Текст книги "Дети ясной ночи (СИ)"
Автор книги: Tesiya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 50 страниц)
Договорить Лави не дал упавший рядом стенд. Рядом это на голову Юу. Хохот послышался из-за спины, но голод ощущался совсем в другом месте, и, ничего не видя, японец ринулся в ту сторону и тут же налетел на тумбу. Затем что-то ударило его плечо, смех раздавался всё громче и искаженнее, но Юу точно знал, что все эти звуки жалкое прикрытие. Жалкое отвлечение.
Перевернувшись на живот и нащупав отлетевшую катану, он затаился, так же стремясь обмануть всего на какие-то мучительные полминуты, а потом, скрипя зубами, вскочил на ноги и нырнул за колону, оскальзываясь и падая на колено. Если он не вывихнул ногу до этого, то сейчас точно чем-то навредил. Но громадный, брошенный стол с треском врезался в камень, рассыпая зеркальные обломки, а голодная сущность оказалась совсем под боком. Юу взмахнул мечом и увидел лишь очертания осыпающегося небольшого силуэта на полголовы ниже него, и всё, что оказалось в воздухе, попадало вниз.
Где бы ни были другие два монстра, они не шалили сейчас в холе.
– Лави? – не в силах успокоить дрожь, позвал Юу, прижимая согнутую ногу к груди и пытаясь убаюкать боль. Ему никто не отозвался, а пальцы уже сами оттягивали штанину и зарывались под бинты. Полностью пропитанные кровью бинты, совершенно красные. Даже его кроссовки оказались в крови, и Юу не был уверен в том, что должен чувствовать себя так хорошо при такой кровопотере. Пальцы дрожали, пытаясь разодрать влажные тряпки, а горло сжимала паника. Всё казалось куда хуже, чем он думал.
– Ты живой там, Кролик?
Ему нужно было хоть какое-то успокоение.
– Знаешь что, Юу, – донесся из угла так же дрожащий голос, – в этом всём определённо было кое-что хорошее…
Лави хихикнул, словно напившийся или сумасшедший. Или истерящий. А Канда, сняв последний слой, рассматривал тёмно-красные края ран, засохшие, вроде бы. Так что стало совсем непонятно, откуда свежая кровь. И эта боль… от ран во все стороны до самого колена тянулись красные полосы на коже. Как будто воспаление. И лодыжка определённо опухла, и эта опухоль очень болела при любом, даже самом лёгком нажатии.
А от Лави больше ничего слышно не было.
Канда отбросил бинты в сторону, наскоро заматывая ногу платком на всего один слой. Просто чтобы было. И чтобы не думать лишний раз. А потом поднялся и позвал снова, медленно ковыляя к Лави, надеясь, что парня и впрямь ничем больше не пришибло. Собственная голова, пострадавшая от встречи со стендом, болела. Болела сильно, когда Юу коснулся того места пальцами и обнаружил теплую липкую жидкость.
– Что там случилось? – позвал Юу снова.
Прямо ему в глаза вспыхнул ослепляющий свет, и Канда, зашипев, зажмурился, наклоняясь. Нехитрое движение, но голова заболела сильнее.
– Фонарик заработал! Посмотри, какой он яркий!
До настоящего, хорошего фонарика он не дотягивал, но, проморгавшись, Юу оценил дальность белого луча и признал, что так было гораздо лучше.
– Только в глаза мне не свети больше.
– Хорошо, – Лави медленно подошёл из своего угла, внимательно присматриваясь к Юу. – Как ты, спрашивать бессмысленно, так как твоя норма шире вселенной?
– Пока я жив, я в норме.
Лави позволил себе в ответ небольшую улыбку и прошептал:
– Что с твоей ногой?
– Она не очень, – честно ответил Юу.
Лави принял этот ответ, кивая и сжимая его ладонь, позволяя себе переплести пальцы – этот крошечный контакт ободрил их обоих.
– Как ты убил его?
– Услышал.
И что-то было такое в тоне Юу, когда он произнёс эти слова, что Лави ничего не стал уточнять. Расцепил их руки и отправился туда, куда они собирались немного раньше, к лестнице на верхние этажи. Отправился неторопливо, сбоку от Канды, наблюдая краем глаза, как именно он идёт, и сейчас это молчаливое наблюдение совсем не напрягало.
Лестница так же и осталась открытой и свободной, только некоторые ступеньки имели подозрительные выбоины, от чего без света можно было запросто кувыркнуться вниз. Подниматься пришлось с двойной осторожностью.
– Может, позовёшь его? – останавливаясь перед выходом на второй этаж, предложил Лави.
– Позвать?
– Да. Позови Алму. Снаружи видно не было, сколько здесь этажей и насколько большое это здание, но всё же в этой тишине он вполне может тебя услышать. Ну же. Не каждый же день его зовут по имени, так что пусть не узнает твоего голоса, да и не смог бы он, но он должен понять, что его, кажется, ищет знакомый человек. Я бы помчался навстречу.
Это казалось разумным. Юу уже создавал шум, чтобы привлечь возможных монстров, почему бы не позвать Алму? Он услышит и всё станет проще, ведь так?
Или это может услышать кто-то, кому лучше не слышать?
– Не слишком ли просто это будет? – обернулся Юу.
– Просто? А разве нам не надо просто?
– Срезая путь в надежде сэкономить время, ты всегда можешь и заблудиться! Давай пока попробуем…
– Мы решили не действовать по здешним правилам, разве не так? – резко отдёрнул руку Юу Лави и рыкнул ему прямо в лицо. – Может быть, мне его позвать?
– Тебя здесь вообще не должно быть!
Спор прервал завибрировавший в руке Юу телефон, который тот от неожиданности выронил на пол. Благо высота падения была не велика, да и сам телефон оказался крепким, так что когда Юу поднял его обратно и взглянул на вызов странного номера, половина цифр которого отображались нечитаемыми значками, он проигнорировал «будто от самого дьявола звонят» со стороны Лави и ответил.
– Да?
– Ой-ой-ой! Я так рада, что вы живы!!! – радостный голос Хизер отчего-то коробил. К тому же на сей раз связь сразу же была отличного качества. Юу не всегда добивался такой в обычных условиях.
– Отлично. А ты...
– Я обнаружила ваш несвершившийся дозвон и поняла, что вы наконец-то дали о себе знать и всё-таки в порядке! Это просто отлично! Мы уже думали вас хоронить.
– Это было бы немного преждевременно, – прислоняясь спиной к стене и проводя ладонью по оконному стеклу, прохрипел Юу. – И, кажется, тебя совсем это не расстраивает.
– Но теперь ведь я рада.
– Логично до безумия, – хмыкнул Лави так, чтобы его услышала и Хизер.
– Я рада, что вы оба живы. Вы в порядке?
– Да, и, вполне возможно, что сейчас…
– Это были загадки? Надеюсь, что-то достаточно красивое? И ваши действия, они ведь были достойными?
– Что?
Звенящий голос Хизер и странный смысл слов сводили с ума. Девушка засмеялась.
– Мы с Сэм в вас верим, так что покажите себя с лучшей стороны. Особенно передай это Лави, хорошо?
– Что значит «покажите себя»? И при чём здесь Лави?
– Мы все когда-нибудь оказываемся на коленях.
– Что?
– Ему не стоило являться в город, он может быть… да, может быть, он. И он же знает об этом, то есть нет, конечно, но он может тебе помочь и должен сделать это красиво.
– Слушай, хихикающая идиотка, мне плевать, чему ты там рада, хоть концу света, но ты можешь нормально сказать хоть одно связное предложение?
– Потом….
Голос оборвался, внезапно удалившись, и в трубке послышался другой, уверенный, спокойный и почти желанный голос Саманты.
– Успокойся, мальчик, она просто немного не в себе. Ничего удивительно и вообще радуйтесь, что она рада тому, что вы живы, и сейчас на этом зациклена. И не такое могло быть, всё же она здесь уже пять дней бродит, забрелась нечаянно, наблуждалась.
– Пять дней? – Юу замер, чувствуя, как кровь застывает в жилах. Сэм ведь сейчас пошутила? Или преувеличила? – Какие такие пять дней? Мы приехали в город сегодня, ну нет, может быть, вчера. Максимум, это что мы сутки бродили в лесу, но и в это не верю, какие пять?
– Юу, спокойно, – зашептал Лави, положив ладонь ему на плечо, и приблизился сам, чтобы получше расслышать ответ..
– Те самые пять суток, что вы не выходили на связь, – спокойно ответила Сэм. – Хочешь сказать, вы с рыжим не заметили, как это произошло?
====== Глава 16. Списки. ======
Глава 16.
– Что значит «Вы были здесь пять дней»?
– Ты повторяешься, ты в курсе? То и значит. Кто-то уже задумался о том, что пора сворачиваться, и вы не объявитесь вовсе, но Хизер верила в вас до последнего. И успела прогуляться в ночи. Собственно, потому она сейчас такая странная – ночь на неё так повлияла. И радость от того, что вы живы. – Последнее предложение было произнесено очень печальным тоном.
– Ты этому не рада?
– Это всё её неправильное чувство юмора, – на связи снова появилась жизнерадостная Хизер. – Так, где вы и что у вас случилось? Было что-то интересно? Я так поняла, эти пять дней вы отсутствовали, спали, или были без сознания, или просто не помните, как провели, так?
До этого Юу не задумывался о том, что он может всего лишь не помнить произошедшего. Может, они даже говорили с тем странным типом, собирающим лампы? И сами отдали ему фонарики?
– Неважно. Ничего не произошло, мы, возможно, попали в здание, где нас может ждать Алма. Вот и всё.
– И как его искать планируете?
– Осматривать здание? – Вопреки желанию, утверждение прозвучало, словно вопрос.
– А что, конкретики в этом плане нет?
– Нет. У меня вопрос по другому делу. – Юу невольно вспомнил рисунок и теперь решил сменить тему. – В этом городе есть такое понятие, как голод?
– Обычно нет. То есть ты мог бы и сам заметить. Считается, что это связанно с замершим временем, но на самом деле это связано с тем, что нас не вполне можно назвать живыми, когда мы находимся в городе.
– Монстры, которые здесь говорят, – ещё с больницы мы слышали что-то странное про голод. Про то, что они испытывают его.
– Ты считаешь, что это важно? – подал голос Лави, играясь фонариком, вырисовывая светом замысловатые узоры на полу.
– Ну. А как тебе кажется? Это что-то хищное, жуткое и очень сильное? Скорее всего, этот голод обычно называют жаждой. Жаждой убийства, Юу. Это интересная интерпретация, обычно чудовища города нападают лишь потому, что живые люди их раздражают. Светом и звуком, дополнительно привлекая к себе внимание. Но никакого желания убивать людей у них не бывает. Иначе они бы и друг друга или другие виды друг друга стали бы убивать.
– Я не понял логику…
– Я понял, пусть она говорит дальше, – отмахнулся Юу от прислушивающегося Лави. И тут же пояснил, – Это неважная ерунда!
– Почти, – согласилась Хизер. – А у вас там как город в общем устроен?
– Здесь нет смены дня и ночи. Здесь всегда ночь. – Невольно огляделся Юу. – И дефицит осветительных приборов любого типа. То есть они в принципе здесь отсутствуют, потому что один тип подчистил весь город.
– Зажгите огонь.
– Один тип оставил нас не только без фонариков, но и без спичек, а зажигалка скончалась при пожаре, – ответил Лави.
–А вы там неплохо проводите время, – зацепилась за фразу о пожаре Хизер. Ну да, для кого, как не для неё, пожары это интересное и хорошее времяпровождение? – Надо было лучше прятать.
– Да откуда мы знали, что их отберут-то! – взорвался Керр, беспомощно размахивая руками, забывая о неспособности собеседницы его увидеть. – Почему у тебя есть тысяча того, что мы должны были, но не могли сделать!
– Я жду вас здесь пять осознанных дней. И для меня это не очень просто. Я понимаю, что для вас тоже, но у вас есть ещё что-то? Почему Канда так заинтересовался голодом?
Это было немного затруднительно – объяснить, что да как. Хотя бы потому, что Канда сам не вполне осознавал, откуда взялись мысли о голоде. И почему он так уверен в том, что эта штука существует. И почему вообще чувствует?
– Я чувствую их голод. Слышу, может быть.. Не знаю, как и почему это происходит.
– Они жаждут убивать, угрожают твоему существованию. Скажи спасибо Сэм, это часть её благодарности. Интуиция всегда подсказывает об опасности, а если ты пошёл дальше, то что в этом странного?
– То есть я могу этому доверять? – Мало ли что на деле могла означать эта хрень? Может, он становится подобным этим созданиям! – И это нормально?
– Нет – говоря словами тех, кто снаружи. Да – потому как ты глубоко внутри. А здесь всё – норма. Никаких статистических крайностей. А теперь пришло время слушать меня: у нас тут нашёлся кое-кто, кто лучше копает информацию, и я нашла кое-что про твоего Алму Карму, так ведь звали, да? Так вот, откладывая в сторону данные о том, что вся семья из трёх человек погибла при обрушении здания в Сайлент Хилле, мы узнаём, что на самом деле Джулия и её дочь Алисия и впрямь погибли. Проблема в том, что их убили. И обвинили в этом Алму. Признали невменяемым и заперли сам знаешь где. Я понятия не имею, действительно был ли причастен к их смерти Алма или нет. Я не имею в виду, что он может быть убийцей, но ему было тринадцать лет на тот момент, должно было скоро исполниться четырнадцать. Его мать была очень религиозной женщиной, судя по данным, жила бедно, почти все деньги отдавая церкви, но там что-то вроде вымогательства уже. А в то время официальная церковь и была культом, если забыл. Так что я не берусь сказать, но его мать могла спровоцировать его, понимаешь?
– Он отрицал при Мояши, что убивал кого-то, – медленно произнёс Юу, внимательно вслушиваясь в слова Хизер. Мысль о том, что Алме пришлось кого-то убить, не воодушевляла и сулила ещё большие проблемы. Нет, он вряд ли смог бы осудить своего неродного брата, находившегося в таком безумном месте, как город Сайлент Хилл.
– А если он действительно убил, но отрицает это, – спокойно продолжала Хизер, не подозревая о внутренних терзаниях собеседника, – это хуже, чем если бы он убил и признал, не раскаиваясь. Поверь мне. Это значит, что иллюзия стала частью его жизни со всех сторон. Далее он попал в больницу, как ты понимаешь, и я не знаю, что с ним случилось там. Но он оттуда не вышел. Его там даже не было, согласно почти всем данным, он умер с семьёй в обрушившемся доме, так что здесь становится всё сложнее. Но в такой обстановке он мог сам начать чудить со своей силой, особенно если до этого уже срывался на семье. А потом нырнул в слой города. Самому выбраться оттуда нельзя, а к тем единственным, кто мог бы помочь, ему внушили страх.
– Это всё может быть случайностью? – анализируя произошедшее и не видя слишком явных следов заговора, спросил Юу. – И откуда ты всё это узнала?
– Новый источник появился, сказала же. И да, это может быть совпадением печальных фактов. В то время многие люди вели себя неадекватно, и часто такие резонансные убийства и преступления скрывали, списывая на несчастные случаи. И… – глухо отозвались, будто Хизер отошла от телефона. – Извини, но придётся прощаться, мне звонят, и это тоже важно.
Стук и ругань послышались из телефона, и через какое-то время в эфир вернулась Сэм.
– Извините, но там тоже может быть срочно. Тут много чего случилось за эти всего лишь пять дней. В смысле в Эшфилде, пока вас не было.
– В Эшфилде? Что там могло случиться? – переглянулся с Лави Юу.
– Не беспокойся, тебе есть, куда возвращаться домой. Пока есть… – хмыкнула Сэм.
– Мояши с этим связан? – нехорошее предчувствие подсказывало Юу предполагать сразу же худшее.
– А почему сразу он? И что за глупая кличка вообще? Аллен… ну, он не сидит на месте, можно сказать так. Ему не скучно. Если он жив. Шутка!
– У тебя и впрямь дурной юмор.
– У тебя его нет вообще, мальчишка. Но я же тебя всё равно за что-то люблю. Не в обиду рыжему, конечно. Иначе вы оба уже бы сдохли.
– Спасибо, мы оценили, – оттянув телефон у Юу, заметил Керр с некоторыми мрачными нотками в голосе.
– Хорошо. Тогда постарайтесь там, как следует. Мы болеем за вас. Даже ставки сделали.
– Кто «мы»? Ты и Хизер? – возвращаясь к разговору, уточнил Канда.
– Не только. У меня есть ещё товарищи, тебе же рассказывали.
– Вы же одно и тоже.
– Ничего ты в нас не понимаешь, мальчишка.
– И пожалуйста, прекрати называть меня мальчишкой, – устало попросил Юу.
– Оу, – тишина была такой продолжительно, что Юу перепугался за сбои в связи. – Хорошо. Ты должен понимать, что для меня и старцы мальчишки, но тебя больше не буду.
Канда вспомнил что-то про бзик Сэм на вежливости и начал подозревать, что это может оказаться важным.
– А сейчас пока, мальчики. Кажется, в звонке Хизер намечается что-то интересное, судя по выражению её лица, Эшфилд вот-вот накроет ядерный гриб! Оставайтесь на связи и не пугайте нас больше, пропадая на столько времени! Пока!
Юу нажал «отбой» и направил полный обречённости взгляд в темноту второго этажа.
– Когда она вот так говорит о нас, это становится таким нереальным и глупым. Тебе не кажется, Юу?
Юу продолжал глядеть впереди себя, явно не слыша ничего из того, что ему говорит Лави.
– Но если это конец, это ведь неплохо, да, Юу? Правда, мы кое-что узнали про Алму, так?
Юу молча провёл пальцами по губам и тряхнул головой.
– Ты пугаешь меня, Юу, я назвал тебя по имени уже третий раз, а ты не реагируешь!
– Что ты там предлагал сделать в обход правил? – Лави отпрыгнул от неожиданно обернувшегося парня.
– Что?
Канда кивнул самому себе, поворачиваясь во тьму коридора и во всю глотку заорал:
– Алма!!!
Если бы Лави был Алмой, он бы испугался гулко разнёсшегося в тёмных коридорах крика. Но Лави был Лави, и он всё равно испугался, даже на своём месте. Такое поведение могло означать лишь то, что Юу очень близок к тому, что можно назвать срывом.
– Здесь ли он вообще? – удручённо пробормотал Канда.
Лави попытался ответить Юу что-то обнадёживающее, но кроме неясных междометий из его рта ничего не вырвалось. Было так невыносимо тихо, только приглушённый быстрый топот множества ног, раздающийся снизу и откуда-то ещё, едва заметный шум воды и редкий грохот падающих вещей. Возможно, новые детки-полтергейсты, перебаламученные криком, шалили. Наверное, подобное здесь происходило не так уж часто: чтобы кто-то вторгался в старые стены и орал что-то во всю глотку. Тут даже не знаешь, бояться этого безрассудного или опасаться.
И Лави направил луч света в широкий коридор, удивлённо отмечая, что пол посредине проломлен, и внизу улавливается суетливое копошение. Он даже поспешил к краю, не замечая фырканья Юу и заглядывая вниз: так и есть, бегают три топороголовых друг за другом и пытаются ударить друг друга же. Вот только головы у них стальные, как грудь и верхняя часть спины, так что особого вреда они никому не причиняют. Только пытаются проломить стены. Этого Лави уже не видел, дыра была не слишком широкой, а мощность фонарика жалкой. Он только слышал, как эти создания тихонько подбирались к стенам и начинали в неё долбиться, иногда выдавая сдавленные мычащие звуки. К тому же двое из них, ощутив направленный на них свет, замерли и завертелись на месте. Очевидно, их интеллект или строение тела не позволяло осознать, что источник света – сверху.
– Изучаешь привычки местных обитателей? – Юу подходить так близко к краю не стал, опасался неожиданностей. Впрочем, Лави тоже предпочёл уже отступить обратно.
– Ты их тоже чувствуешь?
– Этих не так сильно, как тех, что были на первом этаже. Их было трое, но вылез в холл всего один, нам повезло. И их жажда была гораздо больше.
– В мире Алмы монстры одержимы убийствами, я не хочу казаться грубым, но не может ли это значить, что его связь с убийствами действительно существует?
– Это было грубо.
– Упс...
Юу вздохнул, давя желание усмехнуться и врезать Лави.
– Я знаю, что ты прав. И я это ненавижу. А теперь, будь добр, посвети в ту сторону, посмотрим, что за этими дверьми, и определимся, где же мы всё же находимся.
За первой дверью оказалась небольшая комната с рядом стульев и полками, заваленными истлевающими книгами, собственно, ничего интересного он здесь не увидел.
Вторая дверь скрывала небольшой, пустой зал весь интерес которого представляли зеркала, покрывающие одну из стен. Окна, как обычно, были либо заколочены, либо закрыты неестественно мощными решётками и не давали света, ибо снаружи была вечная ночь. Скорее всего, это был зал для занятий танцами. И наверняка где-нибудь рядом должна была быть раздевалка, которую они с Лави проморгали. Это странное заведение приобретало ясные черты.
– Ого-го-го, – выдал Лави, распахнув следующую дверь. – Я опять ничерта не вижу с этим телефоном.
Канда, уже было подумавший, что за дверью оказалось что-то стоящее или просто удивительное, шагнул, подсвечивая пространство перед собой. Комната оказалась небольшой, два на три метра примерно, без окон и полностью заваленная бумагами.
Керр, убедившийся в приблизительной безопасности, такой как отсутствие очевидных монстров и наличие пола, конечно же, поспешил изучать. А Юу, оглянувшись в коридор, не решаясь сразу заходить, потерял некоторое время за этими сомнениями.
– Офигеть! – теперь Лави был искренним. Он бегло разглядывал расклеенные по стенам вырезки из газет, что были везде, кроме стены, загороженной высокой книжной полкой.
– Там у них на столе, – Лави махнул рукой, не давая Канде сообразить, когда он успел всё рассмотреть, – похоже на причудливый детективный клуб. Здесь всё вырезки о каких-то авариях, похищениях, преступлениях, и всё связано с Сайлент Хиллом или соседними городами.
– Замечательное занятие, – мрачно выдал Юу, разглядывая книжную полку. – Анатомические атласы, медицинские книги, действительно детективы и кое-что по криминологии. А здесь у нас?.. – он выдвинул ящик снизу и покачал головой. – Анатомические модели. Кто бы здесь не собирался – они подходили к делу ответственно.
– Угу, – глухо отозвался Лави, продолжая изучать стены, как зачарованный.
– И что там такого?
– Жесть. Убийства, маньяки, таинственные похищения. Вот статья про паренька, которому купили собаку, и та стала грызть детей. В смысле маленьких деток воровать, как кур. Что это за волкодав должен был быть? А потом и своего хозяина загрызла.
– Вау… Хмм… Слушай, а это звучит интересно. Собаки. Кажется, я нашёл подарок на твой следующий день рождения.
Лави обернулся, раздражённо сверкнув на него зелёным глазом и поджимая губы.
– Не знал, не знал, что ты столь близок к подобному…
– Виду искусства? – фыркнул Канда. Несмотря на жуткие фото и истории, которыми была увешана комната, ему было чрезвычайно весело.
– Ах, да, я вспомнил, что это за место, – кивнул Керр. – Блин. Да я тоже человек искусства.
– Смерть – это искусство.
– Говорят маньяки.
– Над тобой написано.
Лави посмотрелна широкую вывеску, расположившуюся по центру, куда Юу направил луч.
– Этот клуб ещё круче, чем я думал. И, возможно, это клуб будущих маньяков. Как думаешь?
Но Юу как раз думал не о том.
– А здесь есть что-нибудь про обрушения и их жертвы?
– Да, здесь вообще всё систематизировано. В том углу похищения, маньяки тоже по видам, автомобильные крушения, правее бытовая резня. Обрушения… вон… Подожди, ты думаешь, здесь может быть про Алму?
– Не знаю, – просматривая указанные Лави подборки, отозвался Юу. Их оказалось немало. В своё время Сайлент Хилл будто разваливался на части. – Официально он с сестрой и матерью умер при обрушении. И по другой официальной версии он был обвинён в их убийстве.
– И дом обрушился позже?
– Не знаю, – Юу старался просматривать информацию тщательно, опасаясь пропустить что-то действительно важное. – У тебя есть что-то интересное?
– Дело Уолтера Салливана. Пожар дома Гилесспи тут я тоже заприметил. И ещё обвинение некоего Диккена в убийстве детей. Он вроде как сам признался, когда его поймали.
– Кто-то знакомый?
– Может быть. Он отрезал жертвам пальцы, применение которых никто так и не раскопал. Мужик, по ходу, был совсем двинут. Тут нет его фото, но наш товарищ Сказочник тоже лица не показывал, ведь так?
– Думаешь, он? И он тоже сидел в Брукхевене? Почему там находились опасные, полные психопаты и в то же время кто-то вроде…
– Алмы?
– Его тоже обвиняли в убийстве. Это ещё может быть понятно. Хотя мне и не нравится. Но и тебя туда возили реабилитироваться!
– Да, смутно помню, это было чудесное время, – нервно хмыкнул Керр, отступая от своей стены. – Нашёл что-нибудь?
– Да, но дом был многоквартирным, и ничего особенного здесь не написано, в этой статье. Но, согласно прессе, Алма действительно погиб при обрушении здания. Чёрт!
Юу раздражённо отвернулся и пошёл в коридор, Лави последний раз оглянулся в «угол маньяков», нахмурился, явно не радуясь тому, что произошло, или тому, что он видел, и поспешил за ним.
Четвертая и последняя дверь в этом широком коридоре, который дальше поворачивал направо и становился пугающе узким, открылась с трудом и неохотой. Напольные плитки треснули, наехали друг на друга, создавая бугры и представляя из себя жалкое зрелище. Весь пол уходящего во тьму коридора покрылся своеобразными кочками различной высоты и диаметра. Дверь же, открывшаяся лишь с третьего раза, вела в новый зал. Вдоль стены на возвышении и внизу ряды стульев, большинство из которых сломаны, а напротив большое фортепиано, также шкаф, заполненный бумагами, большинство из которых при ближайшем рассмотрении оказались нотами, и старенький кассетный магнитофон на две деки. Кассеты, кстати, тоже обнаружились. А вот другой угол занимали диванчики, шкафчики, шкаф, уютная зона отдыха и даже чайничек на столе. Присесть, отдохнуть от забот и тревог, если бы вид этого чайничка не вгонял в уныние, как и всё, что здесь находилось. Но всё равно эта зона казалась довольно уютной, там, на полу были собраны подушки, ручки и карандаши короткие, окончательно исписанные бумаги, книги в стопках, разноцветные тряпки. Подойдя поближе, Юу даже сумел опознать в этих жалких половых тряпках какие-то костюмы и платья, вроде как для выступлений. Всё же это здание напоминало какую-то школу творчества или что-то вроде нее.
Канда, например, помнил, что Алма, как бы странно для мальчика это не звучало, увлекался музыкой. Правда, стеснялся этого своего увлечения, особенно перед старшим, язвительным братом. Тем, кто действительно поощрял его увлечение, был отец. Он и сам человек был творческий. Слишком сильно погружённый в эмоции и созерцание, вот и сдал так сильно после того развода.
Иногда Юу задавал себе вопрос: мог ли отец сделать хоть что-то дельное, чтобы удержать Алму с ними? Мог ли он победить ту безумную женщину, которая когда-то желала стать им с Алмой матерью? Или своими действиями накликал бы большую беду. Чего стоит один человек против цветущего культа, не брезгующего ничем для достижения своей цели?
– За спиной Алмы стояла девочка. Её трудно было бы увидеть, но у меня отличное зрение, ты же знаешь. И да, не надо на меня рычать, это была девочка! Маленькая девочка!
– Девочка, – эхом отозвался Юу, отворачиваясь к стене и медленно поднимая меч, рассматривая нехитрый узор на рукоятке и вспоминая дурной перезвон, что будил его каждую ночь, вспоминая сон, конца которого он обычно не помнил. Лишь одна ночь стала исключением. Лишь один конец сна был ясен в его памяти – девочка, сжимающая телефон, девочка с цепью, другой конец которой уходил куда-то в никуда.
Алма рисовал себя с цепью.
Это девочка не дала Алме дозвониться, нажав отбой, и сказала «мой».
– …согласно всем традициям фильмов ужасов, – вещал в это время Лави. – Как думаешь, почему делают пугалами именно маленьких девочек?
– А мне почём знать? Ты же в этом разбираешься? И так действительно часто делают?
– Не то чтобы часто.. но… Не знаю.
– Может, им кажется, что это выглядит очень невинно и пугающе – милая девочка в длинном окровавленном платьице, —машинально произнёс Юу. И вряд ли нашёлся бы человек, который объяснил бы, зачем он это говорит и о чём в данный момент думает. Побег Алмы от Юу казался таким глупым и нереальным событием, что мозг буксовал на ровном месте, отказываясь отдавать нормальные команды телу.
– А почему не мальчик в окровавленном плать… оп. Я не о том хотел сказать!
– Да ладно, всё с тобой ясно.
– Ой. Ты говоришь таким тоном, будто на что-то намекаешь! А я просто люблю людей. Да… наплевав на пол.
– И возраст…
– Да! Но не в том же смысле! Сейчас достаточно народа, что людей ненавидят, всех, кроме самых близких, и считают это крутым. Это тупо. Я люблю людей. Такими, какие они есть.
А Канда мысленно провёл параллель между людьми, ненавидящими людей, и собой. И не имел ни малейшего желания узнавать, намекал ли на подобное Лави или это безосновательные домыслы.
Они оба посмотрели в пролом под ногами.
– Мы должны узнать, была ли здесь вторая лестница, слышишь? А потом разберёмся, что это за девочка была с Алмой.
Юу кивнул, смутно понимая, что уже отлично знает, кем окажется эта девочка – источником всех проблем. Оставалось лишь ждать, когда вернётся полное сознание ситуации, и все частицы мозаики соединяться друг с другом.
====== Глава 17. Ненавидеть. ======
Глава 17.
Чтобы Алма не прошмыгнул мимо, пока они отойдут в сторону, Лави пошёл смотреть, что творится наверху, один. И без света, – то есть с телефоном Юу, освещающим жалкое пространство двадцати сантиметров перед экраном. Сказал, что сам и на слух сориентируется, а Канде придётся наблюдать за другой стороной через пролом, и его телефон ничего не подсветит. И ушёл.
Логика в этом была.
Юу, по крайней мере, получил шанс в тишине разложить мысли по полочкам. Вот только полочки все оказались сломанными, а мысли не желали сидеть на месте.
– Чёртов Кролик, ты должен вернуться немедленно, – прошептал Юу, понимая, что отсутствие действий ему только во вред. Что толку стоять здесь, смотреть, как поток мутной воды огибает вздыбленную плитку и скатывается вниз, где должен быть холл. Мнению Лави Юу доверял, но внизу был коридор, почти точный двойник того, в котором сейчас стоял сам Канда. Вода лениво текла, тьма голодно вздыхала из-за стен, а сами стены тяжело дышали. Чем дольше он здесь находился, тем сильнее место поглощало его, опутывая, заманивая в сети. Закрыв глаза, Юу даже мог приблизительно указать, где и кто из пульсирующих голодных точек сейчас находится. Вот только в таком состоянии он с трудом мог определить стороны света и даже где верх, где низ и где он сам. А то, что стояло за Алмой, тщательно скрывало свою сущность, иначе он бы их опознал. Опознал и сошёл бы с ума окончательно.
Он уже чувствовал себя на грани.
Юу не замечал этого воздействия до тех пор, пока Лави не указал на стоящего Алму. И он так и не увидел эту девочку, хотя был обязан, ведь видел её во тьме, должен был сообразить, что это значит!
Луч света метнулся к стене, освещая небольшой выступ. Неудобный, готовый в любой момент обвалиться прямо под ногами, и скользкий от воды. Почему в этом мире везде вода? Это нормально или тоже характерно именно для Алмы?
На мгновение Юу попытался вспомнить, любил ли Алма воду в те годы, что они жили вместе? Но с нарастающей тревогой осознал, как мало он вообще помнит о брате. Будто его память о том времени внезапно стала раза в два короче, наполнилась разрастающимися во все края дырами.
Взгляд вернулся к пролому. Сердце стучало где-то в горле, голова кружилась. Конечно, высота всего в этаж, и ничего опасного в падении не должно было быть, но Юу отлично видел внизу нагромождения плит. На такие, с какой высоты не свались – ноги переломаешь, если не занимаешь подобным экстримом. И хорошо, если ногами только отделаешься.
