Текст книги "Маскарад (СИ)"
Автор книги: Sowulo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 44 страниц)
Без сомнения, самодовольно заключил Ки, это одно из лучших творений старшего брата.
Вместе с тем, он никак не мог поверить, что способен так выглядеть. В одно и то же время это был и он, и кто-то иной, обладающий его лицом, несомненно, невероятно красивым, но казавшимся незнакомым.
Он метнулся к своему сюртуку, вечером в усталости брошенному на креслице, и вытащил из кармана карандаш. Держа в одной руке свиток, в другой – огрызок карандаша, Ки с надеждой глядел на оба предмета, словно ожидая, что они отворят какое-нибудь чудо.
Но чуда, безусловно, не последовало, и юноша разочарованно выдохнул, однако тут же взволнованно подпрыгнул. Вновь метнувшись на этот раз к огарку свечи, он довольно неловко повозился со спичкой, поскольку пальцы отчего-то дрожали, после чего фитиль расцвел сиротливым лепестком огня.
Весьма примитивный способ спрятать слова, не предназначенные для других глаз. Молоко, что может быть проще. В этот момент подозрения в его голову даже забраться не посмели. Возбуждение и азарт захватили юношу. В самом уголке свитка, в месте, которому редко уделяется внимание, над уютным огоньком проступило всего одно слово.
И лишь теперь обнаружил непривычное для одинокого утра отсутствие на себе одежды.
========== Часть 52 ==========
Его разбудил шум за дверью и последовавший за ним стук. Обрывки кошмара развеялись под напором реальности, оставив только слезы в уголках глаз. Со стариковским ворчанием Ки поднялся с кровати и открыл хлипкую дверь. Волосы, светлые, как солома, и изумрудно зеленые глаза тотчас же хорошенько втоптали плохое настроение в покрытый мусором пол.
– Могу я войти?
– Нет, – Ки решительно захлопнул дверь перед вздернутым детским носом и полез в сброшенную на кресло одежду за чем-нибудь, выглядящим приличнее его помятого одеяния. Хотя большая часть той одежды выглядела еще хуже его нынешнего наряда. После прачечной он поленился разложить все по местам и, чертыхаясь, копался теперь в тряпье, как в куче мусора.
– Хорош видок, – совсем по-чжонхёновски прокомментировал мальчишка, когда злой, как черт, юноша вновь предстал пред ним. Все это время гость терпеливо ждал у двери, привалившись к стене и наблюдая, как детвора разносит на детали какую-то хитроумную игрушку. После появления в коридоре всклокоченного юноши, детей как ветром сдуло.
– Чего заявился?
– Поглядеть, как ты живешь, естественно, – язвительно сообщил ему светловолосый.
– Поглядел, можешь дуть отсюда, – насупился Ки, припоминая весьма похожий разговор.
– Как давно ты его видел?
– Кого?
Мальчик закатил глаза.
– Балда. От недотраха тугодумом стал? Или это врожденное?
– С-сопляк, – Ки, совершенно не думая, отвесил ему затрещину.
– Не распускай руки, недоумок.
– Не распускай язык, недоебок.
Сложив руки на груди, юноша прислонился плечом к двери. Отчего-то прежнего раздражения при виде этого недорослого хозяина он больше не испытывал. Зато появилось желание раздразнить его, как расчесать заживающую рану.
– Хорошо, – мальчик глубоко вдохнул, – покончим с обменом приветствиями. Может быть, ты скажешь, в конце концов, когда в последний раз видел его?
– Не «может быть».
Мальчик покраснел от попыток усмирить свой гнев.
– Слушай, я сюда не по собственной воле заявился, – выплюнул он. – И прикладываю максимальные усилия держать себя в руках. Когда ты его в последний раз видел?
– М-м-м, дай-ка подумать, – Ки приложил палец к губам, изображая напряженную работу мысли.
– Ясно, можешь не тужиться. Что ценного он оставил тебе? Мне нужно знать, это очень важно.
– Ничего, кроме головной боли.
– Возможно, записку? Или что-нибудь вроде оружия. Давай думай, пока последние мозги не утекли через дыру в твоей заднице.
– А твои, похоже, уже утекли?
– Ки! – послышалось со стороны кухни, на пороге которой появился Финик в белом фартуке, щедро усыпанным бордовым горошком. Схватив мальчика за плечо, Ки поспешно открыл дверь и впихнул его в свою комнату. А затем и сам пулей залетел в нее.
– Свинарник. Как я и думал.
– Что? – юноша отвернулся от двери и увидел, как светловолосый мальчик подбирает с пола фантик.
– Где жру, там…
– Замолчи, – Ки выхватил из его рук фантик и бросил его на столик, а затем толчком усадил мальчишку на кровать. Раздался стук, вынудивший юношу вновь скрыться за дверью, мальчик же принялся за изучение содержимого комнаты. Портрет, найденный на подоконнике, сперва вызвал презрение на его губах, однако после внимательного изучения его лицо посветлело. Слово, выведенное четким почерком, заставило его действовать, не медля ни секунды.
Забыв про пыль, он опустился на колени и полез под кровать.
– Ты думаешь, я там не смотрел, – через какое-то время ехидно известил его голос присоединившегося к поискам Ки. Юноша появился перед ним с противоположной стороны и чихнул от клочьев пыли, покрывшей пол под кроватью. – Логично, что слово «кровать» должно навести на мысль о поиске чего-то под кроватью, нет?
– Судя по слою этой пыли, не думаю, что ты здесь уже побывал. Раздери меня редиска, да тут же огород можно разводить! Ты вообще не убираешься?! Как можно жить в таком свинарнище?
– Ути-пути, господинчик, за тебя-то, поди, целое полчище прислуг убирается.
– Что? У тебя тут махорка спрятана? – мальчик недоуменно глядел на блеклую упаковку, найденную в пыли.
– Это обычная трава, балбес.
Мимо них, шустро перебирая увязающими в пыли ножками, пробежал гигантский таракан. Проследив за его путем, мальчик бесстрастно констатировал:
– Милая зверушка у тебя живет.
Он схватил ком пыли и сжал его в руке.
– У меня тут еще жук живет, но он не такой общительный и шустрый, – рассеянно брякнул Ки, глядя, как рассеивается серый комок в детской руке.
– Водишь делишки с колдунами?
– Как бы не так.
– Значит, обложили со всех сторон.
– И не говори.
Как двое одержимых, они принялись расчищать пол от пыли.
– Так я и думал!
– Йоперный театр!
На полу, сверкая первозданной костяной белизной рукоятки, лежал искусно сделанный нож.
– Мое!
– Мое!
Мальчик с неприязнью поглядел на Ки, крепко сжимая верхнюю часть рукоятки. Юноша ответил ему не менее недовольным взглядом, стискивая нижнюю ее часть. Расчищенный кусок пола тут же мягко, набегая, точно морские волны, покрыла серая пыль.
– Тебе он для чего?
– А тебе?
– У меня есть распоряжение от дяди.
– А у меня его нет, но он все равно мой, раз находился под моей кроватью.
Мимо спорящей парочки в обратную сторону пробежал все тот же таракан, все так же увязая лапками в пыли.
– Валим отсюда, – выпалил Ки и, воспользовавшись замешательством мальчика, дернул на себя нож. Ловко выбравшись из-под кровати, он рванул к двери, а затем из квартиры и из дома. Светловолосый гость поспешал за ним.
– Думаешь, он все видел? Думаешь, он послал кого-то за нами? Думаешь, мы сумеем скрыться? Думаешь… – чуть погодя, задыхаясь, в панике метал мальчик вопросы один за другим. Они добежали до парка и притормозили у каких-то пышных кустов, украшенных каплями прошедшего недавно дождя. Оба, согнувшись пополам от быстрого бега, ловили ртами воздух.
– Думаю, нас уже ждут. Самые мелкие – самые юркие и опасные, – повторил, наконец, Ки вслух слова, всплывшие в памяти.
– Это слежка!
– Что ты там говорил про распоряжения?
– Твоя дверь была запечатана, поэтому я не мог без твоего разрешения войти в комнату.
– Отлично, не люблю, когда в моих вещах копаются. Дальше.
– Он сказал, что у тебя в комнате спрятано нечто важное. И что я… ну, должен прийти и сказать тебе об этом. И помочь это раздобыть, по возможности, избегая лишних глаз. Не получилось.
– Когда сказал?
Мальчик замялся.
– Недавно.
– Когда.
– Месяц назад.
– Гадки лошадки, и ты все это время молчал, хрен бородавчатый?!
– А я люблю лошадей, – невпопад ответил мальчик. Зубы его застучали от холода, посинели губы бантиком, он стал походить на маленького растерянного ребенка.
– Я его целый месяц не видел! – заорал Ки, отвесив мальчику очередную затрещину. Благо, не той рукой, в которой сжимал нож. – Месяц! Идиот, мог бы проглотить свою гордость и выполнить просьбу!..
Светловолосый гость, вспомнив, кто он собственно такой, и вмиг обретя привычную уверенность, язвительно проговорил:
– Ну, конечно, месяц без хорошего траха превратил тебя в бесполезную стонущую мочалку.
– Замолчи, соплячище. Из-за тебя мы времени много потеряли. Выкладывай все, что знаешь. Куда нам нужно идти?
Юноша вдруг понял природу кошмаров, являвшихся к нему каждую божью ночь на протяжении месяца, и впрямь проведенного в невыносимом одиночестве. Его призывали, а он и в ус не дул.
– Мне холодно, – дрожа под ледяным ветром, простучал мальчик зубами. – Там за воротами должен стоять экипаж.
– Пойдем, все равно нам мало что удастся теперь скрыть.
Мальчик назвал незнакомый Ки адрес и, пока возница правил лошадьми, поведал юноше свою историю.
– Ты, наверное, уже знаешь о том, что он демон, иначе прибрал бы бардак в своей комнате, – произнес он смущенно. – Вернее, попытался бы. Видать, ты оказался умнее, чем я о тебе думал.
Юноша моргнул.
Вообще-то как раз-таки пытался, досадливо подумал Ки. Только бардак все разрастался и разрастался, пока не заполнил всю комнату обрывками бумаг, пылью, фантиками съеденных когда-то конфет, приводя его в бешенство. Тогда юноша бросил пустое дело и, плюнув на все, стал игнорировать окружающий его хаос, почуяв его волшебную природу.
– Демоническая пыль похожа на туман, скрывает от чужих глаз многое и являет то, что нужно, только особым людям – в зависимости от того, как ее зачарует демон.
– А ты-то откуда это знаешь?
– Меня демон учил, то есть дядя, – глаза мальчика засияли изумрудным огнем. – Я попросился к нему в подмастерья, я сразу понял, что он не обычный человек.
– Да ну? А ему какой с тебя толк?
– Не знаю, – беспокойно пожал мальчик плечами. – Демоны мыслят по-иному. Возможно, с меня ему вообще никакого толка, но он меня принял и многому научил. Я пообещал отомстить людям, стершим моих родителей с лица земли.
– Я думал, это сам демон сделал. Я видел тебя в углу таверны, когда забивали мужика, а женщина рядом верещала.
Мальчик стыдливо покраснел.
– Нет, это был мой первый выход, но я оказался не настолько подготовлен к тому, что произошло! – выпалил он в свою защиту. – Из-за шока у меня вши появились, обычная реакция колдовского тела.
– Чего ж ты их колдовством не вывел?
– Нельзя. Только обычными методами, сам демон отказался мне помогать, поскольку я разочаровал его. Хотя это был, скорее всего, очередной повод тебя навестить. А сиротой я остался, когда был крошкой. С тех пор я скитался, побывал во многих семьях, но нигде не прижился, ибо люди попадались нехорошие. Тогда я перестал искать уют и сосредоточился на другой цели. В тот момент демона притянуло ко мне. Тогда он еще был наполовину человеком и не мог полностью завладеть его сознанием. Но боролся за возможность управлять подаренным телом. Он сказал, что у меня есть уникальные способности и тратить их было бы зазорно. Тогда я к нему в ученики и попросился.
– Ну, и как? Нашел применение своим способностям? Отомстил?
– Отомстил, но не я. Оказалось, что виновен в смерти моих родителей лечащий врач дяди, то есть, демона, и у него были с этим человеком свои счеты. Ты, наверное, знаешь про его головные боли. Старикашка травил его. Вернее, пытался. Он скармливал таблетки ему на своих сеансах, ну а дома все присланные им таблетки улетали в мусорное ведро.
– А ты, поди, потолок головой от радости пробил, раз за тебя демон заступился, а, соплячок? – подколол мальчика Ки.
– Так и было, – бесхитростно ответил тот. – Это и в самом деле была честь для меня. Вообще-то именно так он и собирал вокруг себя преданных людей: выручал в трудной, скорее даже, смертельной ситуации. Никто из нас не знал его, пока он не объявлялся в самый крайний момент и не спасал наши головы. Это тоже своего рода магия. Люди сами себя связывали понятиями о чести и долге, клялись служить ему верой и правдой всю жизнь.
– А на меня ты чего окрысился?
– Я… прости, я не знал в то время, что ты его дитя.
– Что? Дитя? – глаз Ки задергался.
– Я видел в тебе колоссальную силу и боялся, что ты займешь мое место. Демон сказал, что заберет меня с собой, если я буду прилежно учиться, но к тому времени я же его разочаровал. Не сумев пройти первое испытание. Ты мог умыкнуть то, что с таким трудом я себе добывал.
– Час от часу не легче.
– Он отдал тебе когда-то часть себя, присвоив тебя, и недавно тоже что-то тебе подарил, судя по тому, какой огромной стала твоя оболочка. Раньше ты так сильно не сиял. Сексуальная энергия – одна из самых мощных энергий, мало что с ней сравнится. Ею можно творить страшные вещи. И он ею всегда активно пользуется. Даже для того, чтобы наводить страх. Это его истинная стихия.
Юноше стало дурно. Свежий влажный воздух снаружи пришелся бы весьма кстати.
– Он поставил на твое обиталище печати, но, похоже, шпионы уже к тому времени проживали в нем, – продолжал юноша, не заметив его состояния. – Однако выбраться оттуда они уже не могли, что не так плохо. С другой стороны, каким-то образом они все равно докладывают обо всем своим хозяевам.
– Хочешь сказать, что… что…
«… они все видели и слышали, – закончил Ки мысленно, погрузившись в отчаяние. – Этот инцест. Этот ужас. Позор. Повеситься, что ли. Не дай бог, Чжинки узнает, он меня на швабру наколет, а Тэмин рядом хохотать будет, как всегда, ведьма крашенная».
Мысль о братьях привела его в удрученное состояние.
– Колдуны пытались его тайком травить, поскольку никто из прислужников, кроме меня, не знает о том, кто он такой. Батлер приносил ему завтрак каждое утро. В молоко было добавлено присланное доктором лекарство, это было еще до моего появления. Но он выбрасывал все, если верить словам Батлера. Все равно он уже почти ничего не ест. Земная пища приземляет его сущность, делает человеком и травит его. А таблетки ослабляли его силу, купировали ее рост. Он так до конца и не доверился Батлеру, хотя тот его выходил, когда произошла первая выматывающая инициация, сопровождающаяся головными болями. Никто не понял, что случилось. Зато понял я, когда произошла вторая инициация после вашей встречи, и помог ему сам.
– Что же, он и мне не доверяет?
– Нет, тебя он скорее хотел защитить. Или себя от тебя. Он любит своих земных детей и готов оберегать их от всего до последнего. А еще ты часто действуешь и говоришь сгоряча, так он мне сказал, хотя потом и жалеешь обо всем.
Ки надулся, при этом признавая, что на правду не обижаются.
– Колдуны даже пытались его зарезать ритуальным ножом, но демон уже стал демоном окончательно. Так просто его теперь не поймать. Да и ты оказал им «услугу» и вылечил вечную рану. Демон сказал, что они тебя пытались завербовать,.
– И что с того?
– Он уничтожил того колдуна, который с тобой связывался, тем самым ритуальным ножом.
Юноша пожал плечами. Он действительно не видел голубоглазого старика месяца полтора. Но не испытывал по поводу его кончины ничего.
– На чьей ты стороне? – поинтересовался мальчик.
– На своей.
– Скоро тебе придется выбирать из двух предложенных. Однако вне зависимости от того, что ты выберешь, твой творец примет твое решение. Смотри, не ошибись.
– Можешь не беспокоиться, я уж как-нибудь сам решу.
– Ки, ты связан с ним. Его боль – твоя боль. Твои беспокойства – его тревога. Это игра в мячик, Ки. Ты же чувствовал его недомогания не в пример сильнее недомоганий остальных людей. Этот твой дар – это часть него. Он скрепляет вас.
– Спасибо, я уже понял.
– Нож, который ты так небрежно заткнул за пояс… Кстати, аккуратно, он на раз два может тебе случайно отсечь все, что не так торчит, – порадовавшись тому, как дернулся Ки, мальчик удовлетворенно продолжил, – так вот, этот нож и есть тот самый, которым его пытались убить. Только подобные вещи, принесенные в этот мир из поднебесья, способны нанести какой-либо вред существам из нижних миров, даже демонам. В мире не так много этих артефактов, поэтому за ними всегда ведется охота.
– Жаль, что я до ножа раньше не добрался, разобрался со всем сразу, столько бы нервов себе сохранил!
Мальчик поглядел на него с нескрываемым ужасом.
– Я надеюсь, ты сейчас пошутил, – прошипел он. – Нож попал к дяде посредством убийства, таким образом люди, которые пытались тебя завербовать, передали его тебе, думаю. Им пришлось пожертвовать своим человеком. Судя по тому, как матерился дядя, человек-колдун был архиважен и экстраловок и нанес ему незаживающую рану. Без твоей помощи он промучился бы весь остаток жизни. Твой потрясающий дар вылечил его, а…
– Тпру, ягненок, притормози с описанием суперспособностей, – Ки досадливо замахал рукой на вошедшего в раж мальчика. – Ты мне лучше скажи-ка, какого хрена твой демон меня не пускает к моим родственникам? Что за?!..
– Не пускает? – светловолосый хозяин экипажа казалось, пришел в искреннее изумление. – Я думал, вы виделись.
– Ты вообще как-то подозрительно много думаешь, – Ки прищурился.
– Да нет же! Он говорил, что опасается, как бы ты не впал в ярость, если с этими двоими что-то случится. И тогда… как же он там сказал… хана всем, вроде. Ты выведешь на них свой хвост. Так у твоей слежки появится козырь, который заставит тебя играть под их дудку. Ты еще не понял? Ты пока самая важная фигура в игре. Пока эта роль не перешла ни к кому другому, будь осторожен. Или дядя мне оторвет голову. Или что хуже, оставит куковать здесь до скончания времен.
Как ни странно, Ки удовлетворился таким ответом и его совесть немного успокоилась. Ведь о братьях он вот уже давным-давно не задумывался всерьез. Это было чем-то вроде привычки – думать о них утром, днем, вечером. За этой привычкой не стояло ничего, кроме ревущей навзрыд позабытой совести. Гораздо сильнее его мучило отсутствие Чжонхёна рядом.
– Куда мы сейчас едем?
– В дом, который он приобрел для тебя.
– И для чего же?
Мальчик вздохнул.
– Не знаю. Я думал, знаешь ты.
– Откуда ж мне знать? Заявился ко мне с утра пораньше, порылся в моих вещах и чего-то еще требуешь!
– Тупоголовая блондинка, – выплюнул мальчик, недовольно зыркнув на темные волосы Ки.
– Белобрысый недоносок, – ответил юноша, погрозив ему кулаком. – Почему ты попросился к нему в подмастерья?
– Почему? Разве это не очевидно? Набиться в компанию одному из высших демонов – это тебе не королем тридевятого царства стать, дебил!
– О, только не заливай мне про то, что он там чуть ли не князь подземного королевства, – насмешливо фыркнул Ки. – Абсурд.
– Вообще-то он один из. Таких называют владыками, а не князьями. Но коли тебе удобно, прошу, называй его как хочешь, вряд ли он будет против, если ради этого ты лишний раз раздвинешь перед ним ножки. Собственные похотливые детишки приходятся ему по вкусу больше всех остальных. Какое ему дело до по-настоящему талантливых личностей!
Ки пропустил подколку мимо ушей, ибо в ней прозвучала горечь. Постоянное напоминание об их связи походило на обыкновенную зависть, не достойную внимания.
Довольно скоро они прибыли на место. Вновь зарядил мелкий дождь, промозглый воздух пробрался под рубашку вылезшего из экипажа юноши, а сам мальчик выйти отказался.
– Если ты принесешь мне какую-нибудь одежду, я буду тебе очень благодарен, – сделал он ему бесстрастное напутствие. Его собственное пальто осталось лежать на кровати в поспешно покинутой комнате.
Но Ки не пришлось идти в дом. В ватном воздухе раздалось знакомое цоканье, и через какое-то у ворот появился вороной конь.
– Это же Чжонхён! – удивленно воскликнул юноша.
– Где? – раздалось внутри экипажа, мальчик тотчас высунул нос в окошко.
Юноша же рванул к коню. Он соскучился по этому демону и вопреки тайным ожиданиям в его присутствии не испытал ни капли страха. Конь выдул белесый пар из ноздрей, приветствуя хозяйскую руку, ласково прошедшуюся по его переносице через кованые ворота. Радость, искрой вспыхнувшая в Ки при виде коня, при ощущении его шелковистой шкуры под рукой, была бы сродни радости от встречи с самим Чжонхёном. Но Чжонхёна не было, был лишь его щедрый подарок, тем не менее, благоухающий желанным возбуждающим запахом молодого человека.
Ки открыл преграду и вывел зверя за ворота.
– Только не говори мне, что ты назвал его… – светловолосый мальчик издевательски закатил глаза. – Это же Белиар, как ты можешь давать ему человеческие имена, остолоп.
– Твое-то какое царское дело? – огрызнулся Ки. – Морковка стриженная.
– С именем этот конь может потерять память, осел, а с памятью забудет и дорогу домой. Ты сделаешь из подземного коня земного, совсем с ума сошел?!
– Твой демон что-то не очень против этого имени был.
– А, ну если так, то ладно, – мальчик враз успокоился. – Конь знает, что делать дальше, седлай его, я поеду за тобой.
Немедленно Ки повиновался. Ему не терпелось разобраться со всем поскорее. Нож, заткнутый за пояс и прикрытый выпущенной наружу рубахой, холодил его кожу похлеще холодного дня. Мысли были еще холоднее, и даже обнадеживающее присутствие коня под ним не давало абсолютного чувства защиты. Впереди его что-то ждало.
========== Часть 53 ==========
Пока конь уверенной поступью двигался в одном ему известном направлении, Ки против воли погрузился в не очень радужные мысли.
Верно, с Чжонхёном он не виделся целый месяц. Но то совсем не значило, что он не предпринимал никаких попыток с ним встретиться. Эта последняя ночь, то есть утро, когда молодой человек заявился к нему нежданно негаданно, а потом ушел, оставив в качестве записки портрет, написанный рукой Чжинки, цветок и слово, притаившееся в уголке портрета, врезалась в его память. Вплоть до мельчайших ощущений. И самой главной неправильностью в ней казался сам Чжонхён, одновременно бывший и не бывший собой.
Ки помнил знакомые прикосновения, наполненные нежностью и вожделением, помнил мягкие и в то же время требовательные губы, помнил волнующее ощущение бархатной кожи под собственными пальцами, танец мышц под ней. Но над всем перечисленным витал какой-то мерзкий душок полумеры. Мысль, что его обманули, при этом не обманывая, увязалась за ним с преданностью пса. Словно… Чжонхён был не Чжонхёном, а химерой, порождением его сна. Или духом.
С намерением вытрясти из хитреца наряду с правдой и всю душу, если она у него вообще имелась, в чем юноша сомневался, Ки ждал его один день. Затем второй. На третий он ринулся в бой сам. Однако Чжонхён нигде не отыскивался. Он словно сквозь землю провалился. Квартира пустовала. В клуб, где он бывал чаще всего, как водится, его не пустили, но со слов одного из выпроводивших его охранников он узнал, что и здесь Чжонхён уже давно не появлялся. Ки больше не знал ни одного места, где молодой человек бывал чаще всего. Но на всякий случай оббежал все места, куда им с Ки доводилось вместе ходить. Пусто, точно его стерли с лица земли, будто его никогда и не существовало.
Тогда Ки подумалось, что это и есть наказание, которое ему было обещано. Не иметь возможности увидеть того, кого хотелось видеть до боли во всем теле. Юношу охватила самая настоящая сумасводящая ломка. Последняя слабая ниточка в виде дома, который Чжонхён ему вроде как подарил, оборвалась, когда Ки понял, что не помнит ни адреса, ни направления, в котором он мог бы его пойти искать. Беспомощно хлопая глазами, он решил еще раз испытать судьбу, не особо надеясь на ее благосклонность. Он вновь отправился к заветной квартире и в этот раз обнаружил неподалеку от нее свиту молодого человека. Двух альбиносов-близнецов, похожих на хорьков.
Не иначе, как потеряв разум, он радостно бросился к ним с уймой вопросов. И получил отворот-поворот, причем настолько безжалостный, что униженный в лучших чувствах Ки взорвался, словно вскрытый кровавый нарыв, и полез к ним с дракой. Двойка так же легко, как и сам Чжонхён, блокировала его удары, направленные поочередно на каждого. Безусловно, им было запрещено вредить ему. Когда один из них посоветовал юноше, выдохнувшемуся от яростной вспышки, выпить чайку и закусить шоколадкой, юноша плюнул ему на ботинок. Показав второму близнецу средний палец, он послал обоих в долгое неприличное путешествие и сердито свернул за угол.
Ки чувствовал себя так, словно его облили помоями. Какого черта он полез драться? Какого черта он вообще бросился к ним, вместо того чтобы тайком проследить за ними? Мог бы еще и зацеловать вдобавок обоих, раз уж на то пошло. А теперь со шпионством можно было попрощаться, эта парочка явно будет начеку и поводит его за нос и целый месяц в случае надобности. Ки не обманывался, он прекрасно знал о превосходной чуйке, присущей обоим близнецам. Не зря же они оказались рядом с Чжонхёном.
Что делать дальше Ки не знал. Он выдохся. Он мучился от сумасшедшего желания видеть молодого человека здесь и сейчас. Кожа зудела, требуя его нежных прикосновений, губы поджимались от недовольства, а глаза то и дело скрывались за веками, словно надеясь, что, открывшись в следующий раз, они увидят наконец перед собой желанное существо.
Ки забросил всю свою деятельность в спектакле. Оборвал связи со всеми мало-мальски знакомыми людьми, спрятавшись от них за оградой из каких-то незначительных слов, ясно говоривших меж строк о его нежелании общаться. А потом завалился на кровать и уставился в потолок, надолго затерявшись в наводнивших его голову образах. Он не ел, он не пил, не двигался, не реагировал на стук в дверь, на взволнованные голоса, доносящиеся оттуда. Он словно законсервировался в ожидании непонятно чего. Днем его глаза неподвижно упирались в потолок, а ночью его сознание утопало в ужасе.
Странное это было время, Ки его помнил смутно, но оно словно растянулось на несколько бесконечных сонливых лет. Встряхнуло его лишь появление неожиданного гостя. Почему именно его, юноша не знал, возможно, это тоже было своеобразное колдовство.
Сейчас он чувствовал волнение и стыдил сам себя за него. Да, это было не то обещанное наказание, но если он накинется на Чжонхёна так же страстно, как на его пресловутую братию, то впору будет вешаться – к несчастью, не на молодого человека, а на ближайшем суку. Потому что такой поступок слишком ясно будет говорить об обуревающих его чувствах. А если его к тому же вновь отвергнут, то лучшего наказания и придумать невозможно.
Посему Ки старался отогнать наплывающий волнами восторг предвкушения долгожданной встречи и по возможности успокоиться. Удавалось с превеликим трудом, а все же удавалось, что не могло не радовать юношу. Он появится в сиянии лучей, доблестный рыцарь, невозмутимый, как сама скала.
Да. Решено.
Ледяной порыв ветра отрезвил размечтавшегося юношу. Над сиянием лучей придется постараться при такой-то погоде. Да и о какой невозмутимости может идти речь, когда у него коленки от возбуждения дрожат? Если он не грохнется в обморок, как красна девица, от нахлынувших эмоций и на том спасибо.
Ки сердито насупился. А меж тем окрестный пейзаж стал совсем диким. Исчезли уютные дома, и слякотная дорога влилась в глухой лес. Мрачность его подчеркивали свинцовые тучи и приглушенные звуки обитателей чащобы, от которых юноша то и дело нервно вздрагивал.
Спокойствие демонического коня придавало Ки какой-никакой уверенности. В любом другом случае он давно бы свернул обратно, но сейчас неосознанно верил, что аура твари под ним не подпускает голодных зверушек к легкой добыче. Впрочем, это не мешало десяткам блестящих глаз следить за небольшой процессией, свернувшей на неприметную тропинку в самую чащу. Юноша слышал, как тихо эти создания крадутся за ними – на расстоянии, привлеченные сладким запахом своих жертв. Отчего-то ему представились отнюдь не обычные обитатели лесов, а нечто нечеловечески жуткое, что и вообразить в кошмарном сне невозможно. Озноб пробирал его от страшной мысли, и Ки мужественно отгонял ее от себя.
В этот момент юноша позавидовал мальчику, сидящему в экипаже, хотя и подозревал, что он и молчаливый кучер являлись даже более легкой добычей, чем сам Ки на коне.
Кстати, кучер. Ки обернулся и поглядел на упомянутого. Тот уже давно выпустил поводья из рук и в настоящий момент глубоко дремал, убаюканный древним колдовством. Очевидно, теперь запряженная в экипаж лошадь шла только за его вороным конем. Это, в общем-то, еще сильнее укрепляло Ки в мысли, что выедут они из чащи в целости и сохранности, несмотря на урчащую и лязгающую зубами свиту, следующую за ними по пятам.
Наконец их путешествие закончилось на весьма жизнерадостной, несмотря на хмурость дня, поляне. На самой ее середине, словно вишенка на пирожном возвышалась скромная избенка с трубой, над которой вился уютный дымок. Все как в старых добрых сказках.
Ки приободрился. Он остановил коня неподалеку от ограды и спрыгнул на землю, все еще опасаясь отходить от него более, чем на безопасный шаг. Позади него из кареты вылезал мальчик. Проснувшийся возница стирал с подбородка слюну и недоуменно хлопал заспанными глазами.
– Что это за место? – поинтересовался мальчик.
– Чтоб мне знать, – Ки стиснул поводья в одной руке и обхватил морду коня другой, ласково пробегаясь пальцами по шелковистой поверхности и задумчиво глядя на красочную картинку, сошедшую со страниц книги сказок. Щекой он прислонился к теплой влажной морде коня, подпитываясь его непоколебимой уверенностью.
Дверь избы открылась и на крыльцо вышла старушка. Увидев гостей, она приветственно помахала рукой, присовокупив:
– Явились, голубчики. Проходите, гостями будете.
– Что за карга, – проворчал мальчик, тем не менее двинувшись к калитке. – Ведьма, как пить дать, другие тут не живут.
Ки не спешил оставлять Чжонхёна, этот надежный и успокаивающий островок. Но сам конь решил за него, одним движением головы стряхнув его руку и оттолкнув голову.
– Предатель, – буркнул Ки обиженно, на что конь ободряюще профырчал прямо над ухом.
– Добрый день, – лучезарно улыбнулся мальчик, стоило им двоим ступить под крышу гостеприимного дома. Тепло тут же обогрело замерзших путников, а в ноздри ударил запах свежеиспеченных пирожков. Впервые за долгое время у Ки заурчало в животе. Он бы даже застыдился нетерпеливости собственных внутренних органов, если не услышал рядом такую же какофонию. Мальчик шумно сглотнул.
– Проходите, проходите, господа добрые, да дверь закрывайте. Вертушка уж больно рвется наружу, а сейчас там дюже опасно.
Вертушка, колючий еж, неугомонно шуршала рядом с ними, задней половиной показавшись в проеме собственного миниатюрного домика-коробки. Ки ухмыльнулся. Вот встреча так встреча.
«Мы к вам не передом, а задом, уж не обессудьте, хлеб да соль».
