Текст книги "Дети ясной ночи (СИ)"
Автор книги: Tesiya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 50 страниц)
====== Глава Девятнадцатая. То что может пригодиться. ======
Согласно с простейшей человеческой логикой Тикки, Аллен, Канда и Лави просто обязаны были сначала как следует осмотреть оказавшийся посреди дороги ящик, попытаться понять, что в нём может быть. Они вчетвером бродили по странному городу, который менял своё обличие, как капризная девица меняет платья! Вокруг бродили монстры, опасные монстры, реальность казалась совершенно не благонадёжной, и здесь был кто-то, кто вёл их, направлял и, возможно, собирался использовать в своих целях.
Доверять оставленному посреди дороги ящику было не слишком-то дальновидно.
Однако все вопли инстинктов и разума были перекрыты любопытством одного зеленоглазого нахала, который быстрее, чем кто-то очухался, шагнул вперёд и тут же открыл этот самый ящик, сдавленно охая и изумлённо отступая, нелепо махая рукой. Так что всем остальным тоже стало дико интересно, что там, и они, тут же забыв о всякой опасности, склонились над продолговатым деревянным ящиком, который изнутри оказался обитым каким-то странным материалом. – Это что? – Аллен, равно как и тот же Тикки, недоумевающе таращившийся на этот чудо ящик, не верил своим глазам. А вот Лави уже тянул руки к лежащему в глубине деревянного хранилища или, скорее, сундука с сокровищами револьверу. Обыкновенному, шестизарядному револьверу с темной ручкой, отливающим металлическим синим дулом, немного тяжеловатому, казавшемуся слишком большим в неожиданно изящных, уверенно сжавших оружие ладонях Лави. Зеленоглазый парень улыбался, открывая барабан и удостоверяясь в том, что все шесть ячеек заполнены патронами.
– Охренеть, – наконец-то выдохнул парень.
– А ты хоть стрелять-то умеешь, выпендрёжник? – недоверчиво поинтересовался Тикки. – У меня отец коп, – почти презрительно отозвался Лави, – он погиб, когда мне было тринадцать, а учил меня стрелять с восьми. Но хобби то осталось. Вопросы исчерпаны? Вопросов стало только ещё больше, когда четверо безумцев, бродящих по ещё более безумному городу, вновь опустили взгляд в ящик, потому что тот не опустел и наполовину. Внутри угрожающе поблёскивали металлом опасного дула двустволки. Короткая ручка, короткое, на взгляд Аллена, дуло. Два заряда, двенадцатый калибр. К этому оружию никто не потянулся. Так же, как не потянулись и к обнажённой, не защищённой ножнами или чем-либо ещё катане. Такой же, наверное, обычной, коротковатой, по мнению Аллена, но он в мечах не разбирался, с рукояткой из красного дерева, на которой были вырезаны какие-то узоры. Да и вообще катана выглядела безобидней и проще огнестрельного оружия. Гораздо проще и безобиднее, будто бы её положили в этот ящик с боезапасом по ошибке. Кстати о боезапасе, в углу притаилась бумажная коробка с разорванным углом, который позволял видеть, что внутри находится пули для дробовика и пистолета. Сейчас нельзя было понять, много или нет, но это было не так уж важно. Важно было то, что они здесь лежали.
Оружие.
Посреди дороги. Дороги, ведущей к курортному району заброшенного городка Сайлент Хилла. И эта коробка появилась здесь именно тогда, когда они пошли по этой дороге. По крайней мере, дерево ящика казалось совсем новым, светлое, сухое, с неровными, торопливо обструганными боками и торчащими местами щепками, которые вполне могли обернуться жестокими, глубокими занозами, приди кому-нибудь в голову погладить ящик голой рукой.. А мысль вполне могла бы прийти, потому что благодарность к чудесному ящику была более чем обоснованной. – Где подвох? – наконец-то спросил Канда. – Он настоящий, – кивнул на револьвер Лави, так и не выпуская его из рук, как бы говоря, что уже его приватизировал и делиться не собирается. Видно довольно болезненное впечатление произвели на него местные кошечки. – Хорошо, тогда у меня есть вопрос: кроме меня и Лави кто-нибудь умеет обращаться с огнестрельным оружием? – спокойно спросил Тикки, скрещивая руки на груди и ожидая ответа. Ответом ему послужила красноречивая тишина. – А ты откуда умеешь? – поинтересовался Лави. – А я не могу не уметь, учитывая наличие среди моих родственников двух братцев-маньяков с впечатляющим боезапасом. Они помешаны на огнестрельном оружии. Да и вообще психи, мотаются по свету, по горячим точкам, по местам катастроф. Но мы же пересекаемся. Вопрос закрыт? – мужчина продолжил. – А теперь я позволю себе предположить, что кто-то умеет обращаться с мечом, так? Тикки обернулся в сторону Канды, показывая, что сразу же отмёл и малейшую возможность того, что этим кем-то может быть Аллен. Уолкер мог бы и обидеться на такое. Но он был занят кое-чем другим: ощущением, как по спине, прямо под лопатками пробирается холодок страшного осознания, неуклюже стучащейся в лоб мысли: – Это значит, что кто бы не оставил здесь этот ящик, он оставил его для нас, зная, что каждый из нас из себя представляет? – выдохнул он, не в силах в одиночестве справляться с леденящим душу и плоть подозрением. – Именно, – похоже, Тикки подобная мысль тоже пришла в голову. Но не напугала так же, как седого подростка, просто потому что… Потому что сейчас он отчётливо понял, что их заманили, их привели, это было сделано кем-то, наблюдающим со стороны не только всё это время, но ещё и озаботившимся покопаться в их прошлом. Эти невидимые, но всегда наблюдающие глаза действительно пугали до того, что хотелось отступить за широкую спину Тикки и спрятаться. Аллен с силой сжал ладонь. А потом обнаружил, что все смотрят на него. – Что? – его хватило только на этот вопрос. – Тебе ведь тогда тоже что-то должно быть, так? – Лави вновь озвучил общую мысль и ткнул в дальний угол ящика, в котором Аллен до этого ничего не разглядел, а теперь вот увидел – небольшую, обитую чёрным бархатом коробочку. – Стандартная упаковка для обручального кольца, – хмыкнул Юу. – Тогда это будет самое оригинальное предложение руки и сердца, – фыркнул Лави, бережно передавая Аллену маленькую бархатную коробочку. – Смотри что там. Уолкер отметил, что на сей раз рыжий парень хоть и выглядит заинтересованным, но всё равно не пытается открыть коробочку и заглянуть внутрь сам. И даже не подходит взглянуть поближе, и коробочку передал, считай, на вытянутых руках, словно готовую в любой момент взорваться гранату. Или это Аллен уже нафантазировал себе?
В любом случае коробочка умещалась на его ладони, но казалось большеватой для пресловутого кольца. И слишком сплющенной.
В общем, Аллен полагал, что там находится что-то другое, и пытался убедить себя, что оно не причинит ему вреда, пока дрожащими пальцами открывал её. Кольца в коробочке, конечно же, не оказалось. Утопая в бархате, внутри поместилась небольшая, белая, слегка отливающая желтоватым светом круглая пластина с выгравированным на ней рисунком, более всего напоминающим Аллену пентаграмму. Символы, напоминающие руны по краям, треугольник и внутри него волнообразные линии, опускающиеся к основанию. Аллен, совершенно не опасаясь, взял вещицу в руки и покрутил между пальцами, как бы призывая остальных присоединиться к обсуждению и распознать, зачем ему может понадобиться эта штуковина. Он не помнил значения рун. Почему-то не помнил. – Это, может быть, что-то магическое? – Аллен задал этот вопрос сразу Тикки. – Возможно. Точно сказать не смогу, во-первых, Сайлент Хилл принимает разный вид, и в нём могут действовать разные законы. Если этот символ наделён особой силой здесь, то да. Что-то он может, только как узнать что? – В разных Сайлент Хиллах? – словно эхо, повторил Аллен. – Да. Для каждого человека он может ведь приобрести свой вид искажённой реальности, в который ты провалишься. Если я правильно помню, то вещи, которые действуют во всех Сайлент Хиллах, должны быть связаны именно с духами Холма. – Это каббала, – из-за спины заметил Лави, и Аллен даже вздрогнул от неожиданности, – какой-то двойственный символ вроде добра и зла, тьмы и света в одном флаконе. – Но значит, он не исконно СайлентХилловский? – Вопрос спорный, – заметил Тикки, – к тому же так бывает, что силы Тихого Холма, духи, принимают себе новые имена или новые символы, дабы не быть полностью забытыми… с такими иметь дело опаснее, но надёжнее, как я уже говорил, точно сработает, по крайней мере оно. – Странно, если это оружие для нас, то почему Аллену эта печать? – снова поинтересовался Лави. – Скорее всего, он сам является оружием. – Тикки улыбнулся и едва сумел скрыть вырвавшийся вздох. – А может, эта печать приведёт его куда-то, может она всё же имеет какую-то силу. Или откроет что-то, словно ключ. Мало ли, мы даже не знаем, куда нам конкретно идти, а ты спрашиваешь уже о том, как использовать этот амулет. – Ну и.. и ладно, – Лави пожал плечами и потянулся к ящику, вытаскивая наконец-то на свет божий бумажно-картонную упаковку с патронами. Заинтересовался ею и Тикки, который, судя по всему, присмотрел себе дробовик, но, судя по сдавленным вздохам Лави, патронов оказалось мало. – Не густо. Совсем не густо. Три по шесть обойм, плюс три по три… и кто так додумался пихать? У меня есть двадцать семь выстрелов, а ведь мы не имеем не малейшего понятия о том, что нас ждёт. – А с чего ты решил, что всё будет плохо? – поинтересовался Аллен, продолжая стоять в стороне, пока Юу, видимо, воодушевлённый всё-таки общим примером, забирал из ящика катану и осматривал будущее оружие. Самому Уолкеру заняться было нечем, и он просто перекатывал злополучный амулет или просто кругляшку с таинственным знаком – Уже тот факт, что нам суют оружие, милостиво так подсовывают в руки, должен означать, что нас ждёт мегакирдык!! В видеоиграх, фильмах и книгах обычно так и бывает. Правда, в играх ещё перед дракой сохраняют тебя обычно…
– Если что, мы в реальности, – будто бы между прочим заметил Юу, легким или кажущимся лёгким движением рассекая катаной воздух практически перед Лави и удовлетворённо кивая.
– Ты маньяк… – выдал рыжий, нервно икнув. – А что, ты хотел себе с бесконечными патронами оружие? – словно не заметил его слов Юу. – Или с грузовиком боеприпасов? Тебе и так всё досталось задарма! – Но у тебя катана же бесконечная! – Твой пистолет тоже, бей рукояткой, если хочешь! – Хорошо, а теперь, если вы закончили веселиться, позвольте мне задать ещё пару вопросов! – Тикки приподнял руки, привлекая внимание к себе. – Лави, скажи мне, идиоту, за каким хреном ты сразу полез в ящик, в котором могло находиться что угодно? – Чтобы посмотреть, – невозмутимо отозвался рыжий. – А хотя бы прочитать сначала записку ты не мог? Да, да, записку, что была у края крышки, сейчас, когда ты открыл ящик, её, разумеется, не видно, – хмыкнул мужчина, когда Лави неверяще потянул руки к ящику, с глухим стуком захлопывая крышку и с удивлением рассматривая свёрнутую в трубочку небольшую записку, закрепленную на крышке погнутым, не до конца вбитым гвоздём. Вот только на сей раз он просто не успел сунуть в неё свой любопытный нос, так как записку вырвал так же изначально не заметивший Аллен. Отчего-то его переполняла уверенность, что записка будет адресована именно ему. «С прибытием!! От сердца отрываю... PS. Не забывай. Я знаю, что, взбираясь вверх, к свету, можно провалиться всё глубже и глубже в темноту бездны. Что, идя на голос, можно лишь уйти от него. Что стены полны дверей, а двери всего лишь нарисованные пустышки. Что цель в двух шагах от тебя значит цель в полной недосягаемости. Что отражение может оказаться реальностью, которая живёт лишь жаждой убить тебя.* Твоей жаждой. А значит, с ним легко справиться самому, всего лишь протянуть руку… Никогда не делай этого. Если хочешь остаться человеком». И пририсованная грустная мордашка в конце. И всё. Коротко и совершенно неясно. И талант тоже даже рядом не ошивается. Аллен перечитал скупое послание пару раз. – Мы только прибыли, или что она имеет в виду? – Она? – только и переспросил Аллен, подавляя в себе мысль, что подчерк похож на подчерк на старой записке, той, что он обнаружил в своём старом доме. – Ну, я думаю, очевиден тот факт, что, скорее всего, это оставила та девушка, за которой ты пошёл, разве не так? Разве не так? Хотел бы Аллен знать. При воспоминании о той девушке ему становилось неуютно в собственном теле, хотелось на полном серьезе вылезти из кожи, как будто это было возможно, или хотя бы сорвать одежду и начать расцарапывать тело, как будто он заперт внутри этой оболочки и должен от неё избавиться. Удушающее чувство. И в то же время она предупреждала о чём-то. Остаться человеком? А он не должен, или что? Что это значит? – Уолкер, а это норма, что ты здесь стоишь кровью истекаешь? – холодно поинтересовался Юу, и Аллен, тут же проследив за его взглядом, стал спешно осматривать собственный бок, не сразу сообразив посмотреть на асфальт и обнаружить несколько тёмных пятен. – Какого?.. – Твоя рука, – встревожено откликнулся Лави, тоже заинтересовавшийся происходящим, и Аллен наконец-то обнаружил собственное ранение: перчатка и край рукава куртки действительно местами пропитались кровью. А он даже не почувствовал. Вообще ничего. Ни этой самой крови, ни боли, ни самого ранения, ведь должно же было оно произойти, раз так сильно кровоточит, это же тебе не царапина? Или царапина в крайне неудачном месте. – Ты смотреть-то будешь? В отличие от Лави, Тикки предпочёл словам действия, резко встряхнув Уолкера за плечо и нагло дёрнув перчатку – Аллен даже вскрикнул от неожиданности и от того, что бинты на руке оставались белыми только на пальцах. Вся же ладонь была в алых пятнах крови и неприятных чёрных разводах со слегка зеленоватыми краями. Аллен подцепил завязанный небольшим узелком у запястья край и начал медленно, неторопливо снимать слой за слоем, которых, к счастью, было не так уж много – всего три примерно. А под ними скрывалась обезображенная, совершенно не похожая на реальную, затвердевшая, тёмно-бордового цвета кожа, на ладони превращающаяся едва ли не в тонкие наезжающие друг на друга пластины. Вздох и ругательства со стороны Канды и Лави Аллен уже почти не слышал, уставившись на апогей ненормальности его руки. На то, чего здесь никак не могло быть. Вживлённый в ладонь зеленоватый кристалл в форме креста. Если немного раньше Аллен обнаружил, что кожа над кристаллом лопнула и начала расходиться, то теперь было понятно, что вся ладонь вокруг зелёной вещицы взбухла, будто образовывая гнойники и выпуская наружу кровь, смешанную с какой-то мерзкой гнойной жижей. Аллен осторожно ткнул открывшуюся поверхность кристалла пальцем, когда ему в голову пришла мысль, что его рука как будто отторгает этот крест, пытается вытолкнуть из себя, и возможно он мог бы сейчас ухватиться за него и выдернуть, раз рука к тому же потеряла чувствительность. Но в голове тут же возникла яркая картинка, в которой крест действительно выдёргивается, но за ним тянуться кровавый тонкие нити, ломаются косточки, разрываются сухожилия и его рука просто разваливается по частям. – Такого раньше не было? – почти деловито поинтересовался Тикки, уже подобравшийся к Аллену и осторожно поглаживающий пальцами по запястью. Аллен даже не почувствовал этого прикосновения. – Нет. Не было. Уолкер решительно прижал к руке бинты, скомкав их, и начиная оттирать кровь и эту странную, лезущую изнутри жижу. – Мояши, как ты ей вообще шевелишь? Она что-то чувствует? – Нет. Чувствует очень мало, – ответил Аллен, даже не думая огрызаться на обидную кличку и доставая из сумки запасной бинт – вот уж что он всегда в обязательном порядке носил с собой. Как и вторую пару перчаток, но перчатки он как раз и не захватил. Перенервничал. Далее в ход пошла захваченная из автомобильной аптечки перекись, которой Уолкер едва ли не облил руку и начал быстро заматывать. – Это появилось у тебя в приюте? – Да, они провели ритуал, – глухо отозвался Аллен. На сей раз даже Лави промолчал, хотя его так и разгрызали изнутри надоедливые, зубастые противоречия. И желание докопаться до более материальной истины. – И теперь эта штуковина реагирует на что-то, наверное. Это значит, что мы на верном пути? – Аллен честно пытался сделать так, чтобы его голос не звучал так убито, но ничего не получалось. Он думал о том, что подобные изменения с рукой вполне могли оказаться плодом магического воздействия, это многое бы объясняло. – Тикки? А могут ли раны или шрамы быть магическими? – Аллен не был уверен в том, как именно следует выразить свою мысль. – Возможно. А что? Аллен кивнул самому себе. Он хорошо помнил одну странную фразу, которую произнёс доктор, когда он лежал в больнице, в отдельной закрытой палате. Там, сразу за дверью, полагая, что мальчик уже спит, вели беседу двое, один из которых казался Уолкеру знакомым, а второй был врачом. Они говорили, что шрам на лице можно было убрать, а вот что сделали с рукой – непонятно, и лучше оставить как есть, слишком велика вероятность сделать хуже. Теперь эти слова так же обрели свой смысл. Шрам на его лице в форме пентаграммы над левым глазом был якобы удалён врачами без следа. Кажется, это было хирургическое вмешательство и работа лазерами… Кажется, потому что на коже действительно не осталось ни следа, только совсем тонкая полоска шрама на щеке, где раньше заканчивался шрам. Никаких осложнений. Словно его никогда и не было. Может ли быть, что Нои разрушили… заклятие? Может быть, его руку тоже можно вернуть к нормальному или близкому к нормальному состоянию? Лави захлопнул наконец-то опустошенный ящик и извлёк оттуда последний свёрток, которым оказалась упакованная в целлофан чёрно-белая, распечатанная карта курортного, делового и старого района Сайлент Хилла с несколькими сделанными от руки подписями, такими как полицейский участок, маяк, которой оказался совсем рядом, и библиотека. Наконец-то разобравшись со всеми «дарами», путники отправились вперёд, пока что всё так же молча. И, разумеется, первым не выдержал желающий подбодрить всех Лави. – Видимо, тот, кто подарил нам средства самозащиты, считает, что мы должны обратить внимание именно на вот эти здания. По крайней мере, у нас появились примерные цели и направления! И, словно вторя реплике рыжего, под землёй прошёлся странный гул, земля задрожала, и Аллен вдохнул в лёгкие ледяной ветер с отчаянно кислым ароматов приближающейся опасности. Резкий звук расколол небо и землю на две вселенные и обвалился сверху, подобно не выдержавшим напора небесам на Уолкера, едва не сбив с ног, и он, зажав уши, даже не сразу понял, что это всего лишь на всего громогласный вой сирен. Такие обычно включают во время различных чрезвычайных происшествий, Уолкер слышал о них, но никогда не думал, что они могут быть такими оглушающими и бьющими сразу со всех сторон. Вой же угрожающими раскатами продолжал курировать вокруг и всюду сразу.Лави, закусив губу, просто ждал, когда это прекратиться, Юу отчего-то вперил взгляд в асфальт, а Тикки Микк горько усмехался, будто приветствуя старого, но такого знакомого недруга, с которым он не виделся много лет, с которым желал поквитаться, но предпочитал вместо того, чтобы одним ударом разрубить узел борьбы, всю жизнь воевать и соперничать.. А затем небо обрушилось тьмой.
От автора. Оружие, оставленное в ящике, могло бы натолкнуть на кое-какие мысли… Потому что это довольно СайлентХилловское оружие, по сути-то. Я разве что вместо планируемого пистолета вручила револьвер, потому что, на мой взгляд, он больше подходил Лави, а всё остальное уже было…
Я могла бы запихнуть в эту посылку ещё и радио, если вернуться к классическим истокам серии игр, но как-то не подумала, а потом решила, что и не надо. Нечего облегчать им жизнь и дальше.
*Линия отражений и зеркал будет иметь ещё своё продолжение.
====== Глава Двадцатая. Подступающая темнота. ======
Едва начавший пробиваться рассвет сменился полной темнотой. Не ночью, не плотным, перекрывающим их от всякого источника света пологом, а темнотой другого рода. Темнотой, обрушивающейся на город и сминающей всё, что попадается на её пути. Темнотой, в которой не было и намёка на возможность существования света. Даже та ночь, в которой Аллен побывал раньше, когда бежал без разбору к своему дому, казалась не такой. Она была так же темна, но в ней определённо не хватало жестковатого привкуса железа, который сейчас ассоциировался у мальчика только с отчаянием. Та тьма была полна звуков, шорохов и существ, но он сумел пробежать мимо. Эта тьма была тише. Эта тьма скрывала своих вскормышей, затягивала в себя и полностью чужеродных, неприспособленных, мелких и слабых людей. Эта тьма была куда страшнее, она была самым верным воплощением смерти из всех существующих. Куда там старушке с косой, крылатым ангелам и рогатым демонам, если вокруг невидимо вспенивалась и выгибалась эта убийственная сущность в чистом виде. На какой-то момент Аллен даже удивился, что всё ещё чем-то дышит, а не бьётся в предсмертных судорогах. Асфальт под ногами местами покрылся широкими трещинами, рассыпаясь мелкой каменной крошкой и пылью, обнажая глубоко сидящие в его основании железные решётки, которых, по мнению того же Аллена, в асфальте быть не должно было. Воздух уплотнился, сжимая все объекты коконом, невидимыми волнами сдирая с них внешнюю, ненастоящую, симпатичную картинку, превращая столбы и заборчики в ржавые железяки, покрывая бурой коркой рекламный плакат на стенде и прогрызая дыры, которых до этого не было, а тусклый луч небольшого фонарика не позволял усталому сознанию ухватить все детали. Вой сирен умолк резко, будто его обрубили в одно мгновение, в отличие от возрастающих раскатов, с которых начался этот тревожный сигнал.
Лави отступил на шаг назад, едва не падая, продолжая по сумасшедшему вертеть головой и фонариком по сторонам, Канда вполголоса выругался, хотя стоило заметить, что в этой темноте звуки казались куда более громкими нежели до этого, и только Тикки неподвижно стоял, отвернувшись от всех.
– И что это было? – выпустив раздражение или страх, наконец-то задал вопрос Юу.
– Тьма… Голос Тикки был пугающе пуст и отстранён. Аллену захотелось немедленно дернуть его за рукав, разворачивая к себе и убеждаясь, что этого мужчину никто не зомбирует. – Мы заметили, что стало темнее, – Канда был просто образцом терпения и благожелательности, – что произошло с окружающими нас предметами? – А сколько сейчас времени?
Аллен сунул руку во внутренний карман быстрее, чем Юу успел осыпать члена таинственной Семьи Ноя новой порцией ругательств.
– Два тридцать, – ответил юноша. – Значит мы в другом Сайлент Хилле, на его обратной стороне. Вопрос в том, ЧЬЯ это обратная сторона и по Чьим законам здесь всё происходит, – наконец-то обернулся Тикки, и Аллен на мгновение обмер – глаза мужчины вновь были ярко желтыми. – И не надо так на меня смотреть, подумаешь, глаза цвет сменили, я просто лучше вас буду видеть и всё. Никакие дары у меня не открыты. – Но их можно открыть…
– По части всякой хрени я слабее рядового мага, – в голосе Тикки явственно слышалось раздражение.
– Ого, у нас бывают разные маги, оказывается… – А ну, заткнулись оба! – рявкнул Канда, неожиданно напрягаясь и оборачиваясь в сторону лесных зарослей. А потом Аллен тоже услышал это.
Приглушённый хлопок. «Вшух», и новый хлопок...
Не тот хлопок, что получают люди, когда бьют ладонью о ладонь, а совершенно другой – рассекающий воздух. И не один. Они повторялись где-то в стороне, но Уолкер не спешил даже пытаться светить туда фонариком, потому что звук раздавался не только вдалеке. Сверху тоже, и больше всего это напоминало звук, который появлялся, когда выбиваешь старый ковёр от пыли, раз за разом наносишь как можно более сильные удары и получается лишь странный глухой звук и свист.
Звук размеренно повторялся и навевал мысли о чём-то очень крупном и... Летающем? Если здесь есть летающий противник, то существует ли в принципе способ остаться в живых? Это забывая о ружье и пистолете. Впрочем, Аллен не был уверен, что здесь кто-то умеет достаточно хорошо стрелять, чтобы подстрелить кого-то в небе. А ещё в темноте – тут же напомнил он самому себе, с удивлением осознавая, как быстро и легко привыкает к тому, что не видит и половины объектов вокруг. Оказывается, приютская жизнь навсегда привила ему ощущение, будто нехватка света – это норма. Хлопанье всё больше и больше напоминало большую птицу, и подросток попятился, ибо разум громко орал что уж он то – безоружный и беспомощный – явно ни на что сейчас не способен, и единственное, что сможет сделать, стоя впереди остальных, – словить пулю в затылок. А ведь тот же Лави может оказаться хреновым стрелком. А тот же Тикки Микк может грохнуть его умышленно, руководствуясь лишь ему известными мотивами. Поводов для паники было более чем достаточно, и не было ничего удивительного в том, что, заслышав шум огромных крыльев практически над собой, Уолкер умудрился, словно отключившись от этой реальности, рухнуть на землю, прикрывая руками голову... И он отчётливо услышал, как что-то тяжёлое пронеслось прямо над ним, и подумал даже, что упал очень вовремя. А потому практически не понял, что случилось. Хлопок, не слишком громкий (Аллен был уверен, что пистолеты стреляют гораздо громче), вскрик, разъярённый, хриплый, но громкий птичий вскрик, будто вопль неизвестного животного, и тишина. Только сердце нерешительно колотится о грудную клетку.
Аллен разлепил глаза и, приподняв голову, заставил себя сглотнуть тут же образовавшийся в горле ком: в паре шагов от него на асфальте валялась большая, размером побольше человеческой, голова. Суровая пародия на птичью, обтянутая желтовато-зеленоватой кожей, с раздвоенным по бокам клювом. А чуть дальше в стороне огромная, с развернутыми кожаными крыльями валялась птица, одним крылом накрывшая тяжело дышащего, сидящего на земле Лави. Перед ним и тушей птицы стоял Канда с катаной.
– Ты в курсе, что ещё чуть-чуть, и… – Лави неуверенно провёл рукой по собственному горлу. Юу хладнокровно отвёл катану и посмотрел на него, как на идиота, лишь через мгновение не сумев удержать усмешку, и резко отвернуться. – Блин, Юуу! Ты чуть меня не прирезал! – Тебя чуть не прибил этот птерадактельно-подобный монстр! – оказалось, что Тикки Микк стоял неподалёку от Аллена и бросал на него недовольные взгляды. Но Уолкер решил к себе внимания раньше времени не привлекать, его собственное поведение было несколько… смущающим. Он предпочёл продолжить смотреть за хиленькой и как будто наигранной разборкой между старшими парнями, судя по всему, Лави наконец-то заметил, что горло мёртвой птицы практически у него на коленях, и что на него натекло крови, которая даже на кровь до конца не была похожа и отвратительно пахла. Аллен потеребил воротник собственной куртки, проходясь пальцами по тёмным пятнам, оставшимся после навалившегося на него в больнице монстра. А парни умолкли в одно мгновение, вновь услышав пронзительный вопль, похожий на тот, что издала первая птица. – Вырубите свет и не шевелитесь.
Резкий голос Тикки звучал тоже не совсем так, как раньше, и казался нечеловеческим. В купе с жёлтыми, почти светящимися глазами, зрачок которых иногда казался Аллену слишком узким и почти кошачьим, Микк снова пугал и не вызвал ни единого желания ему перечить. Или, возможно, это всего лишь разыгравшееся воображение Уолкера? Тихий щелчок со стороны показал, что Лави с Кандой, к кому там был ближе их фонарик, тоже решили послушаться совета старшего в их компании мужчины. Мужчины, который мог иметь прямое отношение ко всему, что здесь происходит. Аллен пытался как следует разглядеть его, но различал лишь силуэт, который ему ни о чём не говорил, но напряжение которого ощущалось почти физически.
– Оно улетит? – Они однозначно реагируют на свет и на шум, возможно, – отозвался Тикки негромко, – проблема в том, что я не знаю, чей это город, а потому и не появились ли здесь создания, реагирующие на тепло человеческих тел, вибрации или совсем уж негромкий звук вроде нашего сердцебиения. – Дерьмо, – как обычно кратко, но ёмко выразил ситуацию Юу, – почему я уверен, что их может оказаться сотня на этой улице? Ответом ему было молчание, видимо, уверенность Юу имела под собой вполне реальные обоснования.
Однако после того, как они выключили свет, никаких звуков слышно не было.
– Продолжим путь в темноте? Я нихрена вообще не вижу, – заметил Лави, поднимаясь на ноги и слепо оглядываясь по сторонам.
– А остальные? – уточнил Тикки. – Я вижу силуэты и очертания, – заметил Аллен. – Ни черта. – Значит, вам двоим придётся ориентироваться на нас с Алленом, возможно, эти птицы только здесь летают, тогда нам повезло. Не сказать, чтобы эта идея была принята на «ура», но собственную безопасность парни ценили больше.
По уже почти сложившейся традиции путь попытались пройти молча. Попытались. Вот только то и дело едва слышные шепотки нарушали эту идиллию, и молчал из четверых только Тикки, идущий слегка впереди. Аллен шёл прямо за ним, а по бокам следовали Лави с Кандой, которым оставалось только надеяться на отличное ночное зрение именно члена семьи Ноя. Даже Уолкер не видел всех опасных разломов в асфальте и с изумлением то и дело осознавал, что начинает идти по плотной железной решётке, которая поскрипывает ржавчиной под его ногами, а не по привычному дорожному покрытию.
Но Тикки ориентировал неплохо и изредка даже комментировал находящиеся за обочиной предметы, вселяя в спутников уверенность. Несколько почти неслышных реплик сорвалось при взгляде на появившегося среди тумана огромное здание старого, шикарного отеля, который, судя по внешнему виду, пережил пожар и пришёл в полный упадок. Путём общего голосования, выражавшегося в переглядывании, парочке кивков и красноречивых «хмыков» (зависело от того, кто видел, а кто ориентировался лишь на звук), они прошли мимо огромных, величественных ворот, ведущих в такой же огромный, но успевший изрядно зарасти сад. Лави и Юу ни сада, ни отеля разглядеть так и не сумели и сразу же отринули мысль заходить куда-либо, кроме любого обозначенного на карте места. Но при этом Лави явно предпочёл бы карте не доверять, но что ещё им оставалось делать, если они сами пошли вслед за удаляющейся девушкой на северную сторону? Юу и Тикки относились к карте куда лояльнее. Как мало, оказалось, надо сделать, для того, чтобы тебе доверяли и шли отмеченным тобой маршрутом – всего то подарить ящик с оружием. Интересно, по каким причинам доверять этим меткам должен был Уолкер? Или таинственный кусочек кости с интересной пентаграммой значил что-то большее? (Лави на полном серьёзе предположил, что его кружочек был выполнен из чьей-то кости, и Аллен с содроганием предположил, что из человеческой).
