Текст книги "Вольный Флот 2. На дальних берегах (СИ)"

Автор книги: sgtmadcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 42 страниц)

– Шо пан? – высунулся из кабины Михай, – Хвалитесь?

– А то! Это тэбе нэ ручкой маслать! Вжик – и паэхал! Вах какоэ чудо тэхники!

– Тильки треба якийсь ключ або кнопку зробити, а то вси ци танци з акумулятором по селянськи виглядають.

– Сдэлаэм! – Багир лихо, словно джигит в седло, запрыгнул в машину и встал, держась за каркас, – Паэхалы!

Ехать, правда, было всего ничего. Поднявшись, распугивая толпу, до рыночной площади и встав так, чтобы был виден корабль, они сгрузили бочку и начали торговлю. Однако продажи не шли, несмотря на то, что Багир расхваливал товар во всю глотку.

– Молодой человек… – пожилой эретец, который несколько раз прошел мимо морщась от криков, остановился и постучал костяшками пальцев по лбу, – Вот шо вы делаете?

– Выно продаю, да!

– Так вы-ж его так не продадите!

– Вах! Пачэму?

– Ну вот шо вы несете? Какое: «Старое-выдержанное»? Тут народ ест рыбу, носит портки и лапает девок. И все три вещи чем свежее, тем лучше. А вы им про старое. Но, если хотите, за небольшой процент я помогу вашему горю.

– Давай!

– Обожжите пан, – осадил напарника Михай, – З жидами так не можна. З ними треба видразу вси умови обговорювати. Який процент?

– Думаю, семь процентов от выручки будет в самый раз.

– Щось пидозрительно. Занадто мало хоче.

– Молодой человек… – эретец грустно вздохнул, – Был бы я лет на двадцать моложе, и будь со мной мой друг Йося, я бы просил все тридцать. А сейчас мне надо исходить не из того, что я хочу, а из того, шо мне готовы отдать. У меня годы не те, шобы драться с двумя здоровыми жлобами из-за пятнашки. Вы же, надеюсь, не будете бить пожилого человека за жалкие семь процентов?

– Нэт! Слово джыгита!

– А вы, молодой человек?

– Ни. Я жидив за гроши николи не бив. Тильки безкорисливо. Вид чистого серця!

– Какой знакомы говор... Вы, часом не с Кресов? С Чернополя?

– Ни. Я с Терновцов.

– А я с Чернополя. И, бывает, сижу тут, посреди этого всего и думаю: «И зачем я только с Кресов уехал?». А потом встречаю поца вроде вас и вспоминаю зачем.

– А я с Дигорской долины! – гордо похвастался Багир.

– По вам видно шо не с Ризи... Ладно – отойдите и не мешайте. Сейчас дядя Меир вам покажет, как надо делать гешефт.

Достав маленькую фляжечку, эретец прополоскал горло и, внезапно громким, ввинчивающимся в мозг голосом заорал нараспев: «Внимание господа! Свежайший крепчайший спирт. Продается дешево не потому шо плохой, а потому шо краденый. Сами сколько могли выпили – теперь собираем на закуску. Будете долго думать – потом будете долго плакать, потому шо замки сменили и такой халявы уже не будет. Молодой человек – шо вы крутите головой? Она же так открутится! Подходите, берите не думайте – в вашем возрасте думать вредно. В вашем возрасте надо действовать, а то помрете девственником. Крепчайший спирт – один стакан и дама ваша. А в бутылке их целых пять! За сущие гроши покупаете себе оргию! Вон женщина улыбается – с ней такое уже было. Три раза. Не мотайте головой – я вижу трех детей, цепляющихся за вашу юбку. И знаете, шо я имею сказать по этому поводу? Купите спирт – вам надо таки лечить нервы. Я знаю шо такое трое детей – у самого пятеро, так шо рюмочка перед сном вам нужна как воздух!»

Багир с Михаем переглянулись и, убедившись, что процесс пошел, отошли за машину и вытащив ящик с инструментами начали думать, как получше прикрутить аккумулятор.

Пару раз, к торговой точке подгребали какие-то мутные личности, желающие непонятного, но эретец, указывая в сторону машины, говорил, что он тут только наемный продавец и, по поводу остального надо разговаривать с хозяевами товара. Желающих побеседовать с двумя крепкими мужиками, с тяжелыми железками под рукой, почему-то не нашлось. Единственными, кто мог доставить проблем, были приглядывающие за рынком гвардейцы, но с ними Багир вопрос урегулировал просто – приказал налить стражам порядка и, под бесконечный горский тост, заставил тех выпить. На жаре и с непривычки, спирт скосил гвардейцев не хуже пули и, сложив их пьяно икающие тела в тенёк, Багир вернулся к прерванному занятию.

...

Вечером, Габриэль выполнил свое обещание и закатил небольшую пирушку. Кроме Капитана и помогавшей с его судном аварийной команды, туда были приглашены все капитаны конвоя.

Часть из них отказалась, сославшись на дела, часть уже была пьяна вдрыбаган, так что присутсвовало пятеро. Собственно сам Габриэль, Израэль Зеев с «Менахема», Саджади Парвиз с «Парвиза», болтливый островитянин Тука-ти с «Никау» и Мо с «Счастливчика Мо». «Луизу Дорадо» уже поставили к стенке верфи, так что столы накрыли прямо на пирсе.

– Ну что же! – Флорес, как организатор, взял слово первым, – Первым делом я хочу выразить свою признательность капитану Виккерсу и его людям за помощь. В наше время нечасто можно встретить человека, чтящего морской закон. Думаю, и остальные ко мне присоединятся. В конце концов, пройти «Гадючье Горло» так, как прошли его мы – удается не каждому. Чин-чин!

– Кстати, раз уж мы заговорили за «Гадючье Горло», – Зеев отхлебнул, и принялся ковырять рыбу, – Вы заметили, шо местные портовые чиновники вели себя как-то странно?

– А то, масса! – Тука-ти

энергично покивал, – Обычно взятку требуют, а тут дать пытались.

– И вы, таки, взяли?

– Взял.

– Наш человек.

– Только не пойму за что?

– А что вам непонятно, азизам? – Саджади обвел руками стоявшие у причалов суда, – Портовые чиновники знают кто, с каким грузом и куда идет. Само собой, среди них есть информаторы. И, само собой, слух о случившемся до них дошел. Теперь они боятся.

– Но ведь бандитов «Ляйстунг» расхлестал – мы тут при чем?

– Это вы знаете, что погром дело рук джэнаб-э-али Вада и его людей. А они нет. Для этих шакалов, да еще и с перепугу, все выглядело так, как будто в «Горло» ввалился отряд вольных и всех там наизнанку вывернул. Все суда стреляли из чего нашли. Не трудно понять, что они подумали.

– Тогда нам хана! – Мо, с расстроенным видом опрокинул в себя стакан алкоголя, – Они, ведь, захотят отомстить.

– Если ты боишься мести шакалов, зачем вышел в море? Зачем стал навхода? Надевай юбку, становись к печи – там не тронут.

– Я тоже считаю, что вы преувеличиваете, – согласно покивал Габриэль, – Скорее наоборот – станут держаться от нас подальше. Готов поставить голдмарку против стоптанного башмака, что еще пару лет проходить «Горло» группами будет безопасно.

– С чего вдруг все такие смелые стали? – презрительно скривившись, Мо попросил налить еще, – Один раз сумели показать зубы и все? Все стали нас бояться?

– Не будут бояться – покажите еще раз… – спокойно предложил Капитан, – Я ходил через «Горло» на сухогрузе и не раз. За проход не заносил принципиально. И, как видите, жив.

– Просто повезло.

– Не факт, масса, ой не факт! – Тука-ти, молчавший, потому что у него был набит рот, торопливо сглотнул и помахал у Мо перед лицом пальцем, – Тут, много таких. Судоходные компании выдают капитанам деньги, чтобы они откупались от налетчиков, но многие горячие головы действительно не платят. Никто-же не проверит. Но это, в основном, не каботажники вроде нас, а настоящие капитаны. Отставные военные и прочие.

– А мы, значит, не настоящие?

– Ну, масса, я вот так точно нет. Я умею, в основном торговать. Когда начинается стрельба – я прячусь. Не могу, как положено, стоять на мостике под пулями или покидать корабль последним. Нет, масса, что случись, Тука-ти будет в лодке первым!

– То есть, по-вашему, это настоящий капитан?

– Да, азизам… – согласно покивал Саджади, – Ты стоишь – твои люди стоят. Ты бежишь – твои люди бегут. Так было всегда. Я вот, честно признаю: Саджади Парвиз – больше купец, чем воин. Я молю небо, чтобы оно укрепило мой дух в час опасности, но…

– То есть, знание навигации и прочего уже ничего не стоит?

– Господин Тука-ти имеет ввиду капитанов по духу, а не по должности, – дипломатично возразил Габриэль, – Тех, кто могут вести не только судно, но и людей.

– Амиров… – Саджади склонил голову в знак согласия, – Вы же военный моряк, джэнаб-э-али.

– Да, – Капитан коротко кивнул.

– Это видно по вашим людям. У вас очень дисциплинированный экипаж. Никто не пытается влезть, когда старшие по званию разговаривают.

Багир, Михай и Тайга с Федором, которые, действительно, молча налегали на еду, переглянулись и дружно кивнули. Флорес отсалютовал им бокалом.

– Кстати, господа, видели бы вы как их рулевой управляется с кораблем! Если я правильно помню, она сказала, что происходит из рода Принцессы Жанны. Это правда, господин Капитан?

– Да, насколько я знаю. Сюда приплыла пра-пра-пра-бабкины сокровища искать.

– Нашла?

– Нет. Предки все просадили.

– О! Передайте ей, что Габриэль «Мапаче» Флорес понимает её как никто. Мои предки были очень богаты. Настоящий замок, два десятка деревень…

– И что случилось?

– Благородные идальго считали, что заниматься торговлей и вести дела – ниже их достоинства. А если делами не заниматься – все будет вот как-то так. Мой отец приплыл сюда, спасаясь от кредиторов. Он искал место, где еще жив дух старого рыцарства.

– Наемничал?

– Не без этого… Зарабатывал немало, но я, глядя как он покрывается ранами и теряет части тела, быстро понял, что ремесло торговца хоть и презренное, но куда более безопасное.

– Но вы же не торговец?

– Разумеется. Открой я лавку – я бы разбил отцу сердце. А он мне, к слову говоря, лицо, так как старик до самой смерти был чистый порох. Так что, семейные средства я вложил в судно. С этим он, еще, с горем пополам, мог мириться. Все-таки моряки в Аламенко тоже не последние люди. Но что я все о себе да о себе? Может кто еще хочет рассказать что-то интересное? Например вон та громадная сеньора. Готов поспорить, у неё тоже необычная судьба.

– Товарищ Капитан, на? – Тайга нахмурилась и помотала головой, – Разрешите я не буду говорить, на?

– О! Если вам неловко, то прошу меня извинить, – Флорес с интересом перевел взгляд обратно на Капитана, – Но, почему «товарищ»?

– Она – залесска.

– Серьезно? Я никогда не был в Залесье. Говорят, там дико холодно.

– Она тоже. Она из Порто. Про то, что залесска по папе, это наш доктор определил.

– Тот самый?

– Да. Я про него рассказывал.

– Что за доктор? – заинтересовался Зеев, – Настоящий? Не местные коновалы?

– О! Я же забыл вам сказать, – Флорес виновато развел руками, – У капитана Виккерса не просто корабль, а настоящее научное судно! Представляете?

– Я рад за него, но таки не понял: этот доктор может мое сердце послушать или шо?

– Вай, азизам! Давай не будем за столом о болячках! – возмутился Саджади, – Мы так хорошо сидим, хорошо кушаем – зачем начинаешь?

– Мне папа всегда говорил, что нет неподходящего времени, чтобы позаботится о здоровье.

– Позаботься о здоровье, масса – купи пулемет, – Тука-ти весело заржал над собственной шуткой, – До сердечного приступа тут, без него, дожить тяжело.

– Ой, можно подумать, вы мне его продадите!

– Я – нет. Но я знаю, кто может.

– А шо сами не купили?

– А я нищеброд! – Тука-ти снова громко рассмеялся, – Пулемет стоит не меньше десяти голдмарок. Ну, если, конечно, вам, масса, надо чтобы он стрелял.

– А сколько таки стоит тот, шо не стреляет?

– Зачем он вам?

– Может отремонтирую – вам какая разница?

– Никакой – я в этом не разбираюсь… Да и где взять тех, кто разбирается?

Багир с Михаем одновременно подняли руки. Зеев и Тука-ти с интересом посмотрели на них.

– Вы разбираетесь в оружии?

– Так. Особисто я, працював на збройовому заводи. Сбирав зброю, ремонтував и, навить, трохи розробляв. Якщо стовола цилий, можу видновити практично будь-яку систему. У грошах зийдемося.

– А я просто пулэметы люблю!

– Очень интересное предложение. – Зеев прищурился, – Кстати, я вас, кажется, сегодня видел? На рынке? С дядей Меиром?

– Он ваш дядя, да? Нэт?!

– Не родственник, само собой. И слава богу! Но знаю этого старого поца, сколько себя помню. Он уже успел вам поведать, почему свалил с Чернополя? Меня он задрал этой байкой.

– Як я зрозумив, через таких як я.

– Врет шо сивый мерин.

– Для жида-не дивно...

– Имеете шо то против эретцев?

– Ну, як би, коли почалася вийна, наши на фронт, а ваши – по съебкам. В землю обитовану. Звидки тут любови взятися?

– Хотите сказать, шо до войны прям душа в душу жили?

– Так! Николи ни к кому вопросив не було. Якщо, звичайно, це не ростовщик, корчмар, торговець, панський чиновник, або ще який кровопивця. А з иншими – повне взаеморозуминня було. Ну, хиба що, якись книгочей в лапседраку з пейсами попадется. Сами розумиете – грих робочий людини такого не взгрети.

Сказано это было с такой уверенностью в собственной правоте, что Зеев только беспомощно развел руками, и отмахнулся.

– Ладно. Тогда вам, ПАН, – слово «пан» он произнес с особым нажимом, – Будет, таки, вдвое интереснее это услышать. В общем, это сейчас дядя Меир выглядит как старый поц и говорит как лавочник из Тель-Халуцима. А двадцать лет назад они, со его другом Йосей, придумали гешефт. Вы же приполец, судя по говору?

– Так…

– Вот и они решили стать припольцами. Причем – самыми щирыми, какие только есть.

– Це брехня. Наши б видразу жидив викупили.

– И я, таки, с вами согласен. Именно поэтому, они стали щирыми припольцами по переписке.

– Це як так?

– А вот так. Они писали письма в сообщества припольских иммигрантов на Континенте и Амене и просили денег на борьбу за «Незалежное Приполье». И им, шоб вы думали, щедро давали.

– Вид жеж суки... И ще втикли небитими…

– Не совсем… Они так убедительно писали про свою борьбу, шо сведения о подвигах героических подпольщиков просочились к кшездцам, которые заластали этих шлемазлов и, на полном серьезе, дали им по двадцать лет каторги. Меир отсидел всего три, после чего каторга, где он чалился, попала в зону оккупации залесцев и его отпустили на все четыре стороны. А вот Йосе так не повезло.

– Не буду прикидатися, що сильно через это расстроен.

– Понимаю. На воле ему, за такие фокусы, сломали ноги. Сломали бы и голову, но он успел свалить в Эрец.

– И що ему там не сидилося?

– А вы, таки думаете, шо в Эреце медом намазано? Мой папа продал ферму в десять акров, приговаривая, шо в Эреце он, на эти деньги, купит сто. Но десять акров в Лонге и сто в акров в Эреце, это, я вам скажу, две большие разницы. Когда я увидел этот песок, то сразу записался на ближайший корабль. Должен же кто-то в этой семье хоть шо-то зарабатывать?

– И ви хочете сказати, що заробили на сухогруз?

– Нет, конечно! Просто дядя Исак умер и завещал мне свое дело. У нас в семье не так много моряков. А шо касается Меира, то этот поц пробовал провернуть ту же схему без Йоси, но сами понимаете – письма от припольских подпольщиков из Эреца не котируются даже в Амене. И он решил перебраться в Острова. До сих пор мне должен за поездку.

– Знову листи пише?

– Пробовал, но сами знаете, какая тут почта! Бродит по городу, перебивается мелким гешефтом и клянчит деньги у земляков. Так что, если что, не держите на него зла. Его жизнь уже наказала. Кстати – шо он там для вас продавал?

– Спырт! – ответил, вместо задумчиво ухмыляющегося Михая, Багир, – Сами гналы!

– У вас винокурня на борту?

– Вах, канэшна! Самы сдэлалы!

– И сколько у вас есть товара?

– Шэсть бочэк на двэсти литров. И то, что сэгодня нэ продалы.

– А могу я оценить качество?

Вместо ответа Багир поднял свой стакан и жестом показал, что все присуствующие качество уже оценили.

– Зеев! Стоять! – буквально подлетел Флорес, – Одна бочка моя, либо мы сейчас подеремся.

– Таки, сперва давайте узнаем цены!

– К черту цены! Я уже устал давиться местной бурдой.

– Присоединяюсь… – кивнул Саджади, – Я весь вечер гадал, где достопочтенные капитаны взяли такой качественный алкоголь, и тоже намерен закупиться. От цены зависит только объем. Тем более, что вы берете его для перепродажи.

– Таки не буду отрицать – тут это уйдет быстро, а шо?

– То, что не надо жадничать, азизам. Сперва пусть возьмут те, кто намерен это пить.

– Так это… – Капитан, видя спрос, решил, что надо не упускать шанс, – У нас, кроме спирта, готового есть. Багир вон, коньяк поставил. Правильный. Михай – по настойкам и наливкам специалист. Парни – принесите весь ассортимент. Себе мы еще сделаем. Я, завтра же, вам на закупку сырья выделю. А у людей, сами видите – душа истосковалась.

– Сэйчас!

Багир с Михаем утопали на корабль, а остальные, в предвкушении дегустации вкусных напитков, снова обратили внимание на Тайгу.

– И все же, госпожа, отчего вы такая неразговорчивая? Я знаю, что залессцы славятся своей суровостью, но мы так хорошо сидим – отчего бы не поболтать?

– Не, на… Я, когда ебало открываю, дохера лишнего говорю, на.

– А что такого «лишнего» вы нам можете сказать?

– Не знаю, на. В том и прикол, на. Знала бы, не сказала бы, на.

– Интересно… – все снова посмотрели на Капитана, который изо всех сил старался не ржать, – Я так понимаю, это касается проводимых исследований?

– Отчасти… Да и сами видите – нет у человека ораторских способностей. Вон, лучше, с Федором поговорите.

– Федор? Он тоже залесец?

– Не! Я, так то, Федерик… – Федор, решив, таким образом помочь Тайге, пересел немного поближе, – С Римали. Сперва пассажиром ехал, потом в команду взяли.

– Проявили себя?

– Да. Палубу мыл.

– Серьезно?

– Я его взял не за то, что он палубу мыл, а за то, что по собственной инициативе, – пояснил Капитан, – Сами посудите – пассажир. Ниче делать не надо, знай себе спи, да ешь. А он сам, без пинков, взял швабру и начал порядок наводить. Ну как такого не взять?

– Это, многое объясняет, масса, – судя по лицу, Тука-ти был впечатлён больше остальных, – А зачем он это сделал?

– Так у него, сами, и спросите.

– Ну как зачем? – пожал плечами Федор, – Что-то же делать надо?

– Но вы – пассажир. Пассажиром для того и едут, чтобы ничего не делать.

Судя по всему, в голове островитянина не укладывался тот факт, что кто-то может начать работать добровольно, а не под давлением непреодолимых обстоятельств.

– А я так не умею. Мне дело надо. Я на ферме рос – там все работают. Спать и есть – это свиньи так живут. Я же не свинья?

– Дайте угадаю – на ферме свиней выращивали? – усмехнулся Зеев.

– Ну да. Почему именно свиней – не знаю. Повелось так. Дед выращивал, прадед выращивал. Отец с братьями. Дядья... Все.

– И шо вас заставило захотеть стать моряком?

– Да я, так то, и не хотел. Я город посмотреть хотел. А там обман сплошной. Задолжал, работать начал, чтобы долг отдать, а долг все копится. Я ж в цифры не умел. Это меня потом научили… А тут на корабль попал, осмотрелся... Кормят хорошо, койка своя, даже шкаф есть и рундук. Работа… Ну, так-то, вроде, все говорят, что тяжелая, но это они на ферме не жили. Я, даже с вахтами, сплю дольше чем дома. Там то опорос, то колоть, то пасти, то на рынок ехать. Хорошо, в общем. Считать, опять-таки, научили, читать, кораблем управлять. Стрелять и драться, я и раньше умел. По людям, правда, не стрелял. Ну, разве что, по соседским парням, но они у нас поросят воровали – это не считается. И, пистолет выдали. Одежду тоже выдают. И деньги. Я деньги, как случай подворачивается, домой отсылаю. И пару пистолетов трофейных тоже. Вот у меня там, наверное, все невесть что про мои приключения думают...

Федор мог и дальше рассказывать, но его прервало появление Михая и Багира, груженных бутылками.

– Товарищ капытан – там Боцман интэрэсуэтся... Раз у вас празднык, можно астальным па малэнькой? Нэ задэйствованным в нэсэнии службы?

– Можно, даже, не по маленькой… – развернувшись вместе со стулом, Капитан, сложив руки рупором, гаркнул, – Бардья! Даю добро! Развлекайтесь!

«Слушаюсь!», донеслось с борта.

– Дисциплина… – Саджади поднял вверх указательный палец, чтобы подчеркнуть важность этого замечания, – Видит небо, вернусь на борт – пройдусь по своим плеткой.

– Я если дисциплину делать буду – все разбегутся… – Тука-ти ткнул в бутылку в которой плавал красный перец.

– Вы, пан, обережнише , – предупредил Михай, – Я цю горилку на свий смак ставив. Вид ней, з непривички, очи повилазять.

– Я, привычный… У нас любят поострее.

– Ну як кажите...

Пожав плечами, Михай налил Тука-ти полную рюмку. Тот, сперва, пытался прихлебывать на континентальный манер, потом, закинул обжигающую жидкость одним махом, мощно втянул носом и, расплывшись в глупой улыбке, начал озираться.

– Шо, пан, сало шукаете? – участливо поинтересовался Михай, – З нею таке бувае. Пробуджуе вона в людине щось этакое. Але, вже, вибачте, чого нема, того нема. Сам страждаю.

– Кстати о сале… – Капитан, намахнув сразу стакан и довольно крякнув, неопределенно обвел рукой спящую Сараманку, – Тут же свиньи должны быть? Федор по ним спец. Завалит и разделает как надо. Ты, я так понимаю, сало посолить как надо сможешь…

– Змогти. Але, боюся пересолити.

– Это почему?

– Ридати буду. В Порто сала не було. Не идять вони його, дикари необразованни. Так що я, вважай, рокив пять його не ив. Вже и смак згадую насилу.

– Ну ты в рецепте поправку на это сделай и хорош. Главное, правильное сало найти. А то тут свиньи – чисто гончие. Тощие, как велосипед…

– Не руйнуйте робкии надии. Я, тепер, готовий сам йх вигодовувати.

– Да не – думаю найдем.

– Вы свиней ищите? – встрепенулся, до сего момента молча евший и пивший Мо, – А сколько, в литрах алкоголя, готовы за одну дать? Я, просто, поиздержался, так что, готов меняться.

– У вас что? Свиньи есть?

– Есть. Разводим прям на борту. Места много не занимают, едят что попало – удобная скотина.

– А жирные? Нам, на сало, жирные нужны.

– Жирнее островных. Им бегать негде – по клеткам сидят.

– О! Вот это уже дело! Предлагаю, по такому поводу, выпить еще!

…

Утром, весь порт был разбужен визгами приговоренных свиней. Экипаж «Интернационала», избалованный наличием на борту холодильника, не мог представить, как можно держать такую скотину прямо на судне, однако, с точки зрения здешних мореходов, запас свежего мяса под рукой компенсировал даже жуткую вонь, которая стелилась по всем помещениям. Федора, правда, запах ничуть не смущал и, переодевшись в подменку, он прыгнул прямо в загон, выбирая самых здоровых и жирных.

Резать их решено было на пирсе. Михай наточил ножи, принес ведра и посоветовал детям и женщинам не смотреть в ту сторону. Особых ужасов, к разочарованию зевак, правда, не приключилось. У оседлых островитян с свиньями отношения были сложные – специально их не разводили и ели только с большой голодухи. Поэтому, бродящие где придется и питающиеся чем попало животные были, как верно сказал Капитан, больше похожи на поджарых и злых гончих псов. И с жизнью расставались неохотно, предпочитая биться до последнего.

Но Федор был, во первых, покрепче среднестатистического аборигена – как верно заметил Ур, здоровое питание и режим дня тому нехило способствовали. А во вторых, валить свиней был обучен с детства и, вместо поединка с неясным исходом, на который были настроены местные, это было больше похоже на казнь. Взмах ножом, короткий визг и скрип блока, на котором тушу подвешивали, чтобы слить кровь. Потом подтаскивали следующую и все повторялось. Чинно, спокойно и по деловому. Паниковал, из присутствующих, только Сыч. Он всю ночь посвятил охоте на жирных, потерявший всякий страх крыс, которые, выползая с соседних судов, пытались заселить «Интернационал», но пропустить такое не мог. Свиньи в меню Императорских Сов не входили, но птица прекрасно понимала, что двуногие собираются хорошо покушать, и не могла спать в такой волнующий момент.

Немного передохнув после забоя, Федор приступил к разделке туш. Чтобы паникующий Сыч не мешал, он вырезал свиное сердце и кинул ему. Сыч немедленно утащил угощение повыше и начал расклевывать. Зеваки, не получившие ожидаемого зрелища, немедленно переключились на него. Громадная белая птица, с когтями в палец длиной, была для них в диковинку, так что, самые любопытные, неосторожно вошли в зону поражения.

Капитан, тоже наблюдавший за процессом и знавший подлую натуру питомца, хотел предупредить, что стоять под кушающей птицей – сильно так себе идея, но не успел. Сыч, отвлекшись от трапезы, внимательно посмотрел вниз сперва левым глазом, потом правым, распушился и отбомбился со снайперской точностью прямо в толпу. Выходивший от Доктора Зеев, остановился, чтобы оценить результат попадания, и показал Сычу большой палец.

– Как ваше сердце, азизам? – поинтересовался вкушавший утренний кофе Саджади, – Что сказал врач?

– Он говорит, что сердце здорово, но надо внимательно следить за желудком. Доктор считает, шо это все от нервов. Само собой! Такие деньги за один прием!

– На здоровье нельзя экономить, азизам.

– Ваша правда. А как вы себя чувствуете? Что-то вы бледный?

– Мне вчера было хорошо… Если вчера было хорошо, значит сегодня должно быть немного плохо. Такова воля неба...

– Кстати, вам же нельзя пить спиртное, насколько я в курсе?

– И видит небо, я не пью ни капли. А когда небо не видит – почему бы и не расслабиться в обществе уважаемых людей?

– Так оно вас и сейчас не видит.

– Ваша правда…

Саджади посмотрел на навес, под которым он сидел, достал из подушек бутылку коньяка, отсалютовал ей Капитану, который подсказал ему этот рецепт, и щедро плеснул себе в кофе.

– Кстати, а где Тука-ти? Он говорил, что у него есть знакомые, которые торгуют оружием. Я поразмыслил – думаю, надо обновить свой арсенал. Вы, помнится, тоже заинтересовались.

– Я, таки, думаю, шо раньше полудня он не встанет. С его пятьюдесятью килограммами так пить… О – дядя Меир идет скандалить! Видимо до него дошел слух, шо мы, вчера, скупили весь товар и ему больше с этой темы не перепадет.

По причалу действительно шлепал Меир, всем своим видом излучавший негодование. Увидев Зеева, он, надувшись, стал так похож на готовившегося нагадить Сыча, что народ на пристани шарахнулся от него, чтобы их снова не запачкало.

– Такой нож в спину! И от кого! Я имел с этого дела свою маленькую выгоду, но тебе было обязательно влезть и все перебить! Ну и кто ты после этого?

– Человек, которому ты все еще торчишь за ту поездку, а шо?

– Ой, вей! Давай вспоминать старое!

– Давай. Еще ты мне должен за тот пиджак, в котором ты ходишь, и за те шлепанцы, в которых ты сюда пришкондыбал. Или ты думаешь шо у меня, таки, денег полные карманы и я прощу тебе твои долги?

– А как же помощь ближнему?

– А как же верность слову?

– Вот шо ты за человек? Вот зачем ты скупил весь спирт? У меня уже, на него запись!

– Кто тебе сказал, шо весь? Те остатки, шо ты продавал, я не трогал. Во первых, брезгую, а во вторых – я не такой мелочный скряга как ты.

– Так шо мне сказать людям?

– Скажи им, шо ты старый поц, но литров пятьдесят там еще осталось. Вряд-ли ты продал больше. Но только поторопись. Ты же знаешь, шо когда я пью, я болтаю. И, вчера, я сболтнул тому припольцу про ваш с Йосей гешефт. А сейчас у него большой нож и очень хитрый взгляд.

– Та не, пане, я не в претензиях, – Михай, задумчиво, посмотрел сперва на нож, потом на Меира, после чего достал из ведра шмат свинины, – Я, навить, за допомогу, готовий мясом подилитися. Берить пан. Иште…

– Оно же не кошерное! – Меир в ужасе отшатнулся от кровоточащего куска.

– Не кошерне. Але халявне!

На лице эретца отобразилась сложная гамма чувств. Он, сперва, сделал шаг вперед, потом медленно отошел назад, потом, все таки, схватил мясо и, озираясь, начал заворачивать в не очень свежую тряпку.

– Только потому, шо мне неудобно отказываться.

– Як скажете, пане. Смачного… А людей по запису приводите. Ми и старий продамо, и нового скоро наженемо. Найсвижишого, як ви и говорили…

– Хорошо! Я приведу!

Все еще терзаемый сомнениями Меир развернулся на пятках и потопал в сторону города. Капитан, наблюдавший за всем этим, озадаченно хмыкнул, после чего, спустившись, подошел к Михаю, который, блаженно щурясь, массировал шматки сала, предвкушая как будет их готовить.

– Ты это... Все нормально? Просто, вчера, мне показалось, что ты с ним что-то сделать собрался. Ну знаешь… Антоха про лифт тот рассказал… Что-то в этом духе.

– Не хвилюйтеся, товарищ капитан. Я, звичайно, всякой хуйни в своим житти робив, але, опускатися до того, що б за цим старим жидком охотится..? Не. Не мий ривень. З нього вистачить того, що я його свининою попочував… Та й не те, щоб я за тих мудозвонов з крес сильно душею маялся...

Замолчав, Михай снова помял шмат, который держал в руках.

– Давайте я, зараз, це сало засолю, а потим, пид нього, та пид горилку, я вам все расскажу.

– Идет. И скажи Феде, чтоб голяшки не выбрасывал. Холодца наварим! Тут его, поди и не пробовал никто.

– Добре.

…

Закончив с разделкой, Федор потопал в душевую. Стянув грязную одежду, он повернулся и удивлено хмыкнул, увидев довольно улыбающуюся Чуму.

– Ты пачиму ни испугался?! Йа же тиха падкралась!

– А зачем мне тебя пугаться?

– Аткуда ты снал што эта йа?

– Да я вообще не знал, что у меня за спиной кто-то стоит. Потом повернулся – ты. Чего пугаться то?

– Внизапнасти! Да ну тибя! – Чума разочарованно махнула рукой и жадно втянула носом запах, – А тибя так пахнит!

– Это кровь... Свиная...

– Йа занайу! Вси равно ни магу удиржатся!

– Тебя это заводит?

Вместо ответа Чума вцепилась Федору в руку и начала покрывать её мелкими укусами продвигаясь все выше. Добравшись до шеи, она, тяжело дыша, с плотоядным урчанием, начала грызть её, одной рукой вцепившись спину, а второй освобождаясь от одежды.

Федор, пятясь, дотянулся до крана и включил воду, чтобы заглушить их возню.

– Сильно… Ты мне так глотку перегрызешь… Полегче…

– Ни магу… Астанави миня!

После санитарной стрижки, Чума так и продолжала стричься под машинку, мигом оценив все прелести подобной прически, так что волос, чтобы ухватится, у неё на голове не было и пришлось схватится за ухо. Извернувшись, Чума, с совершенно шальными глазами, попыталась грызнуть руку. Федор в ответ, схватился второй рукой за гроздь колец у неё внизу и получил симметричный захват за пах.

– АЙ! Так вот ты как, значит!? – крутанувшись и крутанув Чуму он вжал её в стену и отвесил несколько сочных шлепков по ягодицам, – Чтоб не хваталась куда попало!

Чума, с скрежетом скребнув ногтями по краске, попыталась вырваться, но Федор крепко прижал, чувствуя как сам начинает распаляться.

– Нельзя меня кусать… Нельзя… Нельзя… Нельзя… – принялся повторять он в такт движениям бедер, – Плохая Чума… Плохая… Плохая… Плохая…

Чума, сначала, постанывала, потом вцепилась зубами в собственную руку и прикусила так, что Федор, вынужден был отвлечься и взять её в «двойной нельсон», дабы она не повредила себе конечность, и заканчивать в таком виде.

– Фух… – отстранившись после завершения, Федор сунул голову под струю воды, – Вот на тебя накатило…