Текст книги "Созданный монстр (СИ)"

Автор книги: Liziel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 47 страниц)

Забывая, правда, о том, насколько коварен и обманчив тот вид.

– Он погиб, – признался Кири с тоской, тут же крепко сжимая плетеную косичку черных волос у себя на шее.

У Ашира больно кольнуло на сердце. Еще один. Опять. Почему?!

Кири юрко подскочил к дяде и крепко подхватил его под руку раньше, чем тот упал на колени.

– Как… давно? – хрипло спросил Ашир, бледнея и даже серея на глазах.

– Тридцать четыре года назад, – отозвался племянник, отводя мужчину вслед за собой к ближайшей корабельной опоре, куда он усадил его на скамью.

После чего Кири подал еще несколько условных обозначений, обрисовал пальцами круг и указал в потолок. Верные охранники-фарэйцы кивнули ему и поспешили исполнить приказ и вылетать.

– Тридцать четыре… – эхом повторил Ашир, мертвенно глядя перед собой и не замечая всех телодвижений. – А тебе значит…

– Пятьдесят два, – смущенно ответил парень, держа дядю за плечи и не позволяя ему дрожать или раскачиваться на месте.

Названная цифра чуть отрезвила Ашира. Разум встрепенулся от слов, и мужчина обернулся на моложавое и юное лицо круглолицего красавчика и нервно иронично хохотнул.

– Ты старше…

Буря эмоций на лице Кири сменилась от изумления до умиления, укрепившись, наконец, в чистой и незамутненной пацанячьей радости. А Ашир в тот момент особо ярко понял, что перед ним не человек. Нет, это даже не полукровка. Смески другие. Не такие живые и яркие. Не такие бодрые и открытые. Кири же – настоящий сын своего отца. Чистопородный. Сверкающий в энергетике. Неиспорченный хозяевами. И все эти мелкие манеры и пластика движений… он просто не мог двигаться иначе. Как и не мог выглядеть некрасиво. Его урожденное лицо, приправленное едва заметной косметикой, было куда гармоничнее и красивее, чем он себе его портил угловатыми тенями и диссонансом.

Даже жажда и зависимость тактильного контакта была прямо-таки прописана в его виде. Они общаются так. Понимают собеседника. Лучше чувствуют. Они не могут существовать без подпитки эмоциями и чувствами. А в сенсорном вакууме выгорают, словно истлевшая лучина.

Вот и сейчас племянник сидел, вцепившись в руку Аширу, как счастливый зверек, греющийся в пушистом тепле собрата.

Но вот корабль едва заметно дрогнул и неизменное чутье с отменной вестибуляркой подало Аширу сигнал.

– Мы вылетаем? – переспросил он, встрепенувшись.

– Да, – коротко кивнул Кири и приглашающе повел рукой, указывая на коридор.

Мужчина согласно поднялся, вернулся за своим оброненным портфелем и последовал за ожидающим его племянником.

– Куда мы направляемся? – поинтересовался Ашир, когда юноша вновь улучил момент и жадно вцепился ему в плечо.

– На Фарэю! – заманчиво и с явной гордостью отозвался Кири. – Я должен показать тебе все, чего мы достигли!

Мы… Искра надежды вспыхнула в душе Ашира, когда он уже перестал о чем-то мечтать. Значит ли это, что его дело все еще живо? Что его изначальный план еще может быть воплощен в жизнь? Может быть, это его право на счастливый момент в этой серой жизни? Когда его идеи и цели не растрачены зря?

Короткими коридорами Кири провел Ашира на мостик, где за штурвалом работали оба фарэйца. Суровые мужчины лишь коротко оглянулись на довольную воссоединившуюся родню и хмыкнули своим ироничным мыслям.

Корабль тем временем уже покидал доки космической станции, оставляя позади залитый рассветным солнцем диск планеты. В эфире из наушников доносились стандартные слова диспетчеров и пожелания в удачном пути.

– Возвращайте родную символику, – спокойно и по-хозяйски скомандовал Кири своим сопровождающим, а потом показал Аширу пальцем на экран, куда транслировалась картинка с бортовых камер наблюдения.

Фарэец с гребнями ирокезов оскалился в улыбочке, а потом нажал кнопку на приборной панели, и несколько пластин внешней брони яхты пришли в движение. Снялись защитные стопоры и поворотные блоки перевернули блеклые сегменты на бортах, являя системе пестрые размашистые символы типичных фарэйских кланов.

– Летим домой, – пояснил юноша на полный изумления и растерянности взгляд Ашира.

А когда всех чувств коснулась тянущая нега предстоящего межзвездного скачка, Кири, поддавшись порыву своих радостно засвистевших бойцов, совсем по-пиратски вскинул руку и торжественно воскликнул в ответ.

Дорога до Фарэи заняла почти сутки.

За это время Ашир успел привести все свои нервы в порядок, а так же отдохнуть и даже немного выспаться. Но сказать, что он успел вволю наговориться с племянником, он не мог. Слишком многое хотелось обсудить. Очень долгие годы прошли мимо.

Кири был попросту счастлив, что наконец-то обрел родственную душу. Отец рассказал ему об Ашире всё и для парня он занял место главного героя их клана. А то и всей родины.

Родина… Как же юноше хотелось увидеть хоть раз это место. Даже разубеждения Ашира не отвернули его мыслей от этой затеи. Мужчина твердил ему регулярно, что там опасно, там унижают таких, как сам Кири, там разруха и голод. Но племянник оставался при своем мнении. А Ашир лишний раз убедился в обманчивой миловидности и безобидности родственника. Ведь если он действительно задастся целью, он может с этой же невинной улыбкой пройти по чужим головам, не моргнув глазом, и совершить задуманное.

На короткие мгновения Ашир даже усомнился в своих собственных силах и возложенной ответственности. Это такой как Кири должен стоять у штурвала войны. Это ему легче пережить все потери, а с каждым новым проигрышем он будет становиться только сильнее и злее. Это племяннику стоит взять на себя управление будущей армадой… а не ему. Почти сломленному. Калечному. Со множеством детских страхов и фобий.

Но чуткий племянник тогда мгновенно поймал настроение дяди и нашел те единственные слова, которые помогли ему вновь взять себя в руки. Он помог ему воспрянуть духом и напомнил о той вечной жажде мести, которая всегда толкала его вперед.

Так они и сидели часами в полете. За чаем, потом ужином, следом за завтраком. И говорили, вспоминали обо всем. Ашир невольно расслабился и впервые за годы просто выговаривался. Но не обходилось и без встречных вопросов.

– Тэнэ Аэссаш, но почему все время ты выбираешь себе подобное тело? Почему не…

– Красивее? – мрачно вздохнул Ашир, сидя глубоко в мягком диванчике кают-кампании в окружении подушек и с чашкой травяного напитка. – Не знаю. Не хочу лишнего внимания. Не хочу, чтобы запоминали. Не хочу вызывать у других интерес. Так проще. Для меня любое лицо неприятно, потому что оно не мое. Любое тело имеет подобные формы. Тогда какая разница, каким меня сочтут со стороны. Но странно, что ты называл меня… красивым. Это… ложь.

Острый нос мужчины снова презрительно сморщился при этих словах. Сам бы о себе он такого не ляпнул.

– Нет, дядя, я предельно честен! – улыбаясь, ответил Кири, возлегая боком на диване напротив. – Ты мой ближайший родственник. Ты не можешь быть для меня не красив. К тому же, я могу видеть тебя настоящим. Я знаю, каким ты являешься. Ты красив здесь, – парень указал пальцем на свой висок. – И здесь.

Еще один жест, теперь указавший на грудь. Где-то там всегда по их знанию теплилась искра души.

Ашир на это только тихо и обезоружено фыркнул.

– По крови я тебе даже не родственник, – обреченно парировал мужчина. – Твой отец лишь был мне как брат. А мать – местная. Не моя сестра.

– От местной матери во мне ничего не осталось, я не могу отнести ее к Роду. Зато отец посвятил меня во всё. И позаботился, чтобы я помнил его настоящую супругу, а не свою родительницу, – невинно хлопая глазами, ответил Кири.

– А твоя родительница…

– Я ее уже пережил, – развел руками юноша и потянулся за чашкой на столе. – У отца с ней был простой уговор. Она хотела вернуть себе здоровье и прожить до старости. Он же хотел потомка. На том и договорились. Отец излечил ее смертельный недуг, а потом, когда она родила, забрал меня у нее и оба разошлись довольные. Недавно, кстати она скончалась. Успела написать на свой век много чувственных книг.

– И никогда не заботилась природой этого «чудесного излечения»? А как же врачи? Медицинские карты? – изумился Ашир, считая, что это слишком явное проявление их сил.

Кири иронично хмыкнул и покачал головой, отводя глаза.

– Там откуда она родом, медкарту на нее даже не заводили.

Ашир заметил, что для племянника это не самая приятная тема и решил о ней больше не спрашивать без надобности.

– А где тебя растили?

Вот этот вопрос попал явно в цель. Медовые глаза юноши сверкнули огоньками азарта, и он тоненько улыбнулся.

– Здесь. На Фарэе.

У Ашира мысленно вся шерсть встала дыбом.

– Но там же…

– Яркие люди, – пожимая плечами и гибко потягиваясь как змея, ответил парень. – Сочные эмоции. И никто ни за кем не следит. Планета полна порочных желаний и суеверий во все, что только можно вообразить. А уж после бокала пива… им, что только не кажется. То мир цветными красками поплыл. То силы резко иссякли. А то и вовсе какой-то кошмар вместо прохожего увидится. Никак потом не докажешь, что в тот миг был трезв как при рождении.

Ашир понял, что первая ассоциация про мелкого хищника была у него самой верной. Вот что может вырасти при свободном ненасильственном воспитании из такого существа. Вот какими они должны быть! Сильными, коварными, чуткими и держащими свои угодья со слабыми видами под покровительственным контролем. Они ведь даже остаются добрыми в душе. Правда, исключительно к тем, кто готов их принять.

А ведь он, правда, сильный. Сильнее даже, чем его отец. Его природное очарование подействовало даже на Ашира при первых секундах встречи, заставив его смутиться своего внешнего вида. И это был только легкий фон. На что же парень способен, когда применяет свое обаяние в дело? Каков он… в охоте?

– Признаюсь, твое письмо и лексикон меня поначалу…

– Напугали? – наугад спросил Кири.

– Отвратили, – поправил Ашир. – Почему именно сайт знакомств? Почему эта слащавая любвеобильность?

Вспомнив и представив, как их встреча выглядела со стороны, Ашира еще раз мелко перетряхнуло. Видовые особенности, конечно, мощное оружие, но действуют они, как правило, только на жертву. А вот со стороны все смотрится зачастую тупо. А то и вовсе противно.

Кири тоненько улыбался, дожидаясь пока дядя прекратит мысленно плеваться ядом на созданный образ.

– Тэнэ Аэссаш, – ласково обратился юноша. – Ты ведь хорошо видишь мое лицо?

Вопрос был неожиданный, и Ашир невольно согласно кивнул.

– Скажи, разве могу я с такой внешностью сойти за предприимчивого миллионера?

Поганец, как назло, милейше улыбнулся, демонстрируя все свое сочное очарование на красивом округлом лице с тоненькими ямочками на щеках.

– Или может быть я похож на беззаботного сына какого-нибудь миллионера? Или сына конструктора? Инженера? Нового поставщика нейролита? В любом случае, тэнэ Аэссаш, для посторонних было бы крайне подозрительно увидеть за моим лицом какую-либо важную деятельность. Все, кто постоянно следит за вами стали бы сразу искать у меня хвосты тех миллионов. Компаний. Флота…

С каждым услышанным высказыванием Ашир вынужденно признавал, что племянник прав. И от такой правды становилось уныло. Хуже то, что условия постоянной слежки вынуждали… поливать себя дерьмом, чтобы смешаться с толпой.

– У меня не стали бы искать эти «миллионы» только в том случае, если бы я обратился к тебе… в частном порядке. Не по работе. А зная твой затворнический образ жизни, я просто не мог назваться тебе ни старым знакомым, ни тем более родственником. Вариант напросился только один. Тем более, мой дорогой… дядя, – издевательски смаковал слова племянник. – Представь, с каким отвращением вся твоя слежка будет кривить нос и морщиться, когда поймут, что ты действительно приехал на встречу к незнакомцу, желающему… развлечься с тобой и доставить самые приятные моменты в жизни.

Кири плавно выпрямился и сел на диване, склонился вперед и томно состроил глазки.

– Согласись, дядя, вид на работающие доки и строящийся личный флот действительно доставит тебе массу приятных впечатлений, а мы с тобой неплохо «развлечемся» за обсуждением твоих планов по возмездию…

Красавчик юноша еще какое-то время нежно улыбался в стеклянные и растерянные глаза Ашира, а потом сбросил любвеобильную маску и звонко, заливисто расхохотался.

– Отец приучил меня не лгать прямо, – продолжил уже спокойным тоном Кири после искреннего смеха. – Такие как мы или твои хозяева это прекрасно распознают. Так что может быть более обманчиво, как неверно понятая правда? Только подумай, тэнэ Аэссаш, как быстро за тобой прекратят слежку после такого убедительного спектакля. Ведь это отвратительно со стороны, не так ли?

Юноша задумчиво посмотрел в переливы почти прозрачного травяного напитка в двойной стеклянной чашке.

– А если ты вернешься к себе в офис корпорации счастливым и удовлетворенным, то все решат, что ты окончательно тронулся на почве работы и одиночества. Про твою личную жизнь начнут пускать скабрезные шуточки и никого… абсолютно никого не удивит, что ты снова и снова будешь отбывать в гости «инкогнито» к красивому парню. Извини, но в партнершу девушку тебе не поверят. Я бы и сам не поверил. Да и… какая девушка согласится с тобой на роман? Прости, дядя. Пусть лучше я сойду в их глазах за больного извращенца, чем они будут пытаться узнать, за что тебе запала в душу какая-нибудь красотка или чем ты ей заплатил.

Едкий цинизм и расчетливость в словах старшего племянника Ашира пугала, но он вынужденно признавал, что родственник прав. Его хозяева скорее уныло отвернутся как все, чем будут лезть в его личную жизнь. Даже канцлер, по слухам давно прикупил себе где-то на дальних колониях личный потомственный гарем. Одной ему всегда мало. Минимум три-четыре для удовлетворения природной потребности в энергетике.

Какой кошмар…

Ашир схватился за голову и опустил взгляд. До чего же пришлось дойти, чтобы просто делать свою работу и вылететь на некогда личный завод.

– Тебя будут искать и изучать, – устало протянул мужчина.

– Найдут. Изучат, – флегматично пожал плечами Кири и сделал большой глоток чая. – У меня есть имя. Рокконианская фамилия. Наследство от погибших в катастрофе родитилей, которое я слепо и бездумно трачу. В частном доме фотографии со мной от хозяйственной матушки. Коммуникаторы отца хранят записи моих детских первых шагов. Я существую. Проучился в университете, одногруппники меня помнят и поголовно считают пустоголовой бестолочью. Не отличник. Веду тухлый бизнес с химическими батарейками. Люблю быстрые связи, шумные вечеринки, изредка страдаю спонтанной благотворительностью. В целом – типичный молодой человек, не заботящийся о завтрашнем дне. И главное, дядя, все это на самом деле.

В какой-то момент Ашир даже начал завидовать. Гордость за племянника грела душу и давала надежду, что с такой жизнью он действительно окажется в безопасности. Первый в своем роду, заслуживший спокойствие и простор для деятельности.

– А вот слежка за тобой с каждым годом будет все пристальнее, – заметил Кири тихим и мрачнеющим тоном. – Канцлер будет мешать тебе завершить личную игру. Даже сейчас тебя вернули в систему только лишь потому, что он сам не справился. Пытался, но прорыв едва не пустил вразнос всю систему.

Президент компании «Амина» быстро растерял весь воодушевлённый настрой и в страхе поднял на парня взгляд.

– О чем ты?

– Тагрон, – коротко махнул рукой Кири. – Это его проект. Попытка обратиться к Матери на волне чужой веры и массового пепелища. Хочешь, я расскажу, что там было?

Ашир медленно вдумчиво кивнул, а по спине побежал холодок. Юноша включил экран на столе между ними и развернул карту галактического рукава, где мелькнула одна ничем не примечательная точка с бывшей молодой планетой-колонией.

– Он загубил там тысячи жизней, – мягкий голос Кири звенел ледяными тонами, а глаза сощурились в озлобленном выражении. – Лично. Он возвел за два десятка лет культ, а потом собрал их всех в одной точке и предал огню, взывая в обращении к своей Изначальной. Но Мать… осталась глуха к его просьбам. Она не открыла тропу и не позволила ему заклеймить всю систему. Его сочли недостойным. Какая ирония. Зато… На смерть и чужую боль вышла другая сила. Другая стихия хлынула прорывом неподалеку в забытой всеми точке системы. Канцлер едва успел сбежать. А планета Тагрон…

Юноша тихонько хмыкнул, прикусывая губу и вспоминая. Увиденное и узнанное явно не своими глазами.

– Тагрон оказался на пути волны от прорыва, и то, что началось потом на планете стало представлять угрозу для всей Федерации. Массовое безумие. Тотальное сумасшествие. Помешательства на смерти и вечной жажде и голоде. Это только скупые слова в сравнении с тем, что творилось на планете за тот короткий период. Психопаты-убийцы садились за штурвалы своих кораблей. Инженеры, израненные друг другом и надкушенные чужими зубами массово ринулись поднимать в небо все свои боевые крейсера. Ошибка канцлера едва не стоила Федерации безумного роя не подыхающих людей, пока, наконец, втихаря от всех, армия не стерла ту цивилизацию в пыль. Сейчас там голый булыжник, покрытый лавовыми реками и тлеющими по сей день болотами. Историю Тагрона изъяли из справочников. Про планету не говорят правды. Но считается, что столкновение с метеоритным дождем уничтожило целый народ. Вот только зона для полетов там ныне запретная. А сам Канцлер побоится туда вновь залетать. Ведь там его могут так жадно принять. Его так захотят поглотить.

Мужчина слушал, вжав голову в плечи и крутя в ладонях чашку с напитком. Образы, переданные юношей, были один страшнее другого. Он не знал! Просто не знал, что там случилось на самом деле! Откуда бы ему узнать это, если единственный, кто мог признаться ему – был родной племянник.

– Я… был там. Неподалеку, – сдержанно ответил Ашир, и заметил, как парень резко вытянулся в струну. – Недавно. Мне надо было. Не знал, что там запрещено летать.

– Тэнэ… – прошептал Кири, испуганно. – Зачем?!

Он ведь и, правда, переживал за него. Вон как напрягся. Словно Ашир вновь собирался полететь в ту дыру.

– Я сделал запрос, – неловко заговорил мужчина. – На поиск особого материала. И получил однозначный ответ. Там и раньше было странное скопление. А когда я прилетел туда, то мои предположения подтвердились.

– Ты спускался на Тагрон?!

Ашир аж встрепенулся и отклонился на спинку дивана.

– Нет-нет! Не на него. На астероид. Рядом. Почти рядом в нескольких сотнях световых часов.

Мужчина склонился к экрану, увеличил карту и ткнул пальцем наугад в примерно похожее место. По взгляду парня он понял, что такое расстояние за безопасную дистанцию он не считает.

– Я не знал что там. Да и меня не интересовало, – признался Ашир. – Я просто… прилетел. Чувствовал, что меня туда пропускают. А потом спустился вниз на астероид, где нашел… сокровище.

Он помнил это так, словно все произошло вчера. Глухой и тесный скафандр. Мертвенную тишину космоса. Острые черные скалы, словно готовые сомкнуться над головой клыки гигантских существ. Ашир в здравом уме побоялся бы туда не то что спускаться, но даже засматриваться. Но тогда он был слишком зол после возвращения в звездный мир. Он был не в себе от ярости и новой жажды возмездия. Словно что-то вело его! Страха не было. Как будто решимость и вера в свое правосудие окрыляла его и придавала сил!

Это был спонтанный порыв. Полет почти на грани чутья и везения. Скажи ему кто в другой момент, что он сорвется в одиночку в неизведанный космос ради призрачного шанса достать то, что ему нужно – он бы не поверил и счел идиотом. Однако, он именно так и поступил сам.

Темные скалы шептали ему тысячами голосов. Усмешки и ядовитые оскалы мерещились в каждой тени от блеклых далеких звезд. Хотя бы скафандр и свой корабль не подводил – сигнал добивал до орбиты на удивление четкий и ясный. Все, чтобы он выполнил свою работу безупречно.

А потом он нашел самородок. Черный как сам космос и застывший как всплеск черной крови. Этот кристаллический бутон рос там годами, накапливая и концентрируя мощь и отпечаток чего-то более древнего и всемогущего, чем его родная первооснова. И эта мощь звала. Манила. Проверяла его на прочность и преданность делу. Отступит ли он от плана? Побоится ли завершить все до конца? Достоин ли он сорвать лепесток этого бутона, чтобы сделать… Ее Дар.

– Тэнэ, – шепнул Кири, а Ашир вздрогнул на месте. – Та точка, куда ты показал. Я ведь не говорил, откуда начался прорыв.

Осознание въелось острыми шипами в мысли и сковало словно бы даже движения. На мгновение Ашир забыл, как дышать, пока темные тягучие тени в его памяти не сомкнулись вокруг его рук, помогая отколоть черный неподъемный при привычной гравитации самородок. А ведь он просил Ее. Рухнул тогда на колени перед чистейшей тьмой, завороженно залюбовавшись сокровищем и пообещав его беречь.

– Это был… прорыв? – переспросил Ашир.

Мощный, успокоившийся, растекшийся гладким озером по реальности, явно дожидающийся своего подходящего времени и цели. Не эта ли была его цель? Ведь все, что было после нахождения кристалла прошло для Ашира как в тумане. Он знал, что вернулся на корабль. Знал, что забрал камень с собой. Но опьянение силой сходило с его разума очень неспешно. И только потом пришел страх. Когда он проспался в своем пилотском кресле в скафандре, а в салоне черной дырой притаился огромный необработанный кристалл.

– Да. Мы с отцом проводили проверки и триангуляцию, – кивнул юноша. – Даже по остаточному фону мы вычислили, что где-то там произошел в те годы мощный прорыв.

– Я должен завершить работу над кристаллом! – встревоженно вынес вердикт Ашир. – Чего бы мне это не стоило, я должен!

Даже страх перед хозяевами ушел на второй план по сравнению с той карой от высших сил, которую он представил за невыполнение своих обязательств.

Племянник поставил свою кружку поверх экрана, обошел стол и сел рядом с дядей, обняв того успокаивающе за плечи. Не зря отец называл его героем своего народа. Было в нем что-то помимо ума и удачи, что внушало надежду на спасение вида. Что-то очень неявное и не заметное для глаз хозяев. Но ради этого чего-то он, Кири, готов его оберегать. Не только потому что его «избрали» высшие силы. Но за то, что именно благодаря своему набору качеств он справится. Сможет.

– Я помогу тебе, тэнэ, – сказал юноша, гладя Ашира по дрожащему плечу. – Сделаю, что попросишь там, где не сможешь.

Ашир нервно покосился на племянника и вздернул брови домиком.

– Даже минуя все проверки, доставишь кристалл в столицу Тории?

Юноша хищно хмыкнул и кивнул.

– В этом мои ребята профессионалы!

Спуск на Фарэю был спокоен только за счет символики клановых знаков.

– Гандона кусок… – ворчливо ругался при снижении пилот с ирокезами. – Пятую неделю не может сраную вышку починить…

Ашир, стоя на мостике позади пилотов, осторожно скосил взгляд на племянника.

Кири устало закатил глаза.

– Он хочет сказать, что дежурному на секторе песчаной бурей снесло передатчик, – мотая рукой перед собой, пояснил парень. – Теперь смотрит на корабли в своем небе по старинке. Оптикой. Если не видит знаков, стреляет без предупреждения.

– В жопу его предупреждения, если связи с сектором нет! – злобно рыкнул фарэец. – Третье корыто своим предупредительным раскрасил… Сука потом за каждую поменянную броню мне откупится…

Кири скромно пожал плечами.

– Строго у вас здесь, – отметил Ашир.

– Зато безопасно.

– К себе, мля, домой залетать боишься… – снова вставил свое вредный пилот.

Ашир предпочел не влезать в беседу и просто дождаться долгожданного представления. Пока для него все было не интересно. Красная песчаная планета встретила очередных гостей бурей и самую малость встряхнула легкий корабль. Построенные на поверхности одинокие здания все так же вызывали уныние и мысли о непригодности проживания. Налепленные и кособоко сваренные крыши каким-то вечным чудом спасали жителей от ураганов. А грязные улицы как всегда вечно заносило песком.

Но их корабль не стал приближаться к поселению, а завернул в сторону горного кряжа. Сухие бурые скалы немного разбивали регулярные бури, но повинуясь воле стихии, даже камень вытачивался под ветром, создавая ровную гребенку на горизонте.

Расстояние до спуска в шахты они преодолели быстро. Ашир терпеливо ждал. Как в большинстве случаев главная жизнь на грязной и дикой планете проходила не на ее поверхности, а глубоко внутри. В бесчисленной паутине отработанных шахт, где обитало, работало и вело свою тайную деятельность почти девяносто пять процентов населения Фарэи.

Большинство соседей по таким шахтам даже не знали, что делается друг у друга. Каждый клан хранил свои секреты. Каждая группа сторожила свои запасы. За проникновение на чужую территорию порой убивали сразу без лишних допросов. Ведь бывало и так, что шпион попадался под стражу специально. А потом либо выносил ценные данные, либо подрывал все изнутри.

Но когда их яхта прибыла в глубокие ангары и опоры коснулись гладкого камня, Ашир растерял остатки терпения. Кири, видя его предвкушающе-возбужденное состояние, не стал медлить и тратить время на лишние команды своим бойцам. Все это потом. На остальных у него будет достаточно времени, а вот дядя прибыл сюда только ради одного.

Коридоры яхты, а за ними коридоры шахты. Длинные коридоры с грубыми каменными стенами, а от них сеть мелких проходов к техническим зонам. Почти все как дома. Почти узнаваемо. Так же тепло. Так же безопасно и комфортно.

Мелькали в коридорах разные люди. Кто-то загорелый, как большинство. Кто-то светлокожий, явно не стремившийся выбираться на свет. Попадались и дети, видимо родившиеся и росшие здесь в личном клане. От них ничего не скрывали, с рабочих зон не выгоняли и как-то так Ашир понял, что его брат и племянник смогли вырастить здесь себе персональный анклав.

Наконец, Кири привел Ашира к толстой бронированной двери и широким жестом обвел глухое величие.

– Готов увидеть плоды своих идей? – даже высунув в предвкушении кончик языка, спросил парень.

Ашир медленно кивнул.

Кири направился к сенсорному датчику. Приложил ладонь, давая сияющему кристаллу под ним сопоставить отпечаток его ауры. Программа обработала сигнал и запустила открытие дверей.

Позади тихо собрались работники клана. Самые любопытные и не занятые делом пришли поглазеть на реакцию их главного заочного заказчика и идейного вдохновителя. Ашир их не видел, но даже если бы знал, весь его интерес был все равно направлен в ангар.

Когда створки сдвинулись с места, открывая первую щель между собой, президент компании медленно шагнул вперед. Завороженный взгляд поднимался все выше и выше, следуя острым обводам черных граней. Хищные узоры замерли и затаились в спячке. Дикие, совершенно не типичные для местных формы струились по бортам и ощетинивались шипами тихого коварства. Тень, которая должна была стать возмездием в этом космосе, еще только росла в окружении нескольких собратьев поменьше. А где-то внутри тихими импульсами дышал и развивался чистый, вскормленный на жажде великой цели новый кристалл.

Глядя высоко над собой, Ашир дышал этой нависающей мощью и смог вымолвить тихо лишь одно:

– Он великолепен.

На борту «Стремительного».

Лаккомо стоял под дверями собственного корабельного лазарета, придумывая, как оправдать свой приход.

Хуже. Он пытался безрезультатно придумать, как уговорить врача оставить его одного.

Командир. На собственном корабле. Но ждать долго нельзя. Достаточно того, что он потратил часы на утренний подъем, прощание с братом, вылет с планеты на корабль и отбытие к звездам.

Бессильно приложив кулак к двери лазарета, Лаккомо прогонял варианты оправдания. И ведь дождался пока помощники и медбратья отлучатся на ужин и оставят дежурного. Сейчас – самое время. Надо только решиться.

Но в тот раз решили все за него.

Лаккомо успел отстраниться от двери, когда разума коснулось чужое близкое присутствие. В следующее мгновение дверь с мягким шелестом отъехала в пазы, являя на пороге взрослого педантичного врача с вечно убранными в тугой пучок черными волосами.

– Лаккомо? – недоуменно спросил мужчина, по старому взаимному уговору опускающий с командиром все звания. – Что-то случилось? Терминал…

Алиетт-Лэ мягко опустил руку, скрывая дерганную нервозность, и качнул головой.

– Нет, Лариваан, терминал в порядке. Я… по личному делу.

В кои то веки, испытывая забытую помесь неловкости и неуверенности, Лаккомо с трудом выдавливал из себя слова. Больше всего он не хотел, чтобы его застали здесь другие члены экипажа, а потому, надеялся, что такая формулировка позволит быстрее перейти к делу.

Верный врач недопониманием не страдал, а потому молча пропустил Его Величество в свою вотчину и закрыл за ним дверь изнутри. Но строгий и проницательный взгляд необычных серых глаз продолжал вопросительно буравить Алиетт-Лэ в спину.

Лаккомо бывал здесь на свое счастье редко. Лазарет, как и в целом медкрыло, занимал на территории «Стремительного» объемные просторы. Но, как полагается в случае такого отсека, общая зона делилась на две большие группы: лабораторные комплексы и стационары.

За своим делом командир отправился прямиком в лабораторно-технический кабинет, где работал, властвовал и зачастую даже жил их главный корабельный врач. А еще вход в этот кабинет был доступен с дублирующего коридора, где не надо было идти насквозь через все приемные залы и кабинеты помощников.

Ровный приятный белый свет без рабочей надобности освещал в лабораторном крыле только центральную часть зала, оставляя в мягкой тени стены и расположенные у них приборы, сканирующие аппараты и регенерационные капсулы. Горел свет в закутке главного врача. На сенсорной панели рабочего стола теплом нагревала стеклянную поверхность горячая чашка с напитком. По боковому столу разложены несколько пластиковых печатных документов. В целом обстановка казалась даже уютной и приятной. Если, конечно, технических «монстров» со штативами, подвесами, лампами и проводными стойками можно счесть безобидной частью интерьера.

– Я вас слушаю, – вежливо, но с легкой закрадывающейся тревогой в голосе заговорил Лариваан. – Снова мигрени?

Лаккомо чуть дергано обернулся.

Главного врача от рядового члена экипажа отличала, пожалуй, только форма. Просторный, но не балахонистый костюм, не сковывающий движений. Светлая, чуть голубоватая ткань, очень крепкая и прочная на случайный прокол и разрыв. Несколько символов на форме, иероглифы фамилии. Его внешний вид походил на скафандр и рабочую форму больше, чем у обитателей мостика и мог сравниться по качествам и удобству разве что с техниками из двигательного и оружейного отсека.