Текст книги "Искатели сокровищ (СИ)"

Автор книги: MadeInTheAM

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)

– Что именно мы ищем? – Луи решает двинуть разговор в конструктивное русло, иначе сидеть им тут ещё пару часов. – На карте были хоть какие-то указания?

Гарри и Эйвери не слишком уверенно переглядываются, будто сами не знают, что хотят сказать. Лиам и Найл оживляются в надежде на перемены.

– Брошенное поселение в центре острова, – Гарри пожимает плечами. – А в нём храм или что-то подобное, где местные и хранили ценности.

Луи вопросительно приподнимает бровь, но никаких подробностей не дожидается. Он отлично понимает, что тащиться через заросший лес без внятных ориентиров и не представляя себе хорошенько, что именно их ждёт в конце – то ещё развлечение. Но ещё понимает, что, возможно, если Эйвери так уж цепляется за необходимость пойти, у неё всё же есть какая-то причина кроме пустого желания. И даже если причина иррациональна, никуда она не денется, и кончится всё тем, что Эйвери пойдёт за ними, даже если разругается с Гарри. И лучше бы им обойтись без ругани. Луи прикидывает, как бы подсказать Эйвери выход.

– Эйвери, может, тебе что-то известно? Может, тебе кроме карты осталось ещё что-то, указания, какие-то семейные истории?

Эйвери облизывает губы, машинально касается медальона, как делает каждый раз, когда нервничает. Или каждый раз, когда речь заходит о сокровищах, спрятанных на этом острове. Новоявленная миссис Стайлс медленно задумчиво кивает.

– Кое-что я знаю, но не могу быть в этом уверена. Думаю, я пойму всё на месте.

– Отлично, это сойдёт за аргумент, – улыбается Луи. – Значит, это только мои благородные родственники абсолютно бесполезны.

– Подозреваю, нам проще тебя взять с собой, да? – Лиам хмыкает. – А то представьте, проломимся мы туда, а Гарри скажет: «знаете, надо позвать Эйвери».

Гарри страдальчески закатывает глаза, но он явно устал спорить. Найл с видимым облегчением вздыхает и картинно складывает руки в молитвенном жесте, понимая, что «переговоры» подходят к концу.

– Всё, о чём я говорил, никуда не делось, – ворчит Гарри, – там по-прежнему может быть опасно, мы не знаем, чего ждать. И вообще, как ты себе представляешь, по этим зарослям и в платье?

И этот вопрос почему-то единственный выбивает из колеи Эйвери, которая так серьёзно готовилась встретить любые опасности лицом к лицу. Она задумывается, возможно вспоминает наказы матери о том, что леди не пристало лезть в непонятные дебри и пачкать платье, но потом лицо её как-то разом светлеет, будто пришла гениальная идея. Такая же гениальная, как сам этот поход в лес.

– Переоденусь в удобную одежду, – заявляет она и поворачивается к мужу. – В мужскую.

Господи Боже, ещё одна. Гарри валится на стул, берёт её за руки и, кажется, он готов уже умолять жену одуматься.

– А можно сделать проще и остаться на берегу. Давай ты всё-таки никуда не пойдёшь? Хотя бы сегодня?

Лиам и Найл не слишком успешно давят хохот кашлем, а Луи прячет лицо в ладонях. Черти морские, откуда, откуда эти мысли приходят в женские головы? Но, надо признать, идея куда более здравая, чем шагать через незнакомый лес в платье.

– Гарри, ты теперь женат, что твоё – то её, так что делись штанами, – смеётся Найл.

– К чёрту, договорились, – решается Гарри. – Но при условии, что ты не будешь никуда соваться одна и вообще будешь паинькой.

На это Эйвери легко соглашается и все выходят, наконец, из кают-компании. Гарри раскрывает перед Эйвери дверь своей каюты и делает последнюю попытку:

– Тебе же всё велико будет.

– Я что-нибудь придумаю.

– У нас даже есть портной, – Найл качает головой, намекая, как его допекли эти обсуждения. – Где он, кстати?

И смотрит на Луи, который вообще-то не нанимался следить за Мидлтон. Он неопределённо машет в сторону палубы, но Лиам уже взял дело в свои руки и высунулся наружу, подзывая Элизабет. Когда она появляется на трапе, Эйвери снова как-то странно задумчиво на неё смотрит, но ничего не говорит.

– Барт, у тебя уникальная возможность во второй раз выпотрошить мой гардероб, – фыркает капитан. – Эйвери идёт с нами, и ей нужны штаны.

У Элизабет округляются глаза, она пару секунд растерянно смотрит на Эйвери, а потом в её маленькую головку явно начинают приходить какие-то идеи, и Мидлтон быстро спускается вниз, уже что-то прикидывая. Ну просто воплощённая готовность работать.

– Сказали бы мне раньше, я бы что-нибудь придумал. Собственно, я придумал, но времени на это нет, – деланно жалуется она, а на пороге каюты, куда уже ушла Эйвери, оборачивается с проказливой улыбкой. – Вы же меня с собой возьмёте, да? Мне же тоже интересно! Я обещаю не убиться.

На последнее заявление, обращённое к нему, Луи не может удержаться от смешка. Луи, возможно, предпочёл бы, чтобы хотя бы Элизабет в кои веки никуда не лезла, а осталась на берегу, хоть бы и Пауле компанию составила, но если уж Эйвери отвоевала себе право и на поход, и на штаны, с Мидлтон не было и шанса. Ну, она хотя бы действительно способна не убиться, если постарается.

– Ну куда мы без тебя, – закатывает глаза капитан. – Вот, кстати, у тебя своё задание – пойдёшь с Эйвери. Проследи, чтобы она нигде не свалилась и ни за что не зацепилась.

– Легко, – бодро обещает Мидлтон и скрывается за дверью.

А Луи думает, что из трёх женщин на борту только одна не ищет себе приключений, и то, как закрадываются подозрения, скорее по малолетству и потому, что приключения сами её находят. Очень хочется лишить этих женщин свободной воли, чтобы сами себе не навредили своими идеями.

– Ох, черти морские, – Гарри устало проводит ладонями по лицу и оглядывает своих друзей.

– Ну и как тебе семейная жизнь? – интересуется Луи.

– Не смешно, Томлинсон.

– Ладно тебе, договорились же. А если в лесу на нас нападут попугаи, мы уж как-нибудь отобьём у них нашу дорогую миссис Стайлс, – Гарри и эту шутку не оценил, пришлось уворачиваться от тычка.

На палубу Эйвери выходит, когда всё уже готово: остающихся нагрузили заданиями, отправляющихся в лес просто начали отправлять на берег. Луи тихонько толкает Гарри в бок и тот поворачивается, смотрит на поднимающуюся по трапу жену. Эйвери явно чувствует себя неуверенно под направленными на неё взглядами всех присутствующих, но виду не показывает. Она в мужской одежде, но не выглядит, как мужчина, на ней штаны и, наверное, что-то, бывшее рубашкой из гардероба Гарри, но выглядит эта рубашка теперь как очень короткое платье: перепоясана на талии и спускается почти до колена, закрывает всю верхнюю часть ног. Луи провожает взглядом выскользнувшую следом Мидлтон: та тоже не сказать, что выглядит, как мужчина, теперь, когда Луи точно знает, что она девушка, но Элизабет всё же в типичной мужской одежде и никаких подозрений она по-прежнему не вызывает. Если не смотреть, конечно, на шею.

– Прекрасно выглядишь, – широко улыбается Гарри. – Нет, правда, мило. Необычно, но мило. Он успел и юбку тебе соорудить?

– Так немного более привычно, – Эйвери незаметным движением одёргивает «юбку», явно надеется, что все перестанут её рассматривать, но это сложно. – Можем идти?

– Последний шанс остаться с Паулой, – улыбается Луи, честно воздержавшись от комментариев по поводу выходного наряда. – Возможно, она успела по тебе соскучиться.

Луи подозревает, у Паулы куча вопросов, ну, какие они там бывают у девиц к только что вышедшим замуж подругам. Не его же ей расспрашивать, в самом деле – вчера они весь день развлекали себя рассказами о путешествиях, но Паула явно ждала не этого. Кажется, Эйвери тоже это приходит в голову, и, кажется, Эйвери предпочла бы этих разговоров избежать.

– Думаю, до вечера она соскучиться не успеет, сама же говорила, здесь столько интересного на берегу, – улыбается Эйвери. – Не для того я вас всё утро уговаривала, чтобы теперь ото всего отказаться.

***

Люди на этом крохотном островке в последний раз были целую вечность назад: лес, покрывающий почти всё его пространство, сплёлся настолько густо, что невозможно даже различить какие-то давние тропы, если они и вовсе были. Любые следы человеческого присутствия поросли густой травой, лианами и Бог его знает, чем ещё, через что теперь приходится в буквальном смысле прорубаться. Почва под ногами неровная, то и дело поднимается и опадает, приходится перешагивать корни и огибать поросшие мхом камни, а кое-где легче вовсе шагать с кочки на кочку. Но тяжелее всего жара – солнце печёт нещадно и, даже не проникая в глубину джунглей из-за тесно растущих крон деревьев, разогревает воздух так, что душная влажность становится невыносимой. Не Амазонка, но тоже так себе развлечение.

Эйвери сперва честно пыталась идти наравне с Гарри в передних рядах, но потом начала отставать. Ей явно было тяжело и совсем непривычно, да и шаг у неё короче мужского, и она предпочла лучше смотреть под ноги, чем гнаться за мужем, благо сопровождающего ей выдали. Правда, после очередного бесконечного часа пути Гарри всё равно начал оглядываться, тем более что впереди так и не намечается ничего интересного. Там грузно топчется Эрколе, на свою беду заявивший, что ему случалось ходить по таким местам, и теперь вынужденный работать тараном на пару с Билли и Джимом. У них на корабле всё просто: кто что умеет, то и делает.

– Пойду проверю, как там Эйвери, – говорит Стайлс.

– Проверь-проверь. А то вдруг Барт не сможет отбиться от нападающих попугаев, – хмыкает Лиам, когда Гарри уже сворачивает в сторону, чтобы пропустить всех вперёд и дождаться хвоста отряда.

– Тут ещё корни такие агрессивные, – напоминает ему в спину Луи.

– Вчера на Джона напали, чуть не покалечили, – добавляет Найл.

Все трое довольно ржут, хоть как-то развлекаясь, а потом снова умолкают, сосредоточенно шагая. Глянцевые мясистые листья цепляются за плечи и голову, под ноги бросаются камни, Луи снова и снова отпинывает с дороги упавшие высохшие ветки. Жара такая, что, кажется, они запекутся, как свиные окорочка, ещё прежде, чем вообще куда-то дойдут. Луи снимает платок, под которым всё чешется, и трясёт головой, влажные пряди волос смешиваются. Он уже закатал рукава, расстегнул рубашку едва не полностью и вообще приобрёл самый неприличный вид ради того, чтобы пустить к телу хоть немного воздуха.

– Жара такая, с ума сойти, – стонет Найл, обмахиваясь полами собственной рубашки. – Как Эйвери ещё назад на корабль не запросилась?

– Она же нас не для того упрашивала, – напоминает Луи её же слова.

Они трое дружно оборачиваются. Где-то в самом конце отряда Эйвери выглядит ужасно утомлённой и опирается на руку Гарри, но на корабль явно не просится. И Луи думает, что так и не попросится, слишком уж она цеплялась за своё желание отправиться сюда. Хорошо бы это не оказалось зря.

Мидлтон, как и было велено, идёт рядом, но теперь, когда там Гарри, держится на отдалении и делает вид, что никаких их разговоров не слышит. Она вся какая-то лёгкая и тонкая, короткими шагами переступает кочки и рытвины и наверняка утомлена ничуть не меньше Эйвери, но ей руки никто не подаст. К ней кто-то обращается, она что-то отвечает, а потом как будто чувствует на себе взгляд, поворачивается и встречается глазами с Луи. И тут же слегка улыбается, и так светло, что это почти преступление, а Луи, как последний дурак, думает, это же он причина такой улыбки, да?

Лиам рядом с ним запинается о какую-то дрянь, толкает Луи локтем, и Томлинсон отворачивается, возвращается на трудный путь к какому-то там поселению кого-то там. Сам чуть не запинается об очередную ветку и думает, что во всём виновата жара, он от неё дуреет.

– Я должна идти, я справлюсь, – тихонько передразнивает Лиам, чтобы слышали только Луи и Найл. – Вы бы знали, как я рад, что Шерил сидит себе в пансионе, делом занимается и не выдумывает ничего.

– Мы знаем, – хором говорят Найл и Луи.

Про Шерил Лиам способен говорить, не затыкаясь, круглыми сутками. И это странно и забавно, но, наверное, мило. И, наверное, Лиаму повезло больше их всех – он всегда знает, что его кто-то ждёт, причём любого, хоть уставшего, хоть больного, раненого или целого. И наверняка для него у Шерил всегда наготове улыбка. Луи предполагает, что это приятно. У самого у него где-то за грудиной до сих пор что-то теплеет из-за того, как Мидлтон поднимает раскрасневшееся лицо и улыбается. Определённо, он болван, который ещё больше дуреет от жары – какая только чушь в голову не лезет, вместо того, чтобы он сосредоточился на чём-то важном, на дороге, например.

– Зато ты перестал психовать и выдумывать, что будет, если мы ничего не найдём, – говорит Лиам.

– Ну, хотя бы остров нашли, а Эйвери теперь никто не выкинет за борт, если что-то пойдёт не так. А если в этом храме, или что мы там найдём, ничего не будет, тогда, видимо, действуем по твоему плану – виним тех, кто здесь был до нас.

– А если, действительно, там кто-то был до нас? Правда это явно было давно, – Найл отмахивается от особенно длинной лианы перед носом. – Или мы не сможем попасть внутрь?

– Это будет грустно. Но, надеюсь, ни для кого не смертельно.

– Вы такие оптимисты, – фыркает кок.

– За это вроде ты у нас ответственный, – теперь от лиан отмахивается Лиам, – а мы больше по тяжёлым раздумьям, – он ткнул пальцем в Луи, – и решению проблем по мере поступления, – указал на себя. – За веру в то, что мы все выживем, у нас отвечаешь ты.

Впереди заросли раздаются по сторонам, и показывается узкий порожистый ручей. Первая тройка, прославляя Деву Марию, сваливаются на берег.

– Прива-а-ал, – на правах первого упавшего объявляет Эр.

Остальные пираты с такими же облегчёнными возгласами высыпают на берега ручья и останавливаются с обеих сторон от него, наполняют фляжки водой. Луи хочется вообще плюхнуться в этот ручей, но не выйдет. И, похоже, не только ему это в голову пришло, все как-то тоскливо посмотрели назад, на Эйвери. Раздеваться перед чужой – капитанской, – женой даже пираты не стали.

– С головой бы туда, а? – с тоской тянет Найл.

– Придётся отложить до вечера, – Луи садится, прислоняется к дереву и делает большой глоток из фляжки.

– Ой, а то без тебя я не знал.

– Если я умру от жары, завещаю отнести моё бренное тело на корабль, – патетически заявляет Лиам. – И поосторожнее несите.

– Сам отползёшь, дорога теперь есть, – фыркает Луи.

Найл хохочет, а Лиам с картинной обидой вздыхает. Открывает фляжку и тонким ручейком льёт воду Луи на макушку. Томлинсон встряхивает головой, уклоняется от воды, подрывается на ноги… В общем, годы идут, а привычка идиотничать остаётся – Лиам и Луи носятся друг за другом вдоль ручья до тех пор, пока в фляжках есть вода и есть, что друг на друга лить.

– Что, уже отдохнули? – окликает их Гарри, сидящий рядом с Эйвери.

– Только что опять устали, – отвечает Лиам.

Эйвери смотрит на них большими глазами и смеётся. Луи и Лиам принимают максимально серьёзный вид, словно это не они тут бегали, снова наполняют фляги и под пристальными взглядами друг друга плотно заворачивают крышки, только после этого снова садятся, решив, что у них перемирие. Гарри хохочет.

– Бросьте, Эйвери уже поняла, что вы два осла.

– Далеко нам ещё тащиться, капитан? – интересуется Фред.

Гарри задумывается, трёт подбородок, прикидывает расстояние. Прошли они уже порядочно, и если поселение правда в центре острова, то скоро они увидят или его, или хоть какие-то его признаки.

– Почти пришли.

И Луи надеется, что это правда. Он легко находит взглядом Мидлтон – та сидит, устало вытянув ноги, и болтает с Тео, – просто убеждается, что она в порядке, и старательно отвлекается от неясных, почти навязчивых мыслей и чувств. Вот разберутся с этим поселением и найдут сокровища, тогда и подумает обо всём непонятном.

До цели они, наконец, добираются ещё через добрый час. Лес лишь едва расступается, открывая то, что когда-то было маленьким городом: тут и там раскиданы домишки с обвалившимися крышами, и джунгли подходят почти вплотную к ним. Пираты идут по давно утоптанной земле мимо этих останков и доходят, наконец, до самого крепкого строения – каменного, высокого, стенами уходящего в склон холма. Серые плиты покрыты какими-то непонятными знаками, которые едва можно различить под слоем грязи. Ко входу ведёт своя дорожка, по обе стороны от которой валяются статуи, разбитые древние идолы, и в душном жарком воздухе на секунду, как кажется, останавливается всякое движение, тянет холодом и смрадом крови. Луи в жизни не был суеверным, но вид поверженных чужих богов и серые стены храма ему совершенно не нравятся. Как не нравятся они, очевидно, никому, потому что уже через сотню шагов Луи обнаруживает, что весь отряд предпочёл перегруппироваться и остался позади, а впереди только Гарри, Эйвери, сам Луи, Лиам и Найл.

Значит, всё правда – и остров, и поселение. И, возможно, сокровище тоже есть, осталось только добраться до него каким-то образом. Луи подходит к каменному порталу ближе, касается поверхности, чувствуя под пальцами пыль в стыке стены и того, что, наверное, служило дверью. Эта дверь, огромная каменная плита с выдолбленным изображением чего-то, напоминающего восьмиконечную звезду, сама открываться определённо не собирается. Но только как сдвинуть эту громадину? И если это парадный вход, который выглядит слегка слишком закрытым, может, стоит поискать вход попроще? Гарри смахивает грязь с углубления в середине плиты, зачем-то заглядывает внутрь и хмурится, принимается вычищать дыру тщательнее.

– Странная штука, – говорит он, заглядывая внутрь, – как будто тут чего-то не хватает.

Чего? Большого изумруда?

– Возможно… – Эйвери начинает, осекается, теребит свой медальон, а потом с почти пугающей решимостью шагает вперёд, так что Гарри освобождает ей место возле странного углубления. – Возможно я знаю, что делать.

Эйвери снимает медальон с шеи и под недоумевающими взорами подносит к странной выемке. Восьмиконечная звезда в серой плите принимает в себя такую же золотую, что всё это время сидела у Эйвери между ключиц, и в наступившем молчании раздаётся щелчок. А потом слышится гулкий скрежет, и все стоявшие под стеной дружно отшатываются, смотрят, как огромная глыба весом в десяток тонн качается и начинает медленно уползать в сторону. Выглядит, как магия, но наверняка всё дело в балансе и противовесах.

«Дверь» толщиной в пару футов открылась, и на её месте оказалось мрачное отверстие, из которого пахнуло холодной гнилой затхлостью брошенного помещения. Луи пару секунд тупо смотрит на тёмный провал, облизывает пересохшие губы и пытается уложить в голове всё произошедшее. Смотрит на Эйвери, которая так же неуверенно смотрит на вход, будто не до конца верит, что она это сделала.

Это не самое любимое ощущение у Луи – внезапно узнать, что он чего-то важного не знал, но в последние недели это происходит слишком часто. У него очень много вопросов к Эйвери, но задавать их, кажется, совсем не время.

– Ладно, – выдыхает Гарри и косится на жену, которую сам же и удерживает за плечи. Видимо, спасал от зашевелившейся плиты. – Дверь, будем считать, открыли, – Гарри оборачивается назад к своей команде. – Подоприте чем-нибудь, а то ещё закроется к чертям собачьим.

Помирать на развалинах чьего-то города, даже если в компании Эйвери и сокровищ, в его планы не входит. Ни в чьи планы, в принципе, не входит, поэтому кое-кто уже пошёл рубить деревья для подпорок. Гарри переглядывается с друзьями, вопросительно смотрит на Эйвери и делает первый шаг внутрь огромного тёмного помещения.

========== В поисках клада. Бетти ==========

Комментарий к В поисках клада. Бетти

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c855332/v855332785/1e73c/XOHrJt3bnXY.jpg

Заросший лес ослепляет изумрудным светом зелени, над головами колеблются ветви, то пропуская, то загораживая солнечный свет, и всё вокруг плывёт в поднимающемся мареве разогревающегося дня. Большие цветные попугаи с криками распахивают крылья, взлетая с насиженных мест, вспугнутые первыми рядами отряда пиратов, но уже за спинами последних рядов Бетти снова слышит шорохи крыльев и краем глаза замечает, как красивые птицы усаживаются на ветви поодаль от проторённой тропы. Возможно, попугаи в недоумении. Возможно, вся окрестная живность в недоумении, но в этом есть плюсы – хищников шум наверняка спугнул, намекая, что теперь здесь хищник покрупнее, и всякая гадость, вроде змей и каких-нибудь ядовитых пауков, тоже расползлась. Хотелось бы надеяться.

Бетти ответственно выполняет данное ей поручение и сопровождает Эйвери – не так, чтобы та норовит упасть или за что-то зацепиться, но поддержка никогда не помешает. Бетти, как выясняется, покрепче Эйвери, всё-таки полгода в роли матроса даром не прошли, и теперь она легче переносит этот путь. Они вдвоём прошли относительно немного впереди, но потом, бросив попытки угнаться за первыми рядами, ушли в хвост отряда. Тут идут не в пример медленнее, да и дорога уже кажется посвободнее, потому что её расчистили руки и ноги идущих перед ними. Эйвери протяжно устало выдыхает.

– Мужайтесь, мисс, – Бетти запинается и поправляется. – Миссис. Миссис Стайлс, прошу прощения, ещё не привык. В общем, мужайтесь, вы ведь знаете куда идёте.

– Меня долго и настойчиво предупреждали об опасности, – с улыбкой отзывается Эйвери.

Бетти зачем-то крутит головой по сторонам, будто выглядывая опасность, но ничего нет, и снова пристально смотрит под ноги. Опасность, конечно, где-то наверняка водится, но она и в половину не так реальна, как вероятность навернуться прямо вот тут на каком-нибудь корне и что-нибудь сломать. Будет больно и обидно.

– Ну, скорее всего ничего действительно страшного не будет, но будет тяжело. Не потому, что вы женщина, а просто тяжело. Сейчас очень жарко, и будет ещё жарче.

Царит замечательная погода, но подходит она исключительно для того, чтобы сидеть по подбородок в воде и ничего не делать, а это не их случай. Во влажной жаре тяжело дышать и так, а из-за ткани на груди Бетти – ещё тяжелее. И никакой возможности ослабить эту удавку сейчас нет, приходится дышать, как дышится, и шагать, как шагается.

– Ты же идёшь. Тем более сам попросился.

– Мне ведь любопытно, – Бетти только плечами пожимает. – Правда, если бы мне сказали сидеть на месте, я бы сидел.

Потому что она птичка подневольная. Но послушная. В целом.

Бетти по возможности не слишком навязчиво и не слишком отвлекаясь от неровной поверхности земли рассматривает свою спутницу. Лично ей показалось, что после свадьбы Эйвери повеселела и как-то даже похорошела. Предположительно, после свадьбы, но, может, такое чудодейственное влияние оказал их приход на остров. Но если бы это было так, Эйвери с капитаном вряд ли просидели бы весь вчерашний вечер в каюте. Бетти чувствует, как на лице у неё расползается широкая улыбка почти нелогичной радости за других людей, но унять эту радость не хочется. Может, она и наивная, но ничто её не переубедит в том, что Гарри и Эйвери давно уже поладили, это же видно было всем, у кого глаза работают и есть хоть какая-то склонность к наблюдениям. Оно, конечно, разница в положении, но если уж им двоим эта разница не помешала, другим не должно быть до неё дела. Так что, по скромному мнению мисс Мидлтон, Гарри и Эйвери сделали всё правильно.

Бетти перешагивает упавшее поперёк пути дерево, слишком большое, чтобы пираты убирали его сейчас, и протягивает руку Эйвери. Эйвери руку принимает и тоже перешагивает, высоко занося ноги, чтобы не зацепить торчащие ветки.

– Как же удобно в мужской одежде, кто бы знал, – говорит она. – Никаких корсетов, волочащихся юбок и пяти слоёв ткани.

Бетти тихо смеётся на это замечание. На самом деле, она сама первое время в мужской одежде думала только о том, какая она возмутительно удобная, а уж сейчас, в непролазных джунглях, и вовсе не может себе представить, как бы Эйвери пробиралась, если бы не гардероб капитана. Конечно, на неё продолжают пялиться, как на восьмое чудо света, но это не так смущающе и оскорбительно, как могло бы быть, если бы Бетти не додумалась закрыть ей верхнюю часть ног. Ну и заодно от себя глаза отвела – вдруг бы вид одной женщины в мужской одежде выдал вторую.

– Возможно, существует заговор против женщин, о котором мы не знаем, – предполагает Бетти. И прикусывает язык. Не выглядит ли эта фраза слишком уж как-то… Не так? Она же, вроде как, мужчину тут изображает. Но, может, Эйвери спишет это всё на то, что Бетти портной? – Если устали, можем немного передохнуть. Далеко всё равно не уйдут.

Они действительно останавливаются. Хвост отряда топчется совсем неспешно, нагнать его не составит никакого труда, а они обе хотят перевести дыхание. Бетти поправляет сбившийся на бок платок и мечтает стащить его и выбросить, потому что под тканью ей ужасно жарко. Эйвери смотрит на Бетти изучающе, и это немного смущает и немного настораживает.

– Ещё не жалеете, что пошли?

– Мне нужно было пойти, – Эйвери пожимает плечами. – Даже если бы я знала, что это так долго и жарко, всё равно бы пошла.

– У вас нюх на золото? – хмыкает Бетти. Ей доставляет удовольствие перекидывать слова, как мячик, и, кажется, Эйвери тоже не против с ней поболтать о всякой ерунде. Говорить с Эйвери в сто раз приятнее, чем с пиратами.

– Может быть, – Эйвери смеётся и качает головой. – Вот и проверим.

– Очень полезный навык, особенно на пиратском корабле. Жаль, у меня такого нет.

– Ну, видимо, есть другие, – они возобновляют своё движение, отряд отдалился всего шагов на сто, и они быстро его догоняют. Эйвери ненадолго умолкает, как будто подыскивает слова. – Почему ты пошёл на пиратский корабль?

Бетти думает, что как-то часто ей в последнее время этот вопрос задают. А ответа всё ещё нет.

– Таких, как я, во флот не берут, я слишком маленький, а когда нанимался на корабль, ничего толком не умел, – на самом деле она девушка, и на пиратский корабль вообще-то таких тоже не берут, но об этом Бетти ни за что не скажет. – Мне хотелось выйти в море, так что вот я здесь. К счастью, кое-какие навыки у меня всё-таки были, так что я прижился.

– То есть ты здесь не по необходимости, а потому, что хочется? И тебе это нравится?

И что-то есть такое в тоне Эйвери, что заставляет Бетти поднять глаза. Ей кажется, миссис Стайлс над её словами крепко задумалась, да только какой ей интерес? Бетти на секунду даже становится неловко из-за того, что на самом деле не было ей никакой такой уж необходимости лезть на пиратский корабль – Эйвери явно имела в виду какую-нибудь безвыходную ситуацию. Может, даже готова была пожалеть.

– В общем, да, – соглашается Бетти. – Просто показалось, что так правильно. Ну и интересно было. Некоторые считают, что любопытство мой главный порок, правда на вопросы всё равно отвечают.

Эйвери молчит, обдумывает незамысловатый аргумент, и Бетти тоже помалкивает. Под ногами целая россыпь каких-то кочек и вздыбленных под землёй корней, по которым нужно шагать как можно внимательнее. Коричнево-зелёный покров рябит в глазах, подсвечивается тут и там пятнами солнечных лучей, и внезапно это напоминает волнение под ветром на воде.

– Я люблю море. Возможно, вам оно не показалось таким уж гостеприимным, в конце концов вас на абордаж взяли, но я его люблю. И возможно оно меня тоже. А к ножницам и иголкам я всегда успею вернуться.

И, наверное, Бетти вернётся. Наверное, даже доплывёт, наконец, до отца. Когда-нибудь.

Эйвери рядом кивает и, кажется, между ними протягивается тоненькая ниточка понимания. Но разговор они не продолжают – капитан решил лично проверить, как там его жена, и присоединился к ним. Бетти отходит на пару шагов в сторону, чтобы не мешать.

Когда наконец-то объявляют остановку, медленно шагающий хвост отряда рванул вперёд к неширокому ручью. Бетти со спокойной совестью оставляет Эйвери на попечение Гарри и удобно устраивается на поваленном дереве, впихивает свою фляжку в руки Тео, отправляющемуся за водой, и блаженно вытягивает гудящие от усталости ноги. Где-то на высоте шумят кроны деревьев и шелестят крылья перекрикивающихся попугаев.

– Как это тебя с корабля отпустили, мелкий, у тебя же главное задание уборка? – Тео возвращается и протягивает ей фляжку, плюхаясь на дерево рядом.

Тео один из новых матросов, которых только что набрали на Тортуге, и не так, чтобы они с Бетти особенно сдружились, но в тесном пространстве корабля все всё про всех знают.

– Ты хотел, чтобы это поручили тебе? Ты попроси, Луи или капитан найдут тебе, где прибраться. Корабль большой.

– Да ну к хренам собачьим, – ржёт Тео, – они мне и на палубе дело находят.

Бетти с наслаждением пьёт свежую воду и краем глаза наблюдает за Гарри и Эйвери, совершенно не вслушиваясь в разговоры матросов. Присмиревший, абсолютно довольный и до крайности внимательный капитан – умилительнейшее зрелище. И Эйвери рядом кажется такой же абсолютно довольной. А Бетти думает, что ей такое довольство, судя по всему, не светит совершенно, и это печально и остаётся только радоваться за других людей.

Рассказ Тео о том, как он ходил к гадалке, передаваемый заунывным тоном, наконец привлекает внимание Бетти, и она прислушивается.

– То есть, тебе нагадали смерть в море, ты поверил и не нашёл ничего лучше, чем наняться на корабль? – переспрашивает Бетти.

– Вот не умничай мне тут, – Тео покраснел и набычился. – Я тогда уже был в команде, когда пошёл к этой гадалке. И я всю жизнь на кораблях, готов там и сдохнуть. Лишь бы только не в этот раз, хочу сначала потратить свою долю от сокровищ.

– Ты же моряк, Тео, – Бетти всё равно умничает. – Любому моряку такое можно сказать и он поверит, как миленький.

Вдоль ручья вдруг с радостным гиканьем несутся Лиам и Луи, обливая друг друга водой. Некоторые пираты криками подбадривают их, а Гарри вообще не выглядит удивлённым, видимо, эти двое резвятся ещё и не так от избытка энергии. Луи, такой собранный в роли боцмана, постоянно проверяющий, что она делает – даже в лесу ведь посмотрел, как они с Эйвери, – выглядит совершеннейшим мальчишкой, но настолько искренне довольным, что надо быть каменным, чтобы его за это упрекнуть. На лице у Бетти цветёт бесконтрольная улыбка, исключительно потому, что это весёлое представление.

– А за то, чтобы изменить твою судьбу, денег не попросила? – возвращается к разговору Бетти, когда всё заканчивается. – Я бы попросил. Подумаешь, руками помахать и пообещать, что всё теперь будет в порядке.

Знает она этих гадалок, парочку видела. Когда женщина слишком стара или не слишком умна, чтобы заняться чем-то ещё, и когда у неё нет защитника в лице родственника-мужчины, женщина может начать закатывать глаза и вещать о будущем. А какое будущее обещать пиратам? Золота, да побольше. В случае неудачи пират просто не вернётся, чтобы призвать её к ответу, а если уж вернётся, всегда можно гордо пожать плечами и сказать, что он сам во всём виноват. Или что золото ждало его не в этом рейде или было в другой стороне. Или что глядеть в будущее нелегко, и пускай сам раскидывает карты, если не верит ей.