Текст книги "Маскарад (СИ)"
Автор книги: Sowulo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц)
– Двадцать лет.
– Двадцать! Мои предположения оказались верны! – лихорадочно воскликнула женщина, изменив своей выдержке. – Созданная мною связь все же стала твоей путеводной нитью в этот мир. Ты должен быть благодарен этой ошибке! Именно из-за нее ты сумел вкусить пусть и частями всю прелесть человеческой жизни, а теперь имеешь возможность насладиться ею сполна. Двадцать лет!..
– Двадцать лет делить тело с чужой душой – это слишком, но признаюсь, что доволен сложившимися обстоятельствами. Бомми вырос в очаровательного мальчика, было бы несправедливо лишать ваш мир этого лучика. А его друг оказался мне более чем полезен.
– Он тебя… вернее, его, своего друга, – поправила себя женщина, – не помнит. И вряд ли уже вспомнит. После твоей полной инициации все лишние воспоминания о том, в теле которого ты ныне живешь, понемногу стираются из его памяти без следа.
– Оно и к лучшему. Меньше лишних вопросов.
– Но спешу предостеречь тебя: твой полноценный переход в этот мир отзывает часть моей магии, – осторожно сообщила она.
– Отзывает.
Хотя последняя реплика и была произнесена в утвердительном тоне, часть вопроса в ней все же присутствовала. Она повисла в воздухе, словно прозрачная ниточка паутины, мягко колыхающаяся от малейшего дуновения.
– Настоящая его сущность начнет прорываться наружу, – объяснила свои слова рыжеволосая женщина.
– Она уже прорывается, ты слегка опоздала с предостережениями, Ведьма, – как ни в чем не бывало сообщил Чжонхён.
– Он будет мучиться, стоя на перепутье.
– Это Бомми-то? – с явным удивлением в голосе переспросил он. – Вряд ли. Думаю, он уже принимает себя таким, какой есть, со всеми этими внезапными женскими причудами. В любом случае, возникни у него какие-нибудь проблемы, я не позволю ему разбираться с ними самостоятельно.
– Не хочешь же ты сказать, что…
– Ведьма, ты когда-нибудь видела его воочию? Полагаю, что нет, иначе не стала бы спешить с выводами.
– Мой воспитанник рассказывал мне…
– Да, твой воспитанник мне Бомми едва не угробил, нижайше прошу прощения за грубость. Причем, в моем же присутствии. Я помню.
Чжонхён не выглядел разозленным, скорее слегка уставшим, точно разговор уже начинал ему наскучивать. Казалось, еще немного и его палец начнет отбивать мерную дробь об обитый дорогой тканью подлокотник. Ведьма внимательно следила за его реакцией, стараясь подмечать малейшие изменения в его настроении. Проблемы – едва ли то, что ей требовалось в данный момент.
– У Минхо недостаточно сил для ликвидации живых существ, – произнесла она. – Тем более, людей. Тем более, людей, связанных с иными существами, подобными тебе. Это твоя сила, проходящая через мальчика, к тому же подкрепленная его и твоими эмоциями, выбила его, скажем так, из колеи, – уверенно заявила собеседница. – Будь осторожнее, даже столь слабая сила, как у моего воспитанника, может стать мощным катализатором для наложенной на этого мальчика защиты. Вряд ли его хрупкое человеческое тело выдержит мощь этой волны.
Чжонхён неотрывно смотрел в глаза женщины и обдумывал ее слова.
– Буду иметь в виду, – произнес он наконец.
– Та крупица своего дара, которую мне пришлось отдать мальчику во время ритуала, не сможет ему помочь в достижении контроля над твоей силой. Поэтому тебе придется быть осторожным вдвойне, если желаешь сохранить своему подопечному рассудок и жизнь.
– Мне нужен новый амулет, подобный тому, который был ему дарован тобой при рождении, – неожиданно обратился к колдунье гость. – Боюсь, нынешний мы… кх… спалили, – Чжонхён развел руками, не найдя более подходящего слова.
– Оно и неудивительно, – покачала головой колдунья. – Амулет? Это была всего лишь безделушка для спокойствия его родителей. Довольно слабый концентратор энергии.
– Вместе с тем, Бомми считает, что он помогает ему справляться с той самой «крупицей твоего дара».
– Ты его об этом спрашивал?
Чжонхён покачал головой.
– Откуда же тебе знать об этом?
– Я знаю, и это следует принять, как должное. Видимо, не такая это и безделушка, как тебе видится.
– Хорошо, – согласилась женщина, – я поколдую над новым экземпляром и пришлю его тебе.
– Полагаю, тебе известен адрес?..
– Он известен всем, кто заинтересован в твоей ликвидации.
– Когда-нибудь я удавлю насекомое, что сливает всю информацию, – пробормотал Чжонхён.
– Ищи его среди приближенных. Впрочем, срок тебе отведен небольшой в этом теле. Но если природа не сумеет справиться с тобой, это сделает Ковен.
– Угрожаешь?
– Да будет тебе известно, Демон, что охота на тебя вновь открыта. Полновластный контроль за человеческим умом и телом не пройдет тебе даром. Вопреки распространенному среди вас мнению, в Ковене не одни дураки сидят. Наши миры не должны пересекаться, Демоны не имеют право глядеть сквозь человеческие глаза. Я когда-то по глупости и бедности провела обряд, приняла плату и теперь в какой-то степени несу за это ответственность. Пострадать можешь не только ты, но и юноша, с которым ты связан. Тем более, это я вытащила когда-то твое нынешнее тело с того света, так что…
– Премного благодарен, – Чжонхён раздраженно втянул носом воздух, намекая на свое нежелание поддерживать бессмысленный диалог.
Дверь, тихо скрипнув, приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулся юноша, тонкий и воздушный в белой ночной одежде, висевшей на нем парусиновым мешком. Осторожно обходя кресла и столики, невесомым шагом он незаметно двигался в сторону занятых беседой людей. Легкая улыбка блуждала на его губах, безоблачное выражение лица в какой-то степени казалось отстраненным. Он исхитрялся двигаться настолько бесшумно, что долгое время оставался незамеченным двумя беседующими, даже принимая во внимание ослепительную яркость его белоснежного одеяния. Атмосфера в комнате постепенно накалялась, и в этом разгорающемся огне он походил на обледеневшую лучину с навеки замершим на самом ее кончике голубоватым огоньком, медленно и неустанно продвигающуюся вперед посреди океана кресел и столиков.
– Я жду ответной услуги, – произнесла колдунья. – Я хочу знать…
– Ты хочешь знать. Что же именно?
– В прошлый раз в ослабленном теле ты был недостаточно силен для управления мыслями человека, посему я не решилась допытываться, но ныне… Око за око. Думаю, будет вполне справедливо.
– Не стану отрицать. Более чем справедливо в свете неоднократно оказанной тобой помощи. Задавай свои вопросы, а я подумаю, какие из них достойны ответа, – Чжонхён мягко забарабанил пальцами по обивке подлокотника.
– Когда впервые ты с ним… встретился?
– Когда я пробрался в тело друга Бомми и познакомился с ним самим? Выражайся яснее, не стоит темнить, – раздраженно выплюнул он. – Все произошло еще тогда, когда Бомми жил в приюте. В момент нашей первой встречи он как раз испытывал на прочность песочную лопаточку и испытывал ее, как ты возможно догадалась, на своем друге. Не мне судить, чье это влияние, но я уже тогда заметил, что Кибом довольно безжалостен не только с теми, кто его недолюбливает, но и с теми, кому он сам симпатизирует. Даже я почувствовал боль, сотой частью находясь в теле его юного друга, что говорить о нем самом, подвергавшемся жуткой экзекуции. Признайся, Ведьма, ты испортила Кибома еще до его рождения, – хмыкнул Чжонхён в заключение.
– Боюсь, ты виноват в равной степени. Я всего лишь создала связь. Демоническая способность сеять хаос и притягивать боль всего лишь присутствием, скорее всего, сыграла решающую роль, – принялась объяснять колдунья. – Ты все еще изучаешь этот мир, но уже должен был отметить, насколько сильно воздействуешь на умы находящихся рядом с тобой существ. Демоны тянут к себе негатив словно магниты, и вряд ли отыщется какой-нибудь немагический способ с этим справиться. Так будет всегда.
– Я знаю.
– Хорошо, – женщина подняла взгляд от барабанивших пальцев Чжонхёна и вздрогнула, увидев за его спиной белый силуэт, неловко переминающийся с ноги на ногу. – Иди сюда, – помявшись, она протянула руку к мальчику под удивленным взглядом гостя.
Нерешительный юноша, тряхнув копной рыжих кудрей, тотчас же ухватился за протянутую ладонь и, резким движением юркнув к хозяйскому креслу, присел у ног женщины. Пытливые карие глаза, только недавно казавшиеся пустыми и безучастными, вдруг наполнились подозрительностью и принялись внимательно изучать изумленное лицо человека напротив.
Разглядев неожиданного визитера и убедившись, что тот не представляет собой никакой опасности, Чжонхён вновь принял расслабленный вид и откинулся на спинку кресла. Он перевел взгляд на колдунью, в свою очередь тревожно сжавшую плечи сидевшего у ног юноши.
– Мне не нужен ваш сумасшедший мальчишка, – поспешил он успокоить напрягшуюся пару, – пусть твой воспитанник сам с этим вампиренышем возится. Земные твари не имеют к нам никакого отношения, вопреки распространенному среди вас мнению.
– Ты слишком презрительно отзываешься о низших существах этого мира, – недовольно ответила колдунья. – И стоит тебе напомнить, думаю, если вдруг ты забыл, что ныне ты сам – «человек», так называемая «земная тварь». Низшие существа не виноваты в том, что уродились низшими.
– Это ты про себя? – осведомился Чжонхён, между делом с показным усердием смахивая пыль с рукава. – Я про «низших существ».
– Нет, – Ведьма, казалось, оскорбилась. – Пусть я и ведьма, но вместе с тем, я – человек. Чего не скажешь о…
– Довольно, я все понял, – оборвал ее речь Чжонхён, предугадав нарастающее вдохновение колдуньи и не желая выслушивать ее излияния. – Будь осторожна, иначе он и из тебя высосет все, что можно.
– Почему ты сбежал из приюта? – осведомилась колдунья вместо ответа.
– Едва ли отдалиться от Бомми было моим желанием. Сбежал человеческий мальчишка, когда вбил себе в голову, что не желает быть усыновленным. У меня не хватило сил воспрепятствовать ему.
– Ты был обязан найти способ справиться с волей человека. Побег ослабил вашу связь, из-за чего, попав в город, ты… вы, все вы трое, едва не погибли. Нити натянулись слишком туго и пара из них даже порвалась.
– Связь уже восстановлена, – Чжонхён нахмурился.
– Когда Минхо наткнулся на тебя, находящегося на последнем издыхании, я думала, что дело крыто. Счастье, что он тебя узнал.
Чжонхён поднял брови, слыша наконец в речи собеседницы ее саму.
– У Минхо феноменальная память на лица, – подтвердил он, опасливо поглядывая на мальчика, с любопытством вертящего головой из стороны в сторону. Сидя на полу, он обнял свои угловатые колени, торчащие сквозь легкую ткань, и время от времени неуютно сжимал пальцы ног. – Но, к сожалению, я его в то время не знал. Хотя хозяин моего нынешнего тела, пусть и пребывавший в полубессознательном состоянии, его узнал, а большего и не требовалось.
– Да, – кивнула колдунья, – когда ты впервые взглянул на наш мир через эти глаза, Минхо уже был усыновлен моими детьми. И вряд ли у тебя была возможность с ним познакомиться.
– Мне нужно идти, – схватив свою трость, Чжонхён внезапно поднялся.
– Не желаешь продолжать разговор?
Вопрос привнес изрядную долю напряжения в чуть разрядившуюся атмосферу между беседующими. Гость задумчиво поглядел на колдунью, встретился с внимательным взглядом сидевшего у ее ног юноши и, тотчас же развернувшись, направился к выходу из комнаты. Неудивленная столь резкой сменой настроения колдунья открыла рот, желая сказать какое-то напутствие вслед, но Чжонхён не дал ей сделать этого:
– Я буду молчать о вашей проблеме, – промолвил он на ходу, словно отвечая на чуть не сорвавшуюся с губ женщины просьбу, – при условии, что и ты не будешь лезть в мои дела.
С этими словами Чжонхён бесшумно покинул комнату.
========== Часть 19 ==========
Если бы не резкая походка и вездесущая потрепанная одежда, пришло вдруг Чжонхёну в голову, вряд ли кто узнал бы Кибома сейчас.
Упрямо выдвинув челюсть, Ки целеустремленно прокладывал локтями себе путь через плотную толпу отдыхающих. Легкий ветерок бил ему в лицо и трепал светлую челку, выглядывающую из-под канотье. И если в прежнее время он неминуемо принялся бы ее приглаживать, сопровождая свои действия бранью, то ныне ему, казалось, не было до нее никакого дела. Погруженный в свои невеселые мысли Ки хмуро шагал вперед, не обращая внимания на суету вокруг себя. Поля маленькой соломенной шляпки кидали небольшую тень на его карие глаза, полные решимости добиться поставленной цели.
Санитарный день был довольно неохотно объявлен Мадам и освободил Ки от дел на весь день. Втайне юноша порадовался этому подарку, тогда как внешне недовольно нахмурился, поддерживая роптания работников касательно упущения потрясающей возможности неплохо подзаработать в праздничный день. Но санитарные службы не дремлют, и никакая «крыша» не будет в состоянии спасти Салон и его «обитателей», если в решающий бой вступят столь суровые силы.
Решение проверить историю Чжинки пришло юноше в голову совершенно неожиданно по выходу из полумрака Салона на ослепительно яркий солнечный свет. И он немедленно взялся за исполнение этого дела. Ки не составило труда выведать название и адрес упомянутого накануне заведения у страдающего похмельем Чжинки. Стоило только начать капать разбуженному брату на нервы, как тот тут же выложил всю информацию, слезно попросив Ки оставить его в покое. А после адской пытки Чжинки с облегчением от него отвернулся, свернулся в калач на необъятных размеров кровати и вновь засопел, уснув за считанные секунды. Удовлетворившись полученной информацией, юноша не стал беспокоить похрапывающего брата и, не медля ни секунды, отправился в путь. В данный момент в самом сердце толпы он как раз направлялся к тому самому бару, где старший брат накануне якобы беседовал с Тэмином.
Ныне его не особо волновала слежка. Говоря по правде, он к ней настолько привык, что даже не замечал. Да и не испытывал он больше интереса к тому, сколько человек за ним следует. Либо то были люди Чжонхёна, либо недавнего незнакомца. Впрочем, прислушайся Ки к своим ощущениям, он бы несомненно почувствовал, что на этот раз был у него всего один преследователь, шедший парой человек позади и неотрывно глядевший на его спину, словно страшась выпустить его силуэт из поля своего зрения. Юношу больше раздражала бесцеремонность, с которой прохожие толкали его со всех сторон. Однако последнее не мешало ему плыть в потоке своих мыслей и выуживать из него мысли самые актуальные.
Например, его встреча с таинственным незнакомцем в прокуренном насквозь пабе вот уже долгое время не давала ему покоя. Эта встреча поселила в нем сомнения в и без того сомнительной честности окружающих. Теперь предположения, с невероятной уверенностью высказанные тем человеком, казались чем-то несуразным. Чем больше Ки думал об этом, тем больше несостыковок отыскивал. Посему выходило, что мужчина отчаянно желал переманить его на свою сторону и использовал для этого все доступные способы, вплоть до лжи. Слишком настойчиво убеждал он Ки в существовании привязанности к нему Чжонхёна. Слишком рьяно давил на возможное сумасшествие последнего. Ки ясно чувствовал подвох. И уж тем более не собирался доверять кому бы то ни было. Даже собственному брату, которого могли подвести его наивность и пьяное состояние.
Возможно, Чжинки и в самом деле бредил, рассуждал Кибом по дороге. А возможно, крупица правды при всем том все же присутствовала. Вот это он и намеревался выяснить. Сия настойчивая мысль засела где-то на периферии сознания, пока юноша энергично расталкивал прохожих, на его отрешенный взгляд чересчур медленно бредущих к центру города.
Натолкнувшись на кого-то он едва слышно пробормотал извинение и попытался обойти живое препятствие, но путь ему тут же преградила чья-то рука. Рассеянно предположив, что какой-то нерадивый папаша, судя по крепости мускулов, тянул руку к отбежавшему от него ребенку, Ки машинально сделал еще один шаг в сторону, но потерпел новое поражение. Все еще витая в своем мире, он не обратил абсолютно никакого внимания на столь досадную неприятность и продолжал действовать на автомате. Мимолетом подумав о том, что неплохо было бы после всего попробовать еще раз поймать несговорчивого профессора, он предпринял новую попытку обогнуть препятствие. Тянущиеся рядом нестройные шеренги пешеходов гудели, подобно возбужденному улью, пихали застопорившегося юношу локтями, однако, упрямству Ки можно было позавидовать.
Вволю понаблюдав за этими отстраненными действиями, Чжонхён схватил его за талию и чуть оттащил несопротивляющегося юношу в сторону витрины антикварной лавки. Ее удлиненная крыша, покоящаяся на темных колоннах, защищала от солнечных лучей и выставленные на витрине вещи, и стоящих рядом с ней людей.
– Что же занимает твои мысли, что ты не замечаешь ничего? – задумчивые слова потонули в шумном потоке людских голосов. Чжонхён, нисколько не скрываясь, пристально глядел на юношу, точно силой всего лишь взгляда старался вывести из сложного лабиринта мыслей. – Кто, – поправил вдруг он себя.
– А? Что? – опомнился Ки. – В чем дело? – он принялся озираться, медленно приходя в себя. Услышал возбужденный гул людей, находящихся в предвкушении интересного зрелища, увидел, насколько тесной толпой они двигались в сторону центра, и удивился, вспомнив, как относительно беспрепятственно некоторое время назад умудрялся двигаться в самой ее гуще.
– Здравствуй, Бомми, – обратил на себя его внимание Чжонхён.
– А-а, это ты, – безрадостно протянул юноша, заметив наконец собеседника, и с ненамеренной брезгливостью отбросил от себя его руку.
– Разочарован? – по виду Чжонхёна сложно было утверждать что-либо определенное, но Ки показалось, что он совершенно не обиделся. Похоже, что его вообще трудно было чем-либо обидеть. – Ожидал увидеть кого-то другого?
– Будешь опять приставать? – прищурившись, осторожно поинтересовался Ки и почувствовал, как неожиданно ускорилось сердцебиение. Он бросил невольный взгляд на губы Чжонхёна, растянувшиеся в лукавой полуулыбке, затем перевел его на руки и, резко крутанувшись на месте, уставился на толпу, идущую мимо них к центральной площади. Сегодня у него отсутствовало какое-либо желание подыгрывать своему новоявленному недопоклоннику. К тому же после вчерашней пары глотков пойла Чжинки его нынешнее самочувствие оставляло желать лучшего.
Вот свалился с неба ему на радость… Да еще так не вовремя. Хотя… был ли он когда-нибудь «вовремя»? Будет ли он когда-нибудь «вовремя»? Будет ли вообще когда-нибудь встреча с этим человеком желанной?
Ки пожал плечами, не прерывая своего занятия.
Над разнокалиберными головами плыли праздничные разноцветные шары, хозяевами которых были, очевидно, затерявшиеся в толпе дети. Со стороны площади, которой оканчивалась дорога и где приветливо раскинули шатры заезжие артисты, веяло приятной смесью цветочных запахов и свежей выпечки. Фестиваль цветов находился в самом разгаре.
Смущенно потерев запястье, юноша заставил себя отвлечься от задавания самому же себе бессмысленных вопросов и озадачился поиском способов улизнуть от нежелательного спутника. Безусловно, необходимо было провернуть все так, чтобы не оскорбить при этом Чжонхёна и не заработать себе в его лице противника.
– Тебе так невтерпеж, что ты перешел к намекам? – в чужом голосе чувствовалась легкая издевка.
Юноша вспыхнул, но не отрывал взгляда от проходящих мимо улыбающихся лиц, делая вид, что не услышал слов собеседника. Казалось, никто из толпы не видит их, для окружающих они будто слились с витриной магазина.
Щеки Ки полыхали от стыда, раздражения и… воспоминаний. Ну да. Стоит только одержать успех над мыслями о чем-то, как тотчас же заявляется источник проблем собственной нескромной персоной и рушит все достижения до основания.
Ки сунул руки в карманы и сжал их в кулаки, слепо глядя перед собой. Он с легкостью справился бы со своей проказничающей памятью, если в глубине души не отыскал совсем крохотное желание вновь ощутить, почувствовать. Насладиться. Его злила эта невольная реакция, отчего он еще пуще заливался краской. Какой-то предательски замкнутый круг.
Покусывая нижнюю губу, Чжонхён насмешливо и в то же время с нескрываемым интересом изучал профиль Ки, подмечая все до мельчайших деталей.
– У меня дела, мне нужно идти, – пробурчал юноша и двинулся, было, в толпу, но Чжонхён схватил его за подбородок и повернул опешившего Ки к себе. Не ожидавший подобного развития событий, последний запнулся и в свою очередь не задумываясь схватил Чжонхёна за запястье, однако, отдернул руку, как только осознал свои действия. Словно ошпарился.
Внезапное «Прости» застряло где-то в глотке и было тотчас же проглочено.
«Совсем с ума сошел, если собрался извиняться за то, в чем абсолютно не виноват и за что вообще никогда просят прощения», – недовольно сказал себе Ки. Он чуть испуганно сглотнул и уставился круглыми глазами на задумчивого Чжонхёна, позади которого привычно маячили две знакомые фигуры.
Пальцы, сжимающие его челюсть, приносили довольно ощутимую боль, и напряженный юноша поморщился, нетерпеливо ожидая, когда выискивающий что-то в его лице человек его наконец отпустит. Черные глаза внимательно бегали по его симпатичному лицу – почти как в первый день их странного знакомства.
«Будто коня оценивает», – угрюмо констатировал Ки.
Несмотря ни на что юноша упрямо гнал от себя нежеланные воспоминания, вместе с тем ясно осознавая, что не особо в этом преуспевает. Кроме того, в голову вновь полезли услышанные им ранее слухи, поразившие его своей абсурдностью и сравнительной неправдоподобностью. Ему необходимо было отвлечься от происходящего и сосредоточиться на чем-то ином. Проблема состояла лишь в том, что отвлечься было совершенно не на что. За его спиной стоял шум и гам, но четверку действительно будто никто не замечал. Ни одного, даже мимолетного, взгляда не было поймано Ки в отражении в витрине магазина.
– Мне больно, – не выдержав напряжения, промычал он и попытался отцепить от себя Чжонхёна. Тот, к его вящему удивлению, повиновался без своих привычных дразнящих комментариев.
– Думаю, ты голоден.
– Неправильно думаешь, – Ки бросил на Чжонхёна сердитый взгляд, потирая подбородок. Его поведение настораживало и не давало юноше возможности расслабиться. С Чжонхёном вообще нельзя позволять слабину. Быть начеку, именно об этом неустанно твердило Ки его незаменимое шестое чувство.
– Поешь со мной и можешь идти дальше по своим делам, – в своей привычной манере проигнорировал слова Ки Чжонхён.
– Хорошо, – с непривычной легкостью согласился юноша, вызвав неожиданным ответом колоссальное удивление собеседника.
– Да ну?
Ки резко развернулся и направился в сторону ближайшего летнего ресторана. Если Чжонхён испытывает непреодолимое желание его покормить, вряд ли он будет возражать против его завышенных цен. Тем более что заведений низкого класса в центре города не наблюдалось. Несомненно, какую-нибудь торговку они бы нашли на самой ярмарке, но… С какой стати упускать шанс, если он сам лезет в руки?
Вот отвяжется от Чжонхёна и пойдет осаждать упомянутый Чжинки бар, размышлял Ки на ходу. Он чувствовал на себе изучающий взгляд, но даже не думал останавливаться и проверять, идет ли кто-нибудь за ним. Идет, в этом не было сомнений.
«По привычке ухмыляется, забавляясь происходящим», – с досадой подумал Ки.
Его в немалой степени раздражало отношение Чжонхёна к нему, как, собственно, и весь он с головы до пят.
Персонал ресторана не выказал удивления при виде его одежды, когда он решительно перетупил порог ресторана, очевидно, по той простой причине, что за спиной юноши темнел и без того черный предупреждающий взгляд Чжонхёна.
Их проводили к столу у самого окна. Некое подобие ширмы скрывало их обоих от возможных взглядов остальных посетителей. Солнечные лучи заливали стол, покрытый белой кружевной скатертью, и светлые стулья ярким полуденным светом. В кадках стояли вечнозеленые декоративные деревца, создававшие более-менее уютную обстановку. Ки с любопытством оглядел их, гадая, откуда они и как называются.
Он никогда не сталкивался с роскошью, подобной той, в которой внезапно очутился. Даже в Салоне все выглядело несколько скромнее.
Его взгляд упал на огромное французское окно в полный рост, открывавшее вид на летнюю террасу и запруженную людьми солнечную улицу.
Кто бы сомневался, самодовольно подумал Ки. За ним следили едва ли не двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, наверняка, доложили и о его пристрастиях. Что может быть интересней рассматривания людей, спешащих по своим делам?
С нарочито чопорным видом усевшись на стул, Ки безразлично уставился в окно. Ровно до того момента, как посетителям было подано меню. Юноша чуть слышно охнул, восхитившись его оформлением, и под насмешливым взглядом спутника немедля углубился в его изучение. Над узористой книжкой виднелась лишь забавная соломенная шляпка.
Чжонхён знал, что, стремительно летя к ресторану и входя в него уверенной походкой, Ки неприкрыто блефовал. Возможно, этого не могли заметить остальные, но он сам читал парнишку, словно раскрытую книгу. Идя несколькими шагами позади Ки, он потешался над столь явной бравадой, равно как и двое подчиненных, шедших за его собственной спиной. Его поведение, выражаясь мягко, совершенно не соответствовало поведению обыкновенного парня его возраста. Тем интереснее он становился в глазах Чжонхёна. Любопытная редкая зверушка, пойманная в клетку.
Теперь же сознание Ки действительно точно отрезало от окружающего мира. Карие глаза его быстро бегали по страничкам, брови чуть хмурились. Все внимание было сосредоточено на книжке и том, что она предлагала своим посетителям.
– Не знаю, – вновь изумил Чжонхёна юноша, капризно бросив роскошно оформленное меню на стол. Он сложил руки на груди и равнодушно отвернулся к окну.
Отреагировав на устроенное представление хорошо слышным хмыканьем, Чжонхён перегнулся через стол и снял с головы вздрогнувшего Ки шляпку. Открыв рот, словно желая что-то сказать, но отчаянно с собой борясь, последний наблюдал, как его шляпка вместе с книжкой меню перекочевала в руки официанта. Небрежным взмахом руки Чжонхён отправил того выполнять заказ, одновременно внимательно следя за сменой эмоций на лице Ки. Его собственное представление произвело неизгладимое впечатление на того, весьма и весьма охочего до подобных эффектных жестов.
Ки смущенно кашлянул и принялся бессовестно рассматривать посетителей за окном.
– Что? – не выдержал он после напряженных минут вдохновленной игры в безумно занятую персону.
– Они тебя не видят, стекла с напылением.
– Знаю, – все так же глядя в окно, сухо отозвался Ки.
– Куда ты спешил, Бомми? – Чжонхён не спускал глаз с его профиля, хотя, наверное, уже досконально изучил его черты.
– По-моему, мы выяснили, что это не твое дело.
– Разве? Запамятовал, – он чуть откинулся назад, позволяя подошедшему официанту расставить столовые приборы.
– Значит, теперь точно выяснили, – грубо отрезал Ки, следя за манипуляциями человека. Кто знает, возможно, эти случайные знания смогут сослужить ему хорошую службу в будущем.
В очередной раз отклонив молчаливое предложение Чжонхёна поиграть в надоедливые «гляделки», Ки снова уставился в окно, ожидая, когда поднесут заказ. Шары, подобно разноцветным мыльным пузырям продолговатой формы, все плыли по ароматному воздуху, сопровождая гудящий народ к ярмарочной площади. Подсчитывая в уме общее количество шаров, он узрел целую их гроздь, ниточки от которой, видимо, покоились в руках какого-то беспокойного ребенка, поскольку шарики все время дергались то вправо, то влево, а то и вставали на месте.
А затем они вдруг полетели в небо.
Ки наблюдал за их полетом со смешанными чувствами. Две странные мысли настойчиво вертелись в его голове, заставляя юношу нервно елозить на стуле. Каково теперь тому, кто потерял свою разноцветную радость, задавался он вопросом. Одновременно его мучило желание узнать, как высоко можно долететь, держась за связку шнурков, и что там наверху возможно обнаружить.
– Скуку, – ворвался в его мысли Чжонхён. Ки поглядел на него. – Там живут тоскующие праведники, кусающие локти от зависти к людям, – пояснил он. – Прошу прощения, – Чжонхён приложил ладонь к груди и слегка поклонился, когда юноша задумчиво нахмурился, – праведники не испытывают зависти. И тоску они не ощущают в равной степени. Впрочем, их утверждения можно оспорить, но кто поверит?..
Ки почувствовал головную боль. И заболела отнюдь не голова ухмыляющегося собеседника, а его собственная.
– Хочешь к ним? – Чжонхён сделал пригласительный кивок в сторону окна, намекая на голубые небеса с плывущими по ним пышными облачками, а затем вдруг склонился к Ки, поймав и удерживая его взгляд: – Проверить, как им там живется. Увидеть все своими собственными глазами. Хочешь?.. Бомми?..
Ки задыхался. Он жадно втягивал носом воздух, но того все равно не хватало для восполнения недостатка кислорода в легких. Юношу тошнило от боли, он неотрывно глядел в черные глаза и вместе с тем думал, что склизкий, ворочающийся в его теле болезненный пузырь уже готов выйти наружу. Ки не знал, что это, когда и как оно в нем оказалось, но теперь этот пузырь доставлял ему неудобства. Он настойчиво толкался откуда-то из желудка в глотку, перекрывая воздуху доступ в легкие. Несколько минут и желудок Ки отторгнет эту мерзость, пролезшую в него. Возможно ли дотерпеть? Когда пройдет эта ужасающая боль в голове? Ему нужен воздух…
Глаза начало мучительно жечь. Ки бесконтрольно моргнул, прогоняя состояние прострации, в котором пребывал до этого, и разрывая зрительный контакт.
– Не хочу, – буркнул он, сглатывая. Незаметно для собеседника, он потрогал свой живот. Плоский, никаких пузырей. Вот взбрело в голову.
Чжонхён издал смешок и отодвинулся.
– Ваш заказ, – голос официанта довольно интересно завершил их безумный, почти безмолвный разговор. Расставив тарелки, человек поклонился и оставил двоих в одиночестве, остром, как зубья вилок, лежащих на столе.
– От тебя сегодня восхитительно пахнет какао, Бомми, детка, – сообщил Чжонхён. – Ешь свой обед…
«И проваливай», – тут же додумал Ки, боязливо встречая черный дразнящий взгляд.
–…и после можешь идти по своим делам, – закончил обладатель последнего.
– Что это? – Ки с подозрением поглядел на принесенное. Взял тарелку в руки, поднес ее к носу и понюхал.
– Это мой заказ, – сделав особое ударение на слове «мой», ответил Чжонхён. – Раз ты отказался делать свой… Не будешь есть, Бомми?
– Буду, – тут же поспешил заверить его юноша, внезапно почувствовав, как в желудке неприятно засосало от голода. Тем более, он просто не мог позволить себе отказаться от столь первоклассной еды. Наверняка невероятно вкусной. – И когда только успел, – пробурчал юноша себе под нос. Действительно, работники заведения читают мысли Чжонхёна и мысленно приняли его заказ?
