Текст книги "От звезды до звезды. Беглецы (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)
“Фелиция, предательница!”
– О, матриарх людей! – обрадовался Сайнжа.
– Добрый день, – прохрипел Йонге, автоматически шаря по полу.
Фуражка. Ему нужна была фуражка для соблюдения протокола.
Хармати подалась назад.
– Всем добрый день, – сквозь зубы сказала она. – Господин Саааржанайяахтаунир, рада вас видеть.
Сайнжа заворчал, прижал ладонь к груди и церемонно кивнул.
– Господин Далине, извольте объясниться, – по-прежнему сквозь зубы процедила адмирал.
– В чем? – испуганно спросил Йонге, с трудом подавляя желание втянуть голову.
– Вам прекрасно известно!
За стойкой приглушенно стукнуло.
“Donnerwetter, Фелиция, что ж ты дура-то у нас такая?!”
– Если вы о…
Йонге взял паузу, пытаясь собраться с мыслями. Но в голове царили пустота и смятение. Рудольф в убежище более не подавал признаков жизни. Фелиция виновато позванивала, не смея говорить вслух. Сайнжа с интересом пялился на адмирала.
– Обо всем, – сказала Хармати. – Итак?
– В целом, у нас все хорошо, – мужественно сказал Йонге. – Извините, что тогда сбежали, но это было такое, знаете, словно бы помутнение. Не каждый день в тебя стреляют с “Байлиона”. Мы-то кто? Мы челнок разведывательный. С припиской к Найхави, то есть вообще, как бы, наемные работники.
– Спасибо, я помню, – холодно ответила адмирал.
“Крепись, старик, – поддержал Рудольф. – Она лично с нами разговаривает, это о многом говорит”.
“Ты меня бросил!”
“А я технический персонал!”
– Вы не намерены говорить? – осведомилась адмирал.
– О чем? – Йонге почти в отчаянии прижал ладонь к груди. – Что случилось-то?
Хармати слегка подалась вперед. Йонге заерзал по полу. Хармати подалась вперед еще больше и сложила руки на стол, сплетя пальцы. Голограмма милосердно скрадывала слабые звуки, однако Йонге все равно показалось, что поверхность под каменными руками адмирала треснула и начала крошиться.
– Итак, сначала вы вляпываетесь в гиперион. Потом ваш навигатор устраивает бойню в открытом космосе, при всем уважении. Вы исчезаете на добрых полмесяца и снова вырисовываетесь на горизонте в статусе, прошу заметить, контрабандистов.
– Я защищал свой корабль, – возразил Сайнжа.
– Какая контрабанда? – прохрипел Йонге. – Это не мы!
– Позвольте уж мне продолжить, господин Далине! Оставим в стороне защиту собственности, – адмирал выразительно покосилась на яута. – Но представители блока Жаки обвиняют блок Человечества – вдумайтесь, господин Далине, вдумайтесь – в нарушении законов физики и пространства. В пиратских разборках. В опасных перевозках!
Йонге открыл рот. Оправдания перебивали друг друга, и первым не выскакивало ни одно.
“Это про санитаров!” – подсказал Рудольф.
– Это был форс-мажор!
– Я не закончила!
Йонге вытаращил глаза и уставился на адмирала, как не пялился даже на мичмана Сталина. Сайнжа тихонечко ворчал себе под нос, и упорно казалось, что он воспринимает происходящее, как увлекательное приключение.
Хармати выдержала драматическую паузу.
– И, наконец, самое удивительное, господин Далине. Корабль под управлением представителей человеческого блока похищает представителя досмотровой таможенной службы Метрополии Сорбарр и скрывается в разломе. Вы чувствуете, о чем я?
– Нет. Но с вами солидарен, – твердо сказал Йонге.
Невыносимо, мучительно захотелось в туалет. Хармати действовала как высококлассное слабительное.
Адмирал откинулась на спинку кресла и сложила руки еще монументальнее.
– С каких пор корабли человеческого флота используют векторные туннели жаки?
Теперь в ее голосе было столько вкрадчивого интереса, что в животе мгновенно заклинило в обратную сторону. Йонге тоже попробовал занять солидную позу, но вместо этого начал чувствовать, что ноги у него затекли напрочь и не раскладываются. В правом ботинке что-то невыносимо кололось.
– А это не мы, – осторожно сказал он. – Это жаки. То есть там был еще какой-то крейсер, он в нас… или в них. В общем, бандиты! Мы-то уже приготовились дюзы склеить, но он, в смысле представитель таможни, не захотел и это… В общем, у них там еще спрут-носитель был, он профессионально эти туннели лепит. Вот мы под руководством… и так сказать…
Хармати смотрела в упор, и под ее взглядом речь таяла, как ледышки в коктейле на пляжах Эйрики.
– Да не знаю я, – уже в отчаянии сказал Йонге. – Хер его знает, как мы прыгали! Просто жопы спасали! Прошу прощения, мэм, сэр!
“Фройляйн!” – ядовито подсказал Рудольф.
“Молчи, трус!”
Каменная улыбка на лице Йонге грозила вот-вот расколоть челюсти и вместе с нижней половиной черепа рухнуть первому пилоту на колени. Хармати вздохнула.
– И как вы думаете, мне следует поступить в этом случае, господин Далине?
– Нм-мх…
– Смелее, капитан, – с неожиданной язвительностью подбодрила адмирал. – Полагаю, вы задумывались над всеми этими аспектами, совершая свои, с позволения сказать, подвиги? И куда, черт возьми, вы дели жаки?
Йонге прикусил губу. Сайнжа молчал. В дополнение к и без того чудовищной ситуации стены техотсека неожиданно вновь начали наливаться фиолетовым.
В абсолютной растерянности, наполнявшей череп вязким киселем, Йонге подумал, что надо бы уже велеть Фелиции прекратить закидоны с ландшафтным дизайном.
Дверь бесшумно отворилась, и на пороге возник представитель досмотровой таможенной службы.
Церемонно сложив руки в сложную фигуру, он неторопливо прошествовал к Йонге. Защитники семенили за ним, держа наготове планшеты. В техотсеке сделалось до безумия тесно.
Внутренне Йонге вопиял, взывая ко всем силам и спрашивая – за что, за что, холера их побери, все важные вызовы сыпятся, когда экипаж выглядит наиболее неблагоприятно.
Рудольф за стойкой сдавленно матюгнулся.
Жаки остановился и развернулся, обметая ноги присутствующих длинными полами. Фелиция скромно пригасила настенные ландшафты до умеренных сиреневых оттенков.
– Рад приветствовать официального представителя власти, – скрипуче сказал синерылый. – Ваша форма указывает на высокий ранг. Я прав?
Хармати не пошевелилась, однако ее внешний вид разительным образом изменился. Напряженная ярость исчезла, уступив место холодной и властной сосредоточенности.
– Здравствуйте, жерай. Вы абсолютно правы. Приятно видеть вас в добром здравии.
– Разве эта связь не противоречит выбранному вами режиму молчания? – уточнил жаки, еле заметно повернув голову к Йонге.
Первый пилот развел руками. Вся секретность была похерена к чертям.
– Простите, режим молчания? – уточнила Хармати.
– Совершенно верно, – курлыканье жаки сделалось невыносимо гундосым. – Я провожу расследование по факту предполагаемого преступного заговора, – уже почти проскрипел он. – Прошу отнестись к моему присутствию на малом разведывательном судне “Фелиция”, как к мерам необходимым для всестороннего установления полной и безоговорочной истины.
“Рудо-ольф? Ты его позвал?”
“А по-твоему лучше, если б за нами вылетел флот?”
– Господин Далине, – очень вежливо сказала Хармати, – когда вы успели заключить сделку с жаки?
– Мы не заключаем сделок, – проронил Сайнжа.
– По факту обстоятельств, выявленных в ходе досмотра, – невозмутимо ответил жаки. – Мной, как представителем независимого контрольного органа, принято решение представлять интересы экипажа и груза экипажа.
Хармати подняла ладонь.
– По вашим же сведениям, жерай, груз относится к классу опасных разработок.
– По лично моим сведениям, уважаемый представитель человеческого блока, данная информация ошибочна и может играть на руку лицам, заинтересованными в неправомерном использовании данного груза, – без заминки отбрил жаки. – Мои услуги как независимого консультанта по правовым статусам будут оказаны на безвозмездной основе вплоть до момента определения виновной стороны через уполномоченный Арбитраж. В порядке, установленном общегражданским делопроизводством, уведомляю вас, что все производимые мероприятия фиксируются, вся полученная информация будет приложена к делу и является доказательством в любом судебном процессе. Возмещение убытков будет возложено на сторону, признанную виновной.
Рудольф непрерывно бормотал в глейтерном режиме что-то похожее на молитву, но полностью на берлинском. Йонге бессмысленно кивал и улыбался.
– Благодарю за информацию, – все так же вежливо сказала адмирал. – Для протокола, могли бы вы сообщить ваш маршрутный пункт назначения? Мы хотели бы направить представителей, как вы сказали, заинтересованных сторон.
– В интересах следствия это должно остаться тайной, – проскрипел жаки. – После того, как у меня на руках будет достаточно показаний всех заинтересованных по делу сторон, я намерен составить полный протокол о нарушениях в сфере генных разработок и выслать его для ознакомления представителям ответчика со стороны человеческого блока и представителям третьей стороны блока жаки.
“Рудольф!”
“Да, я рассказал все, что успел!”
Хармати окончательно превратилась в ледяную статую. Йонге немедленно ощутил, что пол под ним удивительно холодный. Мгновение спустя ощущение прошло. Адмирал оказывала невероятное воздействие на собеседников с припрятанными за душой грешками.
– В этом случае, от лица представителей человеческого блока Фузии, я полагаюсь на вашу беспристрастность, жерай.
Жаки сплел пальцы в еще более замысловатую фигуру и склонил лысую голову. Йонге уставился на блик, поселившийся точно на отполированной макушке. Из ступора его вырвало легкое потрескивание голограммы.
– Мы в свою очередь примем все меры, – твердо сказал он.
– Благодарю и вас за сотрудничество, господин Далине, – сквозь зубы произнесла Хармати. – Если не секрет, кого вы подозреваете в нарушениях?
Йонге покосился на синерылого. Тот хранил равнодушное молчание.
– Очень скоро мы сообщим вам данные с точностью до регистрационного номера, – бодро сказал первый пилот уникального космического корабля. – Всего хорошего, адмирал.
Фелиция погасила передачу.
Жаки развернулся всем телом.
– Сложно, но внушительно сказано, моллюск, – похвалил Сайнжа.
– Вы же понимаете, что это серьезно, – прокурлыкал жаки, уходя от скрипучих протокольных интонаций. – Вы можете столкнуться с соразмерными последствиями.
– Да серьезнее некуда, – мрачно ответил Йонге. – Например, мы выясним, что инсалар сделали по оборонному заказу. Вот тогда попляшем.
– Не знаю, стоит ли плясать в этом случае.
– Это гипербола!
За стойкой зашуршало, и появился Рудольф.
– Кстати, если что, можно у вас дипломатического убежища попросить? – поинтересовался он.
– Пока вас не преследуют вразрез с основными правами разумных – нельзя, – строго сказал жаки.
Механик раздосадовано пнул уголок стойки.
– Защита у дома Найхави, э? – заметил Сайнжа.
Синхрон пульсировал такой нервозностью, что начало слегка подташнивать. Пересиливая себя, Йонге поднялся на ноги. В спине гнусно щелкнуло.
– Это уже тянет на попытки скрыться от возмездия, – вздохнул он. – Адмирала мы не предусматривали.
– Сложная ситуация, – согласился жаки. – Это крупное преступление.
– Поэтому надо торопиться, – Йонге отряхнул брюки. – Так, здесь слишком тесно. Сайнжа! В рубку. Мы прыгаем немедленно.
На последней фразе он поймал себя на том, что почти кричит. Кашлянул, пригладил волосы и резко отдал жаки честь.
В коридоре его догнал Рудольф и пристроился бок о бок.
– Признаться, я так перессал, что меня тошнит, – признался он.
– Не переживай, у меня прихватило живот, – сквозь зубы ответил Йонге. – Мы отличная команда невротиков. Боже, всего полминуты, а нас уже засекли!
– Мне не нравится, что они преследуют мой корабль, – подал голос Сайнжа.
Яут шел почти бесшумно, и Йонге нервно вздрогнул.
– Все прекрасно понимают, что он твой только для галочки, – резко ответил он. – Ты что выбрал? По мне, лучше Фрейя, хотя можно и Линну.
– Сефора.
– Что? С чего вдруг?
– Чуть дальше, но это ремонтная станция. Я там был.
– Везде-то ты был, – почти с досадой сказал Йонге. – Ну ладно, раз ремонт, то нам туда.
– У меня тут целый гигантский список, – Рудольф вздохнул. – Я за.
Рубка встретила их покоем и светящейся колбой.
– Вообще, у меня вопрос, – Йонге прошествовал к креслу. – Почему, черт возьми, аквариум стоит в рубке? Это реверанс в сторону нашего полета с яйцом на борту?
Упоминание о яйце повлекло за собой уже привычную досаду, касающуюся утраты целой кучи памятных сердцу вещей, включая диван.
– Гостей в грузовом отсеке держать неудобно, – пожал плечами Рудольф.
– А если он треснет?
Невзирая на громкость разговоров, инсалар парил в аквариуме с безмятежным видом крепко спящего существа. Впору было заподозрить, что он подох под шумок, но гигантские лампочки, явно вкрученные наспех чисто ради сигнализации, успокаивающе светились зеленым.
– Не треснет, – Рудольф тоже сел в кресло.
– Почему нет?
– Потому что он стоит в рубке. А значит, не может треснуть.
Йонге отвлекся от моделирования прыжка.
– Не вижу связи, – сообщил он.
– Если на Берлине что-то собирают в рубке, то оно не треснет и ничего не зальет, – внятно, словно слабоумному, объяснил Рудольф.
– Мы не на Берлине, – еще более внятно сказал яут.
– Да идите нахер, это запасная обертка для глушителя! – возмутился механик. – Она генераторную держать может, какой, к черту, треснет?
– Так бы сразу и сказал, – с облегчением вздохнул Йонге.
Рудольф презрительно выпятил нижнюю губу.
Маршрут сложился почти сам собой. Сайнжа битых пару минут рассматривал его и, наконец, сдвинул второй вектор к очередному автоматическому бую, а недолгую стоянку в петле убрал. Йонге опасливо поерзал.
– По-твоему, можно напрямую?
– А что мешает?
Йонге открыл рот, чтобы начать объяснять про смещенные потоки и задумался – почему же все-таки они считаются опасными, если не предполагается застревать в них, болтаясь в физическом пространстве.
– Вот именно, – сказал яут, не дождавшись ответа. – Я об этом.
Йонге махнул рукой и приложился ладонью к контуру подтверждения. Фелиция тоже помедлила, но затем все-таки сочла компетентность пилота достаточной, чтобы не запрашивать еще и навигатора. Мысленно Йонге возликовал. В первую очередь, потому что не хотел разбираться с мокрыми последствиями экстремального прыжка.
Инсалар все-таки проснулся и, лупая глазами, уперся в стенку.
– А вам, уважаемый представитель новой расы, предлагаю готовиться, – Рудольф уставил на него палец. – Мы собираемся прыгать. Конечная станция – Сефора, Арбитраж.
Инсалар взволнованно захлопал мешками так, что вокруг головы закрутились спирали пузырьков.
– Мне следует приготовить речь?
– Понятия не имею, – пожал плечами механик. – Никогда не был там и не отстаивал права.
– А, может быть, нужна предварительная регистрация? Запрос?
Рудольф медлил с ответом. Йонге уловил растерянность напарника и кашлянул.
– Жаки бы обязательно сказал. Замучил бы нас требованиями подать все по правилам.
– Вряд ли по делам о новых расах ставят в очередь, – поддакнул Рудольф. – Запаркуемся, встанем на ремонт, вас на колеса водрузим – и поехали.
– О, я как раз хотел уточнить этот вопрос.
– Я все продумал.
Йонге представилось, как Рудольф выкатывает гигантскую Еву, вручает ей в руки-клешни цилиндр с инсалар – и все это громыхающее великолепие с блеском и идиотизмом катится по вычищенным коридорам станции до самого, чтоб ему пусто было, Арбитража.
Картина была столь невыносимой, что на секунду он прикрыл глаза.
– Ну тогда всем пристегнуть ремни, – резюмировал он, одновременно включая трансляцию в каюте жаки. – Двадцать секунд до прыжка. Выход на узловой Сефоры, погрешность нулевая.
Маяки на Сефоре стояли будь здоров и били как натуральные квазары.
Фелиция предусмотрительно выключила все сопроводительные экраны, оставив самый маленький – с зарегистрированным маршрутом.
Инсалар сложил руки не хуже жаки и мигнул.
Корабль провалился в прыжок.
*
Деловая суета у станции радовала глаз. Титаническая конструкция выросла на орбите типичного гиганта Вольфа-Райе. Гигантская ячеистая пластина ионного паруса тянулась в обе стороны так далеко, что казалось, будто концы загибаются в сторону звезды.
– Вот это я называю торжеством науки!
Рудольф весь подобрался, вскочил из кресла и ткнул в экран. Сайнжа опустил маску на лицо: Фелиция показывала звезду во всем великолепии клубящихся полос излучения. Парус станции выглядел как щит, то и дело слегка прогибающийся под мощным напором.
– Это столько халявной энергии, что слов не хватает! – продолжил Рудольф. – Вот если бы каждому по такому парусу! Черт!
– А в чем проблема? – заинтересовался инсалар.
– Жадность некоторых, – почти сердито объяснил механик. – На такие постройки хватает денег или у госсектора, или у корпораций, да не у всяких, а у самых жирных.
Фелиция деловито пробиралась к станции. Режим капсуляции пришлось снять, и Йонге вовсю пользовался открытыми частотами, пробиваясь к свободным слотам.
На ближайшем подходе неожиданно высветилось заградительное предупреждение, совмещенное с требованием встать в очередь, и стало очевидно, что стоянка коммерческая.
– Ну ты раньше не мог сказать! – набросился первый пилот на яута. – Ремонт! Был он там! И сколько тебе это стоило?
Сайнжа начал загибать пальцы. Йонге махнул рукой.
– Да иди ты! Блин, хоть дальше прыгай… Ладно, хрен с ним.
– Не стоит дальше, – Рудольф, переместившись к консоли, ковырялся в инфоблоках. – Я тут посмотрел: нашего ремонта надолго не хватит. Еще и волны эти… Разболтало пандус, короче. Ладно, ты ж вроде говорил, что у нас еще общак теперь есть. Давай еще один транш.
Медлил Йонге всего несколько секунд. Принимая во внимание необычную болтливость Рудольфа, стоило раскошелиться как можно быстрее.
Скорбно поджав губы, Йонге вытащил шаблон запроса к банку и, не раздумывая, отправил, едва только шаблон предложил ознакомиться с новейшими ставками.
Рудольф оторвался от консоли и уставился на панораму станции.
– Красиво-то как, – завистливо протянул он. – Смотри, ячеистые блоки!
Подыгрывая человеческому зрению, Фелиция подрисовывала станцию постепенно, имитируя плавное приближение. Йонге молча покивал. Индивидуальные ячейки посадки светились миллионами голубых полос, приглашающих на свободные места. Оранжевых, занятых, было едва на одну треть. Станция действительно оказалась огромной – но при звезде класса Вольф-Райе можно было позволить такую расточительность в строительстве.
– И как обычно о владельце…
Рудольф опять вздохнул. Йонге покивал. Весь парус нес на себе гигантскую эмблему – WY – Вейланд Ютани. Крупнейший поставщик космического оборудования.
Ответ на траншевый запрос не приходил битый час. Пришлось подняться по коридору, пропуская напирающий сзади рудовоз. Станция неумолимо приближалась, и Йонге уже начал прикидывать, что проще – пройти над ней и заложить петлю или тормознуть с риском оказаться чем-то вроде астероида для остальных кораблей. Мысли, что запрошенные счета заблокированы, как и полагается поступать со счетами межрасовых преступников, Йонге гнал изо всех сил.
Меж тем Фелиция снова подпустила фиолетового свечения в рубку. Не прошло и минуты, как дверь торжественно отворилась, заскрипела и ее заклинило.
– Господа, я подготовил документы!
– Моя дверь, – простонал Рудольф.
– Наша! – яростно поправил Йонге.
Невзирая на страдания экипажа по имуществу, жаки прошествовал к центру и остановился. Протянул руку с браслетом и визуализировал оксаэдральный клубок текста, составленного то ли на трех, то ли на четырех языках – в сине-зеленых переплетениях разглядеть было трудновато.
– Итак, в подготовленном мною документе содержатся запротоколированные события, которые привели нас к текущему положению дел, – продолжил синерылый. – Позволив себе воспользоваться информацией, любезно предоставленной господином Вебером, я описал события с момента вашей встречи с представителем компании “Зигсон” и вплоть до текущего момента.
– Надеюсь, там только скупые факты, – сердито сказал Йонге.
– Абсолютно, – жаки холодно моргнул. – В процессуальных вопросах нет места эмоциям. Данный документ тоже будет передан в Арбитраж, как сопроводительный, по вопросам о регистрации и прошении в генетической экспертизе. Поскольку он является, в то же время, поясняющим причины двух указанных мною ранее запросов, прошу передать его в ходе первичной регистрации… – на мгновение жаки запнулся, кашлянул и продолжил. – Я бы и сам это сделал, но вы ограничили мою возможность исходящих вызовов, уважаемые!
В последнем слове было столько яда, что в носу становилось кисло.
– А вы сами подайте запрос, – бодро предложил Рудольф. – Капсуляцию все равно пришлось снять, вот я сейчас от нашего имени дам узел… – он тут же развернул экран, – и пожалуйста! Лезьте куда надо, регистрируйте и все такое.
Покачав подиями, жаки кивнул и направился к свободному креслу.
“Хоть не самому набирать”, – облегченно передал Рудольф.
Сайнжа с хрустом потянулся и вылез из кресла.
– Умансоо, вы опять занимаетесь бюрократическими делами, от которых у охотника болит голова и сводит зубы. Я оставлю вас, пока мы не выйдем на прогулку. Разбудите меня.
– Мог бы и пожертвовать на ремонт, – желчно сказал Йонге в широкую спину.
Сайнжа поводил лопатками, но отвечать не стал.
Жаки бормотал по-своему, курлыкающие обороты сплетались в единое журчание. Инсалар вытягивал шею, всматриваясь в экран. Йонге тоже попробовал всмотреться, но жаки работал на своем языке и графические элементы тоже были подстроены под него – глаз не выхватывал ничего знакомого.
С Рудольфом стоило согласиться – хорошо, что не им пришлось заниматься регистрацией. Только сейчас Йонге начал додумываться, что стоило сначала подготовиться юридически, а потом уже выскакивать с планеты и мчаться на встречу с представителями Арбитража.
Определенно присутствие жаки на корабле разжижало мозги.
– Включим дверь в план ремонта, – Рудольф мрачно жевал туковую палочку. – Если нам сейчас не ответят, я не знаю, что я с ними…
Фелиция пиликнула.
– Транш одобрен, – проворковала она неожиданно женским голосом. – Приглашение завизировано. Проследуйте к гейту две тысячи четыреста сорок один.
На большом экране нужная ячейка мигом подсветилась. Рудольф ударил кулаком в ладонь и с хрустом раскусил палочку.
Йонге отпихнул блок управления и откинулся затылком на контактную пластину. Фелиция немедленно обхватила его, нежно оплела виртуальными щупальцами и встроила в корабль одним гладким, почти эротическим запросом. Йонге зашипел сквозь зубы и повел плечами. Челнок наклонился, соскальзывая с выбранной траектории, а затем, повинуясь мысленному приказу, заскользил к приемному гейту.
– Это удивительно, – возбужденно прокомментировал инсалар. – Я впервые вижу такое управление! Можно подробнее…
– Секрет человечества, – перебил Рудольф. – Вот как зарегистрируетесь, то приходите вступать в торговые отношения. Мы вам про управление, вы нам…
Он растерянно замолчал. Невзирая на почти полное погружение в корабль, Йонге краем глаза отслеживал, как меняется выражение лица напарника, и как он двигает бровями, придавая лицу самые разные выражения. Схватившись за консоль, Рудольф мигом стряхнул с нее напластование экранов и лихорадочно принялся что-то записывать.
Через три минуты и сорок секунд Фелиция плавно вошла в блок-ячейку, и массивный белоснежный створ опустился, отделяя ее от вакуума. Раздался ощутимый гул воздушных компрессоров. Искин откашлялся все тем женским голосом. Йонге наконец-то сообразил, что Фелиция соединилась с местным планетарником – или станционником.
– Общее время дезинфекции – тридцать минут, – уведомил станционник. – Вы можете запросить транспортное или ремонтное оборудование, а также ознакомиться со справочником по станции Зеф-один. Приятного пребывания.
– Конечно ремонтное! – возликовал Рудольф. – Ишь, дезинфекторы. Так, значит, начнем с автоматического комплекса…
Йонге отключился от потока терминов. Под выделенный транш напарник решил максимально разгуляться. Жаки покончил с регистрацией и любовался на длинный номер, присвоенный запросу – явно видя в нем больше, чем просто набор общепринятых цифр.
– Общее время дезинфекции – девяносто минут, – неожиданно сообщил искин станции.
Рудольф удивленно поднял голову.
– А причина? – поинтересовался Йонге у воздуха.
– Выполняю, – откликнулась Фелиция. – Сообщаю, – мяч перешел на сторону станционника, – обнаружены незарегистрированные в общем санитарном списке микроколонии. По шкале угрозы уровень допустимый, ниже третьего класса, однако в целях сохранения репутации станции время дезинфекции увеличено. Пожалуйста, не покидайте корабль до завершения процедуры. Вы можете запросить развлекательные видеопередачи на время ожидания, обратившись к информаторию станции на канале дета-пятьдесят. Приносим извинения за неудобства и приятного вам времяпрепровождения.
– Так, а платить кто будет? – возмутился Йонге.
Станционник не ответил.
– Лишних шестьдесят минут! – простонал самый отважный и самый жадный капитан космического корабля.
Жаки ворохнулся в кресле. Развернуть его он не смог и поэтому, как в прошлый раз, забрался с обеими ногами и облокотился на спинку.
– Можно включить эти затраты в общее исковое заявление, – предложил жаки. – Я пока не отправлял запросы, лишь подготовил. Можно внести редакцию.
– Включайте! – радостно взвыл Йонге.
Жаки съехал обратно и деловито заводил руками над консолью.
– А что еще можно включить туда? – плотоядно уточнил Рудольф. – Вот тут у меня список есть, может, он тоже пойдет?
Жаки чуть повернул голову. Даже со своего места Йонге чувствовал сомнение, с которым синерылый осматривал длиннющий перечень, развернутый над консолью. В него педантичный уроженец Берлина-три наверняка тщательно включил даже микроцарапины на краске внутренних винтиков.
– Можно, но для этого необходим хотя бы поверхностный осмотр, – наконец, протянул жаки.
Рудольф хлопнул по подлокотнику и поднялся.
– У нас есть целых шестьдесят прекрасных, замечательных, дополнительных минут.
Оставив жаки в лапах механика, Йонге порекомендовал инсалар отрепетировать вступительную речь для Арбитража, а сам направился в кают-компанию.
По опыту зная, что полтора часа могут превратиться в вечность, если ничем их не занять, Йонге обратился к справочнику по станции. Вычеркнув из списка все экзотические сектора, он принялся просматривать огромную площадь, предлагаемую всем кислорододышащим существам. Некоторые ярусы обозначались сиреневым – то есть ходить в них без маски конкретно людям не стоило и человеческой юрисдикции они не подлежали. Предсказуемо, там оказались восемьдесят процентов увеселительных заведений, начиная от “клубов паровых коктейлей” и заканчивая “целительными сексологическими релаксариумами”.
Потратив на ознакомление с соблазнами большую часть времени, проведенного в рекламных блоках, Йонге опомнился и тяжело вздохнул. Вместо релаксариумов пришлось изучать карту пешеходного и субтранспортного движения. Сверившись со справочниками, Йонге выяснил, что аквариум инсалар – три метра в диаметре, три с половиной в высоту – относится к негабаритным полусамоходным экипажам, и доставлять его можно только по желтым магистралям. То есть делать здоровенный крюк, прежде чем спокойно попасть в Арбитраж.
Покусывая ноготь, Йонге попробовал прикинуть, стоит ли пожертвовать очередной денежный взнос и присвоить самоходному аквариуму статус приоритетного движения. Красные магистрали позволяли сократить время и расстояние чуть ли не в три раза.
Оставив себе пометку – поинтересоваться у жаки, можно ли включить расходы в иск – Йонге машинально набрал в поисковой строке “жаки” и удивленно заморгал, обнаружив самое настоящее посольство синерылых.
Провалившись в нужную категорию, он нашел еще пять разнорасовых посольств, включая самое большое – по человеческому блоку. От яутского блока на Зеф находился дипломатический представитель, однако, судя по примечанию, в ближайшие две недели досточтимый Гваархаалонсаатагир отсутствовал по уважительным причинам. “Ритуальный праздник охоты” – прямо и без экивоков значилось в карточке.
Пару секунд пообгрызав ноготь, Йонге все-таки вышел на официальный инфоблок жакианского посольства и максимально коротко набросал сообщение, что по инциденту от третьего октября представитель досмотровой таможенной службы Метрополии Сорбарр в полном здравии, как физическом, так и психическом, находится на борту малого коммерческого разведчика и оказывает услуги консультанта. Пальцы так и чесались дописать язвительное “семейного”, но Йонге удержался. Проставив официальную подпись, он подумал и все-таки пририсовал в самом конце постскриптум с извинениями.
Адмирал уже наверняка отчиталась, но личные извинения должны были вызвать у жаки больше доверия.
Йонге вызвал телеметрию, отследил местонахождение жаки и включил громкую связь.
– Я, кстати, в посольство ваше, жерай, отправил сообщение. Что у вас все в порядке и голова не болит. Имейте в виду.
– Спасибо, я уже отправил свое, – мгновенно откликнулся жаки.
Курлыканье с потолка было таким громким, что Йонге сначала втянул голову в плечи и махнул рукой, веля Фелиции убавить громкость, а потом уже сообразил, что ему только что сказали.
– И когда же?
– Когда редактировал ваши требования.
– А спрашивать кто будет?!
– Вы меня не спрашивали, утаскивая за собой! – рявкнул жаки.
– Это был форс-мажор, сколько еще говорить?
– Отстаньте, я занят. Нет, господин Вебер, это не подходит!
На заднем плане прорезалось умоляющее Рудольфово “ну хотя бы вот эту трубочку!” – а затем связь отключилась.
Представив влачащегося за жаки механика, дергающего неумолимого синерылого за полы балахона, Йонге даже развеселился. На волне хорошего настроения его обуял приступ энтузиазма – и Йонге тут же вскочил, твердо намереваясь посетить собственную каюту. Для поддержания оптимизма ему жизненно требовалось изгадить кому-нибудь отдых. Демонстративно заскучавший яут подходил для этого больше всего.
К огромному огорчению, яут не спал. Ворвавшись в каюту, Йонге влепился в гигантскую паутинчатую голограмму и ошарашенно замотал головой. Автоматически сделав несколько шагов, он наткнулся на что-то большое и твердое. Тут же заворчавшее и превратившееся в Сайнжу.
– А обещал спать, – недовольно протянул Йонге. – Борешься со своей космоагорафобией?
– Нет.
Сайнжа повелевающе крутанул запястьем. Голограмма сместилась так резко, что вызвала легкую тошноту. Йонге сдержанно откашлялся и осторожно постучал себя в грудь кулаком.
– Тогда что это?
– Генетическая карта.
– Чего?
– Генетическая карта, – терпеливо повторил яут. – Та, обрывочная, из твоей головы. Скажу, что не могу читать, кем она построена. Но рассматривать ее интересно.
– Еще скажи, что все понимаешь – набычился Йонге.
– Не все, – согласился Сайнжа. – Но на большую часть хватает моих ранних запечатлений. Я вижу, что это удивительная работа. Они взяли прочную основу и начинили ее очень подвижными, свободно развивающимися структурами. Постоянная эволюция, понимаешь, умансоо? Практически неостановимая.
