Текст книги "От звезды до звезды. Беглецы (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)
– Выход в параболу Рейгеля через полчаса, – предупредила Фелиция.
Йонге откинулся на спинку кресла и принялся рассматривать Сельву. Помимо С-38, безжалостно опустошаемой во славу ремонта всех желающих, владельцы станции единолично застолбили калибровочное смещение. В одной и той же точке “ущелья” парабола Рейгеля сохраняла неизменное состояние. Входящие прыжки к Сельве совершались по стандартной схеме: кого-то выбрасывало ближе, кого-то дальше, но выход всегда осуществлялся через одну точку. Поэтому спицы крутились непрерывно.
Второй крейсер медленно продвигался, по пути разогревая стержень. Йонге привычно отмечал, как иногда искажаются контуры корабля, когда он примеряется к прыжку. Словно у кошки Мартинеса – шерсть идет волнами, хвост подергивается, уши возбужденно прядают.
Йонге, не глядя, провел по шкале калибровки.
– Запас преобразований – одна тысяча восемьсот два, – доложила Фелиция, видя, что на панель пилот не смотрит.
Расплывшись в довольной улыбке, Йонге прикрыл глаза. Нынешняя мощность стержня в полтора раза превосходила прежний.
– Остановка, – резко сказала Фелиция.
Йонге точно так же резко открыл глаза. Спицы действительно остановились. Крейсер застыл на полпути к ущелью. Дрожь, скрадывающая контуры, шла по нему почти непрерывно.
– Сообщение СЭД Сельвы: вылет приостановлен в целях безопасности. МКР “Фелиция”, БРК “Логан”, СМТ “Нагисава”, СМТ “Локка” отводятся на безопасные позиции, – протараторил искин.
– Ну вашу ж мать!
Спица медленно сокращалась, утаскивая “Фелицию” к самому колесу. По чистому пространству космоса пошли разводы, и все затянуло радужной пленкой.
– Фелиция, убери помехи, – нетерпеливо приказал Йонге.
Видимость восстановилась. Йонге инстинктивно обернулся: Фелиция расширила поле обзора и он увидел, как идущие за ними в очереди корабли одеваются в радужные пузырьки защитной пленки.
Крейсер-нарушитель дрожал все сильнее. Спица начала вытягиваться, вынося корабль дальше. От боковой поверхности колеса отделились две яркие точки – корабли СЭД.
Просто так увидеть их было невозможно, но “Фелиция” по-прежнему подстраивалась под человеческие слабости.
– Проверять стержни-то надо! – Йонге погрозил кулаком безымянному крейсеру. – Курва! – ругательство всплыло само собой. – Опоздаем из-за тебя, зараза!
Фелиция выдала приближение, но экран сделался значительно темнее. Йонге открыл рот, и в это мгновение крейсер вспыхнул оранжевой искрой.
Крошечная точка разрослась, протянулась языками, схватила крейсер со всех сторон. Экран потемнел еще больше. Секундой позже его разрезало пополам острой белой вспышкой.
Йонге застыл с поднятым кулаком и открытым ртом.
– Заслон-один поднят, – невозмутимо сказала Фелиция.
Корабль тряхнуло. Йонге вцепился в ручку кресла. Ударная волна распавшегося стержня совсем чуть-чуть нарушала законы физики, заставляя содрогаться корабли даже под защитными пузырями.
Первым порывом было немедленно отправить запрос о сроках задержки, но Йонге убрал пальцы от панели. Следом за ними в очереди стояли сотни кораблей. Вся Сельва встала. И запросов уже шли всё те же сотни.
Йонге уселся поудобнее, вытер вспотевшие руки о голову и чинно сложил на животе.
Дверь у него за спиной открылась.
– Ты что творишь, Далине? – грозно поинтересовался Рудольф.
– Это не он, – немедленно внес коррективы яут. – Фелис сказала, что остановка временная.
– Так это он, небось, кому-то в задницу стрельнул, – не растерялся Рудольф.
Шлепанье босых ног раздалось совсем рядом, и механик обогнул защитный купол.
– Побойся бога, – сказал Йонге. – Там целый крейсер рванул.
Рудольф обернулся к нему и нахмурился. Потом, так и не дождавшись слов “я шучу”, нахмурился еще сильнее. Уже без комментариев подошел к консолям и легонько погладил их. Вызвал несколько отчетов и начал быстро прокручивать.
Яут поднялся по пандусу и остановился рядом с креслом.
– Умансоо, ты ищешь, кто стрелял?
– Смотрю, насколько нас задело.
– Так не было ж сообщений, – проронил Йонге.
– Тебе, может, и не было. А я всю малышку до винтика чувствую. Поцарапалась, бедная, абразивом по шкурке прошло…
Фелиция беззвучно замурлыкала, протягиваясь в осторожном объятии. Йонге позволил невидимым рукам скользнуть по телу. Даже яут приглушенно заворчал явно довольным тоном.
– По предварительным данным задержка отправления составит около часа, – совсем уже грудным контральто пропел искин.
Йонге сверился с расписанием. На Эльмас было раннее утро.
– Пойдет, – вздохнул он. – Предлагаю взяться за груз. В смысле, за инвентарные списки.
Рудольф почесал задницу, кивнул и направился к выходу. Яут спрыгнул на пол рубки. Обвесы лязгнули. Йонге погладил панель управления напоследок и встал из кресла. Прохладный воздух неприятно прошелся по голому торсу.
– Но я сначала за одеждой! – крикнул он в спину яуту.
*
Движение колеса возобновилось аккурат к моменту, когда тяжелый куб “портного” получал прописку в хозблоке. Сидя на верхней грани, Рудольф закручивал болты резервуара для сырья.
– Качество-то у этих гранул повыше будет, – рассуждал он. – Глядишь, можно будет и подольше каждый экземпляр использовать.
– Это если мы не станем влипать в неприятности, – отозвался Йонге.
Сам он погрузился в недра куба и тестировал мелкую электронику, банально тыкая в нее пальцем. Контакты отзывались на крохотный заряд, спрятавшийся под кожей, и каждый раз слышался слабый треск. Постепенно куб наполнял запах озона.
– Прошу экипаж занять места, – вежливо сказала Фелиция. – Очередь на отбытие через двадцать минут.
Быстро протыкав оставшиеся платы, Йонге задом наперед выбрался из куба. Рудольф со скрежетом затянул очередной болт и спрыгнул.
– Какую форму закажем для начала?
Он похлопывал ключом по ладони, и Йонге очень захотелось сказать, что вариант механика, одетого в одни штаны и ботинки, устраивает его полностью.
Благоразумно похоронив это желание, он обернулся к Сайнже. Яут подошел, когда они уже заканчивали. До этого великий охотник грохотал содержимым двух отдельных контейнеров, растаскивая их содержимое по всей “Фелиции”. Йонге и сам был не прочь погрохотать чем-то помельче, нежели “портной”, но доставщики распределили весь груз по своему разумению. Не вытащив “портного”, невозможно было добраться до следующих уровней.
– Концепция формы где? – поинтересовался Йонге.
Сайнжа пару мгновений почти растерянно смотрел на него, а затем встрепенулся и откинул наручную панель. Потыкав в комм, он вызвал голограмму. Несмотря на яростный красный цвет, картинка получилась четкой. Даже когда Сайнжа одним взмахом увеличил модель до метровой.
– Это концепция новой формы экипажа, – важно сказал он. – Нравится, умансоо?
– Слушай… А этот твой младшенький, одаренный, он случайно не в ночных клубах дизайнером работает? – с подозрением уточнил Йонге.
– Что? Почему?
– Да ты глянь! – не выдержал Рудольф и загоготал. – Это ж… Только хлыста не хватает!
Сайнжа нахмурился и посмотрел на себя, словно видел в первый раз.
– Тебе-то можно, – милостиво разрешил Рудольф, все еще скалясь в улыбке. – Тысячи традиций, кровь какая-то там…
– Кровь тысячи воинов, тупой умансоо, – надменно поправил яут.
– Короче, тебе традиции велят в кожаных трусах расхаживать. Но нам-то зачем?
– Всегда слишком много лишней одежды, – буркнул Сайнжа.
– О, а значит эти, с позволения сказать, фуражки – не лишние?
Йонге наконец-то дал волю прорвавшейся язвительности. Труды младшего сына, наделенного выдающимися способностями, были чудовищно экстравагантны. Сложно было ожидать от яутов чего-то другого, но в голове не укладывалось, что кто-то всерьез может напялить на проекции людей кожаные штаны со шнуровкой, перевязи для оружия, лохмотья сетки, еще пару десятков метров ременной сбруи и все это украсить старинными фуражками.
Рудольф восхищенно прищелкивал языком.
– По-моему, он издевался, – грозно сказал Йонге. – Что за блядские фуражки?
Он ткнул пальцем – и голограмма немедленно среагировала. От неожиданности Йонге качнулся назад. Рядом с фуражкой развернулся огромный блок, битком набитый фекалиями палочников. Фелиция подсуетилась и трансформировала фекалии в нормальные буквы рог-спика. Йонге по диагонали проследил взглядом описание фуражки.
Наткнувшись на “атрибут власти над самой стихией” и “обязательно иметь армирующую вставку из упругого стального обруча”, Йонге воочию убедился, что младшенький сынок вовсе не издевался, а подошел к делу с яутской серьезностью. Наверняка еще и перекопал массу исторических трудов.
– Если я пойду на карнавал садо-мазо, то обязательно, непременно костюмчик примерю, – определился Рудольф. – Но… Но это просто – ебать мои протезы!
Сайнжа молча свернул голограмму, крепко стиснув клыки.
– Давай лучше по паре рубашек и футболок, – примирительно сказал Йонге. – Брюки, само собой. Тогда фуражки можно оставить, будет даже интересно.
– Вот это дело, – поддержал Рудольф. – А мне тогда еще ремень с фирменной пряжкой. И побольше карманов везде!
– Это все? – уточнил яут в возникшей паузе.
– А ты точно понял, что такое рубашка и футболка?
Сайнжа потянулся к кнопке вызова меню, и на моделировочном экране “портного” возник манекен. Йонге прислушался к синхронизации, но обиды не уловил. Только разочарование.
– Ну ты пойми, в таком мы ходить не можем, – повторил он. – Хотя размах у твоего… в общем, у дизайнера размах ого-го. Передай ему, что…
– Что он может послать это на конкурс в Женуар, – подсказал Рудольф. – Я даже адресок дам. С руками оторвут, клянусь!
– Понятно, – фыркнул яут. – Вы боитесь отчетливых сексуальных символов. Я разберусь.
Йонге дружески ткнул яута в плечо кулаком и направился к выходу.
– Карманы обязательно с клапанами, – уточнил у него за спиной Рудольф. – И чтоб пояс крепкий, а то штаны сползать будут.
– Что ты собрался там хранить, умансоо?
Йонге повернул за угол и ответ Рудольфа уже не разобрал.
До рубки он добрался с приличным запасом времени. Угнездившись на месте, почесал голое плечо. Почему-то, когда Рудольф проигнорировал рубашку от форменного костюма, Йонге поступил точно так же.
Колесо медленно вращалось, спица несла их все ближе к “ущелью”. Йонге прищурился, пытаясь разглядеть между буйками неизвестность. Пространство выглядело как обычно. Только экраны отображали, как чудовищно искажается рельеф гравитации в этом месте, действительно вытягиваясь в ущелье, которое затем скручивалось в воронку.
Конец ее был размытым – так “Фелиция наглядно изображала, что заканчивается аномалия точечным искажением пространства. Самое удобное место для прыжка.
Йонге осторожно коснулся символа запуска стержневых бустеров. Уловив его опасения, Фелиция успокаивающе отобразила последовательность разгона колец.
Бесшумно подошедший Рудольф вынырнул из-за купола и так же беззвучно двинулся к консолям. Даже не топал, как обычно. Он тоже прогнал несколько тестов, каждый из которых заканчивался красивыми цифрами “100%” и только два раза высветилось “99%”. Но Рудольф не засуетился, и Йонге не стал вникать в содержимое двух отчетов. Все-таки пилоты летали, а не ковырялись в балансировке.
Последние минуты прошли в тишине. Спица донесла их до входа, обозначенного буйками, и “Фелиция” чуть вздрогнула, отделяясь от опоры. На экране замелькали цифры обратного отсчета – пять минут.
Настолько много времени Йонге не требовалось. Он окинул взглядом маршрутную карту и опустил ладонь на контактную выемку. Фелиция тут же включила собственный отсчет.
– Прыжок до узловой Мантис через три, две, одна…
Рубка исчезла.
*
Не размениваясь на длительные стоянки, Йонге прогнал “Фелицию” по маршруту всего за четыре часа. Все пути пролегали по спейсштрассе, а в прогнозах грави-фронта стоял благодатный штиль.
За это время Сайнжа успел три раза объявить, что скучный маршрут можно усовершенствовать, и три раза Йонге послал его в черную дыру.
Рудольф выковырял из доставочных контейнеров измеритель реверсионного напряжения, оповестил всех, что удаляется в крестовый поход по местам сварки и скрылся в глубинах корабля.
Перерывы между прыжками Йонге посвятил изучению архивов бывшего “Алебастра”. Маршрутные карты в основном пролегали по давно известным точкам – их Йонге безжалостно удалял, однако целый десяток экзотических петель приберег. Кое-какие располагались в областях Черного Облака. По слухам, там находились самые шикарные куски геологической добычи, но общее состояние гравиполей делало разработку смертельно опасной, без преувеличений.
Помимо этого, в архиве валялись записи переговоров с различными хренами. Мельком прокрутив их, Йонге сходу наткнулся на две знакомых клички. Одни лишь воспоминания о них изрядно портили настроение, поэтому Йонге спешно убрал эти записи на дальнюю квантовую полку.
В систему Герданлик “Фелиция” вывалилась удачно – прямо возле картографического буйка. На экране красовалась проекция: система Герданлик при звезде Алтын. Десять планет, населена одна, официальное название Эльмас, стандартного типа. И одна маленькая неприятность.
– Ах ты ж епта, – вслух протянул Йонге, разглядывая неприятность.
Согласно сводке у астероидно-пылевого кольца имелось свое название: Инджи – “жемчуга”. Сама по себе плотность скопления находилась в обычных пределах, но чудовищное количество пыли закрывало всю перспективу свободного полета.
– Ну здрасте, – опять вслух сказал Йонге.
Кольцо, как и полагалось, находилось в плоскости эклиптики. Выглядело так, что нужно тащиться в вертикальной орбитальной плоскости, потом болтаться между кольцом и планетой, тратить стержневой разгон на стабилизацию…
– Имеются две щели Кирквуда, – доложила Фелиция. – В пределах одного часа возможно использование меньшей.
Йонге безмолвно поднял руки и опустил. При всем умении покорять межзвездные пространства, владельцы летательных технологий были обречены на смиренное ожидание, как только речь заходила о маневрировании.
Отдав расчеты на откуп “Фелиции”, Йонге наведался к модулям, забрал рубашку и направился в грузовой отсек. Столько бессмысленно торчать в пилотском кресле он бы не вынес.
Оказавшись на месте, он обнаружил, что Рудольф занят не тестированием, а уже взялся за растаскивание посылки. И тоже включился в дело сразу и молча. Бесконечные коробки, снабженные ярлыками предметов первой необходимости, оттаскивались в жилую секцию, сухпаек следовал прямой дорогой на камбуз.
Параллельно приходилось вести строгий контроль за яутом. Два раза Йонге бросал все, что было в руках, и кидался останавливать вредителя, пытавшегося присобачить на стену очередное украшение.
– Йезус Мария, неужели ваши корабли изнутри тоже похожи на склад замшелого хлама? – не выдержал он, наблюдая, как яут любовно располагает под прозрачным пластиком скелет сожранной рыбины.
– Те, которые дом, выглядят именно так.
Йонге уставился на рыбину, чьи тонкие кости Сайнжа осторожно расправлял когтем, и попытался понять, радует его это заявление или пугает.
– Обычные огрызки ты, надеюсь, не намерен мумифицировать? – наконец уточнил он.
Сайнжа покосился на него, прищурил глаза и насмешливо подергал клыками. Йонге привычно запихал кулаки в карманы. Разнорасовый экипаж с успехом действовал друг другу на нервы, и в этом маленьком сражении победа пока что осталась за яутом.
Сайнжа потянулся и взял пилота за запястье. Высвободил из кармана его руку, повернул ладонь на себя и провел кончиком когтя по линиям.
– Ты усердно трудишься, умансоо. Стараешься, чтобы держать власть на “Фелис”. Достойно уважения.
Палец начал подниматься выше: по ладони к запястью, по внутренней стороне руки и до самого локтя. Йонге переступил на месте от щекотки, зародившейся прямо под кожей. Сайнжа потянул еще ближе, Йонге охотно шагнул навстречу и оказался между раздвинутых колен яута. Сайнжа очень аккуратно закатал ему оба рукава до локтя, взял Йонге за оба запястья и положил его руки себе на плечи. Потом так же аккуратно вытащил рубашку из-за пояса и сунул под нее ладонь. Йонге инстинктивно втянул живот. Яут слегка сжимал пальцы, задевая когтями кожу. От этого хотелось ежиться и совершенно прижать живот к позвоночнику. Сайнжа насмешливо заклекотал и пощекотал сильнее.
– Смотри не наглей… у…
Сайнжа задрал рубашку одним движением. Здоровенная голова наклонилась, челюсти раскрылись. Сначала Йонге почувствовал прикосновение четырех клыков – казалось, что яут при желании может выгрызть ему печенку – а потом и скользкое движение языка. Прямо по оставленной метке.
Мелкие и даже крупные порезы, ожоги – все заживало быстро. Но никуда не делся шрам на брови и чертова метка от лапы наездника. Йонге решил, что в обоих случаях беда в чужой генетике. Шрам ему достался от грязных когтей, под которыми черт знает что резвилось и размножалось. А наездник… эта тварь была слишком выдающейся, чтобы следы от нее исчезали просто так.
Яут обеими руками стиснул его задницу. Язык скользил вверх-вниз. Йонге никак не мог определиться – возбуждает это или просто щекочет нервы. Больше походило на второе: Сайнжа не лез дальше. Йонге расслабленно опустил плечи и почти машинально провел руками по яутской шкуре. Попробовал нащупать мышцы и не смог – под пальцами был сплошной титан, отлитый в анатомическую форму и покрытый толстой кожей.
Сайнжа лизнул еще раз – до самой груди – и отодвинулся. Чуть свел клыки и прищурился. Потом так же аккуратно опустил рубашку на место. Йонге на мгновение представил, как Сайнжа делает что-то подобное с Рудольфом, и слегка приподнял плечи, щурясь от удовольствия. Яут приподнял “брови”.
– Теперь ты спокоен? Твое самоуважение больше не валяется под ногами?
– Вот сукин сын, – почти с восхищением сказал Йонге. – Ну ты жаба гипнотическая.
Сайнжа поднялся во весь рост.
– Теперь я в настроении, – величественно сказал он. – Готов помочь в разгребании ваших вещей. Кажется, я видел, как Рхудо-о’ф уносил пакет с твоей глупой ночной одеждой. И, кажется, он собирался ее сжечь.
Йонге выпучил глаза, крутанулся на месте и безмолвно устремился в коридор, заправляясь на ходу. Утилизатор находился возле генераторного отсека, бежать было неблизко.
Хватая воздух, Йонге влетел в переходник, ударил по кнопке экстренного открытия створов и ураганом ворвался в отсек.
– Стоять!
Рудольф крутанулся на месте, одновременно отступая. Йонге разинул рот и уставился на напарника, тщетно силясь подобрать слова. Рудольф усиленно заморгал, потом делано выпрямился и сложил руки на груди.
– Мои… нераспакованные…
Йонге почти шипел. Рудольф сделал такое движение, будто хотел нырнуть прямиком в утилизатор, но затем опомнился и выпятил челюсть.
– Я практик. Я должен был понять, в чем причина.
– Т-ты зачем на себе-то практиковаться вздумал?!
Рудольф оглядел себя, особое внимание уделяя застежкам пижамы – цвет “серый мох”, как значилось на упаковке – и покрутил плечами.
– Пытался понять, что ты в них находишь.
– Снимай, блин! Практик недоделанный! Охренел вконец!
Рудольф взялся за застежку и упрямо мотнул головой.
– Мне было интересно.
– Мог бы просто спросить!
– Ладно, – Рудольф тяжко вздохнул. – Ты извини. Сам не знаю, что накатило.
Йонге насупился. Синхронизация раскачала обоих, и реагировали они слишком остро.
– Это ваша нить.
Напарники одновременно обернулись. Сайнжа привалился к пазу, не давая створам закрыться.
– Ты, – яут ткнул в Рудольфа, – взял множество его внутренних привычек. Если бы я не помешал, вы бы перестали отличать друг друга от себя. Теперь учитесь заново.
Рудольф открыл рот и застыл с озадаченным видом. Йонге упер руки в бедра.
– Мне пижам не жалко. Но без спросу! Дурак ты, товарищ Вебер. Носи на здоровье, если нравится.
Рудольф неопределенно замычал и присел, собирая с пола разорванную упаковку.
Йонге протиснулся мимо него, бережно снял с лотка оставшиеся комплекты, прижал их к груди и торжественно понес на выход.
Следующим пунктом увеселительной разгрузочной программы стали матрасы.
С размерами Сайнжа все-таки промахнулся и заказал больше, чем нужно. Запихивая толстый фибропластовый шмат высочайших технологий на место, Йонге сквозь зубы ругался, пытаясь придать упорному материалу нужную форму. Но вершина ортопедической промышленности не сдавалась. В конечном итоге Йонге сдался и решил одолжить у Рудольфа двусторонний термоскотч, чтобы приклеить бунтующий матрас к основе.
Пижамы он спрятал в шкаф, предварительно пересчитав на всякий случай.
*
“Фелиция” могла пройти сквозь щель самостоятельно, однако к моменту икс Йонге был на своем месте.
– Экипаж, переходим в режим прямого полета, – он прищурился, разглядывая проекцию щели на экране. Кое-где болтались мелкие обломки. – Возможно, малость потрясет. Советую хрупкие вещи не переносить.
Фелиция ободряюще подмигнула треугольником громкой связи, показывая, что все оповещены. Система работала даже в генераторном отсеке: очевидно, для таких же безумцев-экспериментаторов, как Рудольф.
“Входим под заданным углом, вектор два-ноль, – персонально для пилота прошептал искин. – Возможные векторы: три-ноль, три-один, три-два…”
Йонге машинально кивал, отслеживая каждый вектор на экране.
Количество разрослось до пары сотен, и Йонге быстро начал стирать их. Как и с прыжковыми данными, искин не мог выбрать наиболее оптимальный маршрут, предлагая все более совершенные траектории. Йонге десятками стирал версии с последовательностью три, четыре и выше. Из оставшихся сорока он махом убрал все версии два, и осталось всего десять предполагаемых маршрутов. Из них Йонге выкинул еще четыре.
Фелиция почти облегченно мигнула экранами, тасуя оставшуюся шестерку. Вектор два-ноль так и остался приоритетным, остальные Фелиция расположила по степени возможности маневра.
Убрав расчеты, искин выдал на экран обзор. Йонге восхищенно вздохнул. Развернувшаяся панорама гигантского астероидного пояса была невероятной. Чудовищное поле сверкающей пыли, раскрашенной солнечным сиянием. Того сияния было ничтожное количество, но Фелиция выкрутила настройки.
В пылевой стене прорезалась щель. Йонге подался вперед, и одновременно с ним “Фелиция” нырнула в прогал.
Обзорный экран изменился: теперь впереди простирался коридор. Пояс вращался медленно, но “Фелиции” все равно приходилось компенсировать постоянное смещение. Вектор два-ноль быстро превратился в три-ноль.
Привычным взглядом Йонге выцеплял рудные обломки. Полосчатые железные формации, мертвенную зелень свинцовых, яркие проблески драгметаллов, зеркальные гематиты… На мгновение Йонге представил: случись здесь гравитационный коллапс – и “Фелицию” раздавит, перемелет и сожмет в такой же безымянный комок. Обогащенный редкими металлами и комплексными белками двух разных рас.
– Впереди два объекта, – предупредила Фелиция.
Йонге мигом вынырнул из размышлений.
– Объект-один, УРК человеческого блока Фузии, регистрационные данные получить невозможно. Объект-два, коффанг санторийского блока Фузии, регистрационные данные не получены.
У Йонге рвалась с языка команда экстренного отступления. Усиленный разведывательный против коффанга – и оба без регистрационных данных – это воняло похлеще любого трупака.
Но в щели тормозить или сдавать назад было опасно. К тому же они теряли время.
На всякий случай он сверился с данными: вторая щель подходила спустя четыре часа. Ползти до нее вдоль всего пояса означало постоянно тратиться на отбивку резонансных колебаний, норовящих затянуть корабль в пояс.
Йонге стиснул зубы и ткнул в вектор семь-ноль. Его он оставил специально на случай, если придется нырять под препятствия. Тут же отобразившаяся на экране анимация имела мало общего с реальным расположением всех тел в пространстве щели, но результат был один: “Фелиция” собиралась поднырнуть под оба корабля и пройти на безопасном расстоянии.
– Экипаж, найдите опору покрепче, – Йонге похлопал по ручкам кресла и с удовольствием обнаружил страховочную систему. – Будем нырять, стабилизатор расчухается секунд через пять.
“Меня нельзя трясти, я в пижаме”, – тут же прорезался Рудольф.
Йонге ухмыльнулся и потянулся к выбору вектора.
Вся панель управления вспыхнула под пальцами.
Йонге успел заметить сотню предупреждений, даже не переведенных из машинных категорий в человеческие, а затем панель выдала гигантскую надпись “заслон-один”.
Весь корабль отчетливо дал крен, невзирая на системы стабилизации.
– Да что за херня?!
– Источник энергетического всплеска искусственный, – доложил искин.
– Я понял!
Выстрел пришелся вскользь. Фелиция уже показывала траекторию. Стрелял УРК, но не прицельно – словно увидел насекомое и щелкнул наугад.
– Вызов к УРК, – еле сдерживаясь, велел Йонге. – Пидарасы!
Траектория запроса тоже высветилась на экране и замигала возле УРК.
– Я в них обратно сейчас запулю, – пробормотал Йонге, барабаня по ручке кресла.
Словно услышав угрозу, крейсер открыл частоту вещания.
– Какого хера? – гаркнул Йонге. – Куда стреляете, косорылые?
– Че за лоханка дырявая тут болтается? – осведомился собеседник на том конце. – Слышь, ты кто ваще?
– Смерть твоя! – на автомате отозвался Йонге. – Охерели, палить во все стороны? Обратно заеду!
– Э? Так ты не к двужопым? – удивились на крейсере.
– Имел я ваших двужопых вместе с вами! Пройти дайте, самосвалы! Я за грузом лечу!
Пару секунд на связи царила тишина, а затем кто-то заржал.
– Слушай, э, дорогой гость, лети, куда угодно будет Аллаху!
– Чтоб вам ни выхлопа, ни генератора, – напоследок пожелал Йонге и отключился.
“Фелиция” ушла на седьмой вектор. Йонге никак не мог успокоиться и дополнительно задал поиск частоты, на которой общались оба корабля. Он был железно уверен, что люди и санторийцы не поделили какой-нибудь из астероидов и затеяли выяснение отношений на катапультах.
Фелиция быстро перебирала все доступные диапазоны и наткнулась на обрывок беседы.
“…в оба ануса, тухлятина! Это наш слойник! Жвалы нахер оторвем!”
Зло ухмыляясь, Йонге вытащил из памяти искина геоскрипт. Стащил он его у “Галифрея”, нисколько не стесняясь, и с успехом использовал все последующие годы. Только обновления тащить было уже неоткуда.
Послушно выполнив программу, Фелиция показала предполагаемые рудные слойники. Йонге долго рассматривал их, то приближая, то отталкивая.
– Фелиция, отложенное сообщение мудакам на УРК: “Говно ваш слойник – сплошная рыхлятина. Учитесь породу читать”.
– Срок отправки?
– Сорок минут.
– Принято и поставлено в очередь, первый пилот.
*
Космодромов на Эльмас было всего десять. Йонге протыкался во все по очереди, но ни один не соответствовал посадочным координатам. Негодующе сопя, первый пилот загрузил Фелицию поиском нужного места, а сам попробовал связаться с “Sieg and Son”.
Прослушав длинное голосовое меню, в котором предлагалось выбрать какой угодно раздел, кроме прямой связи с живым человеком, Йонге пришел в неописуемо мерзкое состояние духа. Рудольф, с регулярностью дрона гундевший по связи, как пострадала бедняга Фелиция от выстрела, добавлял масла в огонь недовольства.
– Иди и сам размажься по внешнему контуру, – наконец не выдержал Йонге.
– Ты механиком не был, тебе не понять!
Оба пользовались громкой связью, поэтому диалог громыхал на весь корабль. Пока Йонге собирался с мыслями для достойного ответа в вечном споре, в беседу вмешался яут.
– Я бы принял бой и уничтожил врагов. Кто поднял копье, тот и погибнет от него.
– Покомандуй мне тут!
– А я поддерживаю, – добавил Рудольф.
– Что, вас так сблизила разгрузка контейнера? Вы уже плетете заговор?
Рудольф захохотал. Йонге замахал руками, веля Фелиции убавить громкость.
На экране крутилась стрелка поиска. Йонге уставился на нее и задумался, почему поиск отображается так: круг и бегущая по нему стрелка. Логичнее было бы сразу показывать развернутую карту полушарий.
Йонге еще раз попробовал достучаться до “Sieg and Son”, плюнул и послал официальный запрос системам планетарной защиты на свободную парковку в орбитальном слоте.
“Предъявите разрешение”, – затребовала сеть.
Местного сторожа предсказуемо звали с туршским колоритом – “Бекчи”.
– Куда ни плюнь, всюду препятствия…
Отправив разрешение, Йонге уставился на экраны. Звук открывшейся двери он проигнорировал, равно как и быстрые шаги. Только когда напарник начал штурмовать помост, Йонге предупредительно вытянул ногу. Рудольф обогнул препятствие, встал у него за спиной и яростно потер костяшками макушку напарника.
– Это не успокоительный массаж, – категорически сказал Йонге.
“Бекчи” тормозил, пережевывая запрос, словно там было напихано криптографии по самые границы.
– А так?
Рудольф стиснул его уши. Йонге погрозил кулаком.
– Сварливый хрен, – Рудольф отпустил уши и вместо этого оперся локтями на плечи напарника. – Смотри на жизнь позитивно. Например, Сайнжа украсил коллекцией зубов дверь в свой отсек и очень этому рад.
– Лучше бы я этого не знал, – почти простонал Йонге. – И почему у них такой тупой планетарник?
– Твою дверь он украсил символическим сочетанием щитов и клинков, – утешающе сказал Рудольф.
– Чего?
Йонге дернулся, локти Рудольфа соскользнули, и напарник приложился подбородком о макушку пилота.
– М-м!
– Оу! Извини!
Он резко встал и обернулся к Рудольфу. Напарник придерживал челюсть, и Йонге благоразумно отложил вопль “Почему ты его не остановил?”
– Не подходи, ты опасен, – сквозь зубы прошепелявил Рудольф.
Фелиция мелодично откашлялась.
– Принят входящий запрос, отправитель “Sieg and Son”, открыть?
Йонге быстро плюхнулся обратно в кресло. Рудольф встал сбоку и облокотился на спинку кресла. В свободной руке, как по волшебству, появился анализатор. Следующим движением Рудольф пригладил волосы. Йонге машинально повторил за ним, одернул воротник и откашлялся.
– Принимай.
– Здравствуйте, почтенные!
Рудольф дернул синхрон первым, и Йонге волей-неволей повторил с ним в унисон:
– И вам милости Аллаха.
– Рад видеть вас в добром здравии, – Шенай расплылся в улыбке. – Скорее же заходите на посадку, у нас все готово. Признаться, мы ждали вас чуть раньше.
Йонге силой снялся с глейтерного крючка.
– У вас тут, между прочим говоря, прямо в проходе сквозь Инджи висят крейсер и коффанг. Которые вот-вот начнут друг в друга стрелять.
– О, ничего удивительного, – Шенай небрежно взмахнул холеной рукой. – Тут так всегда. Национальное собрание выдает всем желающим свободные лицензии на разработку, поэтому вечно кто-то цепляется. Бизнес есть бизнес!
– А в нас стрелять – это тоже бизнес?
– Урон на полтыщи мультиен, – вставил Рудольф.
– Что вы говорите? – Шенай почти непритворно расширил темные глаза. – Вы уже подали соответствующее заявление?
– Туршский стрелял, – уточнил Рудольф.
Теперь Шенай нахмурился.
– Можете передать мне стандартную ноту. Я отправлю ее в уполномоченные органы.
