Текст книги "Маскарад (СИ)"
Автор книги: Sowulo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц)
Развернувшись без ответа, девушка направилась к двери.
– Эй, куда это ты пошла? – бросил ей вдогонку нахмурившийся юноша. – Тара?
– Домой.
– Но…
Он хотел было кинуться вслед за ней, но, очевидно, сделал слишком резкий рывок, поскольку перед глазами внезапно все поплыло. Ки едва успел ухватиться за спинку парикмахерского кресла, на котором до этого отдыхал. Держась за нее, словно за спасительный якорь, он обошел кресло и устало в него плюхнулся, размышляя над странным поведением девушки. Она часто, бывало, игнорировала его просьбы, делала вид, что не слышит его, но никогда пренебрежение Тары не было настолько явным. Впрочем, Ки предпочел не прослушивать ее эмоции. Возможно, там было что-то еще помимо ревности, непочтительности и раскаяния. У нее в голове всегда творился невообразимый хаос, погружаться в который было самым настоящим сумасшествием.
Зуд все не проходил, своей силой доводя юношу до безумия. Ки старался не расцарапать себе ногтями кожу, поскольку все ранки, даже самые мелкие, полученные, например, в результате неаккуратного обращения с кухонным ножом, заживали очень долго, доставляя ему неописуемые неудобства. Крепко стиснув зубы, он откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, впился пальцами в подлокотники, стараясь думать о чем-нибудь отстраненном. Например, о том, что по комнате все еще гулял едва заметный, но очень назойливый запах Чжонхёна. Особенно сильно им несло от самого юноши.
Ки передернуло. Вот уж провонял, так провонял.
Он вскочил на ноги, пытаясь стряхнуть с себя эту энергию, осевшую на нем пленкой.
Сколько он еще будет мучиться от этого преследующего его денно и нощно неприятного ощущения? Каким таким волшебным образом часть Чжонхёна к нему прилепилась? Он же всего лишь раз с ним контактировал.
Чувствовались в комнате и следы пребывания его предыдущего клиента, а также еще одни, но то ли их все время глушили остатки двух первых аур, то ли они намеренно за ними скрывались, то ли просто-напросто с ними сливались. Сейчас у Ки не было сил копать в поисках правды, о чем он немало сожалел.
– Ки, Тара сказала, ты проснулся! – в комнату вбежала Роксана, держа в руках чашку, от которой исходил легкий пар. – На, выпей, должно помочь, – протарахтела она, пихая горячую чашку ему в руки. Юноша послушно принял ее и принюхался к странному вареву из каких-то цветов.
– Что это? – он бросил на девушку подозрительный взгляд.
– Травяной чай, – пояснила Роксана, усаживая его вновь в кресло. – Он совершенно безвреден, – добавила девушка, заметив подозрительный взгляд, брошенный Ки на красно-розовые лепестки чего-то, плавающие по поверхности крутого кипятка. – Бабушка присылает мне их из деревни. Я всегда завариваю этот чай, если чувствую недомогание, так что можешь не бояться.
Поверив наконец вполне правдоподобным доводам девушки, Ки решился сделать осторожный глоток. Чай чуть кислил, но в целом имел приемлемый вкус. Юноша ощутил досаду при мысли о том, что сам не догадался в свое время собирать травы. Он сразу же почувствовал эффект – согревающая волна прошлась по всему телу и собралась покалывающим теплом в кончиках пальцев, успокаивая зудящую кожу.
– Ого! – воскликнул Ки, неверяще глядя на толстостенную чашку.
– Что? – взволнованно вскинула голову Роксана, полезшая под стол за закатившимся под него бутыльком со средством для волос.
– Хороший чай, – изумлению Ки не было предела.
– Вот видишь, – несмело заулыбалась девушка. – Бабушкины рецепты всегда вкусные, согласись, – она поднялась с пола и поставила бутыль на стол.
– Насчет «всегда» не могу ничего сказать, но именно этот потрясающий, – он восхищенно поглядел на размокшие красно-розовые лепестки и смело сделал еще один большой глоток. – Дашь рецепт?
– Я дам тебе чай, – рассмеялась Роксана, поправляя растрепавшиеся волосы, – а то мои стратегические запасы уже некуда девать.
– Хорошо, – кивнул Ки, подумав о том, что на досуге будет сидеть и разбирать травяную заварку на составляющие. Заодно проверит свои знания трав и цветов. – Спасибо.
– Не за что, – мотнула она головой. – Рабочий день уже закончился. Ты как? В состоянии идти домой?
– Думаю, что да. Особенно после такого чая, – он быстро допил остатки и поднялся на ноги.
Желание расспросить девушку о том, что произошло, точило его изнутри все время, пока он переодевался и смывал макияж. Слабость в теле все еще давала о себе знать, делая его движения чуть заторможенными. Виноваты в том были и вопросы, роившиеся в голове, подобно трудолюбивым пчелам в улье, и пытавшиеся выстроиться по мере возрастания важности в подобие ряда.
Что с клиентом? Как отреагировала Мадам? Из его зарплаты вычтут сумму штрафа? Что с ним теперь вообще будет? И какого черта Тара лезла к нему под рубашку?
Хотя последний вопрос стоило адресовать самой Таре, и Ки не особо надеялся получить на него вразумительный ответ. Безусловно, он не считал любопытство пороком, но некоторые совершенно не умеют держать его в узде.
Покрасневшая на руках кожа уже приняла свой прежний цвет, но маленькие бордовые точки усеяли ее, точно полевые цветы на лугу. В этих почти не видных точках была вся грудь и живот, ниже ужаснувшийся юноша посмотреть даже не решился. Наверняка издалека он теперь потянет на смуглокожего человека с персиковым цветом лица. Клоунада, не иначе.
«На некоторое время придется переступить через себя и смириться с этим», – мысленно вздохнул Ки, закрывая за собой дверь в уборную.
Идя по коридору вслед за Роксаной, он нетерпеливо метал вопрос за вопросом в спину девушки, копавшейся в сумке в поисках ключей. Но стоило им выйти из Салона, как он тотчас же замолк, ясно ощутив слежку.
– Что с тобой? – пробормотала девушка, возясь с замком.
Ки помотал головой, рассеянно глядя, как она поворачивает ключ в замке. Несколько пар глаз жгли его кожу похлеще недавнего зуда. Но он не мог понять, где находились их обладатели.
– Всего лишь удивился, что Тара осталась сидеть и ждать моего пробуждения, – произнес он, якобы ненароком оглядываясь.
– Ее Мадам оставила, – Роксана поспешно запихала ключи в сумку и со вздохом облегчения поглядела на навострившего уши Ки. – Пойдем?
– А что же сама Мадам сказала? – спросил напряженный юноша, идя по правую ее руку.
Он сделал вид, что не заметил ничего необычного. Его же спутница действительно ничего не почувствовала и продолжала рассказывать о событиях, произошедших после того, как Ки упал в обморок.
– Я так удивилась. Когда твой клиент, уходя, сообщил, что ты отключился, Мадам совсем ничего не сказала. Я думала, она разнос устроит, а она только предупредила, что Тара, как твоя наставница, должна проследить за тобой. Но я все равно осталась на всякий случай.
– Спасибо, – пробормотал Ки.
– Да не за что, – смутилась девушка. – А клиент даже не жаловался. Просто ушел и все. Еще и за хорошую работу не забыл поблагодарить. А тебя решили не тревожить, – на какой-то миг Ки мимолетом испытал острое чувство дежавю – легкое ощущение вины тоненькой иголочкой укололо девушку. Так обычно укалывало Чжинки, когда тот нарушал что-нибудь чаще всего из благих намерений. – Ну, вот мы и пришли, – она поглядела на здание за спиной Ки.
– Ага.
Ки старался незаметно оглядеть окрестности и вычислить месторасположение своих преследователей. Люди сновали туда-сюда. Шум стоял невообразимый. В такой толпе можно было с легкостью затеряться. Неудивительно, что у него никак не получалось взглядом обнаружить этих людей.
Что-то происходит? Только днем не было ничего, и тут вдруг – слежка. Как это понимать?
– Ки, ну ты чего? – привлекла его внимание девушка.
– А? Прости, я вдруг вспомнил, что собирался после работы с братом встретиться, – проговорил Ки, действительно вспомнив, что собирался поговорить с Чжинки до того, как тот уйдет на ночное дежурство, – но он, наверное, уже ушел на работу, – он нервно потер запястье.
– С тобой точно все в порядке? – заглядывая в его лицо, недоверчиво спросила его Роксана.
– Абсолютно, – кивнул Ки, чувствуя, как бегают его глаза, сканируя окрестности.
– Ладно, – она, казалось, поникла духом. – Ты отдыхай, хорошо?
– Обязательно. И ты тоже, – наконец улыбнулся он и получил робкую ответную улыбку. – И не забудь про чай.
– Хорошо напомнил! – воскликнула она радостно. – Я бы точно забыла.
– Тебя проводить?
– Да тут всего два дома, – засмеялась она и приложила ладонь к его лбу проверить температуру. – Это скорее мне тебя до двери провожать нужно. Если хочешь, я тебе попозже чай прямо домой занесу, – предложила она неуверенно, не зная, правильно ли поступает и имеет ли вообще право навязываться ему в гости.
– Как хочешь, – безразлично пожал он плечами. – Только я дома ведь все равно чай не пью. Я вообще не ем дома.
– Эм-м, – пошла она на попятную. – Тогда я тебе завтра притащу чай на работу. Только смотри, там много всякого.
– Хорошо. Спасибо.
Роксана замолкла, не зная, что еще сказать. Не желая уходить, она осмотрелась, надеясь найти какую-нибудь тему для разговора, но увидела на той стороне проезжей улицы женщину, спешащую по своим делам.
– Кажется, это моя маман там идет, я пойду, – с сожалением сообщила она юноше. – До завтра? – она неловко развернулась.
– Пока, – помахал Ки рукой, глядя, как девушка ловко перебегает дорогу, лавируя между экипажами и изможденным рабочим людом.
Они все еще были здесь, его неуловимые преследователи. Неподвижно стояли где-то, умело прячась от внимательного взгляда юноши, но пока не предпринимали никаких враждебных по отношению к нему действий. Не выдавая своей осведомленности, Ки зашел в подъезд, запоздало подумав о том, что забыл поинтересоваться у Рокси насчет второго клиента, которого обслуживала Тара. Хотя он уже догадывался, кем был этот загадочный человек, и в глубине души даже надеялся, что тот к нему все-таки зайдет.
Надежда умирает последней.
Его надежда уже погребена со всеми полагающимися ей почестями.
Ки тряхнул головой.
Бред.
Когда к кому деньги так просто плыли? Если только к везунчикам, но он к таким не относится. Найдет еще какую-нибудь работу, велика проблема. Жаль, что с Чжинки переговорить ему сегодня не удалось из-за этого недомогания. Придется его завтра вылавливать.
Выпрыгивают эти раздражающие сюрпризы, словно черти из табакерки, и капают ему на нервы, портят его планы. Это ж надо было такое устроить – свалиться в обморок при постороннем.
Ки яростно выдохнул, вставляя ключ в замок.
Чем он будет заниматься в пустой комнате, юноша не совсем ясно отдавал себе отчет. Он не ощущал сонливости, лишь усталость. У него даже книг не было под рукой, дабы скрасить ими досуг. Да и читал он через пень колоду. Однако участвовать в шумных играх ребятишек своих соседей он тем более не хотел. Ки не очень любил детей, они всегда выматывали его, точно маленькие невинные вампирчики, выпивая до капли всю его жизненную энергию. Лишь находясь в прекрасном расположении духа и будучи полон сил, он решался подходить к ним. Но и в этом случае его выдержки хватало ненадолго и спустя полчаса, тяжело дыша, он уже на четвереньках выползал за дверь, спасаясь от маленьких неугомонных тиранов.
Ки зашел в квартиру и направился по коридору к двери съемной комнаты. Как водится, дети тут же принялись с гоготом крутиться у него под ногами, однако он просто не обращал на них внимания, продолжая следовать к конечной точке своего нехитрого путешествия. От входной двери до двери комнаты каких-то десять шагов. По вражескому полю.
– Кибом! – окликнул его один из соседей, когда тот проходил мимо кухни, но Ки лишь ускорил шаг. – Эй, – вновь попытался сосед остановить его. – Да подожди же ты! У вас там по…
– Хорошо, Финик, не беспокойся, – отмахнулся он от того и залетев в их с Чжинки комнату, захлопнул дверь перед любопытным носом мужчины. Для пущей безопасности юноша продел самодельный замочек-крючок в петлю, приделанную к косяку двери. От грабителей эта туалетная конструкция, конечно, не защитит, но известит спящего Ки, если кто-то вдруг вознамерится ломиться в его скромную обитель.
Закрыв глаза, он обессилено прислонился спиной к прохладной поверхности двери. В комнате всегда царила полутьма, не только потому, что единственное окно выходило на теневую сторону, но и из-за дешевых темно-бордовых обоев, красовавшихся на стенах и уже кое-где отклеившихся. Огромная проржавевшая кровать, видимо, когда-то принадлежавшая хозяйке дома и за ненадобностью нашедшая свое место здесь, занимала центральную часть комнаты и упиралась ажурной металлической спинкой в небольшое окно, а изножьем глядела на дверь. Выглядела эта обстановка до того вульгарно, что Ки в голову невольно приходило сравнение с публичным домом, в который они как-то ходили с Чжинки и Тэмином и по которому он потом долго бегал в поисках выхода.
Бордовый, бордовый, везде был бордовый. Этот цвет сводил его с ума.
– Чтоб вас всех… – проговорил он вполголоса, отпихнув от себя воспоминание.
Ки был выжат как лимон, до сухого жмыха и тонкой корочки-цедры. Тело ломило так, будто целый день он посвятил разгрузке вагонов с углем. Он вымотался до звона в голове. Юноша настолько устал, что даже не сразу почувствовал неладное и не успел занять оборонительную позицию. А открыв глаза, понял, что теперь уже не посмеет сдвинуться с места. Он замер, испуганно глядя в чужое лицо.
– Мой маленький целитель утомился? – поинтересовался Чжонхён, с удобством устроившись в единственном имевшемся в комнате кресле – старом, дряхлом и кое-где сломанном, сиротливо ютившемся в углу рядом с кроватью. – Бомми, детка, не стоит так над собой издеваться.
========== Часть 11 ==========
– Вы! – выдохнул юноша, ощущая, как от страха переворачиваются внутренности. Раздался щелчок, будто его сердце на момент дало сбой, сбилось с четкого ритма. Грудь прожгло воображаемым кончиком раскаленного добела прута. Запахло паленым.
Чжонхён был облачен в тот же костюм, что и тогда у кафе. Не хватало только испачканного кровью платка в его руках.
– Ну ты еще пальцем в меня ткни, будь невоспитанным мальчиком, – упрекнул тот юношу в невежливости.
Ки невольно смутился. Действительно, что он как невежда и грубиян? Нужно чай поставить, стол накрыть, печенье, конфеты достать и все такое. Покормить незваного гостя…
– Бо-омми, – позвал его Чжонхён. Дождавшись, пока Ки поднимет на него сверкающий взгляд, он проговорил: – Успокойся.
Чжонхён выглядел расслабленным, сидя в кресле, закинув ногу на ногу, и по всем признакам чувствовал себя как дома. Его опрятная пошитая на заказ одежда создавала яркий контраст с убогостью комнаты, в которой он оказался по чьей-то, возможно, своей, прихоти. Тем не менее, даже в этом контрасте присутствовала какая-то частичка странной гармонии и правильности. Несмотря на свое положение, этот человек был неразрывно связан с подобными местами. Они уже принимали его за своего, плавно сливаясь с этой на первый взгляд чужеродной деталью в цельную картину.
Как бы там ни было, но для Ки сейчас он все же являлся лишним элементом, нарушающим целостность композиции. И мокрица, неспешно проползшая по стене и скрывшаяся в пещерке отошедших обоев, лишний раз убедила его в этом. Здесь не было тараканов, увы. Тараканы в такой сырости не водились. Но Ки не скучал, сожительствуя с мокрицами. Маленькими, серыми, водянистыми отвратительными мокрицами. Богач спустился в трущобы к мокрицам побольше, чтобы пачкать свою дорогую одежку.
– А ты упрямец, каких поискать, – удивленно поднял брови Чжонхён.
– Что вы здесь делаете? – враждебно поинтересовался Ки.
– Сядь на кровать, – прозвучала вежливая просьба.
Юноша же в этой просьбе ясно услышал приказ. Он неохотно, но без возражений повиновался.
– Что вы здесь делаете? – повторил Ки свой вопрос, усевшись в изножье скрипящей кровати, подальше от изголовья, у которого стояло злополучное кресло.
Чжонхён тихо вздохнул, как человек, уставший повторять тупоголовым ученикам, что мозг не должен спускаться в гости на нижние уровни тела и вообще не должен отлучаться со своего места.
– Бизнес делаю, Бомми, – он бросил на юношу темный взгляд, приморозивший того к покрывалу. Судя по всему, тема была исчерпана.
– Что вам нужно от меня?
– Я говорил, что мне от тебя что-то нужно?
– Всем всегда что-то нужно.
– Бомми, не суди людей по себе. В мире полно бескорыстных личностей.
– Но вы не из таких.
– Не из таких.
– Как вы здесь оказались?
– Меня впустили.
– И все? Просто впустили?
– Просто впустили.
Чжонхён с любопытством следил за лицом сидящего на самом краю матраса юноши и искренне забавлялся увиденным. Ки нервно мялся, находясь на собственной территории, но не ощущая себя полновластным ее хозяином. В то же время он был напуган, раздражен и сбит с толку. Сумятица в мыслях невольно отражалась на его лице. Его глаза лихорадочно перемещались с предмета на предмет, с наличием которых дело обстояло более чем скромно. Тем не менее, это не мешало взгляду юноши волшебным образом избегать необходимости смотреть на угол, в котором сидел его неожиданный гость.
– Бомми, сядь ближе ко мне.
– Зачем? – испугался Ки.
– Я тебя не вижу.
– Мне и здесь неплохо сидится.
– Будешь со мной спорить?
Подавив негодование, Ки придвинулся на небольшое расстояние к сидящему в кресле Чжонхёну.
– Ты надо мной смеешься?
– Зачем вы здесь? – Ки нахмурился, проигнорировав предыдущую реплику собеседника.
– Идем по второму кругу? Пришел справиться о твоем здоровье.
– О моем… что? – остолбенело раскрыл рот юноша.
– Что за удивление? Неужели я не могу узнать, как ты поживаешь?
– Я? Поживаю?
Либо он чего-то недопонимает, либо упустил какую-то важную деталь, пришло Ки в голову. С чего вдруг этому человеку интересоваться им?
– Какое вам вообще до этого дело? И откуда вы знаете о моем?..
– Птичка на хвостике донесла.
На взгляд Ки Чжонхён обладал потрясающей выдержкой и терпением. Любой другой человек давно бы взорвался негодованием, столкнувшись с подобным хамством, будь он хоть сто раз вызван страхом. А этот мало того, что сохраняет спокойствие, так еще и издевается над ним.
– А, ну да. У вас там целая птицефабрика должна быть, – пробурчал Ки едва слышно. – Осталось выяснить, какая курица донесла на меня.
– Что ты бормочешь?
– Я говорю, что у меня нет денег на неустойку.
– Не волнуйся, твои гроши мне без надобности.
– А со здоровьем у меня все в порядке.
– Не могу поверить тебе на слово.
– Что?
– Бомми, детка, ты все еще сидишь слишком далеко.
– Мне здесь удобно.
– Зато мне неудобно, когда ты там. Сядь ближе, я тебя не съем.
– Зачем вам это?
– Хочу убедиться самолично, что со здоровьем у тебя все в порядке, – вернул ему его же слова Чжонхён.
– Вы мне не верите? У меня с ним действительно все в порядке.
– Артачишься?
– Это мой дом, в конце концов. Я не на работе. Что хочу, то и делаю.
– Конечно, это твой дом. И ты можешь делать в нем все, что пожелаешь. А можешь и просьбы изредка выполнять.
Ки уловил смутную угрозу в довольно вежливых словах гостя и медленно придвинулся еще ближе к изголовью, в которое упирался подлокотник старого кресла. Падающий из мутного окна тусклый свет тут же высветил появившиеся днем микро-болячки, о которых юноша уже успел подзабыть. Но теперь он был даже рад, что сел ближе к Чжонхёну. Может, тот увидит все это уродство, примет за какую-нибудь заразную болезнь и покинет наконец комнату к чертям собачьим.
Ки вновь взволнованно потер запястье, надеясь на чудо. Мгновением позже это же запястье было схвачено чужой рукой, резко дернувшей юношу за него в свою сторону. Очухался он только когда сидел на коленях Чжонхёна, что есть сил упираясь ему в плечи руками, ощущая, как нарастает внутри паника.
– Успокойся, что ты барахтаешься? – одернул его строгий голос у уха. Ки застыл, напряжено глядя на подлокотник и медленно заливаясь краской. Его словно шалью из острых игл укутали и выставили в таком виде на всеобщее обозрение. Малейшее движение означало новую рану, любой стон вызывал насмешки над его достоинством. – Бомми, детка, перестань себя так мучить. Не защищайся.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – просипел юноша.
– Посмотри на меня.
Ки упрямо помотал головой. Получив отказ, Чжонхён взял юношу за подбородок и мягко повернул к себе его голову.
– Что такое? Опять боишься? – участливо поинтересовался он, внимательно разглядывая его лицо.
– Ничего я не боюсь, – возмутился Ки, ощущая напряжение в каждой мышце тела. – Вы не могли бы меня отпустить?
– Не мог бы, – отрезал Чжонхён, схватив взметнувшуюся вверх руку Ки и с любопытством разглядывая чудной узор на коже.
– Тем не менее, я вас очень прошу, – настаивал на своем Ки.
– Вынужден отказать.
Взгляд Чжонхёна переместился на шею юноши. Пальцем он осторожно отвел правый край расстегнутого ворота рубашки Ки и удивленно присвистнул, обнажив ключицу. Ки нервно втянул носом воздух.
– Бомми, ты слишком напряжен.
– Нет, – он процедил сквозь зубы, разглядывая рисунок обоев у Чжонхёна за спиной.
– Пререкаешься. Даже твоя кожа со мной согласна, – Чжонхён тыкнул пальцем в область рядом с ключицей, заставив юношу от неожиданности подпрыгнуть на его коленях и поспешно отпрянуть. Ки и на жесткий пол упал бы, заработав себе при падении пару болезненных синяков, но был вовремя подхвачен крепкими руками. – Расслабься, ежик, – Чжонхён вернул юношу в прежнее положение. – Не реагируй на все так остро, – увидев, как Чжонхён вновь потянулся рукой к его вороту, Ки в который раз дернулся в стремлении избежать прикосновения. Но, к изумленному облегчению юноши, прикосновения этого не последовало. Чжонхён аккуратно расстегнул еще пару пуговиц поношенной рубашки и, осторожно подцепив пальцем шнурок, вытащил на свет амулет с почерневшим камнем. – Я так и думал, – он осуждающе поглядел Ки в глаза. – Ты чересчур эмоционален. Ты защищаешься.
Ки отвел взгляд и растерянно посмотрел на покрытый сажей камень.
– Я не защищаюсь, – неуверенно произнес он.
Чжонхён щелкнул у него перед носом пальцами, отчего Ки непроизвольно вздрогнул.
– Ты это видишь? – спокойно спросил молодой человек, имея в виду камень, болтавшийся на шнурке, и, дождавшись кивка, продолжил: – Камень сгорел из-за тебя. Не борись с этим, принимай то, что льется в твою голову, не закупоривай канал.
– Я не могу.
– Можешь.
– Нет.
– Ты затыкаешь уши, когда идешь по людной улице? Ты слышишь гвалт, но не обращаешь на него внимания.
– Это не то же самое.
– Постарайся, Бомми, ты способный мальчик.
Совершенно позабыв про головную боль, мучившую его с самого утра, Чжонхён наблюдал за смешавшимся юношей у него на коленях. Ки робко взял камень в ладонь, и розовую кожу тут же покрыла угольно-черная пыль. Чжонхён отпустил шнурок, следя за сменой эмоций на красивом лице. За целую неделю случайных столкновений он успел заметить, что хотя в его присутствии Ки не может скрыть ураган, бушующий у него в душе, несмотря на все прилагаемые усилия, у парнишки легко получалось делать это в присутствии обычных людей. Тем очаровательнее он выглядел сейчас, похожий на маленького, сбитого с толку лисенка, даже принимая во внимание тот факт, что мальчишка был примерно одного с Чжонхёном возраста. По крайней мере, именно такими сведениями располагал сам Чжонхён.
Заметив еще что-то у Ки на груди, он вновь потянулся к его вороту. Казалось, юноша в сотый раз за вечер испугался, но в противоположность предыдущим реакциям на этот раз он застыл, словно изваяние, глядя, как Чжонхён медленно отодвигает пальцем ткань рубашки. На левой стороне груди, прямо над самым сердцем, краснел свежий шрам, полностью совпадающий с формой защитного камня. Багровый пузырящийся овал окружала черная сажа, заключая его в плотную скорлупу, точно подчеркивая его безобразность.
Затаив дыхание, Ки смотрел на него, пытаясь уложить новость в голове. Смотрел на шрам и Чжонхён, борясь с собой. Он бросил опасливый взгляд на лицо юноши, зная, что тот пока не готов, еще не успел нащупать правильный путь.
Ки досадливо вздохнул. Мышечное напряжение достигло своего предела, преобразившись в назойливую ноющую боль. Он никогда не сидел в детстве на коленях у отца по той простой причине, что отца как такового у него не было. Тем не менее, именно сейчас он ощущал себя маленьким мальчишкой, которого строгий родитель в целях воспитания посадил к себе на колени, дабы одарить благосклонностью и пряником или пожурить за непослушание. Это ощущение было невероятно сильным. Поэтому, всякий раз дергаясь при резком движении Чжонхёна, Ки приходилось неустанно напоминать себе, что этот человек немногим старше его самого, а значит, в этом плане они находились на равных. Зато в плане комплекции он явно проигрывал тому, на чьих коленях в данный момент не по своей воле восседал.
– Бомми… – привлек его внимание Чжонхён. – Бомми, почему ты пользуешься женскими духами?
На мгновение в комнате повисла звенящая тишина. Левый глаз Ки нервно дергался, предупреждая о том, что взрыв должен неминуемо последовать.
– Что? – задохнулся Ки от охватившего его возмущения. – Й-я? Женскими? Я?! – казалось, он не мог подобрать слов, чтобы как можно полнее выразить все свое негодование. – Я не пользуюсь женскими духами! – наконец неуклюже выдал юноша визгливым голосом.
– Но это… – притянув Ки ближе, Чжонхён приблизил лицо к его шее и сделал глубокий вдох, – это женские духи, Бомми.
В голове Ки тотчас же всплыло воспоминание о вздохе Тары, услышанном им чуть ранее в дремотном послеобморочном состоянии. Если бы он не знал, что вздох принадлежал девушке, он подумал бы на Чжонхёна.
Последняя мысль немало разозлила юношу. Вкупе с возмутительнейшим предположением его бесцеремонного гостя она привела Ки в неописуемое бешенство.
– Какого хрена?! Я не пользуюсь женскими духами! Да как вам вообще могло такое в голову прийти?! – завопил он, принявшись вырываться. – Отъебись, педик чертов!
– Тихо, – Чжонхён терпеливо боролся с верещавшим юношей, перехватывая замахивавшиеся на него кулаки и предвосхищая все его попытки вскочить на ноги. – Перестань орать, – Чжонхён припечатал рот Ки ладонью. Последний замолк, очумело таращась поверх нее круглыми, перепуганными от неожиданности глазами. Он попытался пошевелить зажатыми у Чжонхёна в другой руке запястьями. – Не женские, так не женские, не устраивай балаган.
Ки глухо промычал что-то.
– Что такое? – Чжонхён убрал ладонь.
– Могу я встать? – подавшись к нему, шепотом спросил юноша.
– Можешь, – разрешение было дано с явной неохотой. Чжонхён отпустил запястья Ки и чуть откинулся на кресле.
– Ну, слава яйцам! – воскликнул Ки, резво взлетая на ноги, чем немало развеселил своего гостя.
– Бомми, ты опять не контролируешь себя.
– Контролирую, – фыркнул красный от злости юноша, застегивая рубашку.
– Нет. Научись держать себя в руках.
– На хуй учение, – прорычал Ки, яростно возясь с последней пуговицей. – В жопу терпение.
– Это мир сильных, Бомми. Либо ты, либо тебя, – Чжонхён увлеченно наблюдал за нервными движениями пальцев Ки.
– К чему вы клоните? – юноша подозрительно взглянул на своего невозмутимого гостя.
– Для чего ты сюда прибыл?
Ки замер.
– Ни для чего серьезного, – буркнул он, вновь принявшись возиться с последней пуговицей непослушными пальцами. – Счастья искать.
Они с Чжинки условились, что не будут говорить посторонним людям о деле, приведшем их в столицу, дабы не привлекать к себе нежелательного внимания. В итоге, никто в столице, кроме тех, кто был более-менее знаком с Тэмином, не знал, для чего двое юношей в нее прибыли. Для остальных была создана не вполне правдоподобная легенда о желании заработать в этом полном возможностей городе приличную сумму денег.
– Бомми, ты приехал один?
– Один, – уверенно солгал Ки, решив не впутывать в эту свистопляску Чжинки.
Наряду с аурой Чжонхёна, заполнявшей до отказа комнату, после слов Ки в ней вновь появилось напряжение. Чжонхён молча прожигал ожидающим взглядом копошившегося юношу. Ки казалось, что вот она – последняя капля, вот и пришел его конец. Его гость сейчас встанет, подойдет к Ки и свернет шею в оплату за непочтительное отношение и наглую ложь.
Руки Ки дрожали, пока он боролся с неподчиняющимися ему петлей и пуговицей. Неловкость момента разорвал робкий стук в дверь.
– Ки? – послышался нерешительный голос Финика. – У вас там все в порядке?
Брови Чжонхёна изумленно взметнулись вверх.
– «У вас», – повторил он.
– Имеется в виду «я и вы», – торопливо пояснил Ки. – Все у нас в порядке, – сказал он более громким голосом. – Иди. Черт, да застегнется когда-нибудь эта еба… гребанная пуговица?!
– Не игнорируй чужие советы, Бомми, – Чжонхён встал с кресла и подошел к чертыхающемуся юноше. – Кто знает, может, они тебе пригодятся, – с этими словами он терпеливо убрал его руки от замусоленного ворота и продел пуговицу в петлю. – И, Бога ради, прекрати сквернословить, – он слабо похлопал Ки по щеке.
– Это не ваше дело, – огрызнулся Ки в спину развернувшемуся к двери Чжонхёну.
– Не думай, что в случае надобности я не найду способа тебя перевоспитать, – хмыкнул тот, открывая ее.
Чжонхён вышел за дверь и, провожаемый удивленным взглядом Финика, направился по коридору к входной двери. А Ки невольно подумал о том, что не отказался бы сейчас от сигареты-другой.
========== Часть 12 ==========
Чжинки везло.
Можно сказать, ему весьма и весьма везло.
Не имей он таких влиятельных людей в хозяевах, вряд ли они с братом смогли бы зацепиться в этом большом городе. А тут и жилье, какое-никакое, нашлось и даже работа любимая. Все благодаря рекомендациям, привезенным им от своего прежнего работодателя. Одно его расстраивало неимоверно: о Тэмине до сих пор они так ничего толком и не узнали, довольствуясь лишь общей информацией и переходящими из уст в уста слухами.
Он выполнил данное Ки обещание и написал по памяти точный портрет младшенького, воссоздав его черты с педантичной точностью и настоящим братским обожанием. Он также создал еще пару портретов и уже набросал несколько новых, которые Ки в скором времени собирался расклеить по городу, объяснив свои действия стремлением не пренебрегать даже самыми смехотворными возможностями. Однокурсники Тэмина уже знали, по какому адресу обратиться в случае возникновения какой-либо зацепки.
Хотя они со средним братом и условились молчать о цели своего приезда в этот шумный город, держать такие сведения в абсолютной тайне все же было делом невыполнимым, и ныне каждый второй пассажир Чжинки знал о том, что он ищет Тэмина. Заметив повешенное им на карету небольшое объявление о пропаже, подкрепленное выполненным его рукой портретом, кто-то, в большинстве своем женщины, искренне интересовались тем, как проходят поиски, кто-то же, чаще мужчины, равнодушно отдавали ему честно заработанные деньги и спешили по своим делам.
