Текст книги "Вольный Флот 2. На дальних берегах (СИ)"

Автор книги: sgtmadcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

Глава 17. Скелеты в шкафу

Котеану команда «Ежа» собиралась покинуть на рассвете. Вечером приперся пьяный в дрыбаган Семеныч, который поругался с женой и заявил, что он с ними до первой крупной колонии, так как семейной жизни ему на ближайшее время хватило. Потом, заявился не менее пьяный Гюнтер и позвал Бьернсона и Тролля отметить окончание штормов. Те, несмотря на то, что полчаса назад решили с пьянкой завязать и серьезно готовится к выходу в море, немедленно согласились.

Утром, Бьернсона терзали похмелье и раскаяние в том, что он не проявил необходимую стойкость и целеустремленность и, таки, нажрался. Поэтому, он твердо решил встать на путь исправления и наведения порядка. Начать решено было с себя. Точнее с внешности, так как за несколько месяцев штормов он оброс настолько, что можно было заплетать косы, причем хоть спереди, хоть сзади.

Стричь вызвался Брава, который относился с оптимизмом ко всем своим навыкам. Тем более, волос было много, так что, казалось, право на ошибку есть. Но процесс вышел из под контроля и, пытаясь сделать ровно с обоих сторон, он обнаружил, что на голове осталась только полоска посередине и шириной с ладонь. Причем его ладонь, а не Бьерна.

– Ну что там? – Бьернсон принял его замешательство за окончание процесса, – Ровно?

– Э-э… Ну вроде как… Я, правда, слегка увлекся…

– В смысле…

– Ну так оно неплохо смотрится… И не жарко, опять таки, будет…

Бьернсон ощупал голову. Потом встал и поискал зеркало. Потом посмотрел на Браву. Потом снова в зеркало.

– Тролль..?

Выглянувший с носа Тролль посмотрел и скривился. Он, судя по длине волос, вообще ни разу в жизни не стригся и, видимо, считал это таким же излишеством как и членораздельная речь.

– Слободан?

– Еботе… Прям это… Как в книжке…

Слободан вовремя сообразил, что сейчас не время говорить, что он на самом деле думает о парикмахерских потугах Бравы.

– В какой..?

– Про этих… Амейцев… Сильвио – ты не помнишь, как она называлась?

– А! Ну да! – Брава, поняв куда тот клонит, радостно закивал, – Я именно это и имел ввиду. Там такие дикари были, воинственные. То-ли «ерокизы», то-ли «уроны»… Вот они как раз с такой прической ходили. Сам, когда мальчишкой был, о такой мечтал.

Бьернсон недоверчиво покосился на них, потом решил узнать мнение нейтрального критика в лице Гвоздева. Тот, прощенный после вчерашнего, собирал дома вещи и инструмент для отбытия на сезонные заработки.

– ЭЙ СЕМЁНЫЧ! НУ КАК ТЕБЕ ПРИЧЕСОН!!?

– НА ПЕТУХА ПОХОЖ… БЕЗ ОБИД... – ответил Гвоздев, придирчиво осмотрев эту картину сверху.

Бьернсон не понял, почему «без обид», так как для него петух был задиристой боевой птицей и, успокоенный тем, что его внешний вид не вызывает никаких неприятных ассоциаций, начал готовить судно к выходу в море.

– Эй, залу… Хуе… Хозяева!!! Разрешите подняться?! – раздался снизу голос Кубы, в которого таки сумели вбить немного вежливости, – Ох ебать ты страшный!!!

– В хорошем смысле страшный?

– Да я хуй знает, – Куба опасливо покосился на Бьернсона, – Но ночью такое я в рот ебал увидеть. Хотя ты и до этого был той еще образиной… В хорошем смысле!

– Ладно – живи… Чего хотел?

– Да это – вы ебаторию водолазную доковыряли же?

– Есть такое… – подтвердил высунувшийся из машинного Брава, – Назад не продам…

– Да нахуй она мне впилась! Сам вот в ней под воду и полезешь… Собственно че я и припиздехал – дело есть! Выгодное! Как раз для тех, у кого есть водолазное оборудование. Прибыль делим пятьдесят на пятьдесят.

– Сперва скажи, что за дело.

– Я знаю, где лежат несколько затонувших судов с закрытыми сейфами. Муг их не смог вскрыть – у него дыхалки не хватило, а вот с водолазным оборудованием можно попробовать расковырять.

– Думаешь там много ценного?

– Как минимум – судовые кассы.

– Гроши...

– Дохуя богатый что-ли? Гроши-не гроши, но в нашем положении не выбирают. Кроме того – документы. А там может всякое быть. Слышал одни парни нашли такой сейф, а в нем контрабандой изумруды везли!

– Контрабанда в судовом сейфе? Маловероятно…

– Да я пиздеть что-ли буду?

– А то нет… – сурово навис над ним Бьернсон, – В общем так – если недалеко и неглубоко, то слазаем.

– Делим поровну!

– А ты не охуел?

– Ладно – сорок на шестьдесят.

– Десять процентов за наводку, и то если что-то толковое найдем.

– Тридцать на семьдесят!

– Десять процентов и я не ломаю тебе ногу.

– Десять так десять. Десять мне и десять Мугу.

– Десять вам обоим, или я тебе её сломаю прямо тут.

– А ты умеешь торговаться! Ладно – по рукам… Вы когда выходите?

– Завтра.

– Ну тогда до завтра, партнеры…

Бьернсон мрачно кивнул и посмотрел на остальную команду. Тем, с экипажем «Икана», партнерствовать не улыбалось, но, с другой стороны, может в запертом сейфе затонувшего корабля действительно найдется что-то ценное?

...

Спинной плавник громадной акулы, казалось, был выше чем рубка «Ежа». Все, кто был на борту, застыли, глядя как исполинское чудовище, способное утопить их одним движением, проплывает мимо.

– То есть вы мне предлагаете лезть в воду когда вокруг плавает вот такое? – с истеричными нотками в голосе поинтересовался Брава, – Вы серьезно?

– Зато всех остальных хищников она точно разогнала…

– Да ну-ка его нахуй… Пусть вот черножопый лезет. Я ему свою долю завещаю.

– Успокойся – эта тварь, на самом деле, для тебя безопаснее, чем для нас. Потому как, думается, при таких размерах ты ей не интересен…

– Успокоится? А ты в курсе, что если она оборвет шланги и не сработает обратный клапан, а глубина будет большая, то меня давлением в шлем запихает?!

– Целиком? – все с удивлением посмотрели на водолазный шлем, – Ты же не поместишься?

– Поместится! – с дебильным энтузиазмом подтвердил Муг, – Я такое видел! Хотя сначала никто не верил – мужик-то был здоровый!

– Муг! Еп твою фамилию! – прошипел Слободан, – Заткнись нахуй...

Но Брава уже побледнел и начал пятится в сторону машинного.

– Сильвио – хорош как девочка тут уже… Кто кроме тебя?

– Ты!

– Я? – Слободан аж опешил от неожиданности.

– Да! Я тут внезапно понял, что вы-то за помпой не уследите, да и, если что не так пойдет, что я там, снизу, сделаю-то? Даже не подскажу. Так что давай ты полезешь, а я тут за техникой послежу…

– Так, погоди… У меня же опыта никакого…

– Так там его и не надо! – снова радостно вклинился Муг, – Это с помпой обращаться опыт нужен! Давление регулировать и всякое. А в костюме бродить каждый дурак сумеет!

– Даже ты? – злобно поинтересовался Слободан.

– А то! Даже я! Или ты че имел ввиду, чувак..?

– Вот хули ты лезешь, когда не просят..?

Слободан оглянулся на Бьернсона и Тролля, но тем было глубоко фиолетово кого спускать под воду и, что самое грустное, костюм для них был категорически мал.

– Да чтоб вас…

– Больше некому, Слободан… – виновато улыбнулся Брава.

– Еби се! Дайте хоть потренируюсь… Там где по мельче…

Грязно ругаясь, Слободан принялся облачаться. Перед тем, как надеть шлем, он обвел всех ненавидящим взглядом и пообещал, что если ему суждено отдать концы в этой душегубке, то он станет призраком и будет являться им по ночам. Бьернсон, со злорадным хохотком, нахлобучил на него тяжелый медный шлем, старательно его закрутил, и, проверив воздушный шланг и сигнальный конец, отправил Слободана за борт.

Первый раз закончился очень быстро: новоиспеченный покоритель глубин забыл свинцовые боты-грузила, поэтому вместо погружения, принялся дрейфовать вокруг корабля как поплавок, перевернувшись тяжелым шлемом вниз и распугивая воплями рыбу. Его выловили, успокоили, налили, для храбрости и снова упаковали в костюм.

Перед второй попыткой снаряжение проверили гораздо тщательней, так что Слободан благополучно погулял по дну, до смерти перепугал черепаху, подрался с осьминогом и приволок на память здоровенную ракушку. В ракушке, видимо, кто-то еще жил, потому что к вечеру она начала зверски вонять и Брава, по тихому, выкинул сувенир за борт.

Сам Слободан, от переизбытка чувств, напился и лег спать. А ночью проснулся и начал будить всех с требованием срочно провести тренировку, мотивируя это тем, что на глубине темно, а в нутре затонувшего судна – тем более. Теперь матерились уже остальные, но Слободан был непреклонен.

– Вот гандоны! – сонный Куба, чей катер был ошвартован рядом, посмотрел на свет фонаря мечущегося по дну, – Меня-то хули надо было поднимать, уебаны сра..! Ай бля..!

– Мы партнеры… – напомнил докинувший до него бутылкой Бьернсон, – А значит страдаем вместе. БРАВА!!!

– А! ЧО! – взметнулся клевавший носом Сильвио.

– Не спать! За помпой следи… А то сейчас обратно все перетасуем.

– Кофе надо… Узкоглазый же предлагал...

– Кофе – дорого.

– Мы-ж в островах. Он тут копеечный.

– По меркам Континента – да. Но все равно дорого. А у нас, пока, денег только на пиво.

– Так заработаем! В сейфах по любому должно что-то быть.

– Угу. Журнал, медяк и крабий хуй на сдачу… – Бьернсон ткнул в начавшего подремывать Кубу, – Этот ушлепок, по твоему, похож на того кто знает где заработать можно? НЕ СПАТЬ, ХУЙ ВЯЛЫЙ!!! И подружку свою пни…

– Э, чувак! – встрепенулся задетый этим Муг, – Мы с ним не того…

– А ты откуда знаешь? Ты же либо бухой все время, либо вставленный чем-то. Обстановку не контролируешь, что вчера было – не помнишь. А Куба, по пьяни, та еще скотина. Так что может и «того». Причем неоднократно…

Брава и Тролль, не ожидавшие от Бьернсона такого лукавого злословия, уважительно покосились на него, потом на Муга, который, в свою очередь, косилися на Кубу, на всякий случай отодвигаясь…

– Ты че? Поверил этому уе…жаемому человеку, – заметив в руке у Бьернсона очередную бутылку, поправил себя Куба, – Никогда такого не было! Тем более, ты плоский как доска и на ебало страшный…

– Как овца? Ты, как-то, сказал, что у меня ебало овечье…

– Было, хуле, тем более, что ты сам знаешь, что не красавелло.

– А еще, ты по пьяни говорил, что у тебя так давно бабы не было, что ты бы даже овцу выебал…

– Ну да... Погодь? Ты че? Реально этому пиздаболу пове… Ай блядь, зачем по тому же месту то?!

– Чтобы за словами следил… – Бьернсон, у которого закончились пустые бутылки, достал полную и начал опустошать, – Я же сказал: будешь на меня пиздеть – будет больно.

– Какой ты… Э-э-э... «Прынцыпыальный»!

Куба нырнул за фальшборт и некоторое время там сидел. Потом осторожно всунулся.

– Че? Это в натуре не ругательство?

– «Принципиальный»? Неа...

– Бля… Чеж тогда у Семеныча такая рожа была, когда он это произносил? Кстати – а где Семеныч? СЕ-Е-МЕ-НЫ-Ы-Ы-Ч!!!

– Нахуй пошел, говнопидор злоебучий! – донеслось в ответ, – Еще раз меня разбудишь, я тебе ебало расхуярю на лонгский герб и через сраку наизнанку выверну, уебан охреневший! Поспать нормально не дадут блядины разъебаные, чтобы вас всех дрищем кровавым пополам порвало…

Все присутствующие замолчали и даже помпа, по ощущениям, начала работать тише.

– Во! Учись как ругаться надо... – Бьернсон дернул головой в сторону кубрика, а Тролль назидательно поднял палец, – Аж краска облезает. А ты просто слова плохие перебираешь.

– Вы че – Семеныча не подняли? – удивился Куба, – Ты-ж сказал, что вы не спите – никто не спит?

– Ты сам сказал что мы – партнеры. А Семеныч – просто пассажир. Ему на наши общие дела насрать.

– А че не предупредили?

– Ты его боишься что ли?

– Семеныча?! Да хули его бояться?

– Это че за хуй горбатый там настолько осмелел? – снова донеслось из кубрика, – Ты че, хуйло пидарастическое, настолько охуел от собственной невзъебенности? Или список проебал кого бояться? Я сейчас подымусь, я тебе новый список по всему ебалу накатаю, чтобы точно не проеб!

– Он пил? – шепотом поинтересовался Куба.

– А че ему еще тут делать?

– Ох еб… УВАЖАЮ!!! Я ТЕБЯ НЕ БОЮСЬ, А ОЧЕНЬ СИЛЬНО УВАЖАЮ!!! БЛЯ БУДУ!!!

«То-то же...» – донеслось из кубрика, а потом послышался богатырский храп. Куба с облегчением выдохнул и утер выступивший пот. Тролль с Бьернсоном, глядя на его испуг заржали. Брава тоже хотел посмеяться, но заметил, что сигнальный трос дергается и, судя по всему, уже давно. Поднятый Слободан, который устал вышеупомянутый трос дергать, узнав причину заминки, обложил всех присутсвующих не хуже Семеныча, отобрал у Бьернсона две бутылки пива и пошел спать. Остальные хотели отваливать следом, однако Брава заставил сперва помочь ему разложить детали костюма для просушки, обслужить помпу и свернуть шланги. Куба попытался заявить, что нехер этим заниматься, если завтра снова лезть в воду, но Бьернсон выразительно взвесил в руке медный шлем и Кубе пришлось покорится.

…

Первым решено было обследовать судно, лежащее на сравнительно небольшой глубине. Слободан откровенно дрейфил, понимая, что водолазная подготовка у него нулевая, однако, все прошло гладко. Куба сказал, что сейф прикручен внутри рубки, но волнами надстройку разбило, так что, немного прогулявшись по следу из обломков, Слободан нашел его полузарытым в песок, прицепил к проушине трос и дал сигнал поднимать добычу.

Куба, поняв что сейф, после штормов, тупо валялся в стороне и они с Мугом могли его поднять без привлечения водолазов, попытался использовать это как аргумент по пересмотру доли в добыче и получил в репу. Муг, после ночного разговора, вспоминавший все разы, когда у него без причины болела жопа, Кубу тоже не поддержал, от чего тот обиделся окончательно.

– Да ну и идите все нахер! Наверняка там хлам один! Хули еще на банановозе найдешь?

– А вот сча и поглялим…

– Да хули глядеть – я тебе говорю...

Бьернсон, который еще на Интернационале показал себя профи в работе с зубилом, принялся срубать петли. Куба, шарахался рядом и бухтел под руку. Наконец дверцу вскрыли. Внутри плескался кисель. Большинство островитян относилось к судовым документам как к не особо обязательной формальности, а те, что ими таки обзаводились, вели судовые журналы и прочие записи на обычной, не влагостойкой бумаге. Так что в негерметичном сейфе, который еще и покатало штормовыми волнами, все это превратилось в жижу.

Брава приволок корзинку из мелкой сетки в которой отмывал детали и через неё процедил содержимое сейфа, после чего начал разбирать, что осталось. Исладоры, с изготовлением которых тоже никто не заморачивался, пришли в совершенную негодность и годились только в мусор. Зато пачка квинфлоринов чувствовала себя неплохо – купюры до сих пор были скреплены банковской ленточкой, надорванной, но не побежденной, и всем своим видом демонстрировали превосходство Лонгской педантичности над островным разгильдяйством. Куба с трепетом взял её в руки…

– Этож… Охуеть!!! А вы, уебки, мне не верили!!! Мы богаты!!!

– Ты дебил?

– Ты дебил! Это-ж, пять голдмарок, если золотом!

– Нет – ты дебил. Ты квинфлорины с кингфлоринами перепутал.

– Че? – Куба внимательнее присмотрелся к номиналам, – Да ну ебаные пидары… Тут просто свет падал под дурацким углом…

– Башка у тебя под дурацким углом.

Бьернсон отобрал у него пачку и положил к остальной добыче – нескольким купюрам разного достоинства и кучке монет. Брава еще раз перетряхнул сетку, убедившись, что выгреб все и они приступили к дележу. Куба, увидев наглядно, как выглядят десять процентов относительно девяноста, долго ругался и угрожал разорвать договор.

– Это все полная хуйня! Я так вообще не играю! Это наебка какая-то!

– Во первых – ты нам сам это дело предложил. Во вторых – хули ты недоволен?

– Тем что мало! Вот хули я не доволен!

– Мало за что?

– Ну за… Э-э-э… – Куба оглянулся напряженно размышляя над масштабами его вклада.

– Вот и не пизди. Нихуя не сделал, просто в карту ткнул. За один тычок пальцем даже лишка. Будешь пиздеть – срежу вдвое.

– Да я че! Я ниче… Давайте уже дальше попиздуем, а то время идет.

За следующие дни им удалось обследовать два десятка мест. Куба, от жадности, указывал как потенциально интересные, вообще все места кораблекрушений, надеясь, что Слободан в снаряжении хоть что-то полезное да найдет. Остальные эту хитрость быстро просекли и Бьернсон даже хотел ему за это врезать, но передумал. Причины было две: Куба, несмотря на кажущуюся дурость, знал все места крушений в округе наизусть. Вторая – дотошный Слободан в водолазном костюме и правда обследовал затонувшие суда куда тщательнее. Поэтому там, где Муг поднимал несколько гнилых железяк и кусок каната, у него находились залитые маслом, и через это сохранные, запчасти, инструмент, керамическая посуда, стеклянные емкости которые, в совокупности, были ценнее, чем содержимое судовых сейфов.

Правда «Ёж» быстро оказался набит под завязку, так что пришлось складировать часть доли на «Икане», тем более, что Слободан, набравшись опыта, начал отделять и готовить к подъему все боле крупные вещи вроде бочек с маслом найденных в трюме баржи и электродвигателей, которые Брава разбирал, сушил, проверял и приводил в товарный вид.

– Так – надо бы уже всё это куда-то отвезти да продать… – Бьернсон, который чуть не навернулся об очередную груду «сокровищ», деловито осмотрелся, – Где это проще всего сбыть?

– А хули думать, епт! – Куба, впечатленный кучами барахла, втрое превышавшими количеством его добычу за сезон, слегка оттаял и снова был готов сотрудничать, – На Два Рога, идем и там все сдаем.

– Там возьмут?

– Там какое только барахло не берут! Даже у меня!

– Почему «даже»?

– Ну так енто! Знают меня!

Бьернсон, которому это ничего не объяснило, покосился на выползшего покурить Семеныча. Тот согласно кивнул.

– На Двух Рогах мастерские. Латают разные корыта тем, чем найдут. Возьмут все, даже у такого мудака как Куба. Меня к себе звали, но в деньгах не сошлись. Там, в основном, саргаши заправляют, а они с деньгами того. Не дружат... Вы меня, лучше, на Гарбаруку закиньте. Откуда забирали. Мне, с тамошними рукожопами, работы на сто лет вперед найдется.

…

После закупки продовольствия и пополнения запасов, Капитан снова раз пересчитал судовую кассу и подрядился сопровождать еще один караван. Это их замедляло, но крупный корабль деньги на свое содержание поглощал ведрами, так что перебирать не приходилось. Правда информаторы налетчиков успели известить свою клиентуру, что легкой добычи в этот раз не предвидится, так что бороться экипажу приходилось в основном с жарой. Когда «Интернационал» мог развить хотя-бы половину от полного хода, ситуация была еще терпимой, но сейчас они тащились со скоростью тихоходного транспорта, груженного рудой по ноздри, вентиляторы не справлялись, так что в помещениях стояла влажная вязкая духота. Что бы было, не придумай Боцман завесить корабль брезентовыми тентами и экранами, оставалось только догадываться.

Палубный душ, который во время ремонта разобрали, собрали обратно, разместив прямо за кормовой надстройкой под настилом зенитного автомата и, к большому разочарованию Багира, уже предвкушавшего зрелище в виде толпы девок в мокрых майках или даже без, огородили брезентовыми шторами. Правда тот убивался несильно и недолго, ибо с повышением температуры стремительно падал градус морали. Капитан уже давно забил на то, что мужская часть экипажа щеголяет с голым торсом, хотя пытался подавать личный пример и никогда не поднимался на мостик не надев хотя бы рубашки. Но когда Доктора увидели за завтраком без обязательного пиджака и жилетки, да еще и с расстегнутой верхней пуговицей, это послужило сигналом, что теперь дозволено все.

Законодателем мод, внезапно, стала Чума, которой намекнули, что она отожралась настолько, что подтяжки уже не скрывают грудь, да и смотрятся они с шортами предельно странно. На Сараманке она разжилась рулоном марлевки, из которого, в меру своих скромных талантов, изготовила подобие халата с капюшоном. Это все просвечивало в самых неожиданных местах, так что Капитан, впервые узрев её в данном наряде, аж поперхнулся. Но, формально, Чума была одета даже больше, чем требуют приличия, поэтому санкций не последовало. На следующем построении так стояла вся женская часть команды за исключением Кары и Барабашки, но последняя и так, большую часть времени, шеголяла в одном фартуке. Делили марлевку на всех желающих поровну, однако, если Келпи этого хватало чтобы замотаться с головой, то Тайга оказалась прикрыта гораздо скромнее, причем акцент был сделан на постоянно обгоравших голове и плечах, так что на низ осталось только что-то вроде дикарской набедренной повязки.

– Это как же вашу мать, понимать?

– Мы одеты… – с довольной улыбкой сообщила Принцесса, – По погоде…

– Вот поэтому, всякую херню в коллективе надо пресекать на самых ранних стадиях… А я упустил… Упустил я...

– Но ведь действительно очень жарко.

– Да я, вообще-то, про баб на борту. Ладно. Че там у нас по плану?

– До обеда – тренировки, после обеда Бардья работы запланировал, – доложил Ур.

– Тренировку ты проводить будешь?

– Так точно! Но мне нужна ваша помощь. По плану у нас – рукопашный бой. А с Тайгой никто кроме вас в пару встать не может.

– А Бардья? Он чего? Он же, помнится, со мной боксировал?

– Так точно, – кивнул Боцман, – До сих пор, после того хука, при плохой погоде, челюсть на сторону ведет. А вы её еще все Шторма боксировать учили, так что там та же школа, только моложе и быстрее. Нахер-нахер.

– Ну ладно… Раз такое дело – пособим.

Капитан еще раз внимательно осмотрел Тайгу. Если остальные за время сидения в укрытии отожрались, то она наоборот стала еще более мускулистой, так как все свободное время проводила за тяганием тяжестей и избиением боксерской груши.

– Покажешь, как усвоила.

– Слушаюсь, на... Покажу, на...

Кивнув, Капитан перешел к Механикам.

– Амяз… Ну ты со своими всегда знаешь, чем заниматься...

– Так тошно! Ошен много всякий-расный работы надо сделат! Расход воды болшой – ошен шасто опреснители шистить надо. Подшипники-салники по регламенту смазат надо. Много работы.

– Добро – трудитесь, – Капитан покосился на Кару, – А ты чего в робе? Ткани не досталось?

– Нелся в машинном бес робы...

– Как же вы там выдерживаете? Там же как в бане?

– Вахтысокрашаем! Ледвхолодилникеделаем!

– Держитесь, в общем? Ладно – молодцы. Продолжайте.

Еще раз покосившись на почему-то покрасневшую Кару, Капитан распустил команду по местам. Кара немедленно нырнула в машинное. Следом спустились остальные механики.

– «Ты чего испугалась?» – поинтересовался у неё Амяз на саргашском, – «Ты же ничего не нарушаешь?»

– «Нет… Ну может только иногда… В ночную вахту...»

– «Нарушаешь?»

– «Да… Очень жарко, поэтому я ботинки снимаю и робу. Только в майке сижу… Мне кажется, что Капитан об этом догадался...»

Амяз попытался сохранить серьезное лицо, но не смог. Оглянувшись и убедившись что Михай с Багиром заняты поцеловал Кару.

– «Если что, скажешь я разрешил...»

…

Занятия Ур решил начать с небольшой разминки, после которой и для начала, продемонстрировал всем, что размеры – не главное, крепко приложив о настил Тайгу. Экипаж это впечатлило. Ур ей ушами едва до ремня доставал, но, спровоцировав на пинок, врезал под колено опорной ноги и, обхватив колонноподобную голень двумя руками, крутанул, отправляя матерящуюся Тайгу в короткий, но эффектный полет.

– Ай, на! Больно, на!

– Я и делаю, чтоб было больно! Так запоминается лучше… – Ур осмотрел подчиненных, – Как вы, надеюсь, догадались, тема сегодняшнего занятия – бой с превосходящим размерами противником. И пусть кто-то вякнет: «Да он бы сам попробовал»!

– Меня че, на? – поинтересовалась, поднимаясь, Тайга, – Всё занятие пиздить будут, на?

– Не. У нас еще Бардья есть.

– Не понял? – нахмурился Боцман.

– Я в смысле, что ты тоже примат здоровенный.

– Да я понял. Я не понял, с какого перепугу ты меня как учебное пособие решил использовать?

– Ты предлагаешь капитана в этом качестве применять? Ему не по чину. Хотя я его попросил помочь.

– Бьернсон, собака… – Боцман беспомощно огляделся, – Вот не думал, что буду жалеть, что он свалил…

– Да че вы перепугались оба-два? Больно будет занятия через два – три. Когда освоятся. А пока так – посмеяться-поваляться… Тем более, я же сдачи давать не запрещал?

– А! Это меняет дело… – Боцман переглянулся с плотоядно ухмыльнувшейся Тайгой, – Ну тогда начнем, что ли?

Ур, согласно кивнув, снова скомандовал Тайге выйти из строя, потом, покрутив головой, поманил к себе Марио.

– Видишь ту самку? Тебе надо её уложить. С чего начнешь?

– С цветов, синьор…

Ответ Ура потонул в громком хохоте.

...

Капитан посмотрел, чего там все ржут, пожал плечами и вернулся на мостик. Поскольку от самочувствия рулевого напрямую зависело самочувствие остальных, именно ходовую рубку оборудовали вентиляторами в первую очередь. На одном из них висел Сыч и, грозно вопя, пытался добраться через решетку до лопастей. Лазая по закоулкам он, пару раз, крепко огреб от здоровенных вентиляторов машинного отделения и, видимо, решил, что эти штуки надо убивать, пока они еще маленькие. Стоявший у штурвала Федор лениво покуривал, периодически высовываясь, чтобы оценить дистанцию и интервал до охраняемых судов.

Он, как и остальные южане, переносил этот климат немного легче, хотя, в отличии от Марио, который предпочитал страдать, но сохранять свои шикарные кудри, остригся под машинку.

– Товарищ капитан – мы же их до выхода на Сумарский проход сопровождаем?

– Да. Там уже крупный маршрут – там относительно безопасно.

– То есть, к вечеру, уже сможем дать полный ход?

– Не терпится?

– Да мне то что? Мне наоборот – чем медленней, тем проще. Скучно только.

– Хватит – повеселились уже. Или ты думал, каждую проводку такая веселуха будет?

– Я думал, что хоть трофеев каких-то возьмем. Хотел домой еще что-то послать…

– Ты из каждого порта, что-ли посылки шлешь?

– Ну да. Семья же, все-таки. Жаль у нас адреса нет, куда они мне писать могут…

– Вот кстати… Надо бы озаботится данным вопросом. Берегового представителя завести, что ли?

– А это кто?

– Специальный человек, который сидит в порту и занимается нашими делами. Почту принимает, заказы ищет и всякое такое…

На мостик поднялась Барабашка. Капитан приказал ей носить рулевым воду со льдом каждый час и она прилежно выполняла это поручение. Сыч, увидев её, отстал от вентилятора и, спланировав вниз, демонстративно опрокинул большую железную миску стоявшую на правом крыле, требуя сменить воду. Покладисто кивнув, Барабашка забрала её, отмыла и налила свежей воды. Сыч сперва напился, потом, забравшись в посуду с ногами, принялся купаться, поднимая тучи брызг. Капитан отошел на пару шагов, посмотрел на мокрые брюки и недовольно хмыкнув пошел переодеваться для занятий. Выйдя на корму в старом тельнике и рабочих штанах он с хрустом потянулся и размял кулаки.

– Ну что – давай посмотрим, что вы тут наизучали… – Капитан махнул Тайге, – Подь сюды. Я тебе, кажется, в прошлый раз велел поработать над защитой? А то ты, когда в раж входишь, раскрываться начинаешь сильно. Давай посмотрим, как усвоила…

Тайга, послушно кивнув, встала напротив, подняв руки чтобы прикрыть челюсть – она уже успела попробовать фирменный капитанский хук справа и повторять этот опыт не собиралась. Остальная команда, на всякий случай отошла подальше – что Капитану, что Тайге на любого было достаточно просто упасть. Ур запрыгнул повыше и дал отмашку.

– Неплохо… – будучи немного выше и намного подвижнее, Тайга принялась кружить, избегая близкого контакта и обрабатывая ударами издалека, – Правильно… Не лезь под раздачу… Изматывай…

– Я стараюсь, на… Место мало, на…

– Лучше старайся! Давай, уходи… Подныривай… А! Забей...

Капитан таки сумел прижать Тайгу к надстройке и та немедленно наполучала увесистых плюх.

– Ну, кстати, прогресс есть… – тяжело дыша кивнул Капитан, – Загоняла ты меня основательно… Сейчас дух переведу – еще раз попробуем…

– Ага, на… – буркнула Тайга трогая пострадавшее лицо, – Мне же мало, на…

– Не ной… Уф… Тебя еще пиздить и пиздить… Потом спасибо скажешь…

Подойдя к бачку с питьевой водой, Капитан отставил кружку в сторону и опорожнил его прямо через верх.

– Ладно… Давай теперь вот как попробуем… Ур же вам показывал приемчики? Бери Келпи и вдвоем против меня…

– Зачем Келпи, на?

– Затем… Ты же её будешь должна защищать, если что. А она – тебе помогать. Не боись – я силу рассчитываю. Не зашибу. Ваша задача – меня уложить. Неважно как…

Тайга и Келпи переглянулись, обмениваясь какими-то жестами и, покивав, приготовились к бою. Капитан покрутил запястьем, усмехнулся, глядя на то как они договариваются, и махнул, что можно начинать. Тайга, шагнув вперед, обменялась с ним парой ударов, подставилась, но когда Капитан замахнулся, Келпи, бесстрашно нырнув вперед, вцепилась ему в ноги и он, с криком: «Полундра, блядь!!!», попытался ухватиться за Тайгу, после чего все трое навернулись о настил так, что остальные подпрыгнули.

– Дробь учеба… – с трудом сев, Капитан потрогал рассеченную бровь, – Научил на свою голову…

– Готово, на… Уложили, на…

– Мелкая цела? – Келпи, выбравшись из под придавившей её словно бревно капитанской ноги, кивнула, – Добро… Недооценил… Это вас Ур такому научил?

– Это меня, на, в детстве так пиздили, на… Знакомая херня, на… Рабочая, на...

– Неплохо… Действенно… Ладно – занимайтесь, а я пойду… Ты, кстати, тоже сходи… Льда приложи… А то я об твой нос себе бровь раскроил… Не нос, блядь, а форштевень…

Когда они удалились, Ур спустился и, оглядев остальную команду, вопросительно дернул ушами.

– Итак? Какой вывод мы можем сделать из увиденного?

– Гуртом и батьку легше бити… – буркнул посмеиваясь, Михай.

– Именно. Поэтому, самым действенным средством против крупного противника, является численное превосходство... Сейчас мы это отработаем, а ты, только что, вызвался добровольцем…

– Тож я ни крупний?

– Крупный у нас Бардья… А тебе будет помогать Чума. И помните – Бардья может давать сдачи…

– Курва...

…

Капитан умывался, когда в дверь каюты требовательно постучали. Ворча под нос матом, он открыл и обнаружил Доктора, который немедленно уставился на его бровь.

– Был в лабораторий – слышал как вы падайт. В лазарет, битте…

– Брось, Ганс – пустяки… Царапина…

– Я готов спорийть на большой сумма денег, что после паденйи вы есть вставайт, опираясь на грязный палуба по которой матрос ходийть в ботинки после местный улиц, гадйить этот белый шумный птица и выбрасывайт волнами всякий дрянь. А потом этот же рука трогайт рана. Список возбудйитель, который вы есть имейт возможность заносийт, занимайт два том мелкий шрифт. При местный климат и влажнойсть это есть опасно. В лазарет, битте…

– Ладно…

Вздохнув, Капитан накинул рубашку и проследовал за Доктором. Сев на табурет и ожидая пока тот приготовит инструменты, он попытался вытянуть ноги и чуть не пнул Ведьму, которая сидела под столом поглощенная чтением.

– Ох епт! Ты там что делаешь?