Текст книги "Броненосцы Петра Великого. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 166 страниц)

Дальнейший разговор нарисовал еще более объемную картину деятельности адмирала. Он себе уже и штаб подбирать начал, пока ограничившись пятью специалистами, неизвестно какой специальности и образования, одним из которых стал его личный денщик. Мне что ли денщика завести? Соответственно, на мой стол легли заявки на жалование.

Потом обсуждали поставщиков припасов. Боевой припас и ремонт оставили за Вавчугом, тут другой альтернативы нет. Остальное снабжение велел адмиралу согласовывать с Осипом, так как сам просто не знал, кто нас снабжает всем необходимым. Завизировал заявки, теперь пусть у воеводы голова болит, это ему теперь деньги искать и Петру письма слать, а мне, в финансовом плане, должно существенно полегчать.

Дальше, до вечера, занимались более приятным делом – разрабатывали планы летней кампании. Точнее, план адмирал подготовил, мы просто над ним посидели и прошлифовали. Хороший адмирал растет. Настырный. Хоть посмотрел, как должен выглядеть адмирал в деле, и какими вопросами он должен заниматься. Плодотворно посидели. Сделал для себя множество зарубок, и выставил себе оценку за адмиральство немножко ниже неуда. Но и об этом никому не скажу.

Ночью продолжил работу в штабе, но уже в одиночестве, и даже без денщика. Использовать для этих целей моих хранителей кокарды рука не поднималась, а вот гонять дневальных – святое дело.

Подумать было о чем. Когда поднялся вопрос базы для флота, стали прорабатывать варианты. Нахождение судов в Холмогорах, где они обычно зимуют – виделось стратегической ошибкой. Если супостат сподобиться запереть флот в реке, то все наши нововведения не помешают противнику резвиться в Белом море в свое удовольствие. И, самое интересное, что база под флот была уже почти готова испокон веков. Даже дьяка из епархии Афанасия пригласили для консультации, прервавшись на обед в его ожидании.

База флота будет в историческом месте – на рейде Святого Николая напротив НиколоКорельского монастыря. Именно тут, более ста лет назад располагались морские ворота Руси.

Сам монастырь заложен на берегу моря при Корельском рукаве устья Двины, который в последующем стал называться Никольским, во времена стародавние, по рассказу дьяка, лет четыреста назад. Но находился в упадке. Да несчастье ему помогло. Утопли недалеко от монастыря сыновья МарфыПосадницы Феликс да Антон, и были похоронены в монастыре. А Марфа расстаралась, отстроив монастырь, чуть ли не заново и отдала монахам часть своих земель в пользование. С тех пор, уже лет 250 как, монастырь взирал на хмурое море через бойницы крепких стен. Не удивительно, что он произвел впечатление на англичанина Ченслера, спасшегося от шторма на большом острове Ягры, напротив монастыря. Спасся он, вместе с кораблем «Бонавентура», входившим в состав эскадры Хью Уиллоби из трех кораблей, но отбившемуся от них во время непогоды. Кстати, Ченслер именно спасся. Так как весной следующего года поморы нашли в устье реки Варзины два корабля на приколе – целые, с полными трюмами припасов и 63 трупами на борту. Некоторые из умерших были найдены сидящими, с пером в руках и бумагой перед ними, другие – сидя за столом с тарелками в руках и ложками во рту, третьи – открывающими шкаф, иные – в других позах, как будто статуи, которые поставили таким образом. Так же выглядели собаки. Вот такая мистика.

Счастливо избежавшей этой участи Ченслер, о чем он еще не ведал, первым делом, сойдя на остров Ягры, по английской привычке переименовал его в «Розовый» так как остров на многие мили зарос шиповником, алыми и красными розами, диким розмарином и фиалками. Собственно, остров с тех пор изменился мало. Его, конечно, слегка попортили, в свое время, складами – так как, с подачи того самого Ченслера, в Англии возникла «Московская торговая компания», получившая у царя Ивана монопольные торговые права. Что не удивительно, так как сам Ченслер стал послом английским при Иване Грозном.

Спустя пару лет после счастливого соединения Ченслера с Розовым островом, на нем отстроили перевалочный порт. На острове, конечно, а не на Ченслере – судя по этому джентльмену, на него где сядешь, там и слезешь – и судьба ему благоволила.

В порту было оживленно, тут перегружали с морских судов товары на речные ладьи и обратно. Кроме того, отсюда стартовали несколько английских экспедиций по изучению северного морского пути. А через 30 лет в 35 километрах от рейда Святого Николая был основан небольшой городок – Новохолмогоры, который, еще через 30 лет был переименован в Архангельск, и вырвал из рук НиколоКорельского монастыря створки ворот морского порта России. Именно вырвал, так как монастырь упирался в опорные столбы и потом еще долго не отдавал засов от ворот. Представляю, какие тогда шли баталии. Но в результате, морские ворота перенесли на Двину, а рейд Святого Николая и Розовый остров постепенно уходили в забвение.

Не успели. Знали бы они, что им предстоит – умчались бы в это забвение без оглядки – а теперь – поздно. Мне понравилась история, а главное описание глубин. Теперь на острове поставим базу флота, и даже береговую артиллерию. Во избежание, так сказать.

Как обычно, Петр на это денег не даст. Тем более что у меня еще и апостолы – беспризорники, и создать для них базу под боком базы военного флота – святое дело. А то они пол рейда Архангельска уже занимают – как никак, а семь судов построили. Точнее, построили восемь. Тяжело вздохнул. А рейд мне будет нужен вообще на 12 апостолов. В свое время серьезно воспринял слова церковников – моряки, народ суеверный.

Возвращаясь к деньгам – некоторые средства у меня освободились, благодаря расторопности адмирала. Но этого было маловато. Остальные средства расписаны по тратам еще в Черном море. Получаюсь опять банкрот. Символично.

Пойти в приказ к воеводе и потребовать мое жалование за два года что ли? Прикинул на бумажке сумму. Неплохо конечно, на пяток пакгаузов и причал хватит. Но проблемы не решит.

Вот и коротал ночь за перераспределением трат. А к воеводе надо наведаться обязательно – он мне еще и деньги на содержание Двинского полка на два месяца задержал. Хотя, тут это обычное явление. Казенные деньги и на полк, и на корабли приходили с задержкой минимум в три месяца и не всегда в полном объеме. Сезонный фактор, ничего не попишешь – как расторгуются купцы, да соберутся пошлины – казна воеводы полнеет, и выплаты идут щедрее. В остальное время приходиться ездить и ругаться. Причем, ругаться приходиться только мне – Осип, которому доверил и это дело, выкручивался как то по иному, догадываюсь как – но деньги привозил целиком, даже странно. Свои он добавляет что ли? А с другой стороны Баженины теперь богатейшие люди Архангельской гостиной сотни. Причем, не самые богатые, что меня удивило, а в первой пятерке. Их младший братик, в моем лице, выглядит весьма бледно со своими хроническими банкротствами. Ну да речь не об этом. А о деньгах. Их всегда мало. Интересно, а столица Швеции богатая? Надо поспрошать, а то мне в Константинополе апостолов сильно не хватало.

Глава 5

Утром следующего дня в школе продолжались лихорадочные сборы в поход. Вроде курсантам и собирать то было нечего – однако, вот уже второй день, что то таскали, и самое интересное, постоянно возвращались за забытым. Понимаю, что приказал продолжать занятия на кораблях, тем более что место было – три апостола шли с эскадрой. Но грузить на них всю школу целиком, с моей точки зрения было избыточно. Не вмешивался – у школы есть свой начальник, у флота свой. Вот пусть и решают.

Провел занятия с юнгами и всеми капралами по пользованию спасиками. В приказном порядке велел юнгам носить спасы не снимая. А всем капралам вменил в обязанность следить за этим. Сам знаю, что все равно снимут – но так хоть больше шансов.

Капралам отдал оставшиеся спасы и велел, чтоб каждый день, по очереди, их экипажи работали в жилетах. Если случиться такое чудо, как не умеющий плавать помор – за таким, спас жилет закрепить постоянно.

Пока было время до отправки эскадры в поход – навестил наших поставщиков в Холмогорах. В связи с тем, что мой распланированный бюджет сегодняшней ночью открыл кингстоны и, прибив флаг, пошел ко дну – договорился на покупку шелка для платков морпехам. И кожаных комбинезонов заказал с избытком. Да и по мелочам поиздержался изрядно.

Утром, первого июля 1699 года эскадра, отсалютовав Холмогорам шрапнельными залпами, по словам жалобщиков, побившими куриц у затона за причалами – так и не ввел на флот холостых боеприпасов – отбыла в свой первый учебный поход на месяц. В Архангельске к эскадре присоединяться еще два апостола и вся эта шайка будет месяц пугать идущих к Архангельску и домой купцов, периодически навещая Соловецких монахов. До сжатых зубов хотелось идти с эскадрой. Плюнуть на дела и месяц отрываться в море. Говорят, поборовшим искушение на небесах зачтется. В этом случае можно начинать строить в раю, персонально для меня, гигантское бунгало с гуриями. И плевать, что религии разные – раз говорят, что бог един, не зависимо от того, как его преподносят смертные – значит, и в христианском раю вполне могут быть гурии. А так как мое отношение ко всем религиям одинаковое – моих религиозных чувств такое смешение ничуть не оскорбит. Более того, вечерами еще желаю ходить на пиры к Одину – так что, бунгало должно строиться недалеко от остановки экспресса, ходящего в Валгаллу. Считаю, победой над демономискусителем заслужил этот скромный минимум. Да, гурий минимум пару – надо же комуто и готовить будет. И еще денщика! Чтоб было меня кому из Валгаллы домой тащить. И бумаги. Впрочем, проще весь чердак в Вавчуге туда перенести, ведь распорядитель там всемогущ? Хотя, ему наверняка будет некогда. И даже ему сочувствую – тут с парой заводов носишься весь в мыле, что уж говорить о вселенной. Тяжело вздохнул еще раз. За чердак, наверное, надо будет еще одно искушение побороть.

Все же, католики в этом отношении более конкретны – разработали прейскуранты и распродают индульгенции. Кстати, индульгенция, это вовсе не отпущение грехов – просто у большинства сложилось такое ошибочное представление. Индульгенция – это просто способ заработать денег, придуманный ушлыми католиками не попирая канонов церкви. К грехам, и их последствиям у католиков остался традиционный подход, но они еще придумали надстройку над этим делом, согласно которой – совершенный грех усугубляет предрасположенность человека к злу, и создает духовные тяготы. Одним словом, ухудшает карму и закрывает чакры, наверное, закрывает развесистой клюквой, ну да ладно. Вот для этого и придумали индульгенции – за скромное вознаграждение снимают духовную тяготу и предрасположенность. Чистят карму и открывают чакры для космоса – экстрасенсы нервно курят в сторонке, в ожидании аутодафе, чтоб не создавали конкуренции.

Но, тем не менее, прейскурант на святые дела посчитали достаточно удачным явлением, и в мое время к нему вернулись. Причем, не только католики. Наши попы теперь крестят и освящают что угодно, за деньги, разумеется, начиная от собаки и заканчивая спиннингом, или дробовиком, явно бандитского вида. О дачах, машинах и ларьках – даже не заикаюсь, на это даже прейскуранты устоявшиеся есть, с ценами за квадратный метр или лошадиную силу. Кстати, о дробовиках. Задумался. Абордажникам бы дробовик не помешал, пусть и не освященный – в эту эпоху святые отцы к делу относились серьезнее.

Достал блокнот, начал черкать. Абордажников мало, для них и бумажных гильз с латунным донцем не пожалею. Надо возвращаться в Вавчуг.

Вновь плеск Двины, расступающейся под форштевнем, идущего домой бота. Хлопанье паруса на сильном ветру, играющем с ним в прятки и выглядывающим изза холмов под самыми неожиданными углами. Задувало вполне достойно, и дорога выплелась короткой. Но все мысли и желания остались с ушедшей эскадрой. Возвращаться не хотелось.

Поднимался от причалов к дому, настроение пасмурное, в противовес погоде. Поспели аккурат к обеду, который намеревался вкусить без суеты, за неспешными сплетнями, на которые Надежда всегда богата. Кузьму посадим на пороге дома с ответственным заданием. Хотя, для такого задания хворостины ему будет мало – а свои пистолеты даже ему не доверяю. Но буду надеяться, что хоть поем спокойно.

Упустил из виду, что кроме мастеров есть еще такое надоедливое изобретение человечества как почта – использующееся в этом веке много активнее, чем в мое время. Письма тут писали много, часто и со вкусом. Не крестьяне, разумеется, но даже самый мелкий чиновник считал неделю прожитой напрасно, если не отправит хоть пару писем – а если, не дай бог, не получит за неделю никакой корреспонденции – то это уже повод для паника, чем он ТАК не угодил начальству. Даже письма с разносами были предпочтительнее полному отсутствию писем.

Меня эта стезя не минула. Получал письма регулярно, и так же регулярно старался на них отвечать, просвещенный Ермолаем по поводу правил местной переписки. Это отнимало, порой, по пол ночи – но приходилось держать лицо. По крайней мере, голову точно приходилось держать от стремления устроиться на столе поудобнее. А для глаз впору было держать вместе с письменными принадлежностями упаковку спичек со срезанными головками – если веки все же пересилят вставленные спички и неудержимо устремятся к заслуженному отдыху – во избежание подрыва.

На этот раз почта пришла обширная – прибыл московский обоз, привез не просто письма, а отчеты. В том числе от верфей, завода, Боцмана и Крюйса. Ждал их давно, и после обеда поднялся на чердак, на автомате отгородившись от лестницы привычной бумажкой.

Почта действительно пришла обширная, даже зародилось сомнение, что успею прочитать, а главное ответить, за сегодня. Ночь также включалась в понятие сегодня, для меня ноль часов уже не был поводом начинать новый день.

Как и опасался, справился только к утру, пресекая любые попытки вытащить меня с чердака под самыми благовидными поводами. Даже чай почти не пил, чтоб лишний раз на двор не бегать.

Новости были, скажем так, разные. В каждом отчете приходилось читать между строк, так как тут принято было отчитываться только хорошим. Например, тот же Крюйс рассказывал, как он лихо гоняет флот, проводя слаживание экипажей – но если вчитаться чуть внимательнее, и немного посчитать на листочке бумаги – вылезают несоответствия по ремонтам. Значит, были не мелкие неисправности, а достаточно серьезные аварии и если выписать даты маневров из его отчета – то в начале июня они чуть не утопили фрегат, а потом добирались в Таганрог аж четыре дня, вместо одного. Но об этом у Крюйса ни слова. Может это и моя мнительность, но ответное письмо Крюйсу писал в строгих тонах, мол, почему не доложили о серьезной аварии, едва не приведшей к потере судов, а также о ряде мелких аварий. Немедленно составить опись, с указанием причин и виновных. Так же составить опись, какие именно недостатки в обучении привели к столь серьезным последствиям! Что дело не обошлось без зеленых курсантов – ничуть не сомневался. Одним словом – гневное письмо всевидящего меня. Пусть так и думают – для адмиралов полезно быть уверенным, что за ними присматривают.

Были в отчете адмирала и не совсем ясные моменты – так и не понял, всех ли мальтийцев отправил в Константинополь или часть все же осталась, и если осталась, то на каких условиях – попросил уточнить. В вопросах с союзниками стоит вникать во все нюансы. Потом Крюйс очень невнятно пересказал отчеты патрульных пар охотников – то ли их провоцируют, то ли они нарываются, но в Черном море неспокойно, а в Средиземное адмирал еще только собирается. Понимая, что мои приказы адмирала могут уже и не застать – все равно указал ему на море действовать жестко, но желательно вне видимости берега. Если там находятся сумасшедшие, провоцирующие патрульную пару наших фрегатов – таких отводить подальше в море и топить. Приз в этом случае не брать, а на все вопросы о судьбе этих провокаторов делать круглые глаза. Но самим к османам не лезть – мало того, что у нас с ними хоть и прозрачный, но мир – так у меня на них еще есть планы.

Завод и Боцман пели дуэтом, но, к сожалению, их песня была из серии «Все хорошо, прекрасная маркиза». Стало даже немножко обидно, что меня считают мало того, что маркизой, так еще и светленькой от рождения. Красиво конечно, но …

Начал сочинять ответные письма и им, не уходя с тона взятого для Крюйса. Если у боцмана все так хорошо, то почему он гоняет поливалки круглосуточно, в том числе и ночью? Если у меня гдето вкрались ошибки в расчете норм полива, то так прямо и надо говорить, во сколько раз ошибся в полтора или даже два – у нас еще есть возможность переделать насосы. И про падеж скота желательно поподробнее. Понимаю, что у боцмана об этом не слова – но раз он пишет, что исправно отправляет скот по артелям, значит, их скот кудато делся? Уже пора заводить ветеринаров? Ненавижу, когда кормят завтраками, даже вкусными, но совершенно бумажными – предпочитаю натуральную пищу, особенно мясо, а если такие отчеты повторяться – то и с кровью виновника.

А Липкинский завод! Хорошо у них все! А откуда тогда такой набор новых рабочих в цеха? Они еще этим похвастались! Не надо только пытаться говорить о расширении завода – это Вавчуг может безболезненно расширяться, да и то не до таких пределов, чтоб набрать двойную численность за месяц. Значит, завод в планы производства категорически не укладывается, и набрали мужиков на урезанные зарплаты – на полные у них просто денег не хватит – дали им в руки по напильнику и организовали из них токарные станки. Ой, как порочно! Мало того, что деньги у завода при таком подходе все равно быстро кончаться, так еще и детали друг к другу подходить будут плохо. Так что, бравурный отчет об увеличении в три раза численности выездных ремонтных бригад – читал с пониманием. Они всех опытных рабочих явно загнали в эти бригады, и бедолагам приходиться, уже на местах, обтачивать напильником паровоз до состояния самолета. Все плохо.

Но если отчет боцмана звучал примерно как «Ничего, прорвемся», то отчет завода был более краток «Тонем!». Само собой, в отчетах об этом не было ни слова, более того, все слова звучали исключительно возвышенно, и до окончательной победы оставалось буквально пара месяцев. Сделал выписку, какую бригаду спасения надо собирать для Липок и с каким оборудованием. Как было бы проще, если в отчете написали бы правду! Мне не пришлось тогда ломать голову, и сопоставлять, что у них пошло не так только на основании этой их карамельной бумажки и моего последнего впечатления о посещении завода.

Излишне говорить, что именно написал в ответных письмах. Приходилось даже несколько раз прерываться и подходить к окну – успокаивать себя трубочкой и видом завода, подмигивающего мне большими окнами, и умиротворяюще выстукивающего ритм уверенности в завтрашнем дне.

Вот Тула отчиталась хорошо. Они не пытались скрыть, что у них все плохо. Снарядов для фрегатов нужно было в несколько раз больше, чем в прошлом году, когда мы практически сразу остались без половины флота – теперь, по сравнению с прошлым годом, флота стало в 2.5 раза больше, и еще требовался изрядный запас на базу Мальты, для средиземного флота.

К этому государь спустил в Тулу разнарядку на штуцера, с совершенно нереальными, даже по моим меркам, цифрами. Если он собрался новые полки оснащать штуцерами, это вовсе не значит, что заводы потянут 80 тысяч штуцеров, да еще за два года.

Мастера крепились, и писали правду. Точнее, почти правду, так как на пару нестыковок все же напоролся. Неспокойно у них там, и отношения с Тулой явно не блещут доброжелательностью – что в принципе и понятно, так как Петр явно возложил на воеводу контроль над исполнением госзаказа. Вот об этом и не пишут.

Серьезные проблемы – тут уже одной бригадой спасателей не отделаться. Надо думать. А еще лучше, озадачу мастеров – у них основной пожар прошел, и появилось время отвлечься от цехов. По крайней мере, по словам Надежды, мастера поголовно отсыпались, отъедались и занимались хозяйственными делами – хоть огородов у них и не было, но у них отсутствовал и такой хозяйственник, как мой Кузьма, который не минуты не сидел без дела. Точнее, сидел он часто, бывало и в самых неожиданных местах дома, например, на коньке крыши – но вот руками он постоянно, чтото мастерил, чинил или размечал. Мечта любой хозяйки. И за что меня Тая терпит?

Московские отчеты, для разнообразия, пришли в нейтральных тонах. Да, звезд с неба не хватанули, зато и на рифы не напоролись. Обратил внимание, что московские строители работают медленнее своих коллег из Вавчуга, а стоят дороже. Это притом, что кормовые, согласно местным прожиточным минимумам, они получают отдельно, и если тут разницу еще можно списать на дороговизну столицы, то их жалование наводит на мысль о том, что привезти на строительство свою бригаду поморов мне будет выгоднее, даже с учетом расходов на дорогу. А по срокам сдачи – однозначно быстрее, с учетом все той же дороги в оба конца. Отписал Федору по этому поводу и расписал все деньги и сроки в обоих вариантах. Велел показать расчету артельщикам строителей. Или они работают в сроки и деньги, расписанные для поморов, за исключением кормовых – или увольнять всех с удержанием штрафа за срыв работ. Если честно, рассчитывал еще зимой увидеть построенную академию. И если не увижу корпуса осенью, основательно обижусь на то, как выполняется государево поручение. И обиду свою Ромодановскому поведаю, пусть он тоже подумает, отчего артели строителей так не уважают распоряжения государя.

А письмо Таи это личное. Хоть она порадовала. Тихо и искренне.

Посылка из московской типографии отняла больше всего времени. На утверждение пришел окончательный вариант букваря и арифметики, совмещенный со статьями для чтения, навязчиво проясняющими окружающий мир. Брошюра потолстела просто неприлично, от задуманного тонкого букварика остались только первые страницы и благие пожелания. При этом, дополнил пришедший вариант еще одной статьей, в которой рассказывалось о будущем – основная мысль – ничему не удивляться, коль господь человека по своему образу сотворил, то и нечему удивляться, коль человек подчинит себе все силы природы – по морям ходить уже научились, таки и по воздуху сможем, и по тверди быстрее ветра, и вообще …

Но подумал, и отнес труды святым отцам. Пожалуй, это было верным решением. Правда, теперь придется перерабатывать всю книгу.

Не со всеми изменениями, которые отцы внесли в каждую статью, был согласен – спорили до хрипоты. Приперли меня железным аргументом – мол, популяризация идей нужна, или форма их изложения? Это они, в смысле святые отцы, со мной спорят, так как не первый день меня знают – а приходские батюшки первоначальный вариант сразу за крамолу посчитают. Убедили.

Более того, святые отцы и от себя добавили в букварь пару слов длиной в пару страниц. С тоской прикидывал затраты, которые будут нужны для глобального распространения этого разбухшего талмуда. Подправил статью про законы, табель и паспорт – хотел сократить, но статья распухла, наверное, от возмущения посягательством на ее лаконичность. Ужас.

Зато святые отцы ввели еще одно новшество, сослужившее нам впоследствии добрую службу. Они приняли решение, о клеймении наших технических новинок святым знаком, который будет означать благословение церкви на этом изделии, и соответственно, гарантировать отсутствие дьявольских сил в работе устройства.

Решение приняли, безусловно, не сами святые отцы, они вообще довольно сильно были связаны правилами. Просто они творчески, удачно и к месту, переложили полученные ими сверху распоряжения.

Теперь изделия у нас клеймились, в некоторых случаях, аж тремя клеймами – знаком качества, с соколом, серийным номером и благословением. Скоро свободного места на корпусах не останется.

Букварь отправили обратно весь исчерканный и с дополнительными листами.

В сопроводительном письме просил внести изменения, и печатать без повторного согласования, печатать миллионный тираж, для начала – а то так до бесконечности будет продолжаться. Нет предела совершенству. Обычно, совершенство ограничивают вполне приземленные вещи – деньги и время. И то и другое заканчивалось.

Задумавшись о совершенстве, дополнил письмо боцману указанием о проведении конкурса. Велел объявить по всем артелям, что после сбора урожая, просеивая его – отбирать самые крупные зерна. Та артель, которая соберет сотню самых крупных семян – получает премию сто рублей. Еще десять артелей, подобравшиеся к первому месту вплотную – получат по десять рублей. Результаты определять, взвешивая сотню сухих семян, при этом, более крупные зерна, при одинаковом, или очень близком весе – имеют преимущество. Вот такой незамысловатый конкурс. Думаю, со всех артелей привезут самые крупные семена, какие заметят – потом высеем все зерна от всех артелей. Будет первое опытное поле. А в следующем году конкурс повторим.

И вообще, любит тут народ всяческие игрища – на намасленный столб просто так никто не полезет, даже за призами – а вот при стечении народа, показать удаль свою молодецкую – лезут. И самое интересное – залезают, совершенно непонятно как. Попробовав себя в качестве ползуна по масляному бревну – могу сказать, что с османами задача была менее безнадежной.

Следующая неделя проходила крайне интересно, диковины вошли в стадию испытаний, являющуюся квинтэссенцией трудов. Помню, как в школе ракеты делали – несколько человек трудились днями ради секунд триумфа, и считали, да и сейчас считаю, что оно того стоило. Вот и неделя у меня была такая. Не то, чтоб все удалось – например, малый коловратник запустился нормально, а большой – заклинило на втором часе работы. Но это все мелочи, мастера обещали за пару суток разобраться. С парой суток, конечно, преуменьшают, но и это мелочи. Чувство триумфа от этого ничуть не пострадало.

Из цеха газогенератора пошла первая продукция. Перегоняли дрова, по поводу которых сильно ругался Осип, так как плоты перекрыли подходы к берегу, но эту проблему уже решаем. Дрова перегоняли на уголек, конденсатное топливо и горючий газ. Перегоняли в больших чанах, на подобие солеварных, только еще и с чугунными крышками, притягиваемыми к котлу струбцинами. Эти котлы сидели у нас в длинной печи рядком, нахохлившиеся как наседки, и потели. Вот этот пот мы и конденсировали, а как только из наседки больше ничего выжать не удавалось – снимали ее талями с гнезда и сажали на освободившееся место свежую, только заряженную дровами «клушу». Так эти котлы и прозвали.

Единственную ошибку рабочие совершили первый раз, раскупорив еще не остывший котел – полыхало знатно, как только воздух попал на раскаленный уголь. Теперь в этом цеху образцовая техника безопасности. Котлы раскупоривают только остывшие, и вытряхивают из них уголь, в который превратились дрова после сухой перегонки без доступа воздуха, или пиролиза.

Вообще, интересно, что большинство интересных открытий человечество получило из перегонного куба. Чего только не перегоняли, брагу, дрова, нефть – вообще, перегонный куб стоило сделать эмблемой человечества, как и колесо.

Сразу представил себе виртуальную эмблему – двуколка с установленным сверху перегонным кубом. Которая, весело дымя трубой, несется по жизни из прошлого в светлое и трезвое будущее. Картинка не складывалась. Особенно, вспоминая кристально трезвых стражей правопорядка моего времени и не менее трезвых завсегдатаев вокзалов и подворотен.

Эмблема окончательно забуксовала и была отправлена на склады истории.

Про склады хочется сказать отдельно – горжусь мастерами транспортниками, в чьем ведении склады и находились – мою старую идею с поддонами, подхватили, развили и углубили. Тару и телеги для поддонов они разрабатывали сами, а тележкипогрузчики с винтовыми домкратами на вилках им подсказал. Подсказал чертежами – тут у нас не принято было рассуждать голословно.

Поморы вообще относились бережно к своему слову, может по этому они и молчаливые.

Сказать по правде, словом дорожили не только поморы – купцы, как нестранно, большинство договоров также в устной форме заключали, и система при этом не разваливалась. Ну да речь не об этом.

Цех тары постепенно превращался в большое производство, которое съедало львиную долю бумаги, дерева и стальной ленты, производимой заводом. Гордился. Но аппетиты цеховиков просил уменьшить. А то посидели всего один вечер, обсуждая варианты упаковок – а они уже наладились тару для яиц делать, среди прочей номенклатуры. Вот спрашивается, зачем? Если мы яйца тысячами не перевозим?

Но небольшую партию выпустить разрешил – хозяйкам понравится.

Сдерживать приходилось практически все цеха, на меня даже обижались – тогда предложил им самим сесть и расписать, где они материалов возьмут, и куда сбывать будут. А потом таких обиженных со списками свел друг с другом – пусть они теперь промеж собой бороды дергают, а то, почитать их списки – все запасы завода на один цех уходить будут. Управляющему велел председательствовать на этом мордобое, так как у него был обратный пунктик – никому ничего не давать. С чувством удовлетворения от очередной гадости пошел к оружейникам.

Управляющий и туда пару раз прибегал, с требованиями рассудить и разобраться – на что логично ему намекал, кто у нас тут управляет заводом. Второй раз управляющий прибегал с наливающимся фингалом под глазом, значит, совещание проходит плодотворно.

А вот Штука огорчала. Маловата убойная сила и останавливающее действие, получились. В итоге, первые Штуки так и остались музейными экспонатами, а к производству приняли модернизированный вариант, калибром 14 мм, подобранный испытаниями, и со ствольной коробкой, закрывающей барабан. Ствольная коробка не только отсекала от стрелка дым, незначительно прорывающийся из барабана и истекающий из отстрелянных камор – на нее еще завязали механизм высвобождения барабана, для замены теперь, нужно было сдвинуть ствольную коробку от себя.

Целик прицела и мушку приподняли на несколько сантиметров, а паз для целика унифицировали под разные прицелы, которые у меня были в проекте. Мастера ворчали, но думаю, когда увидят Штуку с оптикой – ворчать перестанут.

Обновленная Штука лягалась уже вполне по взрослому, лишний раз поздравил себя за предусмотрительность – хорошая передача отдачи не уводила ствол от цели, и можно было делать несколько выстрелов вслепую сквозь облако дыма, в сторону цели, вслед за первым прицельным. Теперь Штуку осталось только отполировать испытаниями.