихому, и у многих получилось. Сожгли одну галеру ордена и тихо прирезали патруль. Рыцари собрали старейшин и пытались решить дело угрозами. Наивные. Застал уже финал этого действия, но Магистр любезно пересказал мне аннотацию сцены. Подумал. Выходило плохо, но деваться было некуда. Попросил слова. Все, в том числе и османы, воззрились на меня как на заговорившее полено. Обиделся, и озвучил более жесткую версию своего плана.

Пункт первый собираем по городу всех старших сыновей местных градоначальников и прочих чиновников и сажаем в местную тюрьму. Надеюсь, она тут есть, и ее хватит. Причина понятна, пускай чиновники думают, как обеспечить спокойствие в городе.

Пункт второй всех, кто сидит в тюрьме, вытаскиваем, сажаем на лодки и отправляем на тот берег если попытаются вернуться, крепость будет стрелять.

Пункт третий тюрьму минируем. Если будет большой бунт рвем всех сидельцев в клочки, а клочки скармливаем собакам. Кстати, собак тут не видел, надо будет присмотреться, а то вдруг действительно понадобиться.

Пункт четвертый из этих сидельцев расстреливаем двоих за каждого убитого патрульного и десятерых за испорченное имущество ордена а весь город теперь их имущество. После чего, набираем недостающих по семьям тех же чиновников. Семьи тут должны быть большие.

Вот такой отвратительный план. Надеюсь, меня отговорят от него, а то както символом солнца и плодородия в коричневой ипостаси запахло.

Воцарившуюся тишину никто не рисковал прервать вопросом, все было предельно ясно, и тем более никто не пытался высказать мнение первым уж больно скользкая тема для рыцарей. Вроде и проблему решает, и жертв от городских стычек меньше может стать, но не по рыцарски это! Принцип меньшего зла во всей своей неприглядности. Ждали решения гроссмейстера. Поняв, что гроссмейстер колеблется упростил ему задачу. Предложил пока собрать сидельцев, отправить уже сидящих за пролив и заминировать тюрьму а там посмотрим может, никого наказывать и не придется. Напомнил, что горожан много больше, чем наличных сил, и случись что, потеряем множество верных сынов нашей матери церкви. Решение утвердили. А жаль.

Надкусив яблоко, следовало его доесть. Даже если оно оказалось кислым и с червоточинами. Голод, как известно, делает людей мало разборчивыми. Пошел искать боярина.

С боярином выясняли состояние бумаг, которые еще сочинялись при помощи посольской свиты и выделенных гроссмейстером пожилых магистров. Уже на несколько листов завернули такой, в общемто, элементарный договор. Ну да им виднее, не это пока интересует. Сели обсуждать с Шереметьевым вывоз из Константинополя населения в Россию. Боярина такое предложение ничуть не смутило, в отличие от меня. Для него полон был делом, освященным традицией. Только надо наш полон вызволить.

Стоп! Какой наш полон? Ух, какие подробности. По словам боярина нашего, то есть славянского населения в городе чуть ли ни четверть жителей. В основном, подневольные работники и гребцы на галерах. Вот теперь план выкристаллизовался.

Стал расписывать новый план боярину. Добавляем в патрули ордена человека из свиты боярина и пусть методично обходят город. Собирают наших полонян, и пусть они прихватывают с собой мастеров, у которых работали, и умелых работников, которых они знают. Всю эту толпу сводить в бывшие казармы гарнизона или местные военные училища, с вещами и скарбом для переезда. С магистром договорюсь. Может быть. Но основная задача увезти вместе с нашим полоном всех специалистов Константинополя.

Подумали и решили все же ограничить рамки вынужденного переселения. Работников перевозим на те же десять лет, а не пожизненно. Любили тут срок в десять лет. Одним словом, отработал десять лет и может ехать на историческую родину. А что бы было, на что ехать им ведь и платить придется. Но подумаю об этом позже. Пока важна сама концепция едут работать не пожизненно. Это будет пряник. Ну, а кнут соответственно будет обратный за лень саботаж и побег переводим их в состав разнорабочих пожизненно и отправляем рыть совком Суэцкий канал. Хотя нет, это попозже, когда Волгодон прокопают, а заодно уж и Беломорканал. В общем, найдем, что им копать.

Кстати, о копать. Мастера, это конечно здорово, но и копать, комуто будет надо. Надо предложить магистру всех смутьянов собирать в отдельную казарму, не перепутать бы их с мастерами, и такие кадры буду увозить на работы в Россию. А по городу пустить слух, что любое проявление недовольства приведет в казармы а из них в необъятные волжские степи к монотонному и долгому труду. Если и это не успокоит город, тогда уж и не знаю альтернатива, только вывозить всех жителей.

Днем обсуждали с Магистром бумаги и новые планы. Делить казармы с гомонящими переселенцами магистру не понравилось. Но подругому было никак ктото должен охранять эту толпу. А вот еще один вариант сдерживания бунтов магистра порадовал. Так что к обсуждению бумаг подошли в хорошем настроении, и размусоливать не стали. С нашей стороны, понятное дело, никто не подписывался, не по рылу в связи с этим и орденцы не подписывали, просто повесили на свиток свою печать, в прямом смысле, и мы рассыпались в любезностях.

Стоит отметить еще тот факт, что после утреннего разговора с чиновниками, и принятого решения, горожане гарнизон не беспокоили. Из предместий то же никто не лез на стены, правда, думаю это не надолго.

Оставил боярина инструктировать свою свиту, по новой задаче, сам отправился готовить Орла к переходу в Азов и бою с оставшимися крепостями пролива. Правда, в бой все же хотелось не вмешиваться, боеприпасов нам тут взять неоткуда, а от фрегатов нам не подойдут.

Боцман хомячил османскую верфь. В принципе понимаю, что каждый капитан желает иметь на борту запас для любого случая жизни. И даже двойной запас понять могу, если капитана никто не останавливает. Но мы же боевое судно, а не транспортник! Прекратил это безобразие и скомандовал к отходу. Надо взглянуть на место нашего ночного штурма.

Медленно поднявшись по проливу, Орел встал в паре километров ниже крепости, шевеля парусами и пытаясь удержаться на стремнине.

Рассматривал крепость в бинокль, не сомневаясь, что не менее внимательно рассматривают нас.

Первой четкой мыслью стало с воды крепость не взять. Брандеры не достанут, да и течение тут было стремительное, брандеру надо будет сначала подняться выше крепости, и только оттуда идти в атаку. Так ему и дадут пройти мимо крепости. Вон как у нее вся стена стволами утыкана. А вот боковые стены у нее просто для комплекта. Пушки там, конечно, есть, да и угловые, круглые, башни очень солидные но крепость явно заточена на бой против судов. А значит, с воды нам тут делать нечего.

Орел перестал сопротивляться течению и начал скатываться обратно в Константинополь, приглядываясь к европейскому берегу и держась подальше от азиатского.

План надо было менять.

Вернулись в гавань только к ужину, и сразу бросился к магистру, с сообщением, что его карты несколько не точны, стены крепости далеко от воды, да и сама крепость несколько сильнее, чем мы обсуждали.

Собрали совет, пришлось повториться. Рыцари восприняли все очень серьезно, и наброски мои корявые рассматривали внимательно, задавая массу вопросов. Они что?! Не знают, что именно собрались сегодня ночью штурмовать?! Был уверен, что рыцарям об этих крепостях абсолютно все известно. А они, похоже, аналогично думали обо мне. Дурдом. Любопытно, а Константинополь то они знали или мы его так же, на одной наглости и энтузиазме взяли. Но спросить не решился.

Порадовало то, что победная эйфория не застилала рыцарям глаз, и план штурма обсудили быстро и поделовому. Хотя без фраз, при расчете сил мол, с нами бог и все такое не обходилось.

Свою часть обсудил быстро, и оставил рыцарей решать вопросы кто, куда и с кем идет, сообщив, что буду ждать в порту бухты надо было заготовить инвентарь.

Бегал по складам порта, собирая задуманное. Только тут начал понимать Боцмана забрать хотелось все. Поставил очередную зарубку на разлохмаченном этими затесами дереве памяти. Заберем все, если доживем.

Морпехи портили отобранный мной инвентарь сажей, с любопытством на меня посматривая и ожидая пояснений. Сами все увидят, некогда пока.

К вечеру собрались наряды, отправляемые вверх по Босфору. Както незаметно собрались, сначала одна галера подошла, со всеми поулыбались, помахали ручками, потом поговорил с рыцарем о плане, о котором уже десяток, раз говорено было. Глядь, у другого борта уже еще одна галера стоит, пока с ее капитаном ходили в закуток Орла, за картами, еще пара галер подтянулась. Вот так незаметно нарастили ударный кулак в одиннадцать галер, пару толстяков и брандер. Бомбу с брандера сняли и загрузили на толстяка. За одно привязав к бомбе четыре бревна, что бы солдатам удобнее было тащить эту тяжесть. Загрузили на толстяка и телегу, у которой начиналась последняя, но очень героическая страница жизни.

После чего, уже в опустившихся сумерках вышли наносить визит крепости Румелихисар.

До крепости было не далеко, десяток километров. Только ни о какой внезапности речи уже не шло.

Высаживались ниже крепости километра на полтора. Рыцари толпились на берегу, тихо переговариваясь а целая толпа солдат убежала вверх по склону, проверять дорогу к верхнему бастиону крепости. Тут стоит уделить крепости более пристальное внимание. Строя ее, османы не поскупились ни на высоту стен, ни на мощь бастионов. Крепость ничуть не уступала Константинополю в солидности, и взять ее можно было только хитростью. Или планомерной и долгой осадой, на которую у нас была только эта ночь.

Крепость занимала весь склон холма, обращенный к проливу. Верхняя пара угловых бастионов занимала вершину холма, от которого сбегали две стены, заканчивающиеся еще парой бастионов на берегу пролива. Перед стенами вся растительность была пущена на топливо. Наверное, много чая пьют так как не мог себе представить отрицательных температур в этом пекле. Тут только ночью и можно воевать. От этой жары даже камни стояли потрескавшиеся. Крошились под руками карабкающихся, правда, одновременно предоставляя и удобные трещины. Недостаток такого расположения крепости был в том, что с воды все внутренности были как на ладони и прекрасно простреливались. А о достоинствах вспоминать не хотелось они, и так выпирают, куда ни глянь.

Обсудил с Боцманом еще раз планы, еще раз согласовали время и расстались. У нас, с парой морпехов тащивших инвентарь, были иные планы, на эту ночь, чем у Орла.

Небольшая толпа людей, кряхтя и ругаясь, бесшумно карабкалась к верхнему левому, если смотреть с воды, бастиону. Затаскивая в гору телегу и бомбу. За ними, еще более бесшумно, брякая железом о камни, лез основной десант. То, что по приближении к крепости эту толпу услышат даже спящие османы, не сомневался. Именно по этому начали восхождение в полутора километрах от крепости. Указывать рыцарям, чтобы не шумели, было бесполезно вопервых, они не горные стрелки, а вовторых, нет у меня над ними власти, у них свои командиры.

Наша тройка ушла в отрыв, почти налегке, солидно опережая ударную группу и подкрадываясь под стены крепости. Вершина заросшего холма оправдала мои надежды, представ перед нами болееменее ровным и покатым животом, иссеченным целлюлитом прожитых лет. Телега тут пройти должна, а то запасной вариант был уж слишком громоздким.

Лежали на границе вырубки крепости. На стене переговаривались османы, никого особо не опасаясь. В очередной раз пожалел, что нет у меня способности к языкам.

Проигрывал на виртуальной крепости последовательность будущих маневров. Посмотрел на морпехов, отсвечивающих пуговицами в свете луны. Пожурил себя за очередную глупость и подступил к морпехам с кортиком. Потом пришьют, и даже компанию им в этом составлю, подумал, дорезая пуговицы со своей формы. Кокарды, кстати, то же надо снять.

Опять лежим и ждем сигнала. Сигнал прилетел с шелестящим звуком и рванул практически над нами, прибью канониров, притащив на хвосте звук выстрела со стороны пролива. И потом шелест шрапнельных снарядов уже смешался с их разрывами и выстрелами Орла. Крепость то же ответила, хотя не думаю, что Орел мог подставиться. Наверное пора. Все нормальные люди должны присесть за зубцы и смотреть в сторону моря. Нам бы то же закопаться поглубже, а то канониры чтото трубки выставляют на большой недолет. Вместо этого наша тройка рванула к стене строем клина, где морпехи бежали по обеим сторонам, сбрасывая с бухт, намотанных на руки и плечи, кольца черного троса. Трос был сращен из нескольких, и представлял одну длинную веревку, продетую в корабельный блок, затянутый на середину троса. Концы троса были сбухтованы, и каждую из тяжеленных бухт теперь тащил морпех, отмечая наше продвижение черной змеей следа. Мне выпала честь тащить грязный от сажи корабельный блок с закладкой. Бежали быстро, но без фанатизма. Орел продолжал отвлекать крепость, укладывая шрапнель поверх зубцов. А под стеной вообще стояла глухая тень, и тут тяжелое дыхание будет демаскировать сильнее, чем шевеление.

Шарил по камням под стеной руками в поисках подходящих трещин. Очень хотелось подсветить спичкой и убедиться, что нащупанная трещина подойдет. Но ограничился только тактильными чувствами, на всякий случай, пощупав и подергав щель еще и правой рукой мало ли, левая ошиблась. В щель вставил закладку небольшой якорь, обмотанный предварительно веревкой, чтобы не звякал. Морпехи шарили вокруг и передавали мне камешки, которыми старался заклинить якорь в трещине еще больше.

В канонаду над крепостью вплелся новый звук, взрыв снаряда шимозы. Рванули от стены как напуганные лани, потому как в следующие секунды бастион за нами накрыли несколькими снарядами шрапнели, и опять с недолетом. Хотя так даже опаснее. Надо будет дальномеры проверить, плохо они их настроили.

Легкой трусцой бежим на встречу основной группе, продолжающей бесшумно сопеть и брякать, штурмуя холм. Но бомбу и телегу уже затащили, так что действительно почти бесшумно. Орел постреливал с большими, неравномерными интервалами, экономя шрапнель, запас которой уже начинал догонять скромные запасы шимозы. Даже не вериться, что совсем недавно трюм ломился от снарядов, и было страшно любое попадание ядра в корпус.

Операция неторопливо шла своим чередом, солдаты тащили бомбу, часто меняясь, и несли телегу, стараясь не скрипеть деревом и не очень громко сопеть. Еще несколько десятков солдат тащили сзади камни, и то же пытались потеть молча. Остальная штурмовая группа вытянулась за нами длинной темной змеей, извиваясь между деревьями и своим хвостом все еще продолжая взбираться на холм.

Немного ускорились, когда боковое охранение прибежало с докладом о стычке с патрулем осман. Стычки, правда, никакой и не было, солдаты заметили осман первые, а ночью, и на пересеченной местности это дает подавляющее преимущество.

К намеченному месту подходили уже под утро и на цыпочках. Орел давно закончил обстрел и сделал вид, что ушел в Константинополь. Кстати, действительно туда спустившись и зайдя в бухту. Пускай османы чуток успокоятся, а если еще и победу отметят, то совсем хорошо.

Бомбу увязывали на телегу, спрятанную в южной зелени перед залысиной крепости. На этот раз длинный бушприт был не нужен, и бомба немного торчала впереди телеги, на зад которой солдаты аккуратно сгружали камни, под молчаливые размахивания руками офицера. Собственноручно настраивал взрыватель, а то будет очень уж обидно запороть всю операцию.

Коренной конец черной веревки привязали к бомбе даже если вся телега развалиться, остается неплохой шанс доволочь бомбу до крепости и стукнуть ее об стену. За ходовой конец начали браться подходящие, и устало отирающие пот солдаты. Еще часть солдат группировалась сзади телеги, готовясь начинать ее толкать для набора начальной скорости.

Начало операции прошло совершенно буднично. Посмотрели с рыцарем, возглавляющим эту авантюру, друг другу в глаза, кивнули, и разошлись он к телеге, а мне достался ходовой конец черной веревки.

Разгон телеги проходил под обиженный скип дерева, не желающего идти на подвиг. Представляю, как удивятся османы. Правда, их удивление было скоротечно, и не помешало им сразу начать стрелять. Но нашей самобеглой телеге это ничуть не мешало, а солдаты, толкавшие ее, на лысину не выбежали, перехватив дергающийся у земли ходовой конец троса, и присоединив свои усилия к разгону телеги, одновременно с этим убегая от места будущего локального армагедона.

Финиш телеги сначала ощутил веревка под руками остановилась, и сердце замерло, вдруг, на чтото наехали и застряли! И только потом налетел ураган звука. Надо держаться подальше от наших брандеров.

Мимо неслась река людей, напоминающая весенний поток, зажатый ущельем и звенящий на камнях узкого пробитого прохода. Только этот поток звенел оружием. Сплавляться по нему в крепость совершенно не хотелось. Знаю, что бывает с неопытными каякерами, на сплаве по порогам пятой категории сложности.

Мимо нас шестеро солдат пронесли два метателя, и еще десяток за ними тащили наши бомбы. Похоже, это оружие рыцарям приглянулось.

Пошли втроем, с морпехами, посмотреть на дело рук своих. Потом с шага перешли на бег, так как со стен активно стреляли. Хорошо еще, что не пушки бастиона, которые нашинковали бы рыцарей еще на подходах, пробей мы дыру в любом месте стены.

По этому, дыру мы пробили в бастионе. И его пушки теперь молчали, им было стыдно признаваться, что строго вниз они стрелять не могут. Да и некому в нем уже было стрелять. Точнее, теперь, кому стрелять было. На двух средних ярусах бастиона пушкари ордена пытались сдвинуть гигантские пушки, разворачивая их не вдоль стены, а пере нацеливая на бастион внизу. Внутри башни тек поток солдат поднимаясь на стены, и ничуть не меньший поток выливался во внутренний двор крепости.

В воздухе висел густой запах сгоревшего пороха и, как не странно, пота. Поднялись на верхнюю площадку, которая уже начала перестрелку с башней напротив, пытаясь подавить артиллерию дальнего бастиона, нацеленную вдоль гребня стены иначе штурмовой партии будет не пройти. Дальность до бастиона напротив была метров двести, так что дело обещало быть долгим.

Спуститься с бастиона оказалось делом весьма не легким. Вся лестница была запружена возбужденно галдящими солдатами, и протолкались только до уровня стен. Решив дальше не лезть, а подождать на стене. Через минуту стало понятно, почему это место на стене было свободно. Прямо под ухом в очередной раз рявкнула пушка, швырнув ядро в нижний, прибрежный бастион. Ответных ядер снизу не было, им, похоже, крупные калибры так высоко не задрать.

Солдаты постоянно, и без видимой системы бегали туда и сюда. Грохотали пушки, шелестели пролетающие мимо ядра или звонко клацали, высекая снопы каменной крошки. Крепость пожирала сама себя. Символично. Только вот мы были совершенно чужие, на этом празднике, но все никак не могли выбраться с него.

Рыцари сделали вид, что идут на штурм верхней противоположной башни, усилив ее обстрел и выдвинув по стенам солдат. А сами захватили нижнюю, все же коварство рыцарям не чуждо. Когда мимо нас метнулась к нижней башне штурмовая группа солдат, пришлось вообще залезть между зубцов, эти мастодонты бежали, помоему, не глядя, выставив перед собой толстенные щиты. Обрадовался было, что нам освободили спуск, да где там, по лестницам, плотной толпой продолжали подниматься очередные лоси, участвующие в забеге. Както на кораблях, их казалось меньше. Зато теперь хорошо себе представляю, что такое штурм крепости. Все же морской бой мне ближе.

Присоединились к солдатам, бегущим в нижний бастион. У меня, в принципе, там есть дело. Еще в первом бастионе, обратил внимание, что под ногами не лежат защитники, вперемешку с нападающими. Во втором бастионе, застав ту же картину присмотрелся. Оказывается, у рыцарей этот вопрос отлажен, всех мешающихся под ногами стаскивают в несколько мест и там сортируют, кого на перевязку, а кого к мародерам. Конвейер, однако. Зато никто не падал а то представляю себе "принцип домино" в исполнении этих железных толп.

В нижнем бастионе, интересовала противокорабельная артиллерия. Взрывать, конечно, ее не собирались, это теперь наша, ну почти наша, крепость и такие дуры с метровым калибром нам самим пригодятся. А вот форт на азиатском берегу явно мешал нашим дальнейшим планам, так как то же мог простреливать пролив.

Нашел в толпе рыцаря, решил проблему коммуникации жестами, и, подтащив его к трем дурам, смотрящим на пролив, стал тыкать то в них, то в форт, виднеющийся в утренней дымке напротив, примерно метрах в девятистах. Рыцарь покричал, чтото солдатам и ушел, надеюсь, он приказал пушкарей привести, а не похихикал над припадком союзника. Опять заскреблась мысль об изучении языков.

Сидел на пушке, рассматривая форт напротив, и ждал. Тут, по крайней мере, никто не толкался и не бегал по ногам.

Прибежала толпа солдат, и вокруг пушек стало очень оживленно. Солдаты заглядывали в бочки, засаживали в стволы банники, точнее, скорее трамбовки, видимо проверяя как и чем заряжена пушка, а то ведь и на пакость османов нарваться можно, в виде двойного или тройного заряда, да еще и пару ядер в стволе. Успокоенный таким деловым подходом выделил того, кто тут командует. Повторил с ним пантомиму Из этих дур Воооон тот форт В хлам! и добавил Иначе кораблям Не пройти! Надеюсь, мой извивающийся жест рукой был правильно понят, что это не змея, а корабли лавируют. В любом случае, повторил еще раз Тот форт Взорвать!

Если Петр выгонит, буду в Норвегии представления давать мое актерское мастерство явно пользуется спросом.

Пушкарь деловито покивал, и покричал солдатам, перекрикивая не прекращающуюся пальбу. Солдаты забегали, притаскивая доски и клинья. Главный, деловито рвал тряпку и раздавал полоски солдатам, которые делали из них валики и затыкали уши. Похоже, нам пора отсюда свинчивать, на результат можно и издалека посмотреть, и так голова звенит еще после подрыва бомбы.

Первый выстрел дуры застали на стене. Выстрел впечатлял, струя огня, окутанная толстым жгутом дыма, ударила, чуть ли не на пол пролива, по крайней мере, так казалось.

Ядро легло с очень приличным недолетом, окатив огромным грязеводяным столбом османов суетящихся у лодок на том берегу. Пожалуй, недолет получился удачный. Османы засуетились еще быстрее, но уже от берега. Маловато их, наверное, просто разведчики, собирались поинтересоваться как дела у соседей, а то никого не видно, одна пальба.

За лодками внимательно наблюдал рыцарь, надеюсь, он знает что делать, если османы попрут толпой с того берега.

Второй выстрел лег очень хорошо, выбив огромную тучу каменной крошки из нижней части высокой стены форта, ближе к левому краю. Как говориться, бог в помощь, так и продолжайте.

Форт, правда, в долгу не остался, и окутался белыми дымами и прилетевшим к нам роем ядер, правда, гораздо меньшего калибра, судя по небольшим фонтанчикам выбиваемой из стен крошки. Однако на стене становилось неуютно. Пора нам освободить место в крепости для специалистов.

Перестрелку крепостей наблюдал уже из отчаливающей ниже крепости галеры ордена, увозящей раненных. Старый форт на той стороне, дуэль явно проигрывал новой крепости, и выглядел откровенно слабее. Однако, им тут работы минимум на сутки, да и то, если и остальные пушки захватят, хотя в этом сомневаться не приходилось, орденцев было значительно больше, и они были уже внутри крепости. Осталось пережить еще несколько ночных вылазок, и будет пауза.