Текст книги "Созданный монстр (СИ)"

Автор книги: Liziel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 47 страниц)

Проект: Полиморф. Созданный монстр. Том 1

Вступление

Итак, самое главное, что вам стоит запомнить перед прочтением.

Вы заглянули в эпик!

Эпическая фантастика или эпическое фэнтези – потому что речь пойдет о магии в космосе, космосе без магии, переселении душ, ИскИнах, невидимых существах и прочей необъяснимой гадости, которую можно встретить на задворках вселенной. Для простого понимания – эпик предполагает много томов, годы повествования, сюжетную насыщенность и тучу действующих лиц.

А это значит…

Будьте готовы к нескольким Главным Героям! Нескольким – это больше двух, один из которых якобы Зло. А так же будьте готовы, что Герои появляются в разное время. А кто-то и вовсе в середине книги. История распланирована как многотомник и план для нее давно есть. И нет, я сознательно не режу серпом первый том на несколько книг. Даже если цифры написанных «алок» так велики. Готовьтесь к сериалу с несколькими сезонами. Когда сюжет дойдет до задуманной логической паузы, книга получит долгожданный разрыв.

Возвращаясь к Главным Героям – их как минимум четверо. Почему «как минимум», спросите вы. Потому что иногда второстепенные герои будут подхватывать эстафету вашего внимания. Повествование происходит в звездной системе с кучей обитаемых планет, где одиночка просто не справится и не даст полный охват всех событий. Поэтому готовьтесь к разноплановым личностям! Кто-то может запасть вам в душу, кто-то начнет бесить, кого-то захочется расщепить на атомы – так и должно быть! У всех свои любимчики, и каждый из них жаждет внимания и подаренных букв.

И помните, Герои не пропадают бесследно. Как Терминатор, они говорят нам: «I’ll be back!»

Второе, к чему вам стоит готовиться – к обилию второстепенных героев. Их много. Правда, много! И будет еще больше! Потому что каждый Главный Герой не в вакууме и у него есть свой круг общения, с которым он контактирует.

Третье важное замечание – история захватывает большой промежуток времени. Логично, что каждый день описывать я не буду. Это бессмысленно и беспощадно.

Роман называется «проект Полиморф», а не «Миссия Искателя». Бесспорно, экспедиция Искателя важна, так же как важны члены этой экспедиции, поскольку они были первыми и с них весь проект полиморфов начался. Однако, экспедиция имеет свойство возвращаться назад, если она успешная и пока она где-то летает, история рассказывает о том, куда они должны вернуться и о тех героях, которых они встретят по возвращении, потому что история «проекта Полиморфа» начнется и продолжится на родной территории. А поскольку родная территория и события на ней имеют своих действующих лиц, то на время экспедиции они становятся Главными Героями этой арки романа. Это специально для тех, кто будет искренне в печали от того, что первого Главного Героя у них отобрали. Он важен, бесспорно, еще в кадр вернется, но это произойдет позже.

На этом пока можно остановиться. Вступление будет пополняться, если я вспомню что-нибудь еще.

Пока же можно подвести итог.

Если вы не боитесь долгостроя, нескольких параллельных ветвей повествования, интриг, большой звездной системы с космическими прыжками и неявной магией, то можете смело переходить к чтению!

Пролог

Цинтерра

Здание Сената

– Я не понимаю твоих планов, серый. Особенно то, как они сочетаются с нашей задачей? Ты должен был придумать, как развалить эту систему, а вместо этого ты утверждаешь, что нужно дать миру новейшие технологии. Но потом ставишь на самый бесперспективный народ в Федерации! На Энвилу! Я помню, что тебя считали гениальным, но твоя логика ставит меня в тупик. Ты собираешься создать Легенду, но подобрал самого безвольного и слабохарактерного кандидата, который неизбежно все провалит. Это какой-то бред, Ашир! В чем смысл?

Полноватый мужчина в дорогом костюме стоял напротив огромного окна от пола до потолка, за которым простиралась бесконечные небоскребные джунгли, давно ставшие визитной карточкой планеты-метрополии. В украшенной дорогими перстнями руке он согревал бокал с крепким спиртным. Чужеродный гость этой галактики очень полюбил роскошь местного столичного мира. Она будоражила кровь нынешнего организма, напоминая о старом доме и о пряностях, приготовленных из низших разумных.

Его собеседник, названный Аширом, действительно обладающий нездорово-сероватым оттенком кожи, сидел позади на диване и, наоборот, брезговал всем, что окружало его. Начиная с еды и одежды, и заканчивая воздухом, насквозь пропитанным едкими газами. Люди здесь привыкли к подобной природе, выросли в ней, успешно продолжая гадить еще больше. Но они понятия не имели, что планета устала от них, копя в своих недрах раздражение. А гость это слышал, как губка впитывал отвращение местной реальности к населению. Его ненависть резонировала с глухой озлобленностью природы – жаль только, работе не помогала.

– Смысл в том, канцлер, – Ашир едко выдавил последнее слово и без того скрипучим, отвращающим слух голосом, – что абсолютно не важно, к кому попадут перспективные технологии – мы будем контролировать их сами и на их основе построим величайшее оружие, которого еще не знала эта галактика. Но мне нужен самый идейный и легкий в манипуляции народ во всей Федерации. А статус Первопроходца и Легенды слишком высок и заманчив, чтобы будущий кандидат не решил в дальнейшем воспользоваться им в своих целях. Слишком строптивый и смелый может начать бунтовать. Слишком наглый может подмять под себя толпу. А слишком хитрый начнет задавать неудобные вопросы о начале проекта. Мы не ждем проблем, канцлер. Мы предусматриваем все варианты развития событий. В том числе и неудачные.

– То есть, ты хочешь сказать, что… – Верховный канцлер обернулся, медленно осмысливая сказанное.

– Нам нужен самый безобидный, самый мягкий и безвольный кандидат на роль Легенды Федерации в новейшем освоении космоса. Всего лишь для того, чтобы запустить дальнейшую волну разработок, ведущих к нашей цели. Вайон Канамари отлично подходит на эту роль.

Коварная улыбка растянула тонкие губы худого человека, оставшиеся плотно сжатыми. Канцлер же до сих пор не понимал сути. Но это не важно. Ашир с хищным удовольствием представлял будущие комбинации, уже мысленно расставляя фигуры и дергая за невидимые нити. Его План будет осуществлен и выполнит возложенную на него задачу.

– Поверьте, канцлер. Ничто не вводится в стабильную систему радикально. Любые изменения должны преподноситься аккуратно, чтобы человеческая толпа не отторгала их как чужеродный организм. Согласитесь, вы видите лишь вершину будущей многоходовки. Поверхностный слой, которым будет прикрыта для местного населения наша истинная идея. СМИ съедят этот пафос, а вместе с ними его проглотят и остальные. Люди любят красивые шоу и подтверждения собственного величия. Они поверят, что кристаллы – великий прорыв Их науки, и будут стремиться сами продолжать наше дело.

Блеклый гость неспешно поднялся с дивана и направился к выходу из безвкусных роскошных апартаментов. Подобный разговор случался не впервые, и он устал объяснять недалекому умом напарнику свои комбинации. Но уже у самого выхода он остановился и добавил назло канцлеру, зная, что вызовет у того новые вопросы:

– А что касается Проекта и избранного кандидата… Не беспокойтесь, мы ничего не потеряем с его утратой.

Тяжелые двери с позолоченным помпезным орнаментом закрылись за гостем. Вместе с ним растворилась и повисшая в воздухе ненависть.

Только в собственном флаере Ашир смог по-настоящему расслабиться и чуть опустить наглухо выставленные ментальные щиты. Каждый разговор с канцлером был испытанием и вызывал негатив. Как от беспросветной тупости напарника, так и от самого его наличия.

Пустослов. Только и годился что на роль жирного власть имущего, который будет красиво болтать, читая по бумажке и убеждая толпу.

Вот и сейчас он снова поверил, повелся на беглое тестирование и сделал неправильные выводы из полученных результатов.

«Безвольный, слабохарактерный кандидат… Ты плохо знаешь настоящих истинно-светлых паладинов, и всего лишь одна строка от психолога в истории его лечения помешала тебе обдумать данные остального досье.

Как там было в заключении экспертов? Инициативный, но нуждающийся в одобрении. С обостренным упорством, всплывшим по причине потери прежнего вектора жизни. Альтруистичный, исполнительный, но без ярко выраженной любознательности. Мягкий и легко внушаемый. Удобный для раздувания важности вокруг Проекта.

Но только за внушаемостью и упорством так красочно скрылась фантастическая идейность, присущая только светлым. А главное – их вроде бы бестолковая черта вбить себе цель в башку и потом с упрямством ее добиваться. С ответственностью и самоотдачей возводя эту цель в абсолют и Высший Долг своей жизни.

Правда, такие светлые быстро чахнут, если за их спиной не стоит какой-нибудь истинно-темный монстр, который готов будет прикрыть обиженного бедняжку от толпы идиотов и сделать за него всю грязную работу.

Но такового нет. Пока нет. И канцлер пока может наслаждаться спокойным сном. Даже хорошо, что он так плохо знает смертных».

Часть 1. Глава 1. Небесное Сердце

Энвила.

Центр Экспериментальной Киберинжнерии.

– Добрый день, Вайон Канамари! – над стойкой приемной всплыла приветливая голограмма миловидной девушки. – Мы вновь рады приветствовать вас в Центре Киберинженерии. Проходите к лифту, он доставит вас на нужный этаж. Там вас будут ожидать.

Услужливый шарик бота-секретаря вынырнул из-под той же стойки и завис в воздухе чуть выше головы, призывно мигая стрелочкой следования на своем экране. Вайон лишь усмехнулся такой приблуде. Всего лишь пару лет назад такие боты были в новинку и действительно удивляли всех гостей Центра своей простотой и гениальностью исполнения. Сейчас же такие помощники и проводники развелись в каждом торговом центре, окончательно разбаловав искушенный народ.

Вайон уже не в первый раз посещал Центр. Каждый раз, когда он приходил очередной тест, его все так же встречала цветастая голограмма и сопровождал летучий бот. Он уже даже успел привыкнуть к пустоте дорогого и роскошного стеклянного холла, выполненного по последней моде на сочетании простоты и технологичности. Отсутствие посетителей, сотрудников или даже просто охраны удивляло только первый раз. Основная жизнь Центра начиналась выше, после прохождения лифта, где каждого гостя в целях безопасности наверняка сканировали сверху донизу.

Сейчас Вайон снова воспользовался отполированными до зеркального состояния внутренними панелями лифта не по назначению. Безопасники Центра старались, прятали сканеры, сенсоры, сложные уловители запахов и детекторы чужеродной биологической среды за стены кабинки, а молодой человек пялился на свое отражение и пятерней наспех причесывал растрепанные светлые лохмы.

Все-таки на собеседовании надо произвести хорошее впечатление. Даже если его кандидатура однозначно определена.

Метрополия нуждалась в добровольцах, которые помогут освоить новые звездные системы. Человеческие экспедиции с долгим сном во время полета давно были сочтены малоэффективными и подверженными большому риску. Корабли с роботами на борту с внештатными ситуациями не справлялись. Федерация несла убытки от потерь, престиж дальней разведки падал, и в итоге крупные корпорации отказывались спонсировать сомнительные вылеты в один конец. А между тем финансовый рынок начинал трещать от перенаселения и недостатка ценных ресурсов.

В итоге это подтолкнуло Цинтеррианскую верхушку совместить изобретательный ум космических исследователей с прочностью и долговечностью роботизированных машин. Так появилась идея создания уникального носителя для человеческого сознания. Метрополия объявила тендер на изобретение такой машины-оболочки для оператора. А после победы энвильских разработчиков разрешила им открыть отбор кандидатов и предложила метод тестирования.

А ведь сколько было этих тестов… Вайон поглядывал на табло лифта, отсчитывающего этажи. Десятый. Сюда его и еще парочку желающих лифт отвез первый раз. Там в актовом зале проходило первое общение с будущими кандидатами. На удивление Вайона, народу тогда скопилось больше трех сотен, не всем даже хватило места, и некоторой части пришлось выслушивать речь стоя. Тогда организаторы отбора зачитали долгую вступительную часть, на которой снова огласили сложность будущих испытаний, а так же вероятные риски, как при провале эксперимента, так и в случае его удачи. Объясняли они просто, доступным языком, рассчитывая даже на самых непонятливых. Хотя куда уж понятнее. «Ребята, скажем правду, вы можете сдохнуть даже при первом подключении. Мозг вскипит. Судорогой тело замкнет. Врачи, конечно, постараются этого избежать, но к вашему геройству должен прилагаться еще и здравый смысл». Не удивительно, что после таких откровенных речей из трех сотен осталась только половина. Но организаторы на то и рассчитывали.

Пятнадцатый этаж. А сюда лифт доставил Вайона во второй визит. После того, как все желающие заполнили простые анкеты и описали свои мотивы, толкнувшие их в проект, настало время тестирований. Снова был огромный зал, множество мелких секций, глухие перегородки, кресла, столы и обыкновенные планшеты на каждом. Вся эта ситуация могла бы напоминать университетский экзамен, если бы в качестве теста в планшете не была записана одна-единственная игра. Тест Гиммела, как его потом назвали. Совершенно простая игра, основанная на выборе одного варианта из нескольких. Сперва были вроде бы одинаковые предметы, потом вроде бы одинаковые двери, дальше развилки перекрестков и прочее в подобном стиле. Вайон долго развлекался с игрой, искренне не понимая, почему его соседи вокруг, судя по напряженному сопению за перегородками, проигрывали. В чем там можно было проиграть? Но дойдя до трехмерных уровней лабиринта Вайон ненадолго задумался, отвлекся на соседа и вместо того чтобы ткнуть на первый попавшийся поворот, выбрал соседний. Тут-то его планшет и сообщил о конце игры. Странный был тест.

Третье собрание кандидатам назначали вне Центра и за счет организации вывезли на шаттле в космос. Тогда Вайон был сильно удивлен, увидев, как много кандидатов отсеялось с прошлого безобидного теста. Из почти полутора сотен их осталось около сорока.

А уж в космосе начались настоящие испытания!

Там кандидатам дали прочувствовать на себе весь список фобий, начиная от всеми любимой клаустрофобии, и заканчивая такой экзотикой, как страх перед потерей координации движений. Некоторые мужики даже были удивлены спонтанно обнаруженным у себя страхом. Неудивительно: если раньше в межзвездных путешествиях туристов всегда жалели и показывали красивые картинки на иллюминаторах, то в случае тестов всем показали прелесть удаляющейся планеты.

«Интересно, о чем они думали со своей боязнью высоты, когда подавали заявку в космос?» – не к месту подумал Вайон, вспоминая то время.

И если кто-то решал, что все варианты чрезвычайных ситуаций в космическом пространстве для них не проблема, то их ждало разочарование. Даже часы в замкнутой одинокой капсуле, в невесомости, за пределами основного шаттла не так сильно действовали на нервы, как часы полной сенсорной изоляции, которую организаторы устроили последнему десятку кандидатов уже на земле. Тогда Вайон честно решил, что провалит тест и свихнется. Но упорство, с которым он шел через испытания, внезапно взяло верх, и он решил пройти этот тест назло. Немножко фантазии, возвращения к детским сказкам, и вот Вайон представил себя светящимся шариком, зависшим просто высоко в облаках. Ведь в таком состоянии не страшно, что не ощущаешь собственных рук и ног. Не страшно, что ничего не слышишь и не видишь. Ты ведь шарик. А у него не предусмотрено лишних конечностей. Зато фантазия прекрасно дорисовывала цветные пейзажи внизу. А недавний полет над планетой пришелся как нельзя кстати!

Когда Вайону вернули ощущения, он даже в какой-то степени разочаровался – не все успел досмотреть «сверху». Но проситься обратно в агрегат не стал. Еще сочтут, что он там свихнулся и исключат из проекта.

На тридцатом этаже Центра Вайону и последней пятерке кандидатов устроили простые психологические тесты на принятие решений в сложных ситуациях. Их собрали вместе, и организаторы давали различные вводные. Требовалось, не задумываясь, предлагать свои решения. Допускалось только передать слово соседу и тем самым чуть-чуть оттянуть время на ответ. Двое парней постоянно откладывали с ответами и прислушивались к махровому бывшему вояке. Тот не запинался и ни на секунду не сомневался в том, что отвечал. Четко и по делу – сразу было видно, что его братию учили справляться и с большим. За ним всегда рвалась отвечать парочка ребят. Вайон, по негласному соглашению с последним «ботаником» брал слово четвертым.

Он не мог сказать, что вопросы были сложными, но ситуации всплывали у организаторов нестандартные. Например: «что вы будете делать, если рядом у звезды случится взрыв сверхновой?» Кто-то из ребят брякнул: «обтекать», чем вызвал у остальных минутку смеха. Или организаторы спросили: «что вы будете делать, если ваша команда обнаружит негуманоидный разумный вид?» Один Вайон додумался спросить в ответ: «Насколько разумный?» «Более развитый, чем мы». Тогда он пожал плечами и единственный из всех ответил: «Выходить на контакт». Комиссия тогда удивилась, Вайона попытались призвать к чувству опасности, напомнить о протоколах первого контакта, но он настоял на своем.

«Если мы найдем более технически развитый народ – значит, они УЖЕ знают про нас всё. Нам будет нечего скрывать, бесполезно убегать, и тем более бессмысленно прятаться. А отказ от общения в нашем случае может быть расценен как глупость, трусость или даже дерзость. Невежливо уходить с трибуны, где тебя заметили, даже не извинившись и не попрощавшись».

Вайон не рассчитывал, что из финальных кандидатов выбор комиссии падет на него. Он считал, что тот вояка наверняка лучше подойдет на роль Первого. Ведь он видел его лично. Такой просто обязан быть идеальным командиром! За ним команда будет чувствовать себя как за стеной! А если он нашел бы подход к каждому – а он непременно постарался бы – то экипаж его на руках бы носил.

Но спустя несколько дней ожидания комиссия вынесла свое решение, и Вайону пришло электронное приглашение в Центр.

Он – избран.

Ему суждено попасть в проект и оказаться во главе эксперимента.

Неожиданно!

Даже более того – странно!

Вайон трезво оценивал свои данные и после того отставного военного считал себя и вовсе непригодным. Но, видимо, сверху решили иначе и разглядели в нем что-то, чего не хватало остальным.

«Может, тот мужик сам отказался», – решил Вайон, когда лифт довез его до сорок первого этажа и полированные двери разошлись в стороны.

Летучий бот выскользнул в коридор и завис, ожидая Вайона.

«Хотя тот последний ботаник тоже был неплох. С ним бы связаться потом. Ксеноархеолог нам бы пригодился».

Но следуя по коридору за ботом, Вайон быстро оставил посторонние размышления, засмотревшись на обстановку. Насколько «современным» и высокотехнологичным был холл Центра внизу, настолько же уютным и даже каким-то домашним встретил его нынешний этаж.

Все началось с дорогих деревянных панелей на стенах и коврового покрытия из мелкого зеленого ворса. Какие к тхассет дорогие металлы и стекла?! Какой там пластик. Дерево – вот что по сей день выглядело богато! Вся эта модная упрощенность, стильный дизайн не шли ни в какое сравнение с уютом мраморного дерева, которого на административном этаже было в достатке.

Летучий бот свернул по коридору последний раз и завис перед деревянной дверью со скромной табличкой «Приемная». Как только Вайон остановился перед ней, помощник издал музыкальную трель и приятным механическим голосом сообщил:

«Проходите, Вас ожидают».

Вайон последний раз задумался, взялся за ручку и толкнул дверь в сторону.

Створка беззвучно задвинулась в пазы, открывая глазам роскошный кабинет, обставленный в старинном стиле. Все те же деревянные настенные панели, добротный, словно привезенный из самого дорогого антикварного магазина, письменный стол и позолота на лепных декоративных карнизах. Даже светильник с зеленым абажуром стоял раритетный – проводной, с лампой накаливания.

– О! Сьер Вайон, – встретил его приятный грудной голос грузного пожилого мужчины с пышными седыми усами. – Приятно познакомиться. Я Сайрез Тохе Ретхэм, один из основателей проекта «Полиморф». В дальнейшем буду вашим куратором и наблюдающим врачом. А это Джаспер Крэт. Второй основатель проекта, идейный вдохновитель и ведущий программист.

– Лучший программист, – тут же поправил его небрежно причесанный сухощавый парень с кристаллом-имплантом на виске.

Оба мужчины сидели за столом напротив двери. И если первый вальяжно откинулся на кресло и постукивал пальцем по планшету с анкетой и фотографией, то второй опирался локтями на стол, покручивая в пальцах какую-то мелкую головоломку. Или это была запчасть механизма?

– Большая честь для меня, – отозвался Вайон.

То, что его удивили – это еще слабо сказано. Вайону хорошо знакома фамилия Ретхэма. На Энвиле, а, может быть, уже по всей Федерации в ход давно пошли его научные труды и разработки в сфере протезирования. Несколько лет назад полковник Сайрез Ретхэм впервые продемонстрировал миру альтернативное применение синтетического металла, названного полиарконом. Тогда он доказал, что за счет уникальных свойств материал можно использовать на человеке даже с ранних лет, и в дальнейшем протез не будет нуждаться в замене. Вайон помнил что-то из прессы о «растущем вместе с организмом металле», но счет это тогда сомнительной трактовкой. Однако факт оставался фактом – руками Ретхэма и его команды впоследствии была облегчена жизнь многим людям.

И теперь этот известный человек сидит перед ним! В составе экспертной комиссии. И в руках у него анкета самого Вайона!

Конечно, молодой человек искренне счел такую встречу честью для себя.

– Присаживайся, – с ухмылкой махнул рукой Джаспер на кресло напротив. – Только не зависай.

Вайон смутился и быстро воспользовался предложением. Но стоило ему только сесть в удобное велюровое кресло, как он сразу растерялся, не зная, что говорить и куда деть свои руки. Даже на последнем тесте все было куда проще!

Спас Вайона Ретхэм, подвинув ближе планшет и вдумчиво заглядывая в характеристику.

– Итак, молодой человек. Согласно вашей анкете, вам сейчас двадцать пять лет, и вы получаете второе высшее образование по специальности психологии. Первое высшее вы окончили экстерном и получили звание магистра по истории. Так же заочно проходили курсы биологии, и посещали лекции по ксенобиосфере, – Рэтхэм оторвался от планшета и цепко всмотрелся собеседнику в глаза. – Довольно странный у вас набор, сьер Вайон. И тем страннее, что вас с такими интересами понесло попроситься в проект.

Под таким пристальным взглядом Вайон чувствовал себя вновь как на экзамене. Обычно профессора подобным добрым и размеренным тоном зачитывают количество ошибок в билете и назначают пересдачу. Сглотнув, Вайон постарался не выглядеть слишком запуганно.

– Но мы с Джаспером не участвовали в заключительном отборе кандидатов и сейчас имеем, что имеем, – Ретхэм заметил напряжение парня, выключил и отложил планшет, и примирительно улыбнулся в усы. – В принципе ваши профессиональные данные для проекта не важны. Зато результаты тестов нас очень порадовали.

Это было правдой – Вайон расслабился, когда почувствовал и по мимике полковника понял, что тот действительно удовлетворен.

– Однако, для протокола, – продолжил Рэтхэм, – мы обязаны спросить вас в последний раз. Вы абсолютно уверены в своем решении? Действительно ли осознаете всю опасность эксперимента и готовы распрощаться с прошлой жизнью?

Вопрос не из легких. Даже спустя столько дней тестов и моральной подготовки.

До последнего у Вайона оставались сомнения о своем попадании в проект. Удача, что его выбрали? Пожалуй, да, ведь он стремился к этому. Пришел по объявлению, пробирался через тесты, надеялся, хотел не только проверить себя, но и действительно мечтал быть избранным. Он мечтал, что проект поможет ему изменить свою жизнь, обратить стандартное существование «работа-дом-работа» во что-то большее. Да, у него были поводы бежать от старого, и тем упорнее Вайон намеревался оказаться в проекте.

Теперь он здесь. На последнем собеседовании. И его готовы принять на роль первого полиморфа.

Не к месту вспомнилась первая лекция организаторов про опасность эксперимента. Но Вайон считал, что лучше загнуться на лабораторном столе, чем при аварии на флаере. Жизнь вообще страшная штука. От нее, говорят, умирают!

Так что будет глупо и постыдно развернуться сейчас, дойдя до финала. Но как только дело дошло до последнего вопроса, за которым пути назад не станет, где-то в глубине души всколыхнулась тревога. Самая обыкновенная, которая всплывает независимо от ситуации.

«Отказа я себе не прощу», – подумал Вайон, прикрыв глаза и запрокинув голову.

После сегодняшнего разговора он уже не сможет сделать вид, что ничего не было. Не сможет забыть все тесты.

Так какой смысл сейчас раздумывать и оттягивать? Все равно его жизнь уже никогда не будет прежней.

– Да, я осознаю и готов, – прозвучал одинокий голос Вайона в тишине.

Полковник Ретхэм еще несколько секунд пристально сверлил его взглядом. Наверное, он все-таки надеялся, что парень откажется. Не зря же доктор сожалел, что они с Джаспером не участвовали в отборе. Финальная кандидатура их явно не радовала, с какой бы улыбкой они в этом ни уверяли.

– Хорошо, – тем не менее кивнул Ретхэм, выдвигая ящик из стола и доставая пластиковые файлы электронных документов. – В таком случае подпишите контракт на участие в эксперименте и страховку. На протяжении всей подготовки команда проекта берет на себя ответственность за ваше здоровье и обеспечение.

Две полупрозрачные таблички с электронными чернилами на полях для подписи и отпечатков пальцев легли на стол. Третью Рэтхэм положил чуть в сторонке.

– А это завещание на ваше имущество и тело. Пожалуйста, прочтите не спеша, и, если вас все устраивает, подпишите.

С обязательными формальностями Вайон был знаком. Спасибо, об этом деликатном моменте участникам тестирования объявили еще в первый день. Резонный вопрос всплыл у многих: куда после удачного эксперимента денут их тело? «Могут вернуть родственникам. Могут сдать государству на органы. Как укажете в анкете, так и сделаем». Помнится, тогда многие удивились, почему бы не сохранить его до момента возвращения из экспедиции.

Когда еще будет это возвращение… Исследование дальнего космоса может занять срок не в одно поколение. Государству нужны новые планеты под колонии и ресурсы. При старых методах поиска все столичные планеты быстрее переполнятся народом, чем боты найдут новые пригодные миры. Так есть ли смысл морозить старую тушку, если в Федерации система клонирования давно отлажена?

Вайон внимательно прочитал все три файла и оставил свое подтверждение. Пускай его тело потом сдадут на органы. Все равно никого из родных не осталось, чтобы поставить баночку с пеплом на полку.

– А теперь, – заговорил Рэтхэм, забирая пластиковые файлы, – когда все бюрократические дела закрыты, пройдемте в соседний зал. Посмотрите на свое будущее… лицо.

За все время разговора Джаспер впервые оживился и первым шустро соскочил со своего места.

– Пошли, тебе понравится, – программист легко перешел на «ты» и поманил Вайона за собой на выход.

Втроем они прошли по коридору до конца и Джаспер приглашающе открыл двустворчатые двери. За ними обнаружилась небольшая зала с еще парой выходов куда-то вглубь Центра. С потолка лился мягкий белый свет, а чуть в стороне стоял «программерский уголок». Мягкое глубокое кресло было небрежно отодвинуто к стене, несколько мониторов на гибких лапках, казалось, располагались совершенно хаотично. А небольшой столик был завален клавиатурой, комплектом отверток, стопкой файлов, информационных носителей и прочей мелочевкой. Завершала картину недопитая кружка еще горячего кофе.

Зато в центре залы была словно стерильная зона. На возвышении, до рези в глазах блестя отполированным металлом, стояла округлая голова полутора метров в диаметре. Несколько кабелей спускались от нее по постаменту. Самые толстые уходили под пол, а пара тонких тянулись к системному блоку около стола.

– Пректон, – негромко произнес Джаспер, по-хозяйски цапнув недопитую кружку. – У нас гости.

Щелкнули створки камер на металлической голове, с едва слышным гулом заработала система охлаждения. Светокристаллы на месте глаз разгорелись зеленым и постепенно сменили цвет на ярко-синий.

– Здравствуй, Джаспер, – зазвучал из динамиков ровный высокий голос. – Я всегда рад знакомству с новыми людьми.

Вайон недоуменно обратился к программисту, не отводя взгляда от машины:

– Она… активна?

Джаспер натужно сглотнул набранный в рот кофе и ответил:

– Да. Сейчас для тестирования в него загружен голосовой интерфейс с моей собственной операционкой. Удобное детище, не так ли? – не упустил момента похвастаться программист. – Мы используем её для облегчения нашей работы и отладки программной начинки. Пректон? Познакомься, это Вайон. Он будет оператором тела, в котором ты находишься.

Синие глаза сымитировали поворот и посмотрели на юношу.

– Привет, Вайон, – поздоровалась система.

– Оригинально, – юноша растерянно взъерошил пятерней волосы. К такому их не готовили.

– Но я не назвал бы это телом, Джас, – продолжила машина. – Одна голова и та не вращается. Когда вы присоедините остальное?

Экзотическая операционка продолжала удивлять Вайона, но пока он не мешал. Если это действительно детище Джаспера, то юноша готов был счесть его гением. И пускай он совсем не разбирался в сложной программной начинке, этого ему было вполне достаточно.

– Как только у нас кончатся бюрократические сложности, дело пойдёт быстрее, – мягко, как ребенку, ответил Джаспер Пректону. – Кстати, Вайон? Возможно, вас стоит оставить пообщаться? Пректон в дальнейшем будет помогать тебе разбираться в системе, и после пересадки твоего сознания в машину заменит стандартные рефлексы. Можешь спрашивать у него, все что хочешь. Можешь подойти поближе и посмотреть. И да, расслабься, ты ничего не сломаешь при всем желании. И не в таких условиях проверяли!

Джаспер хмыкнул в кружку, видимо вспоминая все эксперименты машины на прочность. А на вид металл остался как новый…

– Выходи, как наговоришься, – программист кивнул на дверь, и вместе с Рэтхэмом покинул залу.