Текст книги "Дети ясной ночи (СИ)"

Автор книги: Tesiya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 50 страниц)

– Я надеялся, – с неохотой признал Канда. Хотя он не считал Алму невменяемым. Просто упрямым. – Как ты затащила меня в отражение?

– Самым безопасным образом. Местным монстром. Я же говорила, что у меня там кукла живёт, и что за тобой она присмотрит. Вот она и пригодилась…

– Она странная. Эта кукла… Она ведь монстр, да ещё и созданный не из человека. Всё равно не понимаю, кто и что она такое. – Юу не мог верно передать свои чувства, но Хизер поняла и без этого. – И то, как она выглядит.

– Когда-то Зеркальная Кукла была похожа на меня. Моя точная, но искалеченная копия. Она впервые явилась мне в зеркале, исказив изображение комнаты в отражении, и комната начала искажаться в реальности. А затем и я сама начала изменяться в отражении, замерла, перестав повторять движения. Жутко было. Комната оказалась заперта, и, когда она начала меняться вслед за отражением…. Да. Кукла имела немало силы. Там, где мне было худо, она ворвалась в реальность и пыталась меня убить. Выполняла моё собственное затаённое желание. «Я новая» была так слаба. Победа, однако, была за мной, и этот монстр, эта Кукла потеряла часть себя. Она перестала быть опасной для меня, по крайней мере. Всё, что в ней осталось, это память. Настолько тёмная, что она не могла уже исчезнуть без следа и осталась в зеркалах. И она немного может контактировать с реальным миром. Затягивать кого-то к себе. Но обличие её теперь лишь напоминание о прошлом, а не отражение меня. В нём нет опасности. Иногда я даже частично управляю ей – это удобно, через зеркала проникать всюду.

– И перехватывать тех, кто пытается воспользоваться зеркалами для того же?

– Кукла перехватывает их сама. Она полезна, ей же я перехватила когда-то Аллена, отправившегося в собственное отражение, что должно было лишить его рассудка или уничтожить. А теперь, когда я поделилась с тобой, не поделишься ли со мной мыслями об Алме?

– Нет.

– Козёл.

– Раз уж у вас там новый информатор, узнайте, наконец, что на самом деле случилось с Алмой, и что стало с Алисией.

– Есть ли в том чудовище часть её?

– Хотя бы и это.

– Хорошо. А если я узнаю, где Лави, тот час же перезвоню тебе, не беспокойся об этом. И я серьёзно. Куда ты теперь планируешь идти?

– Не знаю. Выберусь, осмотрюсь. Здесь же лес бесконечный без опознавательных знаков, мне можно идти куда угодно, и кто знает, куда я приду?

Юу вздохнул, ожидая какого-нибудь умного ответа, но девушка почему-то молчала. Зато было слышно хихиканье Саманты. Он, значит, тут с ума сходит за компанию с Алмой, а эти две веселятся.

– И что? – громко и сердито напомнил о себе Юу.

– Есть один выход. Я перезвоню чуть позже, когда ты определишься с тем, куда идти дальше. Только подумай хорошенько. Путь есть. Путь определённый более или менее, но пока надо кое-что уточнить. Осмотрись!

– Тебе легко говорить, – уже включая фонарик и направляясь к выходу, пробормотал Юу. Он старался не думать, что, возможно, оставляет Лави здесь, но сейчас важнее было поскорее выйти наружу, толкнув двери и окунаясь в дождь. Снова дождь.

Нет, он не мог так просто уйти, не узнав о судьбе Керра! Не мог, чёрт возьми!

Телефон – единственный источник света – пришлось спешно прятать.

Здрав голову, Юу помянул одного воришку недобрым словом, да так и отступил, закрывая глаза ладонью и не веря тому, что он видел. На козырьке, надвинувшимся над крыльцом, там, где Юу по дурости ожидал увидеть фонарь, сидел самый поразительный источник света из всех, что он когда-либо видел, – это был человек. По крайней мере, фигура была похожа на человеческую, обмотанную проводами с некоторыми странными, но довольно яркими фонариками.

Первое, о чём подумал Юу, это то, что он только что показал этому типу свой телефон, показал, что телефон может светить. И, что вполне возможно, сейчас он снова потеряет сознание, а очнувшись, не найдёт при себе и его.

Лучше б телефон уже разрядился.

Слезящиеся глаза никак не могли привыкнуть к тому, что появился новый источник света, и Юу просто стоял, закрыв глаза и ожидая, когда произойдёт хоть что-то. Совершенно бесшумно существо поднялось на ноги и ловко соскочило на землю рядом. И даже его падение было настолько неестественно бесшумным, будто это призрак.

Впрочем, он не был похож на монстра. Тонкие, слишком длинные конечности казались подозрительно гибкими и цепкими, конечно, но пятипалая кисть казалась вполне человеческой. А остальное скрывали серая кофта и такие же серые штаны. Лицо наполовину закрыто пыльной повязкой на манер широкой банданы до самого кончика носа, так что Юу не знал, как именно ходячий фонарь его видел. А может и не видел, слышал, к примеру…

Агур же в это время сначала задрал голову, усиленно принюхиваясь к чему-то, оглянулся на крыльцо только покинутого здания и, склонив голову, начал обходить, тщательно всматриваясь в Юу. Быстрыми, отрывистыми движениями. Шаг, остановка, ещё шаг, и так же резко замереть, словно инерция ему не знакома в принципе. Он когда и сверху спрыгнул, тоже даже не пошатнулся.

– Ты нашёл его, – тонкие порезанные губы серого цвета едва шевельнулись, Агур скорее шептал, нежели говорил… впрочем, из-за неважного ворота футболки были видны ужасающие шрамы на горле и вшитые в него железные пластины.

Странно, что этот тип мог говорить вообще.

Стоп. Он же не человек, конечно, он мог говорить!

Вот тогда Юу и пожалел, что не спросил у Хизер об этом парне. Если записки всё ещё у него, он сможет посмотреть настоящее имя и передать его, куда надо. Да и про сказочника хорошо бы послушать. И про всех вообще.

– Ты нашёл Алму, – указательный палец Агура очертил полукруг.

Едва не сорвавшееся позорное «Ты говоришь?» было смято в кашле и, видимо, удовлетворило Агура, склонившего голову и неподвижно замершего в ожидании, подобно статуи. Люди и живые существа просто так не замирают.

– Да, я нашёл его.

Следующим глупым вопросом было «А мы говорили с тобой об этом?», но Юу предпочёл промолчать и в этот раз.

– А ты тот самый вор света?

Агур склонил голову к плечу, совершено неестественно соприкасаясь щекой с совершенно прямым плечом. То ли у него шея длинная, то ли он резиновый всё-таки.

– Можно и так. Алма уже не здесь…

С невероятной скоростью одним смазанным движением он распрямился, меняя позу и всматриваясь в темноту. Вытянув руку, он стал тыкать пальцем в пустоту, будто что-то считая.

– Нам с Алмой помешали. – Юу ещё не решил, насколько этот вор опасен, но уже оценил, что, скорее всего, и сообразить-то ничего не успеет, как окажется мёртв, если Агур этого захочет. Слишком быстро он передвигался, будто для этого создания смели несколько законов физики.

– Сторож. Всюду его следы. Но он уже ушёл. Сторож опасен.

– А с чего ты взял, что я этого не знаю?

Теперь уже Юу говорил с Агуром, как с человеком.

– Там, откуда звал тебя Алма, ничего этого нет. Ты ведь ещё жив.

– Что??

Стоп! Этот тип имеет в виду, что все, кто находятся здесь, мертвы? Что это своеобразный ад? Подземный мир мёртвых? Другой берег Стикса?

– Алма не мёртв! – это-то он знал точно.

– Может быть. Может быть, он тот, кто не совсем мёртв, – неожиданно покладисто согласился вор, продолжая тыкать пальцем, ведя известный лишь ему подсчёт. – Раз он смог связаться с тобой, и он другой, это видно.

– И ты считаешь это потому, что он жив, а вы мертвы? И что дальше?

– Дальше?

– Ну, да, вы в аду, рядом есть парень, который жив, неужели нет планов по высвобождению, побегу или чему-то подобному? Никогда не поверю, что нет.

– Мы мертвы.

Ах да, мёртв это, вроде бы, как конец всему и никаких больше трепыханий. Приглушённый голос Агура звучал на редкость логично и серьёзно. Но сам он продолжал считать что-то вдалеке.

– И никакой надежды?

– Надежда? Надежда должна сиять, тогда он вернётся, – существо кивнуло самому себе несколько раз.

– Но я же жив, и я здесь. И я должен найти Алму. Ты знаешь, где он теперь?

– В начале.

– То есть?

– Сто тридцать два. – Агур резко развернулся, отходя обратно к крыльцу, очевидно, с намерением забраться обратно. – Сторож не закончил работу. Я не имею права рисковать перед упокоенными. Мне нельзя вмешиваться, но если вдруг… Я бы попытал шанс для Алмы. Сторож мог прерваться лишь для некоторых. Некоторые уже все у него. Кроме одного! – Ухватившись одной рукой за колонну, вор вдруг обернулся, взглянув на Канду, и тому стало очень жутко, от того что он не может увидеть глаза этого создания.

– Алмы?

– Ну, теперь-то он, видно, тоже у него…

Существо с лёгкостью вспрыгнуло на крышу, затем ещё куда-то выше и очень скоро исчезло из виду. Учитывая то, как ярко он сиял в окружающей тьме, для того чтобы его совсем не было видно, необходимо было забраться действительно далеко. Например, в его подвесной город.

До сих пор непонятно, на чём он может висеть.

Новый звонок пришёл как всегда вовремя.

– Мне нужно в больницу. Вернуться туда, откуда я начал.

– Ага, вот видишь, всё не так уж сложно, – Хизер на заднем плане шуршала бумагами.

– Я хотел попросить посмотреть тебя, если сможешь, что можно раскопать на некоторых ещё пациентов. Один Бейл Торнтон, а другого не помню, но также называли Сказочником. – Пока помнил, Юу решил прояснить всю картину.

– Тоже пациенты, – не было понятно, утверждает Хизер или спрашивает. – Сэм сейчас рядом нет, она ищет кое-что, пытается найти концы, так что скоро я перезвоню. Это про Алму. А если точнее, то про девочку, что привязана к нему. Теперь, что касается пути до больницы, есть один такой путь, который должен быть, я проверила, он должен быть везде. Он – забытый путь.

– Забытый?

– Есть место секретное, тайное. От меня пошло забытым, и оно есть во всех чужих мирах. Всегда забытое своими создателями, а потому пути там открыты.

– И что это за место?

– Ну… Обойди своё здание, я знаю примерно, где ты, хорошенько осмотрись, наверняка найдёшь.

– Найду что?

– Тебе не понравится…

Свет. Море света. Туманного, белоснежно-серого, в смазанных разводах, среди которых лишь угадываются очертания деревьев. Это действительно удивительно – смотреть в море и знать, что ты и сам находишься в нём, и что здесь так…

Светло.

Свет.

Лави не мог поверить своим глазам.

Так чудно, губы сами расползались в улыбку, когда он поднимался на ноги. Это был лес. Под ногами невысокая, пожухшая трава, деревья вокруг, бесконечный туман, обволакивающий его со всех сторон. И так светло.

Лави не мог поверить в это.

Обнимая себя за плечи, он медленно делал шаг за шагом, оглядываясь и удивляясь.

– Юу! – нужно поделиться этой радостью с Кандой. Тут наконец-то наступил день!

– Юу! – он позвал ещё громче, понимая, что что-то тут определённо не так. Совсем не так.

День? Туман?

Только лес казался знакомым. И то лишь самим своим определением. Лави спешил вперёд, надеясь, что вот-вот найдёт что-то, что подскажет ему, в чём дело.

Где он и как он здесь мог оказаться, если бродил по школе искусств или подобному заведению для детей, бродили, и случилась беда? Они провалились. Пол провалился в коридоре, Лави бросился вперёд, Юу был сзади, и совершенно не понятно, что стало с ним. А сам Керр, кажется…

Потерял сознание? От чего? От того, что врезался лбом в стену? Может, он сам упал? Или кто-то его ударил? Но какая разница, если сейчас он, не разбирая дороги, бредёт по лесу в надежде отыскать объяснение.

Но стоп, объяснений нет и быть не может. Разумных объяснений. Он замер, переминаясь с пятки на носок и кусая губы. Так тихо и спокойно ему сейчас, а где же тогда остался Юу?

Телефон. Телефон в кармане вибрировал. Оказывается, напоминал о пропущенных вызовах. От Хизер. Три штуки всего лишь. И сообщение:

«Лави, откликнись, тебя потерял Канда и мы тоже. У него большие проблемы. А тебя, кажется, выкинуло из слоя Алмы. Но если ты снаружи, то почему не обнаружен? Значит, есть что-то, что ты можешь сделать для него отсюда?»

Хреново.

Лави убрал телефон. Нужно было перезвонить, сообщить, что с ним всё в порядке, но он не спешил, он шёл вперёд, по примятой траве, мимо кустов и одиноких старых деревьев. Он продолжал идти вперёд, думая о том…

Что он мог сделать?

Что вообще случилось?

Он замер. Пути вперёд больше не было, грязный обрыв вниз, прямо к озёрной тёмной воде, которую из-за тумана и видно-то почти не было. И, куда не глянь, эти молочные облака у ног. И ничего больше…

Ничего…

Только свет вдали. Горит ярко, если Лави умудряется его видеть. Маяк. Маяк, который давным-давно не работает, почему-то светит сейчас с другого берега озера, и Керр был уверен полностью, что обойти озеро по суше на сей раз не сумеет.

Этот маяк точно что-то значит. Например, что Лави нужно плыть на него прямо с этого берега, прямо отсюда, для того чтобы…

У Лави всегда была слишком хорошая память.

Он взглянул вниз, почти себе под ноги, в затуманенную поверхность воды и шумно сглотнул. Умирать в лапах сотен подводных мертвецов не хотелось.

Маяк продолжал светить вопреки всякой логике.

Ладонь легла на карман, в котором хранился телефон.

Он должен был узнать, что именно случилось с Юу и что у него за проблемы, а потом….

Так страшно…

Почему именно он?

====== Глава 19. Ядро. ======

Холодный металл был скользким и жутко неудобным, это уже не говоря о том, что спускаться по совершенно вертикальной лестнице в полной темноте с оголенной и очень острой катаной в одной руке было опасно. А путь обещал быть не слишком коротким. А частые, до безумия круглые и гладкие, без даже какого-либо рифления ступеньки были созданы лишь с одной целью: чтобы все, кто спускаются по ним, звучно шлёпались вниз.

Нет, ну серьёзно, ведь должно же быть что-то более подходящее месту и ситуации, чем эти жуткие ступеньки! Почему они такие маленькие и неприспособленные к сырости, становящиеся скользкими?

Юу не знал. Но уже пару раз одна и другая нога соскальзывали, и спасало лишь то, что он действительно крепко держался одной рукой. Вторая была занята и только подстраховывала…

Впрочем, быть может, быть может…

Он был слишком зол уже тем фактом, что ему пришлось сюда спускаться?

И тем фактом, что Лави со спасительным ломом куда-то пропал как раз тогда, когда лом был нужен. Потому что квадратный незамысловатый люк сам по себе вот так просто открываться не желал. И Юу пришлось бродить вокруг в поисках чего-то, чем можно было бы его поддеть. Первый раз, попытавшись зацепить люк через щель катаной, Юу был немного встревожен подозрительным хрустом. Впрочем, оказалось, хрустнуло что-то в щели, и меч был цел. Но Канда решил найти что-то другое…

Напоролся на ещё двух топороголовых, радостно тукающих лезвиями во все стороны. Сначала хотел обойти их, но для этого пришлось бы сойти с такого замечательного и твёрдого асфальта под ногами, ступить под сень деревьев, в приют болотных кочек и прыгающих сюрпризов.

Юу предпочитал опасность известную, стоящую прямо перед ним, ту опасность, представителей которой он уже убивал и не раз. Опасность, скрывающаяся в лесах, была ему неприятна, им ни разу не убита, и к тому же Юу не нравился сам лес.

Топорики были убиты; несмотря на то, что перемещались они быстро, атака не блистала, даже когда монстры старались и бросались в сторону противника, наклоняясь вперёд. Катана тут была удобна и эффективна.

Инструмента для люка не было.

Хизер не звонила.

Других путей не существовало. Он практически извёл себя собственной бесполезностью и мыслями о том, что делать ему и что случилось с Лави, и несколько раз порывался вернуться.

Снова пришлось ковыряться с крышкой, пытаясь подойти с любой стороны, думая и о том, как разрушить само крепление, и как просто выломать люк к чёрту, когда, наконец, эта железяка поддалась.

Юу не понял, что именно из его действий помогло проникнуть внутрь. Но и впрямь надеялся, что для него найдётся здесь правильный путь до больницы. Правда, при мысли о том, что он будет делать дальше, что он будет делать теперь, когда найдёт Алму, как он собирается уничтожить эту мерзкую девчонку, всё внутри сворачивалась от страха и омерзения.

У него не было ответов и планов действий. У него была лишь одна единственная очень длинная лестница, с которой по-хорошему уже можно было сойти. То есть сначала Юу спускался с включённым фонариком, закреплённым за поясом, и только поэтому заметил, что его каменная шахта вдруг обрела бордюр и дверь. Пару раз толкнув её, Юу убедился, что дверь намертво... приварена? Он не видел ничего, кроме ручки, никаких замочных скважин или креплений для навесных замков, и не знал в чём дело.

Именно тогда же телефон едва не выскользнул вниз, но был вовремя перехвачен. Правда, Юу сам от этого чуть не свалился, вовремя опёрся рукой о стену и восстановил равновесие, но решил, что жизнь телефона дороже света, и убрал его подальше.

К тому же без света он не даст знать, что появился для тех, кто может ждать его внизу. Хоть Хизер и сказала, что канализации всеми забытая зона в этом городе, она не говорила, что здесь не будет чего-то мерзкого и ненормального, присущего местному безумству.

Парень продолжил спускаться вниз, узкая шахта осталась наверху, и теперь стена была лишь прямо за лестницей. Он спускался в какое-то помещение – всё же подобные технические места должны были быть в канализациях, об этом Юу догадывался. Но утверждать не брался.

И сейчас радовался, что убрал телефон, потому что завибрируй он не в кармане, точно вывалился бы и улетел вниз.

Ему звонили.

Юу был занят.

Юу продолжал неторопливо спускаться, прислушиваясь ко всем возможным звукам в этом тёмном месте с тухлым, тяжёлым воздухом, влажным настолько, что парень чувствовал себя мокрым. Он слышал лишь собственное прерывистое дыхание да капающую невдалеке воду.

Когда ноги наконец-то нашли под собой пол, он был действительно счастлив. И первым делом всё же взялся за вибрирующий мобильник.

Поганые ветки царапали его лицо, руки и даже ноги. Как он мог забрести в такую чащу? Почему сразу же не вынырнул из неё? О чём он вообще думал?

Ни о чём ты, Лави, не думал, – отозвался внутренний голос, и был он чертовски прав. Он ни о чём не думал! Его мозг отключился, и ничего нельзя было с этим поделать! Абсолютно ничего!

А ещё эти ветки были не только кривыми и острыми, но и жутко гибкими. Вот уж точно идеальные пруты для порки и отмачивать не надо. И через века не сломаются, и до самого мяса сдирать будут.

Но это в мысли рыжеволосого парня уже вмешивалась его нерастраченная агрессия. Потому что когда он попытался нахрен сломать один из кустов, то лишь получил застрявшую в жутком веточном капкане руку!

О, он ведь знал, знал, что пожалеет о мгновении потери спасительного лома. Несмотря на все передряги, тот определённо приносил удачу. И уж точно он бы с лёгкостью расправился с деревянными вредителями! – озлобленно думал Керр, заматывая кровоточащую руку в обрывки кофты. Он отомстит! Вот только верните ему его лом! Или дайте секатор!!!

Очередная ветка едва не треснула прямо в глаз! Ах, да, глаза-то там уже нет! Определённо, в Сайлент Хилле Лави хуже всего приходилось с предметами копьеобразной формы. Само копьё и вот эти ветки теперь.

И корни! – промелькнула мысль, стоило только запнуться за один и рухнуть в колючие объятия очередного увядающего монстра.

Почему он вообще удалился от воды обратно в лес?

Да, там был очень крутой и очень высокий спуск к воде. И внизу были камни. Неплохое место для самоубийства. Лави назвал бы его идеальным, если бы, как и в большинстве подобных мест, не существовало вероятности упасть «удачно». И, к примеру, всего лишь сломать себе пару конечностей так, чтобы не иметь возможности выбраться и медленно дохнуть, или настолько же удачно сломать позвоночник и медленно захлёбываться и дохнуть. Это уже не вспоминая о том, что в озере обитали мертвецы, от которых спасли Аллена.

Но Лави оптимистично верил, что они появляются лишь ночью.

Постойте, Лави оптимистичен? Сейчас, когда он лежит лицом в грязи с десятком веток, упершихся в него, подобно стрелам, и не знает, как подняться так, чтобы застрявшая между суков левая нога не сломалась?

О да, только оптимист в его положении мог, кряхтя, не подниматься и ползти вперёд, туда, где веток поменьше. Гораздо меньше, там даже что-то вроде просвета обнаружилось.

Там он сможет встать на ноги. Если останется на что встать.

Сегодня Керр был воплощением оптимизма!

И он не смог сдержать счастливого вдоха, когда, получив возможность подняться хотя бы на колени, отметил, что деревьев впереди больше нет. Только пологий грязный берег, уходящий в тихие озёрные воды, и небольшое здание в стороне вместе со старой, давно прогнившей и наполовину разрушенной пристанью.

– Почему ты можешь мне звонить, а я тебе нет? – принимая вызов, грубовато поинтересовался Юу.

– Это особая, уличная магия, ма… милый. Может быть, когда-нибудь ты тоже обучишься подобному. Не горюй! – голос Сэм был полон энтузиазма.

На заднем плане, однако, можно было уловить Хизер, требующую, чтобы Саманта сразу же переходила к делу.

– Хорошо-хорошо. Кажется, эта девочка меня ревнует? Так о чём мы собирались с тобой поболтать? Сначала, конечно, о Лави: он, вроде, в порядке и не в пласте Алмы, велика вероятность, что его вывалило в наш, внешний. Он написал сообщение, он жив, но, кажется, хочет что-то проверить, и полон решимости. Мысленно пожелай ему удачи, и давай перейдём к чему-нибудь новому. Кажется, это было важно. Мы получили консультацию насчёт твоих звонков Алмы Кармы и выяснили интересное.

– Сколько у вас там консультантов?

– В живых? – эта дурацкая манера Саманты уже почти бесила. – Неважно, сколько их. Важно, что звонки, дошедшие до тебя лишь сегодня, на самом деле имеют довольно большую давность. Эти звонки из прошлого, если хочешь.

– Это значит, что мне звонили давно, а я услышал лишь сейчас. А когда точно звонили?

– Двадцать семь месяцев назад.

Юу прикрыл глаза, сосредотачиваясь на датах. В феврале, четыре года назад Алма официально умер вместе со своей семьей, но был отправлен в психушку и обвинялся в убийстве собственной семьи.

– Сколько Алма провёл в Брукхевене? На какое время есть данные?

– Около года.

После этого он, очевидно, сотворил что-то и провалился в свой мир. Осенью две тысячи четвёртого года Алма пытался позвонить, даже летом.

Почему они дошли только сейчас? До начала две тысячи третьего Алма был в больнице, возможно, дольше. Юу не понимал, почему это может быть важно, но чувствовал, что опять упускает что-то чрезвычайное.

– Объясни мне, что с этими звонками было не так? То есть почему он позвонил два года назад и я услышал сейчас? Как вообще посылаются такие звонки?

– Потому что они обладали большой силой и не могли раствориться, не дойдя до конечной точки, – ответила Сэм. – Такой точкой был ты. Алма был достаточно силён, чтобы послать просьбу о встрече тебе без сторонней помощи. Но лишь тебе. Потому что вы были близки, потому что ты был для него особенным старшим братом, видимо, и потому что ты с самого начала был в ладах со своей очень развитой интуицией. Стечение обстоятельств. А может быть, это было выгодно Холму. Может быть, мы, видя, как Алма отрицает нас, дали ему помощь без скрепления контрактов, ну знаешь, так же, как один из нас вытащил Аллена из озера.

– А ты не знаешь, делал ли кто-то из вас такое или нет?

– Я был занят с други… Ауч! Хизер, вот здесь и сейчас всем точно плевать на мой пол!

– Ты, блин, как ребёнок, больной на всю голову! – приглушённо донеслась до Юу ругань Хизер.

– Нет, я не знаю! Итак… когда те звонки шли к тебе, ты сам отгородился от них. Ты их не слушал. Скорее всего, в то время ты думал о чём-то более для себя важном, нежели Алма. Это обычное дело. Эти потусторонние звонки, письма, сообщения обычно и доходят до адресата с гигантским опозданием. И они никогда не бывают настоящими. Это что-то вроде сожженных до отправки писем, только тут они всё же остаются или остаются их фантомы и доходят тогда, когда их адресаты готовы их принять. Когда они извели себя мыслями, когда дошли до точки, когда позволили себе услышать.

В этом была частица истины. То есть Юу помнил, что… он не заботился о брате в то время совсем. Когда их семья распалась, ему было плевать. Будто он вычеркнул мальчишку из своего сердца.

– Но я не думал об Алме и сейчас.

– Сейчас? Сейчас ты стал очень восприимчив к подобному. И потому всё же услышал, хотя даже не повернулся в нужную сторону.

– Но, почему…. Почему я забыл? – медленно пробормотал Юу, скорее, для себя, чем для своей собеседницы. – Почему сразу же, как Алма исчез из моей жизни, я больше ни разу не задавался вопросом о том, где он и как? Отец говорил что-то о нём, я кивал, но не слушал. Я всегда знал, что Алма существовал и был и после, знал о его смерти, но это не было мне интересно.

– Тебе всегда было плевать на него, быть может?

– Нет. Нет, не было. Алма это человек, которым я действительно дорожил. Хотя я не тот человек… Но, сейчас и здесь я так хорошо всё понимаю. Почему? Это значит, что кто-то всё же был в этом замешан и увёз Алму?

– Почему ты не думал об Алме, я не знаю. Может быть, в этом кто-то замешан. Может быть, это была всего лишь ваша мать.

Домик был двухэтажным, некогда обклеенным яркими, жёлтыми плакатами с рекламой и старыми добрыми «добро пожаловать», «приятного времяпровождения», «только здесь и только у нас…». Лави особо не всматривался в размытые буквы, проходя мимо металлического ограждения. Он был слишком раздосадован на самом деле.

Прямо от этого домика, через лес, который по недоразумению человеческому назывался парковой зоной, убегала хорошая заасфальтированная дорожка, свободная от кустов, деревьев, корней, грязи. По бокам от неё возле домика стояли два указателя, один из которых был уже сломан, а второй всё ещё пояснял, что вот здесь находится прокат лодок. По мнению Лави, это было далеко не лучшее место для него, но юношу никто и не спрашивал. А если пройти немного дальше по дорожке – что Лави сделал из чистого любопытства – можно было с лёгкостью обнаружить другие рекламные таблички, показывающие в противоположном направлении. Тут был и парк Розовых Вод, и Историческое общество, и боулинг.

И Лави ходил и осматривал их лишь для того, чтобы набраться сил и вернуться туда, где должен был на самом деле продолжиться его путь.

Прокат лодок. Прокат лодок?

По крайней мере, никто не думает, что он бросится в озеро вот так, намереваясь вплавь преодолеть все препятствия. Если, однако, в прокате окажется действительно целая лодка, а лучше работающий катер (и ничего, что Лави не умел им управлять, предпочитая землю воде, – он быстро схватывал подобные вещи), то уж точно его путь предопределён.

Они с Юу собирались нарушить правила в самый ответственный момент.

Юу умудрился уже встретить Алму, прояснить для себя, кто враг, кто жертва, и отправлялся к нужному месту, понятия не имея, как врага победить.

А Лави был выброшен на этот берег, откуда мог часами наблюдать сияние маяка – его путеводную звезду. И Лави знал, куда она его ведёт. Куда пытается коварно заманить, обещая покой и решение проблем, но принеся на деле, почти наверняка, только кучу проблем! У него была слишком хорошая память для этого.

Войти внутрь не удалось, дверь блокировалась с другой стороны, потому Лави воспользовался окнами и с помощью пары камней устроил небольшой стеклянный дождь. Затем посбивал оставшиеся в раме осколки и осторожно полез внутрь, стараясь нигде не навернуться, не поскользнуться и не пропороть себе брюхо. Получалось действительно неплохо.

Какая-то минута, и он уже стоял посреди длинного коридора, выходящего к входным дверям. Двери его, разумеется, не интересовали, и он пошел вдоль железных, некогда обитых кожей скамеек, заглядывая в попадающиеся двери: одно помещение было сродни кабинету, другое не открылось. После поворота он не пошёл наверх, а заглянул на некоторый склад, полный инструментов, деталей, масел и прочей необходимой для ремонта и содержания лодок хрени.

Следующая дверь вела в помещение, где Лави нашёл то, что его интересовало: моторные лодки. Ни одна не спущена на воду, ни одна не в рабочем состоянии. И дело вовсе не в ржавчине, вмятинах и прочих мелочах, а в том, что у одной лодки отсутствовал мотор, другая накрепко закрепилась под потолком и не давала себя разглядеть, а пульта управления нигде видно не было, и третья была повреждена даже внешне. Так, словно её попробовала на зуб акула. Попробовала, ей не понравилось, и она выплюнула.

Лави отправился на улицу, уже понимая, что найдёт на небольшой деревянной пристани: вытащенные на сушу и находящиеся в воде обыкновенные деревянные лодки разного размера и с разным комплектом вёсел. Почти все разбитые, сгнившие или засунутые так далеко, что спуск в воду занял бы весь день.

И только одна лодка у самой воды словно была создана для него.

Лави ненавидел Тихий Холм.

И мерцающий сквозь туман маяк.

– Хизер считает, что с Алмой вся история имеет что-то ещё, что-то, чего ты не понимаешь, но должен. А так как она лицо чужое, она не знает, что это значит. Будто он здесь не потому, что застрял. Может быть, связан с его удивительным, удерживающим его здесь якорем?

– Якорем? – Юу спросил еле слышно. Всё же стоять, прижимаясь спиной к лестнице, не представляя, что находится вокруг, не так уж уютно. Определённо, канализация не самое лучшее место для полуночных прогулок. Особенно, если она заселена чем-то. – Это кто-то или что-то?

– Ой, какие вопросы, проницательный ты мой! Определённо кто-то! Вот только незадача выйдет, если спросишь меня, жив этот кто-то или мёртв.

– Считай, что я спросил.

– Оу. Мёртв.

– И что в этом странного? С каких пор Сайлент Хилл стал беден на мертвецов?

В голове Юу всё уже сложилось и было проще простого. Он даже видел мертвеца, что мешал Алме, и информация Саманты была пустой и, по сути, уже и не нужной.

– Это не простой мертвец…. Видишь ли, те, кто умирают здесь, если здесь и остаются, то становятся монстрами. Это система, которая не ломается.

– Разве она не монстр?

– Монстр не имел бы силу сдерживать здесь Алму.

– Значит, вашу систему сломали и она стала чем-то иным?

– Я бы так не сказал.

– Тогда это исключение? Ты опять о себе как о мужчине!

– Хорошо, Хиз рядом уже нет! И нет, исключений нет. Видишь ли, все мертвые становятся монстрами. Все! Неважно, кем ты и каков был, всё равно станешь. Алесса затянула сюда немало тех, кого… Кого можно было и не тянуть. Но нам-то и к лучшему.

– Оставь меня без этих подробностей! В чём загвоздка?

– Ну, я думаю об этом прямо сейчас. Тебе ведь нужно срочно. Есть всё же кое-кто, кто умер, но не станет монстром.

– И кто мне талдычил про систему? Ты хочешь сказать, что это всего лишь исключение? Даже если редкое, не понимаю твоего волнения. И кто это?