Текст книги "Чистая линия (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 65 страниц)

Вечер определённо удался для Кархана и Яссана и дальше, однако среди ночи Яссан проснулся от того, что ему сильно захотелось пить. Он привычно протянул руку за стаканом, который служанка обычно ставила на тумбочку, но подняв его, убедился, что тот пуст. Яссан осторожно убрал руку Кархана со своего плеча, поцеловал его в щёку, на что ледышка улыбнулся и что-то неопределённое пробурчал во сне. Хотя, какая ледышка… Вот уже вторую ночь кряду, Яссан убеждался, что Кархан совсем не ледяной, а очень даже наоборот. Так вот, Яссан полюбовался на спящего Кархана, накинул халат и отправился на кухню – уж очень хотелось пить. Шёл он босиком, поэтому двигался бесшумно, но до кухни дойти не успел, услышав более чем странные слова. *Цитата из советского фильма "В бой идут одни "старики" ========== Глава 65. Личная жизнь Тамира Ритейни ========== Яссан шёл босиком, поэтому двигался бесшумно, но до кухни дойти не успел, услышав более чем странные слова: - Да, господин, думаю, что скоро всё будет готово. Я дам знать. Слова были сказаны негромко, почти шёпотом и слишком явно не предназначались для чужих ушей. Яссан весь обратился в слух, одновременно стараясь разглядеть говорившего. И ему это удалось. Возле небольшого окна, хорошо освещённый светом ночного светила, стоял недавно принятый в особняк повар - мужчина лет сорока по имени Ватан. Помнится ещё, что старая кухарка обижалась, говоря, что господин перестал доверять её стряпне. Однако Тамир Ритейни успокоил женщину, сказав, что просто хочет дать ей больше времени для общения с внуками. Кухарка вроде успокоилась, но утреннюю трапезу всё равно готовила только сама. А ещё она пекла совершенно умопомрачительные пирожки, которые Яссан обожал с детства. Правда, и Ватан оказался великолепным поваром – не отнимешь. Но Яссану стряпня старой кухарки всё равно казалась куда вкуснее. И вот теперь… неужели Ватан – шпион Чистильщиков? Тогда Император просчитался, считая дом Ритейни безопасным местом… Между тем Ватан стоял, устремив взгляд в пространство и словно прислушиваясь к чему-то невидимому. Зрелище было жутковатое, и Яссан поёжился. Однако следующие слова заставили его просто заледенеть. - Да, господин, порошок мне удалось пронести. Он у меня в комнате. И снова молчание и взгляд в пространство. А потом ещё одна реплика: - Я подсыплю его в еду, когда прикажете. Господин… Снова молчание, на этот раз более короткое и жалобная просьба: - Моя дочь… С ней всё в порядке? Вы обещали, господин… Я беру грех на душу… И снова повар замолчал, а потом сказал: - Я всё сделаю, как вы скажете… Потом он стал оглядываться – видно, странная беседа с невидимым собеседником закончилась. Яссан безмолвно скользнул за занавесь, прикрывавшую вход в кладовую. Повар ещё раз огляделся и крадучись отправился к себе. А Яссан, убедившись, что тот ушёл по лестнице на чердак, где были расположены комнаты прислуги, торопливо помчался к отцу. Он мог бы подумать, что у повара внезапно помутился рассудок и он ни с того ни с сего вдруг начал разговаривать с пустотой, но упоминание о порошке, который повар собирался подсыпать в еду, заставило бы насторожиться любого. Ведь умело подобранный яд мог бы вывести из игры их всех. Негромко постучав в спальню отца, Яссан проскользнул внутрь, и очень удивился, разглядев на подушке две головы. Что же касается Тамира Ритейни, то он повернул рычажок, зажигавший светильник на тумбочке у кровати, и недовольно поморщился: - Яссан, ради тебя самого, надеюсь, что у тебя действительно важное дело. Иначе выпорю. Яссан кивнул, с некоторым интересом покосился на вторую голову на подушке, которая, тут же пискнув, скрылась под одеялом, так что юноша не успел разглядеть, даже то, принадлежит она мужчине или женщине. Но Тамир был явно недоволен поведением сына, и Яссан торопливо сказал: - Отец, это дело действительно важное. И я хотел бы сообщить тебе о нём наедине. Тамир Ритейни вздохнул и сказал: - Вылезай, Саки. Посиди пока в купальне, да возьми одеяло и обуйся – не то замёрзнешь. Из-под одеяла выскользнул совсем молоденький парнишка - пожалуй, ровесник Аргаю, хорошенький, как статуэтка, голубоглазый и с кудрявыми волосами ниже плеч. Парнишка был красный, как варёный рак, он торопливо замотался в покрывало, сунул ноги в тапки и, опустив глаза, бесшумно выскользнул за дверь купальни. Обалдевший Яссан только и успел разглядеть на бедре парнишки искусную татуировку величиной с пол-ладони, изображавшую двух котиков – чёрного и полосатого в очень пикантной позе. Такую татуировку делали очень дорогим юношам из самого элитного столичного борделя «Игривые котики». Сам Яссан там не бывал ни разу, но слышал от друзей, что мальчики там выше всяких похвал – и беседу могут поддержать, и этикету обучены, и поют, и танцуют, и в любви искусны… Но Яссан решил, что не его дело лезть в личную жизнь отца – тот после смерти матери не взял себе ни второй супруги, ни наложника, посвятив себя государственным делам и воспитанию сына. В конце концов, котики там или не котики, а его отец вполне себе видный мужчина и не имеет привычки обижать тех, кто оказался в его постели. Поэтому Яссан вдохнул, выдохнул и пересказал всё, что видел и слышал в коридоре по пути на кухню. Тамир внимательно выслушал сына и спросил: - Словно с кем-то невидимым разговаривал? Яссан кивнул. Последовал новый вопрос: - А где он стоял? - У окна, на него ещё свет падал… и отражался в зеркале. - Так он стоял в том простенке, где висит старое зеркало? - Ну, да, то самое в деревянной раме. Ты его когда-то хотел выбросить, а дедушка запретил. Я помню, хоть и маленький был тогда. - Ясно, - вздохнул Тамир. – Не врал, значит, дедушка. - Но что теперь делать, отец? Схватить Ватана и обыскать комнату? - Рано, - ответил Тамир. – Я дам приказ начальнику охраны, пусть тайно обыщет комнату повара и заменит порошок на что-нибудь безобидное. А сам порошок я отнесу Госселину – думаю, он сможет определить, что это за гадость. А за поваром стоит проследить. У меня есть догадка, кто там за всем этим стоит… Думаю, что этого кукловода стоит взять с поличным. Императору сейчас пригодятся лишние обвинения против Приора. - Это так, - кивнул Яссан, - однако не проще ли повара посадить в подвал, порошок изъять, а зеркало уничтожить? Ведь, я так понимаю, Ватан переговаривался с… с нашим врагом именно через него. А вдруг враги могут и в особняк попасть через зеркало? А у нас здесь Нарим с Аргаем… и Егани… им лишние переживания ни к чему. Иногда самое простое решение – самое верное. - Не думаю, что в этом случае ты прав, сынок. Но обещаю проконсультироваться по этому поводу с Госсе. Что-то мне подсказывает, что он разбирается в старинных вещах, оставшихся со времён Исхода Магов. И если это зеркало настолько опасно – я избавлюсь от него без колебания, несмотря на то, что твой дедушка взял с меня клятву беречь его. А пока… ступай спать, сынок. Хотя нет, погоди… Саки! Юноша немедленно появился из купальни. Выглядел он по-прежнему красным и смущённым. - Познакомься, сын, это Саки. С завтрашнего дня Саки – мой официальный наложник. Я его выкупил в «Игривых котиках». Он хороший юноша и оказался там по неприятному стечению обстоятельств, так что, я надеюсь, ты не будешь обижать его. Яссан вздохнул. В глазах высшего общества его связь с Императорским рабом была куда более предосудительна (хоть и терпима), чем покупка отцом наложника – дело насквозь частое и житейское. Да и юноша выглядел очень красивым и беззащитным. И Яссан вполне искренне ответил: - Конечно, я не буду его обижать. В конце концов, это твоё дело, отец. Кстати, а почему его не было на ужине? - Он слишком стеснялся, - ответил Тамир. – К тому же его доставили незадолго до вашего прибытия, и я решил, что лучше рассказать о Саки завтра. - Вот и пусть позавтракает со всеми. И не стоит держать его взаперти, отец. Думаю, что Нариму и Аргаю не помешает лишняя компания – я-то теперь не смогу общаться с ними слишком часто. - Я и не собирался, - ответил Тамир Ритейни. – Просто Саки ужасно стыдится своего положения… Но, впрочем, об этом можно поговорить завтра. А сейчас ступай спать, сын. Вовремя же тебе захотелось пить. А когда за Яссаном закрылась дверь, Тамир сердито сказал: - Нет, я точно вызову на поединок Главу Тайного Сыска. Похоже, мой родной сын счёл меня старым развратником. - Ничего не счёл, - возразил мгновенно переставший краснеть Саки с самым серьёзным выражением лица. – У тебя хороший сын. И то, что он только что рассказал, показывает, что я здесь не зря. *** Тамаш во весь опор мчался по ночной дороге. Конечно, будь под ним породистый скакун – он бы поостерёгся так гнать, в темноте лошадь вполне могла споткнуться и сломать шею. Однако маленькие горские лошадки каким-то волшебным образом чувствовали дорогу, к тому же по этой дороге лошадка мчалась не в первый раз. Тамаш даже не пытался подгонять её – умное животное словно чувствовало тревогу мальчика и мчалось на предельной скорости без понуканий. А Тамаш только молился про себя, чтобы никто не встретился ему – ни хищники, ни разбойники. И мольба его была услышана. Через пару часов взмыленная, тяжело дышащая лошадка остановилась у ворот горной Резиденции. Тамаш соскочил с неё, благодарно потрепал по взмокшей холке и, найдя на воротах кольцо, торопливо постучал. В воротах открылось небольшое окошечко, в которое осторожно выглянул охранник. - Случилось что, малец? – спросил он. - Меня Камард послал из «Цветущей ветки». У нас там Чистильщики остановились! Вот! И Тамаш достал из-за пазухи серебряную пластинку, данную ему Камардом. Стражник торопливо покосился на пластику и нахмурился: - Ага, важное, видать, дело. Так, малец, я сейчас калитку открою, а ты заходи. И лошадку свою заводи. Лицо в окошечке исчезло, само окошечко закрылось, а чуть правее в воротах со скрипом открылась узкая – как раз на одного - калитка. Тамаш торопливо прошёл в неё и почти протащил еле переставлявшую ноги лошадку. Стражник тщательно запер калитку и позвал напарника, показав ему пластинку: - Буди командира. Малец из «Цветущей ветки» приехал. И похоже, что с нехорошими вестями. Командиром оказался тот самый человек, что был в трактире после пожара – седой, загорелый и суровый. Однако при взгляде на него Тамаш ощутил странное спокойствие – такой никакого безобразия не допустит и Чистильщикам разгуляться не даст. Выслушав сбивчивый рассказ Тамаша и прочитав письмо Камарда, командир нахмурился и сказал своим подчиненным: - Будите всех. Усилить охрану. Боевая тревога. Приготовиться к отражению штурма. Лица у стражников стали удивлёнными, но только на мгновение. А потом они бросились выполнять приказ командира. А потом Тамаш увидел такое, чего не видел никогда в жизни. Во двор спустилась молодая и красивая женщина в ярких одеждах и драгоценностях, а за ней… за ней струилась по ступенькам упругой лентой горная кобра. Однако удивлён этим был, похоже, только мальчик. Стражники же только были озабочены тем, чтобы ненароком не навредить ни змее, ни её странной хозяйке. Женщина подошла ближе, и командир склонил голову, приветствуя её. Поклонился и Тамаш, чувствуя какой-то непонятный душевный трепет. - Какой хороший мальчик, - ласково улыбнулась женщина. - Не бойся мою Младшую, она не обидит тебя. Змея подползла к оцепеневшему Тамашу, коснулась язычком его пальцев и отправилась назад, к хозяйке. А сама хозяйка обратилась к командиру: - Видно, не зря мне не спалось, Валран. - Не зря, госпожа Иуана, - согласился с ней командир. - Что ж, - кивнула женщина, - пусть приходят глупцы, жаждущие смерти. У нас есть чем их встретить, не так ли, Валран? - Думаю, что вы правы, Жрица, - вновь согласился командир. ========== Глава 66. Штурм. ========== К обороне Резиденции готовились без лишней суеты и спешки – даром, что ли, Валран гонял охрану столько времени? Каждый знал своё место, знал, что ему делать и какой участок стены оборонять. У хозяйственного начальника охраны было подготовлено всё – и каменные ядра, начинённые порохом, и котлы для «емафейского огня» - эту смесь, хранившуюся в бочках в подвале, следовало поджечь и поливать ею головы осаждающих, и пушки. Однако строка в письме Камарда о том, что у Чистильщиков есть некая «тварь», способная прожигать каменные стены, ни Валрана, ни Иуану не обрадовала. Скорее всего, «тварью» именовался какой-нибудь несчастный с соответствующими отклонениями, которому не посчастливилось попасть в лапы Чистильщиков, пытками сломивших его волю и заставивших себе служить. Подобное отклонение - подчинение огня - встречалось крайне редко и сочеталось, как правило, с сильным косоглазием или с «волчьей пастью», так что у таких детей мало было шансов выжить ещё в младенчестве. К тому же, кто знает, вдруг Чистильщики везут с собой и других несчастных «тварей», чей дар ещё более смертоносен. Другая беда была в том, что в Резиденции в основном из магов были подростки и дети. Из взрослых – только Каран и невысокий паренёк из степной части Империи, проданный за долги в рабство. Он был выкуплен Госсе совсем недавно и только начал познавать свой Дар. А ещё в крепости было четырнадцать человек обслуги, кайне и два старых мага, которые хорошо разбирались в теории, но боевые заклятия применять не могли, ибо они были настолько старыми, что применение подобных заклятий могло их просто убить. Но самое печальное – в крепости было девять детей и подростков в возрасте от шести до двенадцати лет, и что сотворят с ними Чистильщики, если они попадут к ним в лапы – было понятно без слов. Третья беда была в том, что отправить детей Тайным Путём было очень сложно, даже если преодолеть заклятие, которое настраивало путь только на Императора и Госсе – нельзя было подставлять Императора, а объяснить, откуда во дворце ни с того, ни с сего взялись дети с явными отклонениями, было практически невозможно. К тому же это открыло бы Тайный Путь для Чистильщиков, а последствия этого могли быть непредсказуемы. Так что оставалось одно – обороняться, и, по возможности, разбить Чистильщиков. И Валран с Иуаной не сомневались, что это у них получится. Всё было подготовлено для осады – закрыты ворота, поднят мост, заполнен водой ров, когда к Валрану подошёл Каран. Валран нахмурился. Он не любил черноглазого, зная, по чьей вине Илики оказался в рабстве, но терпел его. Правда, морду пару раз всё-таки набил, но черноглазый не сопротивлялся, и Валран, который терпеть не мог бить лежачего, более его не трогал. Просто старался не общаться лишний раз. Каран тоже лишний раз не напоминал суровому начальнику охраны о своём существовании, все дни проводя либо в занятиях по развитию дара, либо с Ёффой. Вот Ёффа Валрану нравился, шустрый малыш на удивление быстро оправился от пережитого, отъелся и поздоровел. Карана он воспринимал, как посланного судьбой старшего брата, и то, как искренне заботился черноглазый о ребёнке, немного примиряло Валрана с его существованием. Ёффа носился по Резиденции, как заводной шарик, оказываясь в десяти местах одновременно и задавая тысячу вопросов, к тому же он никогда не отказывался от вкусных кусочков, которые ему подсовывали на кухне, поэтому и превратился в крепенького малыша с милой щербатой улыбкой и потрясающими ямочками на щеках. И вот сейчас Каран подошёл к Валрану не один, а с Ёффой. И маленький непоседа вёл себя на удивление смирно. - Я слышал, - начал черноглазый без предисловий, - что ты и госпожа Иуана опасаетесь некого мага, который владеет огненной стихией… - У тебя на диво тонкий слух… - пробурчал Валран. – И что? - У меня есть мысль, как можно противостоять этому магу. - Я слушаю, Каран, - кивнул начальник охраны, - надеюсь, что твоя мысль и впрямь окажется стоящей. - Я тоже, - отозвался черноглазый и продолжил. – Я знаю, что ты меня терпеть не можешь, но, поверь, если бы можно было всё исправить, я бы исправил. Однако сейчас на карту поставлено слишком многое, так что попробуй выслушать меня, не перебивая. - Слушаю, - кивнул Валран. - Видишь ли, - начал Каран, - мой Дар, оказывается, проснулся не до конца. Он начал просыпаться полностью только сейчас, когда я начал контактировать с Ёффой. У него похожий Дар, и когда мы соединяем нашу силу, то получается воздействие огромной мощи. Мы сможем нейтрализовать любого мага, в том числе и с огненным Даром. Понимаешь? - То есть, вы… гасители? – спросил Валран, волей-неволей нахватавшийся в Резиденции разнообразных магических знаний. - Да, - кивнул Каран. – Но гасителями мы становимся только вместе. По отдельности не получается ничего. Мы пробовали. - Понятно… - протянул Валран. – Ты предлагаешь подвергнуть ребёнка опасности? - Если другого выхода не будет… Не забывай, здесь есть ещё дети. А Ёффу я смогу прикрыть. Валран помолчал, но потом всё-таки сказал: - Если всё будет серьёзно… Хорошо, вы с Ёффой можете применить свой Дар. Но не дай Богиня, если с мальчиком что-то случится. - Здорово! – выкрикнул Ёффа, высунувший свой любопытный нос из складок Каранова плаща, в которых прятался, усиленно изображая хорошего мальчика.