Текст книги "Вольный Флот 2. На дальних берегах (СИ)"

Автор книги: sgtmadcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)

Пан Гжегош сливовици намахнув, – Михай налил еще, – И каже: "Не треба його в обоз. У мене на заводи знайомй е. Я йому рекомендацийний лист напишу. Раз водием був, значить технично грамотний. А на заводи таки потрибни." Отримав я рекомендацийний лист, довидку и поихав в Пловждецьк. И там, спершу, водием, потим стрильцем-спытатилим влаштувався... Ось тоди я з усього настрилявся и интерес до цией справи у мене прокинувся. Конструктором хотив стати, та вийна закинчилася.

– А как это связано?

– Вона для нас не те щоб добре закинчилася. Знову земель втратили. И вси почали винуватих шукати. А так само не бувае, щоб винни були те, хто у влади. Ось и призначили винуватыми припольцив та жидив. Пловждецький завод – вийськовий, так що ни про яке припольце -конструктора мови йти не могло. Я свои розробки начальству подавав, а у мене их один вкрав и за свои видав. Премию отримав. Я його запитую: "Та як так?"А вин мени в обличчя смиеться. Ну я осерчав, думаю: "Буде тоби, собака, премия...". Сказав йому, нибито в серцях, що у мене ще краще розробка е. Тильки, писля такого, я её йому не покажу. А потим два тижни наверх, пид кран лазив, ниби там у мене схованка. Вин це помитив и полиз шукати. Там-то його напругою и ебнуло.

– «Напругой»? Ты ток, что-ли, врубил?

– Що на крани проводи худи давно вси знали и начальству талдычили. Ось як один з них пидсмажився – тилько тоди миняти стали. А мене на роботи взагали не було. Тому на мене пидозра навить не впала. Але все одно рик по тому вигнали, як неблагонадийного. Блукаю по мисту, думу думаю, тут глядь – Стець! Живий! Я питаю: "Гаврило то ти, чи що?!" Вин мени: "Я!". Я його питаю: "Ти як тут очутився?". А вин мени: "А ти як? Тебе ж мертвим визнали?" Я кажу: "Як мертвим?". Вин мени такий: "Машину рознесло, думали що и тебе разом з нею. Я довидки про тебе наводив писля вийни, а мени: "Загинув вин"."

Ну здорово, думаю, мало того, що безробитний, так ще й мертвий. Тепер точно никуди не визьмуть. И кажу Стецу: "Робота е?". А вин мени: "Розпитаю". Потим ми з ним в шинку випили, я у нього грошей зайняв и дали пишов. Виришив до батька дийти – думав може вин як то допоможе. А мене навить на пориг не пустили. Прямо у воротах загорнули. Видийшов дви вулици, тут на мене два жлоби налитають и починають так бити, що я розумию: «Вбивають!»

Потим раз – втекли кудись. Пиднимаюся, дивлюся – Стець з хлопцями. Каже: "Пощастило тоби, що ми повз проходили. Ти чого такого накоив, що тебе так пиздят?" А я знати не знаю. Кажу: "Та начебто ничого... Ось – до князя Корецького ходив. Думав, мож допоможе якось?". Стець усмихаеться: "Ну ти и дурень." Я йому: "Чому дурень? Ти ж сам пропонував до нього йти?". А Стець мени: "То я ранише пропонував, бо не знав усього. А тепер знаю. Князь у Сейми засидае. Йому байстрюк такий зараз не те що не потрибен – небезпечний. Розмови пидуть – його з Сейму попросять. Ось вин и пидислав своих холуив щоб тебе вбити." Ну думаю: "Взагали здорово. И що тепер робити?" А Стець мени: "Пишли з нами – я тебе з Сучко познайомлю. Може на що згодишся."

– Сучко? Интересная фамилия…

– Дуже. Приводять вони мене в будинок, виходить це самий Сучко, инши навколо сидають и запитують: "Хто такий? Звидки родом? Навищо прийшов?". Ну я, як е, все видповидаю, що кликати Михаем. Призвище по батькови «Корецький», по матери «Доля», бо батька мене не визнавши. Сам з Тернивцив, Стець пидтвердить, вин же мене сюди и зманив, а потим така пляска почалася, що краще б я з дидом коней кував. А конкретно до них я прийшов тому, що роботи немае и не передбачаеться, бо дивляться на мене як на собаку останню. Сучко кивае, и каже: "Ось це вирно. Ось тут ти сам горя сьорбнув и тепер розумиеш, що треба нам незалежнисть. Щоб не чужи, а ми сами соби господа були."

Загалом, гладко стелив. Я перейнявся, тим бильше що им якраз людина, в зброи та машинах розумие, був потрибний. Став я в их организации техником. Зброю лагодив, обризи робив, автомобили ремонтував. Гроши у них водилися, так що мени сарайчик зняли, де у мене, для увази, майстерня була слюсарна. Добре я тоди в ний заробатывал...

Михай со вздохом закатил глаза вспоминая те счастливые времена. Судя по всему, такая жизнь ему была по душе куда больше, чем выпавшие на его долю приключения.

– А один раз працюю – чую як Стець обговорюе як когось вбити. Ну и поумничать виришив. Язик то у мене за зубами не тримаеться – сами знаете. Кажу: "Треба зробити так, щоб схоже було на випадковисть. Тоди, може, навить розслидувати особливо не стануть – ну не пощастило людини? Кого тут звинуватиш? Бога? А вони вси таки досвидчени, бували, смиються, мовляв: «Багато ти в цьому розумиеш?» Я обидевся, ну и ляпнув з дуру: «Багато – не багато, а двох в могилку звив, и нихто, навить, не зрозумив.» Вони в особи зминилися и до мене, мовляв: «Це як так?» Ну я им и про Бартоша, и про начальника того розповив. Правда, трохи прикрасивши.

Ну ту мене вже всерйоз почали питати, як би я цю справу зробив. Я злякався – хвалитися одне, а в справи себе показати, щось инше. Сказав, що подивитися треба. Постеживши. Хто такий, куди ходить, що робить? А Стець мене бере, и каже: "Пишли – покажу. Людина та дуже погана – кшездцям про наши справи доносить. Так що, якщо його просто вбити, то полиция сильно шукати буде. А якщо зможеш все як нещасний випадок уявити – то простише буде."

Звякнуло переговорное устройство. Капитан принял вызов, послушал и кивнул.

– Я сча поднимусь в радиорубку – меня там хочет кто-то. Давай может, заодно, еще что на закуску, кроме сала, захвачу?

– Це як вам буде завгодно. Я тут посиджу, якщо ви не проти?

– Ага. Я мигом.

Капитан сжевал еще кусочек сала и вышел. Михай, как только за ним закрылась дверь, метнулся сперва к ней чтобы послушать, потом к сейфу. Достав из протеза инструмент, он вскрыл замок, быстро просмотрел тетради и папки, после чего нашел пакет с документами, которые передал Коваль и перебрал конверты с информацией на членов команды. Не найдя ничего про себя, Михай вернул все как было, запер и сейф и с облегчением бухнулся обратно на диван. Капитан вернулся неся копченую рыбину и тарелку с овощами.

– Вот так оно красивше будет. А то сало – оно конечно хорошо, но больно уж по поджелудочной бьет. Доктор ругаться будет.

– Добре. Мени теж вже про здоровья думати треба. На чому я зупинився?

– Прибить вам кого-то надо было.

– Точно. Ну там розповидати особливо нема про що. Та людина двирником працював. Я походив навколо, подумав... Ворота в будинку були здорови, важки. Ми з Стецом и ще парою хлопцив ти ворота ломом пидняли, и пару гайок пид петли пидклали. Вин ворота видкривати почав, вони зирвалися, и його прибили. Нещасний випадок.

– Это как? Я че то не понимаю, как они от пары гаек сорваться могли?

– Ось и полиция не зрозумила. Валяються якись гайки и валяються. А там все просто: гайки то вони шестигранни! Якщо покласти их на ребро миж вухом, яким ворота на штир надягають и кильцем на штири, на яке це вухо лягае, то коли ворота почнеш видкривати, гайка почне котиться. И встане на ребро. А в ребрах вона ширше, ниж по площинах. Якщо правильний розмир пидибрати, то вона в цей момент вухо зи штиря скине.

– Хитро! Серьезно – я бы не додумался.

– Нихто не додумався. Стець розповив, як ми його... У всих очи повилазили. Я разом найкрутишим спецом у цих справах зробився. Ну и понеслося... Всього переказувати не буду – багато, та й гордиться особливо ничим. Але мени тоди подобалося. Вси мене поважали, говорили, який я розумний, хитрий та винахидливий. А я, дурень, слухав… "Лихом" якраз тоди мене прозвали.

Заткнув себе рот пучком лука, Михай некоторое время меланхолично жевал, заново переживая прошлое.

– А потим викликае мене до себе Сучко и каже: «Хлопець ти хороший, справжний, багато для нас всього зробив, але все одно е сумненья. Кажуть, що раз ти наполовину кшездец, то и вири тоби немае.» Я вид такого аж пидстрибнув. Кажу: «Ось ти раз! Ти мене гонють, бо я наполовину приполець, ви – бо я наполовину кшездець. Це що взагали таке робиться?» Сучко рукою махнув: «Е така справа, яка видразу всим покаже, на який ти сторони.» Я, само-собою: «Яке?» А вин мени: «Батьку твого треба вбити – Князя Корецького.» Я аж охнув: «Це-ж, хороший чи поганий, а всеж батько!» А Сучко мени: «Так. Ось тому, писля цього, питань ни у кого не залишиться. Виришуй – за кого ти?»

– Отказался?

– Треба було... – схватив бутылку, Михай налил только себе и быстро выпил, не предлагая Капитану и не закусывая, – Тильки вони мени щильно на вуха сили. И Сучко и Стець. Нагадували, як князеви люди мене вбити намагалися, скильки всього хорошого вони для мене зробили. Уломали, вобщем.

– Нда… Я теперь понимаю, что ты про те дела так рассказывать не любишь… Ладно – раз такое пошло, то можешь на этом остановится.

– Не – ви повинни все знати. Тим бильше, що це мене, можна сказати и врятувало. План у мене був простий – зробили мени пиддельнии документи, рекомендацийни листи, а потим водиеви князя ребра намяли, так щоб працювати не змиг. И я до князя новий водием найнявся.

– Погоди – ты же к нему приходил? Он тебя что – не узнал?

– Та мене до нього жодного разу и не пустили. А ти, з ким я розмовляв, мене тильки по одягу запамьятали. Там таких прохачив, як виявилося, на дню чоловик сто. Переодягнувся, вуса по модному завив, и ось уже не Михай Доля, а пан Михайло Трандишевич! А план вбивства у мене був ще простиший, – Михай грустно усмехнулся, – Дочекався дожжу и з дороги на швидкости в дерево зьихав. Князь убився, а на мене, знову, нихто и не подумав. Я ж теж в машини був, теж постраждав. Правда, на час розслидування, пид охорону взяли, поки я в ликарни був, але потим все вщухло и мене вигнали просто на вси чотири сторони.

– Погоди – а как так вышло, что князь убился, а ты нет? Я понимаю, что все решили, что просто повезло. Но ты то же точно не только на везение рассчитывал?

– Розумна людина николи на везиння не розраховуе. У мене ремени були.

– Ремни?

– Так. Як у льотчикив. Я соби зробив портупею и нею до сидиння пристебнувся. Так що князь, вид удару, назовни вилетив, а я соби тильки обличчя об руля розбив, та ребра поламав трохи.

– Серьезно? Просто ремни?

– Так. Я, по правди кажучи, сам здивувався, як вони добре спрацювали, тому як швидкисть була вище той, що я планував. Тому в ликарни повалятися з мисяць довелося… И поки я лежав, багато всього думав. Наприклад, правда, що мене батька вбити намагався? Навищо мене бити було, якщо можна було просто ножем ткнути? И як Стець з хлопцями так вдало там опинився? И що до тих, кого я за наказом Сучко вбив? Вин говорив, що вони вси донощики, та урядови агенти, тильки от, чомусь, вони все ще, або проти його авторитету шли, або гроши з ними дилити доводилося. Або ще, як-то, його интереси зачипали... А панив, проти яких ми воювали, вважай никого, крим князя, и не чипали.

Багато питань я йому хотив задати... Але не успил. Стець прибиг, блидий весь. Каже: "Бигти нам треба!" Я запитую: "Що сталося?" А вин мени: "Сучко вбили! И усих хто с ним быв – теж." Я спершу не зрозумив, чому и чого, а Гаврило мени все пояснив.

Сучко мени князя не просто так заказав. У них збори мали бути, де голову всього Руху за Незалежнисть вибирати будуть. И йому козир був потрибний. Будуть питати: "А що ти зробив?", А вин им: "Поки ваши хлопци сопли на тин мотали, ми ажн цилого князя Корецького, члена Сейму поришили!" А це серйозна заслуга. Могли-б и вибрати. Хтось из конкурентив про це прознав и здав його. И цим питанням вже не полиция зайнялася, а "Кабинет". Це як ваше ГБ, тильки зи своими играшками.

– «Кабинет по вопросам государственной важности»?– уточнил Капитан вскинув бровь.

– Вин самий. Пидгадали, поки Сучко и инши зберуться, и поришили всих. Адже у них теж на служби твари таки е, що не дай бог перетинатися. Тильки Стець вижив, бо в печку сховався. И я... Я, на допити, сказав, що з дороги вилетив, бо мени в лоб грузовик ихав. Старий прийом – чим то важким машину з дороги скинути и добити тих, хто вижив. Ось я вид себе пидозри видвив, а Сучко, з иншими, мабить и згубив.

– Да брось ты во всем себя-то винить!

– А кого ще? Я, писля цього всього, в принцип взаемности увирував. Ти видняв – у тебе виднимуть. Ти падлу зробив – тоби так видгукнеться, що не дай боже. Я чужих вбивав – моих всих перебили. Ни, товариш капитан – ви якщо людина безбожна, то може вам це и не страшно, а я дуже цього боюся.

– Ладно – как знаешь. Ну так и чем все закончилось?

– Почали ми зи Стецем думати, куди бигти. Ну тому що треба бегти – це и ежаку зрозумило. Виришили в Порто. Мисто велике, вильне, там нас точно шукати не будуть. Тильки грошей немае. Тут вин мени и каже:"А ти сейф зламати зможеш?" Я йому:"Та я, зараз, що хошь зламаю, аби подали звидси звалити.". А вин мени такий:"Знаю я мисце, де у Сучка схрон був на такий випадок. Сейф закопаний. Там гроши е, и документи ризни, и пистолети. Тильки коду вид сейфа не знаю." Ну я йому:"Показуй! Я його зубами готовий прогризти!"

Приводить вин мене в лис, а там и справди, в яру, сейф захований. Я инструмент достав, замок розкрив, кажу Гаврили: "Готово!" А вин мени такий:"Ну и молодець!" И дубиною по голови як трисне…

Замолчав, Михай поднял бутылку, задумчиво посмотрев на остатки жидкости в ней.

– Оклемався… Пиднимаюся-озираюся... Стець поруч лежить... Стонеть... У сейфи самострил насторожений стояв. Вин внутрь полиз, йому картеччю в черево и бахнуло.

Я його запитую: "Ах ти скотина... Ми-ж, вважай, братами були? А ти мене хотив в такий момент кинути!"А Стець мени:" Николи ми не будемо братами! Не можна бути припольцем наполовину. Якщо ти наполовину жид – ти весь жид. Якщо ти наполовину кшездец – ти весь кшездец. Коли тоби запропонували твого батька вбити, ти надовго задумався. А чому? А тому, що вин для тебе теж свий. А раз вин свий, значить ми – чужи." И так мени вид цього обидно стало... Питаю його:"А що ж ти видразу мени про це не сказав? Що-ж ти зи мною з одного посуды ив, з одного кухля пив?" А вмн мени:"Нужний ти був, ось и пив. Сучко приказав. Сказав: "Таким вертити легше. Такий, щоб доказати нам, що вин свий, що хочеш зробить, навить ридного батька вбье." И ти вбив..."

Раскрутив остатки горилки, Михай влил их в себя под сочувственным взглядом Капитана.

– Стець кричав, що б я його добив, всякими образливими словами на мене лаявся, але я його не чипав... Залишив мучаться. Взяв гроши, документи, приихав в Порто, а дальше ви знаете. И, тепер, знаете, яким я був дурнем наивним, и який херни накоив. А я, з вашого дозволу, пиду, поки зи сорому не згорив и, по пьяни, херни який-небудь не наговорив. Надобранич...

Капитан кивнул, проводил пошатывающегося от выпитого Михая взглядом и, когда дверь за ним закрылась, пошел к столу. Достав из нижнего ящика бутылку коньяка, кряхтя опустился перед сейфом и провел пальцем по периметру дверцы.

– Ладно – прощаю… Есть у тебя повод быть недоверчивым…

Вырвав из бороды волосок, Капитан послюнявил палец и, прилепив его на дверцу, налил себе полный стакан коньяка.

– Ну хоть честно все рассказал… Что нужным считал. Ладно – остальное не так важно.

…

«Еж» сбросив ход, мягко ткнулся форштевнем в песок возле вымытых ливнем и штормами остатков причала. Бьернсон недоверчиво покосился на Слободана, но тот, кивнул, мол: «Место верное».

– Как ты сказал? Тебе тут на сто лет работы хватит? Похоже на то...

Бьернсон перевел взгляд на Гвоздева, который с удивлением рассматривал руины складов, форта и то, что осталось от домов.

– Ну нихуя се они тут без нас погуляли… Все в труху… Вот за что мне такая непруха? Я то думал, место козырное нашел, недалеко от дома, а тут нате…

– Интересно, кто их так?

– А мне больше интересно, где все жители... – приставив ладонь козырьком к глазам, Слободан огляделся, – И где Обмылок?

– Ты думаешь, это он их так? – ревниво поинтересовался Бьернсон, который сам еще не одного поселения не вырезал.

– Нет, ты что?! Но когда он к нам на борт прибежал, был сильно напуган. Помнишь, что сказал?

– Не особо… Что ему валить надо и всякое такое…

– Ага… А мне сказал, что его ограбить пытались и прочее. Только мне не очень в это верится.

– Почему? – вместо ответа Слободан обвел рукой руины, – Ты думаешь, это за ним приходили?

– Не знаю… Но то, что до того, как мы его тут высадили, Гарбарука никому нахер была не нужна двести лет, это факт.

Стоявший рядом Тролль фыркнул и что-то глухо проворчал. Слободан склонил голову набок раздумывая и согласно кивнул.

– Не: «После того, не значит в следствии того», это факт. Но согласись, совпадение странное. Надо бы высадится на берег и разведать.

– Надо, – согласно кивнул Бьернсон, – Но, сперва, надо на дне пошарить.

– Зачем?

– Когда мы заходили, тут колониальный инспектор стоял. С двумя пушками. Если его утопили, то мы пушки можем снять. За такое время им в воде нихрена не будет. А сам понимаешь – пушка, это охуенная тема.

Бухту прочесали из конца в конец, но нашли только пару затонувших лодок. Размечтавшийся насчет орудий Бьернсон был крайне разочарован.

– Бля… Непотопляемая сволочь… Ладно – высаживаемся.

– Я пойду – остатки поселения осмотрю, – Слободан сунул за пояс пистолет, – И, наверное, Браву с собой возьму. А то одному тут шарахаться как-то стремно.

– Не – Браву оставь. Какой-никакой, а механик. Случись чего – куда мы без него? Семеныча вон возьми.

– А я тебе чего? – возмутился Гвоздев, – Насрато!? Да я механик получше этого!

– Ты и боец получше Бравы. Здоровее. И город знаешь. Да и вообще! – лицо Бьернсона осенил свет мысли, – Я тут капитан! В непонятной обстановке я решаю, кто с кем, куда и кого. А обстановка тут нихера не ясная. И поторопитесь – вон Куба уже во всю мародерствует.

– А можно мародерствовать?! – Гвоздев, который, судя по лицу уже собирался послать новоявленное командование в пешее эротическое, нырнул в каюту и выскочил с пустым мешком и карабином наперевес, – Ну ты хуль с конца-то начал? Братан – за мной! А то все вкусное без нас разберут!

Куба, однако, был иного мнения на данный счет и, увидев их, замахал руками.

– Хули вы сюда претесь!? Я первый это место застолбил!

– В смысле?

– В хуисле. Это моя половина острова! Где склады и форт. Я первый её забил.

– Я тебя сейчас в землю забью! – возмутился Бьернсон, – У нас же уговор.

– Уговор у нас насчет того, что со дна достали. А на берегу – каждый за себя. Надо было раньше чесаться. Кто первый встал – того и тапки. Я первый тут был!

– Тебе въебать?

– А хуль ты сразу угрожать? Все по честному – половина острова ваша, половина – моя.

– Ну все – ты меня достал…

Бьернсон шагнул вперед, но Тролль остановил его, кивком и жестами объяснив, что позиция Кубы не лишена оснований. Бьернсон скрипнул зубами и нехотя кивнул.

– Ну и хер с тобой… Но тогда если мы что-то найдем – не примазывайся.

– Нахуй надо – нам тут барахла хватит на полжизни… – достав из золы пару железных обручей от сгоревшей бочки, Куба со звоном ударил ими друг об друга, – Оп! И сто исладоров в кармане! Вот так деньги и делаются!

– Дай я ему хотя бы в воспитательных целях въебу? – Тролль проворчал что-то нечленораздельное, – Ладно... Пусть подавится. Еще я в грязи ради ржавых железок не рылся…

…

Слободан с Гвоздевым, тем временем, осматривали брошенное поселение. Там было на удивление пусто. Дома носили следы перестрелки, но больших разрушений не было.

Однако и жителей тоже не было.

– Куда-ж все делись? – Гвоздев заглянул в одну из хибар, – Трупов нет…

– Может ушли? – предположил сунувшийся следом Слободан, – Смотри… Они забрали все запасы, все мало-мальски ценное, увели скот. То есть у них было на это время.

– Или тут просто все как следует ограбили.

– Ты сам сказал – трупов нет.

– Могли все в форт сбежаться. Там их и того…

– Могли… – Слободан задумчиво почесал голову, – А это легко проверить… Где тут церковь?

Перед церковью виднелся рядок свежих могил. Длинный рядок. Над которыми стояла виселица с порченным зверьем телом. Одежду и обувь с висельника сняли, а вот исподнее брать побрезговали. Подобравшись поближе и стараясь не смотреть в провалы глазниц, Слободан разглядел вышитую на нижнем белье монограмму.

– «Ка-Эм»… Не знаешь, кто это мог быть?

– Конрад Маулс, – кивнул Семеныч, – Шишка местная. Интересно, за что его вздернули?

– Главное, что вздернули. Причем вздернули с намеком. А остальных – похоронили. Грабители или налетчики бы так заморачиваться не стали. Что же тут произошло?

– Понятия не имею… Пошли лучше губернаторскую резиденцию осмотрим. Это единственное, что заслуживает внимания.

Резиденция губернатора лежала в руинах. Посмотрев на обгоревшие балки, Слободан хотел уже было махнуть рукой, но Семеныч, поплевав на руки, принялся откидывать в сторону обвалившиеся куски стены и кровли.

– Подвал! – пояснил он, – Там своды кирпичные – огонь не должен был туда добраться… Уф… Позови-ка этих двух мордоворотов. Я тут неделю ковыряться буду, а они сейчас все как бульдозером...

Бьернсон тяжелый ручной труд не особо жаловал, однако в подвале губернаторского особняка можно было найти что-то ценное и этим утереть нос Кубе. Так что, взяв шанцевый инструмент, они с Троллем выдвинулись к месту раскопок.

– Че там у вас? Местных нашли?

– Одного…

– Где?

– Вон там… – махнул рукой Гвоздев в сторону виселицы

– Расспросили?

– Он не разговорчивый…

– В смысле? А! Вот ты о чем… – посмотрев, наконец, в указанном направлении, Бьернсон понимающе кивнул, – Это кто?

– Походу – Конрад. Он тут охраной командовал… Наверное… Вы чего встали? Помогайте, давайте.

– Ты отойди, а то придавит…

– Отца поучи детей делать… Вот эту хуйню поднимаем и нахуй отсюда!

Бьернсон и Тролль переглянулись и, подковырнув ломами кусок стены метр на два, без особых усилий подняли и выкинули в сторону. Семеныч похлопал по торчавшему брусу. К нему было приколочено нагелями еще несколько обломков дерева, которые намекали, что хер это отсюда так просто выдернется, однако Тролль пошатал брус, поднапрягся и, покраснев как помидор от натуги, выдрал все разом словно медведь липку. Гвоздев, стоявший рядом с криком: «Ипать!» съехал в образовавшуюся яму.

– Ты там живой? – озабоченно поинтересовался Слободан.

– Да хуль мне сделается? Лопату давай…

Слободан скинул в яму лопату после чего оттуда фонтаном полетели зола, штукатурка и обломки кирпичей.

– Так… Кажись не всю память еще пропил… С входом угадал… Только дверь заебусь раскапывать…

– Отойди…

Выдернув Гвоздева из раскопа, Бьернсон спустился туда сам, богатырским пинком пробил полузасыпанную дверь в подвал, застрял в ней и, не сумев сохранить равновесие, ввалился внутрь выдрав все вместе с дверной коробкой.

– Сила есть – ума не надо… – прокомментировал это Семеныч, – Ну что там? Есть чего полезного?

– Тут коридор. А дальше темно...

– Ясно… Нихера без Денис Семеныча не можете… За фонарем мне бежать или сами догадаетесь?

Слободан смотался до катера за фонарем. Фонарь оказался не заряжен, так что пришлось возвращаться и подключать аккумулятор к бортовой сети. Зарядка времени занимала изрядно, так что остальные тоже вернулись, чтобы передохнуть и пообедать. Куба и Муг, тем временем, грузили на «Икан» найденное в руинах складов. Добыча была не особо богатой и состояла в основном из оставшихся от сгоревших ящиков гвоздей, петель и тому подобного хлама, за который, впрочем, можно было выручить стопку исладоров.

– А вы хули с пустыми руками? У нас у же вон! Гора!

– Я ему сейчас точно ебну… – проворчал Бьернсон ковыряясь в банке, – Еще и лыбится, гандон…

– Да пущай лыбится… – отмахнулся Семеныч, – Если подвал засыпаный, значит в него никто не лазил. А если туда никто не лазил, то там, как минимум, гора хорошей жратвы. А не вот этого… Они взрывают этих коров, что ли? В банке одни жилы и хрящи.

– Ты там был?

– Разумеется. Дверь вон, которую ты разворотил, ставил.

– Херово поставил, – Бьернсон почесал пострадавшую ногу, – С одного пинка насквозь. И выпала.

– Как заплачено – так и захуячено… Я им предлагал не экономить.

– Ясно… То есть где что – представляешь?

– Конечно. Коридор в центре, а по бокам от него – восемь больших помещений. В той что вторая по правую руку – винный погреб. В следующей – закусь. В остальных не помню что.

– Нашел выпить и закусить, остальное похер?

– А что мне там еще искать?

– Деньги… Оружие…

– Ага? И куда я с этим всем добром потом? Лодки-то у меня нет. А тут попил, пожрал нахаляву и уже как-то легче. Хомстед-то жадный. Цену не дает.

– Ну так послал бы его.

– Тогда можно с Гарбаруки валить – он жизни не даст. А не хочется. Тут, считай, кроме меня мастеров с руками нет, так что любой заказ сложнее табуретки мой. Я три сезона отработал и все равно заказы перли. И до дома недалеко. Было...

– Фонарь зарядился! – бодро отрапортовал Брава, – И вы можете, в этот раз, не все уходить?

– В смысле? – не понял Бьернсон, – Ты боишься один оставаться?

– Да.

– Я думал, мужики с Лоски они жесткие.

– Извините, что я не соответствую вашим стереотипам. Мне этот пустой город действует на нервы. И то, что сюда в любой момент может явится кто-то недружелюбный, тоже.

– Ладно… Тролль – останься. Остальные – за мной.

Бьернсон смял банку и кивнул в сторону покинутого поселения. И уже там, стоя перед очередной запертой дверью обнаружили, что весь инструмент унесли на катер. Гвоздев хотел сбегать за фомкой, но его остановили.

– Зачем? Смотри… – Бьернсон пробил сделанную из дюймовых досок дверь кулаком и, зацепившись за дыру, выдрал с корнем, – Вот и все. Что тут у нас?

– Барахло всякое, – посветил фонарем Семеныч, – Мебеля старые и прочая рухлядь.

– Ладно – потом посмотрим. Может чего и сгодится. Где вино, говоришь?

– Напротив...

– О! Джекпот! – Бьернсон выломал вторую дверь и осмотрелся, – Сегодня гуляем! А что на закуску?

Хомстед то ли боялся похудеть, то ли ждал голода, но запас еды хранил огромный. Кое-что успело пропасть, но вот сыры и консервы были в порядке. Так же, к восторгу Семеныча, в кладовой обнаружилось несколько мешков с картошкой.

– Родимая… Как же я по тебе скучал! Вот теперь то мы ухи правильной наварим… Прям как надо… – он покосился на Слободана, который со странный выражением лица смотрел куда-то на полки, – Ты чего?

– Зеленый… Горошек… Еботе…

– Ну да? И че?

– Он из-за него свой корабль проебал…

Не особо деликатно пояснил Бьернсон, который принюхивался к сыровяленному окороку, пытаясь понять, должен он так пахнуть или нет. Гвоздев сделал удивленную гримасу и снял с полки банку консервированного горошка.

– Серьезно? Это как такой хреновиной можно целый корапь утопить?

– Как выяснилось – легко… Слушай – вот не пойму: сдохло оно, или мне кажется?

– Дай нюхну…

Семеныч обнюхал окорок со всех сторон, потом достал нож и, отрезав кусочек, осторожно попробовал.

– На вкус нормально… Заветрилось, может?

– Тухлятиной воняет… Чуешь?

– Чую… – кивнул Гвоздев потянув носом, – Может крыса где сдохла? Хотя Гарбарука для крыс маловата…

– В смысле «маловата»? – не понял Слободан, – Что тут, в Островах, за крысы?

– Обычные. С кораблей. Но, почему-то живут только в крупных поселениях. А в мелких городках или на природе не встречаются. И если люди уходят, то они тоже исчезают.

– Почему?

– Да я то откуда знаю? – Гвоздев пожал плечами,– Я тебе что? Крысолог?

– А откуда знаешь, что они в маленьких поселениях не живут?

– Сам видел. Как-то в Котеану одну приволок. В бочке с сухарями. Хотел прибить, но оказалось, что местные их никогда не видели. Я ей клетку соорудил и два или три дня показывал за деньги. А однажды ночью просыпаюсь от грохота – крыса в клетке бесоебит так, что на пол её скинула. Мечется, на прутья кидается. Потом завертелась волчком и сдохла.

– Отчего?

– Да хер её знает. Испугалась чего-то. Да где-ж воняет-то?

– А может вообще не здесь? – Бьернсон вышел и выбил дверь напротив – Тут хлам какой-то… Посвети.

– Это не хлам, а ценные вещи… И, сука, вот куда мой молоток делся!

Гвоздев пошарил в кладовке заставленной ящиками и бочками, выволок какой-то ящик и извлек из него легкий молоток с гвоздодером.

– Вот суки… А я на подсобника грешил… И остальное тоже пригодится… Тут краска, рогожа, прочий инструмент. И тут точно не пахнет. Пошли дальше.

Бьернсон высадил две оставшиеся двери, причем по модному, встав посредине и пробив их ударами в обе стороны после чего сморщился…

– Мокрые порты Ньерда… Кажись отсюда…

– Да я чую… – Семеныч натянул рубаху на нос, – Вот нахера ты, дурилка, двери настежь вынес?

– Да откуда-ж я знал?

– А мы что, по твоему искали? Фиалковый луг? Что воняет и искали… «Откуда он знал»? Ебать-копать… – Семеныч посветил в одну комнату, потом в другую, – Аж глаза режет… Что-ж тут сдохло? Пусто почти… Вот тут стул какой-то… Слободан, глянь, будь другом…

– А че сразу я?

– У тебя лицо умное.

Слободан, скорчив рожу, взял фонарь и прижимая к лицу носовой платок вошел в комнату шаря лучом по сторонам. В ней и правда было почти пусто, только у разбитого окна стоял стул.

– Окошко изнутри разбили…

– И что?

– Просто обратил внимание… – взобравшись на стул, Слободан осветил раму, – Это классическая загадка из детективов. Окно разбито, но осколков в помещении мало. Значит били отсюда-туда. О! А тут еще веревка валяется…

Слободан подергал торчавший из под завала кусок веревки. Потом слез со стула, и посветил на пол.

– Пыльно… Все следы запорошило… – он прошелся по кругу светя на пол, – А это что? Похоже на воск… Кто-то стоял тут со свечой… Довольно долго. Дальше не ходил… Интересно.

– Что там такого интересного? – отодвинув Семеныча, Бьернсон сунулся в комнату и покрутил башкой, – Тут вообще нихрена нет, кроме этого стула.

– Вот именно это и интересно… Ты детективы читать любишь?

– Нет. Я только наставления всякие читал, да и то потому, что Вад заставил.

– А я, раньше, любил. Ты про Серго Вуковича слышал?

– Нет. Это писатель?

– Детектив.

– Книга так называется, что ли?

– Да нет! Детектив, это человек, который расследует разные преступления.

– А как ты его читал?

– И жанр, который описывает такие расследования, тоже называется «детектив».

– Че-то херня какая-то..? – не понял Бьернсон, – И то «детектив» и это.

– Ну ты даешь, – изумился Семеныч, – Даже я знаю! Вот смотри: этот брусок он какой?

– Деревянный…

– И ты тоже «деревянный», хоть и не брусок. Понял?

– Я тебе сча в ухо дам за такие сравнения, – Бьернсон отобрал у Гвоздева обломок косяка, которым тот постучал ему по лбу, и разломал в труху, – Хотя знаешь… Кажется понял… Так этот Серго Вукович детектив в прямом смысле, а ты читал про него в «детективах» которые книжки? То есть в переносном смысле?