Текст книги "Грибификация: Легенды Ледовласого (СИ)"
Автор книги: Альберт Беренцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 47 страниц)
Сын Вождя IV
– А куда меня везут? – спросил Сын Вождя.
– В «советская армия», – ответил хозяин. Он встал из-за стола и подошел к Фаргнорту.
Хозяин поглаживал бороду и оценивающе смотрел на Сына Вождя. Взгляд у него, как и у всех русских, был холодным и невыразительным. Сыну Вождя стало не по себе:
– И что там со мной будет?
– Ничего хорошего, – ухмыльнулся хозяин, – Оденут в дурацкую одежду, дадут оружие и заставят убивать врагов. А врагами будут такие же, как ты, парни, только у них будет другой «значок» на одежде. И за то, что у вас разные «значки», вы будете стрелять друг в друга насмерть. И так два человеческих года подряд, в переводе на степной календарь это почти три лунных года. Потом тебя отпустят домой, если конечно останешься живой.
– Но ведь это какая-то глупость! – возмутился Сын Вождя, – Зачем мне в кого-то стрелять? Я буду убивать только добычу на охоте, а еще кровников нашего племени и тех, кто попытается украсть моих сестер. А зачем убивать чужих людей, которые мне ничего не сделали? Такого не бывает, даже Русские не могут придумать такую ерунду. Ты врешь, хозяин.
Бородач пожал плечами:
– Ну как знаешь, степняк. Не хочешь – не верь. Только даже если тебе повезет, и тебя не отправят в «Афганистан», то все равно ничего хорошего не будет. Поселят тебя в большой юрте вместе с другими такими же бедолагами, и будут держать там три лунных года и заставлять отхожее место в юрте чистить.
На этот раз Сын Вождя по-настоящему разозлился:
– Как ты можешь говорить такое, бородатый человек? Я же Сын Вождя, Кровь от крови солярного барса. Даже просто в разговоре со мной запрещено упоминать отхожее место, это страшное оскорбление. Отхожие места чистят женщины, вассалы и пастухи. Это всем известно. А Сын Вождя только гордо справляет туда нужду, и никогда не чистит отхожих мест! Неужели против меня действительно замыслили такую подлость? Что же мне теперь делать, чтобы избежать позора? Что мне делать, бородатый человек? Скажи.
Хозяин задумчиво почесал бороду:
– Ну, я бы на твоем месте притворился больным. Если ты завтра станешь совсем горячий, и тебя будет тошнить, то Защемилов не потащит тебя в «город», он вынужден будет оставить тебя здесь. Тем более что больных в «армия» не берут.
– Но ведь я не горячий и меня не тошнит, – засомневался Сын Вождя.
– Так это легко исправить, – заверил хозяин. Он открыл сундук, порылся в нем и достал бледный и уродливый корешок неизвестного Сыну Вождя растения, завернутый в тряпицу.
– Это корень «скорченника», – объяснил бородач, – Вообще мы используем его для лечения кишечных расстройств. Но если съешь сразу целый корешок – тебя будет тошнить целых двое суток, и будешь весь горячий, как «печка». Но через два дня все пройдет, и будешь ощущать себя совсем свежим и бодрым. Не умрешь, не бойся. Я думаю лучше потерять два дня, чем два года. Согласен, степняк? На, держи. Спрячь и не показывай Защемилову. А перед сном съешь его, тогда завтра точно заболеешь.
Сын Вождя взял уродливый корешок и положил в карман, но он все еще сомневался:
– Почему я должен тебе верить, бородач? Ты говоришь страшные и невозможные вещи. Вот скажи мне, ведь туда, куда меня везут, забирают молодых здоровых мужчин?
Хозяин лениво кивнул в ответ. Фаргнорт уже знал, что у русских это означает согласие с собеседником.
– А почему тогда твоего сына не забрали, а? Я видел молодого русского, который увел коня Защемилова. Это ведь твой сын? Он выглядит хорошим охотником. Почему Защемилов не забрал его?
Хозяин хмыкнул:
– Вообще-то у меня четверо сыновей. И пойти в «армию» безбожной «страны» никто их никогда не заставит. Так что забрать их могут разве что в «тюрьма». Но и этого в ближайшее время не будет. Из власти тут пока что один Защемилов, у него силенок с нами тягаться не хватит. Тем более, что он постоянно отравлен огненной водой. А еще он очень любит шкуры барса. А их Защемилов получает или у Горных кланов, или у нас, сами мы вымениваем эти шкуры у степняков. Но если нас начнут обижать – мы просто уйдем в леса. Нам не впервой, уже шестьсот лунных лет бегаем. И тогда не будет Защемилову ни шкур, ни ночлега, ни угощения. И он это понимает. Так что моих сыновей Защемилов трогать не будет. Собственно, он ведь и степняков не трогает. Насколько я знаю, мужчин для «армия» Защемилов получает только в Горных кланах. И поэтому мне очень интересно узнать, как же ты оказался в плену у Защемилова, ты ведь не из Горных Кланов, ты – степняк.
– Не узнаешь, бородатый человек, – отмахнулся Сын Вождя, – Это очень долго рассказывать.
На самом деле это было не долго, а стыдно. Фаргнорт не мог рассказать чужаку, как он не смог похитить себе женщину, и как Горные жители схватили его. Это было бы позором.
– Ну как хочешь, – не стал настаивать хозяин, – Ты главное корешок перед сном съешь. А как Защемилов уедет – можешь остаться у нас насовсем. Вижу, что парень ты хороший. Я бы тебе старшую дочку в жены дал. Большую деревянную юрту бы тебе построили. Жил бы у нас в ауле. Только тебе, конечно, нужно «креститься» и верить в настоящего и единственного Бога, как мы.
Предложение очень понравилось Сыну Вождя. Он понял, что еще не все потеряно, и он может еще не опозорить свой род, а выполнить наказ отца и вернуться домой с женой. Фаргнорт разволновался:
– А твоя дочка красивая?
– Вполне. Я ее тебе покажу сегодня же. Она вам воды принесет, когда будете умываться перед сном. Зовут ее Катя.
– А можно я ее украду и увезу в Степь?
– А вот это нельзя, степняк. Тех, кто ворует наших женщин, мы стреляем. И как видишь, народу и оружия у нас здесь больше, чем в любом вашем ауле. Так что украсть у нас невесту совсем не получится. Ты если домой вернешься – своим так и передай. И еще, мы никогда не отдаем наших женщин в аулы «язычников».
Ответ бородача расстроил Фаргнорта. Ему хотелось остаться и хотелось невесту и деревянную юрту, но он не знал, как отнесется к этому отец, и не будет ли это позором. У степняков всегда похищенная невеста переезжает в аул жениха, а жених переезжает к невесте только у дикарей из Горных кланов, и то не у всех.
– А что такое «язычник»? – спросил Сын Вождя.
– Это тот, кто поклоняется несуществующим богам. Вот, например, твое племя считает богами Землю, Ветер, Степь, Солнце, Луну. А ведь это не боги, это просто обычные вещи, они не живые и вас не слышат.
Или, например, Защемилов считает богами «Ленина» и «Карла Маркса» и делает все, как они учили. Но они тоже не боги, это просто глупые и паршивые люди, и они давно умерли.
А настоящий и живой Бог только один. И чтобы перестать быть «язычником» тебе надо «креститься». Но настоящий Бог хочет, чтобы ты сам принимал решение и приходил к Нему по доброй воле. Поэтому тебе надо выучить наш язык и научиться читать, чтобы ты мог прочитать «Библию» и другие важные «книги», чтобы ты знал молитвы и понимал, как стать хорошим человеком, и в чем состоит наша вера в настоящего Бога.
И чтобы ты сам добровольно отверг своих ложных ненастоящих богов и принял единственного реально существующего Бога. И тогда истина откроется тебе. Вот так вот, степняк.
Сын Вождя очень расстроился от слов бородатого хозяина. Он помолчал некоторое время, и только потом ответил, ощущая, что опять начинает злиться:
– Ага, значит говоришь, что надо читать. А читать нельзя! Для мужчины читать – великий грех, лишь женщинам позволено писать или читать тайные знаки. Ты говоришь страшные вещи, бородач. Ты прямо как Защемилов, он тоже хотел загнать наших мальчиков в «школа», заставить их учиться читать и писать, и принести нам всем великие беды! Я знаю, я сам слышал. Вы русские просто помешались на этом вашем чтении. Не буду читать. Я хороший человек, я буду только охотиться, как и положено мужчине.
Хозяин задумчиво погладил собственную бороду:
– А ты сам поразмысли, степняк. Вот почему шаманки запрещают мужчинам читать? А почему эти ваши знаки – тайные? Значит, вашим богам есть, что скрывать от людей? Но можно ли доверять богам, которые что-то прячут и скрывают? Добрые ли эти боги?
У нас вот, например, все честно, любой может читать, что захочет. Истинный Бог хочет открыть человеку правду, а не спрятать ее. А если выучишься читать – будешь первым грамотным степняком-мужчиной. Переведешь «Библию» на ваш язык и станешь великим человеком, «проповедником».
Я тут уже пытался переводить наши священные тексты на ваш язык, но ничего не получилось. У вас в языке половины нужных слов просто нет. А у тебя может быть получиться, ты парень умный. Но решать все равно тебе. Не обязательно ведь сразу учиться читать, поживешь с нами сначала, пооботрешься, привыкнешь. Может быть и глупые суеверия пройдут. А не хочешь – так просто отравись этим корешком, полежи у нас пару дней и едь домой, в Степь. Насильно не держим.
Сын Вождя хотел еще раз спросить, нельзя ли ему все-таки украсть дочку бородатого хозяина, но в этот момент хлопнула дверь, и в помещение вошел Защемилов:
– Ага! Опять сектантско-антисоветскую пропаганду ведешь, Васильич? Разжигаешь националистические настроения среди малых народов?
– Разжигаю помаленьку, господин Защемилов, – не стал отрицать хозяин, – А ты курил слишком долго. Я уже думал, что ты в отхожее место провалился. Хотел сыновей с баграми звать, тебя вылавливать.
– Не дождешься, Васильич. Плохо мне что-то, если честно. Шаманка отравила.
Фаргнорт ничего не понял из этой беседы, поскольку хозяин и Защемилов говорили по-русски. Но, произнося последнюю фразу, Защемилов указал на собственную голову, и Сын Вождя увидел, что лицо и даже глаза у Защемилова снова позеленели. Видимо, отвар шаманки все еще бродил в крови и организме Защемилова. Кроме того, от Защемилова опять стало пахнуть мятой.
Когда Защемилов и Фаргнорт пошли умываться перед сном, на дворе уже было совсем темно. Но в свете странного фонаря Сын Вождя все-таки разглядел «Катю». Как и обещал хозяин, его дочка принесла гостям воды для умывания. «Катя» в целом понравилась Фаргнорту, хотя она была и не такая красивая, как внучка старейшины из Горного аула.
После умывания Сын Вождя и Защемилов отправились спать в отдельную деревянную юрту, где бородатый хозяин держал коней. Защемилов сложил себе уютную постель из сена и сказал Фаргнорту:
– Я знать. Ты говорить с Васильич, с хозяин. Но ты ему не верить. Васильич – плохой человек, неправильный. Он нас считать «язычники» и поэтому ненавидеть. Он хотеть нас убить, и все врать. Он есть дикарь, «антисоветский элемент». Они тут в аул учить мальчиков писать. Ты же знать, что хороший человек никогда не учить мальчиков писать. А я везти тебя в «советская армия». Это очень хорошо. Там тебе давать бесплатно ружье, одежда и кормить три раза в день. Там ты найти много друзей. Ты будешь любить «советская армия». И ты не бегать по пути. Я тебя стеречь. Я всегда бдителен. Я спать с открытые глаза.
Сказав это, Защемилов повалился на сено, закрыл глаза и тут же захрапел.
Но Сыну Вождя не спалось. Он не знал, кому верить. У русских все было очень странное, каждый говорил разное. В родном племени Фаргнорта все было ясно и понятно, там все говорили одно. Но сейчас Сын Вождя совсем запутался.
Он вынул из кармана корешок и повертел его в руках, понюхал, лизнул. Корешок был горьким, очень уродливым и шершавым. Может быть, съесть его? Но ведь Защемилов сказал, что бородатый Васильич хочет их убить. А что если корешок отравлен? Что если Сын Вождя съест корешок и сразу умрет? И куда его все-таки везут – в хорошее или в плохое место? Может быть, просто украсть коня и уехать в Степь? Отец простит и примет Фаргнорта, даже несмотря на то, что он не смог украсть себе женщину. Сын Вождя не был уверен в этом, но надеялся.
Можно еще украсть дочку этого бородатого хозяина, и тогда Фаргнорт вообще вернется к отцу победителем. Но это все глупые мечты, в деревянном ауле русских полно собак, и сбежать незамеченным Сын Вождя не сможет. Собаки залают и разбудят Защемилова, а он застрелит Фаргнорта.
Может быть, убить Защемилова, пока он спит? Сын Вождя снял со стены конской юрты топор и примерился к шее спящего Защемилова. Рожа у Защемилова все еще была зеленой, а борода стояла торчком, Защемилов оглушительно храпел, не подозревая, что жить ему осталось пару мгновений. Но как отреагируют другие русские, если Фаргнорт убьет Защемилова? Они ему враги или друзья? Сын Вождя не понимал этого, у русских все слишком сложно.
Ночь прошла в мучительных раздумьях. Уже на рассвете Сын Вождя задремал, обняв топор. Он так и не убил Защемилова, и не съел корешок.
Утром Защемилов разбудил Фаргнорта, они позавтракали, а потом собрались в путь. Телега Защемилова теперь была вся загружена шкурами солярных барсов.
Хозяин все утро делал вид, как будто их вчерашнего разговора не было, только когда Сын Вождя уже сел в телегу, он вышел проводить путников и сказал Фаргнорту:
– Дурак ты, степняк.
Васильич прочитал молитву на русском и быстро изобразил рукой в воздухе какой-то сложный знак. Защемилов поморщился:
– Мы без твоих суеверий обойдемся, Васильич.
– Ты в следующий раз спичек привези, – ответил бородатый хозяин, – Еще патронов, и если сможешь достать – целлофановых пакетов, незаменимая вещь в хозяйстве. И стеклянных бутылок. Только без водки, ее можешь влить себе в рот, а бутылки нам вези.
– Все сделаем, Васильич.
Телега тронулась, жители русского аула глазели, как гости уезжают. Вскоре путники въехали в лес. Сын Вождя все смотрел, как остается позади деревянное селение русских.
Фаргнорту было грустно, ведь он мог остаться здесь и жить, жениться, завести детей, может даже научился бы читать. Но читать ему на самом деле не хотелось, ему хотелось дочку бородатого хозяина и большую деревянную юрту. Сын Вождя не знал, правильно ли он сделал, что не стал травиться корешком и поехал дальше с Защемиловым. Уже много позже он жалел, что не остался, и корил себя за это тысячу раз. Но это было позже, а в тот момент, когда ясным утром телега въезжала в лес, Сын Вождя действительно не знал, правильно ли он поступил.
Путники полдня ехали через густой и горько пахнущий лес. Лес пугал Сына Вождя, в отличие от Степи, здесь ничего не было видно из-за того, что повсюду стояли деревья. Враг или зверь здесь могли подкрасться незаметно и напасть в любой момент.
Но на них никто не напал, лишь однажды Сын Вождя увидел среди деревьев огромное волосатое чудовище, поедавшее ягоды с куста. Он указал на чудовище Защемилову и тот разволновался:
– Да это же Мишка! Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня?* – тихонько запел Защемилов и потянулся к карабину.
Фаргнорт уже видел у русских много странных и глупых вещей, но такого безумия, как пение на охоте, ему наблюдать еще не приходилось.
Конечно же, чудовище услышало песенку Защемилова, оно несколько мгновений пялилось на телегу, а потом, резко повернувшись, пустилось прочь галопом, удивительно быстрым для такой огромной туши.
Защемилов выстрелили и не попал.
– Самая нелепая ошибка, Мишка – то, что ты уходишь от меня*, блять! Вот сука! Бурый пидор! – заорал Защемилов вслед чудовищу, и еще раз пальнул из карабина в воздух.
Весь оставшийся путь Защемилов был мрачен, видимо переживал из-за упущенной добычи.
На закате телега наконец приехала в очень странное селение.
Здесь тоже, судя по всему, жили русские, но все было совсем не так, как в ауле на краю леса. Местные русские жили в уродливых маленьких переносных юртах из некрашеного материала. Фаргнорт решил, что эти русские, наверное, кочевники. Это понравилось Сыну Вождя, а вот остальное – нет.
Лес здесь был вырублен, русские зачем-то проложили длинную уходящую вдаль дорогу, убрав все деревья. В центре этой дороги по земле тянулись два длинных и совершенно прямых куска железа, между которыми помещались доски. Странное и невозможное сооружение видимо было не достроено, железные линии обрывались у самого аула.
Рядом с селением на земле была навалена огромная гора железа, дерева и каких-то инструментов. Лес вокруг аула тоже был вырублен, на пнях стояли пустые стеклянные бутылки. Такие же бутылки вперемешку с окурками и железными тарелками, испачканными остатками пищи, валялись в грязи между юртами.
Женщины здесь носили не красивые платья и платки, а облепленные грязью штаны и сапоги. Впрочем, такие же штаны и сапоги носили и мужчины. Все, кроме одного, который лежал без штанов и сапог возле одной из юрт, весь перемазанный говном и блевотиной.
Из-за другой юрты слышались ругательства и звуки ударов, там кого-то били ногами. Почти у всех жителей во рту были сигареты, и от каждого пахло скисшей огненной водой. Между юртами горели костры, в которых ядовито тлел мусор. Один из жителей гнусаво пел песню, играя на струнном инструменте вроде лютни.
– Вот. Смотри, – радостно сообщил Фаргнорту Защемилов, – Вот это настоящие «советские граждане», а не какие-то отсталые лесные «сектанты». «Студенческий строительный отряд имени Ульрики Майнхоф». Эти отважные юноши и девушки строят «Батый-Набегинскую железнодорожную магистраль», крупнейшую «транспортную» артерию нашего края. Именно по ней мы будем возить... Впрочем, что по ней будут возить, тебе знать совсем не обязательно. В общем-то, даже сами строители этого не знают. «Не положено». И все же, разве это не прекрасно? «Прогресс, развитие» и триумф человеческого труда. Очень символично, что твое знакомство с нашей родиной началось именно с этого места! Добро пожаловать в «СССР», степняк.
Сын Вождя почти ничего не понял из этой речи, он стал смотреть вокруг, но никаких вырванных артерий, про которые говорил Защемилов, так и не увидел. Защемилов тем временем, все еще пребывая в радостном возбуждении, поздоровался с жителями аула:
– Привет строителям-комсомольцам от крайкома национального округа имени Евгения Поливанова! Здорово, ребята!
– Это че за мудак? – вяло поинтересовался в ответ хмурый парень.
– А кто его знает. Вон смотрите, он дикаря везет. Ну и ебыч, детей пугать можно, – сказал другой.
– Вы что, мальчики? – удивилась девушка, – Это же Защемилов.
– Кто, блядь?
– Ну Защемилов, окружной секретарь.
– А, этот ебнутый придурок, который неделю назад приезжал?
– Ага, он.
– Слышь, Защемилов, коня верни. Ты коня у нас на двое суток брал, а назад приехал только сейчас. С тебя причитается.
– А знаешь, Защемилов, иди-ка ты нахуй, – заявил совсем напившийся огненной воды юноша.
– Ага, – поддержали остальные, – Иди нахуй, Защемилов! Отдавай нашего коня и уебывай.
– Товарищ секретарь, а че у вас рожа зеленая? Зеленку пили? – поинтересовался высокий и тощий человек.
– Вот видишь, нам тут очень рады, – неуверенно сообщил Фаргнорту Защемилов.
Игнорируя дружеские приветствия жителей аула, он направил телегу в центр селения. Там Защемилов остановил коня возле маленькой кособокой юрты, на пороге которой сидел молодой человек в красной куртке. Человек поднял на Защемилова затуманенный взгляд, было видно, что он выпил очень много огненной воды.
– Опять ты? – печально спросил человек.
– Привет, Виталик, – осторожно сказал Защемилов, – Слушай, а можно мы со степняком у тебя переночуем?
Молодой человек задумался, а потом грустно произнес:
– Иди-ка ты нахуй, Защемилов. Я тебя неделю назад вписал. А ты у меня две банки тушенки подрезал.
– Вот, смотри и учись, – пытаясь изобразить бодрость, сказал Защемилов на языке степняков Фаргнорту, – Вот они, разумные «рациональные советские граждане». И никаких дикарских законов гостеприимства, как у вас. «Советский» человек всегда мыслит «сугубо материалистически». Учись, степняк.
Молодой человек с вялым интересом взглянул на Фаргнорта, как на какого-то диковинного зверя, а потом спросил:
– Вот скажи мне, Защемилов, почему я должен здесь кормить комаров, а? Я ведь учусь на программиста ЭВМ, уже на пятом курсе. Я должен программировать ядра космических кораблей, летящих к Альфа Центавре. А вместо этого я тут спиваюсь. Да я, когда вернусь отсюда, даже не вспомню, как ЭВМ включается, настолько я деградировал. Зачем все это, а?
Защемилов растерялся:
– Так не спивайся. Тебя же сюда не пить привезли, а железную дорогу строить. Вот и строй. В чем проблема-то?
Молодой человек совсем помрачнел:
– Строить. Железную. Дорогу. Это понятно. Ага. Но меня другое напрягает. Какого хуя я, программист ЭВМ, должен строить железную дорогу? Где логика, где смысл, блядь? Где рациональный расход людских ресурсов наконец? Почему-то если начать строить дома из микропроцессоров – это будет считаться вредительством и безумием. А вот если послать программистов строить железную дорогу – это нормально. Объяснись, Защемилов. Ты же коммунист, ты знаешь.
– Но тебе ведь платят. Хорошо платят, и в срок, – осторожно ответил Защемилов.
– Хорошо хуятят в хуйрок, – рассвирепел человек в красной куртке, – А если я, блядь, не хочу вашей ебаной платы за железные дороги? Если я хочу быть без платы и строить компьютеры для полета на Альфа Центавру, а не шпалы класть и водку пить? Такая мысль тебе в голову не приходила, а, Защемилов?
– Но ведь... Это же стройотряд, вы все тут добровольцы, выразившие желание...
– Хуйольцы выразившие хуйлание! – молодой человек в ярости вскочил на ноги, но в следующее мгновение обмяк и снова сел.
– У нашего института бронь отобрали, – упавшим голосом сказал человек, – Так что комсоргша мне заявила, что или я еду сюда, или я еду в Афганистан. Вот такая вот развилка человеческой судьбы. Вот такие вот добровольцы, товарищ Защемилов.
– Ну, Виталик, ты сделал правильный выбор... – аккуратно начал Защемилов.
– Переночевать нельзя. Еды не дам. Водка закончилась. Коня верни и уебывай, – перебил Виталик.
– Так, а как же мы без коня...
– Нот майн проблем, херр Защемилов.
Тем временем толстая девушка подошла к телеге и пощупала одну из шкур, которые Защемилов загрузил в ауле на краю леса:
– Ой, а это ведь барсик, товарищ Защемилов? А он правда очень дорогой?
Еще несколько жителей аула принялись щупать шкуры вслед за девушкой. Сын Вождя не понимал, о чем говорят русские, но охотничье чутье подсказывало ему, что дела плохи.
– Блять. Спиздят же. Все спиздят, – пробормотал в панике Защемилов, но тут же собрался и быстро заговорил на языке степняков:
– Так. Слушай меня. Мы сейчас уходим. Без коня, его придется отдать. Телегу потащим сами, как «крепостные крестьяне в Царской России». Тут недалеко, дойдем как-нибудь. Только сейчас нужно уходить, быстро.
Защемилов взял в руки карабин, а потом швырнул человеку в красной куртке одну шкуру:
– Держи, Виталик. Дай нам за нее пару банок тушенки, пачку папирос и бутылку водки. Иначе не дойдем. И мы сразу же отправляемся. Коня тебя верну, не ссы.
Но толпа уже окружила телегу, руки жителей аула тянулись к шкурам.
– Назад, твари! – заорал Защемилов, вставая на телеге в полный рост и передергивая затвор карабина, – Не дам расхищать мою... Точнее, социалистическую государственную собственность! Этот барс в Красную Книгу внесен! Не позволю!
Защемилов начал палить в воздух.
* Песня «Мишка, Мишка, где твоя улыбка», слова и музыка авторства Г.А. Титова.
Существует также популярный вариант этой песни на музыку В.Нечаева.
