Текст книги "От звезды до звезды. Беглецы (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц)
– От того, с буровой который! – в панике выкрикнула собеседница. – Он его, его знает! – она мотнула головой назад.
– Погодь, Йонге, – быстро сказал Рудольф. Тряхнул девицу и развернул лицом к себе, продолжая держать за плечи. – От Хромого Ноланда, что ли?
– Ну да! Он послал! Сказал, хочет знать, куда белобрысый двинет!
– Белобрысый? – повторил Рудольф и нахмурился.
– Это не я, он так сказал! – взвизгнула Медуза.
Йонге не удержался и провел сияющей ниткой по кончикам распущенных волос. В воздухе коротко вспыхнуло, девица завизжала куда громче, а Рудольф поморщился. Вонища стала невыносимой.
– Слушай сюда, – он стиснул руки так, что девица заизвивалась. – Сейчас я тебя отпущу, и ты побежишь отсюда. Быстро-быстро. Прямо к Ноланду.
Медуза безмолвно закивала. Йонге все еще держал заряд, но физиономию корчить перестал. Попятился, освобождая дорогу. Рудольф чуть наклонился, вглядываясь шпионке в лицо и сощурился. Потом выпрямился и разжал хватку.
Девица застыла на месте.
– Катись отсюда. И скажи ему, чтобы из норы своей поганой не высовывался.
Разоряться Медуза не стала. Кинулась прочь, соскочила с освещенной тропинки и исчезла среди деревьев.
Проводив взглядом цветные блики, Рудольф хлопнул себя по бедрам.
– Начинается, мать твою!
– Что, у Шеная уже появились конкуренты?
– Какое там! Я этого говнюка знаю, он в каждой цистерне краник: всюду лезет, словно чует, гад.
Йонге потряс руками, на всякий случай постучал по ближайшему стволу, окончательно избавляясь от разрядов, и похрустел пальцами напоследок.
– Знаешь, давай на материк. И еще бы в бунхало пошарить надо, мало ли чего там…
– Да я их наизнанку выверну, – кровожадно пообещал Рудольф.
Бурное общение прервал вспыхнувший над браслетом Йонге сигнал.
– О, карта пробилась! – обрадовался пилот. – Э?
– Чего там?
Рудольф на отдыхе комм-браслет не носил, декларируя свободу от трудовой рутины.
– Оно на яутском, – нахмурился Йонге. – В смысле, это не карта!
Шевельнув пальцем, он активировал сообщение. На ум лезли какие-то штрафы за штрафы, выписанные по второму гражданству. Но вместо текста над браслетом медленно сформировалась идеально четкая трехмерная картинка.
– Это ж Сайнжа, – изумленно сказал Рудольф. – Только я не понял, что он делает.
Йонге еще раз пошевелил пальцем, увеличивая изображение. Голограмма достигла полуметра в высоту, и стало видно, как сияет охотничье копье, вскинутое в привычном жесте.
– Он нам прислал… Снимок с сафари?!
Рудольф чуть ли не влез носом в голограмму. Обилие выпотрошенных трупов и окровавленных черепов не оставляло сомнений: великий охотник потрудился более чем ударно. В свободной руке он сжимал пучок странных штук, в которых Йонге с содроганием признал подобие вторых пастей альясов. Только эти были куда разнообразнее.
– Причем это не просто снимок, – Рудольф тоже пошевелил пальцами, поднимая голограмму выше. – Это линк! Он на каком-то инфоблоке размещен, но я не понимаю по-яутски…
Йонге молча выделил всю надпись и открыл модуль перевода.
Рудольф вытащил из кармана бант с коробки и начал яростно наматывать на пальцы.
Модуль переварил глифы в кашицу и слепил из нее обычные буквы рог-спика.
“Опубликовано четыре часа назад. Три тысячи великих воинов поставили “Слава!” этому мгновению охоты”.
– И это в то время, как мы подвергаемся бюрократической осаде и нападению шпионов, – медленно сказал Йонге. – Ну просто полный… хрен до колен.
Рудольф загоготал.
*
С утра Йонге отправил заявку на транши и держал скрещенным все, что можно было скрещивать в организме. Для полного успеха предприятия не хватало только распилить язык пополам, чтобы скрещивать и его в том числе. И сидеть на пляже ровно, не искушая судьбу постоянными проверочными запросами.
Болтание в оранжевом теплом супчике, именуемом Эйрическим морем, успокаивало гораздо больше, чем возможное болтание на корабле в томительном ожидании. Тем более жучков в бунхало не обнаружилось, и можно было спать спокойно, не боясь выболтать во сне секреты имперской кулинарии.
Длительное курортное зависание, пусть и за чужой счет, поначалу казалось преступным расходованием ресурса, но теперь преступным расточительством казалось прерывать оплаченный отпуск. Йонге твердо намеревался посетить заключительный вечер конгресса. Он вошел во вкус современной музыки.
И любительниц современной музыки.
После побега Медузы Рудольф вызвонил обратно слегка недоумевающих “рыбок”, и остаток ночи прошел весьма впечатляюще. Памятуя о помаде с экстрактом медуз, Йонге следил за этим очень внимательно, но от ногтей не уберегся – и расцарапанные плечи то и дело поливал соленой водой. Жгло и тем утешало: оранжевая вода тщательно отрабатывала звание исцеляющей, под которым проходила во всех рекламных проспектах.
Надувной плотик качнулся. Йонге решительно надвинул козырек на нос. Рудольф зевнул, раздалось знакомое пшиканье противосолнечного аэрозоля.
– Не переусердствуй, – посоветовал Йонге.
– Отстань, скряга. Ты на кислороде скоро экономить будешь!
– Просто он действует два часа. А ты им раз в полчаса брызгаешься. Зачем?
– Затем, что я хочу сохранить вид цивилизованного человека. В отличие от некоторых. Некоторые уже напоминают аборигенов. И этих некоторых на вылетном контроле назад завернут. С многоножками сидеть.
Йонге поднял козырек и внимательно посмотрел на Рудольфа.
– Да, я прекрасно адаптируюсь, – согласился он. – В тебе говорит жалкая зависть.
Рудольф мстительно побрызгал ему на колено. Перекатился и плюхнулся в воду прямо с борта. Йонге подтянулся к краю и посмотрел вниз. Несмотря на оранжевость, вода была абсолютно прозрачной – виднелся и желтый песок на дне, и красные кальцийники, распластавшиеся по нему причудливыми спиральными узорами.
Рудольф быстро опускался к ним.
Карту Йонге все же получил, но поборол рабочий зуд в пальцах и только ознакомился с общими сведениями о планете. Преимущественно там была вода. Узнав об этом, механик загорелся овладеть искусством погружения без акваланга. На голову Йонге было вывалено столько сведений о ловцах жемчуга, техниках погружения и кислородном отравлении, что Йонге уже чувствовал себя немножечко отравленным.
Познавать водные миры без соответствующей экипировки он отказался наотрез. Свои умения в плавании Йонге считал удовлетворительными и не стремился достигнуть рекордных показателей. А зная, что Рудольфа уговаривать бесполезно, он оставался на позиции внимательного наблюдателя. На всякий случай он забил в браслет коды вызова служб спасения и втихаря от механика пролистал пару методик по экстренному откачиванию утопших.
Пока что Рудольф не давал повода применить знания на практике.
Йонге машинально следил, как напарник уходит все глубже. Рудольф неуловимо напоминал то ли дельфина, то ли кого-то такого же исключительно морского, далекого от хождения по унылой поверхности. На мгновение Йонге даже сделалось завидно. Он опустил руку в воду и поболтал, наблюдая, как странно преломляется свет.
Рудольф достиг дна, задержался на пару мгновений, потом поджал ноги, кувыркнулся – и устремился наверх. Сначала он уходил в сторону, но затем отчетливо изменил курс и продолжил восхождение точно к плотику. Йонге нахмурился, подозревая напарника в желании устроить небольшое кораблекрушение.
Рудольф поднялся и почти застыл, перестав отталкиваться ногами. Йонге тут же наклонился, протягивая руку и готовясь в случае чего выдернуть товарища на воздух. Рудольф тоже протянул руку, Йонге машинально подставил ладонь, и ему в пальцы выпал кусок красного с белыми прожилками. Йонге сжал пальцы. Рудольф снова сделал движение всем телом, легко устремляясь наверх, и вынырнул в аккурат возле бортика. Плот даже не качнуло.
– Ф-фух! Вуаля! Рекорд!
Йонге разжал пальцы и осмотрел свидетельство рекорда. На открытом воздухе белые прожилки быстро темнели, пока не стали совсем черными.
– Глянь, крутая штука, – Рудольф болтался рядом, непрерывно создавая в воде завихрения. – Еле отломал! Сто баллов мне за погружение, за четкость и за силу.
– Красиво шел, – сдержанно сказал Йонге.
– Настоящий талант талантлив во всем, – Рудольф откинул волосы, еще раз фыркнул и облокотился на плотик. – Зря ты не ныряешь, натурально поджаришься. Будешь Йонге Черножопов-Далине.
Йонге лениво протянул свободную руку, схватил Рудольфа за макушку и притопил. Напарник не особо сопротивлялся, а потом и вовсе ушел совсем вниз, легко высвободившись из хватки. Йонге шкурой почувствовал, что сейчас плотик потерпит крушение.
К счастью первого пилота, Рудольф ограничился тем, что лягнул пяткой сквозь днище. После чего вынырнул с другой стороны.
– Ладно-ладно, это я, безусловно, из зависти к твоей адаптивности, – весело сказал он.
Побарахтался возле плотика, пару раз матюгнулся и, приложив титанические усилия, все-таки вскарабкался на борт. Хлопнувшись на разогретый пинакол, яростно зашипел и перекатился, норовя взгромоздиться на напарника. Йонге терпеливо переждал акробатические этюды – Рудольф был мокрый, холодный и отлично заменял освежитель, поэтому Йонге милосердно не тыкал ему в нос церебролином.
– На шею не дави, – предупредил он.
– Я верю, что эту шею не сломать, – заверил Рудольф. – Что, какие-нибудь новости? Мы внезапно меняем курс и летим в жопу?
Йонге сдавленно засмеялся.
– Я не согласен на жопу, – обеспокоенно сказал Рудольф. – Там неуютно и плохо пахнет.
Он скатился обратно и заерзал, мостясь поудобнее. Йонге сунул руки под подбородок и прикрыл глаза.
– Все-таки груз левоватый, – вздохнул он. – Нет бы честно какую-нибудь гречку доставлять.
– Но-но! – возмутился Рудольф. – Какая гречка? Лучше уж тогда в жопу.
Йонге собрался сказать, что столь частое поминание жопы до добра не доведет, и тут под подбородком у него пискнуло. Йонге пошевелил пальцами ног. Пискнуло снова – уже настойчивее.
– Я говорил: не цепляй на браслет точку съема, – сказал Рудольф. – Небось опять предложения разогнать стержень бесплатно и без гипермоста.
Пискнуло в третий раз, и Йонге все-таки потянул руку наружу. Голограмма развернулась без спросу. Невольно вспомнилась манера Хармати ломиться на экстренных частотах вещания.
Но это был всего лишь мерзавец из рода яутов.
Великий охотник скинул сообщение, не забыв украсить его именной эмблемой: чей-то череп, пробитый копьем.
“Рейс через два дня в 06:15 утренней зари”, – гласило послание.
– Ага, – Йонге приподнялся на локтях и потер руки. – Видал? Он еще и опаздывает!
Рудольф повернул голову и одним глазом посмотрел на сообщение. После чего тоже оживился.
– Снятие скальпа? – деловито уточнил он.
Йонге мечтательно посмотрел в воду, столкнулся там с внимательными ответными взглядами горбатых вымпельников и мысленно передернулся. Наглые рыбы косяком ушли под плотик.
– Нет. Но встретить мы его просто обязаны. Не помнишь, здесь есть центры распечатки?
Рудольф удивленно посмотрел на него. Йонге вызвал из браслета уведомление о задержании на десятидневный срок и развернул. Графическое оформление в виде листов бумаги было сделано на высочайшем уровне.
– Я ему этими бумажками хочу прям в морду потыкать.
– А-а, ты про конвертацию на физноситель, – догадался Рудольф. – Не, понятия не имею. Но спрошу у Эммы, она тут второй сезон работает.
Йонге кивнул и принялся нащупывать модуль управления. Ему уже хотелось бежать на станцию и караулить там Сайнжу, чтобы ни в коем случае не упустить шанс столкновения морды с бумажками.
Рудольф вздохнул и выудил из бортового углубления стакан. Рассеянно поболтав соломинкой шарики льда, он присосался к раздаточному шлангу и забулькал, как гидронасос.
*
Разглядывая одобренную кредитную заявку, Йонге лыбился во все тридцать два. Скандал из-за чистой гражданской карты был не зря. Экипажу любезно предоставили линию общей суммой ровно в остаточную стоимость корабля. Процентные ставки по траншам были вдвое ниже, чем по договору отсрочки. Оставалось дождаться проверки договора, который Йонге тут же загрузил в банковскую систему для погашения.
– Так, плюс в репутацию есть, – он не смог удержаться от подсчетов вслух. – Следом еще один за своевременную доставку. А там, глядишь, и всю линию загасим. Живем!
– Дела теперь завертятся, – закивал Рудольф, вызывая меню.
На Климе была рань раньская даже по меркам тех, кто и на курорте умудрялся вести здоровый образ жизни. Облюбованная экипажем траттория в такое время пустовала, поэтому можно было не торопясь выбрать что-нибудь изысканное и получить блюдо практически сразу – без ожидания и дежурных извинений каждые пять минут.
Завершив выбор основных блюд, Рудольф выразительно посмотрел на напарника.
– Я сам заказываю, – быстро сказал Йонге, тут же вызвав личный листок.
Рудольф сложил руки на столе и уставился на него, словно сторожевой дроид. Под этим взглядом Йонге немедленно заерзал, скривился и убрал из меню белый соус, заменив на коричневый. Рудольф хмыкнул, но лекций читать не стал.
С переходом на обычный режим, исключающий беготню в песках и снегах, а также спасение собственных задниц, Рудольф вернулся к концепции правильного питания и физических упражнений. На свежем воздухе мания к здоровому образу жизни развивалась со страшной силой – прилетало даже Йонге.
Вот уже два дня Рудольф заставлял его принимать участие в отжиманиях под баньяном.
Дождавшись, когда механик вновь обратит взгляд на собственное меню, Йонге воровато ткнул в запрос усилителей вкуса. К счастью, Рудольф был слишком занят выбором между одной овощной отравой и другой, чтобы обратить внимание на махинации напарника.
Определившись окончательно, Рудольф поставил сложный пасс подписи, свернул меню и с чувством выполненного долга полез в карман. Достал огрызок булки и начал подманивать гребенчиков. Жадные птицы углядели дармовое угощение и поспешили к столу.
Йонге поймал себя на том, что хренову прорву времени пялится на довольную рожу механика и щурится точно как он, всякий раз, когда очередной отважный гребенчик подскакивает и склевывает крошки прямо с ладони.
Идиллию прервала доставка заказа. Гребенчики разлетелись с недовольными трелями. Дроид-официант тоже что-то недовольно пропиликал и очень тщательно вытер стол, прежде чем поставить два подноса.
– Ну что, за успех мероприятия?
Рудольф покачал стаканом. Йонге подхватил свой, и они церемонно чокнулись.
Покончив с набиванием брюха, экипаж приступил к культурной программе. Почти на другом конце полуострова второй день шла ярмарка народных промыслов, и почетное место в ней занимало холодное оружие. Но больше того привлекал бесплатный вход на ярмарку.
– Ты же понимаешь, – выразительно сказал Рудольф, на ходу разворачивая транспортную карту. – Никак нельзя пройти мимо. Просто нельзя.
– Жадность говорит мне, что еще как можно. Но чувство снисходительной жалости к чужим страстям…
– И еще там парфюм ручной работы продают.
Йонге запнулся посреди витиеватой фразы, надул щеки и шумно выдохнул, не придумав, чем ответить. О своей любви к запахам он не распространялся, а на длинных рейсах, разбиваемых короткими периодами отдыха, и вовсе почти не вспоминал.
Но Эйрика, с ее расслабленной атмосферой и понатыканными всюду тропическими цветами, будила самые сибаритские чувства. А Рудольф умудрился запомнить подхваченное при давней синхронизации.
– Во, нашел билеты на ближайший рейс.
Голос Рудольфа перебил смутные воспоминания о вечере в “Сан Плас де Марино”, где презентовалась лимитная коллекция “Gran pasion”. Йонге глубоко вздохнул и пошевелил пальцами, почти чувствуя тяжелые флаконы из благородного стекла.
– Первого пилота охватывает внезапный ступор, и отважный первый механик берет на себя обязанности капитана крейсера, – прокомментировал Рудольф.
Йонге рассеянно оглянулся: когда механик успел оказаться у него за спиной, он упустил. Рудольф уперся обеими руками ему под лопатки и начал толкать вперед.
– Шевели ногами, умансоо, – скомандовал он, тщетно пытаясь подражать интонациям Сайнжи. – Давай-давай, рейс уже близко, и я не хочу его пропустить!
*
К вечеру стало ясно, что ярмарка не зря проводится несколько дней. За один обойти ее было категорически невозможно. Как минимум половину дня отъедали представления, устраиваемые почти на каждом свободном углу.
Глазея вместе с зеваками на ручное изготовление какого-нибудь клинка – и все это под восторженные комментарии вполголоса от Рудольфа – Йонге не забывал делать снимки на браслет и мстительно складывать их в общее послание яуту, сопровождая комментариями о том, как прекрасно проводить время на морских курортах. Никто не пытается съесть или хотя бы надкусить.
По возвращении в бунхало Йонге совершил немыслимое усилие: добрался до холодильника и достал оттуда пару пива. Только после этого он позволил себе плюхнуться в кресло под баньяном и вытянуть ноги. Место под столом было занято ногами Рудольфа, но поскольку напарник с блаженным видом перебирал сувенирную клинковую перевязь, любовно рассматривая каждый ножичек, Йонге без всякого пиетета сложил собственные ноги поверх.
– Потрясающая работа, – пробормотал Рудольф, шаря по столу в поисках пива. Йонге потянулся и подтолкнул бутылку ближе. – За что пьем?
– Просто так.
Рудольф буркнул “ага” и выпил, не отрывая взгляда от ножей. Йонге съехал в кресле еще ниже, покачал бутылкой и закрыл глаза.
Долго наслаждаться моментом не получилось. Браслет пиликнул. Йонге почти дернулся – звуковое уведомление этого типа он поставил на все, связанное с ремонтом, кредитами и доставкой груза.
Тут же развернув послание от ремонтной бригады, он вгляделся в строчки. И со стуком поставил бутылку на стол. Между пальцев щелкнула яркая искра.
Рудольф оторвал взгляд от ножей.
– Руди, этот сраный контейнер не встает по высоте!
– Чего?
– У них поправка на полметра за счет аккумуляторных блоков!
Непочтительно бросив ножи на стол, Рудольф подался вперед. Йонге развернул послание во всю мощность браслета. Рудольф полминуты разглядывал строчки отчета, сжал губы и резко дернул ногами. Высвободившись, так же резко поднялся и удалился в бунхало.
Вернулся он, вооружившись планшетником.
– Кидай сюда.
Йонге без вопросов перебросил сообщение. Рудольф порылся в меню, сделал несколько пассов, и на всю веранду развернулось больше десятка окон, содержащих схемы, в том числе спецификацию поставки.
Последним окном Рудольф подвесил итоговый отчет ремонтной бригады.
Йонге в который раз с досадой подумал, что узкая специализация пилота не позволяет ему понять и половину всей этой мешанины. И в который раз он порадовался тому, что у него в напарниках – лучший механик по эту сторону Орионова пояса.
– Еще один транш, – наконец сказал Рудольф, – и встанет все! Как хер Сталина!
Йонге обменялся взглядами с ночными летунами, уже занимающими стартовые места под крышей веранды. Те понимающе сверкали глазами и сочувствующе всплескивали крыльями.
Йонге хрустнул пальцами и принялся составлять запрос на открытие дополнительного транша.
*
Выбравшись на утреннюю разминку, Йонге обнаружил Рудольфа, уснувшего прямо на веранде. Рядом висела голограмма успешно обновленного архитектурного проекта.
Йонге посмотрел на время окончания работы – двадцать минут назад.
Трогать напарника Йонге не стал – хотя пальцы тянулись поворошить всклокоченные волосы – только проверил угол падения солнечных лучей и настроил поляризацию защитного поля. Голограмму он выключил.
Направляясь к пляжу, Йонге мельком просмотрел список сообщений и отложил все, кроме одного. К концу ночи яут наконец-то сподобился ответить на массовую вакханалию, которую Йонге слал ему с ярмарки. В ответном сообщении Сайнжа витиевато рассуждал на тему того, как мелочная зависть вредна и как она заставляет глупых умансоо хвастаться ничего не значащими событиями своей жалкой жизни.
И, очевидно, чтобы уж никто не усомнился в том, что великий охотник не завидует, Сайнжа присовокупил картинку очередного трофея. На этот раз трофей был настолько велик, что Йонге даже не сразу сообразил – яут стоит на гигантской туше. Этому снимку, как выяснилось мгновением позже, уже пять тысяч воинов поставили “Слава!”
Написав короткое “Хвастун”, Йонге окончательно отключил браслет и с удовольствием ступил на черный вулканический песок. Солнце не успело выкатиться во всю косматую мощь, песок приятно грел ступни. Можно было не бежать до ближайшего лежака, обжигаясь.
Едва пилот устроился на тщательно и придирчиво отобранном лежаке, как браслет снова дал о себе знать. Еще один тип предупредительных сигналов был настроен на Рудольфа. Йонге вздохнул и приступил к чтению.
“Ты чего меня на улице оставил валяться, гад?”
В отличие от глейтера, управляемая связь позволяла использовать эмотиконы, и Рудольф напихал в короткое послание целую череду разгневанных рожиц.
Йонге пошевелил пальцами и застрочил в ответ.
“Я проверил: многоножек не было. Твое фото отправил Сайнже, чтобы ему было не так грустно, что охота кончилась”.
Пауза затянулась на несколько секунд.
“Ты серьезно?”
“Абсолютно”, – отбил Йонге.
Ответ не приходил. Йонге успел перевернуться набок и посчитать количество яхт, толкущихся у экскурсионного причала.
“Ну ты придурок, Далине, – свалилось послание. – Будешь возвращаться, пива мне возьми”.
По возвращении с обеда пиво пришлось прятать в холодильник: Рудольфа в бунхало не обнаружилось.
Недолго думая, Йонге вызвал интерактивное меню услуг и тут же записался на сеанс благотворительного тантрического массажа. Поначалу он собирался проехаться на квадрике, но затем пересилил себя. Именно в это время суток всем отдыхающим настоятельно рекомендовалось устраивать пешие прогулки. Местная флора извергала в атмосферу неслыханное количество полезных фитонцидов. Послеполуденный воздух Эйрики даже экспортировали. В красивых сувенирных баллончиках.
Обостренное чувство экономической справедливости призывало надышаться воздухом халявно, и километр до “Цитадели Бакха” Йонге мужественно решил преодолеть пешком.
Тантрический массаж плавно перешел в сопроводительные релаксирующие услуги, поэтому, когда Йонге ступил на территорию бунхало, уже стемнело. Перенастроенные биоритмы никак не соглашались мириться с такой быстрой сменой дня и ночи. Йонге убедился, что Рудольф тоже не спит – свет в бунхало горел – и решил все же поковыряться в будущих полетных картах. А потом уже, если от этого занятия его не вырубит, поискать, чем бы заняться среди местной ночи.
Пива в холодильнике он не нашел.
Йонге успел прочитать ровно две сводки о текущем состоянии на грави-фронте и углубиться в прогноз на ближайшую астрономическую неделю, когда свет в бунхало Рудольфа погас. Бунхало стояли близко, а окна, закрытые пленкой, смотрели почти друг в друга. Поэтому исчезновение светового пятна Йонге заметил сразу.
Разглядывая прогноз, Йонге прислушался. Механик шел почти неслышно. Сайнжа бы, вероятно, сказал, что Рудольф топает, как стадо разъяренных альясов, но Йонге пришлось приложить неслабые усилия.
Нарисовавшись в дверях, Рудольф пару секунд внимательно оглядывал все помещение.
– Так, ошибся, – сказал он. – Я-то думал, тут что-то интересное происходит, аж синхронизация прозванивается. А это, оказывается, наш первый пилот сливается с планшетом в экстазе.
– Ну не только же тебе совокупляться с техникой.
Оставив реплику без ответа, Рудольф заложил руки за спину и прошелся по всему бунхало. Остановившись перед зеркалом, он начал вдумчиво себя осматривать, после чего перешел к последовательному складыванию разных физиономий.
Йонге заворчал и махнул рукой. Он прекрасно видел, что Рудольфу скучно, но мешать занятию напарника не хочется. Рудольф покосился на него.
– Еще минут десять, – сказал Йонге. – Что у нас по плану?
Рудольф немедленно оживился и перестал заламывать брови.
– У нас по плану – ночной виндсерфинг! Обучение на халяву, утопание и наступание на морских иглоносцев – за собственный счет.
– Шикарно, – одобрил Йонге. – Тогда пятнадцать минут. Я должен морально подготовиться.
Рудольф вразвалку подошел к кровати, хлопнулся на матрас, почесал пятки друг об друга и двинулся ползком. Добравшись до Йонге, он поднялся на локтях и заглянул в планшет. Йонге машинально чуть повернул его, чтобы обзор был лучше, но Рудольф сразу же разочарованно фыркнул. Йонге просматривал карты спейсштрассе. Механик сел и, пользуясь огромными размерами кровати, переместился к Йонге за спину. Почуяв шевеления, Йонге автоматически скрестил ноги. Рудольф тут же перебросил собственные ноги через его колени, обхватил первого пилота за пояс и устроился подбородком на плече.
Йонге переключился с маршрутных карт на график переделки основного грузового отсека с учетом свежих правок. Ради запросов “Sieg and Son” на “Фелиции” суетилась чертова прорва равшанов. Эти были даже не сороковой модели, а сорок пятой. Со спецификацией под нестандартные малые инженерные формы.
– Плохо, что я не там, – заметил Рудольф. – В частном порядке эти твари такого наворотят…
– Ты же сам составлял. Что, ночной труд самый продуктивный?
– Одиннадцать разделов, – с удовольствием сказал механик. – От пояснительной записки до… – тут он глубоко вздохнул и пощелкал языком, – перечня мероприятий по обеспечению соблюдения требований энергетической эффективности и требований оснащенности приборами учета энергетических ресурсов! Во.
– Феноменально. Тогда все с малышкой будет в порядке.
Рудольф промолчал, но сделал это чрезвычайно самодовольно.
Пару мгновений Йонге рассматривал архитектурный балет, происходящий на “Фелиции”, а потом внимание окончательно рассеялось. Рудольф почти дышал ему в ухо, и Йонге размечтался о прибытии Сайнжи и связанных с этим неизбежных приятных последствиях.
– Где там наш буфер шляется, – негромко проворчал Рудольф, отзеркаливая. – Я бы его сейчас…
– А то тебе за весь отдых не хватило, – почти засмеялся Йонге.
– Во-первых, я вел общественную деятельность, – Рудольф вытянул шею и устроил подбородок удобнее. – Во-вторых, пару раз я обнаруживал, что место уже занято. А поскольку я чту субординацию…
– Ты просто занимался вуайеризмом, я так и думал, – перебил Йонге.
Рудольф беззвучно содрогнулся от смеха.
– Короче, я бы не отказался, – подытожил он.
Йонге согласно замычал. Рудольф не убирал руки, но и не пытался развить тему. На костыльной синхронизации Йонге все равно умудрялся ловить чувство спокойного удовлетворения.
После сумасшедшего выплеска на орбите Скуль в синхронизации наступил полный штиль. Рудольф перестал демонстративно подкатывать бочки и грохотать яйцами, а Йонге наконец-то позволил себе расслабиться и не искать в каждом чихе мозговые отклонения.
Они очень осторожно, по полшажочка, притирались друг к другу, словно вновь откатились на четыре года назад.
Только теперь в этом не было опасения. Одно любопытство.
– Сдалась ему эта охота, – пробормотал Йонге. – Рванул, как поджаренный.
– Хрен поймешь, – согласился Рудольф. – А может, он нам мозги пудрит, типа, охота, трофеи… А сам там с матриархом замутил, а?
Йонге поднял взгляд от планшета и уставился в потолок. Процесс “замута” никак не складывался перед внутренним взором. Больше лезли ужасающие картины, как обзаведшийся супругой яут требует включить ее в состав экипажа и выражать почет и уважение на ежедневной основе.
– Только не к нам! – вырвалось у него.
– А если размножаться начнут… – зловеще сказал Рудольф.
Йонге опустил взгляд, потянулся и стукнул механика планшетом по голове. Рудольф засмеялся.
Комментарий к Глава 1
Иллюстрации:
http://i.imgur.com/tLTFERp.png
http://i.imgur.com/5TYGTWV.png
========== Глава 2 ==========
Время Сайнжа все-таки перепутал. Шесть пятнадцать утренней зари превратились в послеполуденные три часа пятнадцать минут – самое невыносимо жаркое время на курортном полушарии Эйрики.
Станция экспресса плавилась в солнечных волнах.
Можно было и не бежать на станцию за полчаса до означенного рейса, но Йонге исполнил угрозу распечатать бумаги и был настроен крайне воинственно.
Рудольф демонстративно страдал, облюбовав очередной баньян, чтобы под ним помереть “в блеске славы и молодости”. После ночного виндсерфинга он вообще пытался отказаться от встречи с яутом, но Йонге был неумолим.
Сам Йонге прохаживался по полоске тени, отбрасываемой козырьком станции, и разглядывал крохотный музей истории Клима, прячущийся внутри. Посещение музея стоило целых семь мультиен, и Йонге обоснованно считал это чудовищным грабежом.
Сквозь стекла виднелись запыленные образцы ископаемых, несколько засушенных кустов самого обычного тропического вида и андроид-экскурсовод – тоже родом со свалки истории.
Наконец на табло замигала зеленая стрелка. Экспресс прибывал точно по графику.
Рудольф сел на лавке, которую до сих пор с успехом использовал вместо лежака. Помассировал виски, встал и неторопливо направился к турникетам. Следом из кафетерия и облагороженных кустистых беседок потянулось еще человек десять встречающих – больше половины держали в руках архаичные таблички с названиями гостиниц.
Отъезжающие толпились на другой турникетной площадке. Грустное грохотание чемоданов об пол показывало, что с курортными прелестями расставаться им не хочется.
– Момент истины, – торжественно сказал Йонге, помахивая собственными архаичными распечатками. – Почему ты не взял с собой что-нибудь для запечатления исторического момента?
– Как же не взял? – Рудольф любовно погладил дужку пляжных очков. – Тут прекрасная камера. Знаешь, удобно так ходить, смотреть по сторонам и наслаждаться. А потом в визор скачал, и опа – готово: в любое время суток и в любую погоду…
Остаток фразы съело прибытие экспресса.
“Пуля” возникла из пустоты, словно материализовалась после прыжка. Мгновением позже ударил воздушный поток, и Йонге прижал к груди листки на всякий случай.
“Стоянка – две минуты двадцать четыре секунды. Прибывающих пассажиров с габаритными грузами просим воспользоваться выходом А. Отбывающих с габаритными грузами – входом Б…”
Динамик журчал, раздавая инструкции, пассажиры суетились и панически тащили габаритные чемоданы от одного входа к другому. Рудольф встал поближе к напарнику. Йонге машинально положил ладонь ему на плечо. В такой круговерти казалось, что вот-вот наступит малюсенький апокалипсис и разнесет их по разным углам станции.
– Первые две минуты исторической записи будут посвящены куриным метаниям, – проворчал Рудольф.
– Чьим?
– Курица. Источник белка и основа здорового образа жизни. О котором ты, конечно, не задумываешься.
– Дроиды для секретного обжорства по ночам, – напомнил Йонге.
У выхода для пассажиров с габаритными грузами произошла заминка, в вагоне громко выругались, а затем на перрон вылетело два контейнера – с большим трудом Йонге опознал в них чудовищных размеров чемоданы – и следом – их владелец.
