Текст книги "От звезды до звезды. Беглецы (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц)
– А ты видел при мне что-нибудь? – искренне возмутился Рудольф.
Йонге неопределенно промычал сквозь наливку. На Эйрику они прибыли ровно в том, что у них оставалось – в скафандрах на голое тело. Даже отдельной обуви у них не было. Первой же покупкой на жарком курортном полуострове стали одинаковые шорты, рубашки и шлепанцы. Затем костюмы для знакомства с Шенаем. И до сих пор это оставалось единственным крупногабаритным багажом. Плюс мелкие сувениры.
Но точно так же Йонге не сомневался в способности Рудольфа протащить мультиполосный плазмомет в штанине скафандра.
– Я не видел, что ты там прячешь под кроватью, – пробубнил он и поставил стакан на перила.
Рудольф шагнул к нему и подался близко-близко. Йонге от неожиданности слегка отшатнулся.
– Проверить хочешь?
Йонге отшатнулся еще сильнее. Рудольф усмехнулся, блестя зубами.
– Ладно, шучу. Ну так что, идем до навигатора прогуляемся? Помнишь, мы же хотели?
Йонге взялся за стакан и хотел сказать, что не очень-то ему хочется, но Рудольф обхватил его за плечи, и вновь оживший синхрон запел тонко и нетерпеливо, протягиваясь раскаленной нитью от горла до паха.
– Идем, – почти задыхаясь, выговорил Йонге.
Уже на чужой веранде Йонге тормознул, придержав напарника за запястье. Рудольф удивленно повернулся, и Йонге приложил палец к губам. Подмигнул, чувствуя, как остатки кальяна плавают в крови густым дурманом. Развернулся на пятке и встал прямо перед Рудольфом. Обхватил за голову ладонями и легонько сжал. Шагнул ближе, облизывая мигом пересохшие губы. Пульс резко подскочил. Йонге сжал ладони еще крепче.
– Эй, ты чего! – шепотом запаниковал Рудольф.
– Спорим, сам выйдет, – Йонге усмехнулся. – Не стой столбом, иначе я передумаю и в панике сбегу.
Рудольф тут же сгреб его за воротник и потянул отвороты в стороны.
– Поосторожней! – зашипел Йонге.
– Снимай, все равно порвет, – со сдавленным смешком пробормотал Рудольф.
Йонге разжал руки, и напарник прошелся от верхней пуговицы до самой последней, нетерпеливо выдергивая из петель. Скатал рубашку, и на мгновение Йонге оказался в ловушке из ткани – всего на секунду, но глаза у напарника вспыхнули.
– Считай от десяти, – полупридушенно велел он.
– М-м, десять…
Рудольф рывком выдернул его ремень из пряжки и оставил болтаться. Дернулся вниз, пытаясь присесть, но Йонге успел выставить ногу. Покачал головой, беззвучно выговаривая “не надо”. Рудольф приподнял губу, скалясь, но все-таки остановился. Стащил свою рубашку через голову, бросил на перила и подался вперед.
– Девять, – продолжил он.
Поцелуй вышел бестолковый, мокрый, но безумно приятный. Йонге вытянул шею, и почувствовал, как в паху легонько сжимается чужая ладонь. Кровь прилила так быстро, что даже голова закружилась. Рудольф еще и придержал его за локоть, не давая отступить.
– Восемь, – почти промурлыкал напарник.
Йонге повел плечами и все-таки стряхнул рубашку с рук. Вернул поцелуй и сунул большие пальцы под резинку шорт Рудольфа. Тот крутанул бедрами, легкая ткань соскользнула, и Рудольф переступил на месте, выбираясь из тканевой ловушки. В сгустившейся ночной тьме светлая кожа притягивала взгляд как магнит.
– Семь, – продолжил Йонге. – У-ух…
Теперь и самому хотелось присесть, оказаться ближе, еще ближе – но не пускала ладонь напарника. Рудольф почти не двигал ею, и все равно казалось, что вдоль спины уже протянулась электрическая дуга, заставляющая сладко напрягаться всем телом.
– Ш-ше-есть…
Электричество и вправду стянуло воздух между ними. Оба вздрагивали, прикасаясь кожа к коже, и Рудольф не выдержал – разжал пальцы, обхватил Йонге за шею и прижался вплотную. Йонге замычал, поднял руки, и горячие ладони тут же заскользили по спине. На животе выступила испарина.
– Пять, – Йонге сцепил ладони у себя на затылке, лизнул Рудольфа в губы и переступил на месте.
В ушах тонко позванивало, сердце колотилось в лихорадочном ритме на двоих.
– Да похрен уже, один, – пробормотал Рудольф, запуская обе руки к нему в штаны.
Дверь бунхало с шелестом отворилась.
– Умансоо, что за попытки совокуплений в двух шагах от меня?
Рудольф застонал.
– Это такой специальный людской ритуал, – с легкой усмешкой сказал Йонге. Ладони в штанах не давали толком веселиться. – Призвание яута… путем совершения… развратных действий.
– Штаны меня не развращают.
– Снять не успел, – возмутился Йонге.
Рудольф сдавленно гоготнул и похлопал его по заднице, насколько позволяли те самые штаны.
Сайнжа поднял сброшенную на пол одежду, обстоятельно развесил ее на перилах и взял Йонге за загривок. Потянул, оттаскивая от напарника. Рудольф неохотно вытащил руки. Сайнжа кивнул и сцапал за шею его тоже. Йонге прикусил губу. Чертовы штаны мешали почти до боли.
Сайнжа настойчиво подталкивал обоих в красноватый полумрак бунхало. Обернуться не получалось – жесткие пальцы держали слишком крепко.
– Быстрее-быстрее, мягкотелые. Вашу похоть нужно направить в подходящее русло.
Полтора месяца назад Йонге снял бы с бедра игольник и стрельнул в поганую морду. Месяц назад – прочел бы лекцию о трудностях синхронизации. Три недели – воспитательно надавал бы по клыкастой морде, чем под руку попадет. Сейчас он старательно удерживался, чтобы не подставляться под руку еще сильнее.
Сайнжа довел их до кровати и одновременно толкнул. Могучее сооружение даже не скрипнуло под ударом сдвоенного падения. Йонге подтянулся на локтях, одновременно выползая из расстегнутых штанов. Сайнжа взял его за щиколотку, неторопливо расстегнул и стащил ботинок. Не менее обстоятельно расправился со вторым ботинком. Потом окончательно разделался со штанами, негромко что-то бормоча.
Член упирался в постель, и Йонге отчаянно заелозил. Рудольф сунул под себя обе руки и повернул голову. Глаза в полумраке влажно поблескивали.
– Уступаю, – выдохнул он. – Давай, ты первый.
– Точно?
– Мы утром на пляже, по-твоему, отжимались, что ли?
Рудольф почти засмеялся. Несмотря на возбуждение, Йонге закатил глаза.
– Надеюсь, вы не катались по песку, радуя туристов?
– Вроде, это был розовый куст, – задумчиво сказал Рудольф.
Сайнжа почему-то тормозил.
Йонге отвлекся от мыслей о сексе в кустах и помахал яуту, не оборачиваясь.
– Кстати, кстати, умансоо. Я хотел спросить – откуда это?
Коготь прошелся по всей мошонке до самого ануса, и Йонге невольно передернулся. Рудольф точно так же вздрогнул. Как обычно, навигатор демонстрировал оптовую заинтересованность.
– Ты про что?
– Шрамы. Вас оперировали?
– А? Нет, конечно, – Йонге усмехнулся.
Рудольф уткнулся в простыню и явно не собирался читать лекцию по биологии. Чуть обернувшись, Йонге увидел, как напарник болтает ногой, то и дело поджимая пальцы. Сайнжа с интересом пялился ему между ног.
– Боевые шрамы?
– Нет. Биология. Это яйца опускаются, типа два мешочка, и срастаются в один.
– Глупо и нефункционально, – резюмировал Сайнжа, продолжая поглаживать шов.
– Да-да, ты там свое вечно втянутое достал уже? – нетерпеливо спросил Йонге. Ему казалось, что под ним уже как-то мокро.
В качестве ответа об задницу тяжело шлепнулся горячий яутский хрен. А потом знакомо прикоснулись клыки, и длинный язык вкрадчиво проскользнул в анус. Йонге ткнулся лицом в постель и приглушенно застонал от удовольствия. Бедра сами собой двинулись.
Язык убрался и мгновение спустя на спину опустился такой вес, что Йонге захрипел, выворачиваясь – кадык вдавливался в трахею.
Сайнжа просунул руку ему под голову, силком приподнял и развернул еще больше.
– Зачем ты пытаешься двигаться? Разве я плохо делаю?
– Х… М-м… Хорошо, – Йонге прижмурился. – Только двигайся… так намного лучше…
– Так?
– Уо-ох! А-а… О!
Каждое чертово движение яутского хера продирало насквозь. Йонге почти взбрыкивал, упираясь коленями в постель. Сайнжа приподнялся совсем чуть-чуть, едва давая дышать, и под этим весом член его терся и терся о простату. Может, и дальше – Йонге казалось, что в него запихали уже все полметра – но удовольствие вызывало только прикосновение в одном месте, и хватало этого с головой.
Не контролируя себя, Йонге принимался считать и сбивался – а Сайнжа все двигался в нем, неумолимо подталкивая к самому краю.
Йонге отчаянно пытался думать о чем угодно, хоть о сколопендре Лукаса, лишь бы оттянуть оргазм. Восхитительная, усиливающаяся дрожь в животе вытрясала всю душу, оставляя взамен зашкаливающее удовольствие и непотребно клокочущие в горле всхлипы. Сайнжа ткнул его под подбородок, вынуждая поворачивать и поднимать голову. Наклонился, раскрыл клыки и почти впился в виски, одновременно приникая в смачном зубастом поцелуе.
На мгновение в глазах потемнело, и Йонге поймал вспыхнувшую в чужом зрении картину – буро-зеленая туша, вдавившая человеческое тело в простыни: смуглая от загара кожа блестит пленкой пота, ноги вытягиваются и напрягаются, руки тщетно упираются в постель, шея вывернута, голова запрокинута, и видны вцепившиеся яутские клыки…
– М-мх!
Йонге едва не откусил чужой язык. Задница опять поджалась, а следом и все тело содрогнулось – каждый мускул, даже зубы стиснулись. Член тоже вздрогнул – и сперма выплеснулась толчками. Йонге придушенно взвыл, одновременно наслаждаясь и досадуя, что не смог помочь себе рукой.
Сайнжа разжал челюсти, позволив партнеру уронить голову, но сам не остановился. Йонге со свистом втянул воздух, зажмурился и попробовал ухватиться за ткань под пальцами, но накатила такая слабость, что не вышло ничего. В темноте зажмуренных глаз плыли красноватые круги, в голове шумело – и ему все еще было хорошо. Дрожь превратилась в короткие резкие движения, его будто встряхивало от удовольствия. Яут заклекотал, Йонге вцепился в простыню – уже зубами – и почти заскулил, переживая второй оргазм – тягучий, не подбрасывающий до пика, а изматывающий волнами умопомрачительного приглушенного удовольствия.
Тяжесть исчезла. Сайнжа приподнялся и сдал назад. Йонге заскулил вновь, едва соображая, что происходит. Казалось, даже движение воздуха слишком резкое и проходится по коже, будто мелкая терка.
Член выскользнул из него, напоследок влажно мазнул по бедру с внутренней стороны и исчез. Еле дыша, Йонге повернулся на бок, а потом перевалился на спину. Его все еще встряхивало, и ноги почти непроизвольно елозили по гладкой ткани. Дотянувшись, Йонге сжал опустевшие яйца и наконец-то основательно прогнал шкурку, выдаивая последние капли.
Ему сделалось окончательно и бесповоротно прекрасно.
Сайнжа шевелил клыками, осматривая напарников.
– Я здесь, – напомнил о себе Рудольф.
Даже сквозь мутные волны отходняка Йонге уловил нетерпеливую жажду в чужом голосе. Жадное предвкушение, почти требование. Возбуждение, покалывающее во всем теле.
Сайнжа кивнул, наклонился, сгреб Рудольфа в охапку и почти перекинул на Йонге. Бросать не стал, мягко разжал руки, опуская. Йонге машинально поднял и раздвинул колени. Тень недовольства – это движение уже почти вошло в привычку – мелькнула и пропала.
– Оу!
Горячая и влажная кожа, сбитое дыхание – оба мгновенно подстроились друг под друга. Сайнжа наклонился сверху, заклекотал, и Рудольф почти заизвивался, сладостно подвывая.
Перед глазами у Йонге оказалась широкая грудь, покрытая испариной, он не удержался и лизнул светлую кожу. Рудольф на мгновение приподнялся на вытянутых руках и тут же опустился. Сайнжа поддернул его на себя, Рудольф ткнулся лицом в плечо Йонге и самозабвенно застонал.
– Хорошо, хорошо, умансоо, – прошипел яут.
Йонге прикрыл глаза. Постоянное движение возле собственной задницы снова подогревало возбуждение. Рудольф заелозил, просунул руки ему под спину и содрогнулся, глухо вскрикивая. Влажные губы то и дело задевали по шее, пальцы сжимались, а член терся о живот.
Йонге растворился в этом непрерывном удовольствии, раскачивающем обоих. Руки скользили по чужой спине, размазывая испарину, поднимались до загривка – и Йонге лихорадочно сжимал пальцы в мокрых волосах. Рудольф загнанно стонал, срываясь в почти беззвучное хрипение.
– Больше, больше!
Сайнжа почти застыл, но Рудольф задвигался так, что Йонге сразу вообразил, как неистово трется изогнутый, набухающий поперечинами пенис в разгоряченном человеческом теле.
– Са-айнжа, – Йонге застонал почти жалобно. Дурацкое любопытство мешало даже в постели. – Ты зачем повторяешь?
– Так вас же двое, – охотно пояснил Сайнжа и наклонился еще сильнее. – Каждому – слово.
Рудольф резко вытянулся, ткнул плечом Йонге в подбородок – и Йонге даже увидел, как выгибается спина напарника, круто подавая оттопыренную задницу вверх.
– Мха-а!
Член напарника тоже дернулся, и на животе Йонге стало еще чуть мокрее. Сперма мигом размазалась по коже. Сайнжа резко подался назад, Рудольф снова вскрикнул, но его голос пропал в утробном стенании, вырвавшемся из глотки яута. Сайнжа отдернулся еще больше, согнулся и зажмурился. Мышцы вздулись буграми. Рудольф невнятно и протяжно простонал что-то на берлинском и окончательно зарылся в плечо напарника.
Йонге одним глазом посмотрел на мокро поблескивающий ствол, соединяющий напарника и Сайнжу, и снова запретил себе думать, что случится, если однажды Сайнжа не успеет выдернуть член в момент разрядки.
Напарник ворохнулся.
– Ну вот… А ты жаловался, что все застревает… на тебе.
Дышать под его весом было тяжело, но и выкарабкиваться, оставляя корячиться без поддержки, тоже не хотелось. Йонге позволил себе полминуты раздумий и все-таки сдвинулся чуть выше. Перекладывать белобрысую голову пришлось буквально двумя руками.
– Чего? – сонно пробормотал Рудольф.
– Учти, это пока его не расклинит.
Рудольф замычал, повернул голову и притерся ухом к груди напарника.
Йонге удовлетворенно вздохнул и закрыл глаза.
*
– Кто не поставил аларму? Опять проспали!
Рудольф метался во дворе, сваливая нехитрый багаж прямо на плитки. Йонге в таком же темпе вытащил из бунхало скафандр и, вместо переодевания, нервно заглядывал под кровать и в зеркальный шкафчик в ванной. На третий раз он выхватил презентованную отелем зубную щетку и в полном раздрае упихнул ее в карман. После этого ему стало значительно легче.
Сайнжа прогуливался вдоль гамака, брякая развешенным по себе снаряжением. При нем осталась сумка из-под кварцолитов, которую великий охотник недолго думая повесил на копье, а его в свою очередь положил себе на плечо. В сумку Сайнжа рачительно напихал сушеных до листового состояния медуз. И два жвала сколопендры Лукаса.
Еще у яута была корзина с фруктами, которую, как полагал Йонге, доставил персонал отеля, едва узнав, что почтенный и уважаемый Саааржанайяахтаунир Владеющий Копьем Первого Дома не собирается отменять плату за дни после фактического отъезда. Прикидывать, в какой именно момент корзина появилась возле баньяна, не хотелось совершенно.
– Сорок минут, умансоо, – безжалостно напомнил яут и достал из набедренного кармана прозрачную пилку.
Йонге сунулся в скафандр и застонал.
– Чего? – Рудольф свалил наземь перевязь.
– Мыть надо было эти чертовы скафандры!
Рудольф тоже застонал, косясь на собственный скафандр. До этого тяжелая экипировка ненавязчиво пряталась в углу каждого бунхало, где предполагались специальные держатели. И про чистку напарники совсем забыли.
– Зачем мыть? – лениво поинтересовался яут. Пилка елозила по когтям.
– Так у нас для них перевозки нет, – нервно ответил Йонге. – А внутри этих… В общем…
Они так торопились пришвартоваться на Сельве и приступить к ремонту, что грязные подробности внутри костюмов на время выскочили из головы. Потом стало поздно – и до Эйрики так и пришлось лететь с грустным чувством биологической опасности, медленно созревающей в недрах костюмов.
Йонге воочию вспомнил, как в первую же минуту после заселения рванул в душ и истратил там столько мыла, сколько не уходило за неделю на “Фелиции”.
А наглухо закрытый скафандр так и остался.
– Предлагаю просто утопить их в прибое, – мрачно сказал Рудольф.
– Э нет. Я не согласен штраф платить за экологическую катастрофу.
– Да, штраф – это плохо, – согласился Сайнжа.
– А ну марш на аллею! – рявкнул Йонге. – Купишь там дезинфектор, марка “Вульф”, два… нет, три баллона! И дуй на станцию кэбом, мы сами!
– Если это хитрый план избавиться от меня…
Йонге прижал два пальца к переносице. Сайнжа немедленно перестал ворчать. Подхватив корзину, он поправил копье на плече и выскользнул из-под дерева. Баньян грустно шелестел корнями, словно провожал высокую удаляющуюся фигуру.
– Вот за что я люблю отдых по принципу “все включено”, это за отсутствие багажа!
Рудольф тащил скафандр, словно приснопамятный матрас на “Фелиции”. В отличие от матраса, скафандр был тяжел, поэтому пыхтел Рудольф куда яростнее. На голове у него красовался привычный визор, а через плечо висел набор ритуальных клинков. Йонге обошелся кепкой и солнечными очками, которые, не удержавшись, все-таки спер с пляжа пару дней назад.
Остальное было намотано на скафандры.
Защитные костюмы, при всей их неприспособленности для комфортного существования в курортных условиях, обладали важным свойством: позволяли навьючить на себя массу вещей. И хотя “массой” были курортные шорты-рубашки, скрутить все в единое целое и тащить всего лишь скафандр оказалось намного удобнее, чем громоздить себе на спину полный набор. Вызванный лит-кэб обладал багажником на крыше и скафандры с успехом преодолели на нем километры до парковочной зоны.
Втайне Йонге еще тащил пузырек одеколона, присмотренный на той же ярмарке, где Рудольф обзавелся ножами. Сообщение от Зубастой внезапно пробудило воспоминания о тех временах, когда они на пару отыгрывали высшее общество, и Йонге захотелось поиметь в коллекции что-нибудь невыносимо приторное, когда от одной только капли окружающие разбегаются или же – если речь идет о важном собрании – вынужденно остаются на одном месте, стараясь не кривиться.
– Десять минут, – почти простонал Йонге. – Бегом!
Планы торжественно и неторопливо покинуть Клим и Эйрику в целом сыпались вместе с песком, забившимся в рифленую подошву ботинок. Экспрессы отходили каждые полчаса, но до вылета на Сельву люфта не было совсем – нужно было успеть на четырехчасовой рейс или распрощаться с билетами, перелетом, очередью в станционный слот, полетом до Эльмас и далее по нарастающему списку.
Йонге плюнул себе под ноги, перехватил скафандр и припустил поперек зеленой зоны.
На станции прохаживались немногочисленные отбывающие. Ни у кого Йонге не заметил тяжелых чемоданов и самоходных контейнеров. С грохотом опустив скафандр на пол, он оглянулся в поисках Сайнжи. Яут обнаружился у знакомого навеса музея истории.
– Боже, я мечтал неспешно пройтись между этих сраных кустов на память, – простонал Рудольф, садясь на корточки. Скафандр норовил свалиться на него, но механик упирался. – Кто, кто из вас не включил аларму?
– А почему бы ее включением было не озаботиться тебе?
– Потому что! – торжественно сказал Рудольф.
“Внимание, экспресс прибывает на станцию Клим”.
Рудольф вскочил как ошпаренный.
На этот раз объявлений о габаритных грузах не было. Грохоча скафандром по аккуратному пандусу, Йонге предположил, что в такую чудовищную рань пассажирам не свойственно массово покидать курорт.
Протащившись до второго вагона, он свалил скафандр на пол, а сам плюхнулся на сиденье.
Рудольф расположился напротив. В глазах у него плясало безумие человека, не уверенного, выключил ли он генератор тяжелых частиц, прежде чем отправляться на длительную прогулку по нестабильной планете.
– Но мы все-таки успели, – вздохнул Йонге. – Сайнжа!
Яут, копавшийся в корзине, поднял голову.
– Баллончики, – напомнил пилот.
Сайнжа стянул сумку с плеча, поставил на пол и подтолкнул. Йонге дотянулся до нее ногой и опасливо ткнул. Баллончики лаково блеснули сквозь медузью сушенку – ему показалось, их больше, чем три.
– Мне нужен перерыв, – Рудольф пригладил волосы. – Потом я все отдраю, мы переоденемся и будем долго и мучительно жалеть, что не искупались напоследок.
Сайнжа с невнятным возгласом вытащил обе руки из корзины. В когтях у него болтались длинные цветочные ожерелья. По всему вагону густо и сладко запахло ночными цветами. Покрутив цветы перед физиономией, Сайнжа поднялся и протопал к напарникам. Йонге не успел моргнуть, как у него на шее оказались два тяжелых прохладных плетения. На Рудольфа Сайнжа точно так же нахлобучил украшения, а последнее торжественно надел на себя. Вытащил дредлоки из-под обвязки, расправил и горделиво выпрямился.
Рудольф молча показал большой палец. Йонге беззвучно поаплодировал.
– Чтобы скрасить грусть отъезда, – важно сказал яут. – Хотя я считаю, что должна быть и радость – нас ждет много нового.
Йонге покосился на сумку, вспомнив контейнер с образцами. Но баллончики привлекали его больше.
– Ну, теперь мы прям как свои на Сельве будем, – сказал Рудольф. – Интересно, я в сортир во всем этом влезу?
– Хорошая мысль, – одобрил Сайнжа и двинулся в указанном направлении.
– Пукалку оставь! – крикнул Рудольф вслед, вновь приглаживая шевелюру. – Там места мало!
Сайнжа остановился, развернулся на месте и сделал два широких шага обратно. Присел на корточки перед Рудольфом, потянулся и резко разлохматил ему волосы.
– Это еще чего?
Рудольф нахмурился и поднял обе руки – вернуть все, как было. Сайнжа перехватил его за запястья.
– Не надо, Рхудо-о’ф.
Механик прищурился и чуть оскалился. Йонге настороженно привстал.
– Так лучше, – Сайнжа помедлил и неожиданно коснулся нижними клыками обеих ладоней механика. – Как снежный вихрь. Красиво.
Йонге плюхнулся на место. Сайнжа медленно разжал хватку. Рудольф еще секунду держал руки вытянутыми, брови у него ползли все выше, а затем он почти лихорадочно запихал обе ладони под себя. Сайнжа кивнул, поправил на нем цветы и встал. После чего неторопливо проследовал прежним курсом. Рудольф проводил его ошалевшим взглядом.
Тщательно сдерживаясь, чтобы не прокашляться, Йонге спрятал ухмылку в кулак.
*
Спейс-порт Фиорина, как всегда, был чертовски переполнен. Количество обычных людей резко упало, а людей-адаптантов и сторонних рас – возросло до неприличия.
Вычищенные и надраенные скафандры приносили исключительно пользу. Йонге с удовольствием топтался по чужим конечностям и вовсю использовал локти. Цветы он бережно оставил под скафандром. Периодически он посматривал на напарника, раздумывая, сказать ли тому, что его цветочная охапка торчит прямиком из-под кольца герметизатора, но всякий раз сдерживался. Зрелище было слишком веселым.
На цветы Сайнжи не покушался никто – яут традиционно двигался, словно ледокол в мелкой заводи, не опуская взгляд ниже собственных челюстей. Попадающее к нему под ноги, могло или разбегаться самостоятельно, или быть затоптанным.
По громкой связи регулярно объявляли гейты вылета, но Йонге даже не прислушивался – браслет уже подхватил местную точку и напрямую получал нужные сведения. Рудольф тоже напялил браслет. Йонге и не подозревал, что до сих пор механик прятал устройство в кармане скафандра.
Достигнув своего гейта, они уткнулись в хвост очереди. Рудольф махнул рукой и устремился к скамьям. Йонге еще раз проверил зарезервированные места на крутящейся возле гейта голограмме и тоже проследовал к месту отдыха. Сайнжа топал за ним.
– Умансоо, так куда мы летим?
– Мы… – Йонге запнулся и с пронзительной ясностью сообразил, что навигатору они так ничего и не рассказали. – Ну, это рейс на Сулар. Как будем на борту, развернем карты. То есть, сначала мы к заказчику на Эльмас, а потом уже на Сулар.
Сайнжа молчал и смотрел в сторону, щуря глаза.
– Все нормально? – уточнил Рудольф. – Может, проблемы какие-то?
– Нет. Пытался вспомнить, охотился ли там. Но, кажется, это сектор, где всегда неспокойный космос. Корабль жалко.
Напарники облегченно вздохнули. Яут потянулся и вперился взглядом в толпу.
– Слишком много других людей, – посетовал он. – Шумные и суетливые.
– Будешь тут суетиться, когда нужно урвать полку, чтоб туда вещи запихнуть, – Рудольф вытянул ноги. – Ты тоже можешь постоять в очереди, а то потом сумку девать будет некуда.
Сайнжа присел на жесткий пластик, выщелкнул лезвия и почти ласково провел ими по волосам Рудольфа.
– Мне, – сказал он, – всегда уступают.
Верность тезиса была с блеском доказана, когда Сайнжа прошел через опустевший проход многоместной палубы. Вертя головой, он быстро нашел нужные места и, небрежно покачивая корзиной, двинулся туда. На столе, рассчитанном под пять человек, двое уже успели разложиться от души. Йонге издалека приметил характерные кособокие бутыли и с неудовольствием подумал, что мужики будут усиленно керосинить всю дорогу.
Самое ужасное – если начнут травить байки и предлагать распахнуть душу наизнанку.
Подойдя вплотную, Сайнжа демонстративно сверился с номерами над столом и со стуком поставил корзину. Торчащие из нее лохматые метелки фускисов уткнулись в лица сидящим.
– Здрасте, – сказал Йонге, вежливо выглядывая из-за спины яута. – Не подвинетесь малость?
После справедливого разделения настольных и подкресельных мест Сайнжа погрузился в ритуал маникюра. Соседи косились дико, однако молчали. Йонге так же молча радовался, что Сайнжа пользуется малым походным набором без дрели. Рудольф сосредоточенно наблюдал и периодически тыкал в стол коленом.
– Ты специально мешаешь мне, умансоо? – осведомился Сайнжа после очередного тычка.
Мужики дружно выпили. Как показалось Йонге – с опаской.
– Нет. Почему здесь так тесно? Они что, архивируют эти челноки, что ли?
– Нормально, – Йонге тоже потыкал. – Колени под стол упираются, как и везде. Это все роскошь курортов. Расслабляет эта…
Он не смог придумать, что именно “эта”. Рудольф заворочался.
– Пять часов я не выдержу, – сообщил он. – Пойду на смотровую, там хоть пройтись можно.
Мужики снова выпили. Теперь уже с явственным облегчением.
– Иди, – Сайнжа помахал ладонью и нацелился на безымянный палец. – Я разрешаю.
Рудольф хмыкнул, поднялся и быстро отвесил яуту леща. Сайнжа мигнул и грозно заворчал, но Рудольф уже выбрался из-за стола и размашисто двинулся в сторону выхода. Сайнжа сжал кулак. Лезвия щелкнули.
Мужики лихорадочно накатили по третьей.
Несмотря на программу развлечений, обязательно входившую в стоимость любого рейса, Йонге тоже вскоре покинул место. Колени и впрямь слишком сильно упирались. Самообладанию Сайнжи, который занимал еще больше места, можно было только позавидовать. Заодно можно было дать себе пару пинков за жадность, подвигнувшую экипаж на приобретение мест в эконом-классе.
Поднимаясь по ступенькам, он рассеянно считал их и, когда ступени закончились, неосмотрительно резко поднял взгляд.
Огромное пространство ударило в глаза и на мгновение ослепило. Йонге машинально вскинул руку, отгораживаясь. Потом секундный страх погас, Йонге осторожно посмотрел на космос одним глазом, вздохнул и улыбнулся.
Гигантский обзорный купол с идеальной четкостью передавал изображение окружающего космоса. Не хотелось даже думать, сколько было вбухано в систему объемных сканеров, калибровку их относительно друг друга и художественную оцифровку изображений. Но результат был потрясающим. В прямом смысле слова – Йонге даже показалось, что он слегка кружится.
Йонге раскинул руки и потянулся. Мерещилось, что он видит крутые воронки гравитационных вихрей, между которыми умело скользил шаттл, выкрадывая себе прямые, соединяющие одну точку маршрута с другой.
Опустив взгляд, Йонге почти сразу наткнулся на Рудольфа. Механик заложил руки за спину и тоже пялился в купол, задрав голову. Больше на обзорной площадке никого не было. Йонге подошел ближе, остановился буквально в полушаге. Рука сама собой дернулась, пытаясь подняться и лечь на плечо напарника, но он сдержался. Рудольф обернулся.
– Класс, – сказал он. Глаза у него опять горели. – Слушай, я как-то всегда думал, что однажды закончу всю эту тягомотину с полетами… осяду где-нибудь, куплю жилье, я там не знаю, даже семью заведу… Но это, – он широким жестом обвел купол, – это я менять ни на какой дом не согласен!
Йонге со своей стороны мог бы добавить, что и напарника он тоже не согласен менять ни на какой дом, но предпочел оставить громкие слова при себе. Синхронизация и без того постепенно усиливалась. Отремонтированная “Фелиция” уже давно обновила протоколы и нетерпеливо ждала их, дергая за пульсирующие нити сквозь пространство.
Йонге сжал кулаки, гася приятно-болезненную щекотку в ладонях.
– Скорее-скорее! – Рудольф откашлялся. – Как там… Шторм объял мою машину, разбивается кабина, гром прокатится в ночи, человечий груз кричит…
– Йезус Мария, это еще что?
– Это, друг мой, классика. Наследие берлинской музыкальной культуры.
Рудольф сделал те самые полшага назад, обхватил Йонге за плечи и вновь простер руку к бесконечной круговерти.
– Это, – торжественно сказал он, – лучшее за последние…
Глухой рев за спиной оборвал его речь.
Оба повернулись так резко, что руку напарника Йонге почти сбросил.
Теперь на обзорной площадке был еще и яут. Он стоял совсем недалеко, и Йонге машинально подивился, как это гигантский инопланетчик умудрился подкрасться так неслышно.
Сайнжа задрал голову, распахнул челюсти и смотрел в потолок до предела выкаченными глазами. Йонге видел, как блестят желтые круги – в них почти не было зрачков. Сайнжа сделал шаг вперед, другой, пошатнулся и неожиданно бухнулся на колени.
Вся его амуниция лязгнула. Яут резко свел клыки, ударив ими друг об друга, вновь растянул перепонки во всю ширь и опять заревел. Так мучительно, что у Йонге начали подниматься волосы на загривке. Рудольф торопливо втянул воздух, однако Сайнжа опередил любые слова.
На этот раз он просто блеванул.
– Ого, – только и сказал Рудольф.
Йонге рванулся к яуту с такой скоростью, что едва не запнулся одной ногой о другую. Абсолютно так же плохо было Рудольфу в карнагском наркопритоне. Но в этот раз у них не было калхи, который разбирался бы в пациентах, как в самом себе. Рудольф кинулся следом.
– Много… неба… – почти простонал Сайнжа, не поднимая головы.
Напарники одинаково притормозили, хотя Йонге уже был готов хватать Сайнжу подмышки и тащить, невзирая на перспективы потянуть спину.
Вместо этого он присел рядом на корточки. Великий охотник впивался в палубу так, что в полу остались бороздки. Тяжелое дыхание часто и прерывисто клокотало в широченной груди, с клыков до сих пор капало. Поганого вида лужа источала дикий ацидозный запах. Йонге невольно сморщился и потер глаза.
На язык не шло ни одного слова. Рудольф источал смятение и тоже не мог предложить ничего дельного. Сайнжа нагнулся еще ниже, и Йонге машинально схватил его за дредлоки. Слишком длинные, они грозили вот-вот рассыпаться по плечам и изваляться в мерзкой луже. Цветам грозило то же самое.
