Текст книги "От звезды до звезды. Беглецы (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц)
– Может, мне нравилось, – Йонге чуть попинал ботинок. – Спросить ты забыл?
– Я с Берлина. Я лучше знаю, как должны быть устроены такие штуки.
Йонге закатил глаза.
– Ага! Нашел!
Рудольф стремительно выкатился из-под помоста. Конструкция пришла в движение. Под мягкое гудение механизмов весь помост опустился. Аккуратно сложился сам в себя и без зазоров встроился в пол.
– Круто, – сказал Йонге.
– Обожаю модульные конструкции.
Поднявшись, Рудольф перебросил паяльник из ладони в ладонь. Йонге сомневался, что именно с его помощью механик навел порядок в механизме гидроподъемника, но выглядело выразительно.
– Руди, почему у нас не ведется запись?
– А?
– Запись с камер. Она вообще отключена.
Рудольф рассеяно перебросил паяльник снова.
– В смысле, не ведется? Кто отключил?
– Вот я как раз пришел тебя об этом спрашивать.
– Не может быть, – уверенно сказал Рудольф. – Это базовая настройка, я ничего не отменял.
– Тогда кто же это у нас вчера отключил запись по всему кораблю?
Договаривая, Йонге вспомнил двухпоточный шорох. Дела ему все больше не нравились.
Рудольф молча направился к консолям.
Беспокойно хмурясь, Йонге взялся за обновление полетной карты. Махнув рукой на инстинкт самосохранения, взбрыкивающий при виде гравитационных пиков, он прошел в обход двух узловых станций. Попытавшись мыслить как яут, добровольно переставил маршрут в режим ожидающего одобрения навигатора.
С момента прыжка к Лексс уже прошло четыре часа из означенных “Фелицией” пяти реабилитационных, и на волне хорошего настроения Йонге самовольно продлил этот период, приплюсовав еще два. Ощущение скорых денег слишком сильно грело карман, поэтому Йонге предпочел перестраховаться.
И точку он ставил на границе солнечной системы, но никак не вблизи Сулар.
Они успевали с запасом, и гравитационное болото в системе не пугало. В любом болоте имелись свои кочки и протоки, и Йонге не сомневался, что яут вынюхает их все.
Он даже не удивился, когда дверь зашелестела, отворяясь. Яут словно чуял размышления людей о себе.
– Насмотрелся? Иди сюда, покажу кое-чего.
От двери залязгало. Йонге быстро обернулся.
К нему направлялась киберик.
– Рудольф?
Механик оторвался от консолей, бросил взгляд и нахмурился. Выставив блокировку консоли, быстро прошел вперед и встал рядом. Йонге сжал кулак.
– Эй, киберик, куда торопишься?
Валькирия медленно пролязгала через рубку и остановилась в двух шагах.
– Мы должны передать сообщение, – бесстрастно сказала она.
– Вы, – сквозь зубы сказал Йонге, – должны сидеть в отсеке и не высовываться.
На синхроне вибрировало напряжение, исходящее от Рудольфа. Механик по-прежнему держал в опущенной руке паяльник, и не глазами, а шестым чувством Йонге различал, как обеспокоенно покачивается острое жало.
– Мы должны передать сообщение, – повторила Саманта. – Необходимо изменить курс.
– Так я и знал, – спокойно сказал Рудольф. – Зачем?
Саманта судорожно начала поворачивать голову – крохотными рывками, преодолевая сопротивление шарниров. Визор вспыхнул красными пиктограммами. Киберик шагнула назад, вскидывая руки, словно держала оружие, и наплечные пластины задергались, высвобождая пустые фиксаторы.
– Стоять!
Рудольф метнул паяльник, будто нож. Йонге успел заметить, как вспыхивают электричеством острые концы, и они воткнулись прямо под подбородок Валькирии.
Протянувшаяся между Самантой и Рудольфом двойная нить задрожала, полыхая разрядами. Киберик почти по-человечески вскрикнула, прогибаясь назад. Броня на груди щелкнула, и конструкции под ней угрожающе задвигались. Йонге прикинул разряд и прыгнул с места.
Ботинок врезался в голову киберика сбоку. Саманта пошатнулась, медленно повернулась, наматывая на себя электроповодок, и грохнулась на пол.
– Dirne!
Рудольф вскрикнул почти болезненно. Йонге тоже услышал – шорох скоростной передачи данных, мгновенно превратившийся в высокий вопль.
– Экран! – рявкнул Йонге.
Консоли дружно мигнули и засветились оранжевым.
– Теперь не достучишься, – сквозь зубы прорычал пилот. – Вот стерва!
– Мы должны-ы…
Длинные ноги елозили по полу, киберик мотала головой и дергала плечами, силясь поднять руки. Упоры щелкали, пробуя найти твердую поверхность. Йонге с размаху пнул ее в бок – Валькирия дернулась. Боевая, хоть и списанная, машина реагировала удивительно медленно. Словно что-то ее тормозило. Рудольф сжал паяльник покрепче, и под головой киберика заискрило.
– Что это за херня?
– Бэушные киберики, – растерянно ответил Йонге, глядя на беззвучно двигающиеся губы. – “Системные Технологии Ллойда”. Этот, как его, Сокер сказал, они второй сорт купили…
– Мы должны-ы…
– Что? – Йонге вновь пнул Валькирию.
Киберик неловко повернула голову и явственно нашарила его видеофокусом. Рудольф чуть наклонился.
– Мы все должны умереть.
Растущее на глейтерной связи напряжение взорвалось. Вся подсветка в рубке вспыхнула яростным красным цветом. В динамиках щелкнуло.
– Нанесение урона модульной системе недопустимо! – Фелиция чеканила каждое слово. – Умышленное причинение вреда противоречит правилам эксплуатации объединенных сетей искусственного интеллекта. В целях сохранения работоспособности сети экран будет снят. В случае угрозы насильственных действий будет применена политика защиты от вторжения.
Йонге резко наклонился. Рудольф одновременно начал вставать, и они едва не столкнулись.
– Фелиция!
Йонге схватил механика за голову и притянул к себе.
– Ты…
– Тш-ш! – Йонге уткнулся ему в ухо. – Отключись!
Одновременно он отдал команду на понижение глейтерного сигнала до минимума. Команды шли с задержкой, и он мигом вспомнил Калисею, где им вообще не удавалось избавиться от перекореженного сигнала. Валькирия подняла руку, и Йонге схватил ее за запястье.
– Это не Фелиция! – прошипел Йонге. – Ее взломали! В техотсек!
– А ты? – одними губами спросил Рудольф.
Йонге кивнул в сторону капсулы управления.
Рудольф согласно моргнул. Йонге сжал искусственную руку еще крепче. Электричество само собой выпрыгнуло в ладонь. Киберик дернулась, визор погас.
Фелиция взвыла.
Йонге развернулся и бросился к пилотской капсуле. Защитная полусфера быстро поднималась, закрывая ему дорогу. Йонге прыгнул на помост, оттолкнулся всем телом и нырнул рыбкой.
Не успел он совсем чуть-чуть – носок ботинка зацепился за край, и Йонге грохнулся на пол. Отталкиваясь обеими руками, рвясь к креслу, он краем глаза заметил, как Рудольф что-то швыряет в закрывающуюся дверь.
Неумолимо движущаяся плита тормознула, и механик выскочил в коридор. Дверь дернулась еще раз. Йонге впрыгнул в кресло. Капсула захлопнулась. Дверь рубки с хрустом протаранила препятствие и закрылась с надсадным скрежетом ломающихся механизмов.
Йонге успел синхронизироваться напрямую через контакты и загрузить первые команды на отмену, когда в коридоре взревели защитные установки.
Воздух застыл в груди как один из ножей Рудольфа.
Боль, рвущую тело сразу в десятке мест, Йонге почувствовал совсем смутно.
Он проваливался, просачивался сквозь контактные выемки, оставляя полузадохнувшееся мясо сидеть в кресле и пучить глаза.
Фелиция, его ненаглядная и любимая девочка, пыталась угробить собственный экипаж.
Убить человека, которого Йонге столько раз вытаскивал из задницы, что сбился со счета.
Который столько раз вытаскивал его самого, что сложно было вспомнить.
“Фелиция-а!”
Титанические башни из дециллионов вариантов принятия решений, протянулись до горизонта расчетов. На этот раз Фелиция не спешила подстроиться под визуальное восприятие. Наоборот: чем дальше Йонге пробирался, тем сильнее размазывались категории. Башни расплывались, превращались в потоки данных, затирали его собственное сознание.
“Нашел!”
Ему приходилось кричать, чтобы не потерять себя. Чтобы продолжать видеть иллюзию надрывающегося мозга – бесконечные, запутанные красные и зеленые линии. Быстро теряющие цвет, ускользающие из категорий, привычных человеку.
Он попробовал ухватиться за них, но в мире Фелиции больше не осталось управляющих интерфейсов. Йонге потянулся вперед, пытаясь использовать себя же, чтобы блокировать вредоносный код. Он почти не видел его – но чувствовал, как проклятых линий становится все больше.
Пока они дрыхли, положившись на служебные программы, распределенный искин кибериков влез в корабельную систему управления, обошел стандартные заграждения и полностью изувечил беднягу.
“Фелиция!”
“Д-да… первый…”
Контакт разорвался. Но Йонге был уверен, что сама Фелиция отчаянно попыталась уцепиться за него. И он стиснул несуществующие зубы и ринулся ей навстречу.
Ленты исчезли, но незнакомый язык программирования встал стеной, не давая пробиться к управляющим командам. Без привычных подсказок сообразить, что нужно сделать, было почти невозможно. Йонге отчаянно вспоминал все паттерны принудительных слияний и нейроуправления. Ни одного цельного паттерна он вспомнить не мог, поэтому наспех собирал собственную модель, в которой участвовало три, а то и четыре механизма распределения команд.
“Давай, давай, давай!”
Он все-таки вспомнил базовые ключ-схемы и напрямую начал скармливать их одну за другой. Отказавшись от человеческого языка, в обход личностных настроек, ломая кластеры интеллектул. С каждой его командой Фелиция теряла кусочек индивидуальности. Он даже не хотел думать, что еще она может потерять: маршрутные карты, протоколы жизнеобеспечения, уникальную связку экипажа с навигатором…
Он мучительно вытолкнул последнюю структурную цепь и выкарабкался к обычным командам. Сейчас у него не было тела, но все, что оставалось – горело, как сердце звезды.
“Создать карту дефектов, отключить базовые таблицы, удалить главную прогрузочную запись, перезапустить контроллеры один, два, три”.
Фелиция молчала. Замерцавшие башни гасли одна за другой, пока Йонге не остался в темноте.
“Система-один, старт”.
В темноте по-прежнему шуршало чужое, и Фелиция не слышала его.
Йонге зажмурился. С усилием возвращаясь в закаменевшее тело. Открыл глаза. Купол по-прежнему был закрыт, на всех до единого экранах и консолях светились массовые ошибки загрузочных секторов. На одном из них упорно мигала пиктограмма попытки загрузки со стороннего устройства. Йонге упрямо сжал губы и пробежался пальцами по клавиатуре.
Пока Фелиция не пришла в себя или не вырубилась полностью, он не мог выйти из купола. Не мог выйти в коридор. Не знал, что произошло с напарником, не мог достучаться. Глейтерная связь молчала так глухо, будто ее никогда не было. Синхрон потух.
Пиктограмма демонстрировала попытки чужого искина встать на корабельное оборудование. Йонге перебирал варианты низкоуровневой защиты и возводил блокировки одну за другой, наплевав на совместимость. Ему нужен был заслон, и чем больше слоев в нем, тем лучше.
Больше он не мог сделать ничего – даже начни разбивать консоли и панель управления. Основные мозги “Фелиции” прятались глубоко в недрах корабля, а ведущие к ним каналы связи вообще не существовали как самостоятельные единицы. Проще было взорвать все судно разом.
Йонге поставил последний заслон, прописал несколько циклических команд на отлуп всех внешних загрузок – даже не надеясь на их выполнение – и вскочил с места.
Ручное раскрытие купола пряталось под сиденьем. Сунувшись под него, Йонге попробовал вспомнить, где нужная панель. Без синхронизации задача стала вдвое труднее. Данных от прежней “Фелиции” у него не осталось, знания о “Сигурни-4” успели прописаться только в верхних пластах и нормально отображались лишь при использовании синхрона.
Чтобы уложить всё в подкорку требовался месяц. Две недели – если непрерывно долбить соответствующие справочники. И несколько часов, если производить прямую мнемозапись на соответствующем оборудовании. Ничего из этих условий не выполнялось.
Прикрыв глаза, Йонге лихорадочно ощупывал механизмы. Регулировщик вращения, гидропоршни, страховочный комплекс…
Пальцы наткнулись на рычаг и судорожно стиснулись сами собой. Не думая, Йонге повернул, а затем отжал открывшийся пушер.
Над головой прокатился мучительный треск. Йонге вынырнул из-под кресла: пластик прорезала трещина. Без механического раскрытия липидная склейка расходилась еле-еле. Тяжи липучки провисали нитями. Йонге встал, натянул рукава на ладони и ожесточенно принялся обрывать горячее месиво.
Пластик вонял, словно наноботы дружно решили сдохнуть и отравить внутренности капсулы. Горелой тухлятиной шибало в нос, давило слезу и вызывало грудной кашель.
Отжимая половины купола ногой и плечом, Йонге еле дождался, когда образуется достаточный проход. Выкарабкавшись из убежища, превращенного в темницу, бросился к консолям. Под тремя из оставшихся шести должно было скрываться оружие.
Рудольф создавал тайники с упрямством маньяка, и с этой его привычкой Йонге давно прекратил бороться.
Лихорадочные поиски выдали на-гора только два ножа и легкий игольник.
– Мало, мало, куда же ты их дел, – пробормотал Йонге.
Все его существо рвалось в коридор, но он должен был обеспечить защиту обоим.
Кусая губы, Йонге метнулся к колонне энерговода. Панели на ней снимались. Он лихорадочно начал сдирать одну за другой. Обнажались только трубы, трубки и кабели.
Пока он не добрался до панели с маркерами особой опасности. Они были такими свежими, что резанули глаза. Йонге впился в транзорные выемки и рванул. Панель не поддавалась. Он опять закусил губу, уперся в колонну и потянул изо всех сил. Пластик под пальцами неожиданно начал продавливаться, завоняло озоном и паленым – и Йонге ударил электричеством.
Панель громко хрустнула.
На этот раз наноботы выплеснули запах ацетонового растворителя. Йонге вспомнил про Сайнжу и приглушенно застонал. Аквариум, юнусы, киберики – прямо на острие копья.
Панель окончательно отошла. Не упала лишь благодаря протянувшимся клейким нитям.
Выломав панель, Йонге швырнул ее на пол и уставился вглубь.
– Твою мать!
Возглас облегчения вырвался сам собой. Обтерев ладони о штаны, Йонге осторожно сунул руки в проем и бережно вытащил на свет тяжеленную вихревую винтовку.
– Не продал, гад, – улыбаясь, пробормотал он.
Осмотрел, кивая при каждом опознанном элементе, а затем кинул ремень на плечо и развернулся.
В рубке погас свет.
Йонге дернулся, пальцы скользнули по корпусу винтовки, он яростно вцепился в нее и стиснул зубы до боли.
Погасли консоли, подсветка, всё выключилось. Йонге прислушался, но за стенами царила тишина – ни привычного едва слышного гудения энергоконтуров, ни ощутимого на грани сознания движения стабилизирующих полей.
– Холера, – пробормотал он.
“Фелиция” превратилась в металлический гроб, зависший посреди пустоты.
В гробу сохранялся воздух, гравитация и обогрев. Три вещи работали независимо от наличия искина и его состояния. Стержень и генераторные кольца тоже функционировали. Йонге нахмурился, пытаясь вспомнить запас хода для корабля, лишенного основного управляющего элемента.
Двадцать четыре часа у них точно было.
“Только не умирай”.
Глейтер по-прежнему не работал.
Йонге снова провел пальцами по корпусу и нашарил рамку прицеливания. Надавив на нее, он получил рассеянный луч общей подсветки и четыре лазерных направляющих. Почти как Сайнжа. Приподняв верхнюю губу, Йонге сделал шаг вперед.
Заблокированная дверь содрогнулась от удара.
Йонге представил, как парочка Валькирий вскрывает дверь голыми руками, и на мгновение ему стало жутко до дрожи. Но затем страх исчез, а ярость осталась.
– Ну давайте, суки, – сквозь зубы процедил он. – Посмотрим, кого с нами отправили.
Стремительно преодолев расстояние до выхода, он остановился напротив створа, опустив тяжелый ствол. Дверь снова содрогнулась и заскрежетала. Ее не просто ломали – пытались открыть. Йонге мигом сдвинулся в сторону. Маячить на пути предполагаемой атаки не стоило. Даже маленькой щели хватило бы для нескольких точечных выстрелов. Соревноваться с боевыми кибериками в скорости Йонге не хотелось.
Он торопливо выдернул рубашку из-за пояса, надорвав прочную ткань – вспыхнула нелепая мысль “вот и хана первому комплекту” – и обмотал ею нижнюю половину лица. Респиратора у него не было, но хоть как-то защититься стоило.
Дверь сдвинулась, Йонге сжал приклад.
И увидел, как в щель протискивается когтистая пятерня.
– Ох ты ж твою мать!
В ответном реве он не разобрал ни слова. Вскинув винтовку, Йонге уперся ногой в плиту и поднажал. Яут снова заревел. Дверь поехала в сторону, с отвратительным скрежетом перемалывая остатки того, чем Рудольф пробовал ее остановить. Йонге опустил ногу, и Сайнжа протиснулся плечом вперед. Уперся всей ладонью, вжался спиной в косяк и надавил. Дверь с хрустом отъехала еще дальше.
– Хватит, – Йонге хлопнул его по предплечью. – Достаточно!
Яут зарокотал, шипя и щелкая. Йонге схватил его за запястье обеими руками и потянул вниз. Сайнжа фыркнул. Высвободившись, он шагнул обратно в коридор. Йонге подался ему навстречу, но вовремя успел заметить быстрое движение и отшатнулся.
Сайнжа пинком вбил дверь в пазы.
В образовавшемся проходе было все так же темно. Йонге инстинктивно опустил винтовку, подсвечивая себе происходящее. Сайнжа выступил из темноты. Йонге заморгал и медленно стащил рубашку с лица. Яут весь блестел, точно лакированный. Несколько мгновений неуловимая мысль колотилась в голову, а потом Йонге глубоко вздохнул и почуял сладкий запах.
Лимфатическая накачка кибериков была прозрачной и пахла дешевым синтетическим парфюмом.
Сайнжа двинулся вперед. Переступил комингс, отчетливо вынося одно плечо вперед. Дредлоки раскачивались, удушливый запах делался все сильнее. Маска выглядела идеально новой, сияющей. Мокрой. Йонге попятился.
Двойные лезвия лаково поблескивали. Сайнжа сделал еще шаг, и в подсветке от винтовки Йонге наконец увидел, чем занята его вторая рука. Развернувшись в вполоборота, Сайнжа дернул, перетаскивая через порог изломанные тела.
Корпуса, руки, ноги, головы – все вперемешку, висящее на тяжах и разбрызгивающее лимфу.
– Йхо-о-х’е.
Сайнжа с усилием поднял руку и разжал пальцы. Расчлененка рухнула на пол: длинные шланги, за которые Сайнжа тащил трофеи, распластались сверху петлями пластиковых кишок.
Чувствуя, как непроизвольно дергаются ноздри, а губы расплываются в нервном оскале, Йонге быстро повесил винтовку обратно на плечо, шагнул к яуту и облапил его, насколько дотянулся. Сайнжа вопросительно зашипел, но потом осторожно обнял в ответ и похлопал между лопаток.
– Матка боска, ты их остановил, – Йонге судорожно вздохнул и чуть подался назад, не разрывая объятий.
– Рудольф! Ты, – он ткнул в Сайнжу, – видел? – теперь ему пришлось показывать на глаза. – Там? – и он ткнул в коридор.
Сайнжа заклекотал, потом спохватился и мотнул головой. Дредлоки тяжело и мокро пересыпались по плечам.
– Фхрр… Фхха-ал’исс?
– Фелиция? – Йонге отчаянно попытался придумать объяснение и наконец сложил ладони и подсунул себе под щеку. – Спит! Фелис спит. Они, – он указал на кибериков и сжал кулаки, будто душил кого-то. – Фелицию испортили!
Сайнжа уставился на груду, приглушенно зарычал и пнул. Части тел покатились в разные стороны.
– Сколько их? – Йонге опять потыкал в кучу и показал на пальцах сначала один, потом два.
Сайнжа разогнул ему еще два пальца, затем ткнул в сторону выхода и повторил жест с удушением.
– Хорошо. Я пошел. Рудольф. Я найду. Ты – здесь, – Йонге вновь потыкал на кучу и изобразил, как целится в них. – Сторожи. Здесь, здесь!
Без чертовой глейтерной связи они не понимали друг друга. Подспудно Йонге надеялся, что за пару месяцев установится какая-никакая связь более высокого уровня, но катастрофа с искином показывала, что в межрасовом понимании не поменялось ничего.
Он опять скинул винтовку на руки и быстро направился к выходу.
Сайнжа насчитал только четверых кибериков. Йонге подозревал, что последняя гадина где-то спряталась, и от напряжения у него начали электризоваться волосы.
– Охранники, значит, редкий груз, значит, – процедил он. – Сука ты, Шенай.
Часть заслонов опустилась, разделяя коридоры. Аварийная подсветка работала, и в красном свете Йонге раз за разом налегал на рычаги ручного управления, открывая новые отрезки коридоров. И тщательно подавлял панику, жрущую до костей. Каждый раз он боялся, что вот-вот увидит на полу Рудольфа. Но каждый раз не находил.
Добравшись до ответвления, ведущего к модулям памяти, Йонге очень медленно двинулся по коридору. Инстинктивно он вглядывался в напольные решетки, ожидая увидеть там кровь – красную или зеленую, неважно какого цвета. Пальцы начали дрожать все сильнее. Проморгавшись, Йонге чуть наклонился, еще пристальнее всматриваясь в пол.
И увидел тонкую нить, протянутую поперек прохода.
Очень осторожно шагнув назад, он откашлялся.
– Руди?
Темнота молчала. Йонге снова откашлялся и хотел позвать еще раз. Но не смог. Голос пропал.
– А? Йонге, это ты…
Йонге еще раз беззвучно открыл рот и, наконец, вместе с громадным облегчением смог заговорить.
– Я, я. Ты тут ловушку поставил, что ли?
– Про… проходи.
– А меня не подстрелит?
– Нет. Я снял собачку.
Йонге не менее осторожно переступил нитку и торопливо пошел дальше.
Массивные пластины кристаллов в хранилище пугали чернотой. Не осталось ни огонька активности. Йонге махнул стволом, расширяя обзорный спектр, потом плюнул, перевел винтовку в режим дальнобойной подсветки и прислонил к стене.
Механик сидел на поджатых ногах, сгорбившись и опустив руки. Йонге шагнул ближе и вытянул шею. Дикое облегчение сменилось новыми терзаниями.
– Спина, – сказал Рудольф. – Печет, аж жуть.
Йонге шагнул ближе, осторожно взял Рудольфа за затылок и заставил подвигать головой. Облегченно вздохнул. Прилетело не только спине: руки, ноги – много где торчали длинные иглы.
Но это были всего лишь иглы.
То ли Фелиция пыталась уклониться от внедренной задачи, то ли киберики вообще не озаботились о приоритетах зарядов в оружейной системе.
– Я ее вырубил, – Рудольф ткнул в погасшие платы. – Бедная малышка. Ей было так больно… Ты бы видел, все кристаллы просто на разрыв…
Йонге прерывисто вздохнул и опустился на колени. Почти до судорог в пальцах хотелось трогать напарника, чтобы убедиться, что он рядом, живой и настоящий. Механик тряхнул головой и перестал бормотать.
– Эй, эй, все хорошо, – Йонге осторожно подхватил его под мышки, не касаясь спины.
– Да знаю я, – Рудольф ткнулся лбом ему в плечо. – Слушай… У нас обезболивающее есть?
*
– Смотри, как меняются ситуации… ай! То я вытаскивал из тебя иголки… ой! То ты из… Боже! Далине!
– Это была последняя, – Йонге критически оглядел спину напарника. – Радуйся, ни одна не сломалась.
“Мягкий”, – тут же заметил Сайнжа.
Яут притащил с собой планшетник, настроенный на режим перевода. Нормального словаря в планшетнике не было, поэтому, когда Йонге попробовал произнести обвинительную речь, связанную с нарушением постового режима в рубке, яут озадаченно уставился в набор палочек и очень по-человечески развел руками. Но зато удалось добиться ответа на вопрос, где еще один киберик. Эту Сайнжа оставил в грузовом отсеке.
“Для устрашения”, – непонятно выразился он.
В довесок яут успел посетить душевую и теперь распространял запах фруктового мыла. Йонге это казалось еще более отвратительным, чем вонь убиенных кибериков.
– Боже, это несправедливо, – простонал Рудольф. – Ты тогда был хотя бы под кайфом! А я страдаю!
В медотсеке стоял генератор, но запускать сложную технику вроде автохирурга Йонге не стал. Мерещилось, что и он захвачен чужим искином, и попади под лазерный скальпель живой человек – быстро станет мертвым. Вооружившись щипцами и хлоргексидином, Йонге самолично повытаскивал снаряды.
От глубокой лекарственной блокады Рудольф отказался, а поверхностная помогала не очень. К концу первого десятка механик начал стонать, а к концу второго – материться.
– Итак, что мы имеем, – Рудольф подвигал плечами. – Ох!
– Мы имеем пластырь. Им я сейчас тебя заклею.
– Нет, я о кибериках. Ау!
– Боевые хакеры, – коротко резюмировал Йонге, берясь за пластырь.
– Нахрена? Ай!
– Они сказали, курс поменять, – протянул Йонге, тщательно проклеивая дырки в шкуре приятеля.
– О! И умереть, я слы… ай! А-а!
– Нас подставили, – Йонге присел рядом с Рудольфом, поджав ногу. В ушах до сих пор позванивало, словно искин пытался передавать данные. – Я почти уверен, что груз не для Сулар. Он для…
– Mein Gott, только не пираты, – простонал Рудольф. – Твою мать!
Сайнжа негодующе заворчал.
– Срочно нужно почиститься, – нервно сказал Йонге. – У нас теперь даже бортовые не работают! Я там налепил кучу защиты, все что вспомнил, и…
– Спокойно, – Рудольф хлопнул его по колену. – Я сделаю.
– Я в ребут отправил, – еще более нервно сказал Йонге. – Лаг минут на сорок. Захватят!
– Мы курс еще не поменяли, – терпеливо успокоил его Рудольф. – Видишь, как любезно они нас предупредили. Главное, перезагрузиться, и… а сейчас мы где?
– Возле Лексс, она автоматическая, – с досадой сказал Йонге. – Даже вылезать нет смысла.
“Рыба, – вмешался Сайнжа. – Говорить с рыбой”.
– Да, да, давай еще души зверей призовем, – Йонге встряхнулся и с треском разорвал вторую упаковку.
– Что ты там на меня лепишь в таком количестве? – возмутился Рудольф.
Йонге ухмыльнулся и потряс головой, отгоняя назойливый звон.
– Матюги. Иероглифами.
Сайнжа схватил Йонге за руку.
“Рыба внятное изречение есть! Узнавать истину!”
– Стой, стой, – Йонге поднял свободный палец. – Какое внятное изречение? Тьфу… В смысле…
“Они подобны Фелис, но живы”.
– Святый боже!
– Ебать мои костыли!
Два разных возгласа вырвались у напарников одновременно. Сайнжа довольно зарокотал и разжал хватку.
Йонге с маху бросил на пол упаковку. Рудольф грозно засопел, но промолчал.
– Откуда ты это взял?
“Я слышу, – Сайнжа постучал по лбу когтем. – Есть связь – есть изречение. Нет связь – есть молчание”.
– А… – Йонге хватанул воздух. Тысяча вопросов раздирала и без того пострадавший от контакта с искином мозг. – А почему не сказал? Сайнжа!
“Они были в глубоком сне. Думаю, это их пробуждение”.
– Заговор, – в ярости прошептал Йонге. – Да что ж за б-блядство!
Картина с предельной ясностью сложилась у него в голове.
За количество разумных рас толком никто не мог поручиться. Бесконечность Вселенной предполагала потенциально бесконечное число видов. Однако общались между собой только те, кто вышел в космос и вступил в Фузию. Остальным присваивался минимальный индекс разумности, защищающий планету от разработок и браконьерских промыслов.
Напрашивался вариант, что производители генетических уродов, “Sieg and Son” вместо честных исследований и кропотливого выращивания добыли каких-то злосчастных нейропатов и переработали в продукт, управляемый боевыми кибериками.
Идеально в схему вписывался и сам отряд Валькирий, которому предписывалось охранять груз от экипажа, от контактов с экипажем, а заодно служить сетью-носителем для хак-искина. И попутно – Йонге совершенно не исключал такую возможность – докопаться до секрета свободных прыжков в обход спейсштрассе.
Но двух вещей инженерная компания не предусмотрела.
Слишком большого корабля для синхронизации в обычном экипаже. И полутелепатического общения яутов между собой.
*
Источая, как не замедлил выразиться Сайнжа, “буйное помешательство”, Йонге возглавлял шествие к аквариуму. Он горел желанием выяснить, какую разумную расу запихнули им в трюм и к какому трансгалактическому адвокату обращаться за компенсацией.
Уже стоя на аварийном подъемнике, медленно сползавшем под их весом в док, он излагал свою версию событий и так яростно размахивал планшетником, что едва не уронил ценный прибор. Сайнжа схватил его за руку и выдернул планшетник из пальцев. На плече у яута висела винтовка.
– Ну почему ты не сказал раньше, а? – с досадой спросил Йонге. – Ты с ними трепался все это время – и молчал! Какое тут может быть доверие?
Сайнжа пару секунд рассматривал перевод, а затем пожал плечами.
– Мы же глупые умансоо, – подал голос Рудольф. – Кстати, я нашел в твоей теории одну дыру. Шенай сам сказал, что мы на крючке, так зачем ему этот геморрой?
Без глейтерного радара Йонге то и дело терял напарника. Тянуло оглянуться, а то и вовсе схватить Рудольфа за плечо, и только знакомый голос более-менее возвращал чувство реальности.
– Понятия не имею, – буркнул Йонге. – Может, собирался списать на кривой прыжок. Типа, распылились на атомы в ходе доставки по назначению. А был ли тот заказ от Сулар – вот что важно!
“Мышление схожесть нас, не видел странности”, – наконец прокомментировал Сайнжа.
– Телепатический гондон, – проворчал Йонге.
Планшетник перевода не выдал, но Сайнжа все равно отвесил пилоту подзатыльник.
Юнусы парили в аквариуме. Часть опустилась вниз, кто-то прижался к стенкам, и все подергивались. Генераторные блоки уверенно показывали зарядку на девяносто процентов. Йонге живо представил, как заряд иссякает, и гигантский шар выкатывается с подставки, разнося все вокруг.
“Больная рыба”
Сайнжа указал на разводку, красующуюся почти у самого пола. Чтобы пройти туда, нужно было переступить через масляные разводы лимфатики. Среди них Йонге наконец-то увидел последнего киберика. Любимое ритуальное копье охотника пробило голову насквозь, пришпилив киберика к полу. Корпус был попросту раздавлен.
– Что там накручено?
“Модель общения. Она пробовала контактировать с рыбой. А потом все изменилось”.
– Чего?
“Способность функций”.
Пару секунд Йонге смотрел на яута, а потом завладел планшетником и решительно устремился к аквариуму. Под ногами неприятно хлюпало. Сладкий запах успел частично выветриться, но все равно просачивался в ноздри. Рудольф прохромал между останков и встал рядом.
Нужные кабели Йонге отыскал сразу. Для планшетника подходил универсальный, и Йонге осторожно соединил прибор с аквариумом. И развернул полноформатный экран.
“Простите!Простите!Простите!Простите!”
Отчаянный и беззвучный вопль монотонными строчками выплеснулся из планшетника.
– Срань господня.
Мнение Рудольфа Йонге разделял и поддерживал.
Юнусы толкались у стены, наползая друг на друга. Круглые черные глаза таращились сквозь пластик. Рудольф шагнул еще ближе к аквариуму, медленно поднялся по ступенькам генераторного блока и приложил обе ладони к прозрачной стене. Йонге захотелось оттащить его назад. Юнусы так напирали, что казалось, будто стена вот-вот лопнет. Генераторы по-прежнему держали, но Йонге мерещился угрожающий треск.
“Простите!Простите!Простите!
Остановите!Остановите!Остановите!
Измените курс!”
Цифровой вопль исчез, и на развернутый экран полилась мешанина кода. Йонге вновь почувствовал тонкий звон в ушах. Голова ощутимо закружилась. Рудольф оглянулся и шумно задышал. Йонге показалось, что напарник вот-вот грохнется, и он шагнул к ступеням. Повело его самого, и пришлось стискивать зубы, чтобы перетерпеть внезапный приступ тошноты. Резкий, отвратительный.
