Текст книги "Вольный Флот 2. На дальних берегах (СИ)"

Автор книги: sgtmadcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)

– Да… Проклятье! Кто мог подумать, что верховая езда – это так опасно.

– Он навернулся с лошади? – Райли, искавший на ком бы сорвать злость, насмешливо хмыкнул.

– Нет. Потянул, когда пытался остановить лошадь ухватившись за забор.

– С велосипедом это срабатывало… – здоровяк пожал плечами и, покрутив головой увидел Старпома, – О! Новые лица! Вы тот самый Доминец, о котором говорит весь город?

– Уже? – Старпом приподнял бровь, – Обычно, это начинается несколько позже.

– Фирсмоустер не богат на новости. Я приобрел клетчатый пиджак и об этом судачили неделю. Я, кстати, Питер Футлонг. Землевладелец и будущий угольный магнат. У вас на родине есть залежи коксующегося угля? Потому как геологи говорят, что на моей земле его должно быть полно!

Пользуясь тем, что Футлонг завладел вниманием Старпома, Диверс отвел Хампфри в сторону.

– Как они поладили с полковником? Он, обычно, не жалует иностранцев.

– Я не жалую самодовольных трюкачей, которые считают что они умнее меня! – сварливо буркнул слышавший это Райли.

– Какая муха вас укусила, Артур? Такое поведение слишком даже для вас.

– Разговор за столом зашел про колонии… – услужливо пояснил доктор, – Ну вы знаете, как это бывает? Сперва мистер Румата рассказывал о себе, потом Артур высказался... И вот уже всплыла тема колониальной политики.

– Подозреваю миссис Уотерс была недовольна?

– Да. Поэтому мистер Румата перевел разговор на тему эзотерики.

– Час от часу не легче. Теперь не выдержали уже вы?

– Нет. Я молчал пока, мы не вышли сюда, после чего высказал свои сомнения в, знаете-ли, озвученных тезисах. Мистер Румата высказал одно остроумное предположение и, для иллюстрации, попросил у Артура его колоду.

– И устроил с ней всякие фокусы, – снова буркнул полковник.

– Какие?

– Заставил меня проболтаться про те события… Ну вы знаете… И утверждает, что это просто какие-то там случайности!

– То есть вы злитесь на него за то, что не смогли удержать язык за зубами?

– И вы туда же?!

– Я просто хочу, чтобы все было гладко. У нас не так много заказов, чтобы терять потенциального клиента. Даже доминца.

– А я хочу знать, как он это провернул!?

– Что «это»?

Полковник кивком указал на три карты, все еще лежавшие рядом с ним на столике. Диверс страдальчески закатил глаза.

– Только не говорите мне…

– Это вы мне не говорите, Джон! Как он мог знать? Коннол, принц Кэлдонский и этот их вездесущий шпион, за которым мы столько лет гонялись! Все один к одному!

– Это называется «ментализм», Артур. Искусство психологических опытов. У вас есть некое важное для вас событие, которое занимает ваш разум настолько, что вы склонны видеть намеки на него во всем, начиная от птиц в небе и заканчивая кофейной гущей. Я прямо сейчас могу указать минимум семь предметов в этой комнате, которые символизируют то же самое. Он просто дал повод, а дальше вы все додумали сами.

– Нет – он определенно что-то знает!

– Разумеется! Вы разгуливаете тут на протезе в мундире Кэлдонского полка и без военных наград. Где еще не воевавший полковник из лейб-гвардии мог потерять ногу?

– Кстати, да… – согласно поддакнул доктор, – Мистер Румата продемонстрировал впечатляющие дедуктивные навыки. Ему, знаете-ли, догадаться об этом было так же легко, как и опознать в вас заядлого игрока.

– Вот именно. Кстати – не вздумайте играть с ним в карты. Он буквально раздел весь первый класс.

– Во что? – при слове «карты» полковник оживился.

– В покер.

– Ха! Игра для скотогонов! Посмотрим, как он запоет, когда сядет играть против меня в бридж!

– Я вас предупредил.

…

Утром следующего дня Диверс заехал за Старпомом на двуколке. Вчера, сев в пару, они в чистую разгромили Райли с Футлонгом. И если Футлонг принял проигрыш легко, то полковник пришел в неистовство и требовал реванша. Сам Диверс прибывал в отменном настроении, так как выигрыш позволил ему отдать карточный долг, а кроме того, Старпом деликатно молчал, пока тот рассказывал о своей поездке в Залесье, где уже к второй сдаче появились ездовые медведи и толпы агентов ГБ в лаптях.

Верфь представляла из себя один единственный ангар, рядом с которым находилось три стапеля и несколько кирпичных административных зданий. Последние лет пять предприятие Диверсов выживало за счет ремонта и модернизации принадлежавших семье Бенглингтонов флота рыболовецких траулеров, что не приносило большого дохода и это было видно по плачевному состоянию производственных территорий, большая часть которых заросла кустарником. Выше по склону над верфью раскинулась усадьба «Диверс-хаус», судя по архитектуре, построенная века два назад.

– Сперва заедем в дом, – правивший двуколкой Джон указал в её сторону, – Я познакомлю вас с отцом. А потом, если вам будет угодно, осмотрим саму верфь.

– Хорошо. Как скажете. Я тут гость.

Проехав через тисовую аллею, они остановились у крыльца. Дворецкий Диверс-хауса неуловимо напоминал своего коллегу из дома вдовы Уотерс. Так же, призраком скользя вокруг, он помог гостю раздеться и пригласил в библиотеку, где их уже ожидал высокий пожилой джентельмен с старомодными бакенбардами и стоявший чуть поодаль не менее пожилой человек одетый попроще, с рулоном бумаг под мышкой.

– Это мистер Антон Румата о котором я говорил, – представил гостя Диверс, – Господин Румата – это мой отец, Джеймс Оливер Диверс.

– Очень приятно.

– А это – Тед Баркли. Наш инженер. Я решил, что его присутствие будет не лишним.

– Отлично. Это было правильное решение. Как у вас принято? Начнем с беседы или перейдем сразу к делу? Я просто довольно долго общался с залесцами и привык к их весьма прямолинейному подходу в данных вещах.

– Прежде чем мы начнем, я бы хотел уточнить… – Диверс старший указал на кресло предлагая присесть, – Это частный заказ, или вы действуете от имени властей?

– А это имеет значение?

– Боюсь, что да.

– Частный… – Старпом успокаивающе улыбнулся, – И то, что мой господин близок к властям, никоим образом это не меняет. Если же это проблема, то можете указать заказчиком меня.

– Хорошо… Мистер Баркли – покажите ему имеющиеся у нас наработки.

– Сию минуту, сэр! – инженер начал раскладывать чертежи, – Какие требования у вашего господина?

– Хотя бы примерные?

– Водоизмещение в районе ста тонн, длина около тридцати-сорока метров и скорость в районе тридцати пяти-сорока узлов.

– Сорок узлов? – Баркли озадаченно посмотрел на Диверсов.

– Это сложно?

– Ну не то что бы… – он начал лихорадочно рыться в чертежах, – Вот есть такой перспективный проект… Если поставить двигатели по мощнее… Только, наверное, фундаменты их не выдержат, надо будет усиливать. Ту-ту-ту… А если вот это взять?

Развернув второй рулон, инженер критически осмотрел изображенное на нем. Потом взял следующий. Старпом терпеливо ждал, пока тот переберет все, потом успокаивающе махнул рукой.

– Привлечь проектировщиков со стороны не проблема, так что не привязывайтесь к имеющимся образцам. Мне больше интересны ваши возможности. Вы строили быстроходные суда?

– Не то что бы частенько, – Баркли снова покосился на начальство, – С другой стороны, никогда не поздно учится новому, верно?

– А какие ограничения по габаритам? Я правильно понимаю, что ангар служит для изготовления частей, которые потом стыкуются на стапеле?

– Верно, мистер. Мы делаем там части набора, панели надстроек, а после, подгоняем «Длинноногую Дейзи» и ею все наружу вывозим и ставим по местам.

– «Длинноногую Дейзи»?

– Это я так ласково наш кран мостовой называю. Хорошая девочка – много сил и времени экономит.

– И какая у неё максимальная высота подъема? Например надстройка пусть будет метра четыре, плюс корпус столько же, плюс стапель.

– Ну на такую высоту подымет, а вот выше, придется её сестрицу звать «Долговязую Ненси». Она вплоть до двадцать метров закидывать может. Хоть и не так сильна как «Дейзи».

– Мне просто надо понимать, на что я могу рассчитывать.

– Ну на яхту-то всяко хватит.

– Верно. А броневая сталь? Вы работали с броневой сталью?

– А зачем вам на яхте броневая сталь? – не выдержал Диверс старший, – Учитывая озвученные требования это больше похоже на патрульный катер.

– Торпедный… – спокойно кивнул Старпом, – Вы знакомы с достопочтенным Дахром бен Машриком?

– Не имел чести знать. Мне что-то должно было сказать его имя?

– Достопочтенный Дахр торгует рабынями, так что, наверное, хорошо, что вы его не знаете. В вашем обществе подобные знакомства могли бы вызвать вопросы.

– Причем тут он и торпедный катер?

– Не так давно, перед самыми штормами, он приобрел торпедный катер форбуржской постройки и, теперь, рассекает на нем по всему Доминису, вызывая у остальных легкую зависть. А мой господин не любит завидовать. Он любит, когда завидуют ему. Так что он хочет себе катер как минимум не хуже.

– Почему ваш господин не обратился к форбуржцам?

– Если вы настаиваете, я могу осведомится у них. Просто ваш сын гарантировал мне, что вы сможете не хуже.

– Да, папа, – Диверс-младший недовольно покосился на родителя, – Раз уж господин Румата здесь, то почему бы нам не попробовать исполнить пожелания его господина?

– Яхта – это одно. Боевой корабль – совсем другое! Это может вызвать скандал!

– Если господин Румата не будет настаивать на установке вооружения, то кто сможет предъявить нам претензии?

– А броня?! Как мы объясним броню?

– Почему мы должны объяснять это? В конце-концов, бронируют же автомобили для миллионеров? Чем катер хуже?

– Все равно, это очень дурно пахнет.

– А знаете что не пахнет? – Старпом обошел стол с чертежами и слегка наклонился к хозяину верфи, – Деньги. Я не прошу монтировать пушки и военное оборудование. А без этого, это просто быстроходная яхта, по прихоти заказчика стилизованная под торпедный катер. Ну и несколько листов брони в ответственных местах. Ваш сын привел удачную аналогию. Чем этот катер не бронированный лимузин? Немного безопасности в нашем безумном мире никогда не помешает. Вам нужно модернизировать верфь. Вашим рабочим нужно кормить семьи. Я предлагаю вам деньги, довольно много денег. И свое лояльное отношение. Я понимаю, что это будет не быстро, но я готов ждать, лишь бы все было идеально. И это тоже многого стоит. Я готов взять на себя хлопоты по проекту и, заметьте, не требую по этому поводу скидок. Но если вы боитесь, я могу последовать вашему предложению и обратится куда-то еще. И тогда эти деньги и опыт получат они, а не вы. Решайте.

Диверс-старший застыл, молча сопя, и только глаза прыгали с сына на Старпома, с него на инженера и обратно.

– Хорошо, мистер Румата… В ваших словах есть смысл. Я думаю, что действительно не будет ничего страшного, если мы построим быстроходную яхту. Вам. Я не знаком с вашим господином и, как вы верно заметили, в нашем обществе некоторые знакомства могут вызвать некоторые вопросы.

– Рад, что мы сумели прийти к соглашению. А теперь, с вашего позволения, я заберу у вас мистера Баркли, чтобы он подробно показал мне производство. Уверен, что проектировщики будут задавать мне вопросы относительно него, так что мне надо знать, что на него ответить.

– Разумеется, – ответил за отца Джон, – Как осмотрите все, что вам интересно, возвращайтесь сюда. Мы отобедаем и ответим на вопросы, которые, несомненно, у вас возникнут после экскурсии.

– Буду очень благодарен.

Старпом в сопровождении инженера вышел. Диверс-старший некоторое время стоял глядя на закрывшуюся за ними дверь, потом повернулся к сыну.

– Ты так расшаркиваешься перед этим доминцем… Опять играл в карты на деньги?

– Это не имеет отношения к его приезду. Я просто пытаюсь найти нам заказы.

– То есть ты играл в карты…

– Я ему ничего не должен, если ты об этом.

– Да. Потому, что вчера вы, на пару, вывернули Футлонга и Райли.

– Тебе уже доложили?

– Разумеется. Артур заезжал сюда после того как ты отбыл и предостерегал меня от этого контракта. Он считает, что этот доминец – шпион. Больно прыткий и всюду сует свой нос.

– При всем уважении к полковнику, он принял за шпиона трубочиста. Тот, якобы, подавал знаки руками.

– То, что Райли – старый дурак, я в курсе. Но он мстительный и мнительный старый дурак. Поэтому, он будет писать кляузы друзьям в Кингхолд. А друзей у него там много.

– Пусть пишет. Мы не делаем ничего противозаконного. И что у нас тут искать шпиону? Старые стапеля, которые помнят еще парусный флот? Я больше переживаю, сможем ли мы собрать такой катер на нашем оборудовании. Проклятье… Да у нас некому разделывать сталь. Придется звать назад Томмера, а ты помнишь с каким скандалом он уходил. И у нас вышел из строя гибочный пресс. Надо его срочно ремонтировать.

– Доминец в курсе, что это все войдет в стоимость работ?

– Нет, но, думаю, догадается. Он вообще очень догадлив.

– И ты думаешь, он согласится?

– Ну если ты не будешь посылать его к форбуржцам, возможно, я сумею его убедить.

– Тогда поторопись. Когда о сделке станет известно в столице, обязательно найдутся стервятники, желающие в неё влезть. А о ней станет известно. Я уверен, что Райли уже строчит письмо с доносом.

…

Еще раз перечитав написанное, Райли удовлетворенно кивнул, поставил подпись, сложил лист втрое, засунул его в конверт, запечатал и пошарил по конторке в поисках марок. Он точно помнил, что у него оставалось несколько штук, однако их нигде не было. Ругаясь под нос, Райли дернул за шнурок, чтобы вызвать прислугу и тот остался у него в руке. Взорвавшись бранью, полковник нашарил трость, встал и, щелкая протезом, пошел искать дворецкого, дабы выразить свое недовольство по поводу такой неустроенности. Когда он вышел, замок на двери для прислуги тихонько щелкнул. Старпом, высунувшись, огляделся, прислушался, после чего бесшумно прошел к столу, вскрыл конверт и развернул письмо. Он догадывался, какие мысли вызывает у Райли, так что Диверс-младший, убеждавший, за обедом, не ссорится с полковником, ничего нового ему не открыл.

– «Подозрительный»… «Интересуется»… «Обратите внимание»...– быстро пробежав глазами по строчкам, Старпом хмыкнул, – Скучно и банально. Доносы писать любит, но не умеет…

Взяв черновик, он быстро потренировался, привыкая имитировать почерк Райли, после чего написал верное, с его точки зрения, послание, запечатал его в конверт и, вернув все как было, вышел, прихватив с собой рваный конверт и черновик. Вернувшись к себе, Старпом сжег улики в пепельнице, покурил, чтобы объяснить наличие дыма и, одевшись, вышел обычным образом, поприветствовав попавшегося по пути Райли, поднимавшегося к себе с листом марок. В холле дворецкий распоряжался на счет починки шнурка. Подойдя к нему, Старпом привлек внимание вежливым покашливанием.

– Я собираюсь пройтись, посмотреть город, так что, скорее всего, не вернусь поздно. Извинитесь за меня перед госпожой Уотерс.

– Хорошо, сэр. Приятной прогулки.

Неторопливо прогуливаясь по мощеной улице, Старпом поймал себя на мысли, что Фирсмоустер вызывает в нем сильное чувство дежавю. Немного порывшись в памяти, он вспомнил, что именно ему напоминает это место: Санта-Флер. Там точно такая же единственная улица, поднимавшаяся от моря вверх по склону, нанизывала на себя все значимые учреждения, магазины и дома богачей, упираясь в ратушу, за которой стоял особняк мэра и других столпов местного общества. И там точно так же нечего делать.

– Па-а-а-бериги-и-ись! – сзади раздался дробный перестук копыт.

Быстро обернувшись, Старпом увидел взмыленную лошадь, которая неслась во весь опор нещадно кидая в седле Футлонга, здоровой рукой державшего шляпу, а перевязанной неловко дергая поводья, пытаясь остановить эту дикую скачку. За ним, зачем-то дуя в свисток, бежал местный полисмен. Покачав головой, Старпом чуть посторонился, вытянул руку и, когда лошадь проносилась мимо, ухватил поводья, останавливая взмыленное животное.

– Храни вас Всемогущий… – Футлонг буквально стек из седла в руки подоспевшего полисмена, – Я уж думал, что расшибусь… Никак не могу совладать с этой скотиной.

– Вероятно, вы слишком импульсивны. Лошадь не понимает, что вы от неё хотите, пугается и перестает слушаться.

– Вероятно… Ух – с автомобилем было куда проще. Руль туда, руль сюда...

– Зачем вам вообще верховая езда?

– У меня куча земли. Надо же мне её как-то объезжать? Да и доктор рекомендовал. Сказал, что это помогает сбросить вес. И будь я проклят, если он не прав. Я чувствую, что похудел килограмм на десять… Кто ставит чай?

Питер покрутил головой, пытаясь понять откуда исходят звуки похожие на посвистывания забытого на плите чайника. Полисмен, который пытался отдышаться не вынув изо рта свисток, смущенно исправил свою оплошность. Футлонг похлопал его по плечу, сунул пару монет за старание и дал понять, что далее они разберутся сами.

– А вы, признаюсь, лихой малый! – повернувшись обратно к Старпому, Питер уважительно кивнул, принимая обратно поводья, – Я бы не рискнул вот так кидаться под копыта.

– Понесшая лошадь – не самое страшное, что я видел в своей жизни.

– Уж оно и видно… Вы что-то ищете, или так?

– Прогуливаюсь. Наслаждаюсь погодой. Тут ясные дни не так уж часты, как я слышал?

– Увольте – разговоры о погоде это то, чего мне в Фирсмоустере хватило лет на сто вперед. Если вы никуда не торопитесь, то помогите, будьте любезны, поставить эту бешеную тварь в стойло, а после я угощу вас отменным виски. Или вам нельзя пить?

– Понятия не имею, откуда взялся данный стереотип. Это не очень верно даже для куманцев, потому, что им нельзя только лишь представать пред ликом Неба с замутненным разумом. Что, в принципе, логично, так как днем надо не пить, а работать.

– То есть виски вы пьете?

– Почему нет?

– Это все, что мне нужно знать… – Футлонг посмотрел на седло, раздумывая, потом мотнул головой и пошел пешком, ведя лошадь за собой, – Хотя… А правда, что вам можно иметь много жен? Я сам не женат, но глядя на друзей понимаю, что и одной-то, порой, за глаза.

– Не могу не согласится. Что же касается количества жен... У нас тоже большинство ограничивается одной. Дело в том, что жена – вещь весьма затратная. Почти роскошь.

– Серьезно? А я слышал, что у вас женщины вот… – Питер хлестнул себя стеком по голенищу сапога, – Смирные.

– Во первых, вы путаете жен и наложниц.

– А есть разница?

– Огромная. Жену берут из равной семьи. И у неё есть отец, братья и еще куча родственников. И упаси вас Небо, если жена пожалуется им, что вы с ней плохо обращаетесь. Тут даже тирану несдобровать.

– О как!

– Да. Во вторых, у нас все наоборот. У вас дают приданое за женщину, а у нас ты сам должен заплатить за невесту солидный выкуп. И если она от вас сбежит, его вам не вернут. Зачастую, это самая большая трата человека за всю жизнь. Так что сами понимаете – не каждый может себе позволить многоженство.

– А кто может?

– Кто может, те, обычно, ограничиваются не более чем тремя.

– Почему?

– Традиции требуют, чтобы муж входил к жене не реже раза в неделю. Если он будет посещать её реже, она имеет право уйти. А это не только потраченный выкуп, но и позор. И я понимаю, что спроси любого и он будет говорить, что легко потянет даже семь жен. Однако, мы оба понимаем, что говорить и делать – вещи разные.

– Ха! Да у вас не такие уж дикарские порядки, как рассказывают!

– Рад, что вы оценили мудрость наших обычаев.

– А как же гаремы?

– Это прерогатива очень богатых людей. И состоят они, по большей части, все из тех же наложниц. Столько жен не потянет даже богач. Во всех смыслах.

– То есть наложница – это не жена?

– Нет. Наложница – это любовница, находящаяся в зависимости финансовой или личной. Обычно – рабыня с которой не зазорно спать.

– А есть те, с которыми зазорно?

– Разумеется. Старые, уродливые, увечные, больные…

– В этом смысле… Ну, знаете-ли, сэр, если все так, то будь моя воля,я бы кое-какие порядки завел и у нас. Потому, что честно признаюсь – у меня тоже были «наложницы». Не рабыни, но финансово зависели прям как вы сказали. И не только у меня, что самое интересное. Но знали бы вы, какой шум поднялся, когда это всплыло! Будто все вокруг святые…

– Вы поэтому перебрались в Фирсмоустер?

– Семья хочет, чтобы я не выходил в свет, пока все не забудется. Вот я и решил заняться разработками угля, чтобы не свихнуться тут от безделья. Вокруг веками были леса, значит и пласты должны быть жирные. Ну я вам рассказывал.

– Помню… А ваша семья – я он их слышал?

– Не думаю. Мы не очень знатны, так что папаша мой очень щепетилен насчет семейной чести и имени. Думает, что эти снобы примут его как равного за хорошее поведение.

– Вы из недавно разбогатевших фамилий?

– Да. Отец сделал себе состояние на военных поставках.

– Как интересно… И чем же он занимается?

…

Полковник, воровато озираясь, ковырял перочинным ножом стоявший на улице почтовый ящик. Взломщик из него был сильно так себе – наблюдавший за этим из окна его кабинета Старпом уже успел найти в корзине для бумаг порванный ответ на отредактированную им кляузу, сложить этот пазл, прочесть и выкинуть обратно, а Райли все никак не мог победить простейший замок. Пару раз у него почти получилось, но некстати появившийся прохожий заставлял полковника все бросать и делать вид, что он просто прогуливается.

– Вам помочь, сэр? – данные мучения видел не только Старпом, но и дворецкий, – У меня есть ключ.

– Я просто… – застигнутый врасплох Райли не знал, как объяснить, что он тут делает, – Там внутри… Мне надо…

– Вы случайно отправили не то письмо, сэр? И хотите исправить данную оплошность до того как почтальон заберет корреспонденцию?

– Да! Именно! Ха-ха! Написал не тот адрес! Представляете! Совсем голова не работает!

Кивнув, дворецкий достал из кармана связку ключей и отпер ящик. Полковник порылся в письмах, нашел конверт, который туда полчаса назад положил Старпом и, обменявшись с дворецким вежливым полупоклоном, поковылял в дом не прекращая глупо улыбаться. Чтение чужой корреспонденции было не самым благородным занятием, но из столицы написали, что крайне заинтересованы загадочным доминцем и просят собрать всю доступную информацию, поэтому Райли оправдывал это тем, что он действует в интересах короны. Вскрыв конверт, полковник развернул письмо и выругался, так как из написанного понимал только цифры. Осознание того факта, что иностранец не ведет свою переписку на лонгском, заняло минут пять. После чего Райли, просияв от пришедшей в голову идеи, свернул письмо обратно и, взяв чистый лист, начал писать сопроводительную записку. Ведь действительно – что мешает отправить перехваченное письмо куда следует? А там уж знающих языки хватает!

Похвалив себя за сообразительность, он открыл ящик стола и снова выругался. Марок было целый лист, но на этот раз куда-то делись конверты. Дернув за шнурок, Райли попытался вызвать прислугу чтобы та сходила на почту за чистыми конвертами, однако никто не явился. Он снова дернул шнур и обнаружил, что тот не возвращается в исходное положение.

– Да будет в этом доме хоть что-то нормально работать!? – тяжело кряхтя, полковник встал и потыкал тростью в дыру куда уходил шнур, – Проклятье! Опять спускаться!

После того как он ушел, прятавшийся на черной лестнице Старпом подошел к столу и прочел записку.

– Серьезно? До сих пор не выяснил, что я к Футлонгам клинья подбиваю? И это хваленый лонгский шпионаж?

Взяв перо, Старпом дополнил записку необходимыми фактами, исправил допущенные автором второпях ошибки и сложил обратно. Это, конечно было некоторой наглостью – полковник мог и перечитать свою писанину, однако Райли не был похож на человека сомневающегося и склонного всё проверять и перепроверять.

И, судя по тем взглядам, которые Райли кидал во время вечернего чаепития, данные расчеты оправдались – бесконечно довольный собой полковник отправил и письмо, и записку как есть. Осторожно поднеся тонкую фарфоровую чашку к губам, Старпом отпил горячего чая и вежливо кивнул в такт болтовне одной из дочерей миссис Уотерс.

– Вы совершенно правы, госпожа. Люди очень легко доверяют бумаге свои сокровенные мысли. По переписке признаться в чувствах гораздо легче, чем лично. Но и гораздо опаснее.

– Почему?

– Письмо идет через много рук. Кто знает, какие люди будут иметь к нему доступ? И какие у них мотивы.

– Вы хотите сказать, что на почте их могут вскрывать?

– Не знаю, как у вас, но у нас такое случается. Поэтому я никогда не доверяю важных сведений почте, – Старпом улыбнулся краем глаза наблюдая как помрачнел Райли, – Кстати, вы слышали про «Аконитовую бумагу»?

– Это вроде гербовой?

– Её использовали, когда подозревали, что кто-то из слуг вскрывает письма хозяина. Она пропитана специальным ядом действующим через кожу. Получатель знает об этом, поэтому берет лист в тонких перчатках. Если же взять его без них, то сперва будет зуд в руках, потом участится пульс, затем лицо станет красным как спелый томат… Как правило, утро следующего дня подлец уже не увидит. Вам нехорошо, полковник?

Райли, слушавший все это, поперхнулся и замотал головой. Доктор, сидевший рядом, участливо постучал его по спине. Отсалютовав им чашечкой с чаем, Старпом кивнул и снова повернулся к дамам.

– Так на чем мы остановились?

– Давайте не будем за едой о ядах, – попросила миссис Уотерс, – Скажите лучше, как там Питер? Я слышала, вы с ним поладили?

– Да. И я и он тут чужаки. Друзей нет, так чтобы нам не проводить время вместе? Вчера мы ходили на охоту. Кстати – видели в полях доктора Хампфри.

– Я занимался там… Исследованиями… – смутился доктор.

– О! Тоже совмещаете науку и врачебную практику?

– «Тоже»?

– Имел честь знать одного судового врача, который выбрал эту стезю, чтобы иметь возможность проводить свои исследования в разных уголках мира.

– Как любопытно. Что он исследовал?

– Радиофизика, физика смежных пространств, физиология, аномалии мозга, немного – химия.

– Вы хотите сказать, что судовой врач разбирался в этом всем?

– Да. И, насколько могу судить, весьма недурно. А чем занимаетесь вы?

– Ну там… – Хампфри, потупившись, принялся болтать ложкой в чае, – Бабочек собираю...

– Как ваша яхта, мистер Румата? – кинулась спасать доктора миссис Уотерс,

– Увы – пока только наметили общий план работ. Мне все еще нужен проект. Мистер Баркли посоветовал мне посетить Лимклиф. Он утверждает, что там можно найти людей, которые возьмутся за это.

– Я могу оставить ваши апартаменты за вами на время поездки.

– Это было бы просто чудесно. Господин Райли – с вами точно все в порядке?

Полковник, все это время украдкой чесавший под столом руки, натянуто улыбнулся. Кивнув, Старпом спрятал ухмылку и принялся за сандвич.

…

Валент, глядя куда-то мимо Кассия, вошел в кабинет. Тот жестом приказал оставить их одних, закрыл дверь и некоторое время молчал раздумывая, как лучше начать разговор…

– Судя по вашему лицу, вы все уже знаете… – Валент, все еще смотревший мимо Кассия, коротко кивнул, – Убийца использовал особый яд. Надеялся, что когда вашего наставника найдут, то пройдет достаточно времени, чтобы его нельзя было обнаружить. Однако Аргус, даже стоя на пороге смерти, сумел сломать ему планы… Ну что вы молчите?

– Мне сказали, что убийцу задержали, магистр?

– Да… Но он, поняв что попался, покончил с собой.

– Для следствия это не помеха.

– Верно… Но только в том случае, если в этом не замешан…

– Орден Одаренных... Это дело рук Предвозвестника Силуса, магистр.

– Я понимаю. Однако, доказательств у меня нет. Но, судя по всему, есть у вас?

– Не понимаю о чем вы, Магистр?

– Я понимаю, что мы не всегда ладили… – Кассий смерил кабинет шагами, – Став Магистром Ордена я должен думать о благе Церкви… Понимаешь?

– Не совсем, магистр.

– Предвозвестник Якобус хотел, чтобы вы добыли ему компромат на Силуса. И Силус явно думает, что этот компромат у вас есть. Так что он убрал Аргуса и, теперь, придет за тобой.

– Я готов к этому, магистр.

– А я – нет. Я не готов воевать с Орденом Одаренных. Но и тебя, или кого-то еще отдать им ради мира – тоже.

– Что прикажете делать, магистр?

Кассий замолчал и, подойдя к окну, некоторое время любовался на ночную долину. Потом снова повернулся к Валенту.

– Ментор Аргус намекал, что Силус связан с «Новым Рассветом».

– Да, магистр... А Предвозвестник Якобус запретил не только действовать, но даже упоминать об этом. Во имя единства Церкви.

– И я запрещаю. Мне приказано проследить, чтобы ты не наделал глупостей, поэтому я запрещаю тебе покидать расположение Ордена, или переодеваться в одеяния паломника – увижу, сразу предам суду по подозрению в попытке дезертирства. Вдобавок тебе, под страхом заключения, запрещено приближаться к Восточному Проходу. Даже учитывая, что там сейчас не хватает патрульных. Справятся без тебя. Ну и само собой, если у тебя есть какие-то сведения уличающие Предвозвестника Силуса в богопротивных деяниях, я запрещаю тебе предавать их огласке. За это тебе сразу снимут голову и, даже если ты каким-то образом уцелеешь, путь назад тебе будет закрыт. Единство Церкви прежде всего, чтобы там твой наставник не думал о той цене, которую за это приходится платить. И я ничего не смогу с этим сделать. Понял меня?

– Да, магистр. Вот теперь я вас понял.

– Вот и отлично. Теперь ступай к себе и, по пути, кинь вон тот мешок в какую-нибудь печь. Главное убедись, чтобы внутри, по ошибке, не было ничего нужного...

– Хорошо, магистр. Будет исполнено.

...

Лимклиф был крупным портовым городом так что, сойдя с поезда, Старпом взял такси, которые тут, по старинке, величали «кэбами»

– Куда изволите сэр?

– Вы хорошо знаете город?

– Неплохо, сэр. Я в этом деле уже двадцать лет.

– Я ищу «Клуб Безумных Корабелов». Вы знаете где это?

– Очевидно, вы имеете ввиду джентльменов, которые собираются в пакгаузе у Джима Кирби на Карго-стрит? Их так часто называют.

– К ним много кто ездит?

– Да. Их основной профиль – расследование происшествий на море в интересах страховых компаний. Они могут, по весьма скудным данным, с высокой точностью определить, что случилось и кто в этом виноват. А в свободное от работы время их клуб занимается проектированием всяких безумных конструкций и организацией беспорядков.

– Даже так?

– Да, сэр. Последней их жертвой стал конкурс самодвижущихся моделей кораблей, который проводился в городском парке. Они изготовили модель миноносца настолько подробную, что та торпедировала несколько моделей других участников.

– Надеюсь, они выиграли конкурс?

– Разумеется, сэр, но остальные участники остались этим крайне недовольны. Однако, это пустяки по сравнению с прошлогодним происшествием.

– Боюсь спрашивать, что же случилось?

– Они придумали шлюпку, которую, при кораблекрушении, можно не спускать, а просто сбрасывать в воду. Причем вместе с пассажирами. Добровольцев её испытать не нашлось, поэтому они пустили слух, что, для достижения необходимой остойчивости, балласт в шлюпке пришлось выполнить из чистого золота. И когда два вора забрались в неё, чтобы это проверить…