Текст книги "Дети ясной ночи (СИ)"

Автор книги: Tesiya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 50 страниц)

Уолкера посетило ощущение, что он разговаривает вовсе не с десятилетним ребёнком.

– А ты зачем сюда пришёл? – Я? – Да. Аллен оглянулся по сторонам, вдыхая кристально чистый воздух и удивляясь тому, что совсем забыл о том, как здесь очутился. – Хотел увидеть приют. – Он для тебя что-то значил? – Разве что что-то неприятное. Он выдернул свою руку, подбирая с земли отброшенную перчатку и натягивая обратно и только сейчас понимая, что чуть не разболтался о своих душевных проблемах с двенадцатилетней девочкой, одетой в подозрительное платьице. – А тебе не холодно? Теперь пришёл черёд Роад удивляться. Правда, она быстро сориентировалась и с готовностью протянула ручки. – Сам убедись, они тёплые и никакой «гусиной кожи». – Ага, – Аллен не спешил с подобными действиями, вновь натыкаясь взглядом на покорёженную, безголовую статую. – Омерзительно, – раздался из-за спины голос Роад. – Ась? Девочка в ответ только кивнула в сторону статуи. – Омерзительно, что этому божеству снесли голову? – усмехнулся Аллен. – Нет. Омерзительно, что оно находится здесь. Статуя божества на заднем дворе прямо за складом для мусора, отходов и стройматериала. О таком Аллен точно не думал и скосил взгляд в сторону Роад, пытаясь разглядеть что-нибудь на её лице. Судя по профилю, она кусала губы и давно сгрызла половинку леденца, а вторую, кажется, успела где-то уронить. – Омерзительно и то, что они в таком месте устроили эту свалку. Не позаботились ни о чём, только о собственном удобстве. Да кто так делает? – Они? – предположил Аллен. Роад кивнула и начала шарить руками в районе пояса, неожиданно для юноши извлекая сразу парочку леденцов и тут же сдирая обёртку с одного из них. – Будешь? В руку Аллена упала шуршащая обёрткой конфета, а разум распрощался с последними надеждами на девочку-призрака. Конфета была более чем материальна, и желудок, не получавший пищи уже около восьми часов, неудобно заворчал и предложил съесть это немедленно. Но Аллен не доверял маленьким странным девочкам, раздающим леденцы и конфетки, так же, как взрослым дядям, зовущим прокатиться в их новом автомобиле. – Омерзительное место, – Роад снова кивнула в сторону скалы, – мусор, всякий хлам, запустение, трупы. Отвратительно. И девочка шагнула прямо в тень всё того же склада, исчезая из поля зрения Аллена и заставляя того недоумевающе пялиться ей вслед. – Трупы? – ошарашено переспросил он. Может быть, это были трубы, а он ослышался? Уолкер поспешно зашагал вслед за девочкой, тут же останавливаясь у входа. Наверху точно было какое-то шебаршение, а рука обнаружила рядом со стеной качающийся прут с деревянной ручкой. И стоило только дёрнуть его вниз, как в глубине помещения под потолком тускло засветилась раскачивающаяся лампочка. Стало даже ещё более жутко, чем в полной темноте, от танцующих по стенам вытянутых теней. Аллен, подчиняясь необъяснимому желанию, задрал голову вверх и обомлел. Прямо под потолком оказалась натянута железная решётка, на которой и было распластано посеревшее тело в драной одежде с искажённым мукой лицом и остекленевшими, вылупленными глазами. Внезапно тело зашевелилось, Аллен отступил, чувствуя, как внутри поднимается мутное чувство, что его сейчас вывернет, а из разодранного живота растянутого под потолком трупа выглянула серенькая, острая мордашка крысы. Кажется, он закричал. Закричал и без оглядки кинулся прочь из этой пещеры, прочь из этого склада, выбегая в лес и стремительно перебирая ногами. Прочь, как можно дальше от этих маленьких, блестящих влажных глазок небольшого грызуна, который… Его всё-таки вырвало. И было, наверное, что-то правильное в том, что съесть конфету Аллен так и не успел. Облокотившись о первое попавшееся дерево, он тяжело дышал, и, кажется, по лицу катились слёзы. А может быть, глаза просто слезились от того удушающего запаха. Он не знал точно. И только через некоторое время выпрямился, чувствуя себя порядком ослабевшим, достал из своей сумки небольшую бутылку с водой и, немного прополоскав рот, сделал пару глотков. Только после этого он смог подавить дрожь и, осмотревшись, начать думать. Здесь не было тропы. И он бежал довольно долго. Гораздо дольше, чем требовалось бежать от склада до деревянного забора, огораживающего двор приюта. И там точно была тропинка. Он в панике умчался в другую сторону. Жуткая мысль о том, что он сумел заблудиться в этом забытом всеми лесу, врезалась в мозг и холодила душу. Только ушедшая дрожь снова начала возвращаться в ненадёжные конечности. Нет. Можно что-нибудь придумать. Аллен огляделся, но не мог понять даже, с какой стороны примчался к дереву, да и никогда не был следопытом, а трава здесь росла не слишком высокая, примять её заметно было довольно сложно. Он заблудился. Единственное, что он точно знал, так это то, где находится запад – солнце просело в нужном направлении, но Уолкер понятия не имел ни в какую сторону бежал, ни что теперь ему делать. Стоп. Озеро Толука однозначно было севернее, а уж если идти вдоль берега, то либо вернёшься к приюту, потому что он выходит к самому берегу, либо уйдёшь ещё куда-то. За неимением лучших ориентиров Аллен решил, что неплохо принять и такой, и двинулся в направлении, показавшимся ему правильным. Идти было несложно: трава невысокая, заросли не слишком густые, никаких болот пока не предвиделось. Вот только действительно жутко от окружающей тишины: ни пения птиц, ни чьего-либо завывания, ни какого-то шебаршения, будто юноша единственное живое существо в этом лесу. Да даже появление крошечного комарика порадовало бы в этот момент! Тишина оглушала и давила, практически вынуждая пригибаться к земле. Через какое-то время Уолкер вспомнил о телефоне, но теперь связи не было, а юноша был уверен, что не успел отойти далеко. Это было странно, но он тут же вспомнил о правиле ста шагов, насчёт которого шутил частенько Лави: связь настолько непостоянна, что можно отойти на сто шагов в сторону от места, где ловит отлично, и оказаться без работающего телефона. В какой-то момент Аллен даже подумал попробовать залезть на дерево, но, взглянув на особо сучковатое и, вроде бы, удобное, отказался от этой мысли. Ещё свалится и свернёт себе шею. Лучше пойдёт вперёд, продолжая проверять телефон и ждать нового клочка земли с отличной связью. Время уже настало вечернее, и ничего удивительного не было в том, что он так устал. Странно, что ещё не свалился под каким-нибудь кустиком и не уснул. Через время Аллен начал надеяться, что Лави сопоставит его сообщение с тем фактом, что друга до сих пор нет, и догадается о возникшей проблеме. Хотя что может здесь сделать друг? Организовать группу спасения? Выход к озеру юноша воспринял с ликованием, и тут же под ноги бросилась довольно широкая, спускающаяся откуда-то сверху, из-за деревьев, тропинка. И стало гораздо спокойней и надёжней, будто кто-то невидимый подставил ему плечо и подтвердил, верность дороги. Аллен медленно поднял голову, пытаясь проследить путь тропинки ведущей вдоль озера куда-то вдаль, и обмер. Закат пылал в полнеба, и пламя расстилалось по тропинкам и склонам, клубясь и искажая реальные черты. Всего лишь туман, но легкие колол каждый новый вздох, а воздух обжигал кожу, как будто был более чем просто горячим. Скорее всего, это иллюзия. Глаза слезились, и изображение смазывалось, напряжённые нервы и самовнушение заканчивали работу, вбивая болезненные колья в его и без того истерзанный самоконтроль. В сумеречном свете внизу блестела озёрная вода, неспокойно плескалась о берег и жалобно выла о своем. Может быть, о тех тысячах и сотнях, что обрели свою гибель в тёмных, непроницаемых волнах таинственного водоёма? Каждый вздох ветра, шелест листвы, скрип старых деревьев, казалось, говорил об одном и том же: кровь, кровь, кровь… Давай закружим наш жертвенный хоровод и будем танцевать вместе…. Кровь, кровь, кровь… Иди же к нам. Замкни круг. Ватные ноги не слушались. Глиняная тропинка размякла от дождей и сырости, то и дело стараясь поглотить ноги непутёвого путника, проваливая его сразу же в бездну. Тёмную-тёмную бездну, у которой нет дна. Черное чрево, начало начал, тьма и мрак, стелющийся по земле и в оврагах. Всё, как и раньше, на давно забытых церемониях шептало и ликовало: в круг, в круг, в круг. Замкнуть, встать, вернуться. Ветер кружил у верхушек деревьев и пел вместе со всеми: в круг, в круг, в круг! Вода шелестела и плескалась: в круг, в круг, в круг! Воздух шипел и отдавался эхом: в круг, в круг, в круг! Чьи-то руки тянулись из глубин: в круг, в круг, в круг! Угрожающе гудение басило из-под земли: в круг, в круг, в круг! И что-то в собственной душе отзывалось в каждом нерве хрупкого и непостоянного тела: Замкнуть Круг! Замкнуть Круг! Замкнуть! Он шёл, едва передвигая ноги, но не ощущая трудностей с прохождением вперёд. Напротив, путь, хоть и бывший пологим подъёмом, открывался, словно спуск, с которого ты не бежишь, лишь помня об опасности. Сердце в груди размеренно и очень медленно отбивало танец жизненного ритма, туман обволакивал фигуру, давая увидеть дорогу всего-то на полметра вперёд и мягко обнимая со спины. Деликатно подталкивая. В круг! В круг! В круг! Губы шевелились, сами повторяя эти слова, будто очень важное заклинание, которое обязательно всех спасёт. Это напоминало что-то давно забытое, совсем детское и тёплое, как плечо всегда доброго отца. Они гуляли здесь, гуляли по этому самому берегу. Было холодно, зябко, и Аллен просился домой. Он боялся. Мана это отлично видел и над чем-то смеялся, растрёпывая его рыжевато-ржавую шевелюру. Рассказывал легенды об этом озере. Страшные, но не безнадёжные. Не такие безвыходные, как рассказы об исчезновении прогулочной яхты «Маленькой баронессы» и подобных случаях. В сказках Маны было иное… Будто озеро оживало и становилось новым действующим лицом. Тропа расширялась, под ногами всё чаще попадались камни. Аллену всё сложнее было сдержать себя и не броситься бежать. Бежать вперёд, дальше, туда, где он когда-то был, туда, где он когда-то жил. В место, что было разрушено. Поскорее вернуться, чтобы терзающий шёпот удовлетворённо умолк. Этот круг. Он точно слышал о нём раньше. Здесь же, сидя на берегу реки и опасливо озираясь по сторонам. «Ты слышишь?» – в тот раз он впервые солгал отцу, сказав, что не слышит. А потом долго думал, насколько это плохо. Долго решался рассказать правду, что из тёмной глубины он слышит голоса, которые не понимает, но которые пугают. Он собирался сказать ему об этом, но откладывал каждый день. Он знал, что это что-то важное, сокровенное, но не успел. Он много чего не успел сказать своему отцу, потому что не решался. Мана был единственным, для кого острый на язык мальчик превращался в смущённого, доброго ангела. Но сегодня всё вновь было так же, как и прежде, и в то же время совсем по-другому. Толука снова пела, снова звала, завлекала и манила. Нет, не Толука. Это делал весь город. Его маленький, родной, разрушенный городок звал, и что-то внутри смущённо ликовало и робко откликалось. Он вернулся…

====== Глава Седьмая. Парк кровавых вод, путь смертоносных роз. ======

Преодолеть отвесную стену и взобраться на пристань было не так-то просто, но благо в стене оказалась парочка удобных выбоин. Кроссовки соскальзывали, руки никак не могли нормально уцепиться за край, но Аллен всё-таки победил. И практически через голову кувыркнулся, слетев с каменного, невысокого ограждения прямо на сырые, поскрипывающие доски. Сразу же выпрямив голову и оглядевшись, Аллен понял одно: его мутило так, словно он только что сошёл с корабля на долгожданную твёрдую землю, при этом страдая особенно неприятной формой морской болезни. Страдает ли он ею на самом деле? Никогда не было возможности проверить.

Возможно, всё дело было в слабом вестибулярном аппарате. В очень слабом, понял Аллен, пошатываясь и выпрямляясь. Желудок бастовал и требовал выбросить всё, что в нём осталось, наружу немедленно, но, сделав пару шагов и несколько глубоких вдохов, Аллен сумел уговорить его немного подождать. До следующего разлагающегося трупа, к примеру. Перед глазами тут же всплыло воспоминание, слишком яркое, чтобы удержать и не прикрыть рот ладонью. Ладно, Аллен, чего ты строишь из себя слабого, замученного подростка? Ты выживал в довольно отвратительных условиях, чего тебе воспоминания о парочке трупиков? Да и крыса там была вполне уместна. Что, тебя совсем в комнатное растение превратили толпы этих психиатров и санаторные условия?? Нет, Аллен всё ещё был мальчишкой, сиротой, выжившим в Доме Желаний. Учитывая процент выживания в этом приюте, он запросто выживет в заброшенном городе. К тому же трупы, они не живые, не пытаются перерезать тебе глотку. Трупы это почти безобидно, трупов не надо бояться, они уже ничего не смогут сделать, это кучка разлагающегося мяса. А вот мародёры и охотники за приключениями в этом городе вполне могли попасться. К тому же сложно пройти мимо места с такой специфической историей. За такими мыслями Уолкер и не заметил, как прошёл до противоположного края пристани, где ныне отсутствовали лодки. Не странно, если вспомнить, что город заброшен. Да и Аллен был бы конченным психом, если бы решил отправиться поплавать сейчас, так что разочарования не наступило. Зато что-то подобное кольнуло грудь, когда юноша вытащил на свет телефон и убедился в отсутствии связи. Идея отправиться к приюту казалось всё более и более неудачной. Просто потому, что Аллен понимал – теперь выбраться в одиночку и найти транспорт он не сможет. Следовательно, он стал зависим от телефона, связи и заряда аккумулятора. Пока подводила только связь, и юноша предполагал, что сможет найти место, позвонить Лави и упросить его забрать отсюда. Пешком самостоятельно из города Сайлент Хилл выбраться было проблематично. С другой стороны, юноша слышал, что дороги в этот город перекрыты, и не понятно, сможет ли сюда попасть Керр. В общем, Уолкер предпочитал дозвониться до друга, попросить помощи и скинуть ответственность за дальнейшие действия именно на него. Он никогда ещё не оказывался в такой дурацкой ситуации: словно маленький ребёнок, потерявшийся в огромном супермаркете. И глупо, и опасно, и стыдно признаваться. Но, по крайней мере, это место было ему знакомо: редкие скамеечки перед заборчиком, даже парочка беседок и уводящие в небольшой зелёный лабиринт дорожки. Парк розовой воды или что-то вроде. Аллен, не бывший в городе почти семь лет, не помнил точного названия хотя бы потому, что это место было облюбовано парочками. Тихое, романтичное, окружённое только спокойной озёрной гладью с одного края и зелёными кустами с другого. Различные закутки, и тень, в которой можно было затеряться, затаиться и провести время с любимым человеком, вдыхая свежий ветер и прислушиваясь либо к шуму ветра и волн, либо к спокойной мелодии, разносившейся с высоты. Довольно романтично. А часто цветущие ухоженные кусты роз оправдывали название парка, несмотря на то, что их нельзя было срезать. Розы для букетов продавались обычно отдельно у самого входа, а здесь, на пристани, устраивались катания на лодках. Вроде бы, где-то рядом должен был находиться прокат, Аллен здесь неплохо ориентировался. По крайней мере, он попал на южную сторону Сайлент Хилла, именно туда, где когда-то жил и хоть что-то знал. В старом городе он с отцом бывал очень редко, хотя именно там Мана, вроде бы, работал и иногда пропадал допоздна. Мане никогда не нравилась идея отправляться на ту сторону с ребёнком. Возможно, причина была в том, что там же был расположен и отель, где постоянно толпились туристы? Да и Аллену в то время было довольно мало лет, и он для своих девяти был и без того весьма самостоятелен по сравнению с некоторыми современными детьми, которых родители всячески опекали и чересчур заботились. Старый Сайлент Хилл некоторое время ассоциировался у маленького Аллена именно с преступным центром.

Сейчас забавно вспоминать об этом.

Особенно учитывая тот факт, что, по сути, куда более зловещей могла показаться именно южная часть постольку, поскольку она возводилась на так называемых «кровавых болотах». А в них, согласно легендам, в иные времена палачи отмывали свои орудия пыток и убийств. Ничего удивительно не было в том, что во все плохие времена тела жителей часто сбрасывали в озеро.

И как-то странно ощущать себя снова здесь. В Сайлент Хилле, но уже столько лет спустя. И почему Аллен не повернул назад сразу же от приюта, а отправился смотреть склад и озеро? Оно, конечно, завораживает, но не до гипнотического же воздействия!

За размышлениями Уолкер совсем переставал следить за окружающим миром и спохватившись вперил взгляд далеко в густую туманную массу, едва проглядывая блеск воды Толуки.

– Мистический вид отсюда открывается, – пробормотал Аллен, цитируя чьи-то слова. Он совсем не чувствовал его зловещим, погубившим многие жизни. Не мог поверить, что из этой спокойной глубины, как рассказывают, тянутся руки мертвецов и стараются утопить всех неосторожных. Толука для него была чем-то сродни Бермудского Треугольника для некоторых энтузиастов. И то, и другое, вроде бы, были опасны, и там, и там люди пропадали, царила зловещая атмосфера, а вот тебя притягивает и заставляет возвращаться вновь и вновь. Будто бы ты очарован. А закат окрашивает блестящую озёрную воду, отражаясь и преображая тёмные потоки в кровь.

Пора было уходить отсюда.

Аллен отвернулся от озера и услышал сзади плеск. По спине пробежал холодок, но теперь юноша был намерен отправиться хоть куда-нибудь. Попытаться определить, к примеру, действительно ли перекрыты дороги и нельзя ли как-нибудь эти заграждения обойти. А ещё было интересно понять, что здесь произошло. Потому что парк выглядел почти так же, как и всегда, только чересчур холодно и пустынно. Да, лак на скамейках облупился, а дерево под ногами местами почернело настолько, что, кажется, ещё немного – и сгниёт до трухи. Да, вот статуя на высоком пьедестале съёжилась и потеряла привычные очертания. Так же, как стёрлась и подпись снизу. Аллен помнил только приблизительно, что, возможно, это памятник жертвам старой эпидемии, прошедшейся по городу. В истории Сайлент Хилла было немало кровавых страниц. Аллен отвернулся от каменного изваяния, чтобы отправиться бродить по дорожкам парка в поисках выхода. Там, глядишь, можно будет отыскать и какие-нибудь указатели, сориентироваться на местности. Ему хотелось вернуться к нормальному ощущению реальности, казалось, наваждение, пленившее его на пути к парку, так никуда и не отступило, а лишь затаилось в глубине. С ним самим действительно что-то было не так. Выход нашёлся почти сразу. Небольшая площадка перед воротами была занята невысоким зданием с накрепко закрытой дверью и парой мутных окон. Если Аллен верно понял, то именно здесь обычно продавили цветы или различные безделушки по типу оберегов, символов любви и красивых статуэток. Ах да, ещё Аллен неизменно наблюдал здесь старичка, продающего воздушные шары самой разной формы и расцветки. Особенно популярными были в форме голов-талисманов местного парка развлечений. Талисманов было несколько, но Аллен помнил только розового кролика Робби, что был гораздо популярнее других.

Оказалось, он так много помнит и знает об этом городе. Стало очень тоскливо от осознания, что здесь больше никто не живёт, слишком пусто и мёртво. Вот, например, прямо перед ним широкая дорога. Действительно широкая, потому что других в Сайлент Хилле не было. Это ведь небольшой город, с прилипшими друг к другу многоэтажками, и между которыми, едва протискиваясь, следует дорога, изредка прерываясь и уходя в стороны к многочисленным парковкам.

В Сайлент Хилле всегда было достаточно места. Эшфилд не на много ушёл вперёд и всё же приблизился к тем городам, улицы которых постоянно заполнены толпой непонятно куда следующих людей. Впрочем, прямо сейчас Аллен был готов отдать многое, только бы очутиться в самом центре толпы. Он стоял ровно посреди дороги, и окружающий его туман не давал разглядеть даже примерных очертаний стен покинутого парка или витрин, стоящих с другой стороны магазинов. Или окна домов. Аллен никоим образом не помнил, что именно находится по ту сторону дороги, и сейчас ему было довольно жутко. Кто угодно мог запросто подойти к нему в любой момент, а Аллен его даже не заметит. До тех пор, пока нападающий не окажется на критическом расстоянии. Он был беспомощен.

Оставалось надеяться, что эти таинственные нападающие тоже ни черта не видят. А значит, остаётся только возможность услышать. И Аллен, затаив дыхание, двинулся в одну из сторон.

Он не заметил, куда повернул, и не совсем понимал, где находится, но туман вокруг действовал словно заглушка, не дающая прорваться звуком до растерянного путника, ворвавшегося в сонное царство Тихого Холма. Город спал и пока не желал просыпаться, а Аллен, осторожно переставляя ноги, отчаянно прислушиваясь ко всему, что мог бы услышать, ожидал любого проявления жизни. Бродячие коты, собаки, крысы, птицы – это уже забывая или вычёркивая из списка мародёров. А в ответ только тишина. Уже через несколько минут стало ясно: он выбрал странное направление и продолжал идти посреди дороги. И так и не нашёл, как хотел этого раньше, каких-либо указателей. Кажется, возле автобусных остановок они должны были быть. И автобусная остановка была... возле парка. Он идиот! Захотелось развернуться и пойти обратно, но Аллен уже не знал, где настоящее «обратно», а невозможность увидеть что-либо нагнетала настолько, что Уолкер на самом деле опасался: а вдруг там, за пеленой тумана, скрывается что-то страшное, что-то, сокрытое от чужих глаз. Он боялся. С левой стороны показались столбики очередного невысокого заборчика, отгораживающего лесистую поросль. Или так казалось. Аллен разглядел только очертания возвышающихся по ту сторону деревьев и даже замер на пару минут, вглядываясь. А затем на глаза попался большой старый рекламный щит бара с боулингом. Часть некогда яркой поверхности исказилась от ржавчины и воздействия стихии, угол был загнут во внутрь, как будто кто-то пытался скатать рулон. На мыслях о том, что могло сотворить подобное, Аллен в очередной раз понял, что думает чересчур много, и продолжил свой неспешный путь. Следующий щит оказался пуст и бросался в глаза неестественной белизной и ярко выраженными чёрными буквами, складывающимися в нехитрое: «Ваше объявление», а затем дорога ушла в сторону, открывая взору Аллена небольшое здание с обширным подъездным двором и подозрительно распахнутыми входными дверьми. «Историческое общество Сайлент Хилл» – значилось на средних размеров щитке. Витиеватые буквы переплетались друг с другом создавая иллюзия движения. Совсем чуть-чуть, если только потрясти головой или приблизиться. Темнота приоткрытой двери манила и пугала одновременно.

Ему правда так необходимо зайти в это «общество»? Аллену было хорошо и здесь, во дворе, наедине с самим собой, своим съезжающим в бездну рассудком и блондинистым, давно мёртвым Джаредом, преследовавшим во снах и при свете дня уже несколько лет. Мерзкий ублюдок с неприятным взглядом блеклых, голубых глаз и хитрой усмешкой на губах. Он постоянно наблюдал за Алленом, наблюдал, подмазывался к другим учителям и работникам приюта и к тем, кто постоянно приезжал в Дом Желаний. Джаред был ночным кошмаром, никак не желающим остаться в прошлом. Ведь Аллен так и не узнал, кто убил его в ночь, когда он напал на четырнадцатилетнего Уолкера. Возможно, Аллен даже видел того, кто это был и как это случилось, но просто не помнил. И не желал помнить.

В глубине здания исторического общества разбилось стекло, а Аллен понял, что стоит всего в трёх шагах от приоткрытой двери и уже протягивает руку. Что он здесь делает? Тяжело сглотнув и испугано оглянувшись, Аллен приоткрыл губы. – Э..й.. – Звук застрял в глотке, не желая как следует вырываться наружу. Глупо было стоять и звать неизвестного, это всё равно что кидаться грудью на выставленное острие копья. Конечно, там может быть кто-то, кто нуждается в помощи, или кто может стать союзником и помочь, но… Аллен не верил в такие сказки. Он сделал первый шаг назад, так и не разворачиваясь, когда понял, что надо уходить отсюда. Уходить немедленно. А со стороны приоткрытой двери снова послышался шум, на сей раз похожий на всхлип. Это было неожиданно и подтверждало догадки о том, что Аллен здесь совсем не один. С другой стороны, всхлипы наталкивали на мысли о заблудившемся ребёнке, нуждающемся в помощи. Тут же вспомнилась Роад, опять больше похожая на призрака. Правая рука скользнула в карман и нащупала конфету. Вполне реальную и всё так же шуршащую фантиком. Что за идиотизм происходит в этом городе? – Кто здесь? – громкий окрик пронзил сонное спокойствие и всколыхнул молочную дымку. Не думая, Аллен решил присоединиться к общему празднику очень странных поступков и совершил свой. Тут же наступившая тишина убивала, Аллен снова стал пятиться, понимая, что его трясёт, а ноги едва передвигаются. – Чёрт, – себе под нос простонал он и снова услышал всхлип или вздох, а затем что-то смачно хлюпнуло, и это было так громко и отчётливо, что, казалось, происходит прямо за стенкой исторического общества. А ещё часть стёкол в окнах оказалась выбита, и за ними отчётливо виднелась тень. И эта тень двигалась. Аллен снова сделала шаг назад, начиная искать рукой что-то в воздухе. Что-то неопределенное, вроде хорошенькой дубинки или – что лучше – железяки. Ломика там или молотка… Но возникнуть в воздухе просто так оно не могло. А юноша наткнулся задницей прямо на ограждение, только уже хотел обернуться и преодолеть его, но дверь тихонько скрипнула, приоткрываясь. «Беги, Аллен, беги немедленно!!» – дурным басом орал рассудок, но тело ему уже не подчинялось. Всё внимание Аллена было сосредоточенно на приоткрывшейся двери и том, что появилось из темноты. Человек (а человек ли?) был странным. Сгорбленная фигура медленно перетаскивала ноги, шаркая по полу и не поднимая низко опущенной, закутанной в чёрное головы. Он весь словно был перемотан странными, местами прорванными чёрными бинтами. Грязными бинтами, поблёскивающими то чернильными пятнами, то беловатыми полосами, проглядывающимися в складках. Его руки были примотаны к телу, голова находилась под неестественным углом, словно скручена вниз. Существо вздыхало и издавало звуки, издали похожие на всхлипывания.

Но это ведь не человек? Или это грим? Просто грим и костюм? Может, это просто какой-то актёр? Или что-то ещё? Какой-то идиотский розыгрыш?

Фигура неловко запнулась о порог и бесполезным кулем рухнула во двор, с противным чмокающим звуком покатившись в сторону Аллена. А он только ещё сильнее впился в балку позади себя, будучи не в состоянии сдвинуться с места. Фигура начала сжиматься, притягивая ноги к голове, и извиваться на манер личинки, оставляя за собой чёрный след дурно пахнущей жидкости, как будто ей было плохо или она не могла встать на ноги. А Аллен стоял, широко распахнув глаза, и смотрел, слегка скашивая глаза в сторону и наконец-то перекидывая правую ногу за ограждение. Он открыл рот, чтобы снова позвать, но смог только захрипеть, а вот существо настороженно замерло и – Аллен был готов поклясться в этом – прислушалось, в одно мгновение перекатилось свёрнутой головой в сторону Уолкера. Ни у одного человека не могла расти голова горизонтально и практически из груди! – это было первое, о чём подумал Аллен, а его вторая нога уже тоже была перекинута за ограду. Фигура тут же, воспользовавшись удивительным проворством, приподнялась, бинты на груди забурлили, встопырились, тягучие чёрные капли выступили на раздуваемой груди, оголяющей алую мясистую поверхность, скрывающуюся за ними. Аллен попятился, запинаясь и путаясь в собственных ногах. Чем бы это ни было, это не было человеком. Капли с тихим шипением шлёпнулись на асфальт, они прожигали его, эта жидкость, что выделялась этим существом, была.. была кислотой? – Чёрт, – в голове не осталось ни одного реально сильного ругательства, только пустота и бьющаяся в этой пустоте единственная паническая мысль «Беги!». Он должен был мчаться отсюда со всех ног, но почему-то только медленно пятился, в то время как существо поднялось на ноги, всем корпусом оборачиваясь к юноше. И он сорвался. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и, не обращая внимания на раздавшееся за спиной шипение, бросился вперёд, в никуда, в самый туман, туда, куда бежал до этого. Бежал снова, не разбирая дорогу, игнорируя прошлый неудачный опыт. Бежал и слышал, как позади раздаются всё те же всхлипы и вздохи, шипение и отвратительный запах протухших яиц. Он бежал вперёд, задыхаясь от бега и практически не видя, что находится у него под ногами, ровно до того момента, пока это не стало невозможно.

Асфальт под его ногой резко ушёл вниз, наклоняясь в сторону, юноша затормозил, по инерции сделал ещё пару шагов и замер прямо перед широкой, примерно с его ладонь трещиной между двумя просевшими кусками асфальта. А дальше шла ещё трещина. И следующий асфальтовый пласт находился в вертикальном положении. А потом дороги не было. Ни асфальта, ни бетона, ни каких-либо укреплений. Он стоял посреди обвалившегося у самого основания моста. Он тяжело дышал и пытался понять, как это возможно, если Сайлент Хилл закрыт не больше пары лет назад? Что должно было случится, чтобы разрушился мост? Землетрясение? Но от такого ещё никто города не закрывал!

Аллен сделал осторожный шаг прямо к торчащей вертикально плите и заглянул за неё, но снова не смог разглядеть поверхности воды. Только туман. Очень плотный туман. Если бы здесь не было таких плит, а просто мост внезапно обрывался в пропасть, он бы так и пробежал в бездну и, возможно, разбился бы о воду.

Он идиот. С этим городом реально что-то не так, и стоять здесь на краю не безопасно.

Аллен медленно отступил назад, поднимая лицо, и ему на нос упало что-то чёрное. Маленькая чёрная крупица, упавшая прямо с неба. А потом ещё, ещё и ещё… Аллен выставил руку и с недоумением растёр перчатками эти чёрные комочки. Это был пепел – пепел, падающий прямо с неба.

Звонок застал Шерила в редкое мгновение абсолютного безделья. Он сидел на заднем сиденье своего автомобиля, как и все простые смертные в вечерней пробке, и перебирал визитки, завалявшиеся в портмоне. Затор на дороге был слишком плотным, и автомобили практически не продвигались вперёд. Так что молодой мужчина в дорогом костюме никуда не торопился и уже даже подумывал о том, чтобы пройтись пешком, прогуляться и подышать воздухом. А тут звонок, который сразу же заставил губы растянуться в улыбке. – Да, дорогая. Как прошёл день? – Отлично, пап, я у Толуки! – девочка, находящая на расстоянии нескольких тысяч километров от отца, задумчиво покачивалась на огромной каменной глыбе, вглядываясь в озёрную гладь. – Буду возвращаться, наверное. Было что-нибудь интересное? – Где? На заседании, что ли? Ты шутишь? – Шерил хмыкнул, – Что там могло произойти? В третий раз обсуждали одно и то же. У нас проблем немало, ан нет, эти идиоты продолжают считать проценты в попытке объять необъятное… – Я так и не поняла, что вы там обсуждали… – Ах, да криминальную обстановку в округе. Ну, вот, вроде бы, уже сколько, пару лет тишины, так нет, все пытаются создать иллюзию бурной деятельности, департаменты полиции до сих пор заваливают всех, кто имеет государственный чин, жалобами и требованиями о том, чего им не хватает. В нескольких городах штатов опять проходят дни памяти, видно, осеннее обострение у них, и три из пяти перерастают в возмущения…