Текст книги "Безумие (СИ)"

Автор книги: Tomas Pull

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 77 страниц)

Тем временем Марли, наконец преодолевшая расстояние в класс, подошла к столу, за которым сидел Йен. Юноша скользнул по ней рассеянным взглядом и снова уставился на призрак своей старой подруги. Та с нескрываемым интересом разглядывала его светловолосую одногруппницу. - Можно я присяду? – горячо ощущая какую-то надуманную виноватость, поинтересовалась Марли. Йен рассеянно кивнул, и девушка восприняла это знаком согласия. Неуклюже отодвинув стул, она села на самый его край, положив сцепленные руки на стол и опустив голову, пряча стыдливый румянец. - Мой тебе совет, - тем временем улыбнулась Сара, разглядывая Марли с какой-то ревностью и надменностью, которая раньше за ней никогда не водилась. – Не подпускай эту змею на расстоянии выстрела. Проживешь больше. Йен нахмурился, удивленно покосившись на Марли, которая все так же продолжала прятать лицо, собирая в себе силы, чтобы заговорить. Он кивнул, молчаливо спрашивая у Сары, что та имеет в виду, но та лишь отвернулась в сторону, махнув рукой. Юноша даже и заметить не успел, как весь облик ее растворился в воздухе. Про себя проклиная весь род женский, он вновь отвернулся к окну, кажется, напрочь забыв о своей гостье. Но та внезапно решила подать признаки жизни. Она подняла голову и, хаотично перебирая пальцами, спросила: - Как дела? - Хвастаться нечем, - немногословно ответил Йен, даже не повернув головы. Он всецело был поглощён рассматриванием стекла, залитого проливным дождем. Лекция началась, но Марли и не думала покидать места около юноши. Осознав это, Йен тяжело вздохнул про себя, но деваться было уже решительно некуда, поэтому он молча смирился с навязанной компанией. - У тебя какие-нибудь проблемы? – тихо поинтересовалась девушка после долгого молчания. Она пригнула голову, чтобы преподаватель не заметил того, что она отвлеклась от предмета. Йен, до этого никого не трогавший и мирно писавший себе конспект, с неким насмешливым любопытством взглянул на Марли, немного повернув голову. - Ты просто так выглядишь… - она замялась, нахмурив лицо, подбирая правильные и более точные слова, - немного разбитым. Йен не смог удержаться и немного ехидно фыркнул. Он вновь продолжил записывать слова за профессором. - Тебе понадобилось два года, чтобы это заметить? – усмехнулся он, качнув головой. Марли немного обиженно насупилась, все еще продолжая смотреть на юношу. Впрочем, тот тут же добавил вполне серьезно: - Это мое обычное состояние. У Марли не нашлось сил и смелости, чтобы ответить на его реплику. Она молча отвернулась, громко выдавив из себя воздух. Девушка крепко сжала в руках карандаш – само нахождение рядом с Томсоном давалось ей нелегко. Ей, конечно же, было что ответить, и она могла возразить ему относительно «обычности» его состояния, но она промолчала, угрюмо уставившись в свою раскрытую тетрадь. Если бы это был бой, Марли бы проиграла, не успев даже достать меч из ножен или пистолет из кобуры. - Как дела у Джин? – вдруг спросила она, желая перевести тему. – Она заболела? К такому вопросу Йена никто не готовил. Ручка в его руке дрогнула, написав последнюю букву неровно. Юноша замер, застигнутый врасплох. На то, чтобы вновь прийти в себя и ответить самым безразличным образом, ему понадобилась пара минут: - Откуда мне знать? – немного хрипло сказал он и продолжил писать. Он хотел, чтобы голос его звучал безразлично, а выражение лица было самым каменным, но глаза выдавали в нем гнев и раздражение. Какого черта он должен быть в курсе, что случилось с этой глупой женщиной?! Можно подумать, его так много связывает с этой подлой, коварной подстрекательницей, для которой нет никакой ценности и разности к чужим жизням. Само имя человека, для которого вся эта жизнь была сплошной игрой, вызывало у него бурный всплеск гнева и отвращения. - Ее нет уже неделю… - осторожно добавила Марли, буквально кожей ощущая, как остыл воздух вокруг Йена. – С ней ведь ничего не случилось? Йен сохранял молчание последними усилиями воли. Он уставился в клетчатые листы и продолжал писать конспект, в то время как внутри у него бушевал настоящий зверь, чье негодование было необыкновенно сильным. Томсон буквально ощущал, как его руки все еще держат остывающее тело Люси, которая смотрит на него затуманенным взглядом. Все липнет от пролитой крови. Он слышит ее охрипший после долгой погони голос. Никому не доверяй, Томсон. Никого к себе не подпускай. Вокруг одни монстры, Йен. Вокруг одни звери. Все хотят лишь убивать, убивать, убивать. Даже те, чьи лица кажутся тебе человеческими, всем без исключения нужна лишь чужая кровь. Посмотри на себя, Томсон. Ты сам – еще то чудовище Пострашнее прочих, между прочим. Не забывай, никогда не забывай, почему ты здесь и почему ты всегда будешь один, Йен. Берегись. Марли, конечно и догадаться не могла, какая буря бушует сейчас внутри парня. Тот приложил ручку к столу с таким усилием, что раздался грохот, который заставил обернуться двух впередисидящих студентов. Те недовольно зыркнули в сторону вспылившего Томсона и вновь отвернулись, что-то бурча под нос. Тем временем Йен глубоко вдохнул, приводя свои чувства в порядок. - Если хочешь узнать что-либо о Джин, - медленно выговаривая слова, выдохнул он, - спроси кого-нибудь еще. Глаза Марли округлились от удивления, и девушка немного подалась назад. - Да не обращаясь внимания, - фыркнул Сэм, парень, сидящий впереди. Он украдкой обернулся назад и усмехнулся, подмигивая. - Угу, - согласно кивнул его сосед Колин. – Милые бранятся – только тешатся. Нельзя было сказать, что Марли обрадовал подобный ответ, но виду она не подала. Промолчал и Йен, хотя внутри него разразилась целая ядерная война. Юноша хотел сорваться с места и тотчас же уйти прочь, но продолжил сидеть смирно. Увы, подобные выходки себе могла позволить только Джинджер. * * * Кому в этом мире можно доверять? Все вы знаете правильный ответ, но боитесь его озвучить. Вы говорите, мол, семье, самым близким друзьям, любимому человеку, с которым прошел через многие трудности… Ха, наивный лепет слепых и глухих детей! Доверять нельзя никому! Даже самому себе. В каждом из нас затаилось чудовище, которое только и выжидает минуту малейшей нашей слабости, чтобы атаковать. Да, мы притворяемся теми, кем вовсе не являемся. Пытаемся огородить зло в себе от мира и себя от зла мира такими паршивыми щитами, как: гуманность, мораль, честность, справедливость, сострадание, милосердие, закон… Но все это не более, чем писк комара по сравнению с ревом стихии, что жила в нас с самого нашего появления на этой земле. Открою вам жестокую тайну этого мира, мои дорогие, нет и не будет ничего кроме зверя, который пытается выжить; кроме тысячи зверей, которые пытаются выжить. Все ваши пустые, бессмысленные слова не имеют веса в реальном мире. Они что-то значат лишь в вашей голове. Все это имеет хоть какую-то ценность, пока каждый из нас мыслит в узкой направленности, в которой думает каждый другой, и пока эта самая рабская направленность связывает нас, словно стадо баранов, блеющих без смысла. Но стоит лишь одному развернуться, подумать в другом направлении… И вся система рушится, и все ценности падут. Спасут ли они вас, ваши эфемерные понятия, если вы окажетесь в одной клетке с голодным, разъяренным медведем? Знает ли он слово «гуманность»?! Ох, едва ли. Человек, трясясь от страха за собственную шкуру, придумал тысячу и одну причину, по которой его не стоит убивать. Законы. Мораль. Бог. Но смерть была гораздо раньше человека. Смерть – это закономерная и неотъемлемая часть жизни, часть нас. Она важна не менее, чем само наше недолгое существование в этом мире. А какая она, насильственная или самая обыкновенная, - это уже не столь важно. Любая смерть закономерна и прекрасна в своем проявлении. В ней нет ничего противоестественного, даже если она пришла несколько… раньше намеченного срока. Зверь внутри вашего слабого тела рано или поздно сожрет вас с потрохами, раздробив все кости, уничтожив буквально каждую частичку, которая делала из вас что-то существующее. Рано или поздно то, что вы называете «пороком», вырвется наружу и в мгновение ока уничтожит все, что вы возводили годами. Это неизбежное событие, мои дорогие. Вы можете молиться в церкви, бросать монеты попрошайкам в шляпы и исправно платить налоги, но какими бы сильными не были ваши убеждения и вера, ваш дух по-прежнему останется слабым. И когда-нибудь он проиграет. - Бэт рассматривает свое отражение в каждой витрине фирменных магазинов торгового цента «Опиа». Она разглядывала каждую деталь в себе: новую, пышную тюлевую юбку, джинсовую куртку, аккуратную рыжую косу и удачный макияж. Она решительно была влюблена в себя сегодня. Народ неспешно прогуливался по обширным коридорам Опиа, гудели голоса и ревели динамики с невесомой музыкой. Тут и там мелькали разносчики листовок в цветастых фирменных костюмах, консультанты зазывали покупателей к себе в магазины, предлагая протестировать свою продукцию… Ах, этот коварный маркетинг, так легко морочащий головы прохожих зевак. Вот и Бэт поймала какая-то неприметная девчонка с редкими волосами, завязанными в неопрятный хвост. Девушка более не запомнила в продавщице ничего, кроме ее липкого голоса и яркой красной кепки с эмблемой косметической компанией. - Позвольте я продемонстрирую Вам наш новый крем… - проворковала она, тут же ухватив Бэт за руку и потянув на себя. Девушка не сопротивлялась, когда ей на ладонь вылили жирную субстанцию, пахнущую молоком и лесными ягодами. Со странной бережностью и нежностью девушка в кепке растерла крем по ладони Бэт и на миг замешкалась, не выпуская ее руки из своего захвата. Она с интересом покупателя рассматривала ее ладонь, словно какой-то фрукт, желая определить, будет ли он вкусным и сладким. - У Вас такие красивые руки… - поразилась она и подняла голову. В Бэт впились два небольших темных глаза, прилипнув влажным взглядом к ее лицу. Девушка испытала необычное отвращение к этой незнакомке и поспешила выдернуть руку, все же вежливо ответив что-то. Она поспешила прочь, иногда оглядываясь и замечая каждый раз, что два глаза-бусинки продолжают не моргая за ней следить. Когда Бэт скрылась за поворотом коридора, затерявшись в толпе, она почувствовала некое облегчение и тут же позабыла о странной продавщице. Стряхнув в себя оцепенение, Бэт продолжила свою неспешную прогулку по магазинам. - Я уничтожу тебя. Я уничтожу тебя долгим ожиданием неминуемой беды. Я буду бесшумно идти по твоим следам, прячась в тени и выжидая подходящего момента. Я буду скрываться в темных зрачках прохожих людей, в каждой тени. Мои руки будут тянуться к твоей тонкой шее сзади, со спины. Оборачивайся, не оборачивайся, все равно не увидишь. Я невидимым призраком буду неустанно следовать за тобой, дышать прямо в затылок, порождая в твоей душе тысячу и одно сомнение, тысячу и один страх. Ты будешь чувствовать меня: слышать шорохи за спиной, тихий шепот, ощущать кожей невесомое, затхлое дыхание. Если треснет ветка, знай - это я. Если увидишь едва заметную тень у своих ног, знай, это я. Если кто-то спугнул сбоку птиц, это я. Если кто-то едва слышно поднимается по лестнице за тобой, это я. Если кто-то опрокинул торшер на твоей кухне, это снова я. Если прямо сейчас ты ощущаешь, как что-то едва заметно шевелит твои волосы сзади, это все еще я. Не оборачивайся, милая, время видеть меня еще не пришло. Я дождусь более подходящего момента, чтобы сломать твою хрупкую шейку. Надеюсь, тебя позабавит тот факт, что эту тварь породила ты сама? Лично меня он приводит в неописуемый восторг… - Бэт медленно опустилась в полную ванну; от воды исходил пар и запах лавандовых масел. Девушка по привычке задернула шторку за собой, с облегчением откинулась спиной на бортик и блаженно закрыла глаза, вдыхая ароматы, убаюкивающие неясную тревогу в ее груди. В соседней комнате играла музыка в магнитофоне, но в ванной комнате она была слышна едва-едва, но этого ей было достаточно, чтобы чувствовать себя более менее уютно. Бэтти ненавидела тишину пустой квартиры. Горячая вода приятно согревала кожу, и во всем теле немного покалывало. Бэт глубже ушла под воду; настолько, чтобы пена достала до подбородка. Она закрыла глаза, погружаясь в свои размышления. Это был хороший, приятный день. Я уничтожу тебя. Шорох? Бэтт встрепенулась, услышав неясные, неуместные для пустой квартиры звуки. Она долго сидела на месте, прислушиваясь к обстановке, но больше потревожившие ее звуки не повторились. Девушка подумала, что ей просто показалась. Эта мысль быстро успокоила ее, и девушка вновь блаженно прикрыла глаза. Ну и что, подумаешь, мало ли что причудится? Она лежала и думала о том, что наденет завтра на работу, как заколет волосы. Как Джейми Тикс уставится на нее, сидя за своим большим рабочим столом, заваленным отчетами и прочей документацией. Он не сможет оторвать от нее взгляда, этот заносчивый Тикс, а потом… А потом она ни в чем не будет нуждаться. Ей не нужно будет больше работать, смотреть цены на обезжиренных йогуртах. У нее будет дорогая машина и отдельная спальня, потому что у Тикса невыносимый запах изо рта. В конце концов она это заслужила. Она столько работала над собой, над своим телом, стилем, походкой, манерой поведения, - всем, чтобы удачно выйти замуж и никогда больше не знать в чем-то нужды. Пусть работают те, кто были рождены, чтобы работать, а она выше этой рутины, она слишком хороша для нее. Бэт тяжело вздохнула, и улыбка спала с ее губ. Что-то в глубине души шевелилось и колючими иголками впивалось в нее, убеждая, что всего этого никогда не свершится. Девушка открыла глаза, посмотрев вверх, и чуть не захлебнулась от ужаса уведенного ей. На бортик ванной, перегнувшись через него, стояла та самая продавщица из магазина. Ее рот в кошмарной улыбке растянулся до самых ушей, обнажая три ряда острых как иглы зубов, словно у пираньи. Черные волосы свисали вниз и извивались, будто мерзкие длинные черви. Костлявые пальцы, пальцы мертвеца, впились в бортик, царапая его длинными корявыми когтями. На всем этом фоне глаза глубокого синего оттенка смотрелись чудовищно неуместно. Они искрились хищной, жадной жаждой убийства. - Разбежала-ась, - прошипело чудовище. Бэт лишь успела громко вскрикнуть, прежде чем орда черных гадюк впилось в ее тело, погружая то на дно ванной. Вода потоком хлынула в ее легкие… Последнее, что запомнила девушка, это то, как все ее тело горит, словно внутрь него залили бочку кислоты. * * * - Разбейтесь там как-нибудь на пары, а я пока за варежками схожу, - отмахнулся рукой физкультурник. Поправляя кепку на ходу и бурча что-то под нос про маты, преподаватель по физической культуре вышел из внушительного по размерам спортзала. Группа студентов лениво начала расходиться в разные углы. - Как думаешь, - поправляя гетры на лодыжках, спросила Марли, - Йен согласится стать со мной в пару по спаррингу? Или это будет слишком… Марли выпрямилась и глупо уставилась на Ли, которая молча прошла мимо нее по направлению к Томсону. Девушка с открытым ртом смотрела на то, как спокойно, с хладнокровным выражением лица староста сказала что-то парню, а тот безразлично пожал плечами в ответ. - Ты будешь нападать или защищаться? – спросил Йен, с хрустом разминая пальцы рук. - Не расслабляйся, - только лишь холодно посоветовала девушка, закалывая короткие пряди волос. Когда тренер раздавал студентам инвентарь, он с неким интересом взглянул на пару, состоящую из старосты и Томсона, фыркнул и попросил, чтобы обошлось без лишних жертв. К кому именно он обращался в тот момент, так и осталось неясным. После физрук быстро показал основные приемы на одном из учеников, дал короткие и пространные объяснения, после чего удалился к себе в коморку, закрыв за собой дверь и предоставив студентов самим себе. - Готов? – спросила Ли, поправляя перчатки на руках. Она опустила голову, чтобы не встречаться взглядом с Томсоном. Тот, казалось, тоже вовсе не имел желания смотреть в глаза своему будущему сопернику, поэтому опустил голову, делая вид, что усердно занят застежками на варежках. Он согласно буркнул что-то под нос. - Нападаю, - услышал он лаконичное и только и успел, что уклониться от быстрого, почти молниеносного удара правой рукой с разворота. Едва он успел очнуться от некоторого ступора, в который он впал от подобной неожиданности, снизу ему уже грозил удар правым коленом. Томсон успел поставить блок руками, защищая низ живота от удара. Но Ли, по-видимому, лишь хотела отвлечь парня, и пока тот ставил блок внизу, она нанесла удар по его правому плечу. Юноша отшатнулся назад, развернувшись по инерции, и тут же Ли нанесла решающий, сокрушительный боковой удар ногой, сбив Йена с ног. - Томсон, что это было? – не без ноты презрения в голосе поинтересовалась девушка, заправляя черную прядь за ухо.