сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 77 страниц)
Джин в этот момент ковыряла ногтем большого пальца ошметок небольшой жилки, застрявшей между зубов. С пальцем во рту она проворчала что-то едва разборчивое.
Йен облокотился на стол, цедя свое пиво. Он рассматривал убитого со скучающим интересом, прикидывая в голове действия навязанной напарницы. Изувеченное тело для него было словно раскрытая детская книжка с картинками. Скорее всего, сначала, когда мужчина, защищаясь, бросился на охотницу, та, вонзив палец ему в глазницу, беспощадно нажала, продавливая глазное яблоко внутрь, вместе с тем пронзая его заостренным когтем. Дальше, когда сие еще не убило жертву, Джин, словно кошка, которая балуется с птицей с покалеченными крыльями, начала одну за другой ломать несчастному конечности, дробя при этом кости и разрывая связки. Шею свернула она лишь под конец, добивая несчастного, задохнувшегося хриплыми криками боли и собственной кровью.
Казалось, что девушке не под силу справиться со здоровым, взрослым мужчиной, но и Джинджер не была обыкновенным человеком.
Йен, стянув кухонное полотенце с крючка и низко нагнувшись, начал вытирать носки ботинок от крови. Полностью окунувшись в это дело, он пробурчал себе под нос:
- Ты меня подставляешь.
Джин лукаво посмотрела на юношу, опустив голову вниз. Отдирая пряди волос от липкой шеи, она промурчала, улыбаясь:
- Люди по природе своей вообще узколобы. Поверь мне, если будут искать убийцу среди нас, то на угрюмого и замкнутого одиночку подумает первым, нежели чем на кого-то вроде меня.
- Хочешь сказать, - поинтересовался Йен, выпрямляясь, - ты дурой только прикидываешься?
Он небрежно скомкал грязное полотенце и бросил его в раковину.
- Прикидываюсь? – искренне изумилась девушка, хлопая глазами. – С чего ты взял?
Томсон бросил в сторону охотницы прицельный взгляд, после чего, перешагнув через переломанные ноги убитого, вышел в коридор, желая убраться прочь от свихнувшейся девицы как можно быстрее. Джин же, в свою очередь, довольно улыбаясь, играючи соскочила со стола, перепрыгивая через труп, словно ребенок по классикам. Она застыла на входе, медленно повернув голову. Девушка уставилась на бледнеющее лицо без тени улыбки в смазанных губах.
Вспоминая недавнюю борьбу на кухне, Джин с хрустом размяла плечи, повернув голову на бок. Мертвый взгляд убитого смотрел в упор на свою убийцу, скрюченными, коченеющими пальцами пытаясь дотянуться до ее ног. Девушка, бросив последний взгляд на плод своих трудов, вышла в коридор, зачем-то притворив за собой дверь.
Ночной город встретил их пустой улицей, пронизывающим, влажным сквозным ветром, который, словно змея, просачивался в швы одежды, кусая кожу. Высокие, многоэтажные дома нависали со всех сторон, упираясь крышами в облачное, черное небо. Редкие фонари тускло горели, иногда моргая и мигая, порождая странную пляску теней на каменных панцирях зданий. В такое позднее время редко встретишь людей, но сейчас, в этом районе, мимо не проносились даже машины, - улица пустовала, полностью покинутая. Казалось, даже черные провалы окон домов взирали вниз своими пустынными, мертвыми глазницами, давным-давно опустевшие без хозяев. Йен закурил, задумчиво рассматривая полутемную, мрачную и узкую улицу. Вполне возможно, что сейчас, в каждом темном окне, за старой занавеской, на него взирают обезумевшие, плотоядные глаза монстров, подосланных ВЛЦ, чтобы истребить добрую половину этого города.
Джин застала Йена по среди тротуара. Он застегивал куртку, низко опустив голову, но Джинджер даже так заметила, что его брови нахмурены и сведены к переносице.
Она становилась неподалеку, усмехнулась, облокотившись на ствол дерева. Пребывая все еще в запале после погони за добычей, она не чувствовала ни холода, ни пронизывающего ночного ветра. Вытирая правой рукой испачканное лицо, она поинтересовалась:
- Ты злишься, что я не поделилась добычей?
Йен одернул куртку вниз и широким шагом направился прочь, намеренно не замечая наличия девушки рядом. Лишь на ходу он сухо бросил «нет», собственно не особо заботясь, услышит она это или нет. Смерть того несчастного трогала его в самую последнюю очередь. А вот столь неприятное и вездесущее соседство с этой взбалмошной охотницей держало все его нервы на пределе. Джин вскоре пристроилась рядом, кое-как поспевая за быстрой походкой парня.
- Я знаю, почему ты так бесишься, - улыбнулась она. – Все потому, что ломка уже начинает дышать в затылок, да?
Йен не ответил, но лицо его помрачнело в миг при этом страшном слове. Переживать вновь тот ужас, который грозит в равной степени каждому из таких, как он и Джин, ему хотелось меньше всего на свете.
- Как-нибудь разберусь, - прорычал он скомкано.
- Я тебе не нравлюсь, да?
- Еще бы.
Джинджер вздохнула, скрестив руки на груди. Запал постепенно спадал, и теперь девушка начала зябнуть. Она нахохлилась, словно воробей в зимнюю пору. Белое облачко пара вылетело из ее рта, и она поежилась, мимоходом покосившись на ночное небо, словно бы проверяя собственные догадки, что сейчас действительно ночь. В погоне за добычей ты мало что успеваешь замечать. Даже время.
- Это была мелкая сошка, - вздохнула Джин разочарованно. – Так, мелкий порок, мелкий человек… Мне тоже надолго не хватит.
Йен покосился на собеседницу и подметил, что ее «ночной» облик стал спадать. Волосы вновь обрели свой безумный оттенок весенней травы, а глаза больше не так наполнены мраком. Он что-то недовольно пробурчал и расстегнул свою куртку, чуть ли не бросив ее на плечи Джин.
Та благодарно посмотрела на него, ничего не сказав, и закуталась по плотнее.
- Тогда мы с тобой в одном и том же дерьме, - все-таки снизошел до ответа Йен. Он остановился, тяжело вздохнул. Потянулся за очередной сигаретой в кармане джинсов, но в последний миг передумал, пряча руки в карманах.
Подобная ситуация, нужно было признать, была из неприятнейших. Если ты, монстр, внезапно решил стать святым и более не марать руки в крови других, то ломка, в конечном итоге, убьет тебя. Ты будешь медленно терять рассудок от голода по чужой смерти, мучительно сходить с ума от жажды крови, ты будешь слабнуть духом, и чудовище, которое живет внутри тебя, медленно захватит бразды правления всем твоим существом. И, чем дольше оно будет управлять тобой, тем меньше шансов, что твоя личность выживет. В конечном итоге другие безнадежные придут по твою душу, чтобы не пасть в ту же бездну отчаянного безумия.
Такова жизнь. Тут уж приходится выбирать, либо ты кого-то, либо тебя.
ВЛЦ занимается уничтожением монстров, опасных для мирных граждан, ни о чем не подозревающих. Монстров ли?.. Нет, людей, которые дошли до такой грани, что сами забылись в собственной боли, в собственном страхе. Обезумели настолько, что даже перестали быть людьми. В буквальном смысле.
Нет ничего эффективнее, чем уничтожать монстров лапами других монстров. Правда, эти чудовища выгодно отличаются тем, что частично могут контролировать свое безумие. Пока не наступит ломка, естественно.
Йен вздохнул, задрав голову. Разглядывая небо, затянутое облаками, едва различимыми на ночном небе, он вдруг очень тихо спросил, то ли у себя, то ли у Джин, которая подошла ближе, все время растирая руки от свалившегося на нее холода.
- Что ты видишь, глядя вверх?..
Девушка не взглянула на небо, даже и не подумала поднять голову. Она всецело была поглощена тем, что рассматривала лицо Йена. Глаза ее были задумчиво прищурены.
- Тучи, - лаконично ответила она.
- А за ними? – криво усмехнулся он.
Парень опустил голову, и взгляды невольных напарников пересеклись. Йен молча ожидал ее ответа, словно это имело какое-то значение, а Джин вздохнула и будто бы через силу скривила губы в своей дежурной ухмылке.
- И не надейся, - ответила она грубо, словно догадавшись о тайном смысле их странного диалога.
Она еще раз усмехнулась и пошла прочь, медленным шагом, низко опустив голову, словно ища что-то под ногами. Руки ее все еще елозили по предплечьям, растирая тело.
- Из этого ада нас и звезды не вытащат, - тихо прогудела она под нос.
Йен смотрел ей в спину. Он все расслышал. Парень все-таки надыбал сигарету в кармане, вытащил ее и закурил, оглядываясь по сторонам. Взгляд его скользил по крышам высоток захудалого района.
- Пошевеливайся! – властно крикнули ему.
Они прошли пару кварталов и не встретили никого на своем пути. В таком глубоком сне город бывал редко. Беседа между напарниками совершенно не клеилась. Казалось, напряжение между ними становилось материальным и создавало некую преграду.
- У тебя были напарники? – внезапно поинтересовалась Джин, покосившись украдкой в сторону юноши.
- Нет.
- А я работала пару раз в парах, - не дожидаясь ответного вопроса, сказала Джин. – ВЛЦ ловко играется с этим, так что не бойся. Не думаю, что мы с тобой повязаны надолго…
Йен даже не подумал взглянуть в ее сторону. Он смотрел только перед собой, не сбавляя темпа.
- Я знаю, чем это обычно заканчивается, - угрюмо проворчал он охрипшим от холода улицы басом. - И, судя по тому, что ты до сих пор жива, - парень криво оскалился, - напарник из тебя не самый надежный.
Джин фыркнула, поправляя большую для нее кожаную куртку на плечах. Ни для кого, а тем более для этих двоих, не было сюрприза в том, что частенько ВЛЦ приставляет напарника для собственной безопасности, - чтобы расправа с неугодными Корпорации монстрами происходила как можно быстрее. Реже напарника прикрепляли для эффективности пары охотников, - такие случаи были лишь исключением; большинство чудовищ были патологическими одиночками и не терпели конкуренции на добычу. А уж Джин и Йен едва ли смогут сработаться когда-либо, их методы отличались, как свет и мрак.
- Боишься, что однажды прекрасным теплым вечерком я вскрою тебе глотку? - игриво подмигнула Джинджер парню.
Тот отреагировал совершенно необыкновенным для него образом: осклабился, словно довольный зверь:
- Молись, чтобы не вышло наоборот, - многообещающе сказал он.
Джин еще раз взглянула на напарника, оценивая его способности. Да, пожалуй, Томсон уже давненько только и грезит тем, чтобы однажды свернуть Уилсон ее лебединую шею. И, глядя на юношу и уже зная его способности, девушка была уверена: у него и сил на это предостаточно.
- Ой, а духу-то хватит, Рембо? - ехидно поинтересовалась она.
Йен затормозил, с раздражением покосившись на девушку. Та, в свою очередь, приняла позу типичного спорщика: скрестила руки на груди и вскинула голову, пронизывая охотника вызывающим взглядом.
- И на одну кровожадную психопатку в мире станет меньше?.. - наигранно задумался Томсон. - Если подумать, ради такого стоит убить тебя прямо сейчас.
- Я не психопатка!
- Ну уж не мать Тереза, - скривился Йен.
Девушка захлебнулась возмущением, открыв рот, из которого так и не успел прозвучать ответный обидный выпад.
- И что? - Йен нагнулся, словно взрослый подросток над немощным младенцем, у которого он только что отобрал леденец. – И сказать-то нечего, да?
Но Джин не успела достойно ответить. Она почувствовала заветный укол в левое плечо, означающий близость добычи. Девушка тут же воззрилась на своего напарника и поняла, что тот почувствовал то же самое.
Добыча рядом.
- На этот раз не мешайся, - прорычал Йен низким голосом, украдкой покосившись на девушку.
Та моментально вскинула руки вверх и поджала губы, беспрекословно подчиняясь. Без сожаления она полностью вручила участь будущего несчастного в руки напарника. Йен уже не замечал ничего, он вскинул голову, прикрыл глаза. Джин заметила, как напряглись мускулы под тканью рубашки Йена, как вздулась артерия на шее.
- Одно удовольствие смотреть, как ты находишь след, - улыбнулась она.
Йен не удосужился ей членораздельно ответить. Он лишь пробурчал что-то про то, что его машина неподалеку, и широким шагом, едва не срываясь на бег, направился прочь.
Куртку он не забрал, она уже была ему ни к чему.
***
- Искромсаю тебя и порежу…
Его когда-то звали Мартином. Но от ужаса, пронизавшего все его тело и разум, он, наверное, позабыл даже собственное имя.
Глаза Мартина распахнулись в незабвенном страхе. Парень, привязанный накрепко к стулу, мог лишь без остановки крутить головой по сторонам, чем он, собственно, и был занят. Он буквально слышал, как лихорадочно бьется его сердце, больно ударяясь о грудную клетку. О, вы знаете это чувство: когда холодеют пальцы ваших рук, когда пот градом льется по лицу, когда шея буквально ощущает холодное, пронизывающее дыхание сквозь кожу… Это страх, это ужас… Это предчувствие скорой кончины. Вы – добыча.
Его мало сейчас заботила старая, освещенная красным светом дешевого светильника комната, вся оплетенная постаревшей пыльной паутиной. Мебели тут практически не было; лишь сплошные голые и ободранные стены, с кучей глубоких царапин, словно на них в безумстве бросался зверь, вонзаясь своими когтями. Или человек в порыве безумного гнева, сдирая подушечки пальцев в кровь и ломая ногти до корня. Небольшой сизый дымок, словно туман поутру, и давящий запах прогнившего мяса.
И он, Мартин, наедине с этим пробирающим до костей шипящим голосом.
Парень затрясся от страха, расшатывая стул. Его рот был заклеен какой-то липкой дрянью, так что он мог лишь мычать. Он оглядывался вокруг, вглядываясь в черное окно и желая рассмотреть там подмогу. Парень едва не умер от страха, когда услышал за спиной, куда не мог повернуть головы, чужеродный скрежет.
Она выползла из тени прохода, низко пригибаясь к полу, а ее лицо искривилось под тяжестью безумной широкой улыбкой. Глаза горели алым огнем из-под спутанных черных волос. Две руки волочились по полу.
- Ни куска никому не отдам… - прошелестела она, не размыкая зубов, подкрадываясь к Мартину.
Душа парня готова была выскользнуть из тела при одном воспоминания облика этого монстра, в котором он совсем перестал узнавать свою невесту.
Вместо двух ног теперь красовались все восемь, длинных, паучьих лап, черных и зазубренных. Огромное паучье брюхо волочилось сзади, чуть ли не касаясь пыльного пола. Оно иногда покрывалось шевелящимися буграми, словно внутри него что-то ворошилось и извивалось, пытаясь вырваться наружу.
Эта громадина опустилась около ног Мартина, породив в нем новую волну ужаса. Сола (а так раньше звали эту девушку) обхватила его за связанные ноги изломанными, бледными руками и подняла вверх глаза, полные той страшной любви к человеку, которая в пору может толкнуть на самые ужасные вещи в этом мире…
Девушка с открытым ртом и пустым алым взглядом нежно гладила его щиколотки, пока полчища членистоногих тварей взбирались по телу парня, забираясь под одежду, обжигая жалами кожу, вгрызаясь сотней клыков в плоть…
- Захвачу твое черствое сердце… Она вонзила десять ногтей в его левую икру и резким движением рванула вниз, разрезая плоть. Кровь буквально хлынула потоком на пол.
Парень орал от боли, но из-за липкого кокона на рту крик превращался в какой-то глухой, протяжный звук, похожий на эхо в пещере. Всего его лицо залилось слезами и потом.
- И пройдусь по кровавым следам… - добавила она, касаясь губами кровоточащей плоти.
Мартин медленно умирал от ужаса. Казалось, рассудок покидал его под натиском непреодолимой боли, при виде этого чудовища, при ощущении того, что полчище отвратительной нежити за секунду покрывает его тело тысячью укусами. Мир вокруг него медленно трещал, разрываясь на куски, а он сам погружался в забытье, которое мы называем сумасшествием.
Чудовище, которое сложно было назвать человеком, вдруг насторожилось. Оно резко повернуло голову в сторону, взмахнув слипнувшимися волосами. Восемь лап словно пружины подняли тело в воздух. Сола странно наклонила голову в бок, почти дотрагиваясь впалой щекой плеча, словно прислушиваясь. Взгляд ее все еще пустовал, глаза оставались неподвижны, а рот был открыт, словно у безмозглой, неживой марионетки.
Сквозь пелену боли и страха Мартин заметил, как Сола уставилась на него, и губы ее снова растянулись в улыбке безумного маньяка. Она резко сорвала повязку с его губ и прильнула к губам своего пленника, заглушая новый крик, а Мартин мимолетно почувствовал запах разложения и плесени. Зубы впились в его нижнюю губу, прикусывая ее.
- Мой мальчик, - ласково пропела она, прижимаясь к нему телом. Мартина захлестнула волна удушья от смрада. – Мой маленький ангел с небес...
Она надолго уставилась пустым взглядом в его дрожащее лицо. Казалось, еще секунду она будет смотреть на него вот так, и Мартин совершенно потеряет рассудок. Но Сола, странно качнувшись вперед, а затем назад, развернулась всем своим громадны телом и, перебирая восьмью лапами по полу, при этом издавая странный цокот, унеслась прочь, вглубь странного дома, пристанища пауков. И большая часть ее орды ползучих тут же устремилась за хозяйкой, черным потоком стремясь к выходу в другую комнату.
