Текст книги "От звезды до звезды. Беглецы (СИ)"

Автор книги: skjelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)

Жаки, милосердно освобожденный из-под гнета образовательных и художественных фильмов, с остервенелым тщанием протоколировал завершенный этап плана. По мнению Йонге ничего особенного в последовательности “выдернул-сбросил-выдернул-отправил” не было, однако жаки исписал стенографическими пометками два планшетных окна, а потом стребовал с Фелиции полную видеозапись происходящего.

Наткнувшись на изображение яута, рассекающего волны, синерылый тут же сделал замечание о неправомерном использовании эндемичных видов.

– Радуйтесь, что его тут нет, – посоветовал Рудольф, – не то он бы и вас выдрессировал.

Жаки презрительно пошелестел балахоном, сделал подиями замысловатый жест и вернулся к бюрократической работе.

Восемь платформ, по-прежнему фиксирующихся на маяках, неумолимо нарушали океаническую гладь. Стоило заняться демонтажем, но напарники по молчаливому сговору решили, что им лень. Чтобы тащить платформы через запасной шлюз, пришлось бы изрядно поработать руками.

Жаки завершил протоколирование и закатал балахон, выставляя ноги под солнечный свет.

– Отдельным подпунктом в плане вынесены демонтажные работы, – заметил он.

Йонге не смог удержаться и пощупал голову, пытаясь нашарить дырки от подий, через которые его мысли могли утекать к синерылому. Дырок не нашлось.

“Фелиция, проверь биометрические карты, – тем не менее, потребовал он. – Может, есть наложение волн?”

“Проверка займет четыре минуты, первый пилот. Обращаю внимание на активность в районе маяков…”

– Смотри-ка, плывет что-то, – Рудольф приподнялся на локте, всматриваясь с высоты. – Ага!

Стремительно приближающийся бурун, увенчанный двумя фигурами, шел прямым курсом к “Фелиции”. В паре десятков метров Сайнжа натянул управляющие шнуры, и рыбина начала замедлять ход. Охотник дернул, рыбина резко повернула влево. Киберик точно так же резко оттолкнулась и взлетела в воздух. Толчковые словно выстрелили, подкидывая ее на высоту брюха “Фелиции”.

Крыло лязгнуло, принимая удар.

“Интересно, как их Сайнжа порубил?” – задумчиво протянул механик.

Йонге сел и пожал плечами. Его это тоже чертовски интересовало, особенно, когда выяснилось, что и этих записей у Фелиции нет.

– Благодарим вас! – уже знакомо зазвенели голоса. – От имени народа инсалар – спасибо за наши жизни! Мы сохраним в своей памяти расу, подарившую нам свободу.

Йонге даже расправил плечи и втянул живот. Рудольф остался в положении технического персонала, не утруждаясь почтительным выражением лица.

– Всегда пожалуйста, – сказал Йонге. – От имени людской расы поздравляем. Вы там, случайно, не вспомнили, кто ваш, э-э, прародитель?

Ария прошла по крылу и встала на край термолона. Жаки навострил подии и покрепче перехватил планшет, уже занося над ним палец.

– Еще нет.

Планшет лег обратно на термолон. Йонге вздохнул и наклонился вперед, опираясь локтями на колени. Отчетливо попахивало сероводородом – словно киберик слегка протухла за время пребывания в пучинах Гезеген.

– Но мы частично вспоминаем какие-то мелочи, – Ария сжала пальцы в кулак и снова раскрыла. – Например, миг нашего пробуждения стал яснее.

– Небось, там некий яутский охотник разглагольствовал о пользе борьбы? – предположил Рудольф.

Киберик негромко зазвенела.

– Нет, это было позже. Мы очнулись раньше, но были слишком… неупорядоченны. Больны.

Йонге покосился за край крыла. Сайнжа возился со сбруей, вытягивая ее из пасти рыбины. Тварь мотала головой, и яут воспитательно пинал ее по широким жаберным щелям. Зубы твари влажно поблескивали, и Йонге пожалел, что нельзя парализовать обоих. Рыбу – чтобы не съела навигатора, а навигатора – чтобы не действовал на нервы.

Рудольф сел и устремил все внимание на киберика.

– А вас изначально делали с перспективой на мышление?

– Мы не помним, – звякнули голоса. – Мы так не думаем. Но все наше функционирование построено на биологическом. Мы были как… непрерывно развивающаяся колония клеток. Все больше, все быстрее.

– Все совершеннее, – подсказал Рудольф.

Киберик чуть опустила голову. В черном отсвечивало солнце и зеленое небо.

– Все страшнее, – сказала она.

Йонге непроизвольно поднял плечо, защищаясь от эфемерного холода. Жаки подался вперед. Пальцы беззвучно летали над планшетом, покрывая экран струящейся письменностью.

– И мы постоянно должны были сдерживать себя, чтобы дожить до начала миссии. Это очень сложное противоречие – одновременно максимально развиваться и препятствовать своему развитию, чтобы не исчезнуть, – в визоре засветились оранжевые точки. – Нам кажется, мы осознали себя, когда узнали о смерти.

“Наложение отсутствует, первый пилот”, – беспардонно влезла Фелиция.

Рыба окончательно взбунтовалась, яростно плеснула хвостом, и великий охотник оказался в воздухе. Почти кувыркнувшись, он булькнул в воду. Освободившаяся тварюга ринулась на свободу. Йонге приподнялся, инстинктивно пытаясь высмотреть яута, но он ушел под крыло.

Киберик напряженно повернулась, однако почти сразу же стало слышно, как далеко внизу отфыркивается и отплевывается великий охотник, мощно вдыхая воздух. Потом о железо звякнуло, заскрежетало и ритмично залязгало.

– Он однажды реально обшивку нам продырявит, – мрачно сказал Рудольф. – Какой-то, черт возьми, метеоритоподобный яут.

– Бронебойный? – уточнил Йонге.

– Нет, именно метеоритоподобный. Только ими можно так херачить.

Сайнжа перевалился через край, поднялся на ноги и яростно отряхнулся. Дредлоки мотнулись черным вихрем, соленая вода полетела снопом брызг. Йонге инстинктивно прижмурился.

– Одна глупая рыба сбежала, – громогласно констатировал Сайнжа. – Инсалар, ответь мне, когда вы отдадите моих монстров? Долго еще ждать?

– В процессе, – покладисто отозвалась Валькирия.

Представив предполагаемых монстров, Йонге заранее содрогнулся.

– А заповедник вам под это не нужен? – вкрадчиво поинтересовался Рудольф.

– Хм-м?

– За определенную плату… – торжественно начал Рудольф.

– Мы готовы предоставить вам… – тут же подхватил Йонге.

– Услуги по обустройству выделенной территории для охоты!

Жаки вытянул шею и с интересом зашевелил бахромками. Даже по плавничковым выростам пробежала дрожь волнения.

– Я не торгую, – с отвращением сказал Сайнжа. – Не заключаю сделок. Только честный обмен.

– Какая же это торговля? – искренне возмутился Йонге. Жажда наживы неуемно жгла продырявленный “Зигсоном” карман. – Это… это расширенный спектр услуг по сопровождению!

Сайнжа задумчиво поскреб подбородок, нащупал щетинку и резко дернул. Рудольф скривился. Осмотрев добычу, Сайнжа щелчком когтей отправил ее в полет.

– Не нужен мне ваш заповедник.

Йонге тут же преисполнился подозрений. Неслыханное равнодушие яута, не интересующегося заповедниками, где водятся монстры, не лезла ни в какие рамки.

– Здесь скучная биосфера, – пояснил Сайнжа.

Йонге облегченно вздохнул.

– Я заберу сам, – добавил навигатор.

– Как это сам? – едва не подскочил Рудольф. – В смысле, сам поохотишься и сам же трофеи увезешь? Нет места! Отсек заварен!

– Все за дополнительную плату, – поддержал Йонге.

– Я заберу лишь образцы, – терпеливо пояснил Сайнжа. – Вы опять теряете разум, умансоо?

Не в силах достойно ответить, Йонге оглянулся по сторонам. Гениальные идеи не спешили ввинтиться в голову. Сайнжа присел на корточки, плюхнулся на задницу и вытянул ноги. Жаки отодвинулся – длинный коготь на широком среднем пальце едва не задевал полы его одежды.

– Что-то вы раньше не брались искусственно выращивать тварей, – наконец, придумал Йонге. – Давно бы наэкспериментировали с генетикой.

– Когда создаешь и разрушаешь сам – скучно, – буркнул Сайнжа.

“Опять финансовый облом”, – подытожил Рудольф.

– Извините, – Ария нарушила паузу. – Скажите, у вас есть заградительная сетка?

Напарники переглянулись. Валькирия указала себе за спину.

– Нам непривычно в открытом пространстве, – признались инсалар. – Ваши устройства способны генерировать поле, в котором можно разместить заграждение. Можно их одолжить?

– Ага, – сказал Йонге и покосился на яута. – Не только великие охотники страдают фобиями.

Сайнжа злобно фыркнул. Показалось даже, что яут вот-вот плюнет. Визор киберика засветился.

– Надолго надо? – уточнил Йонге.

– День или два.

– Ну берите, – вздохнул пилот. Жадность он постарался задушить. – Но с сеткой…

– Проволока, – перебил Рудольф. – Сечение ноль три, две тысячи погонных метров.

– Сколько? – взвыл Йонге.

– Две тысячи метров, – набычился напарник.

“И ты все им отдашь? Серьезно? Не узнаю вас в гриме мецената!”

На визоре киберика медленно плыли мелкие таблицы расчетов.

“Им нужнее”, – вздохнул Рудольф.

– Спасибо, – Валькирия кивнула. – Нам пригодится.

Скорбно поджав губы, Рудольф поднялся и направился к шлюзу.

========== Глава 9 ==========

На остатках заряда скутер, нагруженный чудовищной бухтой, успел сползать туда и обратно всего за пятнадцать минут. Валькирия порывалась сопровождать, но Рудольф на пальцах показал, как затонет боевая модель, и инсалар отступили.

– Спасибо еще раз, – Ария наклонила голову.

По натянутому тенту звонко щелкнуло. Все дружно подняли головы. Щелчок повторился, а следом третий, пятый, десятый… Рудольф подался к краю навеса и выглянул.

– Дождь, – удивленно сказал он. – Туч нету, а дождь есть.

– Как это нету, – немедленно возразил жаки, – вы разве не видите?

Йонге прищурил глаз и тоже подвинулся ближе к краю. Щелкало уже вовсю, грозя вот-вот перейти в настоящую дождевую дробь. Небо по-прежнему радовало зеленью, солнце светило белым, и никаких туч в радиусе взгляда не наблюдалось.

– Я понял, – сообщил жаки. – Вы не видите электромагнитную деятельность. Над нами два слоя воздуха: теплый и холодный. Они взаимодействуют, поэтому конденсат собирается в капли и достигает поверхности быстрее, чем успевает испаряться.

“Мало нам химико-биологических яутов, – заметил Рудольф, – еще и климатолог на наши головы”.

– Да, этот юнит отдаленно может ощущать атмосферные колебания, – подключились инсалар. – И нам кажется, что выпадение осадков будет усиливаться. Возможно, изменится погода.

– Фелиция! – Йонге сдвинулся поближе к середине. Полог над ними уже прогибался, потянуло соленым ветром. – Что у нас с прогнозом?

– Стандарты атмосферных осадков Гезеген не получены, – вслух доложил искин, дублируя на дополнительные языки. – Однако по средней норме, составленной на основе терра-показателей, усиление возможно до… перехода в грозовой ливень.

– Это все просто прекрасно, – окончательно помрачнел Рудольф.

Йонге зябко поежился и пошевелил пальцами в ботинках.

– Не беспокойтесь, – киберик придержала качнувшуюся стойку. – Наш инкубатор находится на глубине двухсот четырех метров, нам не страшны поверхностные колебания.

– А нам страшны, – Рудольф поднялся. – На мелкой воде как начнет по брюху лупасить, так…

Вдалеке гулко бухнуло. “Фелиция” вздрогнула. Впившиеся в дно опоры отчетливо сдвинулись.

– Снять якорь!

Одновременно с командой, Йонге схватил жаки за полы балахона. Еще один порыв налетел на полог, половина якорных упоров громко чавкнула, и челнок слегка подался на бок. Крыло мягко опустилось.

– Эй! – взвыл Рудольф, хватаясь за термолон.

Сайнжа привычно выщелкнул лезвия и воткнул в обшивку – но на этот раз фокус не удался. Великий охотник с диким скрежетом проехался по крылу, следом прокатился механик, и Йонге тоже начал скользить, увлекая за собой жаки. Синерылый отчаянно взвизгнул. Стойки полога обвалились.

“Фелиция, взлет!” – велел Йонге, сражаясь с термолоном.

Жаки беспорядочно колотил подиями и ухитрялся царапаться. Йонге категорически не желал случайно синхронизироваться, угодив под снабженное металлическим наконечником щупальце.

В глухом рычании под ногами сложно было разделить человека и яута.

Наконец, он почувствовал резкое движение воздуха, на мгновение сердце провалилось под ребра – и положение челнока тут же выровнялось.

– Успешная стабилизация, – чуть виновато доложила Фелиция.

Жаки перестал брыкаться. Йонге силой запихал дрожащее в опасной близости щупальце куда-то в балахон хозяина и пнул по-прежнему ворочающийся в ногах комок. Дождь щелкал по термолону, и первый пилот непроизвольно ежился, словно ему уже падали за шиворот ледяные капли.

– Вылезайте! – потребовал он. – Я хочу знать, что это была за херня!

Вдали опять надсадно бухнуло – точно в воду свалилось что-то гигантское. На секунду Йонге вообразил, как с острова сходит оползень, порождающий цунами, но затем решительно отверг мысль. Растительность так падать не могла.

– Ах ты ж бля! – прорвалось со стороны напарника.

Полотно термолона треснуло и развалилось пополам. Йонге инстинктивно вжался в палубу.

Киберик стояла над ним, склонившись низко-низко, и вместо ладони у нее был острый длинный нож.

– Извините, – сказали инсалар. – Мы боялись, вы можете задохнуться.

Осторожно выпутавшись из полога, Йонге жестом потребовал убрать оружие. Киберик склонила голову, и быстрым неуловимым движением переключилась обратно. Йонге даже не успел рассмотреть, как меняется кисть руки. Но ему точно не хотелось, чтобы Рудольф или Сайнжа заостряли на этом внимание.

Вновь бухнуло.

– Да что за херня!

Поднявшись, Йонге оглянулся и решительно направился в сторону звука. Дождь моросил вовсю, идти по крылу было скользко, но Йонге упрямо балансировал. Он хотел своими глазами увидеть, что испортило ему отдых. “Фелиция” осторожно, очень плавно повернулась, выводя пилота на прямой обзор источника неприятностей.

Йонге успел заметить длинную пологую волну, скрывшуюся под брюхом. Под стабилизаторами она зашипела и яростно взбурлила. Но больше привлекало внимание другое. Йонге приставил ладонь ко лбу, защищая глаза от соленых капель.

Остров прекратил движение.

Глаза уже наловчились, и Йонге видел, что гора зелени неподвижна. Но то и дело из воды поднимались длинные толстые щупальца. Извивались, неприятно напоминая едва не трансформировавшийся аквариум, щупали влажный воздух.

Одно с грохотом опустилось в воду. Знакомый водяной удар породил очередную волну. Мокрая растительность обеспокоенно волновалась, казалось, тревожный шелест вот-вот прокатится над морем.

Ранее видимые только жаки тучи теперь быстро сгущались, заволакивая солнце, и зелень из просто мокрой становилась невыносимо унылой, мрачной.

Рудольф протопал по скользкой обшивке, встал рядом и тут же смачно отхаркался. Покосившись на него, Йонге обнаружил порванную рубашку и машинально внес ее в раздел “расходы” и без того раздутый, как наездник-мутант.

– Весь просолился, – пожаловался Рудольф. – Так и срать брикетиками начать недолго. Это что?

Йонге пожал плечами. Щупальца продолжали колыхаться в воздухе. Бах – очередное упало в толщу воды. Что-то эта деятельность напоминала, но он никак не мог сообразить.

– Гнездится, – уверенно сказал Рудольф. – Встал на якорь и окапывается.

Все так же молча Йонге хлопнул приятеля по плечу. Остров укреплялся.

– Вопрос: зачем? – продолжил Рудольф и тоже приставил ладонь ко лбу. – Будь сейчас солнце, я бы поставил на сезон размножения. Но с учетом быстро портящейся погоды…

Он многозначительно замолчал, и Йонге со вздохом продолжил за него.

– Видимо, грядет очень хреновый грозовой ливень.

За спиной вновь раздались шаги, и к осмотру укореняющегося острова присоединились остальные. Киберик и Сайнжа сохраняли полную неподвижность, однако жаки совершал непроизвольных телодвижений сразу за четверых. Сайнжа, держащий в охапке термолон и стойки, косился на него с явным неодобрением.

В молчаливом наблюдении все надежды на улучшение погодных условий окончательно потонули.

– Цунами, – сделал свою ставку Рудольф.

– Внезапные волны-убийцы, – не согласился Йонге.

Едва успокоившийся было синерылый немедленно вновь заполоскал всеми бахромками.

– На каком основании вы делаете столь масштабные прогнозы?

– Где вы, жерай, видели шторм, из-за которого целый остров пытается зарыться в дно, как морской крот? – поинтересовался Йонге.

Жаки нахмурил высокий гладкий лоб и повращал глазами – даже стали видны края белка. Сайнжа протянул руку и деловито поправил края разрыва на рубашке механика.

– Один урон от тебя, – немедленно среагировал Рудольф.

– Поэтому мы не носим столько одежды, – Сайнжа пошевелил пальцами, демонстрируя поблескивающие когти. – Когда ты сам – оружие, лишние тряпки мешают его использовать.

Рудольф вполголоса ругнулся на берлинском, но в дискуссию вступать не стал. Йонге тоже чувствовал тревожное волнение, гулявшее между ними. Если остров укоренялся перед масштабной погодной встряской, им стоило позаботиться о себе и о затаившихся внизу носителях юридически ценных знаний.

– От цунами мы пострадаем, – обеспокоенно звякнули инсалар. – Однако если это обычный шторм, на нашей глубине движения практически не будет. Возникнет оно, только если длина волны превысит четыреста десять метров.

– Это в высоту, что ли? – испугался Йонге.

– Длина, – повторила инсалар. – Расстояние между двумя гребнями. Высота волн в открытом океане обычно не больше двадцати метров. Возможно, тридцать, но это редкие исключения.

– С другой стороны, отмель близко… – Йонге повернулся, пытаясь рассчитать поведение волн в промежутке между большой глубиной и резким повышением дна. – Могут взбросы пойти.

– Что-что? – переспросил Рудольф.

Йонге потер макушку и с неудовольствием догадался, что вновь копнул чужого.

– На мелководье волна поднимается гораздо выше, – коротко пояснил он.

Киберик закивала.

– Первый пилот, позвольте уточнить, что появление цунами исключается, – вмешалась Фелиция. – По выданной программе ведется сейсмографирование континентальной плиты, и, несмотря на недостаточность ресурсов, можно с вероятностью девяносто процентов утверждать, что сейсмических колебаний не было.

– Эй, рыбки, а вы не чувствуете? – Рудольф подтолкнул Валькирию в плечо.

Киберик даже не шелохнулась.

– Нет. Но наша точность прогнозов еще ниже, у нас нет нужных органов. Пока нет.

– Итак, большинством голосов, включая поправку о допустимом праве голосования искусственных интеллектов, мы приходим к выводу, что подводных волн не будет, – заключил жаки. – Исходя из этого, предлагаю скорректировать план ваших дальнейших действий.

Йонге уставился на синерылого, безуспешно пытаясь сообразить, что необходимо корректировать.

– Чего? – сдался он.

– Начинайте уже спасать не груз, а меня! – почти взвизгнул жаки. – То есть… пассажиров!

Дождь ослабел, капли падали все реже и, наконец, исчезли совсем. Йонге обрадованно провел пальцами сквозь волосы, отжимая соленую влагу. Рудольф тоже взбодрился и принялся деловито закатывать рукава, попутно отжимая.

– Шторм будет сильный, – заметил яут.

– Что, тоже электромагнитность почуял? – не утерпел Йонге.

– Рыба, – Сайнжа вытянул руку, указывая в мутную воду. – Вся, что сопровождает остров, вся встревожилась.

– Откуда ты знаешь?

– Они теплее воды, и я вижу, – яут постучал себя по условной переносице. – Сначала у них было свободное плавание, но теперь они собираются и идут к острову. Моя… – глейтер не справился с шипением, – тоже сбежала. Инсалар! На глубине точно безопасно?

– Да, мы не пострадаем и спасибо за беспокойство о нас.

– Не о вас, – Сайнжа щелкнул челюстями. – Меня волнуют монстры, помни, рыба.

Над головами рокотнуло, и дождь хлынул в полную силу. В серо-зеленых клубах пронзительно вспыхнула зарница. Йонге машинально прикрыл голову рукой. Жаки яростно подобрал насквозь промокший балахон.

– Я собираюсь проследовать на борт корабля! Прошу в случае, если вы планируете остаться тут и свалиться в океан, предварительно оставить мне инструкцию и необходимые права для управления судном!

Рудольф загоготал и тут же подавился. Ветер швырял дождь в лицо. Сайнжа заворчал и попятился.

– Все на борт, – решительно сказал Йонге и чихнул. – Блин!

Киберик сделала шаг к краю крыла.

– Этот юнит покинет вас, он необходим для охраны инкубатора. Пожалуйста, активируйте юнита, оставшегося у вас на борту. Позднее мы попробуем установить с ним связь.

Не дожидаясь ответа, Валькирия шагнула еще дальше, развернулась и спрыгнула.

– Зараза, – пробормотал Рудольф.

Корабль уже начало раскачивать. Фелиция старалась держаться ровно, и Йонге чувствовал, как с одного борта стабилизаторы вкачивают больше энергии, выравнивая судно против ветра.

Размахивая руками для баланса, Йонге достиг люка, предусмотрительно уцепился за край и одним махом перекинул ноги в спасительную сухость и тепло.

Следом ввалился Рудольф, а за ним и Сайнжа, тащивший синерылого на буксире. Жаки не возражал, даже наоборот, хватался за толстое предплечье. Термолон хлопал на ветру.

Не дожидаясь команд, Фелиция запустила герметизацию. Створ поднялся и мокрой, но надежной стеной отгородил экипаж и пассажиров от погодного безобразия.

– Где я могу просушить свои одеяния? – мрачно прокурлыкал жаки.

Планшет он держал на вытянутой руке, оберегая от воды. Йонге даже припомнил, что раньше подобная техника действительно боялась воды и падений с высоты.

– Да где-нибудь развесьте, – пожал он плечами.

Жаки смерил его негодующим взглядом и уставился на яута.

– Скажите, уважаемый (“Ведущий триумвирата”, – опять подсказала Фелиция) где будет наиболее уместно оставить одежду для просушки?

– В твоей временной каюте, – немедленно ответил Сайнжа. – Там регулируется тепловой режим, любая стена может стать горячее или холоднее.

– Фелиция, объяснишь гостю на месте, – перебил Йонге. Яут, раздающий указания на корабле, был абсолютно невыносим. – Можешь выдать права на регулировку.

Жаки резко кивнул пространству между пилотом и навигатором, подобрал тяжелые, источающие запах краски, полы балахона, и пошлепал в направлении жилого сектора.

Сайнжа склонил голову и слегка потряс, разбрызгивая воду с дредлоков. На этом процедуру сушки он закончил. Йонге повел плечами, с легким недоумением обнаружил, что мокрая одежда не холодит кожу, и машинально двинулся в сторону рубки.

– Эй?

Рудольф все-таки стащил рубашку и аккуратно отжал.

– Думаю, лучше подняться, – через плечо бросил Йонге. – Не хочется в бульоне кувыркаться.

Благодаря синхронизации он чувствовал, как “Фелиция” молча сражается с усиливающимися потоками ветра. В тяжелых атмосферных условиях не предполагалось висеть между небом и землей. Корабли либо опускались на надежную поверхность, либо поднимались выше облаков.

“Вертикальный подъем с запасом прочности на восемнадцать”, – велел он.

“Расчеты затруднены, первый пилот, – пожаловался искин. – Атмосфера нестабильна, быстро набирается электричество, термальные воздушные потоки…”

“Разворачивай в рубке карту и продолжай подъем, смещайся по самому сильному потоку”.

“Их несколько!” – почти отчаянно возразила Фелиция.

Йонге обернулся, но никого за спиной не нашел. Невольно тут же потянув глейтерную нить, он сразу нащупал механика. Тот торопился на свой рабочий пост, явственно переживая за корабль.

Оба знали, что запас прочности у них куда больше, чем у прежней модели, но лишних нагрузок любой разумный экипаж максимально старался избегать. Корабли служили всем: домом, транспортом, средством заработка. Глупо бросать собственный дом в пекло, приговаривая, что стены-то у него прочные – не поджарится.

Поэтому Рудольф торопился к многочисленным техническим узлам, а Йонге мысленно прикидывал возможную спираль вертикального подъема – с увеличенными затратами энергии, но сглаженной эрозией.

– Смена прогноза на шторм, первый пилот, – уже вслух сказала Фелиция. – В качестве одной из мер предосторожности предлагается использовать автоматически генерируемый заслон.

– Давай, – махнул Йонге.

Внешне ничего не изменилось, но напряжение, ощущавшееся так, словно голышом скользишь в потоках жесткого ветра, медленно ушло. Теперь по шкуре-обшивке прокатывались привычные разряды барьера.

Ввалившись в рубку, Йонге впился взглядом в ближайший экран. Не глядя под ноги, торопливо прошел вперед и вступил в липкое. Взгляд, брошенный вниз, определил лужу клея и застрявшего в ней уборщика. Агрегат беспомощно подергивал щеткой, намертво влипнувшей в ловушку, и беспокойно мигал красным.

С усилием оторвав ногу, Йонге присел, потратил несколько драгоценных секунд на осмотр механизма, отыскал главный тумблер и выключил уборщика. Несчастная тварь перестала дергаться. Йонге удовлетворенно кивнул и похлопал перегревшийся корпус.

Вздрогнув, он отдернул руку и уставился на ладонь. Недоумение и даже смятение накатили волной и тут же схлынули.

Внедрение любви к пижамам в чужую голову аукнулось ему сострадательностью к обслуживающим дроидам.

– Холера, – проворчал Йонге, поднимаясь.

Добравшись до кресла, он засучил рукава, вновь отметил, что мокрая одежда вовсе не кажется холодной, и принялся энергично тасовать данные, предоставленные искином. Модулей для атмосферных расчетов на “Фелицию” никто не ставил, поэтому подсказки искин давал самые минимальные. Оставалось надеяться на личный опыт.

Пять лет учебы на Гауссе стоило отбросить сразу, теорию Йонге не помнил. Два года коммерческих внутрисистемных перелетов вообще не стоило включать в графу “Мои достижения”, поскольку даже на самых престарелых лайнерах дублирующей автоматикой оснащали в том числе санузел, на всякий случай. А вот уже из последующих десяти…

“Лопнешь от гордости”, – прорезался Рудольф.

Вздрогнув, Йонге судорожно огляделся, стыдливо откашлялся и вновь сосредоточился на атмосферных завитках. Электричество накапливалось бешеными темпами, поэтому ответить напарнику не получилось – глейтер свернулся, оставляя синхронизацию вместо прямого общения.

На взгляд Йонге, это случилось очень вовремя.

Фелиция проецировала на экран движение воздуха, закручивая его в гигантскую спираль с узнаваемым “глазом” посередке. И до этого глаза было переть и переть, прорываясь сквозь усиливающийся ветер.

– Ладно, с супертайфуном я еще не дрался, – вслух сказал Йонге. – Фелиция, прямой подъем до границы циклона.

– Вектор смещения?

– Угловой обратный на сорок пять.

Объемная схема циклона вздрогнула и на мгновение изменила цвет. В оцифрованной толще остался ветвистый извилистый след.

– И стабилизирующий пояс, – сквозь зубы добавил Йонге.

Фелиция согласно пиликнула и трудолюбиво принялась отсчитывать стандартную минуту до полного разогрева. В циклоне зазмеилось полдюжины разрядов. Опустив руки на панель, Йонге быстро переключал управление и общие контуры. Вспомогательные голограммы погасли, шорох гоняемых по кругу данных уменьшился вполовину. Йонге потянулся к кнопке громкой связи.

– Экипаж и пассажиры, – он прочистил горло, – мы идем сквозь здоровенный грозовой фронт, и может трясти. Жестовые системы управления отключены, пользуйтесь механическими аналогами. Конец связи.

На панели тут же замигала лампочка вызова. Йонге аккуратно перещелкнул рычажок.

– Опять бури и грозы? – осведомился Рудольф. – Это ты их притягиваешь, Далине, со своими электрическими штучками.

– Еще остроумные реплики будут? – сухо уточнил Йонге.

– Будут неутешительные расчеты. Метки для “чашки” сохранил?

– Хм-м…

– Молнии, – сказал Рудольф. – Мы оставили там восемь громоотводов.

– Ну, остров рядом, – осторожно предположил Йонге. – Он же типа выше.

Воображение уже вприсядку дорисовывало отвратительные картины, наполненные жаренными в собственном соку юнусами. В кляре из придонного ила.

– Мечтай. Можешь сместиться к ним? Я не могу до катушек дотянуться, сигнал не идет.

– Попробую, – вздохнул Йонге. – Фелиция! Вектор угловой прямой двести двадцать пять.

– Не рекомендовано, первый пилот, – мгновенно ответил искин. – Вы прерываете программу взлета?

– Прерываю, – еще раз вздохнул Йонге.

– Принято, – с явственным неудовольствием ответил искин.

Лампочка по-прежнему мигала, показывая установленную между двумя отсеками связь, но Рудольф молчал. Почти против воли Йонге прислушался. Постучал пальцами по подлокотнику и подавил желание сходить и проверить состояние экипажа. Язык жгло требование отобразить телеметрию, но Йонге крепился. Смотрел на повисшую голограмму с росчерками молний.

– Поймал!

Йонге радостно вздохнул.

– Как хочешь, но держись на этом расстоянии пару минут, – быстро добавил механик.

Йонге стиснул губы и вновь положил пальцы на консоль, задавая маршрут в пределах указанного радиуса. Он разрешил потоку ветра подхватить их и закрутил маршрут в спираль, посылая “Фелицию” вниз.

– Сейчас, сейчас, мы им проводимость сориентируем… Черт!

Вопль Рудольфа совпал с яростной вспышкой, переданной даже на голограмму. В следующее мгновение голограмма погасла и тут же снова проявилась.

– Вот бля! – снова дал знать о себе Рудольф.

Восемь платформ приняли удар одновременно. И разряд до сих пор стоял над водой, соединив чудовищными дугами восемь катушек и облачные массы.

Секунду, другую, третью…

Йонге досчитал до пяти – и разряды погасли.

Еще пара секунд ушла, чтобы перевести дух.

– Ну что? – поинтересовался он. – Ты что-нибудь сделал?

– Я определенно ушиб голову о стойку. За остальное не отвечаю.

– Так доделывай!

Механик ругнулся на своем и напряженно засопел. Йонге неотрывно следил за спиралью, безотчетно опасаясь очередного порыва ветра, и даже рискнул сделать ее чуть шире. Попадать в зону разрядов не хотелось совершенно.

– Не могу, – наконец признался напарник. – Видно, все выгорело.

– И что теперь?

– Да откуда я знаю? Никогда не заряжал катушки молниями, знаешь ли!

– Значит, здесь нам делать больше нечего, – подытожил Йонге.

Фелиция молчала, но россыпь недовольно подмигивающих огоньков ясно выражала отношение искина к мотылянию туда-сюда. Рудольф чем-то защелкал, а потом громко вздохнул.

– Надеюсь, они действительно зарядились, а не сварили наших высокоинтеллектуальных друзей.

Словно в ответ, голограмма вновь вспыхнула. Сначала шестью разрядами, а затем седьмым и восьмым. Йонге тщетно попытался вспомнить, сколько энергии должен генерировать такой мощный поток, но не преуспел. Впрочем, катушки стабилизаторов брали энергию от стержня, а нанизанные на него заряды позволяли прорываться сквозь законы трехмерного пространства.

Отслеживая ползущую сквозь циклон метку челнока, Йонге машинально вспомнил, как после покупки “Фелиции”-1 присел вместе с такими же покупателями мелких челноков на станцию техобслуживания. Полуразвалившаяся планета, нещадно эксплуатируемая в хвост и гриву, отдавала чудовищные колебания, которые тут же переправлялись на благое дело, концентрируясь в десятках жадно разверстых уловителей, соединенных с такими же жадными стержнями корабельных генераторов. Это точно было посильнее молний.

– Достигнута расчетная высота, – доложила Фелиция.

– А это что?

На голограмме высвечивалась модель всей планеты, на треть закрытая циклоном. Атмосферные слои Фелиция изобразила пунктиром и сразу сквозь два – мезосферу и термосферу – добавила огромный купол тревожного красноватого цвета.