сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 77 страниц)
- Человеком движет пять основных чувств, - поучительным тоном продолжали девушка. - Только они толкают его делать что-либо. – Джин вновь подняла свой сжатый кулак, чуть ли не сунув его под нос парню. – Стыд. Страх, - она с каждым словом разгибала по пальцу, - ненависть. Чувство вины. Любовь… - на последнем она по-особенному улыбнулась, обращая внимание на свои длинные пальцы, ныне разогнутые.
Йен лишь фыркнул, отворачиваясь.
- Ну, вот, вспомни, допустим, нашего «дамского угодника»! – не унималась Джин. – Ведь что-то им двигало!
- И на что ты намекаешь? – брови Томсона поползли вверх. – Что им двигало что? Любовь? – парень явно насмехался.
- Не-ет, дубина, чувство вины! – закатила она раздраженно глаза. - Вспомни, он грохнул свою подружку, а потом начал одну за другой воскрешать мертвых девушек, в надежде на то, что поднимет и ее. Неосознанно, но он делал это! – восхищалась феноменом Джин. – Все твои чувства вторичны, я про злость, ярость и тому подобные, это лишь следствие чего-то большего…
Йен вдруг перехватил руку Джин за кисть. Глядя ей в глаза, он самым серьезным тоном заявил:
- Это ты так думаешь, Джин. Но ярость, - он другой своей рукой начал сжимать пальцы девушки обратно в кулак, - сломает все на своем пути. Она гораздо сильнее всех твоих «великих» чувств.
Он отпустил ее руку и отвернулся обратно к окну.
- Кстати, ярость некроманта подняла сотни, когда как твоя «вина» - пятерых…
Джинджер не стала продолжать разговор. Она долгим взглядом уставилась на фигуру Томсона, лишь после какого-то времени отвернувшись и непринужденно заболтав с Дином.
Шум в аудитории нарастал. В кабинет стекались все новые студенты, один за другим. Позже явилась и сама староста в своем темном плаще, подвязанным поясом. Цепкий взгляд темных глаз тут же охватил все помещение, четко фиксируя все детали. Из большой сумки Ли торчала остроносая морда щенка добермана, осматривающаяся так же дерзко вокруг, как и его хозяйка.
Заметив Йена и Джин, псина тут же залилась звонким лаем.
Парень скривился, а на вопросительный взгляд Джин мрачно пробубнил:
- Меня собаки никогда не любили.
Джинджер расплылась в довольной улыбке, а глаза ее засияли хитрым огнем.
- Собаки волка боятся.
На эту явную подначку со стороны напарницы Йен сдержался и не ответил. Их тирада по этому поводу и так слишком затянулась, и он никоем образом не хотел давать шанса ей возродиться вновь. Все дело было в том, что Джин, видимо, перечитав немало всякой литературы разношерстного плана, вбила себе в голову совсем нелогичную мысль сравнивать его с неким древним монстром из скандинавских мифологий.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - промурчала Джин, прислоняясь к плечу соседа.
Йен немного отодвинулся в сторону, поближе к окну. Брови его сошлись к переносице.
- Тогда лишний раз не открывай рта, - проворчал он, в общем-то, довольно беззлобно.
Джин закатила глаза, выдохнув что-то бессвязное и неразборчивое.
- Не понимаю, что тебя не устраивает! – воскликнула она довольно громко, чтобы еще больше вывести из себя Томсона. – Подобное имя, если бы ты его конечно принял, создало бы тебе нужную репутацию. К тому же… - добавила она, насмешливо изогнув бровь и покосившись в сторону соседа, - это ведь отчасти даже правда.
Йен повернулся к ней, тяжелым взглядом пронзив девушку насквозь.
- Что правда? – голосом, полным льда, переспросил он. – То, что ты сравниваешь меня с древним монстром Фенриром и считаешь его реинкарнацией, в этом правда?.. – понизил голос он.
Джин с довольным выражением лица подалась немного вперед, чуть-чуть наклоняясь к столу. Она с вызовом смотрела в глаза Йену.
- Ну, примерно, - улыбнулась она. – Вообще-то, он был полубогом.
- Хорошо, полубог, которого посадили на цепь, чтобы он не загрыз остальных, - нахмурился Йен.
- Ах, то есть, тебя во всем этом смущает только цепь? – рассмеялась Джинджер.
Парень только было открыл рот, чтобы ответить на этот выпад, но тут их перебила девушка, которая незаметно подошла к их столу.
- Надеюсь, я не сильно вас отвлекаю, - мрачно пробубнила она. – Но я хотела напомнить, что у нас с тобой, - она обратилась к Джин, тут же отведя глаза в сторону, - общее задание.
Эту девушку звали Люси, и у нее была одна весьма неприятная черта опускать глаза в пол или отводить в сторону, когда она с кем-то разговаривала. Она всегда была мрачна, чем-то недовольна или расстроена. Внешность ее тоже не отличалась особым лоском, как и тяжелый характер. Темные, короткие волосы, неприметные на круглом лице глаза, полноватая фигура и немного сгорбленная спина.
Джин нахмурилась, переглянувшись с Йеном. Он ответил ей не менее удивленным взглядом и пожал плечами, мол, он тоже не помнил никакого «совместного» задания. Люси, неведомо каким способом поняв замешательство напарников, хмуро пояснила:
- Вас не было на той лекции… в очередной раз, - пробурчала она, все так же избегая взглядов и заламывая руки. – В общем, когда начнем, Джинджер?
По беззаботной физиономии Джин было четко ясно одно: она вовсе не собиралась даже приступать к какому-либо заданию. Но, почувствовав некую ответственность перед однокурсницей, она лениво пожала плечами и ответила:
- Заходи, когда тебе будет удобно. Я напишу адрес, - она вырвала листок из тетради и быстрым движением нарисовала там пару слов.
- Интересно, а с кем я? Люси, ты не знаешь? – поинтересовался Йен, впрочем, без особого стремления узнать. Он был бы вовсе не против не делать никакого задания ни с кем.
Девушка забрала свой листок и молча развернулась, направившись к своей парте в самом конце кабинета. Парень проводил ее взглядом, полным недоумения. Даже он не настолько недружелюбен, чем эта девушка.
- Ща узнаем, - успокоила Томсона Джин, властно взмахнув рукой.
Тот и остановить ее не успел. Девушка привстала со своего места и развернулась.
- Эй, Марли! – громко позвала она, приложив руку ко рту.
Светловолосая девушка резко повернулась в сторону оклика, прервав свою оживленную беседу с Ли, которая не упустила возможности метнуть в Джин взгляд, полный холодного отчуждения.
- Не знаешь, с кем Йен в паре? – с ехидной улыбкой спросила она. – Ну, по этому новому заданию, по чему-то там?
Марли тут же смутилась, покраснела и отвела глаза в сторону. Послышались редкие смешки. Джин села на место и ответила на вопросительный взгляд соседа:
- Все очевидно, ты с Марли.
Йен молча нахмурился.
- Кому это очевидно, интересно…
- Не бревнам, - усмехнулась Джин.
***
Ей часто снится один и тот же кошмар. Она еще не жива, не мертва. Она где-то между миром жизни и царством смерти. Она только готовится жить.
Но Кейт этого не хочет. Она вырывается, цепляется когтями и зубами за камень, тянется всем своим существом в вечное забвение. Но ее, закованную в раскалённые цепи, горящие алым пламенем в непроглядной тьме, тянет кто-то в мир, полный боли, в мир, полный несправедливости и жестокости. В наш мир.
Откуда она знала, что ей там не место?.. Видимо, она уже не раз переживала земную жизнь. И, словно, дикий зверь, предчувствующий скорую боль и смерть, всем своим телом цепляется за каждую зазубрину в полу, за каждый предмет вокруг него, лишь бы его не утянули на верную погибель, она цеплялась и вырывалась, чтобы не жить.
Это ужасно, когда ты жертва обстоятельств. Еще ужаснее, когда ты ей прикидываешься для всех вокруг. И, в первую очередь, для себя самого.
Кейт считала себя самым настоящим монстром.
Да, обычно девушки испытывают некие переживания по поводу своей внешности. Они думают, что их нос кривой или очень уж горбатый, что коленки не той формы, или глаза не того цвета. Да, в общем-то, у них много критериев, по которым они себя считают монстрами, но…
Кейт и правда в каком-то плане была монстром.
Кейт бережно раскрыла ладонь, рассматривая полусонного мотылька в руке. Она низко наклонила голову, и ее длинные черные волосы полностью закрыли ее лицо и вместе с ним руки, на которых сидело насекомое.
«Хотела б бабочкой я стать…» - подумала она, тяжело вздохнув.
Она осторожно приподняла голову, незаметно посмотрев в сторону. Там, около картины бушующего моря и одинокого корабля в нем, стоял Генри. Как всегда, прекрасен своей теплой улыбкой и легким, быстрым взглядом.
Он часто говорил ей о том, как в прошлой жизни он был моряком, в вечном плаванье в поиске новых земель, приключений. Наверное, он и погиб в море, отважно, во время шторма. И он настолько сильно любил море, что и в этой жизни великолепная мощь дикой и непредсказуемой стихии имела над ним власть. Генри, в порыве все того же вдохновения, так же рассказывал Кейт о том, что она была его кошкой, такой же молчаливой и непокорной, как и сейчас… Девушка улыбалась и кивала ему. Ей бы очень хотелось верить его сказкам…
Но она ведь знала, кем она была и кем она осталась.
Генри обещал защищать ее от всех напастей. Оберегать от любой беды, выручать из любой передряги… Он обещал…
Элис, девушка с их потока, высокая, больше похожая на красивую куклу, чем на живую девушку, подкралась к Генри сзади, игриво пробежав длинными пальцами по его ребрам и заставив отскочить парня в сторону. Она звонко засмеялась, непринужденно откинув прядь светлых волос за плечо.
Кейт поспешно отвернулась. В итоге защищать приходилось не ему Кейт, а Кейт его.
Девушка уперла свободную руку в стену, облокотившись на нее. Она чувствовала, как ее тело порывисто содрогается в накатистых порывах гнева и ревности. Кейт пыталась успокоить себя, уговорить поверить, что это вовсе не ее чувства, а чужие. Она не могла бы испытать такого сильного зла, просто не могла. Человеку не дано так погружаться в гнев.
Генри осторожно положил руку на ее худое плечо, от чего она вздрогнула.
- Все хорошо? – участливо поинтересовался он.
- Просто… отлично, – прошептала она, стараясь не дать парню заглянуть в ее глаза.
Он, конечно, не поверил. Нахмурился, немного наклонился, ближе, дыханием касаясь ее плеча. Тепло, исходящее от его тела, успокаивало Кейт больше, чем все ее уговоры. Дрожь закончилась, девушка выдавила бледную улыбку.
- Правда, - добавила она не так натянуто. – Честно, - сказала она, посмотрев на него с улыбкой.
В ответ парень улыбнулся своей солнечной улыбкой, окончательно успокоив Кейт. Он наклонился к ней и доверительно прошептал на ухо:
- Меня тоже клонит в сон от этой выставки. Скоро мы пойдем домой.
Кейт кивнула в ответ. Она уже собралась показать парню свою находку, она почти протянула ему руку, когда к паре подошла Элис, непринужденно, хозяйка положения, с улыбкой победительницы. Она дотронулась рукой до предплечья Генри, чуть подалась вперед, безразлично скользнув по Кейт, словно та – часть стены, и улыбнулась, заглянув в глаза Генри.
- Я, пожалуй, уйду, пока хрыч, - они кивнула в сторону профессора, застывшего около скульптуры какого-то юнца, - мечтает о маленьких мальчиках, - усмехнулась она. – Прикроешь?
Генри на миг отвлекся от Кейт, убрав руку с ее плеча. Он улыбнулся Элис, согласно кивнув. Та же, засияв, привстала на носочки, чтобы поцеловать однокурсника в щеку.
Пальцы Кейт сжались, в мгновение раздавив мотылька.
***
- У-у, - простонала Джин, прижимая руки к вискам. – Когда же она заткнет свою псину?!
Йен провел рукой по лицу и взглянул на часы. Семинар был назначен на три часа ровно, так что еще десять минут можно было не надеяться даже на покой и тишину, так как лектор, единственный человек, который мог бы прогнать Ли с собакой, появится только в назначенный час. Парень тяжело вздохнул.
- Чего сама ей не скажешь убраться? – тихо спросил он, разминая руками шею.
Джин фыркнула и, иронично вскинув брови, посмотрела на напарника:
- Тогда Ли заткнет не собаку, а меня. Навсегда.
- Что тоже было бы неплохо… - тихо сказал он, пуская призрачную тень улыбки на губы.
Джин, естественное, не могла пропустить это мимо ушей. Она уже было вскинулась, но ее остановила от резкого высказывания внезапно обрушившаяся тишина.
А затем где-то на улице раздался девичий крик. Он был настолько громким, что в пору было удивляться, как стекла выдержали такой напор. Вместе с невидимой стаей собак загавкал и доберман, сидящей в сумке старосты.
Все люди, словно по команде, до удивления синхронно встали со своих мест, опрокидывая стулья и сумки, и кинулись к окнам, вплотную прижимаясь к стеклу и пытаясь разглядеть, что там произошло. Кто-то из девушек в ужасе взвизгнул. Кого-то не удержали ноги.
Йен и Джин даже не встали с мест. И не переглянулись.
- Запах добычи ускользает… - прорычал Йен не своим голосом.
- Она убегает? – уточнила Джин.
- Нет, просто запах… исчезает?.. – неуверенно ответил Йен.
Девушка повернула голову, разглядывая его растерянное лицо. Она не смогла сдержать ядовитой ухмылки.
- Что такое, волчонок? – усмехнулась она не по-доброму. – Не всегда, оказывается, ты можешь положиться на свой чудо-нюх, а?
***
Охранники несколькими выстрелами разогнали обезумевшую на какой-то миг стаю бродячих псов по округе. Толпа зевак, прохожих и студентов сгрудилась, образовав собой неправильный круг, в центре которого лежало бездыханное, истерзанное тело.
Моросивший дождь размывал по асфальту алую кровь, прямо под ноги случайным свидетелям ужаснейшего кошмара. Кто-то вздыхал, кто-то рыдал, но никто не сказал ни слова.
Никто не звонил скорой, потому что ни одна скорая мира не смогла бы склеить обратно разорванное десятком пастей тело несчастной Элис Болмер.
Ее светлые волосы распластались по грубому камню, а ручьи крови и дождя шевелили их, делая похожими на еле живых змей. Остекленевшие от ужаса глаза смотрели в небо, не моргая от попадающей в них воды.
Челюсть девушке оторвала одна из псин, вцепившись ей в глотку.
И почему бродят домыслы, что красивые люди и умирают красиво? Вспарывание грудной клетки вряд ли можно назвать красивой смертью. Кого-то вырвало от живописного зрелища растоптанных и истерзанных органов.
Представьте только, Элис, ни о чем не подозревая, вышла из колледжа, прикрывая сумкой голову от дождя. Она едва успела уловить, как несколько пар озлобленных глаз наблюдали за ней из-за прикрытия стволов деревьев и зданий.
Она заподозрила неладное, лишь услышав полный предостерегающей злобы рык у себя за спиной. Она резко обернулась, уже холодея от ужаса, и увидела, как три мокрые от дождя собаки подстерегли ее. Их глаза полны алого гнева, а пасти пенились от бешенства.
Элис начала замечать их со всех сторон. Ее медленно окружали со всех сторон, не оставляя никакой надежды. Их шерсть намокла от дождя, от них воняло помоями, бешенством и близкой смертью. Глаза собак горели каким-то голодным огнем, а с оскаленных пастей капала пенистая слюна. Они предостерегающе порыкивали, не спеша приближаясь к побелевшей от ужаса девушке.
Элис начинала окликать людей, прижимая к груди сумку, но, как назло, именно в этот момент никого не было рядом. Только она одна и десяток бешенных псов, которые так бесшумно загнали ее в угол.
Она и представить боялась, как все эти клыки будут впиваться в ее плоть и беспощадно рвать на куски. А вокруг никого, и скрыться негде… Элис закричала, что есть мочи, забывшись от ужаса, поразившего ее. В это мгновение одно из чудовищ сделало резкий, смертоносный прыжок и впилось ей прямо в глотку. Точнее, почти в подбородок.
На землю псина приземлилась с первым трофеем в пасти, – клок плоти и осколки белой кости полетели на асфальт. Девушка, захлебываясь собственной кровью, упала на колени, и тут-то в ее тело впиваются остальные острые челюсти… О, нет, она еще не была мертва, когда сотни клыков выдирали из нее куски, разгрызали живот. Она не могла кричать от боли без челюсти, но ей было адски больно. Она еще очень долго жила.
Такая злая ирония судьбы, каких-то пятнадцать пустых минут назад ты был жив и еще строил планы на завтра. А сейчас твоя печень лежит на мокром асфальте рядом с прорванной кишкой, которую вырвали следом. Двадцать лет они бережно охранялись твоим скелетом и плотью, а сейчас впервые почувствовали прикосновение грубого, зернистого асфальта.
Лицо Генри было мрачнее неба над этим городом. Он, практически не моргая, смотрел на выпотрошенное тело подруги и холодел все больше с каждой секундой.
Он вырвался из цепких рук некоего ужаса, который охватывает нас при виде чье-то смерти, лишь тогда, когда почувствовал, что кто-то осторожно взял его за руку. Это была Кейт, которая избегала смотреть в сторону погибшей. Что-то для себя решив, парень прижал к себе девушку, приобняв ее так, словно хотел защитить от всего вокруг. Та уткнулась лицом в его плечо.
Он что-то шептал, но этот шепот едва ли мог привести в порядок рой ее мыслей. Нет, на ее лице не было злорадной улыбки победителя, не было насмешки превосходства в глазах. Кейт еле могла сдержать слезы ужаса и молила всех богов, чтобы они спасли ее, молила Генри помочь ей.
