Текст книги "Маскарад (СИ)"

Автор книги: Sowulo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц)

Тем не менее, несмотря ни на что, поведение здешних людей опровергло даже самые жуткие его ожидания. Чжинки, боясь столкнуться с грубостью и холодом, которыми его так стращали друзья, на деле же получал в основном тепло и радушие.

По сути своей жители столицы ничем не отличались от сельских жителей, чуть погодя заключил он. Разве что суетливостью и корыстолюбием, которые встречались в маленьких городках не настолько часто.

Сегодняшний день был одним из самых плодотворных и суматошных. Чжинки без передыха мотался из одного конца города в другой, зарабатывая на этом хорошие деньги, часть из которых уходила на аренду, остальная же – на оплату комнаты и еду. Стыдно признаться, но он очень редко виделся с братом, работая то в дневную, то в ночную смены, иногда в обе сразу и зачастую, будучи не в силах добираться до дома своим ходом, ночуя прямо на том месте, где обычно оставлял карету после дежурства.

Уже некоторое время они с братом общались посредством записок, что не очень радовало старшего. Он привык быть в курсе дел Ки и теперь не мог отделаться от преследующего по пятам неприятного ощущения, словно стоит отпустить ниточку, и средний брат стремительно улетит в небо подобно ярмарочному воздушному шару, как будто на земле его не держит больше ничего. Свободолюбивая птичка уже давно готовилась упорхнуть из гнезда, да все не подворачивалось подходящего случая.

Это смутное чувство докучало Чжинки на протяжении многих месяцев, заставляя нервно потирать запястья, как это обычно делал средний брат в минуты беспокойства, и задумчиво покусывать губы в привычке, перенятой у брата младшего. Еще живя в их небольшом городке, Чжинки уже понял, что Ки тяготится непреднамеренно возложенными на него обязанностями. Впрочем, кто радовался бы вынужденному одиночеству? По этой незамысловатой причине Чжинки многое прощал среднему брату. В первую очередь скверный характер и бранные слова, к использованию которых тот пристрастился еще во времена, когда подрабатывал разнорабочим на прокладке железной дороги, соединяющей столицу с чуть менее крупными городами страны.

Но в последнее время Ки вел себя более чем странно на взгляд Чжинки, привыкшего к резким сменам настроения и внезапным вспышкам гнева. В те редкие случаи, когда им удавалось пересечься на пару минут, Ки вел себя тише воды, ниже травы, был очень задумчив и рассеян – качества, совершенно не свойственные его брату. У Чжинки складывалось неясное впечатление, словно средний брат направил всю свою вспыльчивость в иное русло. И ему было любопытно узнать, в какое именно. Одно он знал наверняка – виновен в этом был не Тэмин. Что сумело приглушить своенравие Кибома? Кто сумел занять его голову тяжелыми головоломками? Он бы с удовольствием пожал этому человеку руку и от всей своей щедрой души отблагодарил.

Из раздумий Чжинки вырвало вежливое покашливание. Молодой человек встрепенулся и поспешил улыбнуться. Улыбка – залог успеха в делах, а улыбка незнакомого человека, подаренная без всякой задней мысли, способна растопить даже самые черствые сердца. Этой премудрости Чжинки научился еще в самом начале своей карьеры. Улыбка влекла за собой дополнительные бонусы, которые в дальнейшем вполне могли сослужить хорошую службу. В данный момент он испытывал в них особую потребность.

Улыбка его на мгновение чуть померкла, вытесненная легким потрясением, вызванным внешностью человека, обратившегося к нему. Хотя вроде бы ему, прожившему всю жизнь с Тэмином, не пристало удивляться чужой красоте, тем не менее, впечатление, произведенное обликом стоявшего рядом с козлами человека, будто обухом ударило его по темечку.

«Смешанный?» – растерянно предположил Чжинки. Он, конечно, встречал в этом городе людей своей национальности, но этот тип казался самым невероятным из всех встреченных. Из тех, кого за спиной называли полукровками, из людей смешанных национальностей. Полукровок в их городке обходили стороной, точно прокаженных, считая их выродками, достойными лишь черной работы, но Чжинки и понятия не имел, как с этим дело обстояло в столице. По его робким предположениям, здесь к ним, по меньшей мере, должны относиться лояльно, поскольку именно столица принимала в свои объятия огромное количество представителей разных народностей, которые позже разбредались по всем уголкам страны.

Смутное воспоминание заворочалось где-то в недрах памяти. Чжинки сосредоточенно нахмурился.

– В центр? – спросил человек, вновь отвлекая возницу от его туманных мыслей.

– Да, конечно, – тут же откликнулся Чжинки, растянув губы в дежурной улыбке. – Куда именно?

– Благотворительный фонд.

– Доставим без проблем.

– Отлично, – кивнул человек, доставая деньги, – могу я сесть рядом с вами? Признаться честно, не люблю сидеть один в этих жутких коробках.

Чжинки заметно растерялся. Еще никогда его пассажиры не просились к нему на козлы. Если только дети, да и тех родители, невзирая на всю свою симпатию, старались держать от него подальше, дабы он ненароком не заразил их чем-нибудь, чем, по их мнению, болеют выходцы из низших кругов. Впрочем, семейные пары ему почти не попадались, поскольку обычно предпочитали пользоваться собственными экипажами.

– Конечно, можете, – слабым голосом позволил Чжинки, вспомнив о своем пассажире, и принял протянутые ему монеты.

– Благодарю, – тот с решительным видом тотчас же запрыгнул на козлы и кое-как устроился рядом на сиденье, обдав находящегося в легкой прострации Чжинки знакомым запахом. Возница вдруг осознал, что сидит с закрытым ртом, поэтому он немедля поспешил шокировано его открыть.

– Тэмин… – выдохнул Чжинки безотчетно. Этот запах запомнился ему еще с момента посещения комнаты в общежитии, которую Тэмин делил с однокурсником. Все вещи младшего, кое-как затолканные в шкаф, пропитались насквозь этим запахом, поэтому всякого, кто резко открывал дверцы с резным рисунком, прежде всего с ног до головы укутывало душистым облаком.

– Что? – пассажир вперил в его профиль взгляд теплых карих глаз.

– Прошу прощения, – опомнился Чжинки и тронул поводья.

– Вы знаете Тэмина? – не отступался тот. – Вы говорите про Ли Тэмина? Рыжеволосого, девятнадцати лет?

– Д-да, – Чжинки слегка опешил от скорости, с которой его спутник метал один за другим вопросы. – Вы с ним знакомы? – скорее для проформы обеспокоенно спросил он, ибо уже успел сообразить, что его нынешний пассажир с Тэмином знаком. Судя по его взволнованной реакции, более чем просто знаком. Судя по запаху, очень близко знаком. Судя по его виду, около Чжинки сидел тот самый загадочный брюнет собственной персоной. – От вас пахнет его туалетной водой. То есть, его вещи пахнут вашей туалетной водой.

– Вы случайно не брат его? Кибом? Или… Чжинки?

– Чжинки, – удивленно подтвердил возница, стараясь не забывать про дорогу.

– Хвала небесам, я уже отчаялся вас найти! – резко повернулся к нему брюнет.

– Нас найти? Вы нас искали? – тут же оживился Чжинки, обрадовано предположив, что они наконец отыскали человека, который выведет их на малого.

– Я уже не знал, что и делать, – пояснил человек глубоким бархатным голосом. – Тэмин очень много о вас рассказывал, но никогда не говорил, откуда он приехал и где вы живете. А я, дурак, и не додумался спросить.

– Так… Вы… Вы не знаете, где он? – разочарованно выдохнул Чжинки, уже заранее предугадав ответ. Его недавняя радость мигом испарилась, подобно радости человека, выигравшего большую сумму, но узнавшего вдруг, что получит лишь сотую ее часть.

– Вы-ы подумали, что я знаю, где находится Тэмин? – проговорил пассажир таким тоном, словно действительно сожалел о том, что не располагает этой информацией.

– Скажите, вы друг Тэмина? – перешел в атаку Чжинки.

– Да, мы с Тэмином друзья… То есть были, – расстроено запнулся брюнет. – Раньше.

– Между вами что-то случилось?

– Я последний, кто видел Тэмина до его исчезновения, – признался он. – Я его в тот день на концерт потащил. Не стоило мне теребить его. Нужно было отправить в общежитие, тогда бы он… – голос его пассажира дрогнул.

Чжинки проняла его искренность. Маска самоуверенного богача на время слетела, и перед ним предстал некогда сильный человек, ныне сломленный горем. Потухший мягкий взгляд, чуть ссутуленные плечи, морщина, залегшая между бровей. Это был человек, из которого вынули стержень, придававший ему сил и уверенности. Чжинки очень хорошо знал это состояние, а потому всей душой сопереживал своему пассажиру.

– Расскажите… – неловко начал он, поглядывая на пыльную дорогу и расходившихся перед лошадьми людей. – Расскажите о Тэмине. Все, что знаете. Вы нам весьма поможете в поисках.

– Нам? – встрепенулся человек. – Так вы не один?

– Ой, – поздно сообразил Чжинки, а затем, подумав, решил, что скрывать от этого человека столь незначительную подробность не было никакой надобности. Он чувствовал, что тому можно доверять, и поэтому выложил все как есть. – Да, я приехал с братом. Ки бы меня одного не пустил. Его не сбросишь. Если приклеится, то намертво, как подгоревшая яичница к сковороде.

– Где же ваш брат? – слабо улыбнулся его спутник забавному сравнению.

– Думаю, в данный момент прикладывает голову зав. кафедры об стол, – издал Чжинки нервный смешок.

– Что? – опешил его пассажир.

– Фигурально, конечно, – поспешил успокоить его возница.

– Ну, коли фигурально…

– Дело в том, что мы думаем, он скрывает от нас что-то, – поделился догадками Чжинки.

– Вот значит как.

– Вы знаете что-то, чего не знаем мы. Расскажите, – Чжинки прошил незнакомца подозревающим взглядом.

– Думаю, вам уже успели много всего рассказать однокурсники Тэмина? – вполне справедливо предположил брюнет, чуть уязвленно скривив губы.

– Да, слухов мы понахватались. И тем не менее, вы первоисточник, вы владеете правдивой информацией.

– Первоисточники могут лгать и намеренно вводить в заблуждение ради собственной выгоды.

– Я… – Чжинки замолк, – надеюсь, что вы не станете, – решился он закончить.

– Вы мне уже доверяете? – неподдельное изумление просочилось в тон незнакомца.

– Вы не похожи на корыстного человека. Надеюсь, вы оправдаете оказанное вам доверие, – осторожно подбирая слова, произнес Чжинки, ощущая себя при этом не очень уверенно. В конце концов, этот человек – из хозяев, этот человек привык повелевать, а кто такой Чжинки? Всего лишь какой-то слуга, незначительный элемент общества, не имеющий никаких прав указывать хозяину, как следует поступать.

Незнакомец буквально завибрировал тихим смехом в кулак, отчего по коже молодого человека побежали мурашки. Голос у него очень был теплый, в дополнение к его шоколадным глазам, светящимся добротой и искренней заинтересованностью.

Чжинки недовольно насупился, глядя на дорогу и ожидая, когда его пассажир отсмеется.

– Простите великодушно, я не над вами смеюсь.

– Это хорошо, что вы еще можете смеяться, – Чжинки постарался смягчить тон, чтобы его слова не были приняты незнакомцем за упрек.

– Жизнь не стоит на месте. А смех поднимает настроение и придает сил, что в нынешней ситуации немаловажно. Я не помогу Тэмину, если буду сводить себя в могилу, – философски заметил собеседник. – И вы этим ему тем более не поможете.

– Не могу не согласиться, – вынужден был признать его правоту Чжинки, – и все же мне непонятно ваше веселье.

– Это все память, не вовремя подкидывает воспоминания, – осуждающе покачал головой пассажир. – Но я ей даже благодарен, она всегда держит меня на плаву. Выбирает исключительно позитивные моменты из прошлого.

Чжинки пожалел о том, что рядом не было Ки. Несмотря на иррациональное доверие, которое он испытывал к незнакомцу, вместе с тем молодой человек был глубоко уверен в том, что никогда не мешает лишний раз перепроверить сделанные выводы. К тому же средний брат был невероятно искусен в области мягкого и незаметного выпытывания нужной информации. Простодушный Чжинки же, абсолютно не владевший данным искусством, всегда шел напролом, из-за чего не раз выдавал себя с головой. Он немало досадовал на свою природную наивность, но не смог освоить даже самые примитивные хитрости из всего необъятного арсенала приемов.

– О чем это мы? – брюнет нахмурился, воссоздавая в голове цепочку их беседы.

– О том, что вам известно, – напомнил ему Чжинки.

– Думаю, вы уже много всего успели разузнать.

– Возможно, есть что-то, чего мы не знаем.

– Тогда мне действительно стоит поделиться имеющейся у меня информацией, – задумчиво проговорил его пассажир. – Что именно вы хотите знать?

– Как вы познакомились?

– Познакомились, как это бывает, совершенно случайно. Вы уже знаете, что мы с ним были друзьями. Я встретил его на каком-то мероприятии, он работал на нем, если память мне не изменяет, дворецким. Знаете, у нас тут постоянно какие-то вечеринки проводятся. Когда толстосумы развлекаются, малоимущие могут подзаработать на жизнь. Хотя меня до сих пор не оставляет ощущение, что попал он туда совершенно случайно, – человек хмыкнул своим мыслям. – Но не в этом дело. Несмотря на свое воспитание и происхождение, простите мои слова, – брюнет приложил ладонь к груди и с извиняющимся видом чуть поклонился в сторону опешившего Чжинки, – он был довольно обходителен и галантен с дамами.

– Да, наш Тэмин такой, – не без гордости подтвердил Чжинки, придя в себя.

– Он показался мне чересчур тонким, эфемерным, ненастоящим каким-то, – продолжил человек свой рассказ. – Подсознательно я, думаю, ждал, что открыв дверь и встретив меня с моей спутницей одной из сотен дежурных фраз, он тут же растворится, будто призрак. Но он оказался обычным человеком, – вновь рассмеялся брюнет. – Скорее всего, во временных дворецких он оказался именно благодаря своей внешности. Впрочем, должен признаться, что я сам тоже повелся на эту внешность, – рассеянно протянул он.

– В каком смысле? – насторожился Чжинки.

– Взял его под свое крыло, надеясь извлечь выгоду… Бога ради, не смотрите на меня так. Вы абсолютно неверно истолковываете мои слова, – проговорил человек, невзначай поймав негодующий взгляд Чжинки.

– Ну, так поясните, что вы имеете в виду.

– Дело в том, что я основатель фонда, в который мы сейчас как раз направляемся.

– Благотворительный фонд?

– Да. Благотворительный фонд помощи детям-сиротам.

Чжинки будто парализовало.

– Вы с этим как-то связаны? – выпалил он.

– С чем связан? – непонимающе поглядел на него его спутник.

– Вы… росли без родителей?

Непонимание в глазах собеседника сменилось чем-то, похожим на нежность. Его тихий бархатный смех мягко осел на дорогу.

– Ну что вы. У меня есть семья, если вы об этом, – опроверг он предположение покрасневшего от стыда Чжинки.

– Простите, я лезу не в свое дело, не подумал, – принялся оправдываться тот.

– Все в порядке. Фонд пока очень зеленый, и наша главная задача привлечь «карманы».

– Вы такой молодой и уже фонд основали! – восхитился Чжинки.

– Не последнюю роль в этом сыграли связи отца. Моей заслуги здесь почти нет, – рассеянно отмахнулся от его уважения брюнет.

– Вы поэтому брали с собой Тэмина всюду? – догадался Чжинки. – Из-за фонда?

– Нечаянное упоминание о детдоме, его милое лицо и скромность делали свое дело, немало помогая мне в том, что я затеял. Видели бы вы лица этих людей, когда их переполняло чувство собственной важности, как будто идея фонда целиком и полностью принадлежит им, – красивое лицо исказила презрительная гримаса. – Как бы то ни было, я… то есть мы, – поправил он себя, – добивались поставленной цели.

– А мы-то думали, что дело снова в женщинах, – пробормотал Чжинки неразборчиво, думая, что замечание останется неуслышанным. Однако его пассажир, по всей видимости, обладал острым слухом и с легкостью сумел разобрать сказанное.

– Я должен признаться вам: Тэмин не знал о моем тайном замысле. Можно сказать, что я его использовал. И мне очень стыдно за свой обман. Мое оправдание лишь в том, что я не таил злого умысла. Я не могу попросить у него теперь прощения, и это чувство вины гложет меня уже очень давно.

Чжинки старался сосредоточиться на вьющейся перед ним пыльной дороге и людях, словно муравьи разбегающихся в стороны. Чжинки опасался увидеть поникшие плечи своего собеседника. Тем не менее, он ясно чувствовал витающую в воздухе угрюмость. Видимо, этот человек с его младшим братом очень крепко сдружился, чуть ревниво подумал он. Тем не менее, он не мог злиться на него, поскольку тот руководствовался исключительно благими намерениями. Кроме того, ему казалось, что его пассажиру стоило больших усилий признать свою вину перед Чжинки, не будучи с ним толком знакомым и не зная, какой от него ждать реакции.

– Конечно, Тэмин простит вас, я уверен, – сказал он, понимая, насколько этому человеку необходимо было получить хотя бы призрачную надежду на прощение, для того, чтобы воспрянуть духом. – Он не злопамятный.

Брюнет еле слышно выдохнул.

– Хотелось бы поверить вам на слово. Но Тэмин не ангел, он человек, а людям свойственно обижаться.

– Он очень рассеян. Хотя бы по этой причине я уже не думаю, что он будет держать обиду очень долго, – возразил Чжинки. – Вот мы и прибыли.

– Спасибо, Чжинки, вы меня немного успокоили, – брюнет положил руку на плечо смутившегося возницы и слегка сжал его. – Мне очень хотелось бы побеседовать с вами в спокойной обстановке. И с вашим братом тоже. Тем более, я давно вас искал. Но дела не ждут, – он ловко спрыгнул на дорогу. Площадь, рядом с которой остановил экипаж возница, кипела деятельностью, отовсюду раздавались бессвязные выкрики, перекрывавшие бархатный голос нового знакомого Чжинки. – Однако вы всегда можете рассчитывать на мою помощь. Надеюсь, мы с вами еще встретимся и поговорим обо всем более детально? – молодой человек бросил на возницу вопросительный взгляд.

– Да, – растерянно кивнул тот.

– Тогда до встречи в ближайшем будущем.

Глядя, как силуэт его пассажира растворяется в толчее, Чжинки запоздало сообразил, что не узнал даже его имени.

========== Часть 13 ==========

– И как, по-вашему, это понимать?! – точно раненный зверь взревел Ки, угрожающей поступью обходя преподавательский стол. Его голос эхом отразился от стен пустой аудитории и разлетелся по полу, словно горсть рассыпанных конфет.

– Что же вы непонятливый такой, – заведующий кафедрой, приземистый, плотный человечек, больше похожий на огромный мяч, благоразумно отступал от медленно надвигающегося на него юноши, выглядевшего довольно устрашающе, даже невзирая на тот факт, что комплекцией он уступал мужчине почти в два раза.

– Выкладывайте все, что знаете, – прошипел Ки, опасно сузив темные глаза. – Почему нас не известили о пропаже брата?

– Я не намерен объяснять одно и то же в тысячный раз, – пискнув, мужчина с удивительной для его комплекции проворностью отпрыгнул к местам слушателей. Заглянувшее в окно лекционной аудитории полуденное солнце высветило огромные мешки под его глазами, а обрюзгшие щеки с момента последней его с братьями встречи выглядели еще отвратительнее. Глаза человека лихорадочно бегали в поисках выхода из щекотливой ситуации.

– Чихать я хотел на ваши намерения, – едва сдерживаясь, процедил Ки, продолжая свое неспешное наступление, – не нужно мне очки втирать. Не скажете сами, будет больно, – тихо, но отчетливо произнес он.

– Имейте уважение, юноша! – торопливо проговорил человек, ступая на первую ступеньку лестницы между местами для слушателей. – Знайте, в конце концов, с кем вы говорите!

– Вы уже отымели мое уважение во всех возможных позах, – раздраженно выплюнул Ки. – Теперь моя очередь.

– Очередь? – от страха мужчина начал сипеть. – О чем вы говорите? Какая такая очередь?

– Будьте посговорчивее, и вам не придется узнавать «какая-такая», – передразнил его испуганный тон юноша.

– Оставьте меня в покое, не подходите! Сумасшедший! – мужчина быстро развернулся и неуклюже поскакал по ступенькам на самую верхушку, откуда уверенно поднимающийся вслед за ним Кибом казался еще большим безумцем. Глаза юноши недобро сверкали, и весь его вид говорил о том, что какой-то миллиметр отделяет его от решения дать наконец волю своим рукам. А руки его рвались в бой: сжимались в кулаки и разжимались так, будто желали надолго сомкнуться на чьей-нибудь шее.

При этой мысли профессор неосознанно поднес пухлую ладонь к своей шее и, опомнившись, начал протискиваться между линией скамьи и линией стола ко второму лестничному проходу.

– Господин Крафт! – Ки ринулся в ту же сторону, только несколькими ступенями ниже. – Куда же вы летите, а? Как же я? – громко поинтересовался он, перегородив запыхавшемуся мужчине дорогу.

Тот остановился, осознав, что загнан в ловушку заявившимся к нему наглым оборванцем. Неучем, росшим на помойке, живущим на помойке. Отбросом общества, которого смерть ждет на все той же помойке.

Однако со скоростью реакции дела у этого оборванца обстояли не в пример лучше, чем у него самого, отстраненно отметил Господин Крафт сей печальный факт, разворачиваясь и взлетая по лестнице на самую верхушку лекционной аудитории. Добравшись до стены, загнавший сам себя в тупик мужчина остановился и обреченно взглянул на спокойно поднимающегося вслед за ним Ки. Тяжело дыша от приложенных усилий, человек настороженно глядел, как юноша уверенной походкой приближается к нему, закатывая рукава и обнажая уродливую кожу предплечий, красные точки на которой успели превратиться в небольшие язвочки и только недавно начали заживать.

Мужчина сглотнул, подумав о новой разновидности заразной болезни, передающейся контактным путем. В уме он уже поздравил себя со скорым наступлением адских мучений и, как следствие, со своей неизбежной кончиной.

– Я не знаю ничего! – завопил он, прикрыв голову руками в ожидании неминуемого удара.

Ки схватил его за грудки и, с громким стуком прижав к стене, сердито выдохнул ему в лицо.

– Кто дал вам на лапу? – прорычал он.

– Не знаю я, кто это, он всегда действует через посредников, – захныкал мужчина, извиваясь с очевидным намерением избежать случайного прикосновения.

– Что значит «всегда»? Говорите же, – юноша вновь встряхнул его. Нервная испарина выступила у мужчины на лбу, пока он пытался просчитать все возможные варианты развития событий и выбрать самый выгодный из них. – Ну?

Господин Крафт сглотнул и нерешительно помотал головой.

– Ах ты хрен лапчатый, – юноша еще раз встряхнул мужчину и повторно приложил его спиной о стену.

– Уберите руки от меня! – завизжал тот. – Никакого воспитания! Поэтому такие как вы ничего и не добиваются в жизни! Да за такое неуважение мы вообще вашего брата исключим! – закончил он свою гневную тираду писклявым голосом.

– Что значит «исключим»? – заорал Ки, встряхивая мужчину. – Как можно исключить того, кто не может учиться, потому что был похищен еще одним ходячим хреном?! С какого хера это событие утаивалось от родственников? Что за шарагу вы здесь развели?! Это Вуз или помойка, черт подери?

– Помойка там, откуда вы все вылезли! Живучие, как тараканы, плодящиеся, как кролики.

– Этот кролик вам сейчас глазки-то повыкалывает, – прошипел разозленный Ки, приставляя два пальца к глазам трусливо сжавшегося мужчины. – А что с меня взять? Тараканы всюду пролезут.

– Не сметь! – брызгая слюной, провопил профессор. – Да вас посадят, линчуют без суда и следствия! И вам не помогут все богатые дружки мира! – пальцы Ки исчезли в хватке пухлой руки, вслед за чем раздался тихий хруст.

– Какие еще к черту богатые дружки?! – пытаясь выдернуть свои пальцы из потной ладони, второй рукой юноша все сильнее прижимал профессора к стене.

– Те, которыми вся грязь активно прикрывается, – мужчина неожиданно отпустил чужие пальцы, и упиравшийся Ки по инерции сделал несколько неуклюжих шагов назад.

– Что?! – ошарашенно произнес он, массируя руку. Мужчина в страхе расширил глаза. Пот заливал их, но он не решался стереть его рукой, боясь, что спровоцирует этим новую вспышку гнева. – Что это значит? Ну?! – поторопил он замявшегося мужчину внезапным ударом кулака по столешнице оканчивающейся рядом с ним линии стола.

– А то и значит, что тот или та, кто заплатил за поступление этого оборвыша, ныне и имеет удовольствие его лицезреть каждый божий день, – нервно поглядывая на Ки, проговорил он.

– С чего такие предположения? – Кибому, казалось, с трудом удалось выплюнуть горчивший на языке вопрос. Острым взглядом из-под черной челки он снова пригвоздил суетливого Господина Крафта к стене.

– С того, молодой человек, – поспешил тот ответить, изо всех сил прижавшись к холодной стене спиной, – что за него до сих пор вносят плату!

С минуту Ки молча сверлил глазами сжавшуюся от страха жертву, доводя ее своим непредсказуемым поведением до невменяемого состояния.

– Я больше ничего не знаю! – воскликнул мужчина, не выдержав напряжения. – Это правда! Чистая правда!

– За него до сих пор платят?.. – медленно повторил Ки, вновь подходя к нему и безапелляционно приставляя ладонь к его широкому горлу. – Или… Или платят вам? За молчание, – четко проговаривая каждое слово, угрожающе протянул он, приблизившись к лицу мужчины настолько, что от соприкосновения их носы отделял всего лишь миллиметр. Господин Крафт в который раз лихорадочно помотал головой, дрожа всем телом – от сверкающей лысой макушки до кончиков ног, обутых в лакированные ботинки. На миг ему даже почудилась вспышка в чужих глазах, тут же приписанная им жуткой игре своего страха и лучей солнца, заглянувшего ненадолго в окно.

– Что здесь происходит? – послышался ленивый голос снизу.

Взгляд Ки остекленел. Его хватка на горле заведующего усилилась, отчего лицо того тревожно посинело. Господин Крафт испугался, что сошедший с ума юноша решил закончить грязное дело по-быстрому до того, как его прервут, и в ужасе захрипел, призывая нежданного гостя помочь разрешить конфликт полюбовно, ну или хотя бы с малой кровью. Но помощи извне и не потребовалось, потому как в следующий момент Кибом неохотно разжал ладонь и все с тем же отрешенным выражением на лице развернулся в сторону обратившегося к нему человека.

– Господин Ким! Какая встреча! – запыхавшись, пролепетал заведующий кафедрой, когда в поле его зрения попал посетитель. Мужчина чуть согнулся, жадно хватая ртом воздух и потирая пострадавшую шею ладонью.

– Да, довольно неожиданная, – Чжонхён растянул губы в ироничной полуулыбке, подмечая мимолетные яростные взгляды, посылаемые профессором в спину застывшего как истукан мальчишки.

– Что вас привело сюда? – отпихнув неподвижно стоявшее на его пути препятствие, Господин Крафт с громким топотом ловко слетел по ступенькам к посетителю, радуясь возможности оказаться подальше от психически неуравновешенного на его взгляд юноши. – Что-то важное? – мужчина чуть склонился к гостю с подобострастным видом.

– Очень важное, – медленно проговорил Чжонхён, немигающим взглядом смотря на неподвижного Ки. – Но я вижу, вы сейчас заняты, – он перевел взгляд на блестящую лысину человека, напуганного его приходом даже больше, чем недавней попыткой Кибома в буквальном смысле выжать из него необходимые сведения.

– Для вас у меня всегда найдется свободное время, – ответил низкорослый человечек, нервно сжимая пальцы рук и непрестанно кивая круглой головой. – Тем более, мы с юношей уже все обсудили.

– Чудно, – последовал короткий ответ. Мужчина непроизвольно вздрогнул, точно это обыкновенное слово опустилось стальными неподъемными кистями на его плечи.

Чжонхён же вновь перевел задумчивый взгляд на второго присутствовавшего в аудитории человека, похожего в своей неподвижности на фарфоровую куклу. Нервничающий профессор приподнял голову, почувствовав неописуемое облегчение. Теперь он был благодарен столь не вовремя заявившемуся к нему назойливому юноше, поскольку тот перевел на себя не только все внимание этого жуткого человека, но и его возможное недовольство. Впрочем, прочитать что-то по бесстрастной маске, прочно обосновавшейся на лице Чжонхёна, всегда казалось Господину Крафту делом совершенно немыслимым и вполне возможно чреватым неприятностями. По этой причине он не решался на подобные действия, даже принимая в соображение то досадное обстоятельство, что был почти вдвое старше упомянутого.

Тем не менее, заметив недобрый взгляд, которым Чжонхён прошивал Кибома, он посмел выразить безмолвную надежду на то, что впредь больше не увидит этого невоспитанного, шумного мальчишку в стенах Академии. В то же время его немало удивил безучастный вид самого Ки, который, по мнению профессора, уже давно должен был растечься по полу дрожащей от страха желейной массой. Юноша, всего несколько минут назад пылавший гневом, теперь выглядел так, будто внутри него сломался механизм, отвечающий за всю его жизнедеятельность. Внезапная поломка привела к полной остановке всего производственного процесса, и ныне Ки глядел перед собой пустыми безжизненными глазами, никак не реагируя на присутствие в комнате остальных людей, полностью отключившись от реальности.

– Кибом, вниз и на выход, – тихо обронил Чжонхён. Бесстрастный тон подтвердил робкие предположения заведующего кафедрой о расправе, ожидающей всех неугодных молодому человеку людей. Судя по напряжению, легкой дымкой витающему в комнате, этот буйнопомешанный, больной юноша в чем-то перед ним провинился.

«Вот и славненько, – удовлетворенно подумал мужчина, – тараканов необходимо давить, пока они не расплодились. Надеюсь, я не заразился».

Схваченный в ледяные тиски Ки, на удивление профессора Крафта, повиновался без единого слова возмущения. Двигаясь на автомате, точно бездушная деревянная игрушка, он осторожно спускался с верхнего уровня аудитории к входной двери под внимательным взором двух пар глаз. По обе стороны входной двери стояло два человека, шипастым хвостом следовавших за Чжонхёном всюду. Тонкие и высокие, абсолютно одинаковые до самой последней черточки, они были похожи на двух агрессивных ласок, с проворностью и ловкостью которых мало кто рискнул бы посоревноваться. Держа все помещение в поле своего зрения, оба, казалось, не глядели ни на кого конкретно. Чжонхён многозначительно посмотрел на обоих по очереди и, получив ответные кивки, вновь обратил взгляд на темный затылок Ки.

– Премного благодарен за избавление от столь сомнительного общества, – пробормотал профессор вслед Ки, не ожидая от юноши никаких активных действий. Ошибка в его смелых предположениях вылилась бы в непоправимую трагедию, если бы Чжонхён не успел вовремя перехватить за талию Кибома, со всех ног рванувшего к перетрухавшему мужчине. Глядя круглыми глазами на остервенело вырывающегося из крепких рук юношу, профессор прикрыл трясущимися руками свое горло и отступил от обоих на несколько шагов, поспешно заходя за стол и нервно сжимая край столешницы.