Текст книги "Созданный монстр (СИ)"

Автор книги: Liziel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 47 страниц)

Парень поперхнулся воздухом от такого вопроса и встрепенулся.

– Я? Командир? Не…

– Он – наше окно в экспедицию, – улыбаясь, выручил Рэтхэм, переводя внимание пилота на себя. – Командир пока еще официально не назначен.

Пирт удивленно вскинул одну бровь. Скепсисом от него не просто веяло, а на какое-то мгновение, он стал его воплощением. Это проявлялось во всем: в развязной позе, чуть склоненной набок голове, в пристальном взгляде. Да даже в потертых и растянутых на коленях брюках и в черной кудрявой шевелюре двухдневной свежести читалось все реальное отношение пилота к экспедиции и то, где он всё это видал.

Вайона даже восхитило как Пирт умудрился еще ничего толком не сделать и не сказать, а уже опустить всю их идею ниже метало-цементного фундамента. Это просто-таки талант!

– То есть, вы еще пока сами не разобрались? – уточнил Пирт, катая ребром стакана с газировкой по подлокотнику своего кресла.

Все остальные ученые и даже Джаспер технично затаились.

Рэтхэм прокашлялся, пытаясь скрасить неловкость момента.

– Главное, что у нас есть уже капитан корабля, – примирительно сказал доктор.

– Я пока еще официально ничего не подписывал, – хмуро отрезал Пирт. – Ты обещал мне показать навигатора, с которым я буду работать. Где он?

Вайон впервые увидел мысленно мечущегося и абсолютно растерянного Рэтхэма. Чтобы кто-то вот так просто умудрился заставить старшего по возрасту и званию полковника теряться в ответах… Пирт начинал все больше и больше нравиться Вайону. И даже не столько за то, что у него так легко получалось вертеть доктором. А за то, почему Рэтхэм позволял с собой так обращаться. На пожизненного должника полковник не походил. Значит, остается только вопрос профессиональных качеств Пирта, за которые доктор мог простить мужику всё, что угодно.

– Найк на данный момент находится на стажировке… – отводя взгляд от лица пилота, ответил Рэтхэм.

– Кто такой Найк и где его стажировка? – продолжил цедить информацию Пирт.

Доктор сдержанно вздохнул и неспеша потер морщинистый лоб.

– Найк Санерран, наш соотечественник с Энвилы, – на память стал зачитывать краткую характеристику Рэтхэм. – Отличник академии. Должен был поступить по распределению на навигатора круизера нового поколения, но до меня дошли слухи о его баллах. Джаспер узнал, что парень развлекался в федеральских чемпионатах по киберспорту. Что характерно – очень часто побеждал. На днях мы общались с ним, предложили контракт, проверили по основным тестам. Но когда торийцы узнали, что мы определились с навигатором, то запросили его к себе на обучение. Поскольку, как они выразились, «нужно дообучить на соответствующей технике».

Лицо Пирта вытянулось от удивления, и пилот немного воспрянул духом.

– Тория будет участвовать в постройке нашего корабля? Че, серьезно?

– Да, но они пока в процессе решения последних бюрократических заморочек, – увильнул Рэтхэм. – Торийцы хотят, чтобы Цинтерра построила им каркас и перегнала на их верфи.

– Только на метрополии пока залупаются и хотят, чтобы желтолицые вешали все оборудование у них под присмотром, – встрял Джаспер.

– Это у них надолго, – буркнул Пирт. – Как бы вообще собрали и полетели.

– Полетим, – кивнул Рэтхэм. – У Цинтерры очень большой интерес к экспедиции и если даже торийцы откажутся, то корабль достроят без них.

Пилот емко выматерился о том, как и в какой позе он видал полет на цинтеррианском «корыте».

Вайон вместе с остальными учеными продолжали старательно не привлекать внимания. Парень так и вовсе был счастлив, что про его роль командира забыли и пока не теребили другими вопросами. Правда, настроение пилота дергало уже его подозрительность, но с ней Вайон собирался разобраться позднее.

– Если торийцы откажутся от постройки корабля – я никуда не полечу, – вынес вердикт Пирт. – В жопу ваши приключения, лучше сдохну на планете спокойно, чем еще раз за их штурвал сяду.

– Но это наша экспедиция, Пирт, – попытался сгладить ситуацию Рэтхэм. – По всем документам проект проходит как энвильский. При поддержке других субъектов федерации, конечно же, – легкий кивок ученым.

Вайону не требовалось быть психологом, чтобы заметить, как крепкий, обычно вальяжный, уверенный в себе и своем деле доктор занервничал. Когда всянадежда на лучшего пилота и ценного кадра стала вдруг сыпаться от незначительного фактора. Чем-то метрополия сильно нагадила в душу Пирту, отчего он, не стесняясь, вставал в позу. Не будь он так важен Рэтхэму, то полковник давно бы на него махнул рукой. Да и сам бы Вайон махнул. Капитан корабля с таким характером – это крах всей экспедиционной и космической романтике. Особенно для толпы ученых. Даже за пару минут общения Вайон сделал свое представление о пилоте и понял, что такой лишних поблажек не даст. И на ученые степени ему будет наплевать. У такого капитана если вдруг что-то случится с вверенным судном – вся команда будет поднята на починку. От техника до биолога. И если первый будет ковыряться в железе, то последний за отсутствием знаний будет заводить космический корабль с толкача. И Пирта вообще не будет волновать факт, что это технически невыполнимо.

«А ведь с ним заведется…» – вильнула ироничная мысль у Вайона, который живо в картинках представил эту фантасмагорию.

Однозначно, ценник Пирта в таком контексте возрастал еще на несколько порядков.

– Я уже налетался, ты знаешь, – отрезал пилот. – Они от меня отказались, больше я им прислуживать не буду. Да, ты сейчас скажешь, что какая разница, что в начинке за штурвалом. Какая разница какого цвета приборная панель. Какая разница какая маркировка болтов под сидушкой, но…. Нет. Если там не будет хоть одной торийской гайки – я туда не сяду.

– С каких это пор ты так полюбил торийцев, – буркнул больше себе под нос Рэтхэм и запил чаем пересохшее горло.

– Ни с каких. Просто я на дух не переношу цинтеррианцев. Как и желтолицые. С ними у меня хоть что-то общее.

После чего Пирт поднялся с кресла и поставил на стол свой пустой стакан.

– Погоди, – недоумевающее уставился Рэтхэм. – Ты куда?

Пирт бесцеремонно перешагнул через его ноги, не став кругами обходить диван.

– Домой, – ответил он мрачно, как само собой разумеющееся. – Позвонишь, когда будешь знать всё досконально и наверняка.

Сайрез так и замер в ступоре, удивленно хлопая глазами и не найдя повода его остановить.

Когда дверь за пилотом закрылась, Вайон продолжал сливаться с местностью. Только интерес перевел на сочный кусок пиццы, который манил его еще горячим растекающимся сыром с кусочками поджаренного бекона.

– Какой у тебя, док,… резкий знакомый, – нарушил повисшую тишину Джаспер.

Рэтхэм выпал из изумления и собрался.

– Я поговорю с ним, – сказал он, уже чинно вставая из-за стола. – Джас, ответь пока на все вопросы нашего экипажа.

– Да куда ж я денусь, – наигранно страдальчески вздохнул программист, а когда Сайрез покинул комнату, хлопнул в ладони, с предвкушением потер их и бодро возвестил, – Но сперва, ребята, давайте жрать!

Догнать Пирта Рэтхэму удалось уже у самого лифта. Поняв, что пилот не собирается останавливаться, доктор заскочил вслед за ним в кабинку. Курэф невозмутимо коснулся сенсорной кнопке первого этажа.

Лифт неторопливо тронулся вниз.

– Пирт, нам надо поговорить.

– Мм… Да, я пока слушаю, никуда не ухожу, – согласился пилот, лениво глядя на табло этажей. – Куда мне отсюда деться.

– Не язви, – шикнул на него Сайрез.

– У тебя еще двадцать пять… нет, двадцать четыре этажа, – спокойно ответил Пирт. – Чем учить меня общению расскажи лучше, где и как вы набрали этих ботаников.

Рэтхэм проглотил очередную колкость, выдохнул и максимально спокойно ответил:

– Мы согласовывали ранее состав экспедиции, и научный Центр в метрополии обещал помочь нам с поисками подходящих кадров. Отбор шел давно и параллельно на разных уровнях.

– Но вы всего лишь неделю назад утвердили первого кандидата на пересадку? – уточнил пилот.

– Да.

– Для отбора которого до этого велись многочисленные тестирования.

– Верно.

– Ваши ученые тоже проходили все эти тесты?

– Нет, не весь пакет.

Пирт покосился на Сайреза сверху вниз и снова удивленно вскинул одну бровь.

– Зачем ты темнишь? – спросил он.

На миг Рэтхэм напрягся, а потом у него опустились плечи.

– Я просто не знаю, Пирт, – сознался доктор. – Цинтерра прислала нам этих ученых уже утвержденными. Мы с Джаспером проверили их – они чисты. Никакого подвоха. Просто метрополия помогла нам с отбором по всей Федерации. Сам понимаешь – мы были не в силах провести настолько массовый конкурс. Поэтому Цинтерра кинула клич, проверила анкеты, профессиональные качества и семейное положение кандидатов.

– И все? – хмыкнул Пирт. – Тогда зачем для «первого» проводились такие сложные тестирования? Анкеты, предупреждения, космические испытания, проверки в экстремальных условиях.

– Откуда тебе известно? – изумился Сайрез и уставился на пилота.

– Мой сокурсник по академке дошел до финального отбора. Но комиссия утвердила пацана, а не его. Странно. Чем таким этот гражданский студентик оказался привлекательнее, отставного военного. Разве что думает меньше? И более покладист?

Пирт снова глянул на табло этажей. У доктора на ответы оставалось совсем немного времени.

– Мы не знаем, – покачал головой Сайрез. – Часть распоряжений нам просто навязывают сверху. Как и эти тщательные тесты. Хотя как раз они понятны. Мы не имеем права на ошибку. Первый кандидат должен сохранить рассудок при пересадке. На его примере мы доработаем систему перекачки сознания, сделав ее полностью….

– Безопасной? – прищурился Пирт.

– Да, – кивнул док, сдаваясь и соглашаясь. – Первый должен выжить, чтобы нам не отменили проект. Но даже в случае проколов – мы не стали бы рисковать ценными кадрами.

– Короче, сократив лирику, бесхозный пацан вас устраивает в полной мере, как подопытная крыса, – подытожил Пирт.

Лифт притормозил, и двери открылись с коротким мелодичным звоночком. Пилот вышел из кабинки, но, подумав, развернулся и придержал створки.

– И кстати навигатора вам торийцы не вернут, если откажутся от стройки, – с ядовитой улыбочкой заявил Пирт.

– Как так?! – словно влетел в невидимую стену Рэтхэм.

– А вот так, – пилот пожал плечами. – Они обучат его под свою технику, свои приборы. Считай, обучат под себя. А своё – они никогда не отдают. Думай лучше, Сайрез. Прежде чем договариваешься с желтолицыми.

И, опустив руку, Пирт позволил створкам лифта закрыться, оставив Рэтхэма наедине с пробуксовывающими мыслями.

***

Сегодня в кабинете президента компании играла музыка. Тихая, мелодичная, не напрягающая. Обычно подобная музыка у народа не пользовалась популярностью, считаясь слишком текучей и заунывной. Но Ашир любил такой фон, когда казалось, что ветер гуляет по сложному инструменту и перетекает по духовым трубам. Эти звуки казались ему умиротворяющими и естественными. Не то что визгливые струнные или безобразные электронные ритмичные дребезжания, по недоразумению считающиеся «тяжелой музыкой».

Закинув ноги на передвижную тумбу, Ашир развалился в своем мягком кресле с планшетом и пряником в руках.

Последнее совещание намедни прошло успешно – аналитики личного отдела подвели итоги и обещали наилучшую развязку с экспедицией. Величество на Лазурном Престоле мог сколько угодно качать права и запугивать метрополию, но реально повлиять на ход событий он уже был не в силах. Маховик Цинтерры слишком раскручен. Энвила все сильнее прорастает корнями в экспериментальный проект. А Интерсеть только добавляет ажиотажа вокруг нового и завлекательного слова «полиморф».

Ашир пролистывал новости и популярные блоги почти ежедневно. Глаз президента компании радовался, глядя как растет популярность спущенных «сверхсекретных» статей. Как миллионами взлетают просмотры официальных фотографий строящейся машины, и нескончаемыми лентами текут комментарии к набирающему силу проекту.

Нет, Величество не отмахнется от идеи поучаствовать. Не сможет. Лазурный Престол сейчас слишком зависим от мировой популярности, и с тех пор как Тория закрыла свои границы любым гостям, его престиж и весомость сильно пошатнулась. Как ни смешно, но в современном информационном мире правит толпа и блоги Интерсети, которые раскачивают лодку изменчивой популярностью.

Казалось бы, чего страшного произошло, когда какая-то одна не шибко важная, и не шибко ценная в туристической области планета закрыла свои границы? Ненадолго взвыли ученые, чуть дольше поворчали биологи. Но вот толпа и серая масса обывателей это запомнили и восприняли плевок на свой счет. Они посчитали это оскорблением, вспышкой торийской гордыни и тем больше заочно невзлюбили строптивый народ. Даже забывая, порой целенаправленно, как много ранее было сделано для них Лазурным Престолом.

Толпа непостоянная в своих любимцах. Ашир отлично знал это, и прикармливал население через метрополию как мелкими приятными новинками, так и грандиозными идеями и проектами. Величество тоже замечательно представлял себе эту картину, а потому сейчас он непременно попытается вернуть престиж своей родине.

Вопрос лишь в том, чего им это будет стоить.

Ашир дожевал пряник и отложил планшет с раскрытыми блогами на стол.

Однако, государственные терки – это всего лишь мелочь по сравнению с его планами на команду.

Недавно Аширу донесли о том, что полковник Рэтхэм намеревался привлечь в команду своего старого знакомого. Какое самовольство. Но, пролистав тогда досье на пилота, президент компании лишь улыбнулся. Сайрез сделал хороший выбор. Даже лучший, чем мог бы предложить сам Ашир.

Потянувшись к миске, мужчина взял следующий пряник и неспеша принялся запивать его душистым любимым чаем.

Идеально…

Всё действительно складывалось просто идеально.

Целеустремленный доктор, вечно скованный кандалами законов и норм морали блестяще сошелся с увлекающимся хакером, не знающим ограничений в принципе. Прекрасный коктейль, как ни крути. А уж каким он может стать, когда этих двух ярых оппозиционеров закроют в одном корабле и скроют с глаз общественности! Интересно, сколько раз за годы жизни гениальный Сайрез мечтал развязать себе руки? И сколько раз юный Джаспер жалел, что пока не в силах подкопаться в сверхзащищенные сферы, чтобы туда красиво поднасрать?

Эти двое превосходно замкнулись друг на друге и гарантированно не оставят проект на самотек. Им слишком нужна эта мнимая свобода, слишком много личных планов возложено на их будущие полиарконовые тела.

Ашир хмыкнул в кружку.

Наивные. Считают, что для того, чтобы изменить ход истории или даже немного сломать систему Федерации им позарез нужно сменить тело на что-то прочное, массивное, долгоживущее и обязательно скрыться с глаз общественности.

Слабаки.

Они просто не пытались применять свои знания по назначению. Возможно, хотя бы светленький паренек с невнятными на первый взгляд профессиональными качествами поставит им мозги на место? Ведь что такое психолог, историк и биолог в одном флаконе на исследовательском корабле? Казалось бы, чушь, бестолковый балласт, который не жалко пустить в расход при сложной работе в поиске и изучении дальнего космоса.

Но эта та бомба замедленного действия, которая в будущем сможет встряхнуть весь их экипаж и заставить работать под свою дудку. Ведь что такое историк? Личность, которая умеет делать непредвзятый анализ ситуации и трезво оценивать все события в обществе, чтобы не повторять чужих ошибок. А психолог? Это человек, потенциально способный войти в доверие к каждому, найти подход и узнать настоящую цель полета. Он будет сглаживать любые недопонимания в коллективе, сможет притереть между собой разноплановых людей и пресекать вероятные конфликты. А учитывая, что парень молодой и светлый по характеру, его априори будут беречь и не посмеют хамить. Когда он осознает это, то начнет пользоваться своей мнимой слабостью и безобидностью, чтобы подмять всех под себя. Он будет вызывать доверие одним своим видом и ему смогут высказывать то, о чем обычно молчат окружающим.

Если Сайрез уговорит своего друга податься в проект, то он подложит себе дополнительную бочку со взрывчаткой под хвост. Потому как о присоединении ярого ненавистника Федерации Ашир мог только мечтать. Доктор еще пока не знал, какой он гений, что вспомнил о пропитом насквозь почти конченном пилоте и заставил его выползти в свет. И если у Рэтхэма, возможно, всего лишь сработало чутье на хороший выбор, то Ашир наверняка знал по одному лишь досье, кто станет у них в экипаже гласом рассудка и снимет избранное «светлышко» с ручника.

Надо лишь немного подождать.

Чуть откинув дальше спинку кресла, Ашир блаженно растекся с теплой греющей кружкой на груди. Складывающаяся комбинация его устраивала полностью. А умиротворяющая музыка расслабляла и позволяла на время забыть о гнете личных проблем. Если все пройдет успешно здесь, в этом мире, то он освободится. И освободит остальных.

«Дерзайте, ребята. Ваш ход», – прикрыв глаза, подумал Ашир, тихо мурлыкая под нос мотивчик и улыбаясь.

Глава 3. Собратья по вечности

Центр Экспериментальной Киберинжнерии.

Неделю спустя.

Вайон снова очнулся в лазарете. Не успело еще пройти его второе подключение через Пректона, как хрупкие и толком не окрепшие мозги вновь не выдержали и отправили парня в нокаут.

Правда, на сей раз Вайон слышал фоновые звуки. Джаспер громко ругалсясо злым Сайрезом, медсестры близняшки причитали и старательно приводили организм подопечного в норму. Спешно делали уколы, отцепляли кушетку от пазов и перегоняли в нормальную палату.

Иной бы на месте Вайона мог смело психануть и допытаться со всеми вопросами до руководителей проекта. А то и вообще подать в суд, разорвать контракт и потребовать компенсацию за нанесенный физический вред. Но глядя в уже знакомый белый потолок Вайон понимал, что не станет размахивать своими жалобами и возмущаться на пустом месте.

Во-первых – он сам подписался на этот проект. Да, его много раз предупреждали о последствиях, угрозе жизни и куче сложностей на пути к славе и триумфу. Как бы не звучало, но за исключением летального исхода – все остальное можно было пережить. А если судьба или криворукие ученые допустят его гибель, то… Вайону было все равно. Главное, чтоб все прошло быстро и безболезненно.

Во-вторых, размышляя об угрозе жизни, парень понимал, что ни Сайрез, ни Джаспер не станут его намеренно гробить. Смерть Вайона, к слову ставшего уже обсуждаемой личностью в научно-популярных блогах, поставит крест на их проекте. И «Полиморф» будет закрыт не только законодательством Энвилы, но и пострадает личная репутация всех руководителей. Конечно, в таком случае Рэтхэм и программист могли бы договориться с Цинтерой, и продолжить работу уже на их территории, но Вайон сомневался, что они решатся на такое.

В-третьих, доктор на днях таки распорядился и выделил Вайону комнату в своем доме. Отказываться от такого жеста вежливости и контроля за здоровьем было глупо. Как и портить отношение с Сайрезом. Правда, Вайон снова залетел на белую кушетку на ближайшие пару дней, но тут уж что поделать…

Ну и в-четвертых, парню начинала нравиться их будущая команда. Оказалось, что ребята из ученого состава очень даже общительные и приятные личности, с которыми не скучно проводить рабочие будни.

Например, Ханк незаметно и легко стал заводилой их маленькой компании. Помимо того, что парень был блестящим химиком и с отличием закончил университет экстерном, еще он умел прекрасно готовить. В первые же дни, как научный состав поселили в Центре, Ханк узнал, где во всем этим «бетонном гробу» можно воспользоваться кухней. Джаспер от такого вопроса растерялся и сперва решил, что таких зон у них в Центре вообще нет. На что получил от Ханка длинную тираду о несовершенстве быта, о работниках, которых держат в здании как рабов и кормят по расписанию.

– У нас во всех общежитиях есть свободные и общие кухни, где сотрудники могут приготовить то, что им хочется, – утверждал тогда Ханк.

– Но зачем? – недоумевал Джаспер во время их первого разговора. – Если можно заказать все из ресторана или, в крайнем случае, попросить местную столовую расщедриться.

– Вы так не уважаете желания своих сотрудников? Ведь одно только наличие собственной кухни прибавляет месту обитания домашнего уюта и повышает КПД! – настаивал химик.

– КП… чего? – Джаса аж перекосило от удивления.

– Коэффициент профессиональной деятельности, – пояснил Ханк. – Он складывается из любви сотрудника к его делу, из отношений в коллективе, из комфортабельности условий и максимального удовлетворения личных бытовых потребностей, превращающих рабочий процесс в приятное и полезное времяпровождение.

– Что? – от быстрого потока слов гениальный программист совсем бесстыдно завис.

– Короче, я хочу, чтобы у меня был доступ к кухне в вашем Центре или поселите меня в отдельный дом, – припечатал Ханк.

Вайон тогда понял, что эту ситуацию надо как-то разнимать.

– Боюсь, что Джаспер просто не сталкивался с такой необходимостью, – вклинился он в их беседу. – Ханк, я думаю, что при таком огромном числе сотрудников с разных концов планеты, в Центре или рядом с ним наверняка есть общежитие, которое тебе понравится. Я узнаю потом у Сайреза.

– Да уж пожалуйста, – фыркнул с усмешкой Ханк. – А еще мне пригодятся контакты ближайшей службы доставки продуктов, и флаер. Я хочу лично проехаться по окрестностям.

– Не волнуйся, – улыбнулся Вайон. – Всё тебе будет.

Как оказалось, в Центре на жилых этажах нашлось потом всё. И свободные кухни, и комнаты отдыха, и мини-кинотеатр. Даже бассейн и тренажерные залы, расположенные в соседнем здании, тоже являлись частью инфраструктуры Центра Киберинженерии. Нужно было обо всем просто спросить у местных старожилов.

Ханк потом светился от восторга. И уже пару раз угощал всю будущую команду своим кулинарным творчеством. Оценили все, даже Джаспер, который до последнего относился к этой идее скептически. А уж какой у Ханка получался чай… Вайон честно сознался, что не пробовал травяного напитка вкуснее.

– А он не на травах, а на фруктах, – подмигнул химик, в тот вечер развалившись в мягком кресле-мешке, честно купленном на свои деньги и притащенном в Центр.

– Что-то я не помню у нас тут фруктов с таким запахом, – признался Вайон. Сделав выводы в первый день, парень решил, что завязать общение с флайтонцем ему будет легче и быстрее всего. Поэтому без лишних поводов напросился к Ханку в гости поболтать.

– А у вас и нет таких фруктов, – с хитрой миной сообщил юноша. – Половина с моей планеты, часть с Роккона, что-то с Тории и Артаны. Личный рецепт, который я держу в секрете. Только вода ваша, энвильская.

– Не вредно ли такое сочетание для организма? – уточнил Вайон, но увидев, как Ханк нахмурился, быстро добавил. – Нет, не подумай, что я в тебе сомневаюсь или хочу обидеть. Просто интересно как ты все собрал.

– Я же химик, не забыл? – вновь улыбнулся парень. – Бытовое применение моих знаний – это хобби, в котором я могу хоть как-нибудь оттянуться.

– Но химия – очень широкое понятие. В моем скупом представлении – это пробирки, горелки, формулы и сложные структуры.

– На самом деле – это очень узкое понятие, – не согласился Ханк и отставил свою кружку чая на низенький столик. – Стоит отклониться от предмета чуть глубже в структуру вещества и его поведение на атомарном уровне – как это уже начинает проглядывать область физики. Если же заняться вопросом влияния веществ на организмы – то это мостик к биологии. Сама по себе химия как предмет изучает лишь поведение вещества и его свойства в различных условиях. Но, например, имея готовый и проверенный базис из области биохимии, и зная какие вещества способен переработать человеческий организм, я могу с уверенностью скормить тебе даже стружку древесной коры с Фарэи.

– С Фарэи? – изумился Вайон. Слушать Ханка оказалось очень интересно, но вопросы, как назло, всплывали самые дурацкие. – С этого сухого красного рудника, куда сейчас наивный народ переселяется толпами? Так там же вроде все до сих пор радиоактивно и не до конца терраформировано.

В довольных глазах Ханка сверкнули предвкушающие огоньки. Вот уж кому нравилось шокировать и удивлять собеседника своими экзотическими знаниями.

– Зато местные жители успешно наловчились при особом способе варки и брожения готовить из этой коры очень интересное пиво.

– И ты пробовал? – искренне ошарашено спросил Вайон.

– Увы, – щелкнул пальцами Ханк. – Не довелось. Но слышал, что оно странное и полезное.

– На радиоактивной почве. Полезное?

– Всего лишь химия и знания о свойствах вещества, – отсалютовал своей чашкой парень.

– Гениально, – заключил Вайон и тоже вернулся к своей порции чая.

В тот вечер они проговорили долго. Ханк действительно оказался интересным рассказчиком, а Вайон для него – идеальным слушателем. О чем только они не заводили беседу… Продолжали вспоминать тонкости мировой кулинарии, расхваливать экзотические культурные и национальные ценности Флайтона, сравнивать их с энвильким бытом. Ханк много рассказывал о сокурсниках по своему университету и как они делились друг с другом новостями с родных миров. Вспомнил даже одного торийца, приехавшего за каким-то делом на стажировку. Химик поведал Вайону даже о том, как они с ребятами набрались духа и попытались вытащить эту «редкую залетную птицу» к себе на вечерние посиделки. А вдруг бы получилось, и тогда там уже с ним можно было бы нормально пообщаться.

– А я бы тоже не отказался с кем-нибудь из них поговорить, – мечтательно задумался Вайон. – Расспросил бы как и что у них дома, да даже просто интересно посмотреть какие они в жизни без своих рабочих вежливых масок и скупых ответов.

– Так мы его потом даже вытащили! – с гордостью заявил Ханк.

– Да ладно! – изумился Вайон.

– Да! И вот я его как тебя сейчас общал и чаем своим отпаивал. Хороший парень оказался, общительный, ничего сверхэкзотического в личности. Только эм… – замялся и засмущался вдруг химик, – через пару часов траванулся он у меня этим чаем.

Вайон тут же покосился недоверчиво на свою чашку, потом прикинул время, которое они уже сидели с Ханком, свое состояние и подозрительно нахмурился.

– Аллергия на какой-то продукт всплыла?

– Да если бы аллергия! – отмахнулся парень. – Если бы так, то красавчик обнимался бы у меня с унитазом в первые пятнадцать минут, или бы начались внешние проявления вроде сыпи или удушья. Но там уже организм начал все прерабатывать. Он потом спросил, что я туда намешал. Я честно сознался. Мда… ему единственному сознался. Хотя как тут не признаться, когда у тебя в уборной на корачках не то богатенький сынок торийского клана, не то шпион, а сам ты трясешься от своей глупости, незнания что делать, глубины последствий и пытаешься отпоить его водой. Короче, Вайон, я тебе говорю – торийцы это не люди.

– В смысле? – хмыкнул парень, живо представив картину бедолаги.

– В прямом. Не люди и всё. Выглядят так же, воздухом дышат таким же, культура похожая, а биохимия организма – совершенно иная. Ну да, некоторые наши продукты им подходят, но только из очень узкой линейки.

Вайон от такой новости четно завис. Одно дело читать подобные статейки в желтой прессе, наравне с писком мелких ученых о якобы найденных негуманоидах, верхом на пролетевшем астероиде. Другое дело слышать вполне серьезные выводы от Ханка, которому Вайон считал, что можно верить на слово. На юмориста химик не походил. Но все-таки?

– Ты шутишь? – учточнил Вайон.

– Нет. С чего ты взял? – до безобразия серьезно сказал Ханк. – Сам подумай. Вспомни хоть один описанный случай, когда ториец попадал бы в обычную клинику? Или думаешь они от большой гордыни разместили на каждой планете Федерации свои «посольства» с личной медслужбой? Или вот! Вспомни хоть один смешанный брак и рожденного полукровку от торийца?

– Вот про последнее ничего не могу сказать, – сознался Вайон, покачав головой. – В такие тонкости не вникал. Да и честно, не задумывался. Они просто всегда держатся… обособленно.

– Но в том то и дело, – вознес чашку над головой Ханк. – Что если мы сталкиваемся с генетической несовместимостью, то имеем два разных вида.

Вайон на это только хмыкнул и надолго задумался. Даже не о том, что кто-то там в галактике, очень похожий на людей – людьми не является, а о том, почему он сам не пытался над этим подумать. Как много он еще упустил в своей жизни очевидных вещей, над которыми всего лишь не догадался задуматься. Сколько мелочей прошло мимо? И ладно бы окружающая жизнь и слухи из желтой прессы. А что если он упустил много тонкостей даже в последние дни проекта?

Очень плавно Вайон свел беседу с Ханком на его выбор и решимость податься в полиморфы. И если с парой других ученых парень еще подозревал некие договоренности с правительством, большие обещания, подпольные тайны и подговоры, то с химиком ему казалось все странно. Ну не может по идее такой молодой умный парень без веской причины стремиться в машину!

– А что не так? – изумился Ханк. – Я закончил университет, начал работать над диссертацией. На три года раньше своих сверстников я по идее попаду по распределению на интересную должность. Но что я там сделаю? На исследовательский корабль или в дикую колонию меня не возьмут, в лучшем случае будут присылать образцы в НИИ, и я буду пахать наравне со многими коллегами. Интересно, конечно, но… Я хочу приключений и больше отметиться в истории. Сам подумай – мне будут попадать в руки неизвестные ранее материалы и вещества, мне составлять по ним анализ, изучать свойства. Мне их называть! Вот как я могу отказаться от такого предложения? Может кто-то бы на моем месте и отказался, но явно не тот, кто любит свою профессию.

– И ради этого ты даже готов на опасную авантюру с машиной? – уточнил Вайон.

– Машина, космический корабль, колония, станция… Какая разница, если погибнуть в нашем мире можно даже разбившись на флаере по пути в ресторан, – пожал плечами Ханк. – О безопасном переходе в машину позаботятся остальные. А о спокойном пребывании в космосе позаботятся пилоты. Мы и так регулярно кому-нибудь доверяем свою жизнь. То врачам, то водителям общественного транспорта. Так что я вижу для себя в проекте не опасности, а набор возможностей.

С таким мнением Вайону сложно было не согласиться. Ход мыслей Ханка ему нравился. Легкий, свободный, не отягощенный прошлыми проблемами и жизнью, от которой хотелось бежать. Вайон очень хотел проникнуться такой идеологией и впитывал слова парня как губка. Когда-нибудь он обещал себе подумать над таким взглядом на жизнь и принять его.

– А почему наш неслучившийся пилот назвал тебя командиром группы? – под конец того вечера спросил Ханк, чем сбил Вайона со всех философвских размышлений о жизни.