Текст книги "Созданный монстр (СИ)"

Автор книги: Liziel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 47 страниц)

Марин пока не поднимал оружия, но осторожно выдвинулся навстречу. Ролу и Кайр обошли шаттл с обеих сторон и двинулись за командиром, не отходя далеко. В критической ситуации им нельзя прикрываться транспортом. Он у них на ходу один.

– Вайон? – отправил пробный сигнал Марин.

Тишина с той стороны. Полиморф приближался молча, как бездушная машина.

Безопасник насторожился. Синий свет в глазах командира экспедиции сейчас не говорил ни о чем. Даже Марин научился иногда обманывать электронику, как сейчас, зная его взгляд не выдавал враждебной тревоги.

Марин начал осторожно поднимать руку с оружием. Но вдруг полиморф напротив дрогнул и тоже начал поднимать ладонь. После чего неуверенно помахал в приветствии.

Может, и правда проблема в связи?

– Ты слышишь нас? – еще раз для пробы спросил Марин.

Как понять? Он либо ответит, либо нет. Ролу оставался напряжен, но не двигался. А вот Кайр нервничал и перетаптывался.

«Спокойней, Кайр, не психуй», – передал ему Марин личным сообщением.

Боец неохотно ответил согласием.

Некто в теле Вайона приближался, не давая ответа.

– Проверка сигнала, – еще раз.

Ну, давай же, ответь хоть что-то!

Будь Марин человеком, он бы уже вспотел от нервозности и той холодной манеры приближения потенциального… кого? Что будет, когда он подойдет к ним? Пакостное воспоминание о случившемся на торийском корабле не давало покоя. Что если он тоже заражен этой безумной хренью!?

Не выдержав, Марин вопросительно взмахнул свободной рукой. Старый понятный язык жестов. Но что-то пошло не так. Нервный жест выдался быстрым и дерганным. Полиморф напротив напружинился и в мгновение шагнул вбок. А Кайр, видимо ошибочно приняв рывок за атаку, не выдержал и вскинул оружие.

Марин не успел среагировать. Выстрел напуганного бойца вспорол кристаллический лед позади пришедшего. Глава безопасности решил, что это конец их командиру. Но Вайон, или кем он сейчас являлся, успел увернуться, а потом в мгновение изменить манипулятор, направить синеющее дуло на Кайра и выстрелить. Грохота не было. Как и звона рассыпавшихся по льду обломков. Кайра свалило наземь. Ролу взбесился, вскинул оружие, но медленно. Слишком медленно, потому как второй выстрел полиморфа опередил его и отстрелил боевое оружие, разворотив ладонь.

А потом в миг синее пламенеющее дуло уставилось на Марина и тот вынужденно замер. Похоже, конец настал им… Безопасник просто не успеет среагировать. Этот некто действовал слишком быстро! Но внезапно, полиморф заговорил на их частоте:

– Вы совершаете ошибку!

Голос. Чужой голос. Это звучит странно, но они все обладали этой неуловимой окраской информационного потока, именуемой для привычки голосом.

– Вайон? – вновь спросил Марин, старательно сохраняя спокойствие и с ужасом понимая, что любой из них медлительнее этого… существа.

Быстрая связь с Ролу и Кайром. Оба живы. Кристаллы целы. Спешно соображают, что делать. Повреждены манипуляторы с оружием. Удивительная точность.

– Нет, – последовал сухой ответ. – Вайон не доступен. Пожалуйста, деактивируйте оружие. Не вынуждайте меня обороняться.

Проклятье!

Марин был в бешенстве и растерянности одновременно.

– Что ты сделал с Вайоном!? – главное вести себя спокойно, иначе следующий выстрел последует в него.

Сложно не злиться. Бойцы лежали на льду, замерев и не вынуждая стрелять в них снова.

– Я сохранил его, – последовал ровный ответ. – Прошу, деактивируйте оружие. Я не хочу вас портить. Вы друг Вайона.

Что за чушь!?

Марин сканировал тело пришедшего, но оно было целым и невредимым. Лишь легкие царапины, как от неудачного приземления на лед. Камера Сердца не повреждена. Значит, Вайон еще с ними. Но кто бы сейчас не стоял напротив, и что бы ни говорил, Марин не мог позволить себе спрятать оружие! Это существо только что выстрелило в его бойцов! Кто будет следующим? Он?! Остальные? Джаспер с архивом торийских записей? Может, оно пришло зачистить им память?!

– С кем я говорю? – потребовал ответа Марин. – Ты то, что запудрило ему мозги?

Тишина. Тогда глава безопасности, не дожидаясь ответа, выпалил:

– Верни Вайона! – приказал он, очень желая добавить к этому обращение «тварь».

– Я не могу.

– Почему?! – Марин все-таки вскинул оружие, но ответного выстрела не последовало. – Выметайся из его машины!

– Я неотделим от оболочки. Как и не могу восстановить Вайона сейчас. Прошу, опустите оружие. Я знаю, вы хороший человек, Марин. Вайон, мой подопечный, не захотел бы, чтобы я причинял вам вред, – полиморф старательно держался, чтобы не выстрелить, но и не сводил прицела с руки собеседника.

– Откуда бы тебе знать… – на мгновение вспыхнули оранжевым глаза Марина, и он чуть было не выстрелил в вернувшуюся машину.

– Стой, Марин! Не стреляй! – отрезвил его внезапный голос Джаспера, а вскоре и сам программист, выбежал вопреки приказу из шаттла. – Я понял! Я знаю!

– Я дал приказ оставаться… – но остаток сигнала Марина потух в сброшенных в эфир помехах от Джаса, полностью заглушивших его бестолковое и никому не нужное болтание. Как кляп в рот затолкал.

Пока Марин пребывал в растерянности, борясь с помехами в собственном голосовом аппарате, Джаспер вышел, почти выбежал вперед, показывая свою безопасность открытыми ладонями. В его светокристаллах сиял ровный голубоватый свет, а мимические пластины сложились на лице в неверие, смешанное с надеждой.

– Мое имя Джаспер. Ты помнишь, кто я? Помнишь мое второе имя?

Секундная долгая пауза, пока машина напротив сканировала его и проверяла. Программисту нужен был лишь один ответ, чтобы понять, кто перед ним. Одно имя, которое могло знать в старые годы только одно создание. Имя, нигде Джасом не упоминаемое ни при Вайоне, ни при его команде.

– Ты Нейн. Мой создатель.

Джаспер бы выдохнул, будь у него легкие. Но полиморф мог только расслабленно опустить руки, успокоиться и назвать имя вернувшегося, прозвучавшее как приговор:

– Пректон…

Казалось, в наступившей тишине зашептались все остальные, но эфир был чист.

– Совершенно верно, Нейн, – ответил вернувшийся полиморф. – У меня было такое имя. Я буду рад объяснить ситуацию. Но только пусть Марин деактивирует оружие.

Он говорил по-прежнему ровно и спокойно, без перепадов эмоций. Вот только Марин бы больше понял, если бы он реагировал хоть как-то. Конечно, он помнил Пректона. И само осознание, что теперь он говорит с роботом, а не с Вайоном, его едва ли не единственным нормальным другом, заставляло злиться.

– Марин, пожалуйста, – тихо попросил того Джаспер, мягко указывая ладонью на оружие.

Безопасник мысленно всплеснул злобой, но послушался и выполнил просьбу. Все равно в сражении с роботом, который уже показал себя быстрее, он в одиночку бесполезен.

– Я жду объяснений, – добавил Марин, отправившись поднимать на ноги своих бойцов.

– Не помешало бы… – согласился Джаспер, мельком взглянув на обломки чужих отстрелянных конечностей.

Остальные члены команды высадки раздирали внимание вопросами и любопытством, но Джаспер закрылся от них всех, заявив, что если им любопытно, то могут выйти из шаттла.

– Я прошу прощения за столь агрессивное начало, – складывая мимические пластины в виноватое выражение лица, ответил Пректон, когда Марин помогал подниматься фонтанирующему раздражением Ролу.

– А это, оказывается, неприятно… – добавил с ворчанием Кайр, подбирая с земли свою руку.

– Болевые ощущения генерируются вашей операционной системой для осознания полученной травмы, – пояснил Пректон. – Их можно отключить осознанно, но я бы не рекомендовал пока это делать.

– Да пошел ты…

– К вашему сожалению, не могу. Я обязан доставить свою оболочку на «Искатель» и перенести накопитель личности Вайона на восстановление, – ответил Пректон с охотной готовностью.

– Хорошо, – тут же согласно кивнул Джаспер.

– Нет, – одновременно с ним радикально отказал Марин.

– Не понял, – встряхнулся программист, удивленно моргнув. – Ты что, его здесь оставишь?!

Пректон послушно молчал, не вмешиваясь в чужой спор. Рэтхэм и Ханк тем временем вышли из шаттла и с любопытством следили за действием.

– Пока он меня не убедит в своих намерениях, я не пропущу его на главный корабль, – рубанул ладонью Марин.

– Он действует по протоколу! Он не хотел вреда твоим бойцам! – отговорился Джас, разведя руки в стороны.

– Пусть он это скажет, – ткнул в него пальцем безопасник.

И вновь все замерли в ожидании слов полиморфа. А тот изучал всех и сканировал личности как карточки с психотипами. Анализ за анализом, проверки, сведения информации, свойства, сравнение с воспоминаниями оператора. Сходилось все. А личное новое представление складывалось из этих обрывков, помогая выстраивать свою дальнейшую ветку поведения.

Пректон менялся быстро, но незаметно для чужого взгляда. Он перехватывал манеру двигаться и даже стоять у других полиморфов. В какой-то момент поза стала чуть естественней и проще. Потом изменилась мимика лица. Высоко поднятые пластины бровей опустились, а спектр светокристаллов настроил привычный для всех ровный голубоватый цвет.

– Я прошу прощения еще раз за случившийся инцидент, – поднимая ладони вверх, начал Пректон. – В мою роль, после принятия на себя ответственности за оболочку, входит так же защита этого тела, как от агрессивной среды, так и от нанесения вреда. Я счел ваше оружие излишним в переговорах и постарался устранить его максимально точно, не повредив жизненно важных деталей.

– Вот уж точно, – добавил Ролу, завинчивая вручную подачу питания на оголенные силовые тросы.

– После восстановления репликатора и навигационной системы я передам вам чертежи улучшенных манипуляторов с коэффициентами выше ваших предыдущих, – высказал Пректон в пробной проверке сторговаться.

– Идёт, – после короткой паузы ответил Кайр, на что получил укоризненный взгляд от Ролу с Марином и развел рукой. – А почему нет!?

– Далеко нацелился, – оборвал разговор Марин, обращаясь к Пректону. – Ты еще не убедил меня пустить тебя на корабль.

– Разумеется, – охотно кивнул полиморф. – Но вынужден напомнить, что без наличия моей оболочки на «Искателе» корабль и его команда не имеют права на протекторат Лазурного Престола. В противном случае, по возвращении в пространство Федерации, корабль становится собственностью Энвилы, его экипаж – гражданами разных планет, а их оболочки – собственностью Тории, которые подлежат изъятию без права на удерживания личностей граждан других планет. Иными словами, мое отсутствие на борту приведет к политическому конфликту, в результате которого, по всем подписанным законам, вас всех надлежит разобрать и передать кристаллами на родины. Правда, у меня не содержится пунктов договора относительно самих кристаллов. Ровно как отсутствует прямой акт продажи или дарения нейролитовых накопителей компанией «Амина» Центру Экспериментальной Киберинженерии Энвилы. Что автоматически подтверждает выдачу кристаллов компанией в аренду. А, следовательно, их статус собственности, которым до сих пор владеет компания.

У Марина на это был только один ответ и тот радикально ругательный.

Полиморфы заполонили эфир возмущением и возгласами недовольства и удивления. Слова, слова, ничего не значащие и бессмысленные в потоке эмоций.

– Нас разберут?! – переспрашивал Ханк с ужасом.

– В этом какая-то ошибка! – возмущался Джаспер, перебирая в памяти точности своего договора.

– А нас-то в этом случае куда?! – изумленно вопрошал Кайр.

– Потрут нас, короче, – вынес вердикт Ролу.

– А при чем тут Тория? – вдруг спросил Ханк, но ему пока никто не ответил.

– Не хорошо… – коротко ответил Найдэн, не сходя с кресла пилота шаттла.

– Невозможно. Есть же Центр Энвилы! Он поможет в этой ситуации! – спорил Рэтхэм.

Марин попросту бессильно молчал, следя за каждым мимолетным взглядом Пректона и его попытками подстроиться под собеседников.

– К моему сожалению, Центр Экспериментальной Киберинженерии не является правительственной организацией, – ответил Пректон на самое важное замечание. – И его запросы не имеют значимости в решении таких спорных ситуаций. Я не могу гарантировать, что Центр существует по сей год, в то время как выживание ваших родных планет и сохранность власти на них вероятнее.

– А что нам мешает отключить тебя, или вовсе разобрать, чтобы доставить в неактивном состоянии на корабль? – спросил Марин. – Сам же сказал, что нужна твоя оболочка.

– Такое решение не приведет к хорошему исходу, – ответил спокойно Пректон. – Под своей оболочкой я называю всю структуру полиморфа в целостности, включая нейролитовый кристалл, в котором на настоящий момент содержится личность Вайона. Именно его личность является вашим гарантом безопасности. По необъяснимым для меня обстоятельствам его личность претерпела большие повреждения и едва не была уничтожена. Я смог сохранить его и взять на себя управление телом. Если вы отключите меня или отсоедините кристалл, то я не могу гарантировать его выживание. Тогда в случае непоправимых действий ваша предосторожность обернется… – полиморф намеренно сделал паузу, чтобы продолжить под всеобщим вниманием, – …убийством.

– Так дело не пойдет! – тут же ответил Рэтхэм, замахав напичканными оборудованием толстыми манипуляторами. – Марин, не будь занудой, пусти его на «Искатель».

Сам Марин на это не ответил, но стрельнул в дока оранжевым светом глаз.

– Что с Вайоном? – спросил Джаспер. – Пректон, можешь скинуть мне отчет его показателей в последний момент и сейчас?

Казалось, это первый вопрос, который полиморфу пришелся по нраву. Он охотно согласился, проигнорировав остальных.

– Конечно. Принимай.

Джаспер замер на время и задумчиво осмысливал полученные данные. Правда, в какой-то момент его светокристаллы побледнели от ужаса, и остальные это заметили.

– Джас? – осторожно тронул его за наплечную броню Ханк.

Программист моргнул, всплывая во внешний мир из данных.

– Нам надо убираться отсюда как можно быстрей, – заключил он, поворачиваясь к Марину. – Вайона еще можно вернуть в строй. Но не здесь. Прошу, Марин, пропусти его на борт и давай сваливать отсюда подальше.

Что-то было в тоне программиста такого, что подействовало на Марина отрезвляюще. Предосторожность безопасника сменилась на деловую готовность, а страх перед ситуацией обрел новое «лицо» в виде всей планеты в целом. Если на Лании они были все уязвимы, как Вайон, то на корабле на орбите хотя бы никто никуда не денется. Марин очень быстро под паникой Джаса понял, что спорить больше некогда, а счет неизвестно чего идет уже на минуты.

Это был тяжелый выбор и вопрос доверия, но Марин, все же, решился.

– Отправляемся. Все остальное обсудим на «Искателе», – махнул он рукой. – Отстреленные детали забираем с собой. Пойдут на репликатор. Пректон, экипаж не пугать. Ханк, займешь свой ученый состав опытами и образцами. Джаспер, собираешь запчасти и по возвращению мигом на починку корабля. Понадобится помощь – обращайся.

– Принял, – кивнул он.

– Никаких лишних обсуждений и траты времени команды до момента отправки «Искателя». Отправляемся, – и он первый шагнул к шаттлу. Раз приняв решение он боялся, что может появиться какой-то еще фактор, который задержит их здесь, на этой проклятой планете.

Но за время посадки все отработали свои роли четко и без лишних высказываний. Народ знал, что нужно делать. А работа сейчас была лучше любого лекарства.

Про случившееся с Вайоном Марин передал только Пирту и навигатору Найку. На моральную помощь первого безопасник рассчитывал и считал, что главный пилот должен быть в курсе наличия на борту сомнительного искусственного интеллекта вместо командира. Навигатора же Марин посчитал частым собеседником Вайона и, во избежание проблем с пониманием, сообщил тому безрадостную новость заранее. Реакция обоих была ожидаемой. Найк впал в печаль, словно решив, что случившееся с командиром равнозначно его гибели, а возвращение его в строй будет ничем иным, как чудесным воскрешением. Пирт пытался напарника и коллегу разубедить суровыми и грубоватыми шуточками, хотя сам прятал под оранжевыми огнями светокристаллов негодование и тревогу. Вайона он по-родственному любил, и смиряться с тем, что за него теперь говорит и работает какая-то «ИИшка», пилот злобно отказывался.

Остальные на «Искателе» долгое время оставались в неведении. Под предлогом тяжелого состояния Марин увел Пректона в каюту Вайона и там же оставил без назойливого внимания остальных. Глава корабельной безопасности отдельно попросил Пректона не встревать в беседы и помалкивать, пока они не уведут «Искатель» прочь от Лании. Сам ИИ с этим даже согласился, сочтя панику на корабле неудачным фоном для сложной работы.

На этом все договорились и разошлись.

Джаспер загрузил Криму работой, и они отправились срочно чинить репликатор. Отстрелянные конечности собратьев-бойцов, конечно, вызывали у нее массу вопросов, но программист оставался молчалив и холоден как комический булыжник и отказывался объяснять, что произошло на планете, обронив лишь слова про «паническое недоразумение».

Ханк вывалил своим ученым собратьям Нимеру и Каро образцы почвы и льда с поверхности Лании для изучения. В то время как их ксенобиолог Инс вовсю занялся изучением кадров с руинами цивилизации. Скрипя и ворча, Джас все-таки пожертвовал короткую нарезку кадров от торийского капитана, чтобы занять этим вопросом ученых. Следовало ожидать, что в ближайшее время они тоже ничего не раскопают в архивах.

Кирен, не нужный сейчас в роли корабельного артиллериста, был послан старшим пилотом в помощь Джасперу и Криме, занятых починкой оборудования. Джас от такой подачки взбесился, в приватном канале наорал на Пирта за то, что болтливый Кирен только мешает работать, но пилот остался при своем мнении. В итоге бурная деятельность и совместное решение двух инженеров привели к тому, что Кирена отправили буквально разбирать «Искатель» на запчасти.

– Вы сдурели?! – покрутил полированным пальцем у виска артиллерист. – Что значит «свинтить орудия»?!

– Когда мы починим репликатор, – пояснял максимально спокойно Джас, хоть и находился на границе бешенства, – мы запустим создание новой системы навигации. Процесс это долгий, но его можно ускорить, скормив репликатору готовый материал. А я не вижу на корабле ничего бесполезнее орудийных установок.

– Почему бы не обшивку тогда с него снять, а?! – в укор возмущался Кирен. – Или внутренние панели до каркаса отвинтить!

– Этот материал не подходит, Кирен, – смиренно соглашалась Крима. – А без обшивки мы развалимся при попытке сесть в атмосферу.

– Так не садитесь!

– Тебе сложно помочь? – играя позой и жестами, спросила юркая девушка-полиморф, пытаясь, как обычно, надавить тому на жалость.

К ее удивлению, привычные фокусы манипулирования сослуживцем не сработали.

– Я против! – ответил Кирен. – Это единственная боевая защита корабля, а вы предлагаете ею жертвовать! Только если разрешит командир!

Вот с этим была засада.

– Командир приказал спасаться отсюда как можно быстрее любой ценой, – соврал Джаспер, хотя был уверен, что Вайон с таким высказывание согласится.

– Вот пойду уточню! – демонстративно пнув отвинченную панель, сказал Кирен.

Джасперу оставалось только надеяться, что путь к Пректону успеет перегородить Марин, который взял на себя ответственность держать на корабле порядок.

Однако, тем временем в каюту Вайона заглянул Рэтхэм, пользуясь своим положением о понимании ситуации. Марин не сторожил под дверью командирской каюты часами, у него были свои дела по общению с подчиненными, и док, воспользовался одной из таких отлучек.

– Могу я войти? – по глупой человеческой привычке, спросил Рэтхэм, уже заглядывая в каюту через дверь, немного отошедшую в паз.

– Вы уже это сделали, – ответил Пректон, терпеливо сидя на выступе из стены, принятым здесь за основное сидение.

Док немного помялся у входа, но отодвинул дверь до конца и втек полиарконовой тушей в уникальную на корабле каюту. При Вайоне он был здесь не часто, но и раньше изумлялся, насколько нетребователен оказался их командир к личному пространству. При всей нестандартной величине каюты в сравнении с остальными она продолжала выглядеть плохо обжитой. Экран на потолке, демонстрирующий картинку внешней камеры «Искателя», не придавал уюта. Небольшой рабочий терминал, который позволял работать по привычке как за монитором, Пректон сейчас спрятал в стену. Стол тоже был задвинут за ненадобностью, чтобы не мешать перемещаться по компактному пеналу. А то, что раньше можно было по-человечески назвать койкой, а для полиморфов служило панелью стыковки с кораблем и реставрации, сейчас Пректон и вовсе поднял в вертикальное положение, приставив к дальней стене для экономии места. В остальном Рэтхэм не заметил изменений. Редкие декоративные кристаллы так и остались зреть в породе под потолком на крепежах. Как и избранные фотографии роскошных пейзажей, чем-то приглянувшиеся Вайону и перенесенные штамповой печатью на настенные панели.

С какой-то даже грустью док отмечал каждый раз, что остальные полиморфы обживались в своих отсеках охотнее. Но сейчас Рэтхэм озирался в каюте еще с другой целью.

– Не найдется ли, куда здесь присесть? – вежливо спросил док, приветливо улыбаясь.

Но, к своему искреннему удивлению, он получил неожиданный ответ.

– Ваши моторно-двигательные функции не повреждены, Сайрез, – четко сообщил Пректон. – А человеческие уловки дружелюбия мне равнодушны. Я готов выслушивать вас. Уверен, это не займет много времени.

Сказанное мигом вышибло из Рэтхэма привычную манеру общения, и док, словно получил звонкую оплеуху от сопляка, коим считал выкидыш программного кода Джаспера. Тем не менее, ни оттенка эмоций не скользнуло по его лицу, а спектр глаз не поменялся ни на мгновение.

– Да, не займет, – согласился док, тут же сменив тон. – Как ответственный в прошлом за здоровье Вайона и его психическое самочувствие, я хочу получить отчет о его нынешнем состоянии. Что нам ожидать? Когда он вернется к управлению? Каковы последствия? И главное, что его к этому привело?

– Не могу предоставить вам отчет, – холодно сообщил Пректон, сидя ровно и сложив ладони на колени в устойчивую позу, как прилежный ученик.

– Почему? – изумленно спросил Рэтхэм, глядя в синие глаза машины едва ли чуть сверху. Оболочка первого полиморфа была значительно выше всех остальных, и, сидя, он был почти с ними на равных.

– Потому что ваши знания и соответственно зона ответственности закончились на обрывании связи моего оператора с белковым телом, – подробно пояснил Пректон. – Ваш профиль и специализация ограничивается лишь химико-гормональными процессами биологических организмов. Мой отчет не несет в себе данных из этой сферы, а значит, для вас полностью бесполезен. Я не имею права разглашать подобную информацию лицам, которые не в состоянии ее обработать и применить на деле.

И чуть подумав, или решив поиграть в человеческие «уловки», Пректон добавил с небольшой паузой.

– Простите, Сайрез.

Но то ли полиморф это сделал специально, то ли эффект получился для него неожиданным, от последней фразы док скорее разозлился, чем принял ее добродушно.

– Пректон! Как один из руководителей проекта, я приказываю передать мне архив для подробного изучения во избежании повторных случаев!

– Выражаю свои сожаления, – ответил Пректон, не изменившись в настроении. – Но в настоящем правовом аспекте, вы находитесь на территории «Искателя», где приказы смеет отдавать командир корабля, и выполняете миссию, озвученную главой эскпедиции. Ваша главенствующая роль как руководителя проекта закончилась с момента пересадки последнего члена экспедиции в полиморфа.

Рэтхэм хотел было гулко врезать пластинчатым кулаком по стене от злобы, но привычка беречь ценное оборудование и свои конечности въелась за годы полета и не дала сбоя даже под ненавязчивым воздействием планеты на психику.

– То есть, даже по старой памяти и нашей… дружбе ты ничего мне не расскажешь? – попытался зайти с другой стороны док.

– Что для вас дружба, Сайрез? – вместо ответа спросил Пректон. – Разве у вас есть друзья?

Грузный и напичканный оборудование полиморф помялся на месте, но не ответил ничего и осознав, что эта странная машина промолчит. Несмотря на то, что он ничего не узнал про Вайона, ответы ему все равно рассказали о многом. К примеру, о том, с кем придется иметь дело на корабле.

– Ладно, Пректон, не буду пока тебе мешать, – сказал док, собираясь уже уходить. – Но перед отлетом домой тебе все равно придется представиться команде и сообщить обо всем произошедшем с их командиром.

– Я рассчитываю, Сайрез, что к моменту нашего возвращения в пространство планет Федерации вы уже избавитесь от своей коллекции незадокументированной органики и вирусов, собранных в полете? – спросил Пректон, когда док уже вновь открыл дверь, чтобы выйти.

Рэтхэм замер и обернулся. Спрашивать, откуда этот поганец добыл сведения, сейчас было не к месту. Мог хоть в базе «Искателя» порыться. Зачем он вообще это вспомнил? Из мстительности за сказанное про признание? Но разве этот ИИ умеет так гадостно и словесно мстить?

– Чем тебе мешает моя коллекция? – спросил Рэтхэм, держась за дверной косяк и придерживая автоматику двери от закрытия.

– Из-за нее я не могу допустить весь наш корабль и экипаж до высадки на любую жилую планету, – сообщил Пректон.

Док резко обернулся и уставился на ИИ пожелтевшими светокристаллами. Знакомое лицо командира, которое Рэтхэм привык видеть за эти годы, оставалось беспристрастным, однако, полиморф медленно встал, оттесняя дока к двери.

– Что значит «ты не можешь допустить»? – уточнил человек в машине полиморфа.

– Это значит, что как исполняющий обязанности главы экспедиции я запрещу Пирту приземляться на любую планету во избежание массового заражения по причине вашей вероятной халатности или неосмотрительности. Ваши хранилища и машина не имеют специализированного оборудования и безопасности для хранения образцов, – пояснил спокойным тоном ИИ. – Более того, я имею возможность и право, опираясь на все протоколы и доступы, заблокировать «Искатель», чтобы ни один член экипажа не смог покинуть его. А так же, я могу передать Марину, как главе безопасности, ваш отказ от содействия со мной и вероятное желание устроить на некой планете мировую катастрофу. И тогда вы попадете под его зону ответственности с пометкой как террорист.

Рэтхэм взбесился не на шутку. Крепко сжав кибернетическую ладонь, он оставил царапины на косяке и панелях. Но хотел ли он что-то еще сказать или нет, осталось неизвестным. В коридоре выросли тени от других полиморфов и тяжелые шаги передались по полу размеренной вибрацией.

Обиженный и приструненный док поспешил уйти, по дороге бесцеремонно отодвинув с прохода чуть более рослого Марина. Пректон узнал его еще издалека по бликам красноватой брони на стенах. Удивленный безопасник отшатнулся к стене, а после изумленно уставился вслед Рэтхэму. Не часто кому-то удавалось довести дока до такого состояния. И уж тем более Марин не ожидал этого от Пректона. Вроде бы на первый взгляд мирного и беспристрастного искусственного интеллекта, которого он просто попросил сидеть в каюте.

Однако, Марин не успел заговорить первый, как его приемные антенны поймали вещание другого полиморфа с обращением к Вайону, и в поле зрения с другой стороны коридора показался ни кто иной как Кирен.

– Вайон! Это немыслимо! – возмущенно взмахнул манипуляторами некогда жгучий красавчик.

– Я слушаю, – ответил Пректон, не показав никак, что обращение прошло мимо адресата.

– Джас хочет разобрать на запчасти корабельную артиллерию! – выдал он одним потоком. – Он не мог придумать ничего лучше, чем скормить в репликатор орудийную систему!

Марин заметил на лице Пректона задержку лишь в доли секунды.

– Он прав, – сухо ответил не-Вайон. – Элементы интерьера и приборные панели не подходят по составу для воссоздания деталей навигационной системы. В то время как элементы двигательной системы, электроники, связи и герметизации демонтировать я не позволю по причине хрупкости корабля. А набрать необходимую массу из запчастей членов экипажа мы не сможем.

– Но я против! – развел руками Кирен, не обратив внимания на странную манеру общения.

– Цена твоего отказа – почти год простоя рядом с этой планетой, пока рептикатор не создаст материал. Мы не можем задерживаться здесь так долго. Ситуация критическая. Я не могу ждать.

Марину показалось, что последнее Пректон добавил уже лично от себя, как первую осознанную просьбу, не являющуюся протоколом. И это явно не связано с сохранностью и спасением их команды. Кирен на это молчал, но смирялся. Испытывающе ждал добавок, но их не поступало. Тогда полиморф скосил взгляд на Марина, и тот вынужденно согласился с логикой. Тем более, если данная идея поступила от Джаспера, то пусть делает, что считает нужным и вытащит всех отсюда нахрен.

– Это самоубийство! – распинаясь и ворча, Кирен развернулся и отправился к носу корабля. – Помяните мое слово! Чтоб когда в следующий раз вам приспичило…

Марин предложил Пректону личный канал связи и, когда тот принял его, наконец-то спросил:

– Пректон, что ты делаешь?

– Выполняю свою роль, – пришел неминуемо ответ.

– Какую роль? Я просил тебя не показываться команде.

– Они вскоре поймут, – с каким-то даже оттенком смирения отозвался Пректон. – А им нужен командир. Пирт не выполняет этой роли. Ему удобнее только рулить.

Марин не мог отделаться от ощущения, что голос Пректона обладал странной, какой-то наивно-детской интонацией раздосадованного на весь мир юноши. В то время как Вайон ассоциировался у безопасника со взрослой личностью, Пректон казался значительно моложе. Радикально моложе. Но как любой ребенок или подросток, он имел свое мнение и сейчас пробовал позицию власти. Марин с настороженностью понимал, что эта роль у него, мало того, получается, она его устраивает и даже… нравится.

Общаться в коридоре не хотелось, но безопасник понимал, что ничего нового в каюте от Пректона он не увидит. Чем коридор не место для приватного разговора? Тут все равно никого нет. Однако, Пректон предложил сам:

– Давайте уйдем с прохода.

И Марин последовал за ним в тесную для полиморфа, но в то же время просторную для остальных каюту с единственным свободным выдвинутым сидением. К удивлению безопасника, Пректон отошел в дальний угол и остановился рядом с крепежами реставрационного блока, а Марину указал на сидение.

– Я знаю, вам привычны такие позы, – сказал Пректон, а потом резко сменил тему. – Я вышел за вами. Знал, что вы идете и рассчитывал вас перехватить.

– Да, я шел к тебе за разговором, – согласился Марин, неохотно и с опаской присаживаясь.