Текст книги "Дети ясной ночи (СИ)"

Автор книги: Tesiya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 50 страниц)

– Уходим! – наконец объявил Неа, разворачиваясь и быстрым шагом отправляясь по треснувшей дороге к больнице.

Вокруг посветлело на несколько тонов, будто поздний вечер сменился туманным и пасмурным днём, а улица и пространство вокруг больницы оказались заполнены вязкой тишиной и пустотой. Даже Саманту с Хизер Аллен не мог обнаружить, пока их не окликнула первая. Неа махнул рукой на больницу и, перехватив ладонь Роад, поспешил прочь.

– А это точно безопасно? – крикнул вдогонку Аллен. – Роад, ты с ним?

– Всё нормально! Если он хочет сделки – вернёт меня в сохранности! – донеслось сквозь туман, и Аллен поспешил к замершей у открытой двери Саманте. Хизер дожидаться его не стала. А помещение больницы неожиданно переменилось. Кое-где коридоры, помигивая, освещали целые лампы, да и монстров опять не наблюдалась, а Хизер присела как раз возле лежащего без сознания, раненого Канды.

Он вернулся из города Алмы.

И было действительно страшно объяснять ему, почти сразу пришедшему в сознание и накинувшемуся с вопросами, словно сумасшедший, что о Лави, о котором он так настойчиво вопрошает, никаких вестей не было.

Юу не собирался сдаваться так просто. Только позволил себе принять обезболивающее. И, не имея ни малейшего представления о том, что произошло на самом деле и какой итог он выбрал, Канда не мог заставить себя бросить всё, бросить, возможно, оставшегося здесь Лави…

Не мог бросить опять.

Не собирался забывать снова.

Ненавидел себя за это.

– Тащитесь оба в машину, или я сейчас заполоню улицу монстрами во славу Нас! – завопила в итоге Саманта, потерявшая надежду на добровольный и мирный выезд из города.

Аллен, пытавшийся уговорить Канду всё же поехать, развёл руками, пытаясь объяснить, что он-то тут не при чём, но демон лишь схватила его за плечо и пнула к открытой дверце.

– И ты! – тёмные глаза не человека горели, когда Саманта ткнула в Юу пальцем.

Парень бесстрашно встретил взгляд.

– Ты уже сделал всё, что мог. Всё закончено. Прекрати трусить и цепляться за возможность переиграть, которой не существует!

– Если Лави….

– Если Керр мёртв, ты уже поучаствовал в его убийстве. Если он жив – в спасении. Чувствуешь, что объединяет эти предложения? Прошедшее время. И разрушенный уже пласт. Тут даже разрушитель не больно поможет. Не после того, как уже выложился на ваше благо. И в конце концов, – девушка встала рядом, обнимая вздрогнувшего Канду за плечо, и прошептала в ухо: – Ты проводящий, если кто и мог избрать верный путь – это ты. Даже будучи таким профаном, как сейчас.

С этими словами Саманта так же подтолкнула его в спину.

– В машину! И без разговоров и споров, мальчики!

– Ты даже не знала, что там происходило, так? – он не мог молчать, понимая, что вот прямо сейчас они покидают город. Покидают по предложению демона, одного из местных хозяев. То есть того, кто всё здесь устраивал.

И в то же время, зная историю полностью…

– Ты можешь рассказать нам. О том же Лави. Ты ведь его ищешь? Но пропал-то он давно.

– В итоге я встретил кое-кого похожего, кто называл себя им. И ни в чём больше не уверен…

И Юу вкратце рассказал им о Диккене и о том, кем он оказался в итоге.

– Скорее всего, ты имел дело с Истиной, – после длинной паузы отметила Саманта. – Очень мощные способности. Очень мощное влияние. Уверена, она напрямую была со всем этим связана.

– И, скорее всего, тот, с кем ты дрался, был Истиной, – попыталась успокоить Хизер, молчавшая всё время до этого и вовсе ведя себя, словно неживая. Но порождая лишь ещё больший ужас. Ведь тогда Канда обрушил мир вместе с Лави, находящимся там!

– В какую больницу тебя доставить?

Канда открыл было рот, пытаясь возразить, что его и в больницу нельзя. И он должен был остаться, попытаться найти Лави, тем более в компании Саманты и Хизер, имеющих большие возможности.

Но Лави был не единственной его заботой. И если все вокруг твердили, будто всё будет сделано как надо и без них, что ж, пока он обратит взор в иную сторону.

– В ту, где сейчас Алма… – тихо ответил Юу, сжимая всё ещё тёплую руку в кулак. – То есть Кай. Я должен хотя бы…

Лави просил его спасти Алму, закончить всё это. А ещё он или же Истина просила о том же, когда он убивал. Он понятия не имел, кого.

– Я позвонил Вайзли, и он сообщил, что всё устроит, – произнёс неестественно тихий Аллен Уолкер с соседнего сиденья, продолжая пялиться в окно. Не в силах просто вернуть взгляд к Канде. – Осталось только сообщить ему…

Телефон выпал, и Аллен неловко замолчал на полуслове, потянувшись за ним. Саманта, наблюдающая всё больше за стороной Юу через зеркало, слегка нахмурилась и покачала головой.

– На дорогу смотри! – грубо напомнил Канда, от души желая, чтобы зеркала и проницательного взгляда не существовало.

«Вы покидаете Сайлент Хилл» – гласила придорожная вывеска. Указатель. Дурацкая насмешка.

Юу казалось, на въезде логичнее смотрелось бы «Осторожно, вы покидаете здравый смысл. Счастье. Радость. Безопасность. Добро пожаловать, и не заботьтесь о выплате за въезд. Мы сами заберём ваш рассудок, душу, здоровое тело и вообще всё, что пожелаем».

Жаль, объявление казалось слишком длинным, чтобы кто-то успел прочесть его до конца в окружающем город туманном море.

Тропы острова на скале совсем размыло. Тики едва сумел вылезти на берег и соскользнуть в воду. Зато из неё тут же потянулась костлявая рука, которую Микк с радостью перехватил, подтаскивая мертвеца на сушу и от души прикладывая головой о камень.

Череп разлетелся на куски, а Тики, ощутив мрачное удовлетворение, поспешил дальше, оскальзываясь и усиленно всматриваясь в темноту окружающих его редких рощ.

Что-то не так было с этим местом. Путь даже Тики почти не помнил, как оно выглядело в прошлый раз и ещё раньше, но что-то было в корне неправильно. Неверно.

С высоты оставленный внизу мертвец с разбитым черепом выглядел очень натурально. Правдоподобно. Истинно. Не искорежено.

Труп, а не монстр.

Вот за что Тики ненавидел населяющих воды озера созданий.

Но ведь дело в чём-то другом.

Бестия – паразит. Сейчас ослаблена и ослабила Тики. И самое лучшее, что может сделать, это либо затеряться на долгое время здесь, застряв в городе, потому как быстро отсюда выбраться в таком состоянии не получится, либо… Почему она кинулась в город?

Разве здесь не опасно?

Ранив Тики, бестия бы кинулась наутёк, искать новое тело, в нём затеряться-то проще.

Разве что у паразита был дополнительный план. Разве что у паразита было…

– Твою мать!

Бестия знала о том, что здесь происходит, и знала о перспективном, но ослабшем теле поблизости, и Тики был бы идиотом, если бы, ступив на безмолвные в этот раз земли, не уловил слабого шелеста, раскрывающего глаза на очевидный план.

Бестия была прямо здесь. Прямо сейчас. Потому что прямо здесь же находился кто-то ещё. Ослабленный, бессознательный, неспособный на сопротивление в общем, но слишком особенный, чтобы бестия обошла такой сюрприз стороной.

И Тики оказывался единственным, кто мог предотвратить вселение.

Юу позволил запихнуть себя в палату и заняться лечением, лишь после того как посетил мальчика и убедился, что скоро тот должен проснуться и уже приходил в себя. Наблюдающая за ним Саманта сообщила, что он потрясающий проводник. А Юу всё ещё понятия не имел, как он может быть потрясающим, если Лави остался в разрушенном им кошмаре. Если он не вытащил обоих.

Он не должен был брать Лави. Не должен был!

Угасающее сознание тихо подсказывало, как странно всё вокруг, и вспыхивало параноидальными представлениями о продолжающемся кошмаре в городе. О нереальности происходящего.

Оставаться в палате не было сил, а бездушный яркий свет вызывал тошноту и головокружение.

Только и пустота коридора не воодушевляла. Казалось, стоит чуть-чуть отвлечься, и из-за угла послышится шаркающий шаг разлагающейся медсестры или яркая голова Вора света, наконец дорвавшегося и до починки главного резервного генератора.

После кошмарной больницы Канда не мог находиться в настоящей.

– Почему вы просто не могли оставить меня с Алмой? – прошептал он в стену. Смотреть куда-то ещё было морально и физически больно.

– Почему я не мог остаться с Лави? – ещё один повод для боли.

Юу медленно сполз на один из стульев, кошмарно удобных, что парень в любой момент и сидя сумел бы уснуть. А он не хотел.

– И что мы здесь делаем?

Канда приподнял голову, рассматривая с трудом замершую перед ним незнакомку.

– Вы…

– Не важно, кто я. Важно, что мне сказали сходить посмотреть, чтобы с тобой всё было в порядке. Я здесь работаю. И я из Семьи.

Удивительно, но Канда даже с первого раза понял, о чём она говорила.

– И?

– Заходи в палату, тебе следует выспаться.

– Не…

– Да! – не допускающим возражения тоном заявила женщина, хватая и помогая Канде подняться. – Остальные тоже либо отдыхают, либо ищут. Так что вы оба… оба должны спать, а не мешаться под ногами и портить нам нервы!

Никогда ещё Канда так не ненавидел обезболивающие и прочие лекарства, вгоняющие его в сон, как сегодня, когда он каждый миг ждал хоть чего-то.

Канда очнулся в следующий раз уже глубокой ночью, и Аллен, забравшийся с ногами на соседнюю кровать, выглядел пугающе жалко.

– Мояши?

– Мне звонил Неа.

– А…

– Они нашли Тики. Немного поздно, тот подвергся нападению бестии и сейчас не совсем в порядке.

Значит, у мелкого тоже были свои проблемы.

– Тики оказался умнее всех нас.

– И в чём же? В том, что подставился под атаку бестии и ничерта не сделал? – с трудом выдавил Канда, понимая, что сознание его совсем не такое ясное, какого желалось бы.

– Он прогнал её, – хмуро отозвался Аллен. – Хоть временно. И… Так и быть. Он нашёл Лави.

Если бы не слабость и лекарства, Юу оказался бы уже перед Алленом, но сумел лишь слабо дёрнуться.

– Он жив.

Но что-то было не так, и это было очевидно.

– Что он..?

– Он был в сознании, но… Он… он…

– Он что? – Юу терялся в догадках – одна страшнее другой.

– Возможно, это просто шок…

– Что шок?

– Не волнуйся ты так, тебе нельзя! – спохватился Уолкер, как всегда вовремя замахав руками, а затем прикусил губу и понял, что должен сказать. – Он сейчас ни на что не реагирует. Это может быть временно, шок и всё такое, я не знаю, но прямо сейчас нельзя сказать точно… Я не думаю, что ему успела навредить бестия. Это должен быть шок! Или ещё что…

Если Уолкер пытался его обнадёжить и успокоить, значит, состояние Лави со стороны выглядело как что-то очень страшное и безнадёжное. И его панические объяснения делали ситуацию только хуже. Да и сам мальчишка явно был в ужасе, чувствовал вину и ещё кучу никому не нужных эмоций и чувств, готовый в любой момент выплеснуть все их на первого подвернувшегося.

Юу должен был сам встретиться с тем, что его ждало, и двигаться от того, что он там обнаружит. Поставит себе новую цель.

Нет ничего, что нельзя исправить. Он знал это.

Он чувствовал.

Они ведь выбрались, в конце-то концов! Они выбрались! Они уже не в страшном городе, и они оба справились, Алма здесь, он скоро очнётся, Юу здесь, и он даже не превратился в монстра, и ни следа нет от того жуткого голода, и Лави…

Лави тоже был здесь. И его душа, конечно же… конечно…

– Я должен его увидеть, Аллен.

====== Эпилог. ======

Вайзли внимательно наблюдал за черноволосым, хмурым мальчишкой, черкающим на выданном ему листке бумаге нечто непонятное. Вместо того чтобы сосредоточиться на деле, Вайзли оказался вынужден постоянно отвлекаться на записки Графа. Будто у него дел без этого мало.

– Ты должен хотя бы попытаться посмотреть на ситуацию с их стороны. Они заботятся о тебе, – тихо произнёс Вайзли.

Потемневшие по сравнению с иными временами синие глаза мальчика посмотрели вверх, но рука продолжала чиркать. Куда отрывистей и беспощадней, чем раньше.

– Это не то, чего я хочу.

– Но ты можешь признать, что тебе требуется помощь.

– Да, – согласился мальчик. – Вы могли бы удалить мне те воспоминания, и всё стало бы прекрасно.

Вайзли откинулся на спинку кресла, складывая пальцы в замок. Взгляд его потяжелел.

– Однажды тебе придётся с этим столкнуться. Амнезия дела не исправит. Совсем. Спроси у Хизер, если желаешь.

Алма, нынче существующий под именем Кая, снова уткнулся взглядом в бумагу, перестав рисовать.

– Должна быть возможность изменить это. Это просто… Разве это нормальная жизнь?

– Тебе нормальная не светит. – Что за мода неординарных стремиться к нормальности? – Но если уж ты поставил себе цель, становись невыносимым, чужим ребёнком, чтобы тебя отдали в приют. Там-то тебя не оставят, сейчас ты в курсе о том, сколько людей и не совсем людей за тобой наблюдают.

– А я могу постараться и убить их?

– Нет. Это реальный мир. Хочешь жить в нём – учись.

– А может, это будет несчастный случай. Может, я не удержусь, – усмехнулся ребёнок.

– И создашь себе репутацию. В самом деле, не стоит переносить злость и отчаяние со своей родной матери на новую.

Алма поджал губы. Смял листок в комок.

– Я не понимаю людей, – тихо-тихо произнёс он. – Совершенно. И их – тем более. Я был там так…

– Я знаю человека, которому могло быть и хуже, чем тебе.

– Ага, и я видел, какой он овощ. Ну… почти. Ты понял, о чём я. И если это вообще был он сам, а не что-то ещё. У меня есть Юу, но он новый. Он взрослый, а я никогда таким не был.

– И ты всё ещё обижен.

– Отчасти.

– От этого нельзя так просто избавиться.

– Я благодарен ему. Искренне. Я не желаю ему зла и хотел бы с ним сблизиться. Но я чувствую и вину. Ты понимаешь. За нашего овоща. И за себя. Такой дурак. И он действительно другой. Всё изменилось. Особенно я. Не в ту сторону, разумеется. Я хочу, чтобы хоть что-то было проще!

– Ну, так как этот мир не живёт по сказкам, боюсь, он сложнее. И проще, в некотором смысле. Хотя никогда не угадаешь, что находится с изнанки…. – Вайзли запнулся, понимая, что пошёл уже размышлять о своём. В другие дни это было бы неплохо, но сейчас он слишком хорошо видел, и Алма озвучил его мысли:

– Я могу идти?

– Конечно. Кэя проводит тебя как обычно к родителям.

Лицо мальчика на мгновение дрогнуло в гримасе, но он шустро поднялся вслед за Вайзли и прошёл в открытую для него дверь. Но, пройдя всего несколько шагов, замер и обернулся.

– Спасибо. Я подумаю обо всём этом. И постараюсь не увязнуть в мыслях. Я буду осторожен.

– До вторника.

– До вторника, Вайзли.

Алма направился к дальним дверям, а Вайзли обернулся к расположившемуся на подоконнике с кубиком Рубика в руках маленькому мальчику. Ещё одна большая головная боль. Самая большая и угрожающая.

– Уолли!

Мальчик поднял голову.

– Да, мистер Гарнер?

– Я слышал, за обедом ты пытался разговаривать с Лави.

– Так оно и есть.

– И как он реагировал сегодня?

– Как обычно. Никак. Он не в болтливом настроении, – сдвигая очередной жёлтый ряд, отозвался мальчик.

Вайзли покачал головой, думая обо всём этом и о том, какой могла быть тема, поднятая Уолли. Но видел, что мальчик не лгал. Значит, на Лави она впечатления не произвела.

– И передай своей «мамочке», что, если опять явится сюда открыто хулиганить, плохо кончит. Чисто от нашей семейки обещание. Пора уже наводить порядок в этом чёртовом Эшфилде, а то все жизни тут так и проторчим.

– .. понятия не имею, – завершила длинную и, в общем-то, никому не нужную речь Роад. Но сейчас у неё было настроение поболтать по телефону, и у её собеседницы – тоже. Так же она не смогла определить, когда разговор с Хизер и Самантой по поводу возможного приюта бестии превратился в обсуждении двух нелюдей и качеств третьего. – Вайзли, он в не такой дурак, каким порой кажется…

– Это кому же? – удивилась Саманта. – Вот уж кого, а представителей вашей семейки недооценивать не стоит никогда. Весьма опасно.

– Всякому, кто смотрит на его возраст и внешность, к примеру. Люди.

– Люди.

Две не совсем девушки одновременно усмехнулись.

– Но в итоге всё обошлось, по его-то словам. А ему доверять можно, даже в работе со мной. И я с Тики и всеми остальными и так заняли немало времени из его графика. У него же там всё по расписанию, с разными учреждениями, с трудными подростками, с колонией какой-то, с приютом с нашим…

– Как же он жил без всего этого, пока работал в приюте?

– Думаешь, ему там неинтересно было, а? – Роад перевернулась по спины, резко поднимаясь на колени и позволяя лёгкому головокружению уронить себя обратно. – Майтра с Фиддлером нашли бы для себя добра побольше, но всё равно. Вайзли тоже себе дел нашёл, к тому же изучать трюки, что используют люди… кое-кто с радостью поменялся бы с ним местами, но поздновато пробудился и не пришёлся к месту. Почему вы позвали Вайзли?

– Мы не любим грубого вмешательства, ты же знаешь.

– И фокусник начинает нервничать, если к нему приближается профессионал, способный разгадать секрет, не так ли?

– Что-то вроде.

– А мы не любим, когда вы лезете непонятно куда из своего города.

– Эй-эй! Разве этот конфликт не исчерпан? Полегче, девочка. Вспомни о корнях и любви к Тихому Холму, мм?

– Сэм, я серьёзно. – За окном давно рассвело, и девочка подозревала, что пора сворачивать беседу. Иначе она точно не успеет улизнуть.

– Вы позволили Аллену связаться с одним из нас.

– Что скоро вольётся в семью.

– Вы впустите в семью одного из нас?

– Бывшего. Сэм, он уже не будет. Как и я больше не ваше дитя.

– Ты навсегда им останешься, Роад. – вдохновенно пропела Саманта. – В наших сердцах.

– У вас нет сердец. – Отрезала девочка, свешивая ноги со слишком большой кровати. Пятки до пола не доставали. – И мы позаботимся обо всех. Алма останется на стороне. Но он всё ещё опасается вас. Уолли… им занимается наш Вайзли, и будьте уверены, мы справимся с задачей остановки распространения вашего влияния. Говоря об Аллене… Неа теперь будет с нами. К тому же у нас есть Тики. У них хорошие отношения. Думаю, вы не получите Аллена. Даже в перерождении, об этом есть кому позаботиться.

Роад завершила вызов, даже не прощаясь и оставляя последнее слово за собой. Быстро обулась и, в очередной раз оглянувшись на окно, поспешила прочь.

Её незаметное перемещение, однако, длилось не слишком долго.

– Госпожа Роад, куда вы направляетесь?

Девочка притормозила у поворота и оглянулась, встречаясь взглядом с горничной.

– Разве не помните, что ваш отец запретил вам покидать дом?

– Я помню. – Новая поездка в Сайлент Хилл не прошла незамеченной. Домашний арест. Какой позор!

– И что вы делаете?

– Гуляю по лестнице…

– Вы направлялись прямо к задней двери, Госпожа Роад. Ваше поведение недопустимо, – тёмненькая голова хрупкой, на первый взгляд, девушки склонилась к плечу. Широко распахнутые глаза внимательно наблюдали, не моргая.

– И что ты сделаешь? Пока ты свяжешься с папой…

– Господин Граф уже в курсе. Или вы забыли, что именно он так же акцентировал внимание на необходимости принять меры?

Девочка скорчила недовольную гримасу.

– И это повод запирать меня здесь?

– Судя по тому, что мне известно, они лишь заботятся о вашей безопасности.

– Но со мной не случилось ничего ужасного! И они даже не были…

– Господин Граф рассказывал, что вы были в большой опасности.

– Это всё глупости! – Роад топнула каблуком об пол и, сложив руки на груди, обиженно надула губы. – Никто даже Тики не ругал.

– Господин Микк в это время был болен, если вы успели забыть.

– Я спасала Аллена!!

– Госпожа… просто не покидайте дома. Иначе Граф грозится позвонить и пригласить сюда к вам Господина Трайда в качестве няньки.

– Тогда пусть сразу и крёстным отцом делает, – пробормотала девчонка, поумерив пыл.

– Простите?

– Ничего! Я говорю, как прекрасна эта жизнь!! – закричала девчонка и поспешила обратно, в направлении своей комнаты. Раз уж у неё домашний арест, она будет проводить его откровенно и мучительно скучая, даже если вокруг сотни способов развеселить себя.

– Ваш отец прав, вы порой ведёте себя так мило! – донеслось до Роад уже перед самой дверью. Девочка замерла, едва поборов желание оглянуться и хлопнуть дверью, когда зашла в комнату.

Приближение рождества чувствовалось уже сейчас, уже в первых числах декабря; особо запасливые планировщики начинали свои большие забеги, и Аллен их всех заочно ненавидел. Совершенно точно ненавидел. И был чертовски благодарен за то, что сидит в автомобиле. Пусть даже водительское место занимала очень подозрительная личность, его волей носящая имя Неа.

Что пришло Аллену на ум, когда он так называл Духа? Он не знал.

Чужая рука опустилась на плечи, и Уолкер с улыбкой повернулся к своему соседу:

– Наглеем?

– Должно же быть хоть что-то классное у меня за примерное поведение.

Тики страшно не нравился тот факт, что он не мог сесть за руль, но Вайзли был непреклонен. Состояние всего две недели назад очнувшегося Тики было не очень хорошим. И, кажется, он успел за время своей бессознательности свети с ума не только Аллена, но и всю свою семью и всех, до кого сумела дотянуться семья.

А Аллен внезапно как-то привык к присутствию в его жизни Неа. В часы особенно жутких переживаний за «всех, кроме него, пострадавших», это существо было рядом и порой грубо, порой чутко помогало. Может быть, Неа очень хорошо разбирался в людях, наблюдая за ними годами. Может быть, он успел изучить и Аллена.

Неа был довольно тактичен и всегда готов забиться подальше, даже не напоминая, что существует радиус и всё такое. Он собирался действительно войти в Семью и некоторое время вёл несколько больших бесед с их главой. Аллен, как бы он ни старался оставаться в стороне, решил, что куда проще подчиниться, заинтересоваться и обнаружить, что всё это не такое уж безумие.

Не после того, что он пережил.

– Опять думаешь о других?

– Я слишком долго и много переживаю обо всех, – тихо заметил юноша. – Могу уделить время и себе.

– Ты мог бы уделять время не только мыслям, – сварливо отозвался Тики.

– Или мыслям о том, кто сидит рядом, – хихикнул Неа.

– Я имел в виду не это! – слишком быстро возмутился Ной, но Аллен успел перехватить руку мужчины, притянув к себе, и на полном серьёзе заявить:

– О тебе я думал круглосуточно и на протяжении такого долго времени…

– Мне жаль, что я заставил тебя так переживать.

– Эй, ты помог с бестией.

– Я лишь отогнал её.

– Ты спас Лави. Страшно представить, что бы со мной было, если бы ты его не нашёл. Насколько я понял, найти кого-то на скалах не так-то просто. И проводить там время не очень-то безопасно. Особенно в его состоянии.

– Именно. Вон в каком состоянии он оказался в итоге.

– Ты заставляешь меня хвалить тебя?

– Это лучше, чем заниматься самокопанием, ты не находишь?

Аллен показательно оттолкнул Тики и отвернулся, не обращая внимания на чужой смех.

– Вайзли говорил что-нибудь интересное? – Строить обиженного у него долго не получилось.

– Нет. Да и ты сам с ним говорил же. Спрашивал у него и о Лави, да?

– Вайзли ничего не может сделать, – пожал плечами Аллен. – Лави встречался с Истиной или просто был на скалах. И если право первое, он…

– Ты всё ещё чувствуешь вину за это? Он сам поехал и…

– Он знал, что нужен там, – тихо завершил Неа.

Аллен фыркнул, складывая руки на груди. Посмотрел на одного, потом на другого, положил голову на плечо, немного сдвигаясь на сидении.

– Знаешь, что действительно тревожно? – пробормотал Аллен, – Это всё кажется логичным, но Алма… он на днях просил увидеть Лави. Тайком, конечно же, у него весьма специфические проблемы с семьёй и воспоминаниями, что, по утверждению Вайзли, к лучшему…

– Что там с Лави?

– Он называет его Диком.

– Тоже мне удивил. Если Диккен всегда выглядел как Лави. Точнее, если Истина выглядела так.

– Это всё равно заставляет мою голову болеть. Мало ли какие способы, может это всё же был…

Может быть, отчасти он был даже готов поверить, что сживётся с этой странной семьей, и в его жизни действительно есть смысл.

– Я просто хотел бы, чтобы он очнулся. Нормально очнулся, начал реагировать больше, чем сейчас, односложно отвечая на вопросы и… Канда решил его забрать, ты знаешь?

Канда не собирался. Он отлично понимал, что слишком занят, для того чтобы наблюдать за неадекватным, тихим и не всегда способным верно реагировать на происходящее Лави. Он знал, что там, где он был сейчас, Лави было лучше, и о нём действительно заботились. Успел убедиться, хотя и продолжал приезжать постоянно. Не всегда удачно. Порой Лави вообще не обращал на него внимания, иногда начинал странные разговоры.

Но этим утром Лави позвонил ему сам и только лишь попросил забрать его.

Вайзли, с которым Канде пришлось немало общаться, объяснил, что ничего страшного в этом нет. Может, это как раз то улучшение, которого они ждали. Может быть, что-то изменится. А в крайнем случае, Юу мог привести его обратно.

Лави был под наблюдением не так уж и долго.

По крайней мере, именно этим пытался успокоить себя японец, въезжая через высокие ворота знакомого сада. Лави ждал его прямо там. На расстоянии нескольких метров за ним наблюдала одна из медсестёр, что работала здесь, но факт переселения Лави был уже делом решённым.

Юу открыл ему дверь. Лави сам сел на заднее сиденье, съежившись и прижав к животу руки, сцепленные в замок. Никаких физических повреждений, даже Канда ещё не до конца отошёл от прошедшего путешествия, но Лави с этой стороны был абсолютно здоров. И точно диагностировать его никто не брался.

– Опять холодно рукам? – глядя на Лави через зеркало, спросил Юу.

Лави поднял голову, широко распахнув глаз, будто только сейчас заметил его присутствие, и кивнул.

Юу понял, что разговора не будет, но стоило только махнуть медсестре и положить руку на руль, как Лави заговорил:

– Я просто устал очень, Юу.

Канда понятия не имел, в чём было дело, но надеялся, что это хороший знак.

Люди смотрели.

Аллен впервые в жизни мог честно сказать, что, по крайней мере сейчас, ему плевать.

Он сидел на скамейке, вечером, в самый разгар прогулок парочек, компаний и молодых мам. Людей было много, кто-то задерживал взгляд надолго, кто-то даже что-то говорил о нём, иногда удивлялись дети.

Он никогда не чувствовал себя спокойней, чем сейчас, нагло уложив седую, ничем не перекрытую голову Тики на плечо и уткнувшись в учебник. Скамейка удобно располагалась под фонарём, что позволяло не напрягать зрение, но так же фонарь практически выполнял роль прожектора, выделяя их двоих среди других.

И…

Признаться, Аллен даже не думал, как он выглядит.

Покрытая тонкими, уродливыми красноватыми и белоснежными шрамами рука, сегодня впервые за долгие годы увидевшая свежий воздух улиц без бинтов и слоёв одежды, теребила уголок страницы.

Тики за спиной мурчал какую-то нынче популярную песню.

Люди проходили мимо, касались неосторожными взглядами и словами, и раньше Аллен прятался бы, боялся, смущался. Но разве всё это могло сравниться с ужасами, что ему уже пришлось пережить? Разве хоть один из них мог предположить, кто он и что он?

Даже Аллен не догадывался.

Наверное, то, что он сейчас ощущал, было чуть более зрелой формой подросткового бунта, когда почти хочешь уже, чтобы все пялились и удивлялись. Видели, что ты другой. Почему?

Да потому что ты действительно другой. И, пытаясь прятать этот очевидный факт, лишь делаешь себе больно, искажаешь, запихиваешь в рамки, под которые не создан.

Книга казалась на редкость увлекательной. Мысли о ней, о многом другом, впервые о будущем переполняли голову. Улыбка то и дело грозила выползти на прикушенные губы.

Иногда Тики бормотал что-то за спиной, приходилось отвечать или глупо смеяться.

– Мы можем сейчас проведать Лави?

Только сегодня у него хватило бы смелости пойти и увидеть, как чувствует себя друг, привезённый Кандой домой. Всё же Лави сам просил об этом. Проявление хоть какой-то инициативы.

Он чувствовал свою вину. Поразительно понимал в этом плане Юу. Удивительно, но они даже стали общаться получше, будто общая вина за все страдания, обрушившиеся на Керра, разрешила старое несогласие.

Лави был бы доволен, если бы сумел понять. К сожалению… пока ещё нет.

– Сейчас? – Тики оторвался от телефона.

– Думаешь, поздно?

– Поздно? Я не знаком с подобным понятием, – фыркнул мужчина и поднялся.

Аллен захлопнул книгу, спугивая нескольких голубей и обращая на себя ещё больше внимания чужих людей, обитающих в своей, совсем не важной и скучной реальности, где такие, как Аллен, – шоу.

– Пошли.

Заявившийся без приглашения и звонка Аллен никого уже не удивил. Однако Лави вёл себя ровно так же, как и раньше. Что с Алленом, что с Кандой. И постоянно тёр свои руки, пробуждая сотни и тысячи вопросов. Иногда Юу задавал их. О Сказочнике. Об Истине.

Но Лави молчал. Будто не слышал. Или предпочитал делать вид, будто не слышит.

Аллен ушёл ни с чем.

А спать Лави вдруг ни с того ни с сего забрался к Юу, обнимая и бормоча что-то о холоде. И тут же отрубаясь. И обрекая Канду на полностью бессонную ночь.

Он понятия не имел, чем мог помочь.

Звонок застал старого профессора в библиотеке. И, конечно же, он там спал. Полтретьего ночи, в конце концов. Чем ему ещё заниматься? Хотя возраст брал своё, и становилось всё сложнее закрывать глаза на последствия такого нездорового сна в продуваемом помещении и в неудобной позе.

Номер был незнакомым.

– Привет, Панда.

Не то чтобы он узнал тихий голос внука, но это обращение к нему использовал только Лави.

– Решил вдруг вспомнить обо мне? С чего это вдруг?

Лави не отвечал подозрительно долго.

– Я не рассказывал ни о чём, да?

А вот теперь старик начинал беспокоиться.

– Не рассказывал что?

– О том, что происходило. Я просто… ну.. Ты не знаешь да?

– Последнее, что я о тебе знаю, что ты сожительствуешь с парнем. И это было давно. И да, ты был настолько туп, что не понял, что я понял.

Лави нервно хихикнул на том конце.

– Это было лучшим решением в моей жизни, знаешь. Он… Но я не об этом.

– Я уже понял, что случилось что-то плохое.

– Я влип в одну историю. Поехал за другом. Влип сам, потом решил вернуться. Не то чтобы решил, так уже было, и я не мог не вернуться. Старик… Ты это…. Ты не знаешь же, да? У меня некоторые проблемы.

– С чем?

– Ну.. это… со зрением, знаешь. У меня оно… на один глаз. Того. Меньше стало.

– Лави? – только и смог выдохнуть старик по ту сторону телефонного провода.

– Да и… но это, уже всё нормально. То есть его нет. Но я должен был умереть. И лучше бы умер. А я … как люди рассказывают о таком? Это? Боже… Я не…

– Лави…

– Я думаю, тебе следует посетить нас и увидеть самому. Ну, знаешь. Но сейчас неплохо. Смотри, я говорю, да? Говорю, и мне не страшно.

– Не страшно? – эхом отозвались в трубке. Потные ладони парня ещё сильнее стиснули телефон.

– Да. Я просто устал очень рассказывать, знаешь… сказки. Истины. Это сложно и страшно. И она всегда голодна. И так громко плачет. Я так плохо помню и понимаю, что несу, но у меня так ломит пальцы. Так болят пальцы. Я так… так…