Текст книги "Безумие (СИ)"

Автор книги: Tomas Pull

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 77 страниц)

Через несколько лет… Я тоже заключил сделку с Энки. Я усердно работал годы, чтобы достичь уровня, который они бы посчитали приемлемым. И вот он я. Я каждый раз, умирая, перерождаюсь в новое время и в новом мире. И неустанно продолжаю следовать за Карлом. Бель замолчала, закончив свой рассказ. Она подняла со стола чашку, отпивая последние остатки чая. Джин, молча слушавшая ее до этого, как-то презрительно фыркнула, отводя глаза в сторону. - Я объясню, как это все работает. Мы рождены на этой планете, но мы помним все то, что успели пережить до этого. Мы рождены самыми обыкновенными на этой земле, без особых способностей. Если и есть что-то, чем возможно овладеть в данной вселенной, то мы должны научиться этому с самого начала. Джин продолжала молча рассматривать стенку шатра. - Ты думала, для чего помогал Карл создавать Томасу Хиллу эту Корпорацию? Ему был необходим полигон и запас времени, чтобы обучиться тем способностям, которые сейчас делают его непобедимым для обыкновенных людей. - Ты загоняешь мне ту же чушь, что и он тогда, - мрачно проворчала Джинджер. Ей явно было это слишком неприятно обсуждать. - Ты не веришь, что эти способности реальны вне Корпорации? – спросила Бель. - Какой идиот в это поверит? – фыркнула Джин. Она все так же не смотрела на Анабель. – И после этого ты обижаешься на то, что я считаю вас чокнутыми фанатиками? - Тогда почему же ты так боялась выпускать Карла наружу? – вдруг холодно спросила гадалка. Слова острым лезвием прошлись по обнаженной шее девушки, и та вздрогнула. В глазах ее мелькнуло что-то, сродни ужасу и забытому, глубоко спрятанному отчаянью. Охотница метнула взгляд в сторону гадалки, желая что-то ответить, но слова так и не сорвались с ее губ. Уилсон застыла, глядя на внешне спокойную и уверенную Анабель. - Все правильно, Джинни, - легко улыбнулась девочка, тряхнув золотистой макушкой. – Чутье зверя подсказывает тебе, что это правда, какие бы доводы против не приводил твой острый человеческий ум. Скажи мне, как часто ты видела во снах те ужасы, что учиняет Карл в будущем, в нашем с тобой мире? Ты видишь это яснее обычного, не так ли? - Это обыкновенные кошмары, - угрюмо насупилась Уилсон, отмахнувшись рукой. – Карл слишком долго промывал мне мозги, чтобы я осталась нормальным человеком после всего. - Это будущее, ты же понимаешь это, - отрицательно покачала головой Анабель. – Ты видишь его, также, как и я. Мы с самого твоего детства знали, что ты видишь будущее, Джинни. От того ты и была так важна. - Это сплошной обман! - скривилась девушка. – Все мои видения стоят не больше обыкновенных детских кошмаров. - Будущее сбывается или нет. Но на этот раз нам его не избежать. Уилсон отвернулась. - Увы, - печально добавила Анабель. – Война грядет, Джинни, и тебе пора принять ее. Ничто не будет, как прежде, девочка моя. Увы, не будет. Джин покосилась на гадалку, желая съязвить что-нибудь крайне оскорбительное, но удивленно отметила остолбеневший вид той. Лицо Анабель вытянулось, а она сама завороженно смотрела на выход шатра. Уилсон, подозревая неладное, покосилась себе за спину и выругалась бы, не потеряй она дар речи. У входа стоял Томсон, нацелив дуло пистолета прямо на гадалку. Вид у него был самый решительный, но, вместе с тем, и подозрительно воодушевленный. - Собирайся, мы уходим, - кинул он Уилсон, на мгновение покосившись на нее. - Умный мальчик, - криво улыбнулась Анабель, не смея пошевелиться. - Да что ты, мать твою, вытворяешь?! – не сдержалась Джин. Она вскочила на ноги. - Вытаскиваю тебя отсюда, - оскалился Йен ей в ответ. – Телепортируй нас куда-нибудь, желательно прямо сейчас. Джин, не сдержавшись, подскочила к Томсону, едва не искрясь от странного негодования. Такие спонтанные, хоть и весьма редкие выходки со стороны охотника ее никогда не радовали, ибо сулили собой одни лишь неприятности на их головы. Она гневно-испепеляющим взглядом уставилась на напарника. - Советую поторопиться, потому что я очень нервничаю, - со странной усмешкой фыркнул Томсон. Не отводя взгляда от застывшей Анабель. – Еще немного, и мне придется прострелить этой дамочке голову. Гадалка продолжала молча смотреть на разворачивающуюся сцену. - Ты больше не мой напарник, - предостерегающе прошипела Джинджер. - А я так не решал, - неожиданно уверенно парировал Томсон. Тем самым тоном, после которого невозможно было с ним не согласиться. – Кстати, я бы пошевелился, потому что прямо сейчас сюда рвется Ли, и она очень зла на нас с тобой, - добавил он. - Да какого дьявола?.. - Ну, я отказал ей, - пожал плечами Йен. – И она винит в этом тебя. Ну как, достаточный мотив, чтобы свалить отсюда прямо сейчас? – поинтересовался он, покосившись на Джин. Та ужаснулась от того, сколько удовольствия сейчас испытывает этот парень от происходящего. Словно ребенок, который сбегает от надоевших родителей. - Пророчество исполнится, Джинни, - вдруг вклинилась в безумный диалог гадалка. – Как бы ты не пыталась, оно все равно исполнится. Творился форменный дурдом, и Джин впервые была над ним не властна. Ей казалось, что ноги ее сейчас подведут, и она грохнется прямо на пол, раздавленная событиями, которые внезапно начали разворачиваться без ее участия и ведома. Джин уставилась на гадалку долгим взглядом. И в это самое мгновение, когда никто совершенно того не ожидал, раздался выстрел. Анабель, вскрикнув, завалилась на пол, а Джин ошалело уставилась на напарника, который опустил сработавшее оружие. Он фыркнул, оскалившись. - Задолбала, - объяснил он, а после покосился на Джинджер. – Не беспокойся, я попал только в плечо. Томсон сам был не в себе, но, в отличие от напарницы, он совершенно легко, необыкновенно легко для него, управлялся с происходящим хаосом. Их роли поменялись. Джин какое-то время отходила от произошедшего. Она посмотрела на напарника с сомнением, словно серьезно размышляла над тем, доживет ли теперь он до следующего утра. - Ли тебя прибьет, - сказала она с безнадегой в голосе. - Старшего брата? Я очень сомневаюсь, - фыркнул Йен, пряча свое оружие за пояс брюк. В который раз за этот день Джин потеряла дар речи. Она уставилась на Йена, как на восьмое чудо света, и тот искренне смаковал ее удивление, наслаждаясь эффектом. - Она тебе сказала?.. – прохрипела Джин внезапно осипшим голосом. - Я чудом вспомнил сам, - сказал Томсон. – Ты уверена, что хочешь обсудить это здесь и сейчас? Может, соизволишь-таки нас убрать отсюда наконец? Он видел в лице напарницы сомнение. Тогда Томсон наклонился к ней и сказал что-то на ухо совсем тихо. Джин отшатнулась от него, недоверчиво взглянув на напарника. Тогда тот добавил едва слышно: - Джинджер, я клянусь тебе. Недоверие в глазах сменилось тщательно скрываемым восторгом. Джин протянула руку к плечу Томсона, собираясь их телепортировать. В ту минуту, хрипя и придерживаясь за кровоточащее плечо, поднялась Анабель. Она гневно зыркнула в сторону парочки. - Чего вы добиваетесь?! – рявкнула она совсем не с детской интонацией. Охотники покосились на нее. Уилсон вскинула левую руку, показывая гадалке самый неприличный жест своим длинным пальцем. Лицо у нее в этот момент было каменным. Девушка тут же хлопнула по плечу напарника правой рукой, и оба охотника испарились из пространства. Анабель, со стоном закатив глаза, рухнула на подушки. - Дети!.. – прорычала она с досадой. Чуть позже в шатер ворвалась Ли, разъяренная, словно дикая кошка. Она была явно не в лучшем своем расположении духа. *** Джин свалилась на гладко отполированные соленой водой камни. Дыхание ее сбилось, и девушка задыхалась так, словно бежала кросс. Она перевернулась на живот, приподнимаясь на камнях, с громким хрипом вдыхая воздух. Вид у нее был кошмарно усталый. Рядом грохнулся Томсон, больно ударившись спиной о большой камень. Охотник мгновение лежал без движения, а затем, взмахнув рукой, со всей силы ударил кулаком в свою грудь, словно желая запустить остановившееся сердце. Он был бледен, то ли от внезапного бессилия, то ли от ужаса. Шум воды отвлек Томсона от монотонного размышления о собственной смерти. Собрав крупицы силы, юноша заставил себя сесть и оглянуться. Он тут же узнал уже знакомый ему пляж, прибрежные волны соленой воды, каменистые обрывы и жесткие камни. Охотник с ужасом осознал, что только что проделала его напарница. Тем временем девушка уже перестала хрипеть. Она бессильно легла на бок и едва дышала, отвернувшись к напарнику спиной. Томсон доковылял до нее, положив руку на плечо и осторожно перевернув охотницу на спину. Он и представить не мог, что с ней сделал этот сумасбродный трюк. Даже он чувствовал себя покойником, хотя был всего лишь балластом, который перекинули за сотню километров от шатра гадалки. - А что прикажешь? – скривилась девушка, посмотрев на Томсона затуманенными глазами. – Теперь у нас осталось не так много мест, откуда нас будет проблематично достать. - И ты еще жива? – поинтересовался Йен, оглядываясь по сторонам. Он втайне зауважал свою напарницу после подобной выходки. - Такая хрень меня не убьет, - вяло отмахнулась Джин. – Дай минуту на отходняк, а? Я все еще в шоке от тебя. Томсон серо улыбнулся напарнице и уставился на неспокойные воды моря. Насыщенный выдался денек, подумалось ему. - Это пляж откровений, - вдруг улыбнулся Йен, покосившись на Джин. Ее зеленые волосы лежали на сырой гальке, словно выброшенные на берег морские водоросли. Девушка сама была похожа на какое-то морское создание, исхудалая, с почти сине-белой кожей. Ее щеки глубоко впали, еще больше выделяя скулы. Перенос выдался страшным испытанием для Уилсон, но медленно она приходила в себя. - Я уверен, что ты и так в курсе была, - вздохнул юноша, расстегивая на груди куртку. Он сложил ее в четверо и бережно подложил под голову напарницы. – Но я хотел бы рассказать тебе это сам. Джин ответила лишь взглядом. Томсон еще раз вздохнул, проводя ладонью по лицу. - Я просто хочу, чтобы ты услышала мою историю такой, какой помню ее я. Пока я ее еще помню, - нервно усмехнулся юноша. *** Йен сидел на полу, подогнув ноги и спиной облокотившись на стену. Он с задумчивым видом крутил кольцо на паркете, завернув то двумя пальцами и пуская крутиться, как юлу. Это зрелище помогало ему абстрагироваться от того вихря мыслей, что закручивал его мозг в плотный жгут, причине тем самым страшную, почти адскую боль. Сара была в комнате за закрытой дверью, не издавая никаких звуков вообще. Сегодня она уже едва ли выйдет оттуда, но Йен продолжал сидеть около порога ее комнаты, ожидая хоть чего-либо. Сколько он здесь уже просидел? Он был не в курсе. Для него время остановилось уже давно. Он не помнил начала, не предполагал конца, все было бесконечно. Бесконечное молчание Сары, бесконечные дни в их тихом, онемевшем доме, бесконечная ненависть, плещущаяся в глазах собственного отражения, бесконечная боль вперемешку с отчаянием, бесконечное бесполезное существование здесь, в доме, в котором время остановилось. Он сломал Сару, а она сломала ему жизнь, - теперь это казалось даже справедливым. Йен никогда не питал каких-то солнечных иллюзий относительно своего будущего. Он даже не особо задумывался о том, как и что будет дальше, как ему и чем жить, что он сделает и совершит в будущем, чего добьется, - он действительно не имел свойства задумываться об этом раньше, ему было наплевать. Он жил, как живется, и это было достаточно удобно. Теперь же у него было предостаточно времени, чтобы подумать о том, чего он уже никогда не добьется и не переживет. Он был на века привязан к этому чертовому холодному и безжизненному дому. Та авария… Теперь она уже не казалась такой уж ужасной, - на фоне происходящего мучительно тягучего безумия, в которое превратилась его жизнь. Сара была тихой и милой девушкой, которая красиво смеялась над дурацкими шутками и поправляла свои миловидные каштановые кудри. Ее глаза всегда лучились каким-то теплым светом, а голос всегда был мягким и шелковым, как и сама девушка. Удивительно, как легко ей удалось поломать всю жизнь Йена, как тростинку. Мастерски. У нее, очевидно, был какой-то особенный талант. В тот день, когда Йен сел в машину к Саре, которая, совершенно очевидно, была достаточно не в себе, девушка и определила всю их дальнейшую жизнь. Кто знает, пыталась ли она убить их или просто покалечить, был ли это ее план или сиюминутное желание. В какой-то момент она разогнала машину той скорости, когда каждый поворот превращается в русскую рулетку. Йен лишь в последнее мгновение смог ухватиться за руль, когда Сара, с каменным лицом, крутанула его в сторону и машина слетела с трассы, покатившись в низ по крутому склону. Может, было бы действительно лучше, если бы она их убила. Куча швов и переломанных костей, - это меньшее, что они тогда заработали. О, да, они выжили. Его отец подсуетился, чтобы у Сары и у Йена ни осталось ни единого шрама на теле, но разве проблема была в этом? Разве можно было решить все только этим? Сара перестала быть Сарой отныне и навсегда. Ей определили тяжелое расстройство психики, но все вокруг не стали акцентировать на этом внимания. Удобнее было этого не замечать. Девушка была из очень уважаемой и влиятельной семьи, поэтому отцу Йена было выгодно, чтобы они все-таки поженились. Йен и сам уже, чувствуя себя виновным перед этой девушкой, уже не в состоянии был куда-либо деться. Он не любил ее, нет. Он не боялся ее, не ненавидел. Он сам не знал, что именно он чувствовал. Сара превратилась в непредсказуемую стихию. Иногда она была нервозной до ужаса. Она никогда не кричала, да и, в общем-то, никогда и не говорила после аварии. Ни единого слова. Она молча могла опрокинуть стул, разбить тарелку или чашку, бросить чем-нибудь в Йена, если ей что-то не нравилось. Она могла долго плакать. Она могла не выходить из своей комнаты сутки на пролет, а там сидеть и молча смотреть в потолок или в стену, свернувшись калачиком в постели. Она могла спать сутки напролет или шататься ночью по дому. Она могла иногда подойти к Йену и обнять его, поцеловать в щеку, потом разрыдаться у него на груди. Сара стала абсолютно непрогнозируемым молчаливым существом, и Йен¸ отчего-то единственный не сомневался, что она попробует убить его снова. Саре было нелегко, но и Йену ничуть не проще. Хотя, конечно же, в этом аду кромешном виноват он был один. Теперь он это признавал. От несмышлёного, безрассудного и безответственного мальчишки, которым он раньше был, и следа не осталось. Он погиб в той аварии вместе со своей милой и всегда веселой невестой. Они вдвоем переехали в большой, полупустой и необжитый дом, который подарили им их родители в день их помолвки. Йен знал, что когда-нибудь в будущем они поженятся. Он хотел сбежать от этой женитьбы раньше, так как чувствовал, что это совершенно не его. Теперь же он был просто обязан, он не мог оставить Сару одну только потому, что сам бы никогда не простил себе этого. Он не надеялся, что когда-нибудь все наладится, что его невеста придет в себя. Что их дом оживет, что они вдвоем заживут нормально, нет. Он не верил в это. Он не думал также уйти прочь. Йен просто надеялся, что когда-нибудь кто-то из них умрет, избавив другого от вечной агонии. Он просто надеялся на это, и пускай это было бы суждено ему самому. Ко всем прелестям жизни, которые Йен имел, Боги ниспослали ему еще одну кару за его безрассудство юности. После аварии у него было сотрясение мозга, которое вылилось в синдром потери кратковременной памяти. Иногда он буквально «отключался», а через пятнадцать минут уже и вспомнить не мог, что произошло недавно. Врачи диагностировали это, как психологическое заболевание, а не физическую травму. Что ж, он бы с удовольствием забыл бы все происходящее, но, увы, эти приступы находили на него крайне редко. Йен продолжал крутить свое кольцо на холодном паркете. За запертой дверью так же не раздалось ни звука. У юноши уже не было сил о чем-либо разговаривать со своей невестой, пытаться привести ее в чувства или развеселить. Все способы были бесполезны и никогда не срабатывали. Он отчаялся и перестал даже пытаться. У него не оставалось даже сил на что-либо, душевных сил. Он лишь только следил за тем, чтобы Сара ела и спала, когда было положено, выпивала свои таблетки и не находилась в радиусе десяти метров от колюще-режущих предметов. Он не выпускал девушку из своего поле зрения после того, как та попыталась утонуть в собственной ванне. Он вытащил ее из холодной воды на пол, откачал и спросил, какого та черта вытворяет. Сара не ответила. Йен не считал, но так прошел мимо них целый год. Кольцо в этот раз крутилось дольше обычного. Откинув голову назад, юноша засмотрелся на него, тихо думая о самых серых вещах. Он смотрел, как крутилось это чертово кольцо, и сам, незаметно для себя, задремал около двери его невесты.