Текст книги "От звезды до звезды. Беглецы (СИ)"

Рядом колыхался зеленый веер.

Сквозь красные разводы и оранжевые сполохи Йонге не мог рассмотреть, что это за веер и почему он так настойчиво маячит в поле зрения. Зачем нагоняет столько холода.

Справа мигали цифры. Йонге долго-долго смотрел на них. Наконец в настойчивом мигании начала прослеживаться логика. Одна цифра, еще одна и еще одна. Складывающиеся в число.

Сто двенадцать.

Они больше не двигались.

Веер превратился в инсалар. Казалось, на периферии мелькают еще несколько, но голова не поворачивалась. Шею стянуло тугой болью. Не двигались плечи, еле-еле хватало сил, чтобы дышать. Ноги словно отрезало по пояс.

Инсалар исчез, нырнув под застывшую тушу. Мгновение спустя вновь выскользнул и приблизился вплотную. Йонге попробовал вытянуть руку. Пространство задрожало. По стеклу поползла каша из символов.

“Unpack… Extr… Object —> Up … ?”

То ли мерещившиеся, то ли взаправдашние слова Йонге не понимал.

Инсалар свел руки и резко раздвинул, словно разрывал что-то. Ткнул вниз.

– Нет! – гелиоксовый писк Йонге и сам не слышал. – Нельзя открывать пасть!

Вопросительные кривые заполнили маску. Йонге с трудом чиркнул себя по локтю и сделал волнообразное движение рукой.

– Он умрет от кровопотери!

Инсалар не могли его услышать, но Йонге все равно говорил. Не мог молчать, хотя и надо было придержать расход. Потому что в толще пластика, кроме застывших цифр метража, стояли еще две: гелиокс – 1,2%.

Инсалар скользнул к нему, почти ложась тощими ребрами на корпус монстра. Потянулся и мягко обхватил Йонге за голову. Уткнул хоботок прямо в маску. Сквозь тошноту и резь Йонге почувствовал вибрацию и изо всех сил разлепил смыкающиеся глаза.

“ Esc —> evo.reload —> pullreq 1.01. Тогда – до свиданья!”

Текст вновь расплылся в кривые. Мутное отчаяние еще не успело превратиться в ненависть, как инсалар отдернул голову и повернул боком. Перед лицом Йонге оказалась длинная морда и закрытый пленочкой глаз.

Глаз выпучился, выкатился и лопнул.

Йонге даже не смог отшатнуться. Давление и боль держали крепко, словно зубы твари, впившиеся в ребра. Инсалар задергался. По шкуре пошли волны судорог, а затем все тело начало разбухать, покрываясь неровными буграми. Зеленый хвост взметнулся, загибая инсалар в кольцо, и почти коснулся хоботка на запрокинутой голове. Руки судорожно загребали воду, а брюхо становилось все больше и больше, натягиваясь сизой пленкой.

Инсалар стремительно истончался, превращался в пустую шкурку.

Брюхо треснуло, и инсалар начал разваливаться. Кровь мгновенно расплылась в клубы. Настолько плотные, будто рядом оказался черный курильщик.

А оттуда выскочила рыба.

Одна, вторая, третья… Йонге сбился на десятке. Были они совсем маленькие, с ладонь величиной, и состояли из пастей. Каждая рыба – живые челюсти, усаженные бесконечными рядами зубов.

Пометавшись, рыбы перестроились в стайку и ринулись вниз. Обогнули тварь, скрылись под брюхом, и Йонге инстинктивно сжал пальцы, цепляясь за изжаренное нечто внутри огромной головы.

От удара снизу тварь повело в сторону. Ему казалось, он слышит, как несчетное количество крохотных циркулярных пил вгрызается в прочную шкуру. Черного в воде стало так много, что Йонге окончательно потерял представление, где он находится. Только сейчас вспомнив про собственный рассекатель, он непослушными пальцами вытащил его из петли и ткнул в прочную шкуру. Лезвие едва-едва погрузилось самым кончиком.

Монстр был идеален.

Выращенный подводный убийца распадался на куски. В черном то и дело возникали просветы. В них мелькали рыбы, деловито прорезающие глубокие ущелья в горе сдохшего мяса. Йонге увидел, как могучий хвост отделился от корпуса и кувыркнулся, уходя вниз, махнув плавником напоследок.

Рыбы закружились у головы, на ходу впиваясь в оголяющуюся челюсть.

И наконец, сквозь ошметки, жилы, клочья шкуры, бесконечную кровь и грязь Йонге разглядел еще более черный силуэт. Второго такого не могло быть на всей Гезеген, во всем, чтобы его альяс сожрал, чертовом мире.

Сто одиннадцать метров. Гелиокс – 0,8%.

Йонге захрипел и вцепился в катушку. Метраж на маске крутанулся в обратную сторону.

Струйки боли расползались под кожей. Йонге почти не чувствовал тяжести – катушка заработала, согласившись тащить три, а то и четыре его собственных веса вдобавок к расчетному. Паническое подмигивание различных показателей он упрямо игнорировал. Микроискин отчаянно показывал, что скорость подъема выше предельно максимальной и уже дошла до двадцати метров в минуту.

Сквозь дикий шум в ушах Йонге обрывочно порадовался, что не читал все правила всплытий и погружений. Наверняка там была описана масса последствий. Наверняка Рудольф считал, что лучший экипаж не может попасть в западню на стометровой глубине. Не предполагал, что его попробуют сожрать.

Всей Гезеген на них было плевать, но искусственный монстр умел только охотиться, и они сами к нему явились.

Йонге твердил себе, что может, может, даже на нуле, на минусе – все равно вытянет и вытащит на поверхность. Даже если собственные кости треснут. Главное, не переставать прислушиваться к синхронизации. К тонкой трепещущей нитке, на которой слышно дыхание напарника. Редкое, неглубокое, сжатое в тиски.

Шестьдесят метров.

И дыхания больше не слышно.

Йонге почти всхлипнул.

Сквозь ужас пробилось яркое, почти болезненное воспоминание. Он зашарил по поясу и спустя мучительно долгие, растянувшиеся в вечность мгновения все-таки наткнулся на запасной баллончик.

Он еще мог справиться, у него было пять литров крови, заряженной гелиоксом.

Рыбы все кружились, наскакивая на полуобглоданную башку. Йонге выдернул руку, и башка тут же пошла вниз. Куда быстрее, чем должна тонуть по всем законам. Опять вручную передернув катушку, Йонге почти рухнул следом, и оказался на пути у жуткого трофея. Живот пронзила мучительная боль.

И Сайнжа так и не отозвался.

Дотянувшись до черного силуэта, неподвижно висящего в костяной ловушке, Йонге почти не глядя выдернул стандартный баллончик, и тут же воткнул в приемник запасной. Что-то на глейтере вздрогнуло, заставив Йонге судорожно перекоситься и сглотнуть.

Он пошарил по поясу напарника, нащупал катушку, и пальцы скользнули по разбитому контроллеру. Отпустив, Йонге нащупал уже свою и решительно сменил вектор. Вскинул руки, уперся в оголенную челюсть и почувствовал, как движется вверх.

Рыбы не унимались. Они давно должны были обожраться до смерти, но оскаленные зубы по-прежнему мелькали рядом, и рыбы уже грызли кость, стачивая лишний вес грамм за граммом.

Йонге и сам бы с удовольствием сбросил две тонны боли, обхвативших все тело раскаленной скорлупой. Он уже не был уверен, что дышит. Возможно, за него работала адская химия, которую исторгал из себя костюм.

По всей маске оставалось все меньше сопроводительных символов. С каждым движением истощался запас энергии, и что-то страшное происходило внутри них обоих.

Искин микрокомпьютера отключал показатели, едва они переставали быть стабильными. Упорствовали только цифры, отделявшие его от поверхности. От воздуха.

Йонге старался не смотреть на утекающие проценты. Он чувствовал, как с каждым пикселем, гаснущим и заново вспыхивающем на экране, его легкие превращаются в скомканный целлюлозный пакет.

Тридцать метров.

Гелиокс – 0%

Отсчет погас.

Зеленые веера колыхались. Плавно взмахивали, вычерчивали замысловатые фигуры. Где-то за подвижным лесом сияющих перьев и плавников двигались огромные зловещие тени. Рыбы-пилы рядом с ним грызли кость. Он даже видел, как в воде рассыпается белая пыль. Скручивается в непонятные символы, гипнотизирует. Йонге сделал последний вдох, жадно сглотнул и так же резко выдохнул.

Пятнадцать метров.

Движение прекратилось. В ушах стоял непрерывный тревожный писк. Такой пронзительный, что делалось невыносимо больно. Обезумевший электронный сторож не выпускал людей выше уровня, за которым давление менялось слишком быстро. Нейтральная плавучесть, спасавшая от декомпрессии, убивала обоих. Розового вокруг Рудольфа становилось все больше. Гелиокса в клеточках тканей – все меньше.

Хвосты колыхались, зеленоватые тела кружили все стремительнее.

Рядом с руками Йонге в кость вцепилась длиннопалая ладонь. Инсалар попробовал толкнуть, но катушка держала крепко. Инсалар повернул голову. Сквозь разводы в маске Йонге увидел, как из хоботка вырывается огромный пузырь.

Воздуха. Как же ему не хватало воздуха. Он разжал пальцы и потянулся к маске. Там, за прочным пластиком, запершим его в безвоздушном пространстве, были живые инсалар и воздух. Они так свободно дышали им, что он умирал от зависти.

Занемевшие, скрюченные пальцы не слушались. Бесполезное поскребывание по маске доводило до бешеных искр перед глазами. Йонге в ярости дернул за край.

Вода отозвалась бурей пузырей, громким булькающим ударом. Йонге вскинул голову. Сквозь ажурную решетку костей и зубов он разглядел еще один силуэт. Быстрый и блестящий, как механический юнус. Мгновенная паника окончательно перекрыла горло, стиснула сердце и остановила его.

“Умансоо!”

Яут скользил вниз, и его тоже окутывали пузыри воздуха. Чистого, кипящего в мутной воде.

Сайнжа ухватился за скелет и выбросил вперед руку, протискивая сквозь белые осколки. Йонге вытянул руку в ответ. Оставалось совсем чуть-чуть.

“Успел”.

Поверхность удалялась. Медленно темнела, словно кто-то накрывал океан крышкой.

========== Глава 10 ==========

“Да-ли-не”.

Глейтер пульсировал сплошным потоком боли. Йонге цеплялся за край платформы, и его неудержимо рвало. Хлестало из носа, с глазами и ушами творился сущий кошмар, кишечник и мочевой пузырь присоединились к вакханалии. Переводя дух, Йонге бросал взгляд на таймер, и, как по заказу, его начинало выворачивать снова.

Барахтаясь среди собственных отходов жизнедеятельности вот уже четверть часа, больше всего на свете Йонге хотел немедленно умереть.

– Тупица! – гаркнул Сайнжа сверху.

Яут присел на корточки, вытянув шею. Дредлоки болтались почти перед носом Йонге, но не было сил, чтобы протянуть руку и схватиться.

Выблевав еще как минимум стакан чего-то омерзительного, явно несовместимого с человеческим организмом, Йонге скрючился и попробовал дышать нормально. Под ногами тошнотворным заревом переливались голубые волны.

Его схватили за загривок и потащили вверх.

Тело делалось все тяжелее, и когда Сайнжа поставил его на ноги, первый пилот напоминал себе бетонную плиту. Тупое удивление – как платформа не опрокидывается под таким весом – застило все остальные эмоции.

– Идиот!

Не в силах орудовать руками, Йонге вытер лицо о жесткую шкуру навигатора, проморгался – по щекам потекло липкое – стравил воздух и выплюнул на платформу сгусток желчи. Взгляд сам собой уперся под ноги. Он стоял в зеленой луже, расцвеченной самыми гадкими оттенками. Но больше всего там было красного.

Не в силах разогнуть закаменевшую шею, Йонге проследил взглядом за красным. След, усыпанный осколками кости, тянулся петлей – сначала Рудольфа оттащили до катушки. Прямо оттуда, размазывая кровь и грязь, механик дополз обратно. Полтора метра, пока Йонге выблевывал собственные кишки под присмотром яута. До края оставалось полшага, но Рудольф не смог преодолеть их. Вытянутая рука с судорожно сжатым кулаком почти касалась окантовки.

– Два идиота!

Сайнжа сделал шаг, однако платформа даже не качнулась. Йонге потер глаза кулаком и понял, что ему не мерещится – платформа действительно была пристыкована ко все еще работающей соседке. Из глаз снова потекло. Соль разъедала кожу и глаза. Химозная и обычная дерьмовая вонища драли глотку.

Йонге разинул рот, но вместо внятного слова получился протяжный хрип.

Рудольф судорожно вздернулся. Приподнялся на локте и разжал ладонь. Инъектор с желто-черными полосками кардиобустера выкатился на замаранный пластик. У Йонге еще сильнее запершило в горле. С расстройства голос прорвался сквозь разбухшие связки.

– Ты чего… ты почему его не использовал?

– Тупые умансоо…

Договорить Сайнжа не успел. Рудольф выдохнул и закашлялся. Йонге рванулся вперед, Сайнжа разжал пальцы, и первый пилот хлопнулся на платформу. Взвыв от боли, Йонге чуть не упустил мерцающую нитку глейтера. В соленой воде жечь начало с новой силой. Костюм Сайнжа разодрал от горла до паха и сорвал рукава. Ошметки остались болтаться на запястьях. От черной пленки на Рудольфе тоже мало что осталось. Видно, ткань сопротивлялась до последнего, но перед напором когтей, обработанных малым походным набором, не устояла.

Йонге с содроганием заметил на обоих чернющие гематомы, наполненные кровью. Кое-где кожа просто лопнула от давления. И только вытерев глаза еще раз, он разглядел, что Рудольф залит герметиком во весь корпус. А кусок окровавленного костяного капкана зацепился за монтировочный уголок платформы.

Механик наконец продышался.

– Я пытался достать… там внизу… тебе нужно было… но не смог тебе отдать…

– А здесь-то, чего себе не вколол?

– Я боялся… что потеряю… – Рудольф криво растянул синюшные губы в ухмылке. – Тебя потеряю… и тогда он… мне уже не нужен…

Йонге смотрел на изуродованную лопнувшими сосудами физиономию, на потеки дряни, точно так же исторгнутой отовсюду вплоть до ушей, и ему хотелось почти разрыдаться, как в доме Цвейха.

– Прекратите развозить дерьмо и поблагодарите меня! – взревел Сайнжа.

Исходящая от него ярость помогла собраться с мыслями. Йонге стиснул зубы и помотал головой, загоняя слезы подальше. Рудольф подтянул ноги, перевернулся с бока на колени и с трудом сел. Йонге дернулся к нему, но механик приподнял ладонь.

– Все… Во мне столько химии… что я могу бежать без ног и жонглировать… кишками. А ты бы… – он ткнул в яута, – пораньше прибыл! Загорал, что ли?

– Нет! Я же плохо слышу вашу связь вдали! Я чинил ваш кусок обшивки, – он топнул по платформе, – пока вы оба не решили утопиться, умансоо! Тупость и глупость!

Оскаленная пасть и поднятые, словно перед прыжком, плечи могли напугать кого угодно.

– А я тебя звал, – с обидой сказал Йонге.

– Я слышал!

– И чего ждал?

Почти выкрикнув последнее слово, Йонге опять раскашлялся.

Сайнжа всхрапнул, молча расстегнул футляр, болтающийся на бедре, и вытащил восемь крошечных инъекторов. В глазах двоилось, но Йонге разглядел маркировки из погружного набора. Черно-желтые для сердца, красно-черные для крови и еще два типа, которые он не мог вспомнить. Все пустые.

Ему показалось, что он вспомнил, как Сайнжа прямо в глубине словно вбивал в него гвозди, прежде чем тащить вверх.

Рудольф сопел и хрипел рядом, и краем глаза Йонге видел, что он косится на собственные вены. Под герметиком жутковато блестели кровавые сгустки.

Сайнжа швырнул инъекторы в зеленую воду.

– Я был вынужден отбыть на Фелис, потому что вы, помет личинок, не взяли с собой ничего! Вы так хотели сдохнуть?

Он наклонился, упираясь в колени и вытягивая шею. Рудольф подался назад.

– Там был монстр, – почти защищаясь, пробормотал Йонге. Казалось, яут вот-вот вцепится в глотку. – То есть, да, не взяли. Но мы не собирались погружаться так глубоко…

– Это катушка на моем костюме, – торопливо добавил Рудольф. – Она треснула… Ее в обратку заклинило!

С сипением вдохнув воздух, он перекосился от боли.

– Технологии твои… – Йонге яростно вдохнул и опять мучительно подавился.

– Я готов поколотить вас, умансоо! Выбить из вас дурь!

Йонге инстинктивно втянул голову в плечи. После роли утопленника он соображал с трудом и чувствовал себя иррационально виноватым.

– Я научу вас разумным поступкам! – Сайнжа выпрямился и топнул по платформе, умудрившись вызвать тошнотворную качку. – Теперь все будет по другим правилам!

На миг Йонге представил, как яут устанавливает свои порядки и самолично распоряжается, что могут, а чего не могут делать люди. Какую-то долю секунды ему даже было лестно, что непрошибаемый инопланетчик наконец-то орет и беснуется, доведенный до отчаяния.

А потом он расправил плечи и оскалился.

– А ну заткнулся нахер, гондон зубастый!

Сайнжа застыл на полувдохе.

Постанывая от боли, Йонге поднялся и выпрямился, преодолевая тошноту.

– Завалил хлебало живо! – рявкнул он, сдерживая кашель.

Сайнжа щелкнул клыками. Ярость, плескавшаяся в желтых глазах, дополнилась изумлением.

– Вы, умансоо… – яут запнулся и шумно перевел дух. – Вы…

Рудольф завозился, мучительно, с бульканьем и хрипами втягивая воздух.

“Я могу… помоги встать”.

Йонге протянул руку. Дрожащие пальцы сомкнулись на его запястье, он стиснул ладонь в ответ и потянул. Едва не упал – Рудольф был невыносимо тяжелый. Добрых несколько мгновений напарник поднимался, теряя равновесие. Но потом встал рядом с ним, перекосившись на больной бок. Йонге так и не разжал руку.

– Вы посмели… – Сайнжа опять запнулся и перешел на длинное невнятное шипение. – Это все ваши отвратительные, низменные…

– Что? – агрессивно уточнил Йонге в возникшей паузе. – Чуть не сдохнуть благодаря тебе? Это был твой заказ, твой монстр!

Сайнжа раззявил челюсти так, что перепонки натянулись до прозрачности.

– Я испугался! – рявкнул яут. – Я испугался за людей! Теперь понятно, умансоо? Я думал, что вы исчезнете навсегда!

Рудольф дернул рукой, словно собирался протянуть ее к яуту. Но упрямый и горячий гнев, охвативший Йонге до кончиков пальцев, остановил его. Йонге стиснул зубы.

– И что? – сказал он. – Но ведешь-то ты себя как мудак.

Сайнжа быстро и мелко задергал клыками. На шкуре явственно засветились полосы.

– Не перебивай! – потребовал Йонге. – Если ты испугался, твою м-ма… Короче, если почувствовал что-то странное, нехрен вымещать злость на нас! Понял?

– Нет! – гаркнул Сайнжа.

Йонге стиснул зубы. Рудольф втянул воздух и чуть наклонился вперед.

– Ты злишься, когда не понимаешь, – вытолкал он. – И типа из-за этого пытаешься все контролировать. Но не выйдет. Слышишь, морда полосатая? Так нельзя.

Сайнжа зашипел, раздувая шею.

– Слушай, – Йонге вздохнул. Голова болела, носоглотку саднило, а Рудольф норовил навалиться на него. – Остынь. Если ты нас задушишь этой своей… имперской заботой, мы не сможем… – он запнулся, подбирая выражение, – существовать рядом. Правда, так нельзя.

Сайнжа вздернул голову. Тоже выпрямился изо всех сил, широко разводя плечи. Шкура на груди натянулась и заблестела. Йонге с тоской подумал, что вместо посещения автохирурга ему приходится вбивать в тупую голову яута дюбели психологии.

Сайнжа резко выдохнул и наклонился, вытягивая челюсти.

– Ис-звините меня. Я испугался.

Рудольф с усилием отцепился от Йонге и качнулся вперед. Сайнжа поймал его одной рукой. Механик повис на плече яута, неловко прижимая локоть к ребрам.

– Бывает, – снова просипел он и попытался кашлянуть. – Ой ё… Scheisse, я помру сейчас.

– Ага, бывает, – с облегчением повторил Йонге. – Главное, живы все. Давайте назад, а?.. Холодно здесь, да ведь? Мокро и воняет. Дышать тяжело. И жаки там рехнется.

Сайнжа зарылся свободной рукой в дредлоки и яростно их разворошил, шипя себе в клыки. Йонге шагнул к нему, повернулся боком и прислонился плечом. Тут же заболела шея, он скривился, а на глазах сами собой выступили слезы. Яут перехватил его за пояс.

– Все еще страшно зол, – проворчал он. – Хотя бы скажите, что благодарны за спасение ваших тонких шкур.

– Вымогатель, – каркнул Рудольф. – Из-за твоей же твари…

Он опять раскашлялся.

Сайнжа забулькал горлом так, словно вот-вот подавится насмерть.

– Я… Умансоо, я…

Клыки судорожно дернулись, всю физиономию перекосило.

“Сейчас он лопнет, пытаясь извиниться, и мы останемся без навигатора”, – резюмировал Рудольф.

Йонге наконец-то ухмыльнулся.

– Обблевавшись и обдриставшись, я не могу достойно выражаться высокой речью, – он хлопнул по широкой груди. – Но вообще мы… – он помедлил, и Рудольф ободряюще кивнул, разрешая продолжить фразу, – да, спасибо. Это была бы тупая и никчемная смерть.

Сайнжа молча перехватил обоих и присел. Осторожно приземлил людей возле катушки, выпрямился и опустил маску.

– Значит, мы все в неловкой ситуации, – сквозь фильтры голос звучал совсем глухо. – Моя вина есть. Но не вздумайте утопиться еще раз.

Йонге выразительно чиркнул себя по горлу.

Сайнжа щелкнул-усмехнулся и сделал два шага к краю.

Йонге в больной полудреме наблюдал, как яут разводит две платформы, проявляя удивительное знание чужих механизмов. Мостится, осторожно перебираясь с мигом переставшей быть устойчивой платформы на легкий скутер. Куда делся второй, Йонге не сумел рассмотреть. Возможно, стоило отнести его в разряд потерь при столкновении с неизвестными свойствами катушки. Челюсти монстра булькнули в воду, и Йонге проводил их недобрым взглядом.

В конце концов яут просто плюхнулся в воду, нырнул, всплыл и навалился на “подушку” скутера. Смешно поджал ноги, скрещивая щиколотки.

Скутер негромко запел, и платформа медленно поползла к “Фелиции”. Рудольф завозился.

– Может, правда стоило извиниться? – с сомнением протянул он. – Оу! Кто ж мог знать, что эта тварь из садка выкарабкается.

– И потом всю жизнь точить ему должок? Да как же!

Рудольф хлюпнул носом, но ничего не сказал. Йонге попробовал сползти чуть ниже – корпус катушки пребольно упирался в спину. Глейтер быстро повышал мощность. Йонге уже слышал панические всплески, с которыми искин пытался продиагностировать экипаж.

Рудольф ворохнулся и ткнул его в плечо. Йонге замычал.

– А знаешь что?

– М?

– Мы же просрали первый дипломатический контакт.

*