Текст книги "От звезды до звезды. Беглецы (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)
– Ты наконец-то решил стать гладким?
– Еще чего, – Йонге прищурился и прицелился к скуле. – Это триммер.
– Что?
– Стрижка, а не бритье.
– Не понимаю, почему ты не можешь сразу все начисто удалить.
– Это вопрос имиджа, – Йонге все-таки подправил скулу и пригладил пальцем, проверяя эффект. – Вот ты зачем себе в космы вешаешь столько металла?
Яут в отражении приосанился и расправил дредлоки. Йонге громко хмыкнул. Сайнжа опустил взгляд и ткнул Йонге в спину.
– А здесь гладко.
Коготь вкрадчиво заскользил по позвоночнику. Добравшись до копчика, Сайнжа закрутил пальцем, выписывая круги. Йонге сжал триммер. Сайнжа не успокаивался: в несколько движений рубашка оказалась вытащена из-под ремня, и ладонь Сайнжи легла на живот пилота.
– Эй, серьезно, что ли?
– Что? – яут шипяще растягивал согласные.
– Мы же недавно совсем…
– Я читал, что люди – вид, который стремится совокупляться постоянно.
– О, ну вы в этом людей, безусловно, перегнали, – проворчал Йонге, прислушиваясь к себе.
Аргументированных возражений у него точно не было.
– Возможно.
Сайнжа потащил рубашку вверх, дернул и почти задрал Йонге на голову. Ругнувшись, Йонге вслепую отложил триммер и принялся стаскивать одежду. Яут немедля наклонился и царапнул клыками за плечи. Йонге почувствовал, как язык щекочет шею. Одновременно Сайнжа начал играть когтями на голом животе. Йонге шумно вздохнул и бросил рубашку на пол. Потом на всякий случай убрал триммер на боковую полку. Не хотелось случайно смахнуть на пол дорогую штуку. Одни двадцать семь режимов чего стоили.
Йонге поймал себя на совершенно кретинском выражении лица и махнул рукой. Зеркало понятливо потемнело, сделалось матовым.
Сайнжа дотянулся до ремня, повозился и аккуратно расстегнул. Наклонив голову, Йонге почти заворожено смотрел, как большие пальцы осторожно тянут ткань, расстегивают кнопки, сдвигают собачку замка…
Сайнжа присел и взялся за ботинки. Йонге послушно выступил из одного, другого – и позволил стащить с себя штанины. Тихонько ворча, Сайнжа запихал все в промежуток между душевым поддоном и унитазом. Санузел все еще был идеально чист, поэтому возражать Йонге не стал.
Язык пощекотал под коленом.
– М-м!
Яутская версия поцелуев ему нравилась. Сайнжа чуть толкнул его вперед, и Йонге опять почувствовал, как мало места в помещении, где сталкиваются двое больших существ. Сайнжа неожиданно боднул его под задницу.
– Эй!
Яут протиснул голову у него между колен. Йонге инстинктивно расставил ноги, пытаясь не упасть. Сайнжа развернулся всем телом, едва не сшибив Йонге с ног. Ухватившись за края раковины, отважный пилот грозно взглянул вниз и тут же инстинктивно встал на цыпочки. Оскаленная пасть маячила прямо под яйцами. Сайнжа подался выше, Йонге дернулся, но сжать бедра не успел. Два клыка уткнулись под ягодицы, еще два влажно поблескивали в воздухе.
– О… Ох!
Сайнжа потянулся вперед, высовывая язык, и Йонге предвкушающее прикрыл глаза. Скользкое горячее движение по всему члену заставило пилота затаить дыхание.
– А-а!
Сайнжа хрюкнул и подался назад.
– Зубы! – взревел Йонге. – Сука!
– Что не так, умансоо?
Яут, задающий вопросы из такого положения, выглядел смехотворно, но Йонге было не до веселья.
– Ты кусаешься!
Сайнжа держал его за бедра, отступить не получилось, и Йонге в сердцах ткнул коленом в плечо яута.
– Хм-м…
– Че мычишь? Хер чуть не откусил! Что за гадство?
– Тяжело себя контролировать, – проворчал Сайнжа.
Йонге чуть не подпрыгнул от негодования.
– Людоед хренов!
– Что-о? – Сайнжа зарокотал. – По-твоему, умансоо, это легко – прятать клыки? Ты пробовал? А, так у тебя их нет вообще? Так и не говори!
– Прятать? – слегка опешив, повторил Йонге.
Явно оскорбившийся яут сбил его с толку. Секунду спустя он вспомнил – Найхави, дом Цвейха и жутковатое медленное движение клыков, уходящих в челюсть.
– Это вспомогательные зубы, – буркнул Сайнжа. – Мы ими не жуем! Все в горле. А эти можно ненадолго прятать, но почти никто не умеет. Я стараюсь ради вашей тонкой шкуры, мягкотелые. Имей уважение!
Йонге вздохнул и постарался поймать за хвост ускользающее возбуждение.
– Давай с начала, – предложил он. – Только осторожно.
– С начала – это с твоей спины, ног или?..
Сайнжа не договорил – язык прошелся между анусом и яйцами и почти обвился вокруг мошонки.
– Отсюда, – пробормотал Йонге.
Колени сделались удивительно податливыми. Яутский язык чуть сжался и снова вкрадчиво зазмеился, словно выбирая. В конце концов Сайнжа предпочел человеческую задницу. Йонге поджал пальцы и протяжно вздохнул. Еле ощутимое прикосновение изнутри было до одури приятным.
Сайнжа мотнул головой и вытащил язык. Не успел Йонге возмутиться, как Сайнжа вернулся к минету – и на этот раз зубы он предусмотрительно убрал.
Восхитительные мгновения влажного горячего сжатия кончились ужасно быстро. Йонге разлепил один глаз и почти с возмущением посмотрел вниз.
– Почему молчишь? – осведомился Сайнжа, растопыривая клыки.
– А что… нужно? – еле выговорил Йонге.
– Когда ты молчишь, кажется, что я все делаю зря.
– Просто неудобно, – проворчал Йонге. – Не орать же мне.
Сайнжа пару мгновений смотрел на него в упор, потом высунул язык и небрежно похлопал им по набухшей головке. Йонге вздрогнул и застонал сквозь зубы, наклоняясь до дрожи в мышцах живота.
Сайнжа заклекотал и повторил. Йонге сдался окончательно.
– Боже-боже… м-м… О-о!
Сквозь пелену, застилающую глаза от удовольствия, он увидел, как Сайнжа щурит глаза, и точки зрачков мгновенно расплываются черными провалами.
Кончить Йонге все-таки не успел. Сайнжа завозился, извернулся – и миг спустя Йонге оказался почти погребен под яутской тушей, да еще и притиснут к злосчастной раковине. Сайнжа ухватил его под живот и дернул.
– Выше-выше, – пробормотал Сайнжа.
– Я и так на цыпочках!
Йонге попробовал подняться выше – но действительно было некуда. Почти всем весом он опирался на раковину. Край давил на ребра. Вытянутые ноги покалывало от напряжения.
Сайнжа надавил ему на спину и одновременно перехватил растопыренной ладонью под низ живота. Йонге наклонился, нижние ребра уперлись в край раковины, Сайнжа потянул еще чуть-чуть – и на полу остались только кончики больших пальцев.
– Эй, ты там осторожнее, я… о! Твою мать!
Сайнжа снова дернул, и извивающийся член протолкнулся чуть дальше.
– Почувствуй почтительность к матерям, Йхо-онхе.
– Я чувствую, что задница у меня будет как проходной порт!
Сайнжа заклекотал с гнусным бульканьем.
– Смешной юмор, умансоо.
Не выдержав отсутствия опоры под ногами, Йонге резко согнул ногу. Бокс дезинфектора удачно пришелся прямо под колено. Поверхность была холодной, Йонге слегка передернулся, и Сайнжа подышал ему в шею. Окончательно и бесповоротно раскорячившись, Йонге навалился локтями на раковину и уткнулся горящим лбом в сжатые кулаки. Сайнжа одобрительно заворчал. Ощутимо налившийся член заскользил быстрее. Йонге втянул живот, напрягаясь всем телом, и следующее движение оказалось самым нужным.
– С-сюда, – почти прошипел Йонге. – Двигайся!
– Как скажешь, умансоо.
Одновременно с последним эхом ворчания клыки яута оказались у него на загривке. Йонге зажмурился, прикусил губу и полностью сосредоточился на том, чтобы совершенно точно кончить без рук.
Скольжение длинного члена заставляло его поджиматься, вздергиваться, и собственный член раскачивался в такт движениям. Сайнжа чуть переступил, Йонге приоткрыл один глаз и увидел растопыренную когтистую ладонь прямо под своим членом. Сайнжа не трогал, и Йонге помнил, как неприятно было прикосновение грубой ладони, но мгновенно сработавший инстинкт заставил его качнуть бедрами, пытаясь потереться изнемогающей плотью о чужую ладонь. Сайнжа ускорил движения, по-прежнему хватая его под живот. Растопыренная пятерня почти обжигала.
Йонге хватанул воздух ртом – знакомые поперечные хребты на члене медленно твердели, стимулируя анус. И все так же непрерывно широкая головка внутри него терлась о простату раз за разом. Сайнжа приподнял ладонь, Йонге дернулся – и волна оргазма хлынула прямо из живота.
– У-о-ох!
Сайнжа чуть свел пальцы, касаясь его еле-еле. Синхрон вскипел чужими ощущениями, на мгновение Йонге ощутил, как сжимаются семенные доли, как покалывает их от напряжения…
Сперма брызнула мгновенно. Сайнжа почти взвыл ему в шею и дернулся назад, одновременно перехватывая обеими руками. Резкий рывок еще раз продрал волной удовольствия вдоль хребта, Йонге вновь ощутил восхитительное содрогание семенных долей и едва не свернул челюсть, открывая рот в полухрипе-полувопле.
Расчухавшись, Йонге обнаружил, что все еще балансирует на яутской руке. Закинутая на дезинфектор нога ощутимо подмерзла. До пола он по-прежнему еле дотягивался и высвободиться не мог. Яут предусмотрительно не стал полностью вытаскивать член, прежде чем вырубиться.
– Ах ты скотина, – вполголоса пробормотал Йонге.
Аккуратно высвободив руку, он со вздохом включил воду и навел тщательную гигиену, подтирая зеленоватую жидкость. Загнанный в него член уже потерял каменную твердость, но пощупав его, Йонге решил не дергаться. Сайнжа наклонился так низко, что вытянутые челюсти маячили совсем рядом со щекой Йонге. Верхний правый клык поблескивал возле глаза, заставляя инстинктивно отстраняться.
Внизу щелкнуло, и Йонге едва не напоролся на клык от неожиданности.
Щелканье перешло в равномерный стрекот, и, вытянув шею, Йонге увидел, как через порог в санузел заезжает микро-уборщик.
Оценив фронт работ, мерзкая тварь ринулась в атаку: суетилась под ногами и недовольно жужжала, тыкаясь щеточкой.
– Кыш отсюда, – прошипел Йонге, пробуя пнуть дроида.
Яут даже не двинулся, и уборщик остался безнаказанным. Продолжая жужжать, поборник чистоты деловито прошелся по ступням яута. Йонге мстительно плюнул на пол. Разгневанно пискнув, уборщик кинулся ликвидировать учиненное свинство. Тщательно отполировав пострадавший участок пола, он угомонился и скрылся за унитазом.
Сайнжа вздрогнул. Йонге облегченно вздохнул. Яут резко подался вперед и щелкнул клыками. Все четыре сомкнулись на плече Йонге. Пилот сдавленно взвыл.
Сайнжа мотнул головой, разжимая хватку. Но Йонге все равно ощутил, как рвется кожа.
– Сукин ты сын!
– М-м!
– Сайнжа, твою мать!
– Прими извинения, Йхо-онхе, – быстро сориентировался Сайнжа. Наклонился и слизнул кровь. – Я привык, что ты всегда исчезаешь.
– Конечно, сбежишь тут, – пропыхтел Йонге, тщетно пытаясь встать. – Поставь на место!
Сайнжа подался назад. Йонге передернулся: обмякший член выскользнул окончательно. Растянутая задница мучительно вздрогнула и все-таки сжалась. Йонге опять потянулся, буквально стащил вторую ногу вниз – и оказался на полу. От неожиданности колени подогнулись, но Сайнжа любезно помог ему выстоять. Шпарило от него, словно от генератора.
– Не сбежал, – ухмыльнулся яут.
– Ты в следующий раз еще ляг сверху, – сказал Йонге. – Получишь мой тихий расплющенный труп.
– В следующий раз, – Сайнжа сделал многозначительную паузу, выделяя этот намек на будущее, – я запру дверь.
Окончательно утвердившись на ногах, Йонге с наслаждением потянулся и зарылся себе в волосы. Сайнжа взял его за плечи, предусмотрительно избегая поврежденного места. Положил большие пальцы в точки между лопатками и позвоночником и надавил.
В спине хрустнуло, Йонге с возгласом выгнулся.
– Цел, – пророкотал Сайнжа. – Сильный.
– С… Спас-сибо. Зараза!
Яут наконец-то отпустил его и попытался сделать шаг назад. Тут же налетел на сушилку и недовольно заворчал. Поправив броню на плече, он шагнул в дверной проем.
– Рад, что мы обновили твое жилье. Теперь я вновь пойду наблюдать за рыбой.
Йонге попробовал оскорбиться, но вспомнил о пижамах и возликовал.
– Иди-иди, – он включил воду. – Я вот умоюсь… зубы почищу – и спать! И вам того же желаю.
Сайнжа так легко выскользнул наружу, словно это не он ворочался и почти крушил санузел пару минут назад. Йонге ухмыльнулся и полез за трофейной зубной щеткой.
*
После всех необходимых приготовлений Йонге распаковал пижаму цвета “буря в пустыне”, осмотрел не менее тщательно, чем триммер, и остался весьма доволен. Убедившись, что следы когтей и клыков на плечах окончательно засохли, он неторопливо облачился, прихватил планшетник и завалился в койку. Перекатился с боку на бок, понял, что больше никогда не будет задевать пятками стены или свешиваться с краев и блаженно потянулся.
Тишины и уединения ему досталось ровно столько, чтобы успеть добраться до конца первой трети статьи о Сулар. Перспективную для заселения планету альтеянцы практически не использовали. По последним сведениям Сулар населяли чуть более полутора тысяч колонистов, постоянно сталкивающихся с яростным сопротивлением биосферы.
Йонге не успел дочитать, как именно биосфера подгаживала колонистам: экран возле двери посветлел. Датчики по-умному определяли, проходит ли кто-то мимо или специально задержался. Сейчас там стоял Рудольф.
Механик оглядывался и приглаживал волосы.
– Пусти его.
Дверь неслышно скользнула в сторону. Рудольф дернулся, но через порог переступил уверенно. Йонге отложил планшетник и сел. Рудольф тоже красовался в пижаме, хотя и варварски закатал рукава до локтя, а застежку раскрыл до середины.
– Если вдруг у тебя не работает обогрев, то я тут ни при чем, – на всякий случай сказал Йонге.
– Что? А, нет, я ж все проверял.
Больше вариантов у Йонге не было, и он с любопытством уставился на механика. Тот опять повертел головой, поморщился и глянул на Йонге.
– Отличный цвет.
– Грядет что-то страшное, – в потолок сказал Йонге. – Товарищ Вебер оценил мои пижамы. Не иначе как будет потоп, – он опустил взгляд. – Колись уже, белобрысый, зачем пришел?
Рудольф прошел через каюту и присел на самый край постели.
– Шорох, – пожаловался он. – Все время слышу какой-то шорох, прям в голове. У тебя с этим как?
– Не знаю. То есть… А, ты о том, что иногда Фелиция прорезается?
– Да!
– Так это нормально, – Йонге разулыбался. – Я всегда слышу. Ты, наверное, из-за раскладки в синхроне не обращал внимания.
– Так сейчас я вообще третий, – проворчал Рудольф, дергая застежку.
– Но и корабль больше.
– М-м…
Йонге разглядывал напарника почти с научным интересом. Ему не приходило в голову, что другие люди могут так удивиться, поймав отрывки деятельности Фелиции.
Чем сложнее были маршруты, тем активнее искин использовал ресурсы, и глейтерная связь реагировала покалыванием, шорохом, фоновым шумом. Йонге привык, и больше его смущало, когда шорох исчезал. Правда, иногда это было приятное исчезновение. Например, когда происходило что-то вроде длительного пляжного отдыха.
– Она словно разговаривает, – сказал Рудольф.
– Чего?
– Кажется, что я слышу разговор. То есть не словами и не формулами какими-то, а… – Рудольф пощелкал пальцами, – ну как две проволочки звенят. Одна медная и потолще. Вторая совсем тонкая и из вольфрама.
– Да ты производственный романтик, – искренне восхитился Йонге.
– Пф! Ладно, если это нормально, то я пошел.
– Нормально. Она считает и сейчас делает этого больше, чем обычно. Куда пошел?
Рудольф недоуменно покосился на него. Йонге выразительно потыкал пальцем на свободную половину титанической кровати.
– Одеяло не воровать, – категорически сказал он.
Рудольф сначала прищурился, потом ухмыльнулся и одним движением опрокинулся на кровать. В несколько движений по-пластунски передвинулся на “свою” половину, вытянулся, сложил руки на животе и закрыл глаза.
Йонге в стотысячный раз сверился с планшетником, свернул расчетные таблицы и махнул рукой. Фелиция выключила свет. Йонге тщательно подоткнул одеяло.
Миниатюрную женщину, завернувшуюся в одеяло, можно было аккуратно распаковать и уложить к себе под бок. Сражаться за одеяло с мужиком, весящим столько же, сколько он сам, Йонге не хотел.
Но и оставлять Рудольфа один на один с новыми проблемами – тоже.
Йонге до сих пор помнил, как в свой первый полет услышал этот шум. Тогда, с непривычки, постоянный стеклянный шепот искина почти сводил с ума.
Но с ним были товарищи – целых три пилота. Йонге старался не вспоминать, как прятался под бок маленькой азиатке, а если выпадала ее смена – деваться становилось некуда и он шел искать убежища у оставшихся двоих. Спасался дня три, пока не привык.
Йонге высунул ногу из-под одеяла, потянулся и ткнул пяткой.
– Эй, товарищ Вебер.
– Че надо?
– Может, церебролин?
– Отцепись.
Боком-боком, выпутавшись из одеяла, Йонге сдвинулся поближе. В каюте царила непроглядная темень – Фелиция считала, что выработка мелатонина достигается лишь при абсолютном отсутствии света – и оставалось полагаться только на чувство пространства.
Ориентируясь на дыхание напарника, Йонге расположился совсем рядом и закинул руки за голову. Плечо кольнуло болью. Прямо под правым локтем оказались разлохмаченные волосы.
– Знавал я одного пилота, – неторопливо сказал Йонге. – Так он считал, что с искином нужно поддерживать светскую беседу. Днем и ночью. Поддакивал, обменивался репликами… Прикинь, сидит за столом в общей жральне и такой: прости, Гектор, я не считаю, что люди должны быть уничтожены.
– Да брешешь! – не выдержал Рудольф.
– Ну есть малость. Я к чему. Ты не зацикливайся. Можно синхронизацию убавить. Или вот один мой приятель занимался медитативными практиками. Говорит, суть в правильном дыхании…
Рудольф так тяжко вздохнул, что Йонге замолчал. Механик повернулся, ощутимо продавливая ортопедически подобранный матрас, и хлопнул поперек всего первого пилота руку и ногу заодно. Йонге всхрапнул от неожиданности.
Пока он вытаскивал руки из-под головы, Рудольф успел посягнуть и на злосчастную спальную одежду. Йонге передернулся, чувствуя, как Рудольф запихивает руку к нему под пижамную куртку. По загривку побежала щекотка, но Рудольф на этом угомонился, только съехал чуть пониже.
– Идиотская эта ваша синхронизация, – пожаловался Йонге.
– Меня все устраивает, – пробубнил Рудольф, устраивая голову.
– Задавлен насмерть во сне, – скорбно сказал Йонге. – Это напишут в моем некрологе.
– Так надежнее.
– Чего?
– Спится лучше, – Рудольф продолжал бубнить на грани храпа. – А то хрень точно полезет… Знаешь, сны такие дурацкие? То я в учебку опаздываю, то на консолях вместо криптографии херота какая-то набирается, – бубнеж перешел в яростный шепот, – то надо лицензию получать, а я без штанов! Че?
– Впечатляет, – сквозь очередной смешок отозвался Йонге. – Товарищ Вебер, это ж нервное. Есть прекрасные успокоительные средства, мягкие и без побочки на мозгах.
– Я уже, – довольно сказал Рудольф, обхватывая его еще крепче. – Нашел себе сто кило успокоительного.
Йонге бессмысленно уставился в потолок, поймал себя на идиотской улыбке, спохватился, что момент для нейтрального ответа уже упущен, и яростно зашарил в поисках подушки. Найдя искомое, он так же яростно запихнул ее под голову, профилактически нахмурился и сурово начал дышать по правилам медитативной практики.
*
Шорох.
Его разбудил шорох. Йонге еле-еле расклеил глаза и попробовал пошевелиться. Рудольф поднялся выше и отдавливал руку головой. Была она такая тяжелая, будто механик прятал под черепом не полтора кило мозга, а пару десятков гранат. Йонге зажмурился и поморгал. Навернувшиеся слезы разогнали муть. И Йонге сообразил, что в каюте больше не темно. Возле двери замерцал экран.
Шорох усиливался. Йонге недовольно поморщился. То, что Рудольф называл проволочками, для него звучало как два невнятных потока обмена данными. Один он узнавал: знакомые интонации Фелиции. Второй – совершенно незнакомый. Более высокий и рваный.
Экран возле двери медленно наливался светом. Йонге снова попробовал приподняться, но Рудольф не стал легче за последние часы. Йонге вытянул шею, пробуя разобрать, кто стоит под камерами. Он готов был увидеть там Сайнжу и удивлялся только, почему яут не ломится как обычно, а мнется, словно перволетка.
Яута снаружи не было. Йонге проморгался. Яут по-прежнему не появлялся.
У него под дверью стоял киберик.
Йонге мягко столкнул Рудольфа на сторону, вытащив его руку из-под пижамы. Плечо вновь кольнуло, но уже совсем чуть-чуть. Напарник перекатился, недовольно пробормотал неразборчивое и прихватил с собой подушку. Йонге сел, сдвинулся к своему краю и осторожно спустил ноги на пол. В каюте было тепло, еще немного – и стало бы жарко. Но когда Йонге встал, по спине у него побежал холодок.
Киберик пялилась точно в камеру. Та висела высоко, и киберику пришлось вытянуться. Широкоугольная камера приблизила неподвижное лицо, перекрытое визором. Йонге невольно сглотнул. Благодаря четкой передаче камеры он видел, что в глубине пластины тягуче плывут знакомые кривые вычислительных мощностей. Словно киберик включен в общую сеть.
– Что за херня, – пробормотал он.
Собственный голос показался тихим и слабым. Йонге двинулся вперед, опасливо поджимая пальцы. В свое время он чуть не заработал фобию: Рудольф распустил по всему кораблю микро-уборщиков, имевших обыкновение выскакивать из-под мебели и кидаться на ноги. После пары разборок Рудольф оттянул их в общие помещения, оставив личные каюты почти неприкосновенными.
Упорно мерещилось, будто его сейчас схватят за ноги. И хорошо, если это будет уборщик.
Остановившись у двери, он приподнял руку, но так и не стал давать команду на открытие. Киберик чуть повернула голову, не меняя выражения лица, а затем снова уставилась в камеру. Губы пошевелились. Йонге стало вдвойне не по себе. Шорох в голове сделался еще сильнее.
Сквозь шум собственные мысли пробивались плохо. Йонге попробовал вспомнить, что говорил Сокер о кибериках, и все-таки докопался – туршк обещал, что твари не будут вылезать со своей территории возле аквариума.
– Фелиция, откуда здесь нарушитель?
Искин молчал.
– Фелиция?
Шум в голове не стихал, но корабль не реагировал. Йонге поежился и вновь переступил на месте, поджимая пальцы.
Конвертированный машинный запрос он отправил напрямую через глейтер. Словами такой набор команд не произносился.
Шум резко стих.
– Вам необходим сон, первый пилот, – прошелестела Фелиция.
– Здесь нарушитель, – упрямо сказал Йонге. – Фелиция, отследи…
– Прошу вас вернуться к отдыху, первый пилот. Первый из запланированных прыжков состоится через сорок минут, предпочтительно провести это время в состоянии покоя.
Глаза неумолимо слипались. Йонге протер их обоими кулаками.
На экране было пусто.
– Что за херня…
Он все-таки махнул рукой перед датчиком. Последовавшая пауза была недопустимо длинной. Потом дверь неохотно отворилась.
Йонге на мгновение испугался. Освещение в коридоре отсутствовало. По сравнению с четким изображением на экране это почти шокировало. Йонге машинально хлопнул по бедру, но табельного игольника там не обнаружил.
Безоружным выходить в коридор, где шляются киберики, не хотелось. Не отпускало ощущение липкого кошмарного сна. Йонге шагнул назад. Дверь тут же закрылась.
Игольник должен был храниться возле койки. Сам Йонге туда его не клал, но, зная Рудольфа, мог точно сказать, что механик наведался по всем каютам и разложил там стратегические запасы огнестрела. А при желании можно было найти и пару ножей. Йонге развернулся и медленно, почти на ощупь двинулся вперед. Экран неспешно гас, погружая каюту в темноту.
– Вам необходим отдых, – прошелестела Фелиция. – Включаю гармоники.
– Не-не, никаких гармоник! – яростным шепотом запротестовал Йонге. – Свет!
Равномерное гудение просочилось со всех сторон. Пол поплыл из-под ног. Йонге торопливо прошел к постели и уже в полной тьме споткнулся о нее. На ногах удержаться не удалось, и он хлопнулся лицом в простыню. Запах чистого белья пощекотал ноздри, слился с гармониками и окончательно застил голову.
С трудом соображая, Йонге перекатился по кровати и нашарил спящего.
Теперь уже он сам перекинул ногу поверх напарника. Подумал и просунул руку ему под голову, невзирая на вновь заболевшее плечо. Рудольф заворочался, буркнул и угомонился. Для надежности, чтобы сон товарища не тревожили всякие поганые киберики, Йонге обхватил его поперек груди. И мгновенно провалился в темную яму без снов.
*
К утреннему сигналу Йонге отнесся с небывалым отвращением.
Рудольф, активно рвущийся на свободу, угнетал даже больше, чем врубившийся дневной свет.
– Ты ж дольше меня спишь, – пробормотал Йонге, пытаясь скрыться в матрасе. – Куда так торопишься?
– Я бодр и полон тяги к подвигам!
Грохот, с которым механик соскочил на пол, вызвал у Йонге приступ головной боли.
– Отличный день, отличный сон, – бравурно пропел механик. – Вставай, товарищ капитан! Что, не нравится? А? Понял, каково мне, когда ты со своими подъемами лезешь?
Йонге зарычал и сел.
– Отвали! Мне вообще мерещилось, что киберик под дверью болтается, – он с силой потер лицо. – Уй… голова…
– Так, небось, это во время прыжка тебя галлюцинации посетили, – бодро сказал Рудольф. – А я ничего такого не видел. Спал как убитый. И, кстати, сейчас даже проволочки не слышно.
– А-а, – зловеще сказал Йонге. – Вон оно как: ты мне все отрицательные мозговые волны скинул по глейтеру и радуешься. А я, соответственно, мучаюсь.
Рудольф к этому времени был уже на полпути в санузел. Йонге в красках вообразил, что подобное могло бы происходить ежедневно – застрянь они в своем синхроне без Сайнжи – и содрогнулся.
Под шум воды Рудольф сначала запел, а потом забулькал горлом.
– Ты там мою зубную щетку, что ли, взял? – рявкнул Йонге.
– Неа! Я запасными все укомплектовал!
Йонге со стоном накрылся подушкой.
– Лучше б ты вообще отдельные каюты не делал, – пробормотал он. И содрогнулся вновь.
Эту реплику Рудольф, само собой, не услышал.
– А бриться этим можно?
Йонге стащил подушку пониже и страдальчески поморщился.
– Можно! Сдвинь под ноль. И поаккуратней там!
Триммер радостно зажужжал. Йонге тупо смотрел в потолок, продолжая обнимать подушку. Жужжание машинки совместно с журчанием воды понемногу разгоняло головную боль.
Механическое пение быстро стихло, но Рудольф еще долго возился, чихал и совершал иные загадочные действия. Йонге успел раскопать в тумбе собственноручно припасенный лекарственный запас и сожрать капсулку, немедленно сделавшую его жизнь лучше.
Рудольф шагнул в каюту, покачивая триммер в ладони.
– Шикарная вещь. Я почистил. Балансировка идеальная. Хотел бы я пожать руку тому, кто его делал.
– Посмотри на пятке, там написано, – Йонге скатился с кровати, пощупал пол подошвами и вполне уверенно встал. – Ручная работа. Можешь послать благодарственное письмо. И не вздумай его присвоить, – он уставил палец на механика. – Понял?
– Прошу!
Рудольф почти переломился в поклоне, церемонно протягивая агрегат.
Йонге забрал свою драгоценность и демонстративно тяжело прошлепал в санузел.
Станция Лексс работала в автоматическом режиме и даже не послала им запрос.
Покинув каюту и на ходу проверяя состояние маршрутной карты, Йонге устремился к грузовому отсеку. Несмотря на абсурдность галлюцинации, он запомнил, кто привиделся ему среди ночи. Саманта – он даже вспомнил ее имя. С голубыми насечками на шлеме.
Киберики добросовестно выполняли свои обязанности: неподвижно стояли у аквариума, расположившись по кругу. Юнусы вяло плавали, но при виде человека засуетились. Метнулись к стене. Йонге подошел ближе и встал перед условной командиршей. Значок сообщал, что перед ним Эал.
От аквариума отчетливо тянуло прохладной сыростью.
– Эал!
Командир кибериков чуть опустила голову. Длинные антенны тоже слегка наклонились.
– Вам запрещено покидать грузовой отсек. Верно?
– Верно.
– Предусмотрены ли исключения из правил?
– Только в случае угрозы.
– Кто-либо из вас покидал грузовой отсек в течение последних двенадцати часов?
– Нет.
– Я запрошу данные с камер, – Йонге многозначительно похрустел пальцами.
На Сельве он сунул кольца в карман скафандра, а теперь с удовольствием снова носил их. Электрические искры запрыгали между точками выхода.
Киберик внимательно проследила за скачками искр и снова подняла взгляд к нему. Не видя глаз, Йонге смешался и инстинктивно чуть отступил.
– Прямо сейчас запрошу, – буркнул он и сделал еще шаг назад.
Эал по-прежнему молчала.
Выходя из лифта, он столкнулся с Сайнжей. Яут приветственно заворчал. В руках он держал сканер.
– Стоять, – Йонге тормознул его, ткнув ладонью в грудь. – Что это ты тащишь?
– Исследование, – охотно пояснил яут. – Рыбе плохо, вот, хочу проверить их.
– С чего ты взял? Вон там киберики стоят и не чешутся.
Сайнжа молча постучал себя по лбу. Затем взял Йонге за плечо и сдвинул с дороги.
– Сайнжа.
Йонге говорил спокойно, но яут сразу же остановился.
– Это боевые киберики, настроенные на охрану. Не лезь. Если ты им не понравишься…
Сайнжа щелкнул клыками и недовольно заклекотал. Йонге сжал кулак, и яут вздохнул. Почесал щиколотку когтями и топнул об пол.
– Сначала я покажу сканер искусственным матриархам. Почему вы, люди, всегда пытаетесь ставить мои действия под сомнение?
– А почему ты никогда не спрашиваешь?
– Я думал, это вопрос доверия.
– Вот маршрут – доверю, а лезть к боевым киберикам – не дам.
– Сначала спрошу. Не понравится – уйду. Так годится?
Йонге разжал кулак и смахнул с рукава прыгнувшие искорки электростатики.
– Отличная идея. Потом расскажешь, что получилось.
Сайнжа фыркнул и прошествовал дальше. Йонге покрутил головой – от напряжения у него свело шею – и неторопливо пошел к лифту.
“Фелиция, дай запись с камеры тридцать один. Период – последние пять часов”.
Теперь он точно мог сказать, сколько на корабле камер, в каком режиме они ведут запись и как часто обновляются архивы. Приятно было прикасаться к бесчисленным сведениям. Особенно, когда предыдущие затирались и не конфликтовали с обновленной версией.
“К сожалению, запись отсутствует”, – после заминки отозвался искин.
Йонге поднял брови.
“Камеры шестнадцать, двадцать четыре, тридцать два. Тот же период”.
“Запись отсутствует”.
Йонге нахмурился и ускорил шаг.
“Все записи по всем камерам за последние двенадцать часов”.
“К сожалению, записи прерываются за последние тринадцать часов”.
“Сейчас запись ведется?”
“Нет, первый пилот”.
“Включить запись”.
В рубке Йонге столкнулся с вандализмом, блистательно исполняемым первым механиком.
– Это что? – поинтересовался он, взирая на снятые с помоста листы обшивки.
– Это я, – пропыхтел Рудольф. Из технических недр виднелись только ноги. – Слишком большая рубка. Я не рассчитал, когда проектировал.
– По-моему, все хорошо.
– Да? Тебе нравится сидеть на втором этаже?
– Это придает мне значительности.
Йонге подошел ближе и остановился возле самых ботинок первого механика. Ботинки едва заметно шевелились.
– А мне не нравится перспектива, что однажды кто-то оттуда сверзится. И хорошо, если это будет Сайнжа, его не так жалко…
