Текст книги "Созданный монстр (СИ)"

Автор книги: Liziel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 47 страниц)

Но одно Марин решил для себя однозначно. Главное – доставить Пректона с Вайоном в безопасные руки. А в полете, возможно, он потрудится и зачистит с его помощью данные со всего остального корабля.

– Готовы? Проверка. Последний рубеж. Запуск навигационного ядра. Старт!

Под голос Джаспера в общем эфире полиморфы получили картинку с камер наблюдения. Новое отстроенное ядро разгоралось голубым люминисцирующим светом под мерное гудение, ощутимое лишь вблизи по вибрации. Джаспер закрыл изолирующий корпус, и энергия потекла циркулировать по всему «Искателю». Как кровь по организму. Как силовая магистраль.

– Крима, готовься перенаправить энергию на ядро, – сообщил Джаспер.

– Есть!

– Внимание, экипажу! – возвестил Джас. – Производим отключение лишнего питания.

– Готовы!

– Ждем.

– Приступайте…

Голоса потянулись со всех сторон, и бывший программист через прямое подключение к электронной начинке корабля запустил перераспределение энергии. Погасли по всему «Искателю» лишние огни. Отключилась блокировка дверей. Потух свет в экранах персональных терминалов. Система регенератора приостановила работу над запчастями для бойцов. На «Искателе» замерло все, за исключением мостика и навигационной системы. Даже двигатель сейчас был не нужен, и Джаспер обесточил его в том числе. Сейчас главное было просто вырваться из этого пространственного колодца.

– Найк? – позвал Джаспер навигатора.

– У меня все готово, – отчитался полиморф с мостика.

– Увози нас отсюда…

Марин невольно закрыл светокристаллы, готовясь ко всему и даже самому худшему. Джаспер, наоборот, не мог позволить себе такой роскоши, вынужденный даже внешне следить за состоянием всего прыжкового аппарата корабля. Далеко на мостике Найк, под молчаливым приглядом вечного напарника пилота отправил координаты в навигационное ядро и ждал того долгожданного и ни с чем несравнимого ощущения, когда ноющее чувство грядущего прыжка словно тянет за кристалл Сердца далеко к звездам под полотно космоса.

Пирт никому не признавался, но в такие моменты он всегда вертел в пальцах рабочий стилус и молился космосу. Кирена до сих пор не освободили. Марин приказал держать его в стазисе и вывести в строй только по прилету. Крима нервно теребила свои антенны. Ханк боялся и прятал полиарконовое лицо в ладонях. Каро глядел в черный экран, ранее показывающий звезды с камер наблюдения. Нимер одиноко сидел в своей каюте, выбивая пальцами такт какой-то мелодии. А Инс задумчиво рисовал замысловатые спиральные узоры увиденного города по термопластику на своем столе. Только Рэтхэм заглядывал во все еще подсвеченный шкафчик автономной морозильной камеры в своей каюте, недовольно хмурясь.

Пректон перебирал архивные файлы, не выходя из каюты, когда первое ощущение притяжения потянуло его за кристалл Сердца. Он слышал, как всплеснули радостью другие полиморфы, когда «Искатель» начало затягивать в долгий прыжок, обещающий привезти их ближе к родине.

Родина. Может ли он считать Ланию своей родиной? Ведь он очнулся здесь, ожил, взял контроль над полиарконовым телом, начал себя осознавать. Или его родина все-таки Энвила? Пректон не знал. Но как прощался в свое время Вайон со своей родиной, так и рожденная на кончике стилуса программиста личность прощалась с Ланией, давшей шанс Пректону проявить себя.

Наконец, все сработало. «Искатель» начал растворяться в пространстве, перенося себя на новые координаты, далеко отсюда. И тогда Пректон впервые осознал, что такое страх. Когда нейролитовое ядро корабля затронуло его суть и сам разум, Пректон испугался, каким он выйдет из этого прыжка. И не случится ли с ним тоже схожего безумия, какое испытывал его оператор? Потому что, где гарантии, что каждая частичка памяти и личности переносится ядром достоверно точно? И не оттого ли они все так грустны и печальны, потому что каждый раз, совершая очередной прыжок в космосе, каждый из них теряет микроскопическую частичку себя…

Глава 20 Твое новое имя

Фарэя

Ашир наслаждался видом на подземную верфь.

С тех пор как жизнерадостный племянник привез главу компании «Амина» на их Фарейскую базу прошло не более суток. Все это время Ашир не сомкнул глаз во сне, потому как усталость его словно бы миновала. Когда тут спать, если в главной подземной каверне, оборудованной под верфь, растет и крепнет еще одно его детище!

Имея такой корабль, Ашир уже почти смирился с потерей своего монстра. Он даже готов был примириться с потерей «Искателя». Проект для канцлера пусть идет своим чередом. Пусть копятся кристаллы, пусть все идет по плану. Но пока еще безымянный корабль в глубинах Фарэи может решить исход в его сторону.

Красавчик Кири оставлял Ашира наедине ненадолго. В основном, чтобы дать дяде время подумать, но иногда, как сейчас, чтобы пойти самолично разобраться с мелкими накладками на стройке. Мужчина даже через громадное окно в обзорном зале видел, как его рыжеволосый родственник далеко внизу о чем-то задумчиво, а потом экспрессивно общался с одним из служащих – на вид типичным интендантом с хитрой рожей. Только при общении с хрупким по телосложению парнем фареец пасовал и выглядел искренне виноватым.

Ашир терпеливо ждал, опираясь ладонями на узкий подоконник, и любовался стройкой внизу. Каверна казалось огромной. Не менее километра в длину. Бурые каменные грубые стены поддерживались несколькими мощными арконовыми арками. Скорее для уверенности, чем из практической цели. Сеть мелких металлических балок поблескивала местами в расщелинах скалы, словно напоминая, что все местные стены пронизаны жилами редкого в их звездной системе металла. Под такой шапкой месторождений эту базу не то, что не обнаружат – ее даже не смогут уничтожить и завалить. Потолок выдержит, несмотря на несколько опор. Кири как-то обмолвился, что эта пещера имеет естественное происхождение, а при его отце каверну лишь доработали и вывезли лишние завалы.

Другое невероятное преимущество этого места было в том, что через довольно короткий коридор главный корабль можно на массивных рельсах вывезти наружу. Сверху с неба Фарэи ландшафт выглядел как извилистое ущелье, и острые скалы только отталкивал всех желающих найти там убежище. Нужно было знать, за каким изгибом скал находится проход в каверну. В противном случае даже сканирование с неба не покажет пещеры – арконовые месторождения создают сильные помехи. Правда, перед окончательным выводом флагмана на орбиту фарейцы начнут расчищать часть искусственных завалов и складского нагромождения. Демонтировать строительные краны и освобождать полозья, по которым корабль прокатят до выхода на поверхность. Но по секрету Кири поделился с Аширом еще одним способом вылета из каверны. Шепнув, что флагман разрабатывается по технологии вероятного погружения в подпространство прямо с планеты. Но особенности этого сверхточнного перемещения без вреда для атмосферы Кири и его особый отдел хранили как главную корпоративную тайну.

Корабль был великолепен! Ашир блаженно улыбался, глядя на черный хищный корпус, который устрашал одним своим видом. Нет, эта прелесть не походил ни на одно федеральское корыто. Это у них там любят художественно оформенные летающие кирпичи. В то время как бордианцы, наоборот, полюбили округлые формы многосоставных бочонков. Некое чувство стиля было у Флайтона, но остроносые крейсера казались Аширу хрупкими, как спички. Эта же черная прелесть на металлических опорах верфи выглядел совсем иным…

Острые иглы направляющих шипов венчали орудийные установки. Часть этих шипов расходились вдоль бортов, словно прижатые крылья. Ощетиненный корпус скрывал часть выдвижных орудий и систем связи. Такой корабль казался нефункциональным и неудобным на первый взгляд. И уж тем более непригодным для спуска из космоса на планету. Однако, большая часть внешнего декора была продиктована, по словам Кири, не задумкой конструкторов, но самим разумом корабля. О да, у этой вершины конструкторской гениальности уже начинал пробуждаться собственный зачаточный разум. И именно он с недавних пор диктовал условия строительства и наращивания корпуса брони.

Про эту занятную связь кристалла нейролита и полиаркона племянник много рассказал Аширу. По какой-то полумистической причине, как только в корабль загрузили первую прошивку искусственного интеллекта, он начал сам достраивать свои обводы.

– …Все наши чертежи стали непригодны, – заверял недавно Кири главе компании. – Изначальные рассчеты можно было смело уничтожить. Когда нейролитовый блок занял свое место в корпусе, мы столкнулись с массовым отторжением материала по полиарконовой броне. Он оставил лишь несущий каркас, а в остальном стал сам себя переделывать.

Ашир тогда не поверил, расхаживая под черной матовой броней корабля. Он видел, как волнами перетекали внутри материала силовые потоки. Словно импульсные разряды, вспышками струящиеся под шкурой огромного существа. Корабль в его представлении дышал и уже жил собственной жизнью. Но то, что он отторгал от себя материал и перераспределял формы – звучало как фантастика. Жуткая. Потому что сложно предсказать такой разум, который строил себе подобные устрашающие формы.

– Хочешь сказать, что он создает себе такой вид, какой хочет? – уточнил недоверчиво Ашир, оглаживая пальцами черные пилоны.

Невидимая простому глазу волна искр тут же хлынула прочь от пальцев по броне, но тут же вернулась обратно колкими иголочками. Зрачки Ашира расширились, когда щекотка искр впилась ему в пальцы изучающей волной. Мужчину попытались жадно отсканировать, но он быстро одернул руку.

– Не он один, – буркнул бессменно сопровождающий фареец-пилот по имени Хайго. Тот самый с красно-бурой кожей и тремя ирокезами. – Федералы выпускают боевых полиморфов одинаковыми, как со штамповки. Но я лично видел у некоторых потом такие хари, что уссаться…

Ашир мимолетом сморщил нос, слыша такой лексикон, но продолжил спрашивать по сути.

– То есть… ты хочешь сказать, что они себя меняют? – спросил глава «Амины», с трудом заставляя себя обращаться к пилоту на «ты». Бывалый фареец стойко вызывал у Ашира ассоциацию со старшими хозяевами, и оттого его субординация иногда хромала.

– Некоторые. Может те, у которых сучистость вспухла, – ответил Хайго, неприязненно морщась. – Или те, где за рулем редкая срань. Или кому форматирование мозги не потерло.

Кири тогда постарался прояснить, видя в глазах Ашира недопонимание.

– Мы не знаем точно, что именно заставляет боевых полиморфов проявлять индивидуальность и как они получают доступ к вроде бы заблокированной системе самокорректировки, – парень развел руками. – Но если они со временем поймут, что могут так же легко менять не только свою внешность, но и некоторые технические свойства, то канцлер сильно пострадает от проблем.

– А насколько быстро они могут это все… менять? – с крепнущим холодком в груди спросил Ашир.

– Хорошо, что не быстро, – заключил Кири. – Полиаркон очень инертен к корректировкам. Скорее всего, видоизменения проходят вне осознания самих полиморфов. Нужны месяцы или годы, чтобы переплавить материал на другую форму.

– Но ведь считалось, что полиаркон способен меняться только в сложных заводских условиях, – уточнил глава «Амины». Что-то сильно не укладывалось в его голове. – Как его переплавляют машины прямо на себе!?

Это звучало как нечто невероятное. Особенности самого металла были таковы, что только после синтетической обработки он поддавался плавлению и «запоминал» свою форму. За счет такого уникального свойства, металл, из которого делалась основная броня машин, мог заращивать свои повреждения, достраивая все сколы за счет подачи напыления и распределения массы. И никаких лишних деформаций. Никаких смятых частей, блокирующих движение. Лишь некоторые изотопы этого вещества сохраняли пластичность и малую гибкость, образуя текучую массу, входящую в состав мышечных волокон машин. Но никогда еще не удавалось в походных условиях, тем более силовыми накопителями самих машин, воссоздать сложный энергетический процесс, который менял бы финальную форму броневых пластин. Это звучало дико, как если бы люди могли программировать свое ДНК и корректировать внешность.

– Сильный фон от нейролитовых кристаллов и целенаправленная подача энергии генерирует необходимые для размягчения металла разряды, – пояснил Кири свои собственные наблюдения. – Только то, что они называют Сердцем способно выработать такое излучение. Силовые накопители орудий и аккумуляторы не дадут такого мощного фона даже при полной зарядке. Более того, я проводил исследование и выяснил, что встречались экземпляры, которые функционировали даже при полной разрядке. На одном лишь нейролите. Тэнэ, их тела работали только на избыточном фоне Сердца!

– А когда-то считалось, что в корпусе просто светяшка с киношками вшита, – буркнул плечистый Хайго, тяхнув головой, отчего кольца сережек в ушах тихо звякнули.

– Если бы я не знал, какова изначально твоя цель, дядя, – неловко признался Кири, подняв брови домиком, – то решил бы, что на сопряженной работе нейролита и полиаркона ты хотел создать новый… вид.

Слова ошпарили Ашира как плевок раскаленным металлом на спину. Это уже слишком! Ему нужны были просто крепкие хранилища для накопителей, а получается, что проверка временем раскрыла непредвиденные свойства.

С момента того разговора прошло около часа и Ашира оставили пока одного поразмышлять над узнанным. Весьма уже потрепанный от бессонных часов мужчина, потерявший свой деловой лоск еще со времени полета бизнесс-классом на Роккон, сейчас в тусклом отражении броневого стекла и вовсе казался сам себе уродом. Суета работников под медленно растущим черным кораблем умиротворяла. Через недоросшие пластины внешней брони проглядывалась методичная работа инженеров. Они занимались системами жизнеобеспечения пассажиров, бытовой электроникой, выводом всех терминалов и вспомогательных устройств. Синтезатор полиаркона на корабле работал независимо от людей, медленно распределяя металл по конструкции, словно по жилам. Говорят, скорость роста можно заметить, заглядывая раз в день. Но даже так рассчетное время полной готовности корабля предугадать по-прежнему сложно. Все зависело от своевременной подачи материала, поставок ценных ресурсов и банально скорости его… роста.

Ашир с трудом представлял, как все сказанное уложить в голове. Из-за длительного отстутствия в системе он упустил время, когда мог бы сам проводить все тесты с полиморфами. Он упустил момент, когда мог бы взять развитие кристаллов под контроль. Интересно, а как сами федералы и военные относятся к тому, что у них боевые машины имеют разные рожи? Что говорят конструкторы? И почему канцлер про это не заикнулся? Или все считают это в порядке нормы? Действительно, роботы с показательной индивидуальностью, которую не могут контролировать на заводе… О такой машине на каждом космическом корабле можно только мечтать!

Самый яркий пример такой ненормальности выразил их спутник фареец, экспрессивно рассказывая про флагман. Хайго тогда был молод и работал на побегушках у поставщиков полиаркона.

«Когда у этой стерви вдруг отвалились пилоны, броню разворотило по швам, а на лбу залупа вылезла под те рога, мы думали конструктора пора кончать за бухло на рабочем месте. Но за ор и вопли оно всех чуть не пришибло током. Разряды шарашили в стены, как в сраной плазменной лампе. Мы едва укрылись. Пацаны бросили работу, перестремались, что корабль ожил. Едва убедили через месяц вернуться к делам. Он тогда уже утих и шипы начал растить. Какие? Да все подряд! Это ты щас его красивым видишь, почти целым. А десять лет назад эта дичь скелетом светил. Аж больно смотреть было. Вся работа в утиль…»

Теперь придется иметь дело с тем, что есть. С полиморфами, которые моделируют себе лица, с кораблем, диктующим конструкторам, что им делать и с кристаллами нейролита, которые за давностью лет обрастают специфическим фоном.

Ашир понимал, что ему придется пересмотреть часть своей работы. А ведь в планах у него было еще Черное Око. Правда, с этим проектом успокаивало то, что черный диск должен поглощать весь внешний фон спрятанного за ним нейролитового кристалла. А значит, спонтанной перестройки оболочки можно не опасаться. Наверное…

Под основными пилонами пока еще безымянного флагмана на доработке и последних стадиях строительства располагались еще два корабля поменьше. Похожих на старшего собрата, таких же угловатых и черных, способных вместить в себя несколько тысяч человек экипажа. Или несколько сотен полиморфов. Искусственный интеллект в них пробуждался тяжело. Племянник высказывал предположение, что причиной тому – флагман, отбирающий их ресурсы. Но сделать что-то, минуя его, было уже тяжело.

Ашир за взглядом вниз упустил момент, когда Кири с Хайго перестали сраться с поставщиком, скрылись из вида, и поднялись открытым лифтом на его ярус. Приближение племянника псевдо-артанец ощутил уже в нескольких шагах позади себя и если б мог, поджал хвост.

– Не заскучал, тэнэ? – улыбчивый юноша тепло обнял родственника за плечо, щедро делясь своей энергией и бодростью через простое прикосновение. – Мне нужно наверх, нанять новых курьеров. Хочу взять тебя с собой, чтобы показать один уникальный рынок.

– Рынок? – даже переспросил Ашир.

– Да. Единственный в своем роде. Такой больше нигде не увидишь, – мелко оскалился парень, едва демонстрируя чуть заостренные клыки.

– Так, а зачем тебе на него? – встряхнулся мужчина, привычно прогоняя пушистое ощущение естественного флера от пацана.

Выглядящий только что приглаженным и опрятным племянник снисходительно улыбнулся и покровительственно причесал встрепанные волосы Ашира своими аккуратными пальцами. Однако, под таким непривычным людям жестом тот чуть расслабился, подставил голову и доверчиво прикрыл глаза. Молчаливого Хайго уже ничего не удивляло в нечеловеческих манерах его начальства. Ведь он вырос тут на базе под руководством Кири и давно, как и все, знал, что из себя представляет это существо.

– У нас кончается запас некоторых редких веществ, – мягким, почти убаюкивающим голосом пояснил Кири. – Стройка скоро встанет. У нас нет своих горнорудных добытчиков и заводов на федеральских ресурсных планетах, но мы сидим на Фарее. На крупнейшей пиратской колонии. Кто-то обязательно согласится подработать. Мне нужно нанять людей на простую сделку.

– Сделку… – Ашир блаженно придремывал как зверек стоя, пока его просто гладили по голове. Силы быстро восполнялись, как под живительным тоником. Но потом одна мысль зацепила вторую, за ней всплыла третья, и мужчина очнулся, выдернувшись из-под руки и ощетинившись. – Сделку? С фарейцами?! Знаю я их сделки! Уже пытался! Платил этим пиратам! Но они исчезли. С деньгами и грузом!

Кири медленно убрал руку и задумчиво почесал затылок, пока Ашир шипел и плевался руганью. Выхватывая из сказанного самое важное, парень переглянулся со своим верным смуглым спутником, а тот растерянно пожал плечами.

– Фарэйцам никогда нельзя платить всё сразу, – сказал сам же фареец.

– Я и не платил всё сразу! – шикнул Ашир. – Но они все равно пропали с моими обломками полиморфов!

– А зачем ты заказывал себе обломки полиморфов? – с недоумением спросил парень.

– Продолжить то, что, оказывается, продолжили вы, – коротко прозвучал ответ. – Я думал, тут ничего не осталось.

Для Кири слова прозвучали исчерпывающе. Он мог это понять. Тэнэ не сдался, не расслабился, а хотел вновь взяться за старое дело. Просто повезло, что они все сохранили и перевезли в новую каверну. Ведь прошлую разбомбили во время клановых фарэйских разборок почти сразу после исчезновения Ашира. Кири жалел, что в те годы он еще не родился – может исход той мелкой войны был бы другим…

– В лучшем случае, их обнесли свои же, – буркнул Хайго. – Поделили на ноль, где-нибудь на очередном прыжке, а груз забрали.

– Почему «в лучшем»? – вырвалось у Ашира.

– Потому что тогда весь этот металлолом мы найдем сегодня на рынке, – объяснил Кири. – Но если их перехватили федералы, то боюсь, что запчастей ты уже никогда не найдешь.

– Кого нанимал? – спросил Хайго, уперев мощные руки в бока.

– Эм… – Ашир растерянно моргнул, не зная, как ответить.

– Ну, размазня какая была? – спросил еще проще фареец, повертев ладонью в воздухе. – Отличительные знаки? Словечки? Татуировки?

– Кольца в носу, – тут же ляпнул Ашир, даже не задумываясь, являлось ли это приметой или просто эти арконовые блестяхи как дорогие сопли под носом его лично выбесили в разговоре.

То был тупой разговор и найм, про который Аширу хотелось быстрее забыть. Из-за него главе компании пришлось переться в злачный цинтеррианский район, где банды любили собираться на шумные выпивки и цветастых девок. И почему, когда он готовился заранее, то мог без страха пройти даже в такие похабные вонючие нижние ярусы. А стоило немного расслабиться и забыться, как его унизил расфуфыренный пижон в космопорте. Но даже в окружении бандитских потных рож Ашир не чувствовал себя так беззащитно, как перед высокомерным малолеткой. Ему проще договориться с бандой под неоновыми вспышками прожекторов подвального танцпола, чем словесно унизить богатого сынка.

– Клан Садахи, – опознал тем временем Хайго по одной лишь детали. – Странно. Они всегда выполняют уговоры и защита у них на высоте.

– И правда, странно, – задумался Кири. – Вряд ли бы они так по-тупому попались федералам. Только если бы всплыли у тех перед носом. Но и федералы без приказа сверху не открывают огонь.

– Короче, можем разузнать че с ними стало, если хочешь, – ответил Хайго.

Ашир устало отмахнулся.

– Уже не принципиально. Деньги не жалко. Да и металлолом тоже, – ответил глава компании, тяжело вздохнув и примиряясь с очередной пропажей. – Главное – вон там. Это моя компенсация за всё.

Мужчина кивнул за бронированное стекло на матово-черную броню восхитительного корабля под светом рабочих прожекторов, на фоне бурых грубых скал. Его сердце невольно радовалось от предвкушения, представляя какое возмездие может принести это растущее чудо всем его хозяевам. Как самонадеянно было с их стороны отправить его в Верхние миры. Ведь вместе с бесконечной работой они вручили ему целую цивилизацию со всеми ее благами и ресурсами.

– Остальной металл – лишь расходники, – добавил Ашир уже чуть печально, почти не привирая. Хотел бы он сам в это верить, но не получалось. В голове гвоздем зудели потерянные проекты, в которые он поначалу вложился душой и сердцем. Флагман все-таки не его личная заслуга, а чудо, воплощенное фантазией племянника. Кораблю можно радоваться долго, и наслаждаться итогом работы. Но свои проекты ничто не могло заменить. То, что однажды уже побывало в руках никак не вылетало из памяти. Ведь что может быть чудеснее, чем ослепительно яркая хрупкая искра чужой сути, лежащая на ладони перед новой жизнью

Ашир зажмурился, прогоняя воспоминания. Было и было. Нечего жалеть потерянных первенцев. Это было давно по меркам местной звездной системы. Нужно жить настоящим. Привыкать к нахлынувшему будущему. К текущим проблемам. Текущим провалам…

– Что же касается сорванной сделки, – сказал Ашир, глядя через стекло. – Мне проще забыть. Если найдете запчасти в продаже, можете скупить всё. Пойдут вам на переплавку. А насчет судьбы какого-то носатого клана с кольцами можете даже не интересоваться. Провал пиратов меня интересует в последнюю очередь.

Аширу сейчас на многое уже было плевать. Плевать на фарейцев с их кодексами чести. Плевать на федералов с тучным канцлером и личным надзирателем во главе. Плевать на всё. Куда бы там не пропали его деньги, железо и извозчики. Хоть в черную дыру, хоть в аномалию. Главное, что ни «Искатель», ни личного «монстра» эти мысли и потраченные на чужаков нервы ему не вернут.

– В любом случае, – тихонько заговорил Кири, привлекая внимание к себе, – мы сейчас отправляемся на рынок, где сможем это спросить. А тебе, тэнэ, стоит просто туда прогуляться.

И вновь за коварной улыбкой парня Ашир понял, что что-то в понимании фарэйского рынка он круто не осознавал.

***

Эскадра особого назначения «Белый шторм»

В ангаре корабля бесперебойно мигала одна исправная лампа.

Без какого-либо постоянного сигнала или ритма. Без причины или особого знака. Одна из приглушенных ламп в потолке огромного помещения, где хранились боевые машины, просто противно моргала, пока сфокусированная мысль лидера звена ТИСов сверлила ее.

Наконец, в ангар неохотно засеменил техник с объемной сумкой материалов для работы. Юный мальчишка по сраврению с остальными. Русоволосый, чуть встрепанный и пока еще угловатый. Рабочая форма, без необходимого сейчас скафандра, висела на нем, как на швабре, а сам техник частенько горбился, когда чувствовал себя слишком долговязым по сравнению с коллегами.

Одинокий живой человечек в полутемном ангаре со спящими боевыми монстрами, ростом почти под потолок. Сюрреалистичная картина, под светом мигающей лампы.

Предыдущий работник не справился с элементарной задачей. Произошел десяток мелких случайностей, от которых ворчливый и морщинистый тип психанул и бросил работу. То колесико лестницы разблокировалось, и он едва не покатился по полу. То инструмент соскользнул с гладкой поверхности вниз. Закончилось тем, что мигающая лампа стрельнула в него искрами, и старый техник-матершинник сбежал из ангара с мелким ожегом. Коллеги издевательски шутили, что технка не любит грубиянов, а сам он предлагал остальным войти в ангар и не обделаться от страха.

Теперь надежда на починку легла на младшего подчиненного, которому по жребию выпало идти к проблемным машинам, пусть и гарантированно заблокированным в стойках. Молодой парень вновь горбился, отводя взгляд от замерших на своих платформах угловатых механоидов, но все равно боялся и считал, что чей-то тяжелый осязаемый липкий взгляд преследует его в спину.

Полутемный ангар, в котором во время прыжка экономили энергию даже на освещении, сейчас выглядел мрачно и жутко, как гигантский склеп. Вдоль серых металлических стен, из которых вырастало сложное оборудование стоек, спали, погасив светокристаллы, шесть боевых машин. От их спин к оборудованию тянулись толстые кабели, теряющиеся в недрах массивных зажимов. Словно громадные лапы, они врезались им в спины, удерживая, казалось, за самый хребет. Множественные тени от нескольких источников света превращали многосоставную броню в нагромождение хаоса из пластинчатой чешуи диковатых тварей. Людское суеверие пораждало страх, который утверждал, что из этого космического немого склепа вслед любому гостю взирает каждая спящая машина. Каждый искусственный интеллект живет, думает, преследует своим вниманием всякого. Пусть даже машины не способны его увидеть. Но спящие, словно слепые механоиды, находящиеся почти в информационном вакууме все равно подавали слабые признаки активности. И их кристаллы Сердец поблескивали в недрах мелкими искорками, которые словно пульс, считывались точной аппаратутрой. Рядом с каждым на маленькой приборной панели отображался статус активности. И каждый раз люди, приходя в ангар, невольно косились на эти панели, которые хоть как-то отражали состояние машин. И все люди знали, как правило – пока экран горит синим огнем – в ангаре безопасно.

Молодой техник до жути боялся идти сюда один. Но жребий с соломинкой был неумолим. Хотя, думалось парню, что ему подсунули ту короткую соломинку, а у остальных просто духа не хватало лезть в такие часы к спящим машинам. Уж слишком они выглядели… живыми.

Быстрым шагом проходя через особо густые тени, парень подбежал к высокой лестнице, разблокировал опорные колеса и начал неспешно откатывать ее прочь. Металические опоры противно чиркнули и слегка заскрипели. Техник мгновенно замер, стиснув зубы и зажмурившись. Даже тихий звук прорезал молчаливый ангар как нож. Парень невольно покосился не на экраны под машинами, а на все мертвые металлические лица и погасшие светокристаллы. Казалось, что экранам нельзя доверять. Техника врет. В то время как глаза машин нет. Но кристаллы оставались потушены. Иного и быть не могло. Но страх жег и вопил, что от лишнего шума все машины могут проснуться и выйти из своего принудительного стазиса. А уж если они однажды проснуться…

Техник боялся думать, что тогда будет. Иногда ему и остальным казалось, что машины лишь исполняют приказы командования на ликвидицию. Что вся их специфическая жизнь – это ликвидация кого-то. Сон. Убийства. Снова сон. И так по кругу. Что если однажды проснувшись, и не получив точного приказа – они начнут убивать все, что видят вблизи?

Нервы простых работников никто не берег. И сейчас, убирая подальше в настенные зажимы ненужную лестницу, парень старательно фокусировался на работе, заставляя себя забыть о машинах позади. Особенно о тех двух, которые уже возвращались с кровавыми разводами на лапах.

И даже с легкой дрожью в руках запуская подвижный грузовой кран на потолке, которым он хотел воспользоваться в качестве страховки, молодой человек старательно не обращал внимания на рабочий лязг. И на чувство постоянного внимания, которое преследовало его с первых шагов в ангар.

«Это все камеры, – убеждал сам себя парень. – Камеры и сослуживцы. Которые, наверняка, ржут по ту сторону монитора и делают ставки, как долго я тут продержусь».

Но камеры ангара здесь были не при чем.

«Ну, что он там?» – нетерпеливо в слепую спрашивал четыреста сороковой Вредина.

«Парни, может не надо?» – вновь пытался усмирить всех Зануда под номером ТИС-205.

«Надо! Это ж весело!» – с ярким азартом отвечал пятьсот двенадцатый лидер ТИСов, который единственный наравне с молчаливым Красавчиком мог видеть, что происходит в ангаре.

«Братан, не томи! Ну че там?» – даже Шестисотый и вечно грубый Ворчля подключился к экзотической игре в людей.

«Я с тобой пайку не делил, чтоб братаном зваться, – мимолетом окрысился и стегнул его лидер звена, но потом все же смилостивился и ответил. – А наш человечек упорно лезет наверх!»

От предвкушения, любопытства и хоть какой-то развлекухи пятьсот двенадцатый хотел бы даже губу прикусить от возбужденного азарта. Посылая мелкие сигналы личного фона напрямую от кристалла на лампу, он заставлял ее щелкать и накаляться. Неугомонность полиморфа сперва просто находила в этом развлечении свой выход, а потом он понял, что так можно привлекать в ангар мелких людишей. Предыдущий техник ему просто не нравился, и ТИС сделал все, что в его силах, чтобы до жути напугать грубияна. Он так вдохновенно боялся… Так сладко поджимал копчик от страха перед машинами.