Текст книги "Вольный Флот 2. На дальних берегах (СИ)"

Автор книги: sgtmadcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 42 страниц)

– Надо выходить...

«Малыш» уже перезарядился и, теперь, держал конструктов под прицелом. От них бойцов отделяли только железные шкафы. Закончив заряжать карабин, «Шмель» указал кивком в сторону второго выхода из пыточной.

– Уходим туда…

– Нет – я там кого-то слышу. Двигаются к двери. Тихо не уйдем…

– Тогда может..? – выглянув «Шмель» посмотрел на конструктов, – Попробуем уйти «громко»? Сильно ловкими эти штуки не выглядят…

– А не слишком нагло?

– Наглость не порок, а жить помогает...

Дверь распахнулась. Поняв, что время на размышления кончилось, «Малыш» стартанул в сторону конструктов и, проскакав по ним, выскочил в коридор. Конструкты запоздало поднялись, пытаясь прижать китта к потолку, и «Шмель», рванувший следом, рыбкой нырнув вперед, проскользил у них между ногами. Ворвавшиеся в помещение со второго входа миньоны, подбежав, попытались протолкаться через ворочающихся в узком коридоре конструктов, но те, с тупой неумолимостью, намеревались, во что бы то ни стало, развернуться, чтобы начать преследование, не обращая внимание на сброшенную «Шмелем» сумку, из который тянулся сизый пороховой дымок.

Услышав взрыв, «Осколок» обернулся и, увидев движение на галерее, послал миньонов и пару оставшихся конструктов наперерез. Наблюдавший за этим «Класс» дал сигнал «Шаху».

Тот, коротко кивнув, переставил «Т-Гевер» и прицелился взбирающемуся по лестнице конструкту в стык между панцирем и ногой. Попадание бронебойной пули оторвало конечность, замедлив тварь. Миньоны развернулись, пытаясь понять откуда был произведен выстрел и, прячась под галереей, двинулись в сторону предполагаемого местоположения стрелка. «Класс» вел их стволом и, когда они оказались под подвесным плафоном освещения, выстрелил. Спрятанные на плафоне бутылки с растворенной в бензине смесью фосфора и каучука лопнули, обрушив вниз огненный дождь. «Шах» тем временем, хладнокровно искалечил второго конструкта и, убедившись, что «Малыш» со «Шмелем» исчезли в лабиринте помещений, насторожив ловушку ушел с позиции. «Класс» оттянулся следом.

«Осколок» огляделся. Тюремный уровень плавал в едком, пахнущем горящей плотью дыму, ползущим изо всех помещений. Почти все миньоны не отвечали. Два расстрелянных из противотанковой винтовки конструкта, регенерировав, поползли в сторону позиции стрелка откуда, вскоре, раздался взрыв. Очередной бой был проигран, хотя он, по прежнему, воспринимал это как досадную задержку в исполнении своих планов, не более того. В его мире не существовало понятия потраченных ресурсов и упущенных возможностей. Размен конструктов и миньонов на опыт? Выгодный размен. Теперь он знает, на что способен враг и будет готов к этому.

– Хозяин – вы куда? – «Осколок» не удостоил подручного ответом, и развернувшись, зашагал в сторону морга, – А как же мы?

Сознание миньонов погасло, уступив место тупой животной злобе, побуждающей бросаться на все подряд. Пользы от них, теперь, еще меньше чем раньше, но, по крайней мере, задержат преследователей. Надо изготовить новых конструктов. Более совершенных, учитывающих ошибки предыдущих. И более защищенных от огня и взрывов. Однако, на подходе к моргу «Осколок» снова почуял дым и запах горелого мяса, к которому примешивался аромат огнеметного топлива. Остановившись, он начал анализировать ситуацию. Отсутствие ресурсов было новым фактором, к которому было непросто привыкнуть.

– О чем задумался, касатик? – сзади, почти беззвучно, возникла темная дымящаяся фигура.

– Почему я тебя не чувствую? – «Осколок» без страха, скорее с интересом попытался понять, с чем имеет дело.

– Потому что…

– Отвечай.

Способности Ликтора, несмотря на смену сознания, были функциональны, а память, оставшаяся от прежнего владельца, подсказывала, что они могут сделать его практически неуязвимым как для стрелка, так и для фехтовальщика. Поэтому «Осколок» достал меч и спокойно двинулся вперед, намереваясь добыть ответы прямо из памяти посмевшего выйти с ним один на один наглеца. Но ни выстрелов, ни удара не было, поэтому способности не предупредили его об опасности. Фигура просто вытянула вперед руку после чего, все мышцы в теле «Осколка» сохранявшем человеческую анатомию, свело судорогой.

– Прикройте…

«Дубль» с «Вспышкой», наблюдавшие за этим из укрытий в готовности перехватить противника, если тот попытается сбежать, заняли оборону, а Ладов, отстегнув маску, шагнул к повалившемуся на пол телу. Секундное головокружение, и, оглядевшись, он обнаружил себя стоящим посреди огромного плаца. Рядом возвышался флагшток с развевающимся на ветру знаменем. Было тепло… Легкий ветер трепал волосы. Из трещин в бетонных плитах пробивалась трава. И больше ничего, насколько хватало глаз.

Потом вдалеке показалась темная точка. Большой, серый с белой грудью, пес мчался к нему во весь опор, держа в зубах выгоревшую до белизны пилотку. Присев, Ладов забрал у него головной убор и с грустной улыбкой потрепал по холке. После чего надел пилотку, отдал воинское приветствие знамени и, оглядевшись, ткнул пальцем в произвольное место, благо плац, почти везде, был одинаковыми.

– Тут… – в указанной точке, упав с высоты около метра, возник, лихорадочно озираясь, «Осколок» в облике Ликтора, – Ну что? Поговорим?

– Хочешь поговорить? – «Осколок» замялся, продолжая вертеть головой, и оглядываться, словно ища что-то, – Думаешь договорится со мной? Это разумно. Я могу дать тебе…

– Ты можешь дать мне что?

Ладов щелкнул пальцами и в них материализовалась уже прикуренная папироса. Глубоко затянувшись и подавив кашель, он прислонился спиной к флагштоку и сполз на теплый бетон. Пес, крутившийся рядом и потявкивающий на «Осколка», лег рядом, положив голову ему на колени.

– Ты так и не ответил.

– Я могу дать… Всё…

– Конкретнее.

– Я всемогущ!

– Учитывая, как быстро мы раскатали тебя и твое шапито, так себе «всемогущество», как по мне. Это уж не говоря о том, что ты своих «шестерок» ни в грош не ставишь. И не верти башней – отвинтится. Тут все равно нет ничего, за что можно зацепится. Ни слабостей, ни амбиций, ни вины. Я это, уж извини, перерос. Буран вот есть, Родина есть. Всю не стал показывать – флагом ограничился. А больше ничего. И, главное, больше, чем у меня уже есть, ты мне предложить не сможешь. Никто не сможет.

– Я могу вернуть это животное.

– А Буран меня и не оставлял. Он со мной навсегда и другого мне не надо. И Родины мне другой не надо. Хотя, ты, наверно, и не знаешь, что это такое…

– В таком случае, – тело «Осколка» засветилось, обдавая все вокруг жаром, – Придется использовать тебя против твоего желания.

– Утухни… – Ладов стянул с головы пилотку и швырнул в «Осколка», которого ей прибило словно бетонной плитой, – Я тут хозяин, и без моего разрешения ты и шагу здесь не ступишь.

– Да что ты за тварь..?

– Высший хищник мира смерти... Ты думал, что сможешь явится сюда, на мою землю и начать свои порядки устанавливать? – сделав затяжку, Ладов посмотрел в глаза «Осколку», который, несмотря на заверения в отсутствии у него страха, выглядел напуганным, – Так вот хер ты угадал. Отсюда и не таких вперед ногами выносили.

Тщательно затушив окурок, он, по привычке, убрал его в карман снаряжения и отдал псу команду: «Буран – держать!». Пес оскалился и, кинувшись вперед, с рычанием уперся «Осколку» лапами в грудь, демонстрируя свои зубы всякий раз, как тот пытался пошевелиться.

– Молодец, – Ладов закрыл глаза и вынырнул в реальность, – Молодец…

– Не понял, – дернул ухом Оперативник, – Повторите?

– Молодцы, говорю, парни... Чисто сыграно. Как по нотам. Где там остальные?

– Сейчас развалят недобитков и подтянутся…

– Хорошо…

...

Безвольно обмякшее тело Ликтора вздернули на ноги и поволокли к точке встречи, где их уже ожидал Старпом, который, увидев добычу, зааплодировал.

– Вынужден извинится за свое недоверие. Можно поинтересоваться – сколько раз вы имели дело с чем-то подобным?

– Как верно заметил один из моих парней: «Нас с нормальными беседовать не посылают.» Работа у меня такая – дурных учить. Открывайте проход.

Следуя за Старпомом, отряд оказался в его укрытии. Бойцы доволокли Ликтора до зала с установками, где их уже ожидал Земцов. Эффект от «Тени» еще держался, но, даже по тому, как видимое вместо него облако темного дыма двигалось и жестикулировало, становилось понятно, насколько профессор возбужден.

– Я, смотрю, вы успели что-то найти?

– О, да… Мы, похоже, сделали открытие, которое перевернет наше представление о мире до Катаклизма!

– Это все прекрасно – пациента куда?

– Не знаю – думаю надо спросить у гражданина, который придумал делать из него батарейку.

– Так – что с ним дальше делать? – Ладов обернулся на Старпома, – Как из него энергию отжать?

– Убить…

– Люблю простые решения. Но зачем его тогда было подавлять? Можно было сразу положить, без этого всего.

– Да. И он бы перескочил в другой носитель. Который надо было бы еще найти. Или выкинул еще какую-нибудь подлость.

– Интересно. А сейчас?

– А сейчас, будучи лишенным воли и ведомый только инстинктами, насколько это слово применимо к таким созданиям, он выберет ближайший носитель адекватной емкости. То есть – один из этих конденсаторов.

– И как мы поймем, какой именно?

– Я же сказал – ближайший. Так что кончать его надо в том углу. С торца конденсаторной батареи. Я тут уже приготовил тесак. Кто умеет рубить головы?

– А почему просто не пристрелить?

– Потом объясню. Желающие есть? Нет? Ладно – тогда я сам.

Оттащив Ликтора в угол и проверив заточку тесака, Старпом отточенным ударом обезглавил жертву и все присутствующие почувствовали характерный запах, как после грозы. На полосе, нанесенной на боку одного из конденсаторов, проступила надпись.

– Это что-то значит? – поинтересовался заметивший изменение Ладов.

– Судя по всему, сигнализирует о его зарядке. Я, честно говоря, не знал про наличие индикации, но если она еще работает – это хороший знак. Умели же делать надежные вещи…

– Как его теперь снять?

– Тут есть замки, думаю надо их отстегнуть, и он вынется.

– Сколько в нем веса?

– Пара тонн, как мне кажется.

– Мы можем загнать сюда погрузчик?

– Без проблем…

– Тогда доставим эту штуку на корабль и, пока с ней разбираются, закончим остальные дела.

– Я, кстати, подумал над предложением насчет Архива.

– И?

– Я организую вам доступ туда, вы мне организуете доступ в Реликварий.

– Что вам там надо?

– А что вам надо в Архиве?

Вместо ответа, Ладов достал из внутреннего кармана список и протянул Старпому. Оперативник, поколебавшись, сделал тоже самое. Старпом, не ожидавший такой откровенности, хмыкнул и пробежав оба списка глазами, удивлено хмыкнул.

– Не перестаете меня удивлять. Зачем вам это я даже спрашивать не буду – все равно не ответите.

– Потому, что сам не знаю. Но ученые, когда этот список составляли, чуть не подрались.

– Только сразу предупреждаю – Хранитель Знаний вряд-ли позволит вам что-то вынести.

– Мы скопируем.

– Хорошо… Подождите меня здесь. Я попробую поторговаться с Уеманусом.

– Попробуете?

– Да. Думаю, мое предложение его заинтересует.

– Что вы собираетесь ему предложить?

– «Осколок». Дело в том, что он, это информация и энергия. Энергию мы используем, а вот от информационной составляющей надо избавится. Объяснять долго – просто поверьте.

– Архивариус может её уничтожить?

– Информация неуничтожима, но тут как с едой. Вот съели вы кого-то? Вещества, из которых он состоял, не уничтожены. Какие-то вы усвоили, и они стали частью вашего организма, какие-то ушли в канализацию и напитали других существ. И, в общем и целом, этот кто-то, остался в круговороте природы. Просто по частям. Но как единый организм и личность уже не существует.

– Архивариус его сожрет?

– Что-то вроде того. А из головы сделает подсвечник. Любит он мастерить.

– А как вы собираетесь доставить ему эту «информационную составляющую»?

– Я не просто так настаивал на декапитации, как вы уже, надеюсь поняли, – Старпом указал на отрубленную голову, – И носить её проще, чем тело целиком.

– То есть он там, в мозге?

– Пока да. Так, что, стоит поторопится, пока он свежий. Я покажу Архивариусу эти списки, вы не против? Просто Уеманус имеет пунктик насчет секретов, и мне будет куда проще с ним договорится, если он увидит, что вас не интересует Вечность или подобные вопросы.

– Разумеется. Последний вопрос – как вы собираетесь туда проникнуть? На планах есть тоннель, но он, судя по всему, замурован, хотя я не очень понимаю, почему?

– Политика. Остальные ордена возмутились, что Орден Чистых имеет прямой доступ в Архив из своей Цитадели. Да и Великому Магистру это не то, чтобы нравилось.

– Ясно… – Ладов оглядел устройства, – Но, поскольку, это все так же нуждалось в питании, отсюда туда тоже ведет ход?

– Именно! Так что готовьтесь – я скоро.

Старпом развернулся и, спустившись по лестнице, исчез где-то на нижних уровнях. Оперативник, проводив его взглядом, повернулся к Ладову.

– Вы уверены, что показывать ему списки было хорошей идеей?

– Архивариус все равно скажет ему, что мы смотрели, так что смысла скрывать не было, а вот что он хочет добыть из Реликвария, может быть любопытно.

– У них настолько близкие отношения?

– Да. Он врет насчет своих трений с ним.

– Зачем?

– Чтобы поторговаться. Ну и потому, что он любит врать.

…

Набитый толстенными, словно трубы, кабелями тоннель резко уходил вверх и упирался в массивные каменные блоки. Стоило Старпому приблизится к ним, как его обдало холодом, и из пустоты возник Архивариус, подняв руку в приветственном жесте.

– Лар Антоний Равилла… Позор своего рода, лжец, клятвопреступник, бунтовщик, убийца, вор, растлитель девственных жриц и осквернитель храмов.

– Да, эт я… – расплылся в довольной улыбке Старпом.

– Как так вышло, что ты единственный, к кому я не боюсь поворачиваться спиной?

– Не знаю. Но я тоже рад тебя видеть.

– Тут о тебе справлялись местные жрецы. Якобус, какая-то девушка и некий Аргус.

– Обо мне или об Альве?

– Об Альве. И о том, где ты можешь прятаться.

– И что ты им сказал?

– Про твое укрытие – ничего. Они изучали документы, девушка, при этом, держала связь передавай их куда-то, но я решил, что это – не мое дело. Жрецы должны сами заботится о своих секретах.

– А по поводу Альвы?

– Аргус был весьма вежлив и производил впечатление умного человека. Даже умудрился поймать меня на слове. Я дал ему все записи из того хранилища… Все равно в них столько же правды, сколько ты, обычно, сообщаешь о себе людям.

– Хорошо – пусть развлекается. И, кстати, о посетителях – у тебя там, сейчас, кто-то работает?

– Хочешь попробовать выбраться этим путем? Я могу пропустить тебя через Архив, но за его пределами я не властен, а охраны там много.

– Ничего страшного – за мной уже прибыл отряд неплохо подготовленных ребят. В благодарность, хочу оказать им одну услугу.

– Им интересен мой Архив?

– Да.

– Ты же знаешь…

– Знаю. Но я не с пустыми руками. У меня есть «Осколок».

– А! Так вот чье явление я почувствовал не так давно… Ты решился даже на это?

– Мне до смерти надоели местные интерьеры.

– И ты отдашь его мне?

– Ну… Мы достаточно давно знакомы, так что, думаю, я могу делать тебе, время от времени, небольшие подарки.

– А ты заматерел, если «Осколок» для тебя – «небольшой подарок».

– Ты не поверишь – они его сами пристукнули!

– Не поверю…

– Ну так сам взгляни.

Старпом протянул Архивариусу брезентовый мешок из которого капало красным. Приняв её, Уеманус достал голову, некоторое время вглядывался застывшее лицо, потом закатил глаза, а его легкие издали звук, который должен был означать стон наслаждения.

– Как ярко…

– Ну? Что скажешь?

– Хм… Ничего удивительного. Этот варвар слишком примитивен, чтобы испытывать необходимые «Осколку» сложные чувства. Человек хочет богатств, женщин, статуса, мудрости, наконец. Что ты предложишь зверю? У него уже есть его стая и большего он желать просто не умеет. Ты зашел на его землю, ты угрожаешь его сородичам – ты умрешь, вне зависимости от того, сколько золота, дев, тронов и свитков готов отдать за свою жизнь.

– Зверя можно приручить.

– Потому, что ты умнее его. А что делать с тем зверем, что не уступает тебе ни в разуме ни в хитрости? – Уеманус вздохнул, – Что там твои новые сообщники хотят в моем Архиве?

– Вот списки… Довольно странный набор, тебе не кажется?

– Они нашли «Туманную Дорогу»…

– Способ их прибытия намекал на нечто подобное.

– И, теперь, хотят научится прокладывать свои пути через Промежуток, – Уеманус взял второй листок, – А это кто писал?

– Похоже, с ними в компании Китты.

– Я привык называть их «Лемуры»… – ворчливо буркнул Архивариус, – Мелкие, мохнатые, ночные любители совать нос в чужие дела... Ну конечно… Как такое могло обойтись без них?!

– Что они ищут?

– Как всегда – путь за Море Туманов. Ладно… Зови их. Но предупреди, что если я увижу хоть одну вырванную или испачканную страницу…

…

Научная группа, войдя в архив, преобразилась. Тут они были в своей стихии и даже странный вид Архивариуса не вызвал у них особых эмоций, что, немного, задело Уемануса, привыкшего к несколько иной реакции.

– Вам что-то подсказать? – холодно поинтересовался он у Земцова.

– О! Простите, я вас не заметил… Насколько понимаю, вы руководите данным учреждением?

– Да…

– Прекрасно! Давно хотел с вами познакомится!

Профессор хотел пожать Архивариусу руку несмотря на то, что, после травмы, его собственная рука висела на косынке, однако Уеманус, не привыкший к подобным приветствиям, спрятал свои конечности под мантию.

– Простите – забылся от волнения… Такой, знаете-ли, знаменательный момент! И Главный Архив с вековыми собраниями знании и личное знакомство с столь знаковой личностью!

– Вы меня знаете?

– Разумееся! Как мне сказали, вы Уеманус Скриптор – Вечный Хранитель Знаний Императора Ворона.

– Все верно.

– Я, готовясь к походу сюда, прочел «Архивный Кодекс». Великолепная работа. Просто блестящая! Не зря её считают основой всего архивного и библиотечного дела.

– Я знаю свое место в этом вопросе, – гордо приосанился Уеманус, – Но, вынужден признать, что мне льстит, что мои труды известны даже в землях Арша.

– Больше скажу. Ваш день рожденья, в нашем летоисчислении, разумеется, считается профессиональным праздником библиотечных и архивных работников.

– А когда у вас «День первого урожая»?

– У нас – весьма поздно, но мы произвели кое-какие подсчеты и вышло, что вы родились в конце мая, на наш лад. Не знаю, насколько это правильно?

– Сложно сказать. Но меня устраивает…

– Хорошо. А теперь, с вашего позволения, я раздам задачи.

Уеманус молча кивнул и отошел к Старпому, который с ухмылкой наблюдал за их разговором.

– Праздник в мою честь…

– Ты польщен?

– Скорее потрясен. Я не привык еще к тому, что знания так активно перемещаются по миру. Для меня чудо, что эти алды… Или весы? За всеми этими новыми народами не уследишь... Так вот – я все еще не могу поверить в то, что эти варвары способны владеть человеческой речью, а они читали «Архивный Кодекс»… Все так меняется…

– Нужно постоянно учится. Что толку с того, что ты знаешь ашхаский, если на нем уже никто не говорит? Что толку с того, что ты добыл секрет лосских зеркал, если сейчас их штампуют на заводе тысячами, а любой сталеплавильный завод в день производит тонны стали такого качества, перед которым меркнут булатные клинки, за которые раньше продавали города?

– Но хоть что-то осталось неизменным?

– Да. Люди. В большинстве своем, они все те же.

– Это тот случай, когда стабильность не радует… – Уеманус усмехнулся, – Кстати – я нашел информацию по той послушнице, которой ты интересовался.

– Как? Ты же сказал, что их личные дела хранятся в Ордене Одаренных?

– Да. Но конкретно эта была как-то замешана в покушении на некого высокопоставленного жреца поэтому, её дело спрятали от следователя тут.

– Спрятали от следователя?

– Да. Кто-то не хотел, чтобы он копнул слишком глубоко. Потом забрали, но отсюда ничего не может исчезнуть совсем.

– Сделаешь мне копию?

– Уже сделал…

Уеманус жестом пригласил Старпома в свою мастерскую. Тот войдя, осмотрелся, ностальгически усмехнулся и почесал одну из сов, которая, в благодарность, постаралась откусить ему пальцы.

– А у тебя тут уютно…

– Если ты называешь уютом мой рабочий беспорядок, то да… И не лезь к птицам – они начнут метаться и все тут перевернут.

– Я немного... У нас, кстати, тоже завелась одна Императорская Сова. Правда, с легкой руки Капитана, все зовут его Сычом. Белая…

– Белая? О! Таких, в свое время, имели право держать только при дворе. Крупная?

– Больше этих. Раза в полтора.

– Хм… Значит порода не выродилась. Их, кстати, можно научить разговаривать. Не то чтобы они очень хорошие собеседники, но отвечают вполне осмысленно.

– Насколько мне помнится, это дело рук Императрицы Марсии?

– Да. Она была буквально одержима этими птицами и дрессировала их шпионить за придворными. Чтобы знать, что те затевают, Марсия обучила своих сов повторять подслушанные разговоры. Слетело немало голов, прежде чем стало понятно, что совы не пересказывают слово-в-слово, а много добавляют от себя.

– Они просто хотели порадовать хозяйку.

– О да… И им это удалось. Вот копии.

– Без проблем… – Старпом погрузился в чтение, – Как любопытно… Ладно, спасибо что сохранил это для меня.

– Ну я же – Хранитель Знаний. Это – моя работа.

– И в этом на тебя можно положится. Ладно – я побегу. Они будут вскрывать хранилище. Очень хочется посмотреть.

– Тебя, как всегда, тянет заглянуть за запретные двери?

– Ты же знаешь – такова моя природа.

– Прекрати все сваливать на свою природу. Ты просто наглый, любопытный, беспардонный…

– Самовлюбленный, – подсказал ему Старпом, – Но вместе с этим умный, обаятельный и великолепный…

– Обладающий исключительным талантом пропадать надолго. И именно этого мне сейчас очень не хватает.

– Я тебя уже утомил? Так быстро?

– Да. Иди уже… И если, в следующий раз, явишься без кувшинчика гарума, то клянусь всем пантеоном, тебе несдобровать.

– Может, лучше, еще одного «Осколка»?

– Гарум, или ты меня знаешь…

…

Специалист, занимавшийся вскрытием хранилища, приказал принести стол и начал раскладывать на нем свое оборудование. Стетоскоп, эндоскоп, ювелирные тисочки, надфили, набор тонких пластинок с крючками, маленькие струбцинки и несколько заготовок ключей.

– А может просто рванем? – предложил крутившийся рядом «Вспышка», который до сих пор был под впечатлением от того бабаха который они устроили на лестнице.

– Юноша… – специалист хотел сказать «молодой человек», но вовремя понял, что это выражение к китту неприменимо, – Просто рвануть, конечно, можно, но что, после этого, останется внутри?

– А мы аккуратно.

– Можно… При всем моем уважении к талантам форбургских металлургов, без наших присадок ничего близкого к той же «Северянке» им в то время, да и сейчас, не сварить. Так что, теоретически, мы можем попросить «Морозко» остудить сталь до низких температур и, потом, тряхнуть небольшим взрывом, чтобы ригели полопались. Но меня смущают те бочки с термитом, которые вы так бодро таскали со склада.

– Почему?

– Термит для военного применения фасуется мельче. А такие упаковки используются для уничтожения содержимого хранилищ при их вскрытии.

– Думаете – там ловушка?

– Хотите проверить?

– Нет.

– Вот и я не хочу. Так что принесите сюда вон тот светильник и не лезьте под руку. Сейчас посмотрим, с чем мы тут имеем дело, – взяв эндоскоп, специалист внимательно осмотрел обе замочные скважины, – Прелесть. Еще немного света, если не сложно... Кажется, там есть ловушечка для любителей поковырять отмычечкой. Только, вот, мы не любители…

Прикрепив, прямо на сталь, листок бумаги, специалист принялся аккуратно, при помощи угольника, чертить схему расположения шифрующих элементов замка. Потом взял пластинки и начал вкладывать их в скважину, скрепляя струбцинками.

Бойцы, отряженные для охраны и помощи, некоторое время наблюдали за процессом, но, поскольку, никто ничего не понимал, принялись общаться между собой.

– А вы, я так понял, понимаете в том, что тут происходит? – «Ухо», достав палочку карки, подгреб к Старпому.

– Ну, насколько вообще можно понимать наш безумный мир. Вас что-то интересует?

– Да так… Просто не могу понять, что этот «Обломок»…

– «Осколок»…

– Да. Зачем ему был нужен гарнизон и заключенные, если он памятью питается? Там же куча трупов, которые, как я понял, после оживления, все прекрасно помнят.

– Память ему нужна только чтобы понимать, как устроен наш мир и что надо делать, чтобы прогнуть его под себя.

– Ага. Но все равно – столько памяти. Он же должен быть гением?

– Информация бесполезна без умения её использовать. Что толку, к примеру, от самой точной винтовки, если ты не умеешь стрелять?

– А он не умеет?

– Я думал, вы это заметили.

– Ну да. Отправлять вперед бронетехнику без пехотного прикрытия и разведки...

– Проблемы, обычно, начинаются, если дать ему разобраться, что тут к чему. А разбирается он весьма быстро.

– И что тогда будет?

– Как правило – пиздец и жертвы, как любит говорить один мой знакомый.

– Такое бывало?

– Много раз. Все эти хтонические чудовища, драконы, демоны, некроманты, поднимающие легионы мертвецов – это как раз память о подобных событиях.

– То есть прибить их, все таки, можно?

– Прибить можно всё. Вопрос в том, какой ценой?

– Но это, все равно, не может не радовать. А живые-то ему зачем?

– Сложно объяснить. Дело в том, что там, откуда эта штука родом, все устроено по другому. Время и пространство не имеют значения. Только энергия и информация. Мысль и воля являются главным, если не единственным условием творения. Вот почему некоторые считают тот мир обителью богов – по сравнению с привычными нам условиями, где воплощение идеи требует времени, усилий и ресурсов, это кажется просто волшебством.

Но у нас есть то, чего обитатели того мира лишены. Мы можем заглядывать в будущее. Представлять что-то, чего нет, готовится к опасности до того, как с ней столкнемся, врать, наконец.

– Погоди… – «Ухо» принялся сосредоточенно соображать, – То есть у тех ребят что? Тупо проблемы с воображением?

– Именно! Вернее не скажешь.

– Вот мне-бы их беды... А что – мертвяки, которых он поднял, воображать не могут?

– Могут. Но в нашем мире мысль нематериальна. Необходимо, как-то, совместить легкость творения того мира и способность к творению нашего. А главной связью между ними является так называемое «Упорядоченное» – так Одаренные называют видимое им отображение связей и вероятностей нашего мира, обретающее осязаемость в том. И мёртвые тут бесполезны – чем лучше восстановлен их разум, тем больше связей тянут их в прошлое, а с будущим у них связь только одна. Через «Осколка». А тому самому бы удержаться, так что количество сил, которые они потенциально могут дать не сопоставимо с теми затратами которые требуются, чтобы тянуть их за собой.

– Куда?

– Вперед! – Старпом взмахнул сигаретой словно полководец шпагой, – Мы все несемся сквозь время на гребне ударной волны, называемой «сейчас», которая обрывает вероятности, оставляя за собой свершившееся. Балансировать на этом гребне непросто, но рожденные в нашем мире привыкли делать это так же инстинктивно, как дышать. А вот «Осколок» так не умеет и вынужден тратить огромное количество сил. Частично, вопрос решается созданием адаптированного под местные условия носителя, но, все равно, проблем у него куча и он нуждается в живых как в якорях, которые свяжут для него два мира, позволив по полной воспользоваться открывшимися возможностями.

– Как, например?

– Как угодно. Теоретически, в рамках нашего мира, «Осколок», всемогущ, чего, в принципе, не скрывает.

– Теоретически? А практически?

– На практике, есть такое понятие как «Голод Одриса», названное по имени математика, произведшего расчеты и доказавшего, что потребности, по мере увеличения количества подчиненных разумов и роста мощи, начинают расти еще сильнее.

– То есть, чем больше он схавал, тем больше надо?

– Да. И в этом их главная опасность. Фактически, если его вовремя не пристукнуть, он сожрет все.

– А потом?

– Потом должен загнуться от голода посреди безжизненной пустыни, но не сказал бы, что от этого сильно легче.

– Так… – «Ухо» переглянулся с остальными, – И вы его призвали сюда?

– Понимаю, выглядит безответственно, но я прекрасно понимал, что ему отожраться никто не даст. Я не самого высокого мнения о Церкви в целом, но с тех пор, как она занялась данным вопросом, кризисы, вызванные вторжением «Осколков», сошли на нет. Хотя, в той же Империи, случались с завидной регулярностью, невзирая на их куда более глубокие познания в данных вопросах. Да и технический прогресс на месте не стоит и сейчас процесс расправы с ним и его подручными механизирован так, что любо-дорого смотреть. Учитывая, что их умудрялись класть с копьем и палицей в качестве главного аргумента, я решил что риски минимальны. Ну а тут и вы подтянулись, так что мне оставалось только, с бокалом и сигареткой, наблюдать, как от него клочья отлетают. Очень занимательное зрелище, должен сказать. Я бы спросил, где вы так навострились «решать» этих ребят и откуда у вас заточенное под них снаряжение, но, подозреваю, что вы, как тот tovarisch, сделаете морду кирпичем… Под маской не видно, конечно, но уверен, что она у него именно такая и была... И скажете, что не уполномочены это обсуждать.

– Ну, это вам просто – вы творите че хотите. А у нас – устав и режим секретности.

– Беда.

– И не говори…

Специалист, в это время, аккуратно вынул пластинки, промерял их и зажав заготовки в тисочки, выточил ключи, после чего надел стетоскоп и попросил всех присутствующих организовать тишину. Бойцы замолкли глядя как он, на слух, определяет правильное положение ключей, но тут, на лестнице, раздался перестук ботинок. Убедившись, что в Архиве все идет гладко, Ладов с Оперативником и второй частью научной группы прибыли к Хранилищу. Специалист, страдальчески застонав, шикнул на них. Ладов, обернувшись к остальным, приложил палец к маске, призывая вести себя тихо.

Внутри двери, наконец, что-то отчетливо щелкнуло. Сняв стетоскоп, специалист приглашающе махнул рукой в сторону штурвала замка и принялся аккуратно складывать инструмент.

– Уже все?

– Да. Проверьте, еще раз, на ловушки и можете заходить.

– Быстро…

– Примерно час, в общей сложности, включая возню с сигнализацией. Банки мне грабить пока рано, но, в целом, результат достойный.

– Следов взлома много?

– Обижаете. Как родными ключиками открыл.

– Назад закрыть сможем?

– Разумеется.

– Хорошо… Саперы – осмотр. Только аккуратно. Если есть возможность сделать так, что бы они долго думали, вскрыто оно или нет, этим надо воспользоваться.