Текст книги "Вольный Флот 2. На дальних берегах (СИ)"

Автор книги: sgtmadcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 42 страниц)

Внезапно его мечты прервал крик Дуддуба. Не призывный, боевой, а предупреждающий, почти панический. Остальные добытчики сперва вскочили, а потом бросились на дно, наперебой тыча пальцами куда-то вдаль. Обернувшись, Ябаре увидел, как в прогал между идущими, словно рыбий косяк, железными лодками выметнулась другая. Не такая, как остальные, а вытянутая, хищная и, набирая скорость, пошла на них.

– Громобой! – что есть мочи заорал Бархад, пригибаясь. – Дуддуб! У них громобой! Это лодка-убийца!

Ябаре не знал, что такое громобой, но в голосе брата было столько отчаянья, что он тоже испугался. Потому, что Бархад ел ягоды дерева воинов, и раз уж с ними его пробрал страх, то дело плохо! Дуддуб, отшвырнув кормчего, сам взялся за правило и начал швырять свою лодку из стороны в сторону. А потом раздался хлопок вдалеке и оглушительный хлопок где-то рядом. Заткнув уши руками, Ябаре инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел уносимое ветром сизое облачко. Сперва показалось, что ничего страшного не произошло, но когда он перевел взгляд на лодку Дуддуба, то с ужасом увидел, что она завалена окровавленными телами, а сам Дуддуб повис на правиле и из его шеи бьет струя крови.

Быстро обернувшись, Ябаре увидел, что громобой с двумя длинными и тонкими, как остроги, стволами поворачивается, следя за ними словно живой. А потом снова хлопок, хлопок, далекий, близкий, плеск воды, хруст сыплющихся щепок и вой. Тоскливый, душераздирающий вой. Одну из лодок разбило пополам. Задняя часть с мотором, захлебнувшись водой, пошла на дно, а передняя еще какое-то время скользила вперед, и в ней один из добытчиков выл от боли и ужаса, глядя на полощущиеся в воде ошметки ног.

К горлу Ябаре подступил ком тошноты. Одно дело смотреть на кровь и смерть пленников, которые не часть клана, а значит, не люди, и совсем другое, когда на твоих глазах соплеменники превращаются в растерзанные громобоем куски мяса!

Еще два хлопка. Он не хотел смотреть, но все равно посмотрел, как лодка Камаса, такая же быстрая, как у Дуддуба, и красиво украшенная ярким зигзагом желтой краски, превратилась в пылающий костер для самого Камаса и для его добытчиков, кроме одного, который выпал за борт. Две лодки, чьи кормчие струсили, развернулись и помчались к берегу. Громобой ударил им вдогонку, и Ябаре впервые смог увидеть, как выглядит смерть: как повисшее за кормой уходящей лодки маленькое грозовое облако, которое пронзила едва заметная вспышка. И сразу после – брызги. Брызги воды, брызги щепок, брызги крови. Вторая по примеру Дуддуба начала вилять. Но Дуддубу это не помогло. Не помогло и им. Только на этот раз громобой ударил в мотор и вспышка оказалась ярче.

…

«Прям в очко! Или яблочко?» – прокомментировал последнее попадание Калибр, который, быстро поняв, что на мелочь снаряды «Обуховки» Капитан транжирить не позволит, переметнулся за зенитку. Михай, который давно просился, как он выразился, «пошмалять» с неё, уговорил пустить его на место наводчика, так что Калибр стал командиром орудия, назначая цели и выставляя дистанционные трубки. Определением дистанции до цели занимался Ур, засевший за артиллерийским дальномером и передававший показания. Капитан, выдернув наверх всех рулевых, дабы потренировать их взаимодействие с орудийным расчетом, занимался поддержанием порядка среди подопечных, некоторые из которых не могли хладнокровно держать интервал и дистанцию, видя атакующего противника.

– «Счастливчик Мо»! Прием! – рявкнул он в рацию вызывая запаниковавшее судно на общей частоте, – Держать строй! Навалишься на соседа – оба тут и останетесь! Остальные – смотреть в оба и докладывать обстановку каждые десять минут! Ур? Как там выносные посты?

– Готовы к открытию огня!

– Пусть валят на поражение. Хватит снаряды тратить – так доберем.

Перед входом в «Горло», Капитан приказал распределить несколько стрелков на конвоируемые суда. У команд тоже имелось оружие, однако так было надежнее. Чума, возможно специально, выбрала корабль с соплеменниками, которых вооруженная ирзал повергла в шок. Но возражать никто не посмел, поэтому она расположилась со снайперской винтовкой на самой высокой надстройке, ожидая команды. Оставить её там в одиночестве капитан судна, боялся, поэтому под видом помощника послал приглядеть за ней пожилого маганца. Видимо, решил, что тот лучше будет держать себя в руках при виде молодой и, судя по украшениями, легкодоступной девушки.

– «Почему ты не стреляешь?» – поинтересовался маганец, с интересом наблюдавший, как Чума раскладывается на крыше и проверяет оружие. – «Что-то не так?»

– «Приказа не было. Так надо… Почтенный».

Чума не хотела добавлять вежливое обращение, но потом вспомнила, что она на чужом судне, а значит, считай, в чужом доме. К тому же с постепенным обретением уверенности в себе желание демонстрировать свою инаковость медленно отпускало.

– «А как ты узнаешь, что тебе приказали стрелять?»

– «Дадут сигнал. Поднимут красный флаг и резко опустят. Почтенный».

– «А как ты узнаешь, в кого стрелять?»

– «Сама решу. Почтенный».

Маганец кивнул и сел рядом, кидая взгляды то на лодки, то на «Интернационал», то на Чуму, которая отчаянно пыталась не выдать свое волнение. Это была её первая самостоятельная боевая задача, и сильно не хотелось облажаться. Наконец на мостике «Интернационала» несколько раз взметнулся и опустился красный флажок.

– «Флаг! Тебе дают сигнал!»

– «Вижу... Почтенный».

Поерзав и поплотнее прижав приклад к плечу, Чума поймала в паутину прицельной сетки одну из лодок и начала выбирать цель. Ур учил, что снайпер в бою не должен бездумно набивать боевой счет. Его задача – поддерживать остальной отряд, лишая противника командования, уничтожая опасные боевые единицы и всякое такое. Так что, проигнорировав плотно набитых в лодку бандитов, которых можно было прошить как бы не троих одной пулей, она прицелилась в двигатель. Время, проведенное в машинном в попытке слинять от работы, не прошло даром, так что, к собственному удивлению и восторгу, Чума поняла, что знает уязвимые места! В сам блок стрелять бесполезно – там толстый чугун, и пуля может его не пробить. А вот наверху, под крышкой, располагается множество пружинок, рычагов и толкателей, которые винтовочная пуля вполне способна снести. Кроме того, там же, только чуть выше, находится топливный насос высокого давления. И попадание в него тоже обездвижит противника. Прицелившись и взяв поправки, Чума мягко, как учили, выжала спусковой крючок.

Маганец, увидев, что рулевой лодки, получив пулю в живот, зашатался и выпал за борт, вскинул руки с удивленно-восхищенным «Валла!!!». Сама Чума выстрелом была недовольна и, быстро достав новый патрон, выстрелила еще раз. Уже удачнее. Пуля все равно ушла ниже и левее точки прицеливания, но разворотила что-то важное, и мотор со слышным даже с такого расстояния скрежетом заглох. Учтя ошибки прицеливания, она переключилась на следующую лодку и на этот раз взяла выше, но, по всей видимости, слишком сильно, пробив вместо верхней крышки установленный над мотором бак, из которое горючее поступало самотеком. Обычно поджечь топливо выстрелом сложно, даже специальным зажигательным патроном не всегда выходит. Так что Чума сильно удивилась, когда корму лодки объяло пламя.

– «Вай валла! Вай валла!» – маганец снова вскинул руки, гортанно крича. – «Видит небо, ты самая злая дженде, что я встречал!»

– «Вы не видели меня злой, Почтенный».

Один из налетчиков в горящей лодке вскочил, размахивая мачете. Азарт убийства, как тогда, во время абордажа, начал мутить голову, так что Чума, целившаяся, чтобы добить мотор, почти машинально нажала на спуск, всаживая ему пулю в живот.

– «Снова назовете меня дженде – увидите...»

Маганец посмотрел, как налетчик, совсем ребенок на вид, валится на дно, а потом на лицо Чумы, выражавшее почти эротическое наслаждение процессом, и, прошептав «тамам», что примерно соответствовало выражению «пиздец», на всякий случай отодвинулся подальше.

Чума достала последний патрон в магазине и приготовилась-таки остановить лодку, которая, несмотря на пожар, продолжала нестись по воде, но ту накрыло пулеметной очередью, и она переключилась на оставшиеся цели.

…

Багир, по понятным только горцам причинам, любил пулеметы самой пламенной любовью, которая только возможна между мужчиной и его оружием. Так что, когда Капитан распределял по судам огневые посты, он вызвался добровольцем только ради того, чтобы еще раз пострелять из МГ. Торжественно приняв пулемет из рук Боцмана, он поднялся на борт подопечного судна, держа его на плече, словно карабин на параде, и выпятив грудь колесом. Данное зрелище вызвало не меньший фурор, чем появление Чумы. Той с учетом габаритов была сделана поблажка, а вот Багир снаряжался по полному профилю – пулестойкий нагрудник, поверх которого он обмотался патронными лентами, пистолет на случай, если все-таки дойдет до абордажной, пара гранат, кинжал, сухарник с пайком, подсумок запасным стволом и принадлежностям, и каска.

После того как Бардья прикрутил к своей каске злобную личину, по «Интернационалу» пронеслась эпидемия модификаций защиты. И механики, ввиду наличия у них знаний, возможностей и материалов, извращались больше всех. Так, у Багира пистолет покоился в полуоткрытой кобуре, приклепанной прямо к нагруднику, а каска была снабжена выколоченным из стали вентиляционным грибком, пластинчатой бармицей и прозрачным забралом, согнутым из толстого куска оргстекла. Весило все это сооружение, конечно, изрядно, зато экипаж принимающего судна при виде такого красавца только рты пораззевал. У них у самих на вооружении были старенькие однозарядные винтовки, судя по состоянию, восстановленные местными кустарями, из которых стрелять на расстояние больше сотни метров было практически бесполезно. Только капитан щеголял относительно новой «магазинкой».

Это Багира всегда удивляло – Острова местом были опасным, и он бы, на их месте, вооружился до зубов, благо тут власти смотрели на частные арсеналы сквозь пальцы. К примеру, у него на родине, даже в лачуге с соломенной крышей и земляным полом, по стенам висело ружей и винтовок на всех домочадцев, включая грудных детей. А уж если джигит приехал свататься без новенького карабина и пары пистолетов за поясом, то такого отец невесты даже на порог не пустит, ибо кому нужен зять, неспособный постоять за себя и свою семью? А тут экипаж судна, делающего рейсы через места, где желающие тебе глотку перерезать в очереди стоят, вооружен так, словно собрался на зайцев охотиться.

Матрос, у которого Багир попытался выяснить причины такой беспечности, только удивленно развел руками.

– Так ведь, масса, о винтовке думаешь, только когда она нужна. В порт пришел – она не нужна. А стоит дорого – жалко. Сумел же без неё проскочить – может, и в следующий раз повезет? Деньги сэкономишь. Хорошее оружие берут только те, кто им на жизнь зарабатывает. Наемники всякие, пираты. А нам оно не надо. Даст небо – так проскочим.

– А эсли панадобытся?

– Так если понадобится, масса, то жалеть уже поздно, да и взять негде. Вот так и живем.

Поняв, что у островитян какая-то своя, недоступная ему логика, Багир махнул рукой и пошел выбирать позицию. Крыша рубки была идеальным место, но там пекло так, что скоро под нагрудником стало натурально шкворчать. Сперва Багир хотел переместиться в тенёк, но тут прозвучал сигнал боевой тревоги, и вместо этого он, гаркнув, выдернул наверх двух матросов, приказав тем захватить брезент и сделать ему тень прям на месте.

– Вай, что вы за люди! Пачэму сами нэ можете догадаться – пот тэчэт, глаза заливаэт. Нэ выжу нихэра – как стрэлять буду!

Заработала зенитка. Матросы от неожиданности чуть не навернулись со сходней, однако рык Багира заставил их превозмочь страх, дотащить полотнище и набросить его на растяжки, соорудив таким образом тент.

– Маладэц! А тэпэрь сматрытэ – сэйчас ми их убывать будэм!

Зрелище действительно впечатляло. Меньше чем за минуту «Интернационал» перестрелял половину нападающих. Сорокамиллиметровые зенитные снаряды, снабженные дистанционными взрывателями, при подрыве в нужной точке давали конус осколков, превращавших лодки с содержимым в натуральное решето. Основная заслуга тут была, конечно, в том, что стрельбой руководили Ур с Калибром, которые имели за плечами хорошую школу и солидный боевой опыт, однако это не помешало Багиру, постучав в грудь, назидательно поднять палец вверх.

– Вах, видэл как стрэляэт! Это мой друг стрэляэт! Сэйчас и я тожэ буду!

Увидев сигнал, разрешающий открыть огонь, Багир пристроил пулемет поудобнее. Чума уже обстреляла одну из лодок, сняв сперва рулевого, а после, лишив хода, переключилась на вторую. Багир, поняв её задумку, поймал обездвиженную мишень в прицел. Бандиты, пытаясь прятаться за бортами, стреляли кто в «Интернационал», кто в сторону идущих судов, но ожидаемо безрезультатно, хотя матросы от страха попрятались кто куда.

Хмыкнув: «Кто так стрэляэт, да! Вот как стрэлять нада!», Багир дал несколько коротких, пристрелочных очередей с низким темпом, потом, переключив на высокий, залил лодку свинцом от носа до кормы. Вторую Чума подожгла. Слегка довернув ствол, Багир уже без пристрелки изрешетил и её по всей длине.

Экипажи остальных судов, видя как обученные стрелки лихо крошат рвущиеся к ним моторки, тоже высыпали на надстройки. Обычно, атака десятка лодок, каждая из которых несла человек по двадцать, шансов тихоходным судам практически не оставляла. Но, в данном случае, ситуация перевернулась зеркально и загонщики сами оказались в роли дичи, которую расстреливали как в тире. И поучаствовать в этом хотели все. Попадания вряд-ли были, но это и не важно. Важно что ты стрелял и, теперь, имеешь право, по пьяной лавочке, стучать себя пяткой в грудь рассказывая про толпы сраженных противников.

…

Ябаре, не скрываясь, рыдал, но не от страха, а скорее от беспомощности. Еще, казалось бы, мгновение назад он дрожал, предвкушая азарт схватки, мольбы побежденных и богатую добычу, а сейчас ему осталось только гадать, кого из них лодка-убийца выберет жертвой. Когда бак их лодки пробило пулей и попавшее на раскаленные выхлопные коллекторы топливо вспыхнуло, в его голове на секунду мелькнула мысль о пленниках, которых им давали убивать. Таких же беспомощных и обреченных, как и они сейчас. И эта мысль привела его в ярость. Он из клана Абесо! И сравнивать себя с ними – плохо! У Абесо есть право брать – это хорошо! Другие должны отдавать Абесо то, что их по праву, потому что сопротивляться Абесо плохо! За это должна следовать смерть!

Схватив мачете, Ябаре, потрясая им, вскочил и замахнулся на приближающуюся к ним лодку-убийцу. Он живет по традициям Абесо, значит, он хороший! А хорошие не могут проиграть! Они только побеждают, забирают добычу, женщин, пленников – Абесо имеют право на все! Так сказали боги Абесо, и значит, лодка-убийца противится воле богов. А противиться воле богов нельзя! Это плохо!

Живот внезапно онемел. Выронив мачете, Ябаре удивленно уставился на отверстие в животе, аккурат над пупком, из которого сперва медленно, потом быстрее полилась кровь. Потом ноги отнялись и он рухнул на дно лодки. Бархад, отчаянно пытавшийся сбить пламя, кинулся к нему, но вдруг раздался стук. Не тихий, как в ценной добыче, а громкий, злой. И брызги… Брызги воды, брызги щепок, брызги крови. Добытчиков, пытавшихся прятаться за бортом, пробило вместе с ним. Брат, не добежав буквально шаг, вскинул руки и рухнул рядом, уставившись вдаль неподвижными глазами.

– Брахад! Бархад! Ты чего? – Протянув ставшую очень тяжелой руку, Ябаре потормошил тело брата: – Мы не можем умирать! Мы – хорошие! Я сегодня стану мужчиной… Ну же!

Вдруг небо закрыла тень. С трудом повернув голову, Ябаре увидел лодку-убийцу, стремительно надвигающуюся на него, и попытался нащупать свое мачете. Ему почему-то казалось, что так вышло неспроста! Это боги! Они хотят, чтобы все было правильно! Надо просто ударить лодку-убийцу, и она умрет, а все убитые ей Абесо оживут. И Дуддуб, и Камаса, и, конечно, Бархад, а потом они все вместе захватят много железных лодок, груженных богатой добычей, едой и женщинами, и, вернувшись, объявят, что Ябаре стал мужчиной. Всего один удар!

Раздался оглушительный хруст ломаемого дерева. Оказавшись в воде, Ябаре в отчаянном рывке схватил идущее на дно мачете и, глядя на проплывающее над ним стальное брюхо, изо всех сил взмахнул руками, пытаясь до него добраться прежде, чем кончится воздух в легких. Снова стук. Громкий, не такой, как у ценной добычи, но и не такой торопливый и злой, как тот, что скосил Бархада и остальных добытчиков. Похоже на стук огромного сердца. В глазах плыло, но сквозь эту пелену Ябаре увидел надвигающиеся на него винты. Почти как у их лодок, только размером с дом. Почувствовав, как его начинает тянуть к ним все усиливающимся течением, он, преодолевая сопротивление воды, взмахнул мачете, которое бессильно тюкнулось в толстый слой противоракушечной мастики. И ничего… Лодка-убийца не умерла, убитые Абесо не ожили, а Ябаре так и не стал мужчиной...

…

Уцелевшие налетчики, поняв, что развернуться и уйти им никто не даст, отчаянно пытались добраться до судов, где можно было захватить заложников и под их прикрытием поторговаться за свою жизнь. Горящая и посеченная пулеметом лодка, несмотря на повреждения, продолжала двигаться, так что они попытались спрятаться за ней в надежде, что густой черный дым их прикроет. Им оставалось меньше одного кабельтова до цели, когда прущий наперерез «Интернационал» смял, сперва, лодку-прикрытие и, довернув, пошел на таран. Одна из моторок, пытаясь уклониться, столкнулась с другой, и их обеих развалило ударом и затянуло под винты. Последняя, успев шарахнуться на девяносто градусов, некоторое время пыталась состязаться с «Интернационалом» в скорости, но Чума наконец сумела попасть в крышку мотора, поставив точку в этой гонке.

Капитан, приказав сбросить ход до малого, оглядел поверхность воды, чтобы убедиться, что все нападавшие нейтрализованы. Добивать выживших не стали, хотя это, возможно, было бы гуманнее, чем оставлять их бултыхаться в миле от берега в окружении уже собравшихся на запах крови акул.

– Всем судам доложить обстановку! Повреждений, раненых нет?

– Обосравшиеся считаются? – сострил кто-то в эфир.

– Отставить шутейки до порта. Это не единственные мудаки в данном районе, так что бдительности не теряем. Прием!

– Скажите, милейший, – вкрадчиво поинтересовался голос с характерными нотками, – а вот эти снаряды и патроны, которые вы сейчас потратили... Они в стоимость входят? Или отдельно придется доплатить?

– Снаряды входят в стоимость проводки.

– Я так понимаю, «Менахем» в эфире? – снова включился остряк.

– А шо сразу «Менахем»? Как будто другим интересны лишние расходы?!

– Отставить засорять эфир! – приказал Капитан, понимая, что дело пахнет многословным эрецким скандалом. – Пока не покинем опасный район, все разговоры строго по делу. Как приняли?

– Принял…

– Принял...

Некоторое время в эфире было тихо, потом внезапно незнакомый голос поинтересовался:

– «Ляйстунг», сколько они тебе платят?

– Кто говорит, прием?

– Сколько тебе платят за охрану? Я могу заплатить вдвое больше, если ты свалишь…

– Ты не охуел? – почти ласково поинтересовался Капитан.

– Твоим людям надо жрать, моим тоже надо жрать. Давай договоримся как морской волк с морским волком.

– Ты охуел…

Марио, с присущим фессалийцам артистизмом, дал понять остальным рулевым, что сейчас они услышат выдающийся образчик военно-морского красноречия. Капитан отставил в сторону чашку с кофе, расстегнул пуговицу на вороте, чтобы легче дышалось, втянул грудью воздух...

– Слушай сюда, собака сутулая. Морской волк тут я. А вы – крабы пучеглазые, и я с вами на одном поле срать не сяду. Ты решил, что я такой же мудило задроченное, как и ты? Хер там плавал, что характерно. Если хотите сунуться к моему конвою – добро пожаловать, девочки. Выебем всех так, что вы якорь лапами вперед родите. А купить меня не выйдет – не ты первый пробуешь.

– Хей, мужик… Что ты так завелся? Не надо помогать – просто уйди. Или тебе мало денег? Могу утроить.

– Ты, пидор, подозреваешь меня в продажности. Я и за меньшее глаз на жопу натягивал. Для тупых и непонятливых поясняю еще раз. У меня есть боевая задача, и исполнять её я буду до последнего. А если будешь продолжать нести эту херню, я вернусь, найду ту щель, в которой ты сидишь, намотаю твои яйца на кулак и буду пиздить тобой об палубу, пока не сотрешься нахуй.

– Я пытался договориться по-хорошему… Смотри не пожалей.

– Съебал с канала и прекрати засорять мне эфир... Внимание конвой! Переходим на первую запасную частоту! – щелкнув переключателем, Капитан вернул в руку чашку, осушил её залпом и снова взялся за тангенту – Перекличка. Все на запасной? Прием?

Выслушав отзывы с судов, он одобрительно кивнул и закурил.

– Нда… Все как в старые добрые времена, ебать их коромыслом. Только, на этот раз, я не на «Марибэль»… Я вам, пидоры, все припомню...

– Вы ходили этим маршрутом? – поинтересовалась Принцесса, – На другом корабле, как я понимаю?

– Да. Я ж вроде рассказывал?

– Нет. Я спрашивала, но разговор ушел в сторону каких-то практических вопросов.

– А! Ну да. На «Марибэль» я тут ходил. Сухогруз. Ушатанный по самое небалуйся. Но я к нему привык. Из вооружения – «Маузер» мой, пара «Энфилдов», и брандспойт.

Компания деньги выделала, на взятки этим пидорам, но я, как то, всегда без них прорывался.

– А деньги присваивали?

– Не без того. Я всегда мечтал о своем корабле. Пытался копить, тут-там подшабашить. Контрабанда кофе, грузы попутные, пассажиры.

– Вас за это уволили?

– Выперли… Не, не за это. Антоха постарался.

– Ваш старпом? Серьезно?

– Да. Устроился на «Марибэль» электриком и прирезал одного важного пассажира, который на каких-то мафиози Аменских работал. Причем, я до сих пор не понимаю, как? Все изнутри закрыто было! И иллюминатор, и дверь на защелку… Не суть. В общем, прихожу я в порт с трупом на борту, и, само собой, поднимается грандиозный шухер. Начинают проверять весь экипаж, а у меня там половина матросов либо вообще без документов, либо с такими, что лучше-б их вообще не было.

– То есть, как сейчас?

– Примерно… – Капитан погрузился в подсчеты, – Хотя нет – сейчас хуже. Сейчас у нас, с нормальными документами и не в розыске, только Бардья и Марио. У твоих с этим как, кстати?

– Хреново. Но мы не в розыске. Наверное...

– Это радует. В общем, пока все было тихо, хозяева судна на это глаза закрывали. А, после такого сделали вид, что жутко удивлены подобному безобразию и выписали мне волшебного пендаля под зад. Даже вещи из каюты не сумел забрать.

– Печально. А что потом было?

– Потом ко мне пришел покойный Карпентер и предложил награду за голову Антуана. Сказал что его босс, Мако, тоже, кстати, покойный, очень хочет его видеть. Я решил, что в моем положении деньги лишними не будут и пошел его искать.

– Нашли?

– Как ни странно, да.

– Почему странно?

– Парень он хитрожопый, так что знай я его тогда так, как сейчас – даже дергаться бы не стал. А тогда… Рассудил на пьяную башку, что если его ищут и мафия и полиция, то в городе прятаться бесполезно. Пытаться свалить – тоже. И единственное место, где никому в голову не придет искать – «Марибэль». Судно большое, он его знает, еда и вода есть – идеальное укрытие. Пошел туда и, прикинь, угадал.

– Вы хотели сдать его мафии?

– Да. Зол был очень. Ну сама посуди – я ему доверие оказал, в экипаж взял, а он так меня подставил.

– Но вы все равно взяли его второй раз? Почему?

– Он пообещал корабль добыть… И вообще… – Капитан раздраженно пыхнул трубкой, – Не знаю я... Там, потом, такой сумбур начался! Сперва мы с ним по кораблю бегали – стрелялись. Я в него из «Маузера» шмалял, он в меня – из ракетницы. Подожгли все нахрен… Он на шлюпке уебывать начал, я в воду прыгнул, в сходни впилился так, что до сих пор от одного их вида искры в глазах мелькают… На берегу нас полицаи загребли и попытались сами мафии продать. Антоху в цемент закатали, а он у одного оружие отнял и всех положил. И Карпетера и Мако, и людей их и копов… И я, посередь этого всего, растерянный как девственник в борделе – с одной стороны мафиози мертвые, с другой копы мертвые, меня меньше суток назад на берег выкинули, а теперь в поджоге судна подозревают. Да и все эти трупы я тоже хер объясню… Представляешь, какой распиздос?

– Да уж… – Принцесса кивнула, потом помотала головой, – Хотя – вру. Не представляю.

– Вот и я не представлял, что с этой ебаторией делать. А тут Антоха со своим предложением кораблик намутить. Я и повелся. В тот момент это звучало вполне разумно.

– Ну вы же не прогадали?

– Так то нет, но мама-бля… Я как вспомню, что мы творили...

…

В войну, Сараманка была крупной военной базой Лонга, которую, благодаря размерам и стратегической важности, разгромили чуть ли не в первый год боевых действий, сравняв с землей все, что смогли. Особой пикантности данному погрому добавлял тот факт, что войска его величества, с началом боевых действий, выселили с одноименного острова всех подозрительных и ненадежных личностей, коим считался любой, родом не с Лонга. Так что, бывшие жители Сараманки наблюдали за бомбардировкой базы объединенным Домино-Маганским флотом с безопасного отдаления и жутко злорадствовали. После окончания войны базу восстанавливать не стали, так что население вернулось и, на скорою руку отстроившись, начало жить под формальным руководством назначенного из Лонга губернатора, который предпочитал руководить колонией оттуда же. Потом Сараманку выкупила колониальная компания, решившая основать там базу для своих инспекторов и наемников и держать в страхе как конкурентов, так и пиратов с контрабандистами.

Получилось не очень.

В один прекрасный, для конкурентов, пиратов и контрабандистов, день, колониальный инспектор «Терьер», поднимая якоря, выяснил, что один из них зацепился за лежащий на дне остов потопленного при обстреле транспорта. Капитан «Терьера» не придумал ничего лучше, чем попробовать высвободить якорь, взорвав этот остов самодельным зарядом килограмм на пятьдесят. И у него получилось! Остов транспорта, от взрыва заряда и последовавшей за этим детонации нескольких сот тонн боеприпасов, до сих пор лежавших в его занесенных илом трюмах, разнесло в клочья так, что подъему якоря он больше не препятствовал. На этом хорошие новости заканчивались. Взрывом такой мощи, что на несколько секунд обнажилось морское дно, разнесло все стоявшие у причалов инспектора, сами причалы, казармы и склады.

Поскольку виновник торжества испарился вместе с кораблем, вместо него компания попыталась подать иск на правительство, продавшее им столь опасное имущество. Судья покрутил молоточком у виска и иск отклонил. После такого фиаско лонгцы решили убраться из этого несчастливого места, продав Сараманку за бесценок мутным ребятам с куманским акцентом, которые превратили её в перевалочную базу для островных товаров и, по слухам, гнездо пиратства и разврата. Все приличные люди надеялись, что под этим шалманом еще что-нибудь рванет, однако, вопреки их молитвам, дела на Сараманке быстро наладились.

Капитан планировал разобраться с делами быстро, но быстро не получилось. Во-первых, не все сразу смогли отдать деньги за проводку. Пришлось ждать, когда они разгрузятся, решат вопрос с местными банками и прочее. Во-вторых, местные торговцы не ожидали прибытия такого количества судов сразу после штормов и их запасы быстро исчерпались. Походив по складам и посмотрев, что и по каким ценам им пытаются впарить, Капитан послал всех девятибалльным залесским матом и потребовал дать ему нормальный провиант. Но его еще не подвезли и не помогло даже наведение на провиантские склады орудия. Пришлось ждать.

– Товариш капитан. Дозвольте звернутися? – узнав причину начальственного гнева, Михай немедленно выступил с предложением. – Е у мене одна идея.

– Излагай...

– Якщо у них, писля штормив, такий дефицит, то може нам спробувати на цьому заробити? Спирта ми нагнали багато – сами не випьемо. Давайте пару бочок выкатим та спробуем продати?

– Дэнги в кассу – нам прэмия! – дополнил идею Багир.

– Продать, говоришь? – Капитан задумчиво поскреб бороду, – Две бочки? Это сколько от всего количества?

– Чэтверть!

– Вы хотите сказать, что у нас в трюме восемь бочек спирта скопилось?

– Ни! Те що в трюми ми не считаемо, – замотал головой Михай, – То – готова продукция. Боцман вже на баланс прийняв – у ниго хер выцарапаешь. Ми про те, що в машинному лежить.

– А сколько там готового в трюме?

– Зараз прикинемо. Коньяку столитровочка. Горилки я поставив на перци шухлядка два, видразу в стекли.

– Чача... – напомнил Багир.

– Той литрив сорок. Ще фруктових настоянок, кожной пляшок по десять. Ну и пшенична ваша – куди ж без ней. Ви ее дуже добре пьете – всього три канистри залишилося.

– Понятно… – Капитан задумчиво поковырял в трубке палочкой для чистки, – Значит так – сперва пару бочек выкатите. Если хорошо пойдет – продаем остальное. Сейчас фрукт пойдет – нагоним еще. Машина у вас готова, или на горбу потащите?

– Машина нэ готова...

– Але вже издить. Зараз придумаемо як бочки закрипити и на базар.

– Давайте – торгуйте. Нам тут все равно еще дня три куковать как минимум. Хоть подзаработаем.

Самодельный вездеход, после всех переделок, выглядел устрашающе: обрезанная рама от армейского грузовика покоилась на огромных, метрового диаметра, колесах. Восьмицилиндровый в-образный мотор, судя по количеству чугуна и способности пережить падение в море, залесского производства, после долгих споров все-таки вкрячили по-традиционному – вперед. Мотором занималась Кара, которая, с присущей всем саргашам старательностью, не только перебрала его по болтику, но и наполировала ему клапанные крышки и корпус воздушного фильтра, из-за чего движок сильно выделялся на фоне крашеной суриком рамы и труб, которые должны были быть каркасом для панелей кабины и капота. Когда-нибудь. Когда руки дойдут сделать. Сиденье тоже было только одно. Из второго сделали удобное кресло в отсеке управления. Кузов, на фоне общей длины машин, получился рудиментарным. Скорее даже не кузов, а кузовок, но бочки туда помещались отлично, так что, скатив машину по доскам на причал и загрузившись, Багир приволок аккумулятор. Электростартер был его особой гордостью, так что, подсоединив плюс, он, путем тыканья минусовой клеммой в корпус, запустил двигатель и обвел взглядом собравшихся зевак.