Текст книги "Вольный Флот 2. На дальних берегах (СИ)"

Автор книги: sgtmadcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

Забытая пленница, воспользовавшись этим, принялась жадно набивать рот едой, когда услышала свист. Покрутив головой, она все же решила что еда важнее, но свист повторился. Потом, прямо перед ней, на стол бухнулся покинувший взрывоопасный насест Сыч. Испугавшись огромной птицы, девчонка отскочила назад упершись спиной в фальшборт. Вынырнувшая сзади рука зажала ей рот и дернула через планшир.

Боцман, словно злая горилла из дешевых приключенческих рассказов, вскинув заложницу на плечо, спустится в шлюпку и кинул её на дно. Багир, слегка расстроенный тем, что все прошло так быстро и тихо, отложил пулемет и, врубив задний ход, принялся отводить шлюпку назад.

– Там кроме тебя еще пленные есть? – склонившись над девчонкой спросил Боцман.

– Нет…

– Точно? Ну тогда хорошо… Лежи тихо…

Взяв фонарик, Боцман посигналил в сторону «Интернационала». Света никакого не было – стоявший фильтр рубил весь доступный человеческому глазу спектр, но Калибр заверил, что прекрасно видит подаваемые им сигналы.

Багир развернул шлюпку и на малом ходу уходил под прикрытие зарослей. Он давно порывался заменить электродвигатель на ней на какой ни будь моторчик внутреннего сгорания, чтобы не возится с зарядкой аккумуляторов, но электрический ход давал ценное преимущество – почти полную бесшумность. Правда, до сего момента, пользовались этим они ровно один раз: на свалке в Грандаталаре им попались детали для самодельного вездехода, которые они не могли изготовить самостоятельно, причем в изрядном количестве. Хозяин свалки, видя интерес, цену заломил высокую, так что они детали просто сперли, ночью подойдя на шлюпке со стороны моря. Если вдуматься, то получившаяся экономия всю возню с аккумуляторами перекрывала...

Боцман, увидев что Багир погрузился в размышления, шикнул чтобы тот не отвлекался. Их отход остался незамеченным, так что самое главное сейчас было без приключений вернуться назад. Несмотря на межштормовое затишье, волнение было серьезное, так что приходилось следить в оба, чтоб не вылететь на камни.

...

Главарь, разбуженный паникой, выскочив на край надстройки свесился через леера, чтобы посмотреть, что стряслось.

– Эй! Придурки! Вы зачем туда полезли!

– Мина, босс! Чуть не уплыла!

– Какого хуя!? Кто её отвязал?

– Какая-то птица, босс!

– Птица? Хули ты мне тут лепишь?

– Серьезно, босс! Огромная белая птица! Прямо на ней сидела!

– Я тоже её видел, босс! – подтвердил один из часовых, – Она потом со стола жрала!

– Так… А где девка?

– Не знаю, босс… Может птица её унесла?

– Ты идиот?

– Вам виднее, босс… Но птицу я точно видел. И она была огромная. Такие тут раньше не водились.

– А куда она полетела? Девка точно была у неё? Потому, что если она сбежала, Бигерт нам яйца открутит!

– Не знаю, босс. Может верхние парни видели?

– Эй, Кумар, Мос? – главарь окликнул наблюдателей на рубке, – Вы там дрыхните, что ли, шакалы шелудивые? Э!!!

Матерясь под нос, он вскарабкался на крышу рубки и пнул привалившегося к мачте подчиненного. От пинка тело завалилось на бок, демонстрируя пулевое отверстие в голове.

– Это точно не птица… Это, блять, вообще точно не птица…

Вдалеке раздался звук, который было сложно с чем-то спутать – звук корабельной сирены играющей боевую тревогу.

– Хан… Сука злопамятная… – прошептал главарь, глядя как из дымки появляется силуэт боевого корабля…

…

Чума уже видела как стреляет орудие. Ствол, словно нос хищной твари, рыскал выбирая жертву, потом замирал… Удар и рев, сотрясает весь корабль. Звуки пропадают, и в абсолютной, звенящей тишине бесшумно открывшийся затвор выплевывает дымящуюся гильзу. От этой дикой, первобытной мощи хотелось с воем бежать куда глаза глядят и потребовалось время, чтобы привыкнуть не теряться, стоя рядом с этим стальным чудовищем. Очень часто, лежа после стрельб в койке, Чума пыталась представить: если так страшно тут, то что же творится там? На том конце траектории полета снаряда? И вот теперь она, широко распахнув глаза, наблюдала за танцем обломков, которые словно странные бабочки кружили в облаке огня и дыма. Ни одно описание, ни одна иллюстрация, не в состоянии были передать все очарование этого зрелища.

«Интернационал» бил с расстояния в милю, а Калибр с таких дистанций не промахивался. Снаряды, один за другим, влетали в ржавый остов транспорта, разрывая стальные листы словно бумагу и ломая толстенные балки набора как сухой хворост. Одно из попаданий зажгло запасы топлива – штатный топливный генератор на транспорте давно вышел из строя, так что банда сливала горючее с захваченных судов и хранила его внутри. Теперь это все полыхало, превращая изрешеченный корпус в огромную жаровню, куда с скрежетом и грохотом обрушивались лишенные опоры надстройки. Часть топлива растеклось и горело на воде. Ур ткнул когтем в сторону мины, которую местные, выловив, беспечно пришвартовали рядом со своим укрытием. Она была объята пламенем и взрыв двух центнеров взрывчатки являлся лишь вопросом времени.

«Отходим… Быстро!», – Ур переместился на ветви повыше и потолще, резонно полагая, что рванет на все деньги. Чума полезла следом. Сыч, взлетев к ним, заклокотал словно интересуясь: «То есть ты мне сказал прыгать на ЭТОМ?!», и несколько раз возмущенно долбанул Ура по каске. А потом мина взорвалась. Ветку толщиной с заводскую трубу, тряхнуло словно ивняк порывом ветра. Сыча сдуло и он, вбитый в крону, еще долго там шарахался, возмущенно вопя. Столб горящей воды высотой с трехэтажный дом подкинул остатки сухогруза заваливая их на бок.

– Кажись тут все… – Ур удовлетворенно пригладил вздыбленный загривок, – Красиво было…

Чума, все еще намертво вцепившаяся в ветви, заворожено кивнула.

– А теперь руки в ноги жопу в горсть и потанцевали домой. Я уже два крюка туда-сюда навернул за сегодня. Хочу жрать и на боковую. Завтра, когда прогорит, посмотрим че там осталось…

…

Осталось немного. Трофеи, по понятным причинам, были весьма скромные. Капитан даже немного поворчал, что они бы могли эту шайку придушить без лишних спецэффектов и снаряды себе оставить, но, понимаешь, он человек слова: обещал – сделал. Механики немного пошарахались по еще теплому остову, причем Багир, опять таки с пулеметом, на случай если недобитки остались, остальные для тренировки побегали в поисках их же по чаще, после чего «Интернационал» вернулся в укрытие. Заказав у Барабашки кофе, а у Доктора – расшифровки переговоров Массаха, Капитан поднялся к себе. Но первым принесло не кофе и расшифровки, а Ура.

– Разрешите обратится?

– Слушаю…

– Я, совершенно случайно, узнал, что вы передали Доку какие-то данные…

– Случайно?

– Так точно! У меня просто слух хороший, а у него – привычка разговаривать с самим собой во время работы.

– Ну допустим. Хочешь копию для своих?

– Да… Я так понимаю, что после контакта со своими спецслужбами вы получили разрешение предоставить их для ознакомления доверенным лицам? – Ур вздыбил шерсть и сделал круг по комнате, – И, поскольку вы просили меня походатайствовать перед командованием… Возможно, если я предоставлю им интересную информацию, они с большей вероятностью положительно решат вопрос о помощи в ситуации с товарищем Старшим Помощником. Гарантировать не могу, но…

– Я тебя понял… Давай я по этому вопросу проконсультируюсь? Чтоб без самодеятельности в делах особой важности.

– Так точно! Разумеется! Разрешите идти?

– Иди…

Ур козырнул и вышел, ловко разминувшись в дверях с Доктором, который нес чашку и бумаги. Капитан кивнул Доктору, чтобы тот проходил и забрал у него кофе.

– Черри занята что-ли?

– Йа! Я есть осматривайт спасенный ребенок. Она в целом в хороший состояний, но напуган и растеряйн. По мой мнений, фрау Черри есть лучший кандидат, чтобы присмотрейт за ней. Остальные есть слишком беспокойный публика.

– Тоже верно… – согласно кивнул Капитан, – Что там по переговорам?

– Они есть гроссе осторожно говорийт по открытый канал, но из того что есть – по всей видимойст, фрау Миледи хотейт налаживат с вами некий контакт.

– Контакт говоришь? Ну пусть попробует… Что там с нашими намеками? Зашли?

– О! Вот тут есть гут новойсть! Обращайт вниманий на эта фраза… – Доктор ткнул пальцем в расшифровку.

– «Это невозможно, хотя, теперь, него всего можно ждать...»…

Прочитав вслух, Капитан задумчиво огладил бороду и вопросительно посмотрел на Доктора.

– И что это значит? Он там, где невозможна связь? То есть в комплексе? Ну мы это и раньше предполагали…

– Я хотейт акцентировайт на слово «теперь». Это подтверждайт, что он сбегайт, и кроме того – по всей видимойсть он нихт загнанный в угол ратте и имейт определенный свобода действий, раз «от него всего можно ждайт».

– Хотелось бы верить… – вздохнув, Капитан обошел комнату, чтобы убедиться что нет лишних ушей, – А по тем материалам, что я тебе передал? Есть что-то?

– Да. И тут у меня нихт хороший новойсть. Давайте я есть объясняйт по порядку... Перетфельд есть быйть одержим идея поиск бессмертий. С этой цель он изучайт древний практик взаимодействий с той область, который фрау Алиса называйт «Зазеркалье». Имперский культ, знаний горный ведьмы, госпожа Миледи… Помните те сущнойсть, который мы есть обнаруживайт и кляйне взрывайт в ходе наш эксперимент?

– Да… Которые пугают.

– Йа.. Так вот – похоже Петерфельд находийт не только их.

– «Вендиго» эти?

– Да – амейцы есть верийть, что вендиго есть человек одержимый злобный духи-людоеды. И Петерфельд обнаруживайт, что они есть в какой-то мере правы. Как мы видейть на пример тех сущнойсть, тела созданий из Зазеркалья нихт приспособлены к существований в наш мир. И для пребываний тут им есть требовайтся оболочка. И такой оболочкой может становийтся разлийчный объект. В том числе и человек!

– Та-ак… Звучит не очень…

– Вы даже нихт представляйт насколько. Аменский правитейльство хотейт получайт такой образ суперзольдайт в противовез форбуржский разработка. Нечеловечески сильный, быстрый, слабоуязвимый… Но, к их огорчений – практичейски неконтролируемый. И тогда один из оружейный концерн предлагайт Петерфельд продолжайт разработка и делайт супероружие на основа этот открытий. Дальше я пока не расшифровывайт.

– Ясненько… Так, давай не затягивай с этим.

– Йа… Тогда с ваш позволений я пойду продолжайт….

– Валяй…

Капитан посмотрел как за Доктором закрылась дверь, потом на часы, извлек шифроблокнот и, прочитав инструкцию к нему, потопал в узел связи.

Глава 6. Сто Тринадцатый.

Алехин подгадал так, что к цели они подошли, когда «Палач» зарядил дождем, прикрывая их от ненужных свидетелей, но еще не разгулялся в полную силу. Перехватчик прошел несколько раз мимо протоки, в которой стоял «Сто Тринадцатый». После стольких лет они надеялись найти хотя бы остов, однако, к всеобщему удивлению, корабль сохранился прекрасно. Подозрительно прекрасно. Поскольку посторонней активности вокруг замечено не было то, скрипя зубами, Алехин согласился высадить Коваля на берег.

– Прямо к нему я не подойду – не в такую погоду. Ближайшее пригодное место – практически с другой стороны.

– Врачи говорят, что гулять полезно… – равнодушно пожал плечами Коваль, – Высадите, где вам удобно, а дальше я ножками.

– Не «Я», а «Мы». В одиночку вы гулять не пойдете.

– Понял. Но не больше двух сопровождающих. И, желательно, из таежников. Чтобы по лесу ходить умели.

– Тогда с вами пойдут мичман Костенко и старшина Николай. Как раз таежники.

– Хорошо… – кивнул Коваль и, подумав, спросил – А можно полюбопытствовать, почему вы мичмана по фамилии назвали, а старшину – по имени?

Все присутствующие на мостике переглянулись с хитрыми улыбками.

– Да нет, товарищ майор… Всех по фамилии назвал.

– Серьезно? У него фамилия: «Николай»?

– Точно так…

– А имя тогда какое?

– Выргыргы.

– Шутите?

– Я тоже сперва не поверил.

– А отчество?

– Отчество я хрен выговорю. Он из тугуйцев. У них фамилий нет – только имена. А чтобы в армию пойти – фамилия нужна. Без неё документы не выдадут. У них в поселке доктор был «Николай» – уважаемый человек. Вот он решил, что это хорошая фамилия получится.

– А потом почему не исправили?

– Не хочет. Говорит, что шаман с предками пообщался, новый паспорт им показал и те фамилию одобрили. Сказали, что «счастливая».

– Ясно. Ладно – пусть снаряжаются…

...

Мичман Костенко оказался плотным гигантом с окладистой бородой, рядом с которым старшина второй статьи Николай смотрелся просто ребенком. Алехин, переживая за сохранность пассажира, выдал мичману ручной пулемет, десяток гранат и огромный ранец с сухпаями. На всякий случай. Николай придирчиво перебрал карабины и, по одному ему ведомым приметам, выбрал самый хороший.

На берег высадились на шлюпке. Алехин хотел оставить её дожидаться, но Коваль настоял, чтобы та вернулась на корабль, обосновав это тем, что не стоит так явно демаскировать место их высадки и эвакуации. Углубившись в прибрежные заросли, они взяли немного вбок, чтобы запутать возможных наблюдателей и двинулись к перехватчику.

Идти оказалось тяжело. Падая на кроны деревьев, потоки ливня превращались в мелкую водяную пыль которая туманом висела в воздухе. Тихие по отдельности, удары миллионов капель вместе превращались в оглушительный гул тональность которого менялась в зависимости от порывов ветра завывавшего в ветвях и это было похоже на странную, чужую музыку. Текущие сверху бесчисленные крохотные ручейки ближе к морю сливались в огромные бурлящие потоки с ревом катящиеся по промытым ложбинам.

С огромным трудом преодолев пару таких потоков, Майор, до того не хотевший слишком углубляться в лес, принял решение подняться вверх по склону горы на которой росла ракаупа, в надежде, что там эти потоки еще не набрали достаточно силы. Под ней идти оказалось проще – ветви с огромными листьями не только слегка прикрывали от стихии, но и образовывали зону постоянной тени, в которой растительность была не такая буйная.

Внезапно, шедший впереди Николай предупреждающе вскинул руку и показал на одно из деревьев. Остальные подняли головы… С ветвей свисали человеческие останки вперемешку с остатками одежды.

– Килрати… – Коваль машинально покрутил головой, – Всем соблюдать тишину… В такую погоду они не охотятся, но у них сейчас потомство, так что порвут и звание не спросят…

– Уходим, однако?

– Нет… Если бы они нас заметили, то давно напали. Просто стараемся не привлекать внимание.

– Понял, однако… – Николай закинул карабин за спину и достал нож, – Дальше идем?

– Погоди… Надо хоть глянуть, кто это?

Подобравшись к дереву, Коваль осторожно забрался на нижнюю ветку и стянул обрывок кителя. Вместе с ним упал кусок позвоночника с черепом, но Костенко поймал их и, положив на землю, брезгливо вытер руки.

– «Вольфсангель»… И ажн целый оберст... – осмотрев китель заключил Майор, – Серьезные ребята… Так парни – ищем!

– Что искать?

– Все! Документы, карты, блокноты… Киларти их вряд-ли забрали – должны тут валяться.

– Они уж намокли давно, однако… – Николаю было явно некомфортно рядом с этим «деревом смерти» – Раскисли наверно…

– Нет. Там бумага специальная…

Все трое принялись шарить вокруг, подбирая валяющиеся на земле предметы, периодически опасливо поглядывая по сторонам. Внизу оказалось неожиданно много всего: начиная с бумаг и заканчивая компасами и карандашами.

– Планшетки видать вытрясли… – Коваль бегло перебрал добычу, – Ладно – хватит. Что было мы уже нашли, а чего не нашли-то, погоды не сделает… Попрыгали дальше – не хочу тут ночевать…

Спустившись по склону, они остановились на обрыве, осматривая, насколько позволяли погодные условия, прибрежную полосу. Костенко заметил на три часа остатки лагеря. Разбит он был грамотно – гряда камней защищала его от обнаружения с моря, со стороны леса был оборудован оборонительный вал и, судя по торчавшим кольям с обрывками маскировочной сети, вся территория была спрятана от наблюдения с воздуха. Но обитателей это не спасло. Когда они подобрались поближе, стали видны следы устроенной килрати бойни.

– Ночью напали, однако… – заключил Николай осмотрев останки одного из солдат.

– Да – не одет… Но с оружием… – Коваль поднял поддернутый легкой ржавчиной пистолет-пулемет, – Странно… Те, которых мы видели раньше, были одеты по всей форме.

– Могла быть поисковая группа, – предположил Костенко, – Килрати сперва их вырезали, потом напали на основной лагерь.

– Не соглашусь, однако… – Николай указал место обнаружения первых тел, – Рядом совсем. Не могли не слышать. А если слышали – должны были быть в готовности, однако, а не в исподнем спать.

– Тоже верно…

– Сначала Килрати напали на лагерь… Группа услышала стрельбу и поспешила назад, но попала в засаду, – осмотрев остатки лагеря и расположение тел заключил Коваль, – Часовые ни одного выстрела сделать не успели. А у полураздетого магазин отстрелян.

Он еще раз огляделся реконструируя картину.

– Сняли часовых и застали их врасплох. Начинается стрельба. Люди выбегают из палаток… Хаос. Надо отдать им должное – даже в таком положении они умудряются отбиться: в лагере, судя по количеству спальных мест, размещалось не меньше сотни человек. Тут не больше двух десятков тел. Там еще десяток, ну полтора… Итого – больше половины бойцов выжило. Скорее всего, килрати отступили как только началось организованное сопротивление – это их стандартная тактика: атаковать внезапно, убить сколько получится, отойти и напасть снова. Сравнительно безопасно и эффективно. И «Вольфсангель» об этой тактике осведомлен. Они знают, что те вернутся. Им надо срочно где-то укрыться. Где?

Все трое синхронно посмотрели на едва проступающий сквозь пелену ливня силуэт «Сто Тринадцатого».

– Туда, однако… Если у них своего корабля не было, то только там можно спрятаться, однако.

– Логично… Укрыться в стальном корпусе, вызвать подкрепление… Тогда почему тела не захоронили?

– Боялись, однако.

– В «Вольфсангель» пугливых не берут. Ладно группа – в лес где килрати, даже днем лезть опасно. Но тут – на открытой местности? А они не только тела оставили, но и все оборудование… Кстати – его надо забрать. Думается мне, в нем много интересного и его бы они точно не бросили при эвакуации.

– Тогда что с ними случилось? – растерянно спросил Костенко.

– Хороший вопрос… Давайте поближе на перехватчик взглянем…

Чтобы сделать это не рискуя быть смытым штормовыми волнами, пришлось искать удобное место. Выбравшись на выдающуюся в море скалу, Коваль изучил в бинокль перехватчик и покачал головой.

– Они были там. Вижу остатки временного лагеря на палубе. Но судя по состоянию – он покинут. И уже давно… Видимо действительно эвакуировались. Ничего не понимаю… И корабль. Это точно «Сто Тринадцатый» – вижу бортовой номер и повреждения соответствуют. Но сохранность поразительная… Как будто, за ним кто-то ухаживал.

– Может бывшие члены команды?

– Возможно – мы знаем о местоположении только двоих… Только как и зачем?

– Товарищ майор… – шепотом окликнул Коваля Николай, – Там свет, однако!

– На корабле?

– Никак нет – внизу…

Присмотревшись, куда он указывает, Коваль увидел отражающиеся в набегающих волнах слабые отблески огня.

– Та-ак… Чудеса… Хотя – постой! – перегнувшись через край, он втянул носом, – Костер! Там, внизу… Видимо в гроте или пещере…

– Думаете выжившие из «Вольфсангель»? – поинтересовался мичман доставая гранату.

– Да. Отставить – их надо взять живыми и без шума.

– Так точно! Я просто на понт взять хочу, чтоб сразу понимали, что брыкаться не стоит. Кто знает, сколько внутри народу?

– Вот пошли – посмотрим…

Спуск вниз оказался сложнее, чем весь путь сюда вместе взятый. Обвязавшись веревкой, они гуськом прошли по узкой полосе песка под скалой, через каждые два шага вцепляясь в камни, чтобы их не смыло, и заглянули в грот. Волны нагоняли туда воду, но в глубине, на уступчике, горел небольшой костер возле которого грелся истощенный человек. Увидев людей с оружием, он некоторое время смотрел на них словно на галлюцинацию, потом медленно поднял руки.

– «Ich gebe auf », «I give up», «J'abandonne», – начал шептать он перебирая языки, – «Mi arrendo», «Я сдаюсь»…

– «Шпрехензи убер Залесски»? – поинтересовался Майор.

– Да. Есть говорить мало… – человек радостно закивал, – Я есть оберст-лейтенант Вильхельм Бербухе.

– Майор Коваль… – держа оружие на изготовку Коваль огляделся, – Кроме вас тут кто-то есть?

– Нет, господин Майор. Я один выживший… Я есть говорить правда! Возьмите меня в плен – я есть очень просить!

– Хорошо… Оружие, документы?

– Пистолет… – Бербухе кивнул в сторону полуспущенной надувной лодки служившей ему постелью, – Там только айн патрон…

– Николай… – Майор приказал старшине осмотреть вещи пленного, – Из какого вы подразделения?

– Зондеркоманда «Ха»…

– «Охотники на ведьм»? Какая была у вас задача?

– Спасательный операция.

– Врете.

– Нет врать! Мы есть прибыть, чтобы выяснить судьба два пропавший разведывательный подразделение направленный сюда. Там журналы – доказательство!

– Что случилось с остальными? Которые выжили после нападения килрати?

От этого вопроса Бербухе вздрогнул как от удара. Его остекленевший взгляд уставился в сторону выхода из грота.

– Что такое? Вы в порядке?

– Корабль… Он забирать все. Я есть один выжить.

– Не понял?

– Корабль. Старый перехватчик. В нем зло!

– Зло?

– Да! Он убивать всех! А теперь ждать меня!

– Не кричите…

– Вы не понимать! Килрати его боятся! Они не подходить сюда! Поэтому я здесь прятаться! Но он следить за мной! Я чувствовать его взгляд! Я пленный! Ваши брать меня в плен! Война кончится – ты слышать!!?

– Мы от него сейчас мало что добьемся… – шепнул Майору Костенко, – Надо хватать в охапку и выбираться пока не стемнело.

– Согласен. Возьми лодку – сложим в нее оборудование и понесем. Николай – возьми журналы. Давайте, гражданин оберст-лейтенант, собирайтесь – попробуем вас вытащить. Только тише, пожалуйста, иначе я вынужден буду применить силу…

…

Тащить лодку, набитую трофейной аппаратурой, было тяжело даже вчетвером. Коваль примерно представлял какой шум они производят, проламываясь с ней через заросли, и надеялся, что рев шторма заглушает его достаточно надежно. Вдобавок, начало стремительно темнеть, а фонари использовать, по понятным причинам, не хотелось. Его волновало, выдержит ли этот переход оберст-лейтенант, однако, похоже, желание убраться отсюда открыло в нем второе дыхание.

Выйдя на берег Майор подал сигнал. Но когда сквозь пелену водяных брызг проступил силуэт «сотки», пленный, еще секунду назад без сил распластавшийся по земле, вскочил с ужасом глядя на него. Заорав по форбуржски – «НЕТ!!! НЕТ!!! ОН ПРИШЕЛ ЗА МНОЙ!!!», Бербухе кинулся прочь. Костенко сорвался следом. Вдвоем они исчезли в зарослях. Майор пытался его остановить, но установка «не шуметь» сыграла злую шутку и его слишком тихое «Отставить» потонуло в гуле прибоя. Отступив следом за Николаем к самой кромке прибоя, они замерли целясь в темноту леса.

– Товарищ майор, как вы думаете, – водя стволом карабина поинтересовался старшина, – Они его слышали, однако?

– Сейчас узнаем…

Несколько минут был слышен только гул дождя и рев волн и ветра. Но как только они решили, что вопль Бербухе остался без внимания, откуда-то сверху, с ветвей ракаупы, донесся, пробившись через шум стихии, звук похожий на что-то среднее между плачем и рычанием.

– Ну твоюж, однако… – обреченно вздохнул Николай.

Впереди захрустели кусты. Он молниеносным движением опытного охотника взял их на прицел, но стрелять не стал вовремя поняв, что килрати с таким шумом по зарослям не ходят. На пляж вывалился мичман, волоча на плечах вырубленного Бербухе.

– Насилу догнал гада!

– Быстрее!!! – скомандовал Майор, – Все в воду!

Примотав оберст-лейтенанта к лодке чтобы не утонул, они кинулись в волны. Преодолеть прибой такой силы казалось нереальным, но, счастью, Костенко со своим ростом доставал ногами до дна достаточно долго, чтобы отбуксировать всех вместе с лодкой на полсотни метров от берега, навстречу отчалившей от корабля шлюпке. Николай, вытянув руку повыше, отчаянно сигналил ей фонариком. Майор, одной рукой вцепившись в леерный трос, а оставшимися конечностями гребя изо всех сил, обернулся.

Сквозь дождь, на том месте с которого они только что отплыли, виднелся силуэт нечеловеческих пропорций, наблюдающий за их борьбой со стихией. Килрати отлично плавают, так что настичь их в воде им не представляло никакого труда. Но на «сотке» врубился прожектор, пытаясь указать шлюпке местоположение эвакуируемых и наблюдатель прыжком скрылся в зарослях.

…

– Килрати? – Алехин, как и в прошлый раз ожидавший их у трапа, покосился на темную глыбу острова, – Много слышал, но ни разу не сталкивался. И не собираюсь…

– А мы вот чуть не поручкались… – Майор отдышался, по привычке первым делом вытряс воду из оружия, и только потом начал сушиться сам, – Оберст-лейтенанту планку сдернуло, когда он вас увидел.

– Почему?

– Пока не знаю. Что-то у них там произошло на “Сто тринадцатом” и через это он к данному типу кораблей неровно дышит. Отнесите его в лазарет. Бегать от нас гад, наладился, так что Костенко его огрел. А у херра Бербухе и без того ролики за шарики неслабо так закатились. Как бы совсем не поплохел.

– Сейчас устроим. Буйный говорите?

– Не то что-бы, но осторожность не повредит. Он из “Вольфсангель” – подготовку имеет хорошую, так что не зевайте с ним.

– Понял. Ладно – сейчас пристроим постояльца. У нас еще будут промежуточные точки или домой поворачиваем?

– Давайте с “домой” повременим. Надо гостя допросить и, исходя из его показаний, уже решать. Отирались они там неспроста, так что могут всплыть подробности, требующие немедленных действий. Как приведете оберст-лейтенанта в порядок – позовёте. Я отдохну немного.

…

Однако отдохнуть Ковалю не удалось. Только он переоделся в сухое и прилег, как в каюту ворвался вестовой.

– Товарищ майор! Там Бербухе этот того! Буянит!

– Сильно?

– Очень!

– Ну пошли посмотрим…

В лазарете все было перевернуто вверх дном. У двери стоял, зажимая порезанную руку врач, и двое конвоиров с оружием на изготовку. Изнутри доносились форбуржские ругательства вперемешку с требованиями не подходить на нескольких языках.

– Ну я же предупреждал…

– Виноват, товарищ майор, – вздохнул врач, – Меня в меде к такому не готовили. И главное ведь исхудал, а сколько силищи!

– Рука сильно пострадала?

– Царапина. Я больше переживаю, как бы он с собой ничего не сделал.

– Да – не хотелось бы. Свидетель ценный. У него что там – ланцет?

– Ланцет. С столика схватил пока я мундир на нем расстегивал.

– Понятно… Он сильно истощен, говорите?

– Не до предела, но поголодать ему пришлось.

– Сердце бы не встало… Будьте готовы, если что…

Майор шагнул в лазарет. Увидев его, Бербухе заорал, чтобы тот не подходил. Глаза у него были совершенно безумные, так что ясно было, почему врач опасался, что он может себе навредить. Вытянув руку, Коваль щелкнул пальцами, заставив оберст-лейтенанта сконцентрироваться на них, после чего сделал жест, как будто пригибая его вниз. Бербухе вздрогнул и с утробным “Ы-ы-ы”, медленно осел на пол. Подойдя, Майор забрал ланцет и бросив его в кюветку склонился над пленным.

– Не дергайтесь – так только больнее. Судорога сейчас пройдет.

– Корабль… Я видеть его…

– Не его. Однотипный. “Schwesterschiff”, если по вашему. Их много. Пятьдесят было построено и около двадцати до сих пор в строю. Вот мы, сейчас, как раз на таком. С этим все в порядке. Он злом не одержим – я лично проверял.

– Этот взгляд! Я не видеть глаз, но чувствовать, что он наблюдать за нами! Сразу как мы входить! У нас не оставаться выбор – килрати, ночь… Сперва спусткаться Отто со своими людьми… Эти крики! Это было ужас! Мы думать, что там эти твари. Гауптман с оставшиеся идти на помощь, но там зло! Вы понимать?! ЗЛО!!!

– Успокойтесь. Вам надо отдохнуть. Сейчас вам дадут успокоительное и вы выспитесь. Нормально, в тепле, на сухой постели. Потом поедите. А потом я вернусь и вы мне все расскажете. Спокойно и по порядку. Договорились?

– Яволь, герр майор. Я чувствовать, что мне необходим отдых, – Бербухе обессиленно кивнул, потом снова вскинулся, – Но я ведь считаюсь военнопленный? Я ведь уже не комбатант?

– Да. Все так. Он вас больше не тронет. Обещаю.

Передав оберст-лейтенанта конвоирам, Коваль вышел и остановился рядом с врачом.

– Закончите осмотр, потом вколите ему успокоительное и дайте поспать. Только уберите все колюще-режущие предметы из палаты.

– Да уж само собой… – врач еще раз осмотрел порез, – А разрешите вопрос?

– Слушаю.

– Вы вот рукой, так вот как-то, сделали и он на пол осыпался. Это то, что я думаю?

– Да. Спецприем. Эффективно, но можно здоровье пошатнуть, если переборщить.

– А правда, что этому каждого можно научить? Просто вот я знаю, что есть вещи с предрасположенностью к которым надо родиться…

– Каждого. Ну с определенными оговорками, разумеется. Как на пианино играть. Учить можно любого, но у одного талант и он на лету схватывает, а другому медведь на ухо наступил. Как-то так.

– А где этим спецприемам учат?

– В спецшколе, что характерно. Подавайте документы, сдавайте экзамены и вас тоже научат. Тем более, что у вас медобразование, а там такие кадры в цене.

– Не – спасибо. Мне медицинского хватило. До сих пор снится, что к экзаменам не готов. Но было здорово. Хоп – и человек лежит!

– Дурное дело нехитрое… – пожал плечами Коваль, – Человека разломать – раз плюнуть. Назад вот собрать попробуй. Ладно – занимайтесь. Больше, надеюсь, не попадетесь. А я попробую вздремнуть, а то набегался за сегодня – аж молодость вспомнил.

…

Отдел Спецпоручений или, как его называли внутри ГБ, «Нулевка», стоял особняком даже в этой закрытой структуре. Его никогда не упоминали в отчетах и официальных документах, личные дела его сотрудников хранились отдельно и доступ к ним другие отделы не имели, а дверь на занимаемый «Нулевкой» этаж открывалась сразу в приемную начальника отдела и дальше, без его санкции, хода не было, говорят, никому, включая самых высокопоставленных лиц Залесья.

И словно подчеркивая это, начальник Нулевого отдела, Валерий Радиславович Бесфамильный, так же выделялся среди начальников других отделов. Первое, что бросалось в глаза – это его внешний вид и манера одеваться. Если остальные его коллеги носили неброские фабричные костюмы, которые можно легко привести в порядок после ночевки в кабинете на кушетке, и единственное, что можно было сказать про их внешний вид: «аккуратный», то Бесфамильный носил ухоженную бородку, одевался в сшитые на заказ «тройки» классического кроя и шикарное кашемировое пальто с стоячим воротником, имел коллекцию шелковых галстуков, а на совещаниях делал пометки резной авторучкой с тончайшим пером, вызывая тихую зависть окружающих.