Текст книги "Созданный монстр (СИ)"

Автор книги: Liziel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 47 страниц)

– Вы правильно меня поняли, анэ, – Ашир положил руки на прилавок, соединил пальцы, касаясь только подушечками, и продолжил, глядя в глаза. – Я хочу заказать у вас диск. Идеально отполированную и ровную пластину. Прекрасную в своем исполнении. Совершенную в своей точности. И гладкую до зеркального отражения. Которое оно не дает.

Юталиен слушал как завороженный, словно видел то, с чем ему предстоит работать. В какой-то момент, он даже почувствовал этот диск. Тяжелый, странный на ощупь. Гладкий, но одновременно бархатистый. И при этом неожиданно теплый. Такими не бывают обычные камни.

– Но почему вы просите именно меня? – растерянно спросил Юталиен, отойдя от наваждения. – Ведь есть же станки…

Ашир чуть наклонился вперед.

– Потому что никто не чувствует камень лучше Вас. Никто не справится с его шлифовкой лучше Вас. А главное – никто не сделает эту работу чище Вас. Ведь если вы можете “оживить” результат своего труда, то вы знаете, как не оставить на нем ни единого следа.

Ответ Юталиена вроде бы даже удовлетворил. Но парень продолжал хмуриться, выискивая подвох.

– Какие еще мне нужно знать подробности заказа?

Названный Энваром улыбнулся, отстраняясь. На его работу почти согласились.

– Диск должен быть размером строго семьдесят сантиметров в диаметре. Без единого следа от станка и инструмента. Идеально гладкий, насколько это будет возможно. Без остаточного фона. Абсолютно энергетически чистый.

Последние слова Ашир проговорил особо отчетливо, чтобы смысл гарантированно дошел до мастера.

И судя по изменившемуся лицу Юталиена, он понял.

– Но это же означает полностью ручной труд! Наши силовые станки не подойдут.

Заказчик улыбнулся, кивая.

А мастер по камню задумался еще крепче, прикидывая время, которое может отнять у него эта работа и стоимость, которая окупила бы эти недели. Идеи для чего клиенту мог понадобиться такой диск пока не посещали Юталиена. Он уже начал привыкать к различной блажи своих клиентов, и такой вроде бы простой заказ мог и вправду быть кому-то очень нужным. Может, у его клиента желание сделать особую декоративную плиту. Или потом этот диск станет частью дорогого предмета интерьера… Какая по сути разница?

Энергетически чистый диск… Любой лазерный и импульсный резак дает свои помехи в структуру вещества. Юталиен знал об этом. С другой стороны ручной труд “по-старинке” с зубилами и шлифовальными дисками тоже оставлял свой своеобразный аурный след от мастера. Но юный ториец знал, как этот фон можно свести на нет и устранить. Методики энергетической очистки ему подсказал старший дядя, а уж он всегда знал, о чем говорил. Недаром ему дъерки в уши нашептывали.

Подумав еще немного, Юталиен согласился на попытку. За работу пришлось бы взять много денег, и это еще придется обсудить с клиентом. Но перед оглаской стоимости оставалось задать последний вопрос.

– Из какого камня вы желаете получить диск? – мастер обвел рукой прилавки своего магазина, прибавляя сразу к стоимости работы цену за поиск и добычу подходящего материала.

Но Ашир не ответил. Его рука потянулась до внутреннего кармана верхней одежды и извлекла на свет в кулаке небольшой сверток. После чего, развязав тесьму, мужчина положил на стол увесистый образец.

Юталиен с немым вопросом взирал на раскрытый камень и не узнавал материала. Тяжелый, как осколок железного метеорита. Поблескивающий на острых гранях как стекло. И маслянисто-черный не прозрачный как густая нефть. На сколах камня едва искрилось отражение светящихся ламп, но камень не давал отражений.

Мастер протянул руки, взял образец со стола и поднес ближе к глазам. Было в ощущениях от него что-то особенное. Что-то напоминающее ту бархатистость и теплоту из мимолетного видения. Такое Юталиен не мог сформулировать словами. Он просто держал образец и понимал его. Словно бы пальцами чувствовал, какие нагрузки может выдержать данный материал. Какое давление и температуру. И нет, этот камень не удалось бы обработать лазерными резаками. Материал просто поглотит все излучение, впитает как губка, но не поддастся резке. Высокая температура ему не страшна. Как и тяжелый пресс. Одно удачно – материал казался довольно колким и податливым на аккуратное воздействие. Всю работу действительно придется выполнять по-старинке, руками, обтачивая грани и орудуя рубанками и мелкой шлифовкой.

Можно было только гадать откуда этот странный гость мог достать столь необычный камень. С другой стороны, неужто в галактике мало материалов… Юталиен знал много доступных в обработке камней, но был уверен, что изучить их все он был не в состоянии. Не в его статусе и не в его возрасте. И тем более не при его отмеренном сроке жизни. Вот если бы жизнь можно было бы продлить лет на тысячу…

Юталиен надолго замер с образцом в руках, а Ашир изучал парня, с прискорбием осознавая, что забрать под свое крыло такой талант он не в состоянии. Канцлер первый же отберет у него торийского мальчишку, просто как врага народа и вероятного шпиона, а сам Юталиен просто не должен быть посвящен в глобальные дела их отдела. Таких ребят нельзя ломать правдой. Иначе они тут же норовят испортить или заблокировать свой талант во имя своих псевдоморальных ценностей.

Жаль. Если вытащить его с Тории – его загубят под давлением цивилизации. А если оставить здесь – он просто не разовьет свой дар.

Но на Тории он хотя бы живет в безопасности…

Юталиен тем временем закончил изучать образец, и когда он вновь встретился взглядом со своим клиентом, то его глаза горели от предвкушения. Мастер уже видел этот диск и чувствовал его манящее, пока не ограненное тепло под пальцами.

Он предвкушал, что это может стать настоящим испытанием для его таланта и мастерства. А если все получится, как следует… если ему удастся достичь той гладкости и чистоты, то, возможно, этот диск станет его лучшей работой.

Странной, для простого любителя творить скульптуры по камню. Но тем более ценной в глазах тех, кто будет знать обо всех ньюансах сложности самого процесса.

– Я возьмусь, – заключил Юталиен, опуская образец на стол, после чего смутился. – Только…

– Не принижайте стоимость, – тут же угадал его мысли Ашир. – Вы получите за свой труд столько, сколько пожелаете. Я не ограничен в средствах.

Юталиен неуверенно кивнул. Его взгляд сам собой упал снова на черный материал, который словно приманивал им любоваться.

– Мне нужно поработать с образцом, чтобы оценить материал и назначить окончательную цену, – ответил в итоге мастер. – Только после этого я готов буду взяться за кристалл.

Ашир понимающе кивнул. Он был почти наверняка уверен, что мальчишка охотно продолжит работу. Этот камень его притягивал. Редчайший экземпляр, от которого не мог отказаться ни один уважающий себя мастер. Тем более, давно забывший «вкус» настоящих энергетически насыщенных материалов. Такие камни всегда словно бы сами просились в руки. Их хотелось трогать и держать в руках. Невольно подпитываться чем-то, что казалось необъяснимым, но интуитивно понятным. А уж в руках такого таланта, который уже поуши вдохновлен необычной структурой и чуть ли не влюблен в свою работу, этот кристалл обретет лучшую форму.

Идеальную для его дальнейшего плана.

– Я вышлю кристалл для вас грузовым рейсом чуть позже, – сказал Ашир. – Сюда в мастерскую, если я правильно понимаю. И, пожалуйста, не откажитесь от аванса. Я знаю, как много времени отнимет этот заказ, и, считайте, что я хочу компенсировать ваши отнятые часы за данным прилавком.

Юталиен смущенно опустил взгляд. Действительно, как очевидно его безделие и бедствование. Ведь есть в этом что-то неправильное, когда мастер самолично проводит рабочие часы за прилавком. Исключительно от отсутствия заказов.

А без заказов не будет средств на магазин.

– Я не откажусь, – кивнул гениальный мастер.

Чем очередной раз подтвердил мнение Ашира о бестолковых людях, и ничем не отличающихся от них высокоморальных пафосных снобах торийцах.

Глава 14. Кто ищет, тот найдет

Далекий космос. На борту «Искателя».

То же время.

– Все готовы? Болты, гайки, любимые игрушки подобрали? Запускаю гравитацию на счет три!

Бодрый как всегда голос Кримы разнесся в эфире по всему кораблю и достучался до каждого полиморфа «Искателя». Экипаж на постах тут же начал подправлять свое положение маневровыми двигателями и цепляться за непредусмотренные конструкцией корабля выступы.

– Раз…. Два…

Вайон уцепился металлической лапой за перекрытие в коридоре, посмотрел вниз, прицелился и слегка оттолкнулся, направившись к полу.

Марин и Джас, которые копались в этот момент под обшивкой в электронном нутре корабля, аналогично постарались перенести опору на положенное место.

– Три!

Грохота от падающих предметов и жестко приземлившихся на пол полиморфов не прозвучало только из-за отсутствующей на «Искателе» атмосферы.

– Надеюсь, сейчас никто ничего собой не пробил… – добавила Крима с оттенком смущенной неловкости в эфире. – Я старалась не спешить.

– Сойдет, красавица, – ответил в общем канале один из бойцов.

– Да, на сей раз башка пришлась сверху, – хохотнул другой.

– А я лишь немного пандус помял…

– Сам ровнять заново будешь!

– Да я уж понял.

И все такое же в том же духе.

Вайон глянул на пол, куда пришлись его ноги и довольно отметил, что покрытие почти не пострадало. В такие моменты глупо было держаться за всякие ручки, выступы и перекладины – «Искатель» на такое был не рассчитан. Конечно, торийцы в свое время построили прекрасный корабль, прочный, огромный, просторно вмещающий в себя габаритных и тяжелых полиморфов. Но конструкторы не предполагали, что этим многотонным полиморфам придется когда-то падать с потолка всем своим весом. А все из-за накопленных ошибок и поломок в системе. «Искатель» нуждался в качественном капитальном ремонте.

– Крима, Найк, Джас, отчеты о поломках в эфир, – сказал Вайон, перебираясь спокойным шагом к последнему. – Пирт, порадуй меня, что у нас ничего опять не отвалилось за время прыжка.

– Двигатели в норме, командир, – донеслось из рубки от пилота. – Скакнули без потерь.

– Отлично, – отозвался Вайон и тут же переключился на личные каналы Джаспера и Марина. – Как ваши успехи?

Подойдя к парочке, Вайон через плечи обоих и увидел странную, но чем-то даже привычную последнее время картину. Джас, на полкорпуса забравшийся под панели рулил рукой Марина вместо плазменного резака. Сам же Марин целиком в дыру между панелей не помещался, и не знал, что и куда чинить.

– Система навигации коротнула с концами, – отчитался Джас, послав сообщение напрямую Вайону, так что синтезированный голос словно прозвучал у командира в голове. – Пока не починимся, не сможем продолжить прыжки. Пусть на мостике начинают осматривать территорию. Похоже, мы тут встряли.

– Починить еще возможно?

Джаспер отпустил руку Марина, отчего полиморф, наконец, выпрямился и демонстративно размялся, а сам выкатился из дыры на спинных шарнирах. На выразительной полиарконовой роже когда-то бывшего программиста отразилась широчайшая гамма скепсиса.

– Ее проще собрать с нуля заново, чем чинить! Я уже предупреждал раньше, Вайон – нам нужны запчасти. Нужны энергоячейки, нужны микрочипы. Говорил же – давай разберем кого-нибудь. Потом починим по прилету. Вон даже Марин почти согласен.

– Нет, – жестко и в который раз ответил командир экспедиции.

– Ну не будь таким тугим, Вайон! – Джас развел руками. – Все ж погибнем, если не соберем корабль. Надо всего ничего. Одного комплекта достаточно.

– Я сказал – нет. Мы никого не будем разбирать на запчасти. Пока возможно – чини из того, что есть.

– Но у меня уже почти ничего нет!

– Когда «почти» кончится, тогда обсудим.

Джас возмущенно взмахнул руками и хлопнул ладонью по голове. Звука не было. Но фантазия по-привычке его добавила.

Марин осторожно кинул пинг в личный канал Вайону.

– Возможно, Джаспер прав. Будет лучше починить систему навигации, чем погибнуть моралистами.

Вайон сделал вид, что продолжил наблюдать за копошением программиста в починке. Как и все, полетав некоторое время в экспедиции, Джас быстро переквалифицировался в инженера и техника, способного в одиночку то дыру в борту залатать, то силовые магистрали спаять.

– И ты знаешь, кого из своих бойцов готов пустить на запчасти? Как остальные на тебя потом смотреть станут? Нет, Марин, я такого не допущу. Никакой принудиловки и никакой жеребьевки. Пока можем – чинимся.

– Если будет надо…

– Нет, и никакой жертвенности, – отрезал Вайон, раньше чем до него долетел весь сигнал.

Но Марин отозвался иронией и молчаливой улыбкой, не отразившейся на статичном лице.

– Я хотел сказать, что если будет надо, мы скинемся с парнями на нейролитовый репликатор. Ничего страшного, посидим лет пять без оружия, зато починимся потом всем кораблем.

Вайон по не утратившейся привычке махнул рукой, ответив тем самым, что всему свое время. На репликатор он рассчитывал, но позволить в него скормить энегорячейки пока не решался. Слишком далеко они зашли в дебри дальнего космоса. Слишком непредсказуемая была вокруг атмосфера.

– Исправляйте, парни, – сказал Вайон уже им обоим в личный канал. – Я знаю, вы сможете. Времени у нас достаточно.

– Куда уж достаточнее, – ворчливо отозвался Джаспер, вновь ныряя под панель и цепляя за собой свой импровизированный «резак» в виде руки Марина.

Глава службы безопасности корабля лишь поудобнее пригнулсяи махнул манипулятором, мол «справимся».

– Я на мостик, – бросил напоследок Вайон и оставил полиморфов работать.

На корабле тем временем вновь начиналась стандартая бодрая обстановка. Общий голосовой эфир заполняли привычные перебранки и шуточки вояк из разных концов корабля. Разбавлял их отчетливо звонкий, но как и все синтезированный голос Кримы. Единственной и незаменимой дамы на борту. Ее любили, с ней всегда перешучивались, и никогда не обижали. Это где-то в других мирах считается, что дамам в космосе не место, и от них одни проблемы. Крима же порой была единственная, кто умудрялся спасать их из вроде бы безвыходных ситуаций и поломок. Если бы не она «Искатель» мог встрять в аномалиях еще пару сотен лет назад, и сейчас был бы давно размолот на запчасти вместе со всем экипажем.

Но чем она сейчас отличалась по сути от остальных? Полиморф, как и остальные. Это только где-то в остатках привычек сохраняется половая дифференциация, стандартная для разумных. А по факту любой, кто становится полиморфом теряет все основные признаки своего пола. Машины не имеют своих гормонов, хотя химические сенсоры способны их различить. У них не случается физиологических перепадов настроения, но они могут их имитировать. Сохраняются только привычки, базовые черты характера, и предпочтения, сформировавшиеся на голых воспоминаниях.

Полиморфы – это чистые личности, без наслоения биологических загонов и гормональных предпочтений. Они даже запахи воспринимают одинаково. Не приятными или мерзкими, а просто «ощутимыми».

Во многих вылазках на неисследованные миры это очень сильно упрощало работу. Местная флора по данным сенсоров была не просто ядовита или кислотно опасна для стандартного человека, но и воняла, как редкий отстойник.

– Командир, хорошие новости! – Крима, их вечный талисман, как обычно предпочла явиться и отчитаться лицом к лицу, а не пересылать сообщения. – Система гравикомпенсатора в норме, силовая магистраль в норме, энергоядро в норме, обшивка утечек не дает. Мы вполне мобильны.

Она сияла неунывающим позитивом на маске полиарконового лица. Только имитация глаз в виде светокристаллов моргала и некоторые мимические пластины приходили в движение, когда она впадала в раздумье. Юркая, компактная тушка ее машины была почти вдвое меньше Вайона, но для техника крупнее не требовалось. Как и все, похожая на металлического человека с обвесом и дополнительными, встроенными в конечности манипуляторами и резаками разного назначения. Разве что, в отличие от большинства, Крима не имела при себе явного оружия. Весь этот полезный объем занимали технические принадлежности и манипуляторы для особо мелкой работы.

– Прекрасно. Джаспер уже оповестил тебя, что у них навигация накрылась? – Вайон продолжил идти к мостику, видя, что Крима намерена составить ему компанию.

– Да, но я там пока ничем не могу помочь, – полиморф развела руками и прижала мелкие декоративные «антенны» к голове. – Я прозондировала энергоканалы на целостность. Они в порядке. Поломка в самом центре просчета координат. Из-за поврежденной в аномалии оболочки теперь в ядре регулярно будет накапливается избыточное излучение. Оно дает сбои и погрешности в координатах. Но слишком уж глубокое погружение для нас и так опасно – ядро начинает дико фонить и выводить из строя очередные запчасти.

– Но почему раньше проблем не возникало? – Вайон принял сопутствующий технический образ ко всему сказанному. – Прыжок был вполне штатным.

Крима виновато пожала плечами и послала по связи легкую улыбку.

– Ошибки накапливаются. Джас верно говорит, что навигатор надо пересобрать. Ядро ушатали в хлам. Надо новое. И делать его надо при работающем старом, чтобы нормально перезалить на него систему подсчета координат. А не ваять ее в спешке с нуля.

– И мы не можем выделить на репликатор часть энергии с корабля? – спросил Вайон на всякий случай, уже предполагая, какой услышит ответ.

– Нет, – полиморф бодро замотала головой. – Создание ядра навигации слишком энергоемкий процесс. Я не рискну пожертвовать всей энергией с двигателей и системы жизнеобеспечения ради него одного. Справится ли репликатор с задачей – неизвестно. И сможем ли мы потом двинуться после такой жертвы – тем более не могу гарантировать. А вот оружка у парней восстановится сама по себе и будет как новенькая!

Вайон с Кримой тем временем добрались до мостика, где вовсю были погружены в работу Пирт и Найк. Выглядело это, правда, совершенно не зрелищно. Пилот до сих пор проверял системные сообщения от корабля, считывая их напрямую по личному каналу, а навигатор через свое подключение зондировал окрестности. И все это сидя на массивных, поворотных креслах, лишь иногда вручную переключая окна на приборной панели и ставя некоторые данные на запись.

Увлекательное зрелище.

– Есть что-то интересное в округе? – спросил Вайон, заходя в компактное простраснство рубки управления, где лишним членам экипажа обычно не оставалось места. Мостик «Искателя» не предполагал праздной прогулки по нему каждого желающего, а напоминал скорее немного увеличенную версию корабельной кабины пилотов с дополнительными закутками.

Крима, пользуясь своими миниатюрными размерами, всегда находила место, куда пристроиться и не мешать.

Найк совсем по-человечески «проморгался» и вышел из паутины принимаемых данных. Свои старые живые привычки он, пожалуй, берег трепетнее, чем все остальные.

– Сперва я бы сказал, что нет, но переключившись на глубинные диапазоны, я обнаружил нечто странное, – навигатор отодвинулся в кресле от панели и задумчиво почесал полиарконовую голову.

Вайон пристроился на свое место второго пилота и придвинул к себе подвижную информационную панель на ножке. Найк тут же отмотал показания сигналов, выводя данные в график.

– Я решил в начале, что это побочные сигналы аномальных зон, но в обозримом радиусе не нашел ни одной подобой космической структуры, – Найк задумчиво взмахнул манипулятором. – Это странная сигнатура. Не космический искусственный объект, не аномалия, не пролетающий астероид. У нас нет аналогии.

– А что-нибудь иное поблизости? – спросил Вайон, вслушиваясь.

Найк пожал плечами.

– Мы всплыли далеко от звездных систем. Своим ходом без прыжкового двигателя до ближайшей будем добираться порядка двадцати лет. Как понимаешь, только там возможно найдем место для высадки и развертки базы. Нас выкинуло из прыжка слишком рано.

– Покажи направление к ближайшей звезде.

Навигатор лишь моргнул, а Вайон получил все данные на экран панели.

– …Совершенно в другую сторону, – задумчиво подвел итог Вайон, сравнивая путь к звезде и к аномалии.

– Ой, кэп, да ладно! – встрял в размышления на их канал Пирт. – Только не говори, что тебе приспичило вильнуть к этой непонятной хрени!

– Найк, каково время полета до аномалии? – вместо ответа спросил Вайон. На его лице все отчетливее проступало задумчиво хмурое выражение. Мимические пластины чутко передавали настроение оператора.

– Два дня, – опустив руки, ответил навигатор.

Присутствующие на мостике затаились, ожидая вердикта. Если бы не мелкие движения светокристаллов и не задумчиво ковыряющаяся в своей наручной пластинке Крима, то присутствующие и вовсе замерли бы как на стоп-кадре. Те, кто становится полиморфом быстро отвыкают от лишних движений, присущих почти всем живым существам.

– Какова вероятность, что мы всплыли в этой точке случайно? – издалека начал Вайон, не обращаясь особо ни к кому.

– Стопроцентная, – ворчливо буркнул Пирт. – Мы не собирались тут всплывать.

– Нет, я имею в виду не суть поломки…

– Да я понял, о чем ты, – перебил снова пилот и развалился в своем кресле, выражая недовольство всей размашистой позой. – Хочешь спросить какого хрена мы сломались именно здесь и сейчас. Вот я тебе скажу – мы не знаем. Могла ли эта неведомая дрянь нас затянуть собой – не знаем. Могла ли она внести помехи в прыжковый двигатель – не знаем. Все, что мы знаем – это то, что эта сука фонит непонятно чем и это ближайший к нам объект. Вайон, мы с Найком даже не знаем

сможем ли мы легко починиться и улететь отсюда подальше. Шанс пятьдесят на пятьдесят. Или сможем или нет, и нас снова затащит обратно. Надо проводить тесты, надо сканировать пространство, надо встряхивать в работу всех научников, пусть соберут жопы и приступают.

– Мы должны понять, с чем имеем дело, – заявил Вайон.

Пирт как-то сразу сник и махнул рукой.

– Я б не лез туда.

– Я знаю, – согласился Вайон с давно привычным фактом. – Но на то мы и исследовательский корабль, чтобы изучить все, чему у нас нет объяснений. Мы должны знать, что мы нашли. Внести в базу координаты и степень опасности.

– Это вполне может оказаться планета шатун, – добавил Найк. – Вроде тех, которые мы уже встречали. После выхода из своей зведной системы они начинали вести себя по-разному непредсказуемо.

– Или кусок планеты, который оторвало столкновением, – буркнула Крима, все еще ковыряясь в руке. Под пластинками что-то мелко коротило.

– В любом случае мы можем подойти к точке на безопасном расстоянии и исследовать. Два дня не срок по сравнению с двадцатью годами, – заключил Вайон. – Все это время мы будем чиниться. Научники проведут тесты, и мы будем точно знать, как далеко нам надо отойти, чтобы нас снова не затянуло.

– А если нам просто нельзя больше приближаться? – ворчливо спросил Пирт.

– До тех пор, пока мы не проведем первые нормальные тесты и не построим модель пространственной среды мы не сдвинемся, – успокоил пилота Вайон. – Маркируйте точку, активируйте синхронизацию и останавливайте дрейф. Что бы там не было – действуем по протоколу и как всегда аккуратно. И не с таким встречались.

– Да, кэп, – отозвался Пирт и не спеша снова сел в кресле по-нормальному. Руки защелкали по приборной панели и пилот взялся за остановку корабля.

– Я продолжу сканировать, – добавил Найк. – Возможно, мы упустили за этой сигнатурой еще что-нибудь.

Вайон одобрительно кивнул. Экипаж отлично знал свое дело в подобных ситуациях. Главное было обозначить общую задачу, а свою работу каждый помнил до постеднего пункта правил безопасности.

– Крима?

– Уже иду, – ответила единственная дама и талисман на борту. Закончив копаться в руке, полиморф защелкнула мелкие пластины и жизнерадостно улыбнулась. Ей-то серьезные ситуации обычно нравились, как сам рабочий процесс.

– А я поговорю с научниками, – заключил Вайон, выпрямляясь в кресле и активируя параллельно несколько каналов с членами экипажа, – Начнем полномасштабное сканирование.

“Искатель” дрейфовавал трое корабельных суток. По старой традиции, но уже без очевидной надобности, время на корабле все равно продолжали мерить знакомыми энвильскими единицами. Полиморфы в смене дня и ночи не нуждались. Как и весь остальной корабль, за исключением разве что особых саженцев биолога, которые хранились в единственном замкнутом блоке с кислородной атмосферой. Их берегли как питомцев и большинство экипажа не смели даже наведываться в блок, чтобы не испортить устоявшуюся экосистему и не нарушить как химическую, так и радиационную стерильность.

Но последние сутки после всплытия всем было не до развлечений и праздного шатания. Экипаж исследовательского корабля работал в полную силу. Не отдыхал даже пилот, который подключился к ремонтной группе и пользовался временем, чтобы очередной раз отшлифовать системы “Искателя” до недостижимого совершенства.

Ученые накрепко засели за сканеры. Дотошно проверялось всё. Излучения неизвестного “объекта” во всех доступных диапазонах. Сканирование частот его фона. Световое излучение, радиоволны, гравитационное поле, частота испускания сигналов. Сигнатуру энергетического фона пытались сравнивать с уже ранее известными космическими телами и химическими элементами. Одно было ясно сразу – объект, на который вышел “Искатель” – естественного происхождения.

Разбор гравитационных волн показал, что в центре зоны их ожидает планета. Некрупный каменный булыжник, меньше, чем их родная Энвилла по размерам, но достаточно плотная, отчего гравитация на ней сильнее. Планета необитаема, проморожена, по неясным причинам давно оторванная от родной звездной системы и ныне дрейфующая по космосу. В подобных условиях все живое, что могло на ней быть – давно погибло, а новое не могло образоваться. И все бы выглядело похоже на уже известные случаи блуждающих планет если бы не одно странное излучение, которое создавало помехи на всех приборах и в то же время явно не регистрировалось ни одним из них.

Совет ученых на консилиуме не знал, какое вынести заключение. С одной стороны планета выглядела абсолютно безопасно, насколько мог быть безопасен обыкновенный кусок булыжника. С другой – нерегистрируемые сигналы вызывали здравую долю опасения. За себя полиморфы беспокоились в меньшей степени, чем за целостность корабля. Конструктивно – они были прочнее, приспособляемее и проще в ремонте. Что часто спасало во многих предыдущих вылазках.

– Мы не должны высаживаться на эту планету, – настаивал на своем физик. – Нам нечего там делать.

– Объект безопасен, – мрачно доложил со своей стороны геолог. – Посадка не должна доставить нам явных проблем.

– Но нам не нужна эта посадка, – продолжал спорить Каро. Даже в виде машины он продолжал выглядеть долговязым. Особенно от того как привык держать осанку и смотреть на остальных словно бы свысока. – Корабль в удовлетворительном состоянии, а планета не входит в список пунктов обязательной остановки. Даже если бы нам пришлось чиниться, то нам нечего брать с поверхности. Ты сам это сказал.

– Все верно, – кивнул Нимер. Коренастый полиморф склонился над широкой информационной панелью и вывел на экран данные. – Данные моих сканеров весьма детально показали состав планеты, и на ней нет новых неизвестных для нас пород. Но это не означает, что нам совсем уж не нужно пополнить запас топливных ячеек. Возможно, если мы пробурим скважины в определенных местах после зондирования, мы выйдем на залежи нужных элементов.

– Это все вероятно, но лишь в теории, – привычным жестом поглаживая подбородок, заявил Ханк.

Все собравшиеся в переговорном зале мигом перевели свое внимание на химика. Кто-то поднял взгляд, кто-то задумчиво переступил с ноги на ногу. Иные не шелохнулись, продолжая впитывать набор входящих данных сканирования и фоном слушая общий канал обсуждений.

– Твое мнение, Ханк? – подбадривающе провел рукой Вайон.

Цветастый мелкий полиморф придвинулся к общей панели, вокруг которой собрались остальные, и вывел голограммы соседних данных, которые счел нужными.

– Если верить данным, то картина получается очень странной, – начал химик, в растерянности даже потускнев оттенками брони. – Нимер заявлял, что планета находится в целостном состоянии. Ее не развалило от толчка, не пожгло солнечным всплеском. Внешние слои породы соответствуют стандартам бывшей обитаемой планеты. От себя могу добавить, что планету не задевало никакое стороннее космическое тело. Та сторона поверхности, которую мы успели изучить, равномерна по химическому составу. На ней не обнаружены элементы, присущие к примеру кометам, дрейфующим астероидам. По плотности она… нормальна. У нее нет перепадов из-за тяжелых металлов, что могло бы подтвердить теорию о столкновении с другим небесным телом.

Как повелось, Ханк и остальные ученые старались не грузить весь экипаж лишними детальными данными. Список элементов и подробная карта плотности были на консилиуме ни к чему. Весь старший состав экипажа слушал общие сведения внимательно, и чем больше выводов высказывалось, тем мрачнее становилась атмосфера в зале. Почти ничего не менялось внешне, но мелкие ньаюнсы и смена банальных поз ясно говорили одно – ситуация не нравилась никому.

Сумрачной стеной металла в проходе замер пилот. Как обычно всем своим видом демонстрируя крайнюю степень недовольства. Неподалеку от него у стены в тени переборок компактно пристроился Марин, обозначая свое присутствие только светящимися светокристаллами. Пятерка старших бойцов занимала дальнюю от двери стену, и иногда явно перебрасывались своими мыслями в отдельном канале. Была бы их воля, они бы втащили и всех остальных военных в переговорку, но место было ограничено. Достаточно, что Марин и Вайон официально разрешили им транслировать услышанное остальным членам корабля.

Сам же Вайон в окружении ученого состава стоял у информационного стола, слегка опираясь о кромку и внимательно выслушивая каждое мнение.

– Итого, по всем данным и прикидкам мы можем только делать предположения, почему эта планета оказалась тут. Одна, вдали от звездной системы, – Ханк растерянно развел руками. – По всем известным нам законам астродинамики она не могла очутиться тут просто так, не испытав на себе некий явный катаклизм. Но такового пока мы не выявили.

– Только странный сигнал, – аккуратно добавил Инс, изображая на лице неподдельное недоумение. – Но я уверен, что это не помехи искусственного происхождения. Сигнал простой, не цикличный, равномерный и является ее естественным фоном. Шанс встретить там признаки ксеноцивилизации почти нулевой.

– Но все равно мы не знаем, что ее сюда выкинуло, – взмахнул руками Ханк. – И вообще! Ее, планету, объект… Назовите ее как-нибудь уже!