Текст книги "Дети ясной ночи (СИ)"
Автор книги: Tesiya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 50 страниц)
– В итоге, – пробормотала Сэм. – Душа Шерон была возвращена к Алессе. Мы же без подробностей? – уточнила она, обернувшись к Хизер, и попыталась продолжить. – Значит, я сразу могу подвести итог. Далия мертва, Кауфман мёртв, о судьбе дражайшей Лизы уже было поведано. Демон был убит, уже практически явившийся, и не без помощи всё того же Мейсона. Хотя он потерял свою Шерон. А вот Алесса, вновь вернувшая себе часть души, но пострадавшая… Она приняла решение о единственном возможном пути к полному выздоровлению – перерождение. Гарри Мейсон в то время уже отлично знал, что произошло, и именно он забрал этого ребёнка. Алесса знала, что придёт время, когда ей придется вернуться в город, это не должно было быть слишком рано, она должна была сначала вспомнить, а затем сама уже прийти, но…
– Я не подумала о том, что культ продолжит свою жизнь. Я ничего не помнила о своём прошлом, и я даже не догадывалась, что отца преследуют какие-то люди. Мне было примерно семь, когда на отца напал странный человек, и было расследование, была тревога. Я думала – это случайность. Я же даже не знала ничего о Сайлент Хилле. Да и в то время город начал всё же хиреть. После этой истории, правда, отец озаботился моей безопасностью, я полагала, что он параноик. Это сейчас я думаю, каково ему было растить и защищать девочку, которая наполовину была его дочерью Шерон, а на половину страшным монстром, погрузившим во тьму целый город. Ему было нелегко, но когда мне было уже семнадцать, я, так успешно скрывавшаяся всё это время и живущая нормальной жизнью, была найдена… Клаудией.
Хизер снова замолчала, облизывая сухие губы, и лёгкой улыбкой приняла от Вайзли стакан воды. Говорить так много и того, что никому не хотелось рассказывать, раскрывать свою тайну, оказалось неожиданно приятно. Непросто, но после каждого произнесённого слова становилось легче. Она держала это всё в себе пять лет, ведь так?
– Парадокс. Но сейчас мне сложнее думать о том, что произошло со мной, как с Хизер, а не о том, что произошло со мной, как с Алессой. Несмотря на то, что судьба Алессы была куда более ужасной. Несмотря на то, что эти воспоминания свежи в моей памяти и вряд ли когда-нибудь потускнеют. Клаудия. Моя подруга детства после моего исчезновения поняла лишь одно – она хотела рая, рая для всех и верила, что я, именно я, её старая подруга, которая и себя-то саму не могла защитить, но заступалась за Клаудию, могу родить этого бога. Она вбила себе в голову, что меня похитил мой отец, что я сама хотела этого рая. Она… Она наняла людей, чтобы найти нас, и нашла. Частный детектив, Дуглас, он однажды остановил меня в торговом центре. В восточном районе. Я как раз собиралась возвращаться домой. Перекусила в кафе, там же заснула, увидев тревожный сон, но такие мне время от времени снились, и я не обратила внимания. Я отлично помню, как тогда звонила отцу из автомата, говорила, что скоро приеду…. Это был последний раз, когда я слышала его голос.
Дуглас нагнал меня, представился, сказал, что хочет поговорить о моём рождении, и я, разумеется, попыталась скрыться от него, спрятавшись в туалете, и там впервые увидела круглый символ. Он был странным, он был начерчен на зеркале и вызывал головную боль, но я думала лишь о том, как скрыться от подозрительного типа, и вылезла из окна… С того момента начались неприятности. Людей больше не было, дорога была перегорожена, мне пришлось возвратиться внутрь, но уже через дверь. А потом через какое-то время и после встречи с Далией, которая сказала мне вспомнить, наступила ночь. Я думаю, вам не надо объяснять, что это значит в Сайлент Хилле. Я потратила немало времени для того, чтобы добраться до дома. Нормальных путей не было, была пустая станция, поезд, что чуть не сбил меня, пустой поезд, который меня не довёз до станции, затем заброшенное недостроенное здание, соседний бизнес центр. Смешно, но, шагая между ночью и днём, я всё ещё надеялась, что, вернувшись домой и найдя отца, смогу получить ответы и успокоение. Разумеется, ничего этого я не получила. Только его тело…. Далия убила его. И сказала, – если ты хочешь правды, если ты хочешь мести – возвращайся в Сайлент Хилл.
Я виню себя в смерти отца в первую очередь, потому что… я сбежала из Сайлент Хилла. Нашла способ вернуть себе рассудок. Обрести новую себя и сбежать хотя бы на какие-то жалкие два десятка лет, таков был уговор, потом память бы начала постепенно возвращаться. Я сбежала, бросив всё. Есть оправдание, тогда я ещё была больше безумна, нежели нормальна, но я сбежала. Не подумав о тех, кто остался. О Клаудии. О моей единственной подруге, которая была поглощена этим безумием так же, как и я. Неважно. Я опять сыплю подробностями.
Человек, с которым был связан Дуглас, Винсент, тоже являющийся вершиной культа, который во многом благодаря ему заполучил в свои сети многих людей. Он тоже там был и считал Клаудию сумасшедшей. И он желал ей смерти. Так же, как желал смерти и мне, если это поможет. Он точно не верил в ее «рай». Это был длинный путь по городу с постепенным восстановлением страшной части моей памяти, и затем меня наконец-то обнаружила Сэм.
– Лучше вовремя, чем рано, – хихикнула темноволосая девушка. – Ну, может быть, это было немного рано. Мы встретились, наконец, на карусели. После того, как Хизер победила кое-что, что она создала, и наконец-то смирилась со своими воспоминаниями. Ну и… Из всей компании, что была там, в этом слое города выжили только Хизер и Дуглас, оставшийся позади где-то в парке. Кажется, ему сломали ногу. Когда искал Хизер, я… Когда искала Хизер, я видела его мельком, но не обратила внимание. С тех пор, хоть она и вернулась к внешней жизни, Хизер, как привязанная к своему настоящему дому, проводит месяц в год в городе. И вам повезло попасть в город как раз в тот момент, когда она там была. По сути, было ясно, что что-то готовится. Появились люди на периферии, опять же ощущалось и то, что есть одарённый ребёнок. Ну и Хизер решила тебе помочь.
– Сначала я обнаружила тебя благодаря зеркалу.
– Отражение? – уточнил Аллен. – Когда я был в больнице, там было три двери, и я выбрал отражение. Сначала там было что-то из моей жизни, но потом меня будто выдернули к твоим воспоминаниям. Почему?
– Ты встретил зеркального монстра, – хмыкнула Сэм. – Своего рода легенда, потому что зеркала образуют коридоры, через которые можно наблюдать за любым слоем Сайлент Хилла. И монстр, появившийся между слоёв в этих коридорах, да ещё и тот, что может время от времени вылезать частично в сами слои, – это нечто невероятное. Это, как Хиз тебе уже рассказывала, не что иное, как страх.
– Моё новое слабое сознание не могло справиться с напирающими ужасными воспоминаниями. Это было в госпитале, и я начала вспоминать, а потом увидела зеркало. И это зеркало… оно искажало отражение и затем ещё и реальность. И что забавно – моё отражение тоже. Так и появился этот монстр, – кратко объяснила Хизер. – Но, так как встретив его в реальности, на карусели в парке я смогла его победить, он всё ещё остался здесь, однако, можно сказать, под моим контролем. Так я смогла понять, где именно ты находишься, подкараулить и направить. Для того, чтобы не дать тебе провалиться в свой слой, я пыталась приманить тебя в свою реальность. Сначала в дневную, опять воспользовавшись зеркальным созданием. Я использовала твои болезненные воспоминания, которые могли сыграть плохую шутку в будущем, решив, что лучше тебе прямо сейчас сконцентрироваться на этой боли и отпустить её, но не смогла провести до конца. Что-то сорвалось, и под конец того твоего сна я потеряла связь и контроль над Зеркальным, и он превратился в самого себя, высвобождая память о ритуале. В последние мгновения сна тебя могло здорово поджарить, если бы ты не проснулся достаточно быстро. А потом я попыталась выловить тебя в свою ночь. Но опять же кто-то грубо срезал мой слой. Та пропасть, что возникала перед тобой, когда ты шёл за мной. И тогда я поняла – придётся играть по правилам тех, кому ты был нужен, и на время уступить. Я задала вам направление, и дальше оставалось ждать и смотреть, что вы будете делать.
– Кстати, насчёт печати, почему ты дала мне ее? И как она действовала в итоге? – встрепенулся Аллен.
– Да. Дело в том, что специализация Сэм в основном взлом и снятие чужих заклинаний и всякой мерзости. Это то, что получается у него лучше всего. То, за что он отвечал, будучи частью организма Тихого Холма. Защита от чужеродных вливаний. Монстры, которые, так или иначе, построены твоей силой, отступали бы перед этим знаком. Ты мог просто вытянуть руку с печатью и всё. Другое дело, что правую руку, конечно. Разрушить оковы на твоей руке она могла только тогда, когда был бы восстановлен круг тайны, что стоял вокруг приюта, и ошмётки которого до сих пор цеплялись к тебе. Это был единственный безопасный способ. Иначе оковы печать бы сняла, но ты бы и сам, скорее всего, умер
– А если бы я заметил это раньше, и оно убило меня?
– Смерть всё равно была бы лучшим исходом.
И, видно, Аллен решил поверить на слово.
– Ещё вопросы о том, что произошло с нами? Нет? Тогда мы можем перейти, наконец, к следующей теме, так? Я знаю о вас, по крайней мере, о тех, кто был в городе, очень многое. Теперь и вы обо мне знаете. И знаете, что это за город.
– И знаете о Детях, – кивнул Вайзли, перехватывая эстафету. – И это важно. Потому что вы двое, разумеется, были не единственными. Сейчас известен ещё один одарённый ребёнок, который рос в приюте Ордена, давно уже. И я думаю, вы поймёте, о чём я говорю, если вспомните об убийствах в Эшфилде и серийном убийце Уолтере Саливане. Это был девяносто пятый год, если не ошибаюсь. Десять убийств за десять дней. Первый из двадцати одного, второй, третий и так далее. Но Саливан был пойман после десятого убийства, и покончил жизнь самоубийством, зарезав себя в камере и стал одиннадцатой жертвой. Я мало разбираюсь в этом Таинстве, здесь бы лучше Фидлера послушать, но столкнулся он ещё ребёнком с ним в приюте. Где однажды одна женщина сказала ему, что его мать ждёт его там, где он родился, и с тех пор Уолтер, когда мог, выбирался в Эшфилд, только чтобы навестить этот номер. Свою мать, как он считал. Выполнение Таинства должно было вернуть ему мать. Другие называли это очередным вызовом Дьявола. Но суть в том, что…
– Мальчик считал матерью комнату? – уточнил Юу, перебивая.
– Детский разум способен на немыслимые вещи. Я думаю, он не считал себя вполне человеком. И это не самое странное, что вам может попасться, когда дело касается этого города. После самоубийства Саливан стал бессмертен в своём собственном, искажённом слое. Слое, который вмещал в себя не только урывки города Сайлент Хилл, но и места Эшфилда. Сила духов Холма полилась наружу, – Вайзли красноречиво взглянул на Саманту, а та подняла взгляд к потолку. – Таким образом, убийства продолжились, правда, теперь Саливан утягивал своих жертв в свои миры и не нуждался ни в чьих сердцах. Ох, полиция была в ужасе. Но главным является то, что в том номере жил журналист Джозеф Шрайбер.
– Он поднял тему Дома Желаний! – тут же среагировал Лави. – Я читал про это и его статьи. Тогда же Дом Желаний был закрыт. Получается, изучая этот приют, он узнал об Уолтере? Или, изучая Уолтера, он вышел на приют?
– Не знаю. Но он кончил, как очередная жертва Уолтера. А через два года после этих событий убийства продолжились, в номере был уже новый житель, который должен был стать последней жертвой, и который, судья по всему, был ответственен за срыв ритуала. За конкретикой обращайтесь к Фидлеру или Майтре, они таким занимаются. Однако стоит так же вспомнить, что Хизер тоже как раз жила в Эшфилде, и, как помните, именно там с ней начали происходить неприятности.
– Ты сейчас про то, что Эшфилд превращается во второй Сайлент Хилл? – уточнил Канда.
– Именно! Хотя. Уже в третий. Вторым был молоденький городок, построенный на схожих верованиях и жертвоприношениях. Шепардс Глен, может, слышали? Ну, сто пятьдесят лет простоял и стух. Его и не жалко, что там, пять улиц да закоулок. И людей немного. И в основном придурки. А вот Эшфилд…
– И снова на меня смотрите, – поёжилась Саманта. – Я вам кто? Козёл отпущения? Так если нам территорию прямо в руки отдают, чего бы не взять?
–Но это наша проблема, над которой мы сейчас работаем. Это было рассказано для того, чтобы оценить, что в Эшфилде не совсем безопасно.
– Это заметно. По крайней мере, пару раз я уже встречался с этим «не совсем безопасно», – заметил Юу. – И что-то не думаю, что всё это связано со звонками по ночам. По крайней мере, в больнице.
– О! Ну раз мы закончили со всем этим, то не перейти ли нам к тому, зачем здесь я! – выпрямилась Хизер, оборачиваясь к Юу. – Наверняка эти звонки и есть то, что зовёт тебя из Сайлент Хилла. Не знаю, кто это, но, скорее всего, новый одарённый днём и ночью. И он как-то связан с тобой, Канда, и зачем-то тебя пытается вызвать. Вот зачем я здесь, чтобы объяснить это и помочь кое-где. Сэм, в кои то веки не против, кстати.
Сэм тут же приняла вид великой мученицы.
– Это был секундный порыв. Я просто его отблагодарила и всё. И я знаю, что это на меня не похоже.
– Ты собираешь помочь мне вернуться в город? – уточнил Юу.
– И разобраться с этим. Я могу потратить день. Если это одарённый, то пойти с тобой глубже в его слой я не смогу. Но держать связь и посидеть там денёк – могу. В городе ещё остались приличные места, если знать, что и где искать.
– Ты собираешься туда вернуться? – вскочил на ноги Лави. – Ты что, с ума сошёл?
– Это его так просто не отпустит, лучше, чтобы он пришёл сам по своей воле, – заметила Саманта, тряхнув головой и мило улыбнувшись. – Особенно сейчас, когда я вскрыла его дар, и он довольно чувствителен ко всему этому безобразию.
– Юу, ты собираешься туда ехать? – обернулся к японцу Лави и тут же схлопотал оплеуху.
– Я просил не называть меня так или нет? – фыркнул Канда, глядя на обиженное личико Керра. – Это не тебя донимают звонки и невероятные девочки, прячущие телефон. Интересно, кто это и кто пытается мне прозвониться. И почему сейчас?
– А у тебя в последнее время никто не исчезал? – предположила Хизер. – Конечно, это может быть кто-то, кто находился там давно, но тогда должно было быть что-то, что всколыхнуло его память. Дало ему толчок для действий. Он должен был быть кем-то потревожен. А я знаю только, что к нему можно попасть из южной части города, и всё. И что недавно он практически связывался с кем-то в городе.
– Может быть, я не в тему говорю, – поднял руку Аллен, призывая внимание к себе. – Но там, в больнице, с кем я разговаривал? То есть там был человек, который подсказал, как выбраться из больницы, и благодаря ему я нашёл двери, в том числе и отражение. Но я не знаю, кто он.
– Он мог быть кем угодно. Даже отголоском прошлого или тем, кто оказался в ловушке, – ответила Сэм.
– Нет, он говорил, что прячется от… двадцати восьми рыбаков, – лицо Аллена потемнело от осознания.
– Постойте. Постойте! От нас? – удивлённо протянула Сэм. – Но мы не плохие…
– Да-да, вы просто можете свести с ума, разрушать реальность, а так вы лапочки, – саркастично заметил Тикки Микк.
– Ой, а ты, можно подумать, сам лапочка, – взъярилась Сэм.
– Стойте! Стоп! – вскочила на ноги Хизер, начиная прохаживаться по комнате. – Это слишком много для совпадения. Что ещё говорил человек за дверью?
– Ну, что его обвинили в убийстве и упекли в психушку. Или это выглядело так. Он произносил лишь что-то подобное.
– Его имя? Возраст?
– Он не назвал имени, но сказал, что оно похоже на моё. Думаю, ровесник мой или даже младше немного. Он был удивлён тем, что я пришёл снаружи. Что я не из города, и сказал, что меня не отпустят и не могли отпустить. Он говорил запутанно, будто чтобы попасть в город, я должен был сбежать сначала.
– Ты был рождён здесь и одарён. В этом, разумеется, есть смысл, – отметила Сэм.
– Он говорил о демонах. Рассказал о выходе. Он рассказал мне сказку об истине, но другую немного. Там не было духов Холма, и кончалось тем, что тот, кто ищет истину, должен пройти тьму, а увидев её, сойдёт с ума. – Сэм кивнула, пробормотав, что и такая версия сказки есть. – Просил остаться, рассказать о том, как живут вне города, – продолжал Аллен, будто подтверждая выводы о том, что кем бы ни был этот человек, он застрял в городе уже давно. – И… чёрт… я сказал, что если смогу, я вернусь за ним…
– Великолепно, – рассмеялась Саманта, в то время как Хизер остановилась напротив Канды.
– Кого ты вообще знаешь в Сайлент Хилле? И кто из них может подходить по возрасту?
– Знаю всего двух. Свою приёмную мать, что сбежала туда, впрочем, условно ещё её родившуюся уже там дочь. А так же… Тот кто подходит по возрасту… – Канда перевёл взгляд в окно и выдохнул, – Алма. Только он.
====== Глава 9. Инструкция. ======
– Итак, у меня есть пять минут, которые были выделены мне два часа назад! – врезалась на полном ходу в Тикки Микка Саманта и игриво (точнее она думала, что игриво) улыбнулась. – Что ты хотел со мной обсудить, милый Ной?
– Я не Ной.
– Член Семьи Ноя звучит слишком длинно.
– Найди наши старые названия!
– Ох, ну тогда тебе придётся называть меня кем-то вроде «Кузчибары» для справедливости.
Тикки вздохнул, оглядываясь в поиске предмета потяжелее, чтобы суметь проломить череп этой зловредной вертихвостке. К сожалению, коридор был вызывающе пуст. Разве что этот огромный горшок с ещё более огромным цветком… Что здесь делают цветы? Этот цветок точно не сожрёт его руку, если он подойдёт? Всё же тут живёт Шерил со своей любимой дочкой Роад. И неизвестно, кто из них страшнее.
– Это дурацкое название, и никто им не пользуется.
– А Граф ваш?
– Дай угадаю, – наконец сконцентрировался на необходимом ему вопросе Тикки Микк, на всякий случай пододвигаясь поближе к цветку. Если что, всегда можно швырнуть не цветок в надоевший объект, а сам объект в предположительно плотоядный цветок. – Ты хочешь, придуриваясь, потратить свои пять минут, так?
– Не так. Именно ты, – тонкий пальчик упёрся в грудь Тикки, – заявил мне, что тебе не нравится, как тебя называют, и перевёл тему! А мне надо спешить. Этот японец довольно нетерпелив, а рыжий невротик. А у Хиз тяжёлый удар. Компания подобралась на мою душу.
– У тебя есть душа?
– Я могу поиграть в эхо, задав тот же вопрос? Или это не то, о чём ты собирался говорить?
Действительно. Тикки тряхнул головой, словно надеясь, что так вся чепуха сможет высыпаться из ушей и не будет больше занимать его мозг. Он должен был перейти к делу. Но неприятное ощущение, грызущее изнутри, никак не желало отпускать.
– Я всё ещё жду.
– Что значили твои слова и странное поведение в городе? Мы виделись уже? И эта моя игра. О чём ты говорила?
– О том, о чём сказала, Тикки. Ты смотришься дураком с моей стороны, но, может быть, это твой гениальный план? Ты не распространялся об этом.
– А о чём я распространялся?
– О том, – попятилась девушка, – чего ты не хочешь и хочешь.
– А это ещё что за сказка о трёх желаниях? – уныло спросил Тикки. – Что я мог хотеть или не хотеть? И когда уже мы виделись, скажи!
– Почти три года назад, – древний дух в обличье девушки был невозмутим.
А ум Тикки работал на полную. Граф посылал его к городу в разное время по разным поручениям. Такое случалось часто. По три раза в год, по крайней мере. Но, если подумать, то в последнее время Граф от него отстал. Совсем, не только с поручениями в Сайлент Хилле. Три года, три года спокойствия, когда Граф перестал дёргать его туда-сюда. Что случилось три года назад? И почему Граф об этом знал, а сам Тикки нет?
– Что я сделал тогда? – вспомнить о том, зачем именно его посылали в город последний раз, не удалось. Но он был там. Он приходил и…
И не помнил.
– Что я сделал на самом деле? – тихо, почти угрожающе, делая шаг вперёд, прошипел Тикки. – Что за игру я вёл и почему сам этого не помню?
– Это всего лишь часть игры, – хмыкнула девушка. – Ты ведь и сам отлично это понимаешь. Это твоя игра. И даже если ты не помнишь, очевидно, твоя потеря памяти тоже элемент этой игры.
– Как я мог начать игру, да ещё и с… Вайзли, – прошептал Тикки, хлопая себя по лбу и отворачиваясь. – Я идиот, он может восстановить мне память! И это, надеюсь, будет по правилам.
– Ты сам установил правила.
Была всего одна неувязочка в сложившемся паззле. Всего одна потерянная деталь. Если Тикки был в городе, да ещё и общался с Духом, да ещё и готовил какую-то игру с ним, то он не смог бы сделать всего этого. Заключить соглашение с Духом – уж точно. Только если он не был…
– Я не мог!
– Ты был на скале, умник.
– Но тогда я…
– Да. Ты. – кивнула Сэм. – Мы договорились, что ты не будешь знать. Вот и всё. Это сделка, Тикки.
– Сделка?
– Ты удивительно болтлив сегодня. Извини, но там машина сигналит уже минут пятнадцать, и это, кажется, меня, – Сэм поспешила к двери. – А, между прочим, она могла позвать меня и мысленно! Зачем так шуметь-то?
«Я был пробужден?» – единственное, что крутилось в голове Тикки в этот момент. Саманта стремительно удалялась по длинному коридору, как раз к лестнице, и скоро уже Микк услышал стук её каблуков о плитку на первом этажа, хлопок входной двери. Распахнутое окно позволило даже услышать голоса на улице, похоже, Сэм досталось за задержку.
Тикки взглянул на свои часы, соображая. До конца пар Аллена было почти полтора часа. Тикки собирался заехать за ним, а потом повезти в парк, развеяться. Понедельник выдался на диво тёплым и солнечным, а Аллен, выросший в приюте в лесу, соскучился по природе и некоторое время назад, ещё до того как началась канитель с приездом в Эшфилд Хизер, изъявил желание прогуляться. Хорошо хоть мальчишка не сорвался в Сайлент Хилл со своими друзьями. Из чувства вины, что он обещал вернуться этому Алме и не вернулся. Была велика опасность, что, вернувшись в город, Аллен тут же подцепит того духа, который его спас. И тот вынудит мальчика призвать его. И тогда о спокойной жизни Уолкеру даже мечтать не придётся.
Оставалось ещё достаточно времени.
Тикки развернулся на сто восемьдесят градусов и последовал прямо к кабинету Графа. Ему предстоял большой разговор. Возможно, на повышенных тонах.
Граф его не ждал, уткнувшись по старинке в газеты и сосредоточенно вырисовывая замысловатую закорючку в большом блокноте. Просторный кабинет оглашало тиканье настенных часов с маятником. Золотые лучи восходящего солнца чертили на паркете пыльные квадраты, от чего весь кабинет казался слишком жёлтым и душным, не смотря на приоткрытые створки окон, а книги с тиснёными и блестящими глянцем корешками выглядели древними фолиантами.
А может быть, это ощущение старины придавал кабинету сам тысячелетний хозяин?
– Почему вы не сказали мне, что я пробуждён? – с ходу выдал Тикки, ударяя кулаком по столу. – Почему?
Граф невозмутимо поднял голову, нахмурился, не спеша отложил бумаги.
– Ты знаешь, в чём главное различие между нами – вообще нашей семьей – и Духами Холма? Мы происходим из одного и того же «места». Но мы очень разные сейчас. Мы здесь, и сейчас, и всегда. Духам же всем нужны проводники, для того чтобы контактировать с этим миром. У Духа Холма в этом плане очень выгодное положение. Они получили и землю в своё распоряжение, и даже детей, выращиваемых их силой. Конечно, пришло много людей, которые так же начали на этой силе паразитировать. Но это неважно. То, что несколько лиц Духа Холма получают тела, уже невиданная роскошь. А мы имеем тела всегда. То время между перерождениями ничтожно, и вы находитесь практически в спячке.
– Мы выделяемся из всех сил не этого мира, но я так и не понял, в чём суть? – пробормотал Микк. – Причём здесь я?
– Мы довольно человечные, ты никогда об этом не думал?
Микк опустился в кресло, закрывая рукой глаза и мысленно приказывая себе успокоиться и сосредоточиться.
– И что в этом такого? Мы имеем человеческие тела, человеческие эмоции, чувства. Всё это так. Наша первая сущность на самом деле становится едва ли не дополнением к человеческому. Это так. Вам не нравится?
– Нет, – развёл ладони Граф. – Нет, не нравится. И я почти завидую сейчас, глядя на тебя, Духу Холма. Всем двадцати восьми, каждому их проявлению. Потому что наша сущность постепенно угасает. Незаметно почти незначительно. По сути, это даже не опасно, пробуждая сущность из поколения в поколение, мы обновляем её. А вот ты, Тикки, – совсем другой вопрос. Ты был тем, кто оставался человеком чаще всех других. В этом поколении почему я отправлял тебя к городу всякий раз, когда попадалась причина? Для того чтобы ты контактировал хоть с чем-то. Чтобы поддержать твою сущность, чтобы дать ей жить, Тикки. Потому что она угасала.
– Угасала?
– Ты самый человечный тип из нашей Семьи, разве не так? – усмехнулся Граф.
– Почему вы не сказали мне об этом раньше? – тихо пробормотал Микк. – О том, что есть такая проблема.
– Рассказывал. Ты отмахивался и не придавал значения. Ты даже не запоминал. Это так удобно, вычеркнуть проблему из жизни и делать вид, будто ничего не происходит. Так похоже на тебя, на людей, так слабовольно.
Микк шумно сглотнул образовавшийся в горе ком.
– Откровенно говоря, если бы ты не пробудился в этот раз, скорее всего, ты не переродился бы. Ты стал бы человеком, Тикки. Тем, кем ты так желал быть. Может быть, это и было твоим путём, откуда мне было знать? Ты один из Семьи, один из первых членов Семьи, ты Третий, Тикки. Ты так давно со мной, как не многие из вас. Но с самого начала наша Семья была для тебя чем-то вроде временной стоянки.
– Я прошу прощения, – тихо пробормотал Тикки.
– Ничего страшного, я знаю тебя уже столько лет и успел привыкнуть, – Граф вздохнул. – К тому же сейчас ты ничего не помнишь и не знаешь. Считаешь себя непробудившимся. Понимаешь? Сколько бы ни проходило времени, все члены Семьи, когда приходит время для пробуждения, сами делают всё необходимое, даже ещё не найденные мной, стремились к тому, чтобы оживить свою тёмную сущность. А что же ты, Тикки? Тебя к пробуждению приходится гнать пинками, и то не всегда выходило. Это всё же дело добровольное. А ты не хочешь. Ты тянешься к людям, отстраняешься от нас и любых проявлений тьмы вообще.
Представляешь, какой это был большой сюрприз? – Глава Семьи усмехнулся. – Однажды, вернувшись из очередного путешествия к городу, ты вернулся пробуждённым. Ни с того ни с сего. И при этом даже не подозревал о пробуждении! Не подозревал ни о чём, ничего не помнил, вёл себя, как обычно. Это было забавно.
– Думаю, это был для вас большой праздник. Что я делал там, в городе, когда я пробудился? Хотя бы напомните, зачем и куда именно я шёл в тот день, потому что я не обладаю памятью нашего Вайзли и сказать точно не могу.
– Не знаю, что ты там делал. Но есть идея. Хорошая такая идея, и что-то мне подсказывает, что тебе она тоже понравится, – в тот день, когда ты был в городе… именно тогда Аллен Уолкер сбежал из приюта. В тот день на него напал один из сотрудников приюта. В тот день этот сотрудник был убит кем-то. И говорят, этот неизвестный не был человеком, Тикки. Ты никогда не задумывался о том, почему именно тебя позвали в город, когда понадобилась помощь Аллену? Может быть, потому что ты уже успел закрепиться в его судьбе и сам этого желал?
– То есть Вы хотите сказать, что это я был тем, кто убил напавшего на него парня?
Это имело смысл. Имело смысл, если подумать о том, зачем Тикки подался в город вновь, когда там оказался Аллен. Если он спас мальчишку, пообещал что-то или даже просто желал защитить. Проблема была лишь в том, что Микк пожелал это забыть, говорил с кем-то из Духов Холма и даже принял какое-то соглашение. Может ли быть, что он решил охранять одарённого ими ребёнка? Но зачем? И в чём был смысл? Кто просил и кто что с этого получал в итоге?
– Это бред! – лоб Тикки с громким стуком поприветствовал столешницу.
– Слушай, Канда, – поинтересовалась Хизер, барабаня пальцами по рулю и внимательно следя за дорогой, уже полностью скрытой дымкой тумана, – первый знак что едут в самом правильном направлении из возможных. – Вы с Алмой были приняты в одну семью. Почему он Карма, а ты вот Канда? Что с твоим именем такого?
Юу уже достаточно времени жил в Америке, чтобы привыкнуть к некоторому недоумению, которое порой вызывало его имя и его национальность. А потому как некоторые люди не в меру любопытны от природы, вопросы о значении имени тоже уже звучали. Ответы на эти вопросы никогда не произносились. Если Юу хотел, чтобы от него отстали, то он умел этого добиваться. Обычно даже хватало всего пары «ласковых» слов и красноречивого взгляда. Юу ценил свое личное пространство, и имя, несомненно, так же было довольно личным.
– Это что, важно? – ругаться с девушкой, рядом с которой сидит дух или демон, и которая везёт их прямо в ад, почему-то не хотелось. Резонный вопрос «почему?» даже не приходил при этом в голову.
– Не будь букой и поделись со страждущими, – застонав, попросил Лави, которому было откровенно скучно и страшно. Канда не был уверен, что поступил правильно, позволяя Керру ехать с ним. В данной ситуации Тикки Микк, вцепившийся в Аллена и запретивший тому и шаг лишний делать, выглядел куда более разумным и нормальным.
– Мать так хотела.
– Чего? – не расслышав глухого голоса, Лави придвинулся к нему, нагло укладывая голову на чужое плечо.
– То, что слышал.
– Я ничего не слышала, – заметила Хизер.
Юу на это промолчал, запуская пальцы в отросшую шевелюру Лави и начиная медленно перебирать тонкие, спутанные волосы. При этом осторожно подбираясь к краю повязки, туда, где за волосами ощущались неровные, грубые рубцы от оставшихся после операций шрамов. Лави обычно начинал дёргаться, даже когда Юу подбирался пальцами к виску, но сегодня был сосредоточен на своих мыслях и не замечал такие мелочи.
– Мне так никто ничего и не расскажет, люди?
И почему они не могли ехать молча? Почему Хизер обязательно нужно было поднять эту тему?
– Моя родная мать просила, чтобы моё имя ни в коем случае не было изменено. Конец истории.
– Она просила? Когда…
– Когда в больнице лежала, умирала после аварии. Кажется, ей было важно это.
– А она жила здесь? Я к тому, что могла она быть как-то связана с городом или нет, – теперь Хизер решила уточнить, что действует не из праздного любопытства, и Юу был вынужден всё же ответить.
– Да. Она жила здесь. Но дальше её линию никто не отслеживал.
– Кто был твой отец?
– Не знаю.
– Ты похож на чистокровного японца, если честно. Хотя, может быть, твой отец и мог быть местным. Сомневаюсь. И не надо так буравить меня взглядом, я всего лишь пытаюсь занять себя, потому что мы подъезжаем, и Сэм с вероятностью в двадцать процентов устроит какую-нибудь приветственную гадость!
