Текст книги "Броненосцы Петра Великого. Тетралогия (СИ)"
Автор книги: Алекс Кун
Жанры:
Альтернативная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 94 (всего у книги 166 страниц)
– Так ты и в Туле то говорил, и тут. Мниться мне и на верфях о том же скажешь. Может, просто на день другой задержал бы отъезд? да решил все, сна себя не лишая, вон, внове у тебя под глазами кровь набрякла.
Согласиться что ли?
– Нету у меня тех дней, милосердная ты моя. Со шпагой.
Закинул руки за спину, прижимаясь теснее, и в тайне потягиваясь.
– На верфях нам надо наперед корпуса быть, а дале, к морю идти, пока зимник стоит, да еще по пути в артели заглядывая. А то не малый конец выходит, и проскочить его надо, пока дороги не развезло.
Тая отпустила волосы и сложила руки на моей груди, теребя уже ворот рубахи
– Так и не надо под ледоход трогаться! Опосля на кораблях и дойдем. Государь наш, батюшка, милостив, урока тебе несполняемого не вменит, к чему живот то надрывать?
Эх, Таисия, знала бы ты, что только невозможным последнее время и занимаюсь. Люб мне этот народ, ведь действительно напишу в завещании, что можно сделать антигравитационные платформы и вечный двигатель – и пока ученые не разобрались, да не отговорили – мастера ведь сделают. Да, раскачиваются тяжело и долго – зато потом не остановить, попрут на теорию своей практикой. Плюнут, проходя, в удивленные глаза теории и пойдут дальше, не замечая границ. Не получается? А мы вот тут поправим. Все одно не выходит? А мы соседей кликнем, да всем миром навалимся. Главное, чтоб не разрозненные люди по своим домам прятались, чтоб реакция пошла. А мне в той реакции отведена роль катализатора. Расходуемого. Скорее даже детонатора – коли взорвусь тихо и неторопливо, детонации не будет – а коли ярко и разом – полыхнет, будь здоров. Вот и тороплюсь, сжимая годы до месяцев, создавая критическую массу. Но про ядерную физику Тае не рассказывал, приводить пример бессмысленно.
– Хозяюшка моя, ты давеча тесто ставила. Вот и скажи мне, отчего ты печиво выделывала не раньше не позже, а именно в срок? Отчего ты тесто не неделю назад поставила, чтоб вчера не возиться?… Вот и с моими делами так – летом уже поздно будет… А «Опосля» у меня нет. Помнишь, еще в стольном граде тебе признался – нету у меня вида на старость, уж прости еще раз. Жизнь моя, как у птицы – лечу, пока крыльями махать есть силы. Вот и не могу крылья складывать.
Тая прижала меня к себе теснее, и, зарывшись носом в запутанные ей волосы, тихонько сказала.
– Ну, хоть до утра тогда отложи свои дела …
Да и действительно, полежат они, не тесто ведь. Прикрыл светильник глиняным колпачком, гася транспарант «Добро пожаловать». Все мастера, дальше сами…
Глава 18
Отсыпался все же в санях, пока вокруг проплывал парадный строй леса, блестящего начищенными снежинками и белея идеальными подворотничками. Дожил, даже мысли по ранжиру начинают строиться и отдавать честь.
Кстати о лесе. Выкарабкался из мехов и постучал в спину нашего зипуна – едем к лесорубам. Буду их огорчать, как уже отработали в Вавчуге. Теперь приемщики леса будут принимать столько стволов, сколько лесорубы посадят новых. Правда, за стволы теперь будем платить дороже. Ну а с Боцманом обсудим механизмы защиты этой схемы, так как приписки и в этом времени никто не отменял.
Собственно, корни проблем с коррупцией моего времени и лежат в годах немногим предшествующих моему появлению тут. Государственных чиновников ставили на должности «на кормление», то есть крестьяне должны были нести им, если и не деньги в конвертиках, то в узелках вкусную «мзду», что в это время переводилось как «вознаграждение за работу». От казны такой чиновник ничего не получал.
Потом опомнились, и чиновники начали получать жалование от казны, а мзду брать им запретили. Угу… Так до моего времени и запрещают …
Еще порадую артельщиков новым заказом. Будем покупать у них саженцы деревьев, по цене в половину ствола. Это помимо тех лесов, что они засаживать должны будут. Пусть баб своих к делу привлекают, леса тут буреломные, коли молодые саженцы пересадим – вреда лесу не будет, одна польза от прореживания. А вот если саженцы повредят, и они не приживутся – будем штрафовать. А чтоб обид не копить, кто виноват, что не прижились – их же бабы со стариками пускай и сажают деревья, где укажем – и за то будет им вторая половина цены ствола. Вот так, теперь лесорубы в два раза больше заработать смогут. Но и потрудиться в два раза больше надо. Это пряник. Про кнут им напоминать, думаю, без надобности – сколько у меня людей на все эти работы найдется, они уже видели.
До первого куста эллингов верфи добрались в кромешной темноте, и застали его гулко пустым, чего и следовало ожидать. Переговорили с охраной и дедкомсмотрителем из местных – обрисовал обстановку. Через пару дней тут встанет на постой 15 тысяч человек, так что – все лишнее убрать, баб в селе спрятать, свиней увести к соседям. Или наоборот. Это, конечно, шучу. Но в каждой шутке есть доля правды, и мужики от земли это хорошо знают. Особенно жившие на порубежье.
Инструмент и оборудование верфи вывезли в первый куст, еще, когда уходил народ, выполнивший царский заказ. Верфь законсервировали неплохо, снежного намета внутри нет, стены не проморожены. Старичок клянется, что протапливал длинные хребты печей каждое утро, но верилось в это с трудом, печи стояли холодные. Ну да ничего, скоро добавим этой мрачности оживляжу. Велел начинать протапливать, и весь следующий день этим заниматься.
День провел в инспекции верфи, сразу писал бумагу для Адама, куда кого распределяем. В первую очередь оставляем тут самых ослабших – в первом кусте до лета эллинги не освободятся, да и эти эллинги еще не перестроены по трехэтажному плану. Пока не отстроили казарм, ночевать на верфях будем по очереди, ночь через две. Офицеров в рабочий поселок. Остальным, ставить шатры и обкладывать их соломой. Солому покупать в деревне, под лозунгом – кто продаст нам соломы, у того и живность на мясо купим. А летом эти счастливцы смогут пару новых животин завести.
Особо подчеркнул генералу, что корпус тут будет стоять долго, и отношения с местным населением должны быть теплые. Жалобы на задранные юбки и воровство буду рассматривать очень внимательно, и виновных подводить под указ Петра о шпицрутенах. Собственно, можно считать – смертная казнь с садистским уклоном.
Во второй половине дня сделали короткий рывок к первому кусту верфей. Тут душа отдыхала, глядя на суетящийся муравейник. Даже сумерки февраля не скрывали россыпи огней с этого праздника жизни. Остановил сани на подъезде, раскурил трубочку, собираясь с мыслями. Морпехи весело переговаривались с парой конного охранения верфи, встретивших нас минут 15 назад. Наш зипун спокойно и вдумчиво журчал в сторонке. Жизнь текла, не особо интересуясь нашими планами.
Выбил трубку, времени действительно мало, до весны, кровь из носу, надо спуститься до Азова, посетив при этом артели и Боцмана, а то все лето улетит коту под хвост.
Трое оставшихся на верфях мастеровкорабелов встретили нас как родственников. Этим вечером даже не обсуждали дела. Хорошо так посидели, по семейному.
С утра, аккурат после заутрени, отправил Таю на рыбалку и засел с мастерами за дела, сразу отринув накопившиеся у них проблемы – мол, вы мастера, флот построившие, или кто? Уж достроите эту восьмерку фрегатов, коли с предыдущими справились, а вот новые шесть – закладывать не будем! … Об этом у нас и пойдет речь.
Расписывали план. Точнее два плана – как эвакуируем все имущество верфей на построенных фрегатах, и кого из плотников оставляем переоборудовать эллинги под казармы. Соответственно, кого их работников забираем на новые верфи, а кого дамой отпускаем.
После первых же прикидок стало понятно, что фрегаты у нас станут подводными лодками, да еще и распухшими от людей. Все было надо. Тут и десятка фрегатов на перевозку маловато будет. Решили засылать гонцов в Воронеж, там Петр с торговым флотом игрался, оттачивая навыки, полученные за границей – вот и пригодятся эти толстопузы с галерами. Даже плоскодонки, похоже, пригодятся – нам бы до моря сплавиться, там будет на кого перегрузить.
Три дня обсасывали ребра этой проблеме. Не успел вовремя смыться, и прискакали гонцы от корпуса, устраивающегося на постой во втором кусте верфей, выше по течению. Как обычно, это не так, да то не эдак, да … Сбежал. Каюсь, самым трусливым образом сбежал. Мое основание мне подсказало, что или сбегаю сейчас, или рутина затянет меня до весны. Дождался Таю с рыбалки и укатил, оставляя за спиной обиженные стоны. Пусть сами разбираются, не маленькие – все основные проблемы уже оговорили, решения приняли, казну облегчили. Взрослейте.
Ночевали уже в Воронежской школе. Вроде и времени то, с ее постройки, прошло всего ничего, а школа уже вписалась в город, базар рядом, выше по течению, сразу за земляными валами школы, вырос. Домики, опять же, карабкались от школы вверх по склону холма, отсвечивая в сумерках свежим тесом. Появились новые причалы и склады, отсутствовавшие в первоначальном проекте. Не узнать. Но приятно. А охранные дозоры нас не встретили – спрятал этот камень за пазуху.
Ввалились в здание штаба, веселой гурьбой, в клубах морозного тумана. Охрана на валу нас встретила, хоть это порадовала, и обещала послать гонца к начальству. Махнул на них рукой, мы тут и без начальников не заблудимся.
Привычно полезли на чердак штаба, где ночевали в прошлый раз – дежурный по штабу лез за нами и заливался соловьем, как у них тут все хорошо. Потемкинская деревня просто. Чердак удивил наличием учебных комнат, чего в прошлый раз еще не было, ну и ладно, в учебных классах лучше всего спится. Это вам любой студент скажет.
Устраивались, под недоуменным взглядом дежурного, на ночлег, отодвинув лавки. Уже когда устроились, ко мне морпех подошел
– Княже, дежурный сказывает, гостевой дом у них есть. Но коли нам удобно …
Покряхтел, над своей непролазной тупостью, ведь видел же, что много поменялось.
– Удобно, удобно. Завтра и гостевой дом посмотрим.
Дежурный ушел с видом, будто воочию убедился в правдивости рассказов о чудачествах князя. Да и ладно, байкой больше, байкой меньше. Лениво мне уже переезжать.
Утро выдалось не менее суматошным, чем вечер – надеялся, что отосплюсь. Угу. После заутрени звали на завтрак, надеюсь, по взбрыку моей ноги догадались, что завтракать мне не хочется, оставили ненадолго, а потом уже проснулся сам. Не успел выйти на автопилоте, как внизу уже напал начальник школы, и его зам, по учебной части. Начальник со всякой ерундой, а зам у него – сама любезность – «… коли вы почивать, изволили закончить, дозвольте нам занятия там начать …». Ууууу, нельзя так на адмиралов со сна наваливаться, они ведь могут чудить. Кстати, все одно собирался … Учебная Тревога! Нападение на школу!
Вот, минут 15 у меня есть в себя приползти, да снегом умыться. Потом гляну, как тут живет мое творение.
Забил колокол, школьное начальство посмотрело на меня с осуждением, зато радостные вопли молодежи, выскакивающей на истоптанный снег, дали понять – ничего не меняется в этом мире. Обратил внимание и на нововведения – много стало тут мальтийцев, как молодежи в обучении, так и усатых кавалеров с нитками седины, сейчас активно выстраивающие каре курсантов у арсенала. Змеи строя курсантов протекали через арсенал, вываливаясь уже растрепанной косицей из других дверей, зато вооруженные трофейным, османским, огнестрелом.
Полюбовался, как вновь собранные каре убегают на валы и в сторону адмиралтейства. Ничего так, глянул на часы – восемь минут – пожалуй, даже шанс отбиться у них есть, ежли они стреляют не хуже чем бегают.
Пока никого нет в учебных корпусах – обошел казармы и кабинеты. Бардак. Буду зверствовать, и демонстрировать, как койку надо заправлять. Не то, чтоб мне это нужно было, но бардак действительно был беспредельный. Занялся дрессурой начальника школы … да, деспот и самодур. И это радует, раз начал придираться к дисциплине – значит, остальное меня устроило.
После обеда объявил построение. Час сидел и сочинял речь, зачерпывая, не глядя какуюто наваристую вкусность из выданной мне миски в офицерской столовой.
Потом, с трудом просматривая строй курсантов сквозь мелкий падающий снежок, вещал, как героический Памбург крошил свеев и спасал датчан от англичан. В итоге, у нас есть база в Балтийском море с почти двумя десятками боевых кораблей – но, без экипажей. И лежит вам, голуби, дорога дальняя, апостолами заканчивающаяся. А чтоб дошли – тут вместе с корпусом привел обоз – он корпусу больше не нужен в таком количестве, теперь эти сани ваши. Впереди великие битвы! Ваши Холмогорские боевые братья ждут вас! Плечом к плечу! Господь с нами – так кто же тогда против нас?!
Школа была готова в едином порыве прямо сейчас уйти громить свеев.
Было бы там уже что громить…. Думаю, надо перенацеливаться на иного морского противника. Да и письма для Джеймса Бонда, приходящие в московскую факторию, о том же говорят. Но уж очень иносказательно. Что, значит – спустили две дюжины больших торговых кораблей по новому проекту? Это то, о чем думаю? Или все же действительно торговцы? Конспираторы…
Опять допоздна совещались – кто идет, кто в команды восьми фрегатов назначается, кто в школе остается. Ночью вновь сидел с планами, сметами, графиком поставок и потребности в обозах снабжения – корректировал и перепроверял, пока Тая решительно не пресекла эту унылую картину. Похоже, за мое здоровье она взялась основательно. И шпагу на видном месте держит, хорошо еще, что из учебных аудиторий кадку с замоченными прутьями не приволокла. Надорваться, наверное, опасается – там кадки большие.
Следующим днем – порадовал школьного ассенизатора, что назначаю его мастером очистного цеха, с соответствующим жалованьем. Дедок – то ли казахской наружности, то ли просто ветром ему жизнь на лице целую сеть каньонов проложила – благогодарил искренне, и обещал в лепешку расшибиться. Вот, собственно – об этом у нас и будет речь. Сели в столовой, чтоб никому не мешать в штабе – там народ бегал как угорелый.
Новый цех делаем в довесок к тому цеху, что у нас фосфор добывает, не буду говорить из чего. Цех литейный и фасовочный. Так как новый мастер местный, его первая задача – найти пару хороших литейщиков в Воронеже – они будут свинец по формам разливать. Еще пару фасовщиков, с ловкими руками – они будут запасенный фосфор в водяной бане греть, да по формочкам свинцовым разливать – после чего горловину капсулы зажимать да заплавлять об раскаленную в печи железку. Тонкости расскажу, как новый цех соберется, все необходимое – и печи под навесом, и литейные формы – уже имеется, дело за людьми.
Дедок обещал не подвести и до ужина пропал – неспешный тут народ, так что пояснял технологии новому цеху уже на следующий день – сделали десяток пробных капсул, используя свинец из арсенала, его там прилично запасено. Некоторые сложности возникли с замерзшей водой, под которой хранили фосфор в чанах – пришлось разогревать весь чан. Как обычно, жужжал в уши техникой безопасности – не вдыхать, вставать на ветер от рабочего места, не облизывать, несмотря на то, что желтоватая масса действительно выглядит аппетитно. Не поджигать, и не держать на воздухе лишний раз. Ну и меры пожарной безопасности, на случай когда все вышеперечисленное игнорировали. Надеюсь, школу не сожгут – цех, все же, на отшибе.
Для эксперимента взял в столовой высокий кувшин, поставил туда снаряженную капсулу и засыпал кувшин порохом – далее обычным образом – пробка, фитиль, обмотка веревками – Константинопольская технология. Самым сложным, оказалось, найти достойный объект для эксперимента – вытащенные на берег корабли и галеры, на которых упражнялись курсанты – было жалко, рука не поднялась. Тем не менее, уже довольно большая толпа, собравшаяся поглазеть, легко решила эту проблему – мол, банька тут невдалеке есть у реки, заброшенная и полусгнившая. Главное, рядом ничего горючего нет.
Минут сорок добирались до жертвы по глубокому снегу – вернусь с курорта, займусь лыжами.
Двери в баньке отсутствовали, да и покосившаяся крыша намекала, что заходить внутрь не стоит. Запалил фитиль и катанул пробный шар внутрь промороженной избушки, по наметенному снежному языку на полу. Потом все же пришлось аккуратно забираться внутрь, и поджигать фитиль еще раз – поганые фитили в арсенале, обязательно поставлю на вид штабу – это что за поставки такие?!
Выскочил за дверь, рискуя обрушить обреченное сооружение, и как утка запрыгал по глубокому снегу. Бабахнуло неожиданно – коротковат, все же, фитиль получился. Падая, извернулся, надеясь увидеть результат. Мдя. Прежде всего трухой запорошило глаза, да так, что потом пришлось в баню лезть – даже в штанах труха обнаружилась, надеюсь, что труха, а не песок из меня сыплется. Затем с надеждой проследил полет деревяшек с крыши – все одно по глубокому снегу не увернуться, вдруг не в меня? Угу, не с моим везеньем. А вот потом наблюдал густой белый дым с синеватыми огнями пожара внутри. Даже обратно к баньке приковылял – осматривая, что и как горит. А неплохо ведь горит! Учитывая промороженные стены, так совсем хорошо. Только воняет сильно, что в принципе, тоже хорошо.
В целом, остался доволен – маловато, конечно – но на безшимозье и фосфор хорош. Банька, кстати, так и не сгорела – оставшись торчать обугленным намеком на людскую неблагодарность. Но решил потешить себя надеждой, что сухой внутри корабль противника, да в теплую погоду – оправдает мои ожидания.
На следующий день, сразу после батюшки, зажигал речью кутающиеся в плащи ряды курсантов на долгую дорогу. Вот всегда так – или снег стеной или небо чистое, но холод собачий. И не скажу, что лучше. В любом случае – надо выходить, и мне и им. Мне 900 километров до Азова, им почти 1500 километров до Холмогор. На Дону ледоход на месяц раньше, чем на Двине – укладываемся впритирку. Курсантам придам одну роту постановщиков лагеря из корпуса, и роту охраны – а сами мы, как ни будь, справимся – все же трое саней это не пять сотен.
Гомон города оставался за спиной, постепенно сменяясь зимней тишиной дороги, скрипом снега, топотом лошадей по укатанному зимнику. По берегам вновь встали в карауле леса, отгородившие короткий караван саней от мира. Казалось, время замерло, и ничего не меняется день ото дня. Но время обманывало. Оно втихаря совершило обходной маневр и неслось вскачь. А когда посчитало, что набрало достаточно преимуществ – напало на нас, со всей неумолимостью, заставляя капитулировать. Но не на тех напало.
Тогда время начало подстраивать нам козни и засады – то снег начал налипать на все подряд, а то и потаившая полянка хватала нас за полозья. В партизанской войне время явно начинало выигрывать. Скоро март.
За этой войной со временем – посещение земельных артелей прошло на заднем плане. Ну, стоят по берегу Дона деревеньки с большими общинными домами и артельными сараями под скотину. Хорошо стоят. Народ внутри гостеприимный веселый, хоть и настороженный по началу. Казаков пожилых много. Бабы появились, и, судя по налаженности быта – уже давно. Османских батраков, так же с семьями – было на удивление много – гораздо больше, чем изначально закладывал в планы – но и поля планировали значительно расширять. Народ видел за этим делом будущее, и это радовало.
На переходе меж артелями нарвались на конный десяток казаков, чуть до стрельбы дело не дошло – потом до мордобоя, так как казаки несколько преувеличили свою значимость.
Точнее не так – до мордобоя дело дошло, но в единственном экземпляре. Молодой казак довыступался, а мне даже не дали его приструнить. Морпех вежливо вывернул юношу из седла, лошади то низкие, и применил мой любимый прием – разгон тела, удерживаемого за шиворот, вниз, навстречу разгоняемому вверх колену. Дикие нравы тут. Уперся стволом револьверного монстра в печень ближайшего всадника, вежливо ему улыбнувшись – свои мы, свои. В Ростов на Дону едем. Пришлось задерживаться, и праздновать примирение. Время провели не без пользы – казаки обстановку пересказали. Удивили. Полный Крым войск, а набеги какихто заблудившихся татар не прекращаются. Хотя, до артелей эти пересыхающие ручейки не добираются, и патрулирование артелей у казаков считают отпуском. Хорошо оплачиваемым.
Судя по словам патруля, Боцман поставил себя тут как надо, нашел общий язык со стариками, а уж те набили, в смысле, договорились с кем надо.
Строительство плотины посетили проездом – не интересно, строят и строят. Глядишь, года через четыре достроят, и станет интереснее. На водохранилище у меня были большие планы. Как и на канал, куда потом перейдет вся эта многотысячная толпа.
До Боцмана добрались только 7 марта. Отметив наш почти закончившийся забег грандиозной … эээ … посиделкой. Заодно и 8 марта отметили – народу было уже абсолютно все равно, что праздновать.
Девятого марта, к треску в голове присоединился треск реки. Вот ведь … не успели.
Хотя, теперь дойдем и на конях. От одной этой мысли к общему нездоровому состоянию организма добавились фантомные боли основания, теперь обладающему условным рефлексом на слово седло. Раньше читал, что к седлу быстро привыкают. Наверное, мне седла попадаются неправильные – чем дальше, тем больше они напоминают пыточный инструмент для организма.
Делами занялись только 10 марта, и четыре дня обсасывали результаты работ, выводы и планы. Казну пополнили – приятная неожиданность. Этот жук, в смысле Боцман, часть зерна все же толкнул за рубеж. Действительно, не простаивать же торговому флоту! А связи иначе не наладить. Но претензий у меня быть не может – все мои проекты снабжались нормально, строителям плотины подкидывали, пососедски, хотя, там снабжением петровские приказы занимаются. Еще и на фактории завезли – многим продавали в кредит. Так что, задел для новых приказчиков, считай, создали.
Рассказал Боцману о новых проектах, в том числе, попенял ему – редкий гость он на заводе в Липках, а ведь завод, считай, на него и работает. Теснее надо.
Обсудили, как вела себя техника на полях – хоть у меня и сложилось впечатление, что Боцман о многом недоговаривает, но отзывался он о механизации благосклонно. Примерно в том ключе, что «вон та ковырялка, в принципе, ничего – но надо на нее еще это, это, немного этого, много того … и вообще, надо сделать поиному». Как именно – только плечами пожимал, мол – его дело рассказать, что и как эта штука делать обязана, а уж как это сделать – не у него голова болеть должна. Еще раз попенял, что на липкинском заводе не видел замученных работой конструкторов – недоработка. Указал мучить до посинения, и пусть копалка будет какой надо, а не какой получилась. Озвучил сумму денег, оставленную в Липках на разработки. Значительную. Боцман обещал спросить с завода за каждую копейку, но трактор обозвал «бисовой затеей», без которой артели прекрасно проживут. Вздохнул. Опять ликбез. Благо, царевич задавал вопросы похлеще, оставив в моих мозгах массу примеров – начал вываливать примеры на Боцмана.
…Сколько гребная лодка увезет? … А парусник? … А почему? … Правильно! На дела большие – физических сил маловато, как не крути – что человеческих, что лошадиных. Вот сказывал ты, воды для полива мало, и лошадей загоняли, тудасюда бочки таская. А коли бочку большую сделаем? Эдак, раз в пять? Два десятка лошадей в нее уже запрягать натужно будет, да и кормить табун, потребный чтоб пяток таких бочек возить – накладно. Вот и мыслю, заменить силу физическую, на силу паровую – в которой бесов ничуть не больше, чем в электричестве… Нет! Это не значит, что и в электричестве бесы есть – нету их, не там, ни тут! Еще скажи, что и в порохе бесы живут … Мдя.
Дальше были примеры по расширению полей – в два раза шире захват комбайна делаем – можно полей вдвое больше убрать почти теми же силами. Кстати, о комбайнах …
Плавно, под вечер, совещание перетекало … в посиделки. Тая возвращалась с объезда лагеря. Обсуждения перетекали в разговоры за жизнь. Попели даже. Нашел в себе силы не плакаться в жилетку Боцману, как маленького князя все обижают. Кстати, жилетка у боцмана была. Овчинная. И в целом Боцман смотрелся Орлом, настоящий хозяин земли, со строгим взглядом и властным голосом – но без придури. Послушал, как он работников своих распекал, поучился. Явно – человек на месте, хоть и утверждает до сих пор, что это все не его, и он не справится. Вспомнил про нефть, вот ведь, насколько причудливы человеческие ассоциации – не справляется – не хватает – нефть… Обсудили. Оружием решили не торговать, хоть для черкесов это лучшая валюта … но она же нам потом и аукнется. Ограничимся пока зерном, Боцман уверял, что зерно черкесам даже выгоднее можно продать, чем османам. Попробуем.
Когда спал рабочий ажиотаж первых дней – нашлось время посмотреть на поднимающийся город, да и просто у реки посидеть – все одно, пока лед сплошным потоком идет, нам на тот берег не перебраться. Точнее, перебраться можно, но это из разряда эквилибристики и удачи. Среди неторопливо плывущих льдин порой попадались льдиныторопыги, лезущие на соседок, стряхивающих этих надоед под воду, после чего торопыги выныривали в совершенно непредсказуемых местах, всплывая ребром, и разнося в крошку все, что попадается им на пути. Это, наверное, от обиды, что их спихнули на глубину. Но в любом случае, оказаться в эпицентре этих семейных разборок – весьма чревато, как и в человеческих семейных ссорах, крайним всегда будет некто третий. Лучше несколько дней на берегу переждать – потом напор льда схлынет, а разрозненные льдины уже не так опасны.
Сидел на берегу, наслаждаясь теплым солнечным днем. Думал о переправе. Не нашей, с нами все было просто, а переправе корпуса. Вечная проблема форсирования водных преград большими силами. И мысли эти увели далеко в сторону.
Дело в том, что самым простым способом будет таскать капральству с собой лодку. Морпехи они, в конце концов, или «мазута сухопутная»!? Так и вспоминается Раскольников с его коронной фразой про тварей дрожащих.
Однако, таскать с собой полтонны веса лодки только из соображений морского престижу … нуууу … можно конечно – вон, некоторые спортивные команды моего времени за собой своих талисмановживотных возят, порой весьма увесистых. Тем не менее – есть идеи получше – сделаем понтонтелегу для капральства. Их можно будет и в мост объединить, если надо много войск перевезти, и как лодку использовать, для индивидуальной переправы сходу, и захвата плацдарма. Только вот размеры обычной телеги были явно маловаты для этой задачи. Переправить было желательно все капральство сразу, да еще с боезапасом – а то получится удар не кулаком, а растопыренными пальцами – а значит – три тонны грузоподъемности понтона минимум. При этом осадка у него должна быть не более чем по колено, если глубже – то спрыгивающие в воду бойцы сильно замедляться, выходя на берег – и станут легкими мишенями. Простейший расчет – 3 тонны водоизмещения на 30 сантиметров осадки – это
10 квадратных метров площади горизонтальной проекции погруженной части. 5 на 2 метра. Вот и наметились габариты понтона – длина 5 метров, ширина 2 и высота борта 60 сантиметров, чтоб надводный борт был хотя бы сантиметров 30. Эти габариты, в свою очередь, потянули другие проблемы. Тяжелая повозка – ей уже маловаты будут обычные, 60–70 сантиметровые тележные колеса. А представить, как будут забираться в такую телегу, имеющую 60 сантиметров высоты борта, да еще и стоящую над двухметровыми колесами – у меня просто фантазии не хватило. Значит, колеса будут по бокам от понтона, и оси колес пустим не под днищем понтона, а над его палубой – тогда устойчивость телеги будет отличной и дорожный просвет останется 40 сантиметров – как и у обычных телег.
Мысли поскакали дальше вскачь – имея такие военные телегипонтоны для армии, что мешает делать их потоком для решения вопросов грузоперевозок? По рекам сплавлять их как плоты – соединяя гирляндами несколько штук. И за буксиром такой плот можно таскать – отстегивая нужные понтоны при достижении адресата, следуя с оставшимися понтонами дальше. Отстегнутые понтоны, вытаскиваем воротом на берег, пристегиваем оси с колесами и везем до факторий. Гармоничная схема выходит. Остаются, как обычно, мелкие, но важные детали – надо делать дуги и парусиновый верх, как на телегах американских переселенцев, виденных мною в кино – иначе будет заливать дождями, и захлестывать волнами. Надо широкие колеса, чтоб телеги не вязли в земли и их могли везти 3–4 лошади. Дороги, опять же, не рассчитаны на колею шириной 2 метра – у обычных телег она около метра всего. Значит, на дороге таким широким телегам будет не разъехаться друг с другом. Для армии то это не показатель – там телеги все в одну сторону идут и плевать им на мнение гражданских – а вот для мирного грузопотока …. С другой стороны – все равно дороги надо расширять, почему бы это ни сделать под предлогом военных поставок? Еще и грамоткой от Петра прикроемся, чтоб новому транспорту препятствий не чинили.
Рисовал универсальный понтон, которому, надеюсь, уготована судьба контейнеров моего времени – то есть, некоего стандарта, под который затачивают транспорт. Хотелось сделать сразу хорошо и предельно просто, для дешевого поточного выпуска.
Простая конструкция не получалось, злился и курил трубку. Вес понтона в деревянном исполнении выходил около 450 килограмм, при довольно хлипком запасе прочности. Более полтонны иметь вес контейнера было крайне нежелательно.
Вспоминая соотношение массы конструкции обычного контейнера моего времени к его разрешенной загрузке – имеем цифру примерно 2 к 30. Соответственно, для 3х тонного контейнера желателен собственный вес около 200 килограмм, и при этом его прочность должна быть достаточной. Без железного понтона будет не обойтись. Хотя, пока сделаем деревянные модели и посмотрим на удобство использования – дальше можно и Уральский завод напрячь, чтоб они сплавляли нам товары в таких, только сделанных из железа, контейнерах – будем использовать и продукцию завода, и тару, в которой она поступает.
Отдал чертежи Боцману – наказал ему посетить Липкинский завод сразу, как дороги просохнут – все равно он поедет с инспекцией по артелям. И письмо заводу передать – пусть сделают десяток макетов и отдадут их на пробу корпусу – эти сломают новинку с удовольствием, а осенью вернусь, гляну на обломки и решу, что дальше делать будем.
Прощались. Самый тяжелый отъезд за всю дорогу. Хорошо тут. Но основной ледоход уже прошел, и тянуть с переправой дальше – смысла не имело, разрозненный лед еще долго будет караулить нас на реке.