Текст книги "Дети ясной ночи (СИ)"
Автор книги: Tesiya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 50 страниц)
Его вновь разбудил раздавшийся с новыми силами и удвоившейся громкостью звук всё того же премерзкого телефонного звонка. Вот только фильм пока ещё не кончился, диалоги и вопли горе-актёров были всё так же отлично слышно, однако телефон стал гораздо громче и настойчивее. Будто обиделся за то, что его игнорируют, и придумал новый способ достать Юу – начать звонить прямо ему в уши. Или, скорее, судя по тому, что он снял наушники, а рингтон продолжал голосить с той же громкостью, теперь звук поступал в его голову, минуя уши.
И, судя по ушедшей к концу линейке фильма, этот звонок продолжал издеваться уже почти два часа.
С этим определённо надо было что-то решать.
Просто напросто захлопнув ноутбук и с трудом удержавшись от того, чтобы пристукнуть его хорошенько кулаком, он поднялся и вновь начал осматриваться, медленно передвигаясь по комнате. Пальцы правой руки уже привычно легли чуть выше сердца, очерчивая шершавый на ощупь чёрный символ, подобно татуировке проступивший на его коже после того, как он с Лави чудом выжил в полицейском участке Сайлент Хилла. Парень до сих пор не знал, как это произошло. Он потерял сознание во время странного взрыва за мгновение до смертельно удара метающего копья монстра. А затем открыл глаза, когда его уже тормошил явно чем-то сильно удивлённый рыжеволосый мужчина, и он тут же спросил у ещё ничего не понимающего Юу, откуда и как тот обзавёлся этим самым знаком.
Вот только Юу не знал.
Он помнил, что этот символ сильно жгло пару секунд до взрыва. Помнил, что потом всё вокруг охватило пламя. А потом он очнулся, оказался в разгромленном, сожженном помещении, где от монстра остались лишь ошмётки и нечеловеческий скелет.
Как он выжил, он тоже не знал.
Как выжил рухнувший с третьего этажа Лави, которому, по воспоминаниям Юу, должны были пробить голову, тоже было непонятно.
А объяснить было некому. Правда, был ещё этот мужчина, посоветовавший позже найти его, он оказался неким Марианом Кроссом – одним из тех людей, которые охраняли Сайлент Хилл от простых обывателей и занимались подобными мистическими вещами.
Сравнивать реальность с фильмами и видеоиграми была прерогатива Лави, но в тот раз именно Канда подумал об Икс-файлах. И отнёсся к этому вроде солидному мужчине с большей долей недоверия. А потом ещё и вспомнил, что именно этот мужчина был дядей Лави и знакомым Маны Уолкера, пытавшимся в своё время докопаться до правды. И понял, что у него есть достаточно поводов обратиться к Кроссу попозже и расспросить.
Но тогда они слишком суетились, пытаясь впятером с раненым погрузиться в автомобиль Кросса и поскорее покинуть чокнутый город. Аллен и Тикки, пропахшие гарью, твердили, что на сей раз они точно смогут уехать, а Кросса, как оказалось, вызвал в город Тикки Микк. Разбираться о том, как и откуда они познакомились и кто именно закрыл в своё время проезд в Сайлент Хилл, времени не было. Желания тоже.
Юу в то время откровенно не понимал, как Лави мог оказаться жив, и его не подпускали к парню, видно, видя, как тот нервничает, а после тот просидел пару суток в больнице, пока не закончились операции, и ему уже точно не сообщили о том, что состояние Лави стабилизировалось, и ему больше ничего не угрожает.
Юу вернулся домой и проспал трое суток, всего дважды просыпаясь, чтобы перекусить, увидеть какое число и позвонить в больницу…
Канда Юу был действительно очень рад, что теперь всё закончилось.
Вот только эта мелодия продолжала разрушать налаживающуюся идиллию и откровенно мешала, напоминая, что, кажется, он сошёл с ума. Одно хорошо – теперь музыка вновь приобрела более и менее реальный вид и продолжила звучать не прямо в голове, а со стороны всё той же квартиры. Юу искренне не понимал, что именно от него теперь требуется: пойти, позвонить соседям и объяснить, что у него слуховые галлюцинации? Или закрыть глаза, притвориться лунатиком и попереть напролом в эту квартиру через хозяев?
И вообще, он переобщался с Лави, что ему в голову лезут настолько идиотские мысли?
Рингтон продолжал надрываться из-за стены, и надежда на то, что Юу сможет справиться сам без побудки Лави, таяла с каждым новым мгновением, но вот беда, стоило ему пройти в спальню, как оказалось, что Лави там нет. Постель разворошенная, смятая, всё ещё хранила тепло только вставшего отсюда человека, но самого парня здесь не было.
Канда с трудом поборол желание ущипнуть себя и заглянуть под кровать и покинул спальню, оглядываясь по сторонам в поисках пропавшего. Но нигде в квартире на первый взгляд его видно не было. Предположение о том, что это идиотский кошмар, крепло и утверждалось в правах с каждым новым осторожным шагом по поскрипывающим половицам из кухни в коридор.
Оставалась версия, согласно которой Лави и сам услышал звонок и, будучи менее тактичным, но привыкшим жить со странными соседями, пошёл к ним жаловаться. А потом Канду словно током шарахнуло, осенило: но ведь с той стороны, откуда раздаётся звонок, никто не живёт!
Не сказать, что от этого всё встало на свои места, но, по крайней мере, он смело отправился вон из квартиры и даже не удивился, что дверь соседней приоткрыта. И у него не возникло ни малейшего колебания, когда он принимал выбор…. Юу просто шагнул в светлую, как и полагается, абсолютно пустую прихожую, лишь на мгновение подивившись такому количеству не понятно откуда взявшегося света. Поворот – Канда шагнул в уже более тёмную, но всё такую же пустую комнату с голым деревянным полом, ободранными стенами с парой проломов возле двери в другую комнату и ещё более непонятным явлением ровно посередине. Окружённая сгустившейся тьмой здесь стояла маленькая девочка, которой нельзя было дать больше пяти лет. Тёмные волосы, собраны в два неаккуратных, разной высоты хвостика, карие глаза прикрыты, губы поджаты, будто она чем-то недовольна очень, и то и дело по лицу пробегала тень гримасы. Она смотрела прямо на Юу и что-то крутила прямо за спиной, и японец точно знал, что ставшая невыносимо громкой мелодия доносится прямо оттуда.
– И что ты тут делаешь? – утомлённо поинтересовался Юу, которого эта ситуация лишь забавляла. Возможно, потому что он кожей ощущал всю нереальность и воспринимал это скорее как забавное сновидение. А сон когда-нибудь обязательно прекратится, зазвенит будильник, или начнёт пинаться под боком Лави… Если повезёт, то Лави начнёт не пинаться, а займётся чем-то более интересным…
В общем, эта девочка не была чем-то таким же зловещим, как тот же ящик, нарисовавшийся посреди туманной дороги в курортный район Сайлент Хилла.
Но, кажется, она и не была создана, для того чтобы пугать.
Она гордо, вызывающе улыбнулась и протянула вперёд тонкую, закрытую длинным рукавом водолазки руку и покачала её перед Юу, демонстрируя тихонько позвякивающий, стальной браслет наручников, какие полицейские надевают на задержанных. Только от них шла непропорционально тоненькая цепочка к чему-то за её спиной. Возможно, ко второй руке.
Девочка гордилась этим браслетом.
А Юу не спешил выказывать своего восторга или восхищения и пожал плечами, для того чтобы девочка видела и понимала – он смотрит, он принял её действия к сведению и не видит в этом ничего достойного его устных комментариев.
Гримаса разочарования лишь на мгновение исказила милое личико, почти сравняв его со старческим.
– Он мой! – звонко произнесла девочка, и звук её голоса, тут же отразившись от каждой из стен, эхом прокатился по комнатке ещё пару раз.
Девочка снова строила самодовольную мину, показывая руку с браслетом и наконец-то выуживая из-за спины звонящий мобильник.
– Мой! – повторила она, и Юу окончательно потерял всякую связь с логикой.
Девочка демонстративно зажала клавишу сброса, и Юу распахнул глаза от громко хохота у себя в ушах.
От автора:
В оригинальной игре светлую часть Алессы, которую безутешный папаша ищет в туманном городе, звали Шерил, но… вы же это тоже чувствуете? Нам хватит и одного ШерилаХД Так что я взяла на себя смелость взять имя из фильма – Шерон. Если где-то перепутаю, пните посильнее, я привыкла к девочке Шерил)))
====== Глава 2. Видения. ======
Он снова был в кресле, на коленях покоился почти сползший ноутбук, а фильм только пересекал свою торжественную половину – компания выпускников-неудачников как раз собиралась навестить кладбище и зловещую могилу ребёнка. Но, что самое главное, таинственного звонка слышно больше не было. Оказывается, нужно был просто во сне сходить к маленькой девочке и попросить её выполнить чрезвычайно важную миссию – отклонить вызов. Усмехнувшись, японец последовательно выключил питание ноутбука и только после этого снял наушники, с удивлением прислушиваясь к звукам, доносящимся из спальни. Если он не ошибся, то только что слышал, как там кто-то застонал. И Юу знал одного обитателя этой спальни, который мог издавать подобные звуки.
Быстро пройдя в комнату и отбрасывая дурацкий сон в сторону, Юу сразу же услышал новый тихий всхлип. Лави лежал в кровати, завернувшись в одеяло и едва не натягивая его себе на макушку, уткнувшись в него и собственные, слегка дрожащие руки лицом. Юу, опустившемуся рядом, пришлось приложить некоторые усилие, для того чтобы расцепить его руки, обнять и притянуть к себе парня.
– Я разбудил тебя? – сиплый голос рыжего явственно дрожал, и Юу знал, что это происходит от боли. А ещё он знал, что не может ничем помочь.
– Я не спал, идиотина! Мог бы и заметить, что меня нет.
– Угу. Кажется, для Лави сейчас это и не было важно. Вопрос был задан скорее для проформы и для того, чтобы просто задать хоть какой-то вопрос. – Может, принести обезболивающее? – пытаясь говорить ровно, поинтересовался Юу. Лави уткнулся ему в грудь лицом и отрицательно покрутил головой, окончательно скрываясь за завесой собственных встрепанных волос.
– Просто вот так… Оно само пройдёт.
Канда едва слышно вздохнул, стараясь не дать Лави заметить своего настроения, и покорно лёг рядом, ожидая, когда новый приступ боли, какие в последнее время навещали Лави по крайней мере раз в три дня, наконец-то пройдёт. О том, почему у него болит не так давно потерянный глаз, они оба особенно и не интересовались. Ясно было, что это могли быть и фантомные боли, и какие-то не до конца зажившие повреждения, и вообще что угодно, учитывая, что они были в до краёв переполненном мистикой городе. Да ещё и в компании Аллена Уолкера, чья сила нужна была безумным культовиками, и в компании неожиданно явившегося Тикки Микка – члена вечно живущей Семьи Ноя и по совместительству брата Шерила Камелота, губернатора штата. Получалось чистой воды безумие. Прямо как его глупые сны и звонки из ниоткуда. Лави глубоко втянул в себя воздух и наконец-то, с силой сжав руку Юу у локтя, затих, либо пытаясь перетерпеть, либо наконец-то отдыхая от приутихшей боли. Канда прикрыл глаза, обещая себе, что не будет засыпать первым в любом случае, однако почти сразу же повалился в тяжёлый, беспокойный сон, рассыпавшийся на осколки лишь с первыми, надоедливо лезущими в глаза лучами солнца. *** О том, что день не задастся с самого утра, можно было определить ещё по ночным кошмарам, которые в очередной раз для Канды Юу сопровождались звонками неопознанного мобильного. На сей раз, выйдя во сне из квартиры, он почему–то стал идти по длинному белому коридору, по противно хлюпающему полу, морщась от холода. Этот холод был настолько реальным и пробирающим до самых костей, что впору было даже задуматься, где явь, а где сон. Ничего конкретного Юу так вновь и не нашёл. Или по какой-то причине забыл окончание сна. Ему частенько казалось, что в этих кошмарчиках чего-то не хватает, в самом конце, и, возможно, вся беда была именно в его дырявой памяти. В любом случае, проснулся он в одиночестве. Лави гремел посудой на кухне, что заставляло метаться сознание в панике: рыжий парень готовил не то что бы плохо, но с утра и спросонья у него это получалось очень неудачно. В любом случае решив, что ещё успеет высказать своё «фе» по поводу качества приготовленного, а исправить само блюдо, чем бы оно ни было, не получится, Юу, с трудом разлепляя глаза, направился в ванную. Благо, хоть здесь ничто не могло испортить его настроения, потому что он предпочитал с утра холодный душ и ни в каких особенных прелестях цивилизации больше не нуждался. Лави к приходу Юу на кухню уже сидел в растянутой водолазке с большим горлом и длинными рукавами и лениво ковырял вилкой поджарившуюся яичницу. Судя по отвратительному горелому запаху, с кофеваркой у него сегодня тоже не заладилось. – Тч.. Что за мина? – игнорируя все неприятности, Юу вывалил остатки завтрака себе на тарелку и, не заботясь о таких мелочах, как кофе или чай, просто плеснул себе воду. – Это моя реплика… – несколько удивлённо протянул Лави, поднимая лицо с уже напяленной тёмной повязкой на правый глаз. – Но мина сегодня у тебя, – как ни в чём не бывало усаживаясь за стол, отозвался Канда.
Лави выдавил из себя что-то неразборчивое, что с натяжкой можно было определить как смешок. Очень жалобный смешок. Юу попытался его проигнорировать, бросая взгляд на запотевшее окно – единственный клочок свободы в этом небольшом, захламлённом помещении. Кухня в этой квартире никогда ни при каких обстоятельствах в порядок не приводилась.
– Ты сегодня занят? – наконец-то подал голос Лави, продолжая тыкать вилкой бедный желток, на котором уже живого места не осталось. Чисто теоретически у Юу сегодня был выходной, так же как и у Лави. Вот только практика слишком часто отрицала само существование теории.
– Да.
Кислая рожа Лави аппетита не прибавила. Юу захотелось уронить вилку и отправиться на метро прямо сейчас. К сожалению, он протупил вчера вечером настолько, что оставил машину на стоянке у работы и отправился домой пешком с пересадками на автобусе.
– Какие планы у тебя? – снизошёл до откровенного чёрт знает чего Канда. Стоит отметить, что выражение крайнего шока на мордашке Лави было куда более приятным для глаз, чем его обречённая мина. Юу готов был признать, что Лави нехорошо, что ему плохо, что ему почти отвратительно, особенно по утрам после болезненных ночных приступов. И первое время японец честно надеялся, что Керр, вернувшись домой, сам придёт в себя, вольётся в нормальную жизнь, расшевелится благодаря своей доброй сотне знакомых, но понял, что это не так, когда увидел обречённое выражение лица уходящего от квартиры Аллена Уолкера. Лави не смог поговорить и обсудить хоть что-нибудь даже с ним. Насколько понял тогда Юу из коротких возмущений – «рыжий истерик» сразу же послал мелкого далеко и навсегда. Правда, Мояши тоже иногда бывал очень настойчивым. А Лави дох прямо на глазах, и смиряться с этим совсем не хотелось. В прошлый раз Канда привёл его в себя благодаря короткой перебранке, закончившейся предложением записаться к психологу Мояши, чтобы они к нему парочкой ходили. Лави уже был тогда в достаточно приподнятом настроении, чтобы не принять это близко к сердцу, и накинулся на Юу с кулаками… А кулаки в их случае обычно заканчивались сексом. В этом не было уже ничего странного.
Странным был тот факт, что Лави грустит из-за отсутствия Канды и, кажется, не имеет ни малейшего предположения, что ему теперь делать, раз того не будет рядом.
– Я думал, у тебя выходной, и планы отложил. – Приложишь их обратно, – криво усмехнулся Юу, отлично понимая, что подобную отговорку Лави придумал только что. Но хотя бы он снова начал думать! Вон как воинственно отложил вилку и уставился на него, подперев подбородок рукой! – У меня были планы на тебя. – На меня были планы и у работы. Она застолбила очередь первой. Юу, внешне совершенно спокойный, наконец-то принялся с невиданным интересом и аппетитом поглощать приготовленное Лави, по сути даже не ощущая вкуса. – Это дурацкая работа. – Ради дурака я брал отгулы.
– Пфф… Юу, сделай лицо попроще!
Видимо, Керр отлично помнил, что после двухнедельного отпуска Канда ещё несколько раз оставался дома с Лави, потому что тому было плохо, а ещё пару раз подвозил того до больницы, потому что Лави настрого запретили водить автомобиль, особенно услышав о его болях. И Юу не собирался давать этому идиоту гробить себя и пристально следил за выполнением данного предписания. На работе пришлось брать много отгулов. К счастью, директор как раз был в отличном настроении из-за грядущего расширения в Портленде и давал ему отгулы так, словно Юу до этого лет пять без отпусков проработал.
А вот теперь оказалось, что директор всё помнит. И вместо двух выходных у Юу оставался один или полтора. В зависимости от того, сколько времени занимали назначаемые ему дела.
Впрочем, сегодня Канда надеялся уложиться к обеду. – Вообще надо бы с Пандой поговорить о… дяде… Пандой Лави называл своего деда. Юу никогда не уточнял, по какой причине это происходит, да и не был знаком с этим дедом. Но знал, что Лави частенько получает от него хорошие оплеухи всегда, когда тот навещает. – Окопался, наверное, опять среди своих книг… Тяжёлых книг. – горестно продолжал парень, потирая макушку. – Нет. К нему не пойду. – А зачем тебе о Кроссе с ним говорить? – Не только о нём, но этот Кросс недавно ко мне завалился. Навестить пришёл вдруг ни с того ни с сего. Так осматривался кругом, подозрительный. Думал, он нотации читать будет. Ан нет, просто расспросил о том, о сём.. и об этом тоже. Хотя он не лучшего мнения о… – Лави кивнул на Канду и обвёл руками кухню. – О чём?
– О подобных отношениях. То есть… он не то чтобы порицает, но осматривался так подозрительно, будто это может быть заразно.
Лави умолк, пытливо уставившись на Юу, а тот медленно отхлёбывал свою воду из бокала и не понимал, чего от него требуется теперь. Возмутиться? Так Лави же не сказал, что Мариан Кросс ему нравоучения читал, да Юу ничего этого не видел. Вот если бы Кросс начал выдавать что-то при нём, тогда разговор бы точно был.
– Слушай, а вот как ты сам рассказывал кому-нибудь о своей ориентации? – кажется, рыжий наконец-то понял, что его сожитель нихрена не понимает.
– У тебя задание по психологии докопаться до человека? – Нет, там у меня феномен человека был…
– Нет, не рассказывал, – выдохнул Юу, не понимая, за каким хреном кому-то там знать, с кем он спит. Но потом понял, что Лави на том не остановится, и продолжил пояснения, попутно пытаясь отойти от этой темы. – Хотя отец знает. Но ему всё равно. Он совсем сдал после того, как не смог отсудить у жены права общаться с Алмой, а потом известие об их смерти. Сейчас весь ушёл в себя. Сменил работу, теперь рисует что-то там, иллюстрации, кажется, уехал из штата и на реальную жизнь ему как-то… пофиг. Он знает. А остальным-то с чего я должен рассказывать?
– Ну.. может интересовались?
– С какого хрена?
– Ну, может, девушки, спрашивали, не занят ли ты и кем. Должны же были, они всегда, когда на парней вешаются, так делают.
– Так вот значит, какого ты о девушках мнения, Кролик. Всех по себе судишь…
– Юууу!!! – Лави звучно приложился лбом о стол. – Я же давно не гуляю, ну что за… Ты непробиваемый кретин! Что мне теперь одному здесь делать, с тоски вешаться? Тебя не будет, а я… А я… Я… Тогда я без тебя высплюсь! – определился Лави, окончательно оставляя от себя тарелку с недоеденным завтраком и прикрывая её блюдцем. – И поем нормально позже! А значит, сейчас я иду сладко спать! Лави поднялся из-за стола, демонстрируя Юу тот факт, что кроме растянутой кофты и боксеров на нём ничего нет, и, остановившись возле Юу, улыбнулся.
– Приятно поработать.
Удостоверившись, что произвёл необходимое впечатление, он тут же направился в гостиную, рассчитывая на чёрт знает что, но Канда точно знал, что просто так это разгуливающее босиком безобразие оставить не может.
А потому, всего мгновение спустя с приглушённым хлопком под аккомпанемент лёгкого перезвона настенных светильников, Лави оказался вдавленным в стену, нагло усмехнулся нависшему над ним японцу и, слегка потянувшись, дотянулся до мочки уха, слегка касаясь её языком.
– Так обидно, что у тебя дела… ну в самом деле.
– Работа… – только и вздохнул-выдохнул Юу, твердя себе, что не стоит поддаваться на провокации, но уже слегка касаясь подушечками пальцев оголённого бедра Лави и с трудом удерживаясь от того, чтобы не попытаться забраться под кофту.
– Отлично, теперь я точно знаю, к кому тебя ревновать! – с небольшим раздражением выдохнул Лави, и Канда, решив, что тот заслужил небольшое поощрение за своё поднявшееся настроение, предотвратил все дальнейшие возмущения, заткнув рыжему рот единственным действенным способом, одновременно отталкивая его от себя. – Ты собирался отоспаться, – произнёс Юу, разворачиваясь и следуя к выходу из квартиры. Разочарованный стон за спиной был подобен божественной мелодии.
Однако дальше дела не заладились.
Стоило только ему выйти из дома, как сразу же едва не врезался в возникшую на пути стену, которая оказалась не более чем видением уже успевших устать глаз. По крайней мере, Канда искренне надеялся, что это просто глаза устали, потому что отлично знал, что это может быть и не так.
Всё-таки в последнее время его донимали не только назойливые сны.
Нет, его преследовали видения и галлюцинации, ещё и когда он бодрствовал. Иногда он даже рассказывал об этом Лави, чем неизменно поднимал тому настроение: ну конечно же, не один же рыжий с ума теперь сходит. Они в компании.
Последним в списке намеченных на сегодня дел была поездка в больницу Святого Джерома, где сейчас ожидал своей операции некий юрист, у которого Юу должен был забрать приготовленные им документы. Почему этот тип не мог завести документы сам до того как лечь в больницу, не уточнялось. Канда ощущал себя просто мальчиком на побегушках, которым все помыкают, посылают куда надо и куда ещё за компанию, и он не был уверен, что, даже отработав вдвое больше дней, нежели взял отгулов, он сможет избавиться от подобных заданий.
В последнее время работа, коллеги и начальство бесило, как никогда. Может быть, потому что вскрылись неожиданные проблемы в жизни. А мог бы сейчас «отсыпаться» вместе с Лави…
В общем, выползая из метро, Юу был зол, раздражён и едва не угодил под машину, не совсем вовремя отправившись переходить дорогу. Впрочем, вину свою японец не признал и позволил себе вдоволь обругать водителя-женщину, весь род людской, женщин в частности и женщин-водителей особенно.
Потому что не считал, что им там место, за рулём-то.
Канда вообще не выделял для женщин особого места в этом мире, хотя сам относился к окружающим людям одинаково, будто бы специально игнорируя пол. Разве не этого хотели женщины, столько лет отвоёвывая себе право во всём быть наравне с мужчинами? Так пусть теперь соответствуют! В общем, Канда был из того типа мужчин, которые могут привлечь своей внешностью и даже очаровать своим нелёгким характером, но на деле... Вряд ли бы нашлась хоть одна решившаяся разделить с ним жизнь.
Впрочем, на данном этапе жизни японцу было неплохо и с Лави.
Затем он застыл у окошек регистратуры. Молоденькая девушка, сидящая перед компьютером, как неживая тыкала кнопки, листала записи с круглыми от изумления и страха глазами и блеяла что-то совершенно неразборчивое, от чего Юу пришлось проторчать там почти пятнадцать минут. С трудом вызнав, в какой палате отдыхает перед операцией его клиент, Канда не стал интересоваться ничем другим и поспешил на второй этаж. Вот только парень его явно не ждал и встретил потоком брани. Главная его проблема, кажется, заключалась в том, что бумаг у него не было, и в гробу он их всех видел. Юу не стал выслушивать этот бред до конца и молча покинул палату, хорошенько треснув напоследок дверью. Настроение стремилось к всё более и более отвратительному. Пройдя по коридору, заполненному мешающимися людьми, к лестничному пролёту японец уже распахнул дверь, как прямо на него выскочила очередная представительница слабого пола. Задев её руку и едва не сбив с ног, Юу только выругался и тут же согнулся от боли над сердцем, оборачиваясь и успевая заметить, как девушка проходит в абсолютно пустой и, кажется, немного ненормальный коридор. Рука Юу подействовала словно сама собой, перехватывая дверь в паре дюймов от косяка и не давая её закрыться.
Коридор действительно был другим. Тот же светлый потёртый камень на полу, те же включённые лампы на стенах и на потолке, но стены и косяки дверей покрывала почти живая на вид ржавчина, первый признак проказы, проступающий, проползающий в здоровое бетонное тело. А по самому коридору, сотрясая воздух тихим дребезжанием, катилась пустая инвалидная коляска. – Ах, – выдохнула обернувшаяся девушка, и Юу тут же понял, что именно его так в ней насторожило и что сейчас прожигало его волнами распространяющегося ужаса. Это была обычная с виду девушка, одетая, правда, в вечернее платье с каштановыми, прямыми до плеч волосами. И вообще всё в ней было в пределах нормы, кроме пылающих красным глаз. – Огонёк, значит, веселится. Боль слегка стихла, Юу попытался выпрямиться, всё ещё не веря в происходящее, но не сводя взгляда с вновь отворачивающейся девушки. Он отступил на шаг, из последних сил желая прервать это странное видение. Пальцы разжались, и дверь с глухим скрипом медленно захлопнулась, отрезая мир нереальный от пока ещё реального Канды. В воздухе снова витал шум, голоса, дверь распахнулась, и отпрыгнувший в сторону Юу изумлённо проводил взглядом самого обычного весёлого паренька, переговаривающегося по мобильнику и поспешившего вниз. Юу последовал за ним, не оборачиваясь, медленно извлекая из кармана телефон и разыскивая там кое-что. Одна из заметок, сделанная в день, когда они покинули Сайлент Хилл, была сделана Марианом Кроссом, который явно знал что-то об этой непонятно как возникшей татушке и вообще обо всей этой мистической ерунде. Он сказал, чтобы Юу позже обязательно связался с ним, когда будет готов и совсем отойдёт.
И теперь Юу был уверен, что время пришло. Похоже, ему всё же придётся забрать авто со стоянки.
====== Глава 3. Знания. ======
Аллен Уолкер ненавидел метро. Ненавидел до головокружения, до болезненной пульсации в висках, ненавидел и ничего не мог с собой поделать. Его бесил и очень сильно напрягал тот факт, что в метро едет столько народу, с которым так или иначе приходится взаимодействовать. А ещё эти чёртовы всегда не вовремя срабатывающие турникеты!! А он не знал, как и что делать! У него не было хоть какого-то приличного плана действий! Да даже в колледже он ощущал себя получше: они все впервые пришли учиться в подобное заведение после школы, все терялись в здании, знакомились с преподавателями и местными порядками. И пусть кто-то из них знал больше, пусть все его одногруппники уже разбились на компании, а он так и остался в стороне, там у него хотя бы была своя программа. Он ходил на пары по расписанию, выполнял задания и записывал лекции, отвечал, если кто-то о чём-то спрашивал, в таких же случаях высказывал своё мнение, редко, только из-за прямой необходимости обращался к кому-нибудь сам. Ну и здоровался тоже. Никто там на него не давил и не собирался, похоже, придираться к нему. Это радовало. А вот метро бесило, выводило из себя и ломало все планы. Так что Аллен, наконец-то вышедший на свободу, с усталостью и ликованием приветствовал заходящее за здание торгового центра солнце, так не вовремя решившее показаться на глаза в середине октября. Короткий путь до дома он уже едва доволакивал ноги. С трудом, но всё же преодолев лестницу наверх и открыв заветную дверь, обещающую долгожданный отдых и уединение, Аллен сразу же понял, что чего-то ему ждать не придётся. Правда, его это даже немного обрадовало, в груди разлилось тепло, а рука лихорадочно сжала лямку от сумки. Он с намёком на улыбку наблюдал за химичившим над сковородкой Тикки Микком. – Привет, Тикки, могу я узнать, что ты здесь делаешь? – за прошедшие пару месяцев знакомства с этим странным мужчиной, Аллен уже привык, что тот частенько заваливается к нему в квартиру и устраивает что-то вроде дружеских посиделок. Даже вытребовал себе дубликат ключа, и Аллен, как последний дурак, повёлся и согласился, понимая, что если что, у Микка есть сотня возможностей снять слепок даже без разрешения со стороны Уолкера. И если ему запретить, он действительно сделает дубликат, без вариантов. – Готовлю твой мясной омлет, – не отрываясь от своего занятия, отозвался Тикки. – Он не мой! – жадно вдыхая аромат пищи, отозвался Аллен. Во время учёбы он редко обедал или перекусывал, в отличие от остальных студентов, а потому вечером приходил действительно голодным. – Это омлет по твоему рецепту, тот, что ты при мне готовил. – Это не мой рецепт, а господина Бронза! – продолжал настаивать на своём Аллен. – Но оно всё равно вкусное! – продолжал стоять на чём-то своём Тикки. – Не спорю, нам ведь давали его на ужин, – Аллен в это время стянул с себя кофту с неудобным высоким горлом и попытался пригладить мигом наэлектризовавшиеся волосы. – И что с того, что вам давали его на ужин? – Тикки накрыл сковороду крышкой и обернулся к расхаживающему по гостиной Аллену, который никак не мог найти, куда только что скинул телефон. – Ну, ужин был не для всех… Можешь позвонить мне, кажется, я потерял свой телефон… Тикки, кивнув, извлёк собственное средство связи из кармана и быстро набрал давно выученный наизусть номер. Звонок раздался из только снятого Алленом ботинка. – Даже спрашивать не буду, как ты умудрился его туда засунуть… – едва слышно пробормотал Тикки, но Аллен тут же возмущённо пробурчал, что он не специально вообще-то. И, словно желая сменить тему, уселся на стул лицом к мужчине и продолжил свои прерванные разъяснения. – У нас в приюте был свой распорядок питания: три кормёжки в день. И с ними были связаны правила. Завтрак давали всем и всегда, даже наказанным. Ну, давали и наказанным, когда не забывали об этом, был у нас один воспитатель, который позже ушёл, и он всегда об этом забывал. Так вот, обед для всех, кроме наказанных, а ужин только тем, кто в этот день в чём-то себя проявил. Заслужил дополнительные баллы, так сказать. Так что на ужин обычно было самое вкусное, но готовили меньше всего… А готовить я умею, потому что мы все без исключения посменно помогали с готовкой нашему повару. Так что начальные сведения о разделывании, приготовлении и вообще о готовке у нас у всех накапливались из года в год.
Аллен улыбнулся Тикки Микку немного неуклюже и совсем не так, как привык. Привычно искривлять губы в самых «радостных», «вежливых» и «искренних» улыбках, глядя в почти золотые глаза этого мужчины, было невозможно. Аллену не было с ним легко. Но в то же время он будто бы становился с Тикки настоящим.
