Текст книги "Созданный монстр (СИ)"

Автор книги: Liziel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 47 страниц)

Глава 16. Не тренировочный вылет

Лазурный Берег

Эантар Саи то Раммен, или известный в торийском народе как Даэррек, Наставник королевской династии, наблюдал за улетающим шаттлом стоя в тени на парадной лестнице Золотого Дворца. Местные дъерки клубились вокруг, тоскливо воркуя вслед, и провожали вместе с мужчиной своего любимца.

Лаккомо улетел, не прощаясь. Как слышал Даэррек, утром он ненадолго пересекся с братом, а потом спешно собрался и поспешил на шаттл. Эантар вовсе не был в обиде на ученика, наоборот, знал, что так у него меньше разрывалась душа. Но что-то в сегодняшнем отлете было иное. Не обычное для его состояния и неправильное в расставании. Душу Наставника тянуло тяжелое предчувствие.

Даэррек никогда не ждал очередной встречи. Заставлял себя не ждать. Зная насколько опасен путь Аллиет-Лэ в небе, понимая, что каждый новый бой может стать последним… Эантар старался не ждать. Но каждый раз провожая, не мог избавиться от тоски.

Вот и теперь, стоило лучшему ученику покинуть родную планету, как весь мир, казалось, опустел. И нет, дело было даже не в самом Даэрреке, всегда с охотой встречающего Лаккомо на пороге, а в тенях, понуро скользящих по дворцу. В Истоке, который всегда начинал затухать с его уходом. И в мире, печально распускающим свой зов. Эантар слышал эти песни уныния от увядающего мира, но не мог позволить Лаккомо остаться.

Так было правильно, они оба знали это. Догадыался и Эйнаор. Но Лоатт-Лэ всегда был себе на уме, и что поселилось в создании правителя наставник не знал. Мог предположить, но закрытость Эйнэ с годами только росла. Как увеличивалось количество тайн, хранимых от Лаккомо.

Даэррек дождался, когда последний блик шаттла потерялся в толще атмосферы и ушел за облака, а потом, не желая возвращаться сиюминутно к Истоку, направился вниз по лестнице в город.

Почему так было правильно… Иногда Эантар сам не знал ответа на этот вопрос. Видения порой не давали явных образов, и наставнику приходилось делать сложный выбор. Как тогда, во время ритуала совершеннолетия над близнецами, перед водами Истока он принял главное решение, определившее исход не только всей Тории, но и звездных систем вокруг. Он посоветовал посадить на Престол младшего.

Эантар не нуждался в посохе, несмотря на свои годы, но выходя в город, последние сотню лет, старался ходить с ним для солидности. Обычный прямой шест, прочный, но нетипично тонкий. С три пальца в обхвате и всегда неизменно светлый. Не оружие как таковое, помощь для передвижения «старика». Да только одни лишь венценосные братья и дворцовая гвардия знали, как страшен это простой гибкий посох в руках наставника Династии.

Даэррек древним себя не считал. И хотя седина еще не тронула его вечно заплетенных и подколотых в тугой пучок волос, было время, когда ему выпала честь учить и наставлять еще молодого Эхайона. Шли годы, рос молодой ученик, а Эантар с тех пор не менялся. Бывало, что накидывал себе старший образ, изменял походку, привычки в манерах. Но сменился век, в руки учителю передали молодого наследника, и горожанам пришлось привыкать к его нестареющему лику.

К моменту, когда Эантару показали двух новорожденных близнецов, он уже стал живой легендой столицы. Всегда молодой, всегда неприкосновенный, вечно до благородности строгий Хранитель Истока. Горожане уважали его, помнили как самого приближенного к Династии человека. Третье лицо по значимости в стране после текущего Лоатт-Лэ и его отца, бывшего правителя. Эантара узнавали в лицо, его желтовато-песочную мантию примечали всегда издалека, его угощали в ресторанах уже трое сменившихся поколений хозяев, а он все реже и реже покидал стены Золотого Дворца. Еще реже он позволял себя замечать.

Слишком приметная внешность накладывает на себя обязательства поведения. Даэррек мог бы и сейчас воспользоваться старыми знаниями, уйти в полутень и стать для людей неприметным. Он мог бы переодеться, на время сменить желтую мантию на одежду нынешней моды, но сегодня был не подходящий для вольных прогулок день. Эантар, по случаю выхода, решил навестить новую стройку.

Правда, стоило бы наведаться на стройплощадку и раньше, неделю назад, когда дорожайшую землю столицы очистили от пары устаревших и необитаемых жилых домов. Но Даэррек оттягивал время, уводил интерес кланов от венценосного воспитанника, а после вслушивался в состояние учительской связки, которая звенела тревогой со стороны Лаккомо. Часть времени была отдала Мариелле, не обошла его и вечная буря Мейалин. Явившаяся во Дворец как всегда во всей красе, шумная, активная тетка нынешних близнецов всегда доставляла массу суеты в ленивое сонное болото придворных.

Даэррек увлекся, забыл про стройку, о которой принесли слухи дворцовые тени, и теперь вынужденно наверстывал упущенное.

Эйнаор говорил, что кланы всегда доставляют массу неприятностей. Случались попытки отделения от Тории, подставы, саботаж, мелкие недовольства, отказы выполнять приказания… давление на торговые ставки на пошлину. Но все это Даэррек считал не существенным. Слишком явным для реальных проблем Династии и чрезмерно заметным.

Чутье подсказывало Эантару, что проблема Тории кроется где-то глубже. В сфере, где кланы являются лишь вершиной тревоги и не несут явную опасность. Даэррек давно следил за ситуацией, творящейся в королевской чете, но даже его способности видящего не всегда могли спасти каждого Сиетт-Лэ от кончины.

Хуже случилось только со смертью матери близнецов. Даэррек жалел, что не мог тогда хоть как-то поддержать Эхиайнэ, но ворваться даже поперек ее родного мужа в родильный зал он не мог. Не положено. Не правильно. Так не случилось бы многого.

Эантар шел по зеленой аллее Лазурного Берега к одной малой площади, которая вместе с остальными огибала полукольцом ближайший придворцовый район. Местная территория считалась элитной. Жилые дома сохранились здесь едва ли не со времен последних птиц. Прохожие кивали ему, если их взгляды встречались, молодняк аккуратно переспрашивал родных и указывал в его сторону. Желтая мантия развивалась на ветру при ходьбе, скрывая реальные движения и смазывая очертания. Но Эантар не спешил, размышляя о прошедшем дне и еще издалека вглядываясь в проступающие через кроны деревьев очертания стройки.

Можно было пролететь на флаере. Попросить любого гвардейца сопроводить до площади. Но Даэррек хотел видеть людей. Понимать их текущее настроение и знать, к чему ныне готовиться. Ему было странно. Как будто мир менялся в неявную сторону. Пропало легкое чувство столичного очарования, иссякла почти студенческая прыть. Куда-то прошла даже детская невинная наивность, словно подмененная восторженной глупостью.

Люди становились другими. Теперь уже не с каждым веком, а разительно изменяясь за десятилетия.

Эантар вышел к стройке даже по-своему неожиданно, слишком увлекшись пространным размышлением. Маленькая площадь встретила Наставника суетливо пробегающим народом и готовым фасадом свежего здания, который нуждался теперь только во внутренней отделке и крыше. Технологии современности позволяли быстро прорастить легкий каркас, а потом залить его застывающими пленками стен и перекрытий. Это не дворцовая архитектура, где каждый кирпич мог быть размером с флаер. В бытность упрощения и облегчения конструкций нынешние здания порой даже не имели швов – их обтекаемые формы были естественным следствием псевдо-живого материала.

Даэррек направился напрямик через площадь ко входу в здание. Спокойным прогулочным шагом, как если бы впервые заметил новый проект, да только двое прохожих студентов посторонились и подозрительно покосились вслед. Всего двое из нескольких десятков невнимательных гостей на площади.

Заметив Наставника, несколько строителей у невысокого забора мигом передали информацию о нем дальше. Эантар заметил, как тихо они зашептали в наушные гарнитуры, после чего занялись снова своими делами и разведением полисинтетической смеси.

К моменту, когда Даэррек уже почти подошел ко входу, навстречу ему столь же неспешным, но уверенным шагом вышел мужчина в светло кремовом одеянии. Свободном, как его мантия, подпоясанным лишь тонкой серебристой цепочкой. Не строитель и не управляющий, но ответственный за возводимое помещение.

– Мастер Эантар! – вышедший старец расцвел в благожелательной улыбке. Густые седые волосы мерцали платиной в свете утреннего солнца, а зрелые морщины не придавали ему немощности. – Великая честь лицезреть Вас на пороге нашего нового дома! Какова бы не была цель Вашего визита, я безмерно польщен.

Даэррек даже мысленно не позволил себе скривиться от слащавой патоки в приветственных словах. Он сделает это после, когда настанет время обдумать встречу, а пока на его лице не дрогнула ни одна мышца. Он остался предельно серьезен и церемониально вежлив.

– Как неожиданно видеть в наших столичных краях Верховного Ахито, – велеречиво заговорил Эантар, обеими руками опираясь на шест и словно устало повисая на нем.

– Тсуна, – с улыбкой поправил седовласый бодрый старец. – Я прошу, зовите просто по имени. Мне не престало в Вашем обществе величаться по сану. Тем более тешить себя этими словами из Ваших уст.

– Как Вам будет угодно, Тсуна, – согласился благожелательно Эантар и кивнул с легким поклоном.

Он был моложе. Значительно моложе Даэррека, хотя на вид казался минимум вдвое старше. Возможно, ему было за сто тридцать, а при благоприятных условиях все сто пятьдесят. Не самый древний и не самый главный в их жреческой иерархии. Наместник, засланец, всего лишь контролирующее стройку лицо.

– И все же, какие пути привели ваш дом к нашему порогу? – окинув взглядом незаконченную стройку, спросил Эантар, вежливо улыбаясь.

– Согласие и воля нашего сиятельного Лоатт-Лэ, да хранит его Волна и Ветер, – раскинув руки, ответил Верховный. – Пройдемте же, незачем говорить через забор.

И он пригласил Даэррека, протянув учтиво руки. Иронично. Как обманчив порою облик. Этот старец готов стелиться и поддерживать столь молодого на вид мужчину всего лишь за более высокий статус. За имя. За занимаемое место.

Эантар жестом отказался от помощи и спокойно вошел на территорию.

Для себя же сделал пометку уточнить, каким приказом в столице было допущено строительство жреческой обители.

– Я ненадолго, – заранее отрезал Эантар.

– Я понимаю, – тут же отозвался Тсуна. – Вам любопытно.

– Никогда не бывал раньше в храмах.

Верховный снова улыбнулся слащаво, а потом словно накинул вуаль гостеприимного экскурсовода.

– Будет лучше обозреть нашу обитель, когда мы закончим все подготовительные работы. Залов будет не много. Один главный центральный с бассейном проточной воды и пара других, симметрично поменьше.

Не обращая внимания на рабочих, Тсуна провел Эантара через короткий участок с разбитой зоной газонов и маленьких фонтанчиков и распахнул перед ним высокую резную дверь храма из алого дерева.

– Мы только начали заниматься внутренним убранством, – извиняющимся тоном продолжил Верховный. – Но готовые декорированные мозаичные плиты завезут позже. Мастера еще не окончили работу. Потом настанет очередь оформления бассейна, его придется выкладывать смальтой на месте. Что касается крыши…

Тсуна указал на сплетающиеся на высоте трех этажей стволы полисинтетического каркаса, сквозь которые просвечивало утреннее лазурное небо.

– Меня занимает другой вопрос, – прервал его Эантар, следуя мягкой походкой рядом и осматривая работу строителей внутри. Среди профессионалов суетились и вносили свою лепту в дело молодые парни и девушки еще несовершеннолетнего возраста. – Какие мероприятия вы намерены здесь проводить. С разрешения Его Величества.

– Только угодные Престолу! – тут же добродушно отговорился Верховный. – Мы рекомендовали нашему светлейшему поднять уровень просвещенности столичных граждан в вопросе работы с Тенью. Молодежь все реже начинает прислушиваться к зову духов и предков. Хуже только то, что мало какие родители обращаются нынче к ритуалам совершеннолетия и их дети не получают поддержку анков.

– И дъерков, – добавил свою лепту Наставник, прохаживаясь вдоль голых стен вместе с Верховным.

– Непременно и их тоже. Но с годами желание дъерков приобщаться к напарничеству с людьми все иссякает.

Даэрреку виделся во всем подвох, но он не знал, за что зацепиться. В словах Верховного был здравый смысл, и граждане центрального региона Тории действительно стали забывать какова реальная сила напарничества с Тенью. Но развитие населения и возвращение им старых обычаев Эантару виделось не так. Не через обитель жрецов и их наставления, а как-то…

Как?

В одиночку Эантар не представлял, как может возродить былые порядки и раскрутить молодежь вслушиваться чутче в шепот Тени. Он знал, как поднять школу Обители Солнца, знал даже как стоило бы сформировать Обитель Звезд. Но это всегда были и оставались школы боевых искусств и наставничества, но никогда не храмы.

Эантар не брался за просвещение населения, оставаясь только верным служителем и другом королевской Династии. Однако, волей еще Тайариеса Сан-Вэйва, прадеда нынешних парней, он получил высший сан среди всего возможного жречества, дабы быть в праве лично короновать, венчать и обрезать волосы представителям Династии. Это было удобно, в свое время закрыло много вопросов и убрало ненужные предложения. Но… жрецом Эантар себя не считал и никогда не являлся. Хотя по долгу занимаемого места изучил все тонкости старых обрядов.

– Возможно, в том вина людей, что дъерки не принимают их за пригодных напарников, – задумчиво ответил Эантар, тщательно вслушиваясь в реакцию своего сопровождающего.

– Дъерки всегда наглы и тщеславны. Их воля порой разрушительна для психики партнера, – заключил Верховный. – Вы правы, слабый духом человек не годится в пару сильному дъерку, но и сильный человек падок на соблазны, которые нашептывает ему темная Тень. Человек податлив, всегда хрупок, он не в состоянии удержаться от порывистых мотивов, толкающих его в деструкцию себя или окружающей действительности. А дъерки всегда сильны на эмоциональных всплесках и жадны до любого срыва. Сладость убийства, жажда похоти, соблазн ярких ссор, любовь до боли… жгучий азарт. Вся эта любимая пища дъерков часто утомляет современного человека нашего общества и выжигает его изнутри. Не так ли?

Последнее заставило Эантара вздрогнуть. Показалось, что вопрос был задан куда глубже, чем просто так в запале вольной беседы. Он проник к сердцу, уколол тревогой внутри и заставил похолодеть расслабившуюся душу.

Откуда ему может быть известно!?

Эантар жадно всматривался в жесты и мимику Верховного, пытаясь даже уловить оттенки его размышлений, но Тсуна оставался непроницаем.

Даэррек не исключал возможности, что жрец высказался случайно, и он вовсе не давал намеков, но чутье вопило и требовало внимательности.

Никто на Тории не должен был знать про дъерка, который выбрал Лаккомо. Почему – Эантар сам не знал, но так казалось безопасней. Кхэнасса не должен был показываться на виду, а Лаккомо не должен был без нужды призывать своего напарника. Иной раз Даэрреку думалось, что в космосе они оба будут целее, чем на родной планете. Не в этих ли словах жреца причина?

– Вашими словами ведет старый порядок, – утек от прямого ответа Даэррек, поглаживая пальцами готовую резную колонну с гипсовым цветочным барельефом. – Но что касается молодежи, вы правы. Знания о Тени им необходимы.

– Мы прибыли сюда с запада, если вам будет интересно узнать наш путь. Несколько ахито претендовало на роль Хранителя столичной обители. Я буду рад сотрудничать с вами Мастер Эантар, и буду безмерно счастлив впредь провести больше времени в приятных беседах.

Даэррек почтенно улыбнулся и вежливо кивнул, приняв слова как своеобразное приглашение. Настолько же реально «счастливое», как спокойствие ветра при черной побережной грозе. Но Эантар не был глупцом, чтобы не распознать в словах Верховного очень завуалированный совет выметаться.

– Ваше внимание мне льстит, – улыбнулся Даэррек одним уголком губ. – Но я не смею его более оттягивать и занимать вас сейчас пустыми беседами.

– Да что вы! Я благодарен визиту.

Эантар лишь кивнул и неторопливо направился к выходу. Если о чем-то стоило подумать, то явно не в этом месте. Любые жрецы сильны, а в своей обители с поддержкой своих Теней иной раз могут даже читать мысли.

Отвлек Эантара от самодисциплины в голове только металлический грохот об каменные плиты помещения. Какой-то ребенок двенадцати лет отроду выронил скользкий неухватистый таз, из которого мыльным раствором недавно вытирал стены. Парень шуганулся произведенного звука, подскочил на месте, а потом, замерев, уставился на Верховного. Но тот лишь благодушно качнул рукой и молча отправил его вытирать лужу.

– Ваши дети? – уточнил Эантар вскользь, пока его провожали до выхода.

– В какой-то мере, – согласился Тсуна. – Не я их родитель, но мы даже будучи ахито иногда принимаем в свой род детей, у которых не осталось живых или способных к воспитанию близких.

– А их близкие не способны к воспитанию? – спросил Эантар с толикой изумления, хотя внутри все эмоции вспыхнули недоумением.

– Конкретно у этого парня – нет, – сочувственно покачал головой Верховный. – Его старшие братья ушли во флот и не заводили семей, сестра вышла замуж и переехала в колонию, а родителей полтора года назад забрало море.

– А как же родные со стороны родителей?

– Рыболовы и травники, – вздохнул Тсуна. – Хорошие люди, но не ведующие в работе с Тенью. А парень талантлив, многое видит. Вот мы и предложили ему перебраться жить под нашей опекой. Потом вот повезло. Выезд в столицу, новые впечатления, новые знакомства, а в перспективе полноценный выход в Академию.

Эантар и жрец дошли не спеша до выхода из здания храма, и Наставник задумчиво посмотрел на вытирающего пол парня. Заморышем не выглядел, одет был аккуратно, взгляд не затравлен. Но что же смущало?

– А работа на стройке?

– Так ведь все по желанию, – всплеснул руками Верховный. – Мастер Эантар, неужели вы можете решить, что мы тут занимаемся принуждением? Нет, это противоречит нашей морали. Только исключительно добровольно. Так ведь и я не могу отдыхать, глядя как скоро работают ребята.

Под ребятами понимались как профессиональные строители, так и остальные.

– А другие дети? – спросил Даэррек, глядя на снующий разновозрастной молодняк.

– У всех свои истории, Мастер Эантар, – вздыхая, ответил старец. – Все и не рассказать за один раз.

– В таком случае… – Даэррек обернулся, уже будучи на улице, и улыбнулся. – Ждите в гости, когда будете достроены. У нас впереди долгие беседы.

– Непременно, – с поклоном ответил Верховный, остановившись за порогом.

– До встречи.

– Да хранит вас Волна и Ветер.

Тсуна отвесил долгий, протяжный церемониальный поклон вслед желанному гостю, а Эантар ушел, не оборачиваясь. Зная, что долго вслед ему сверлил колкий и абсолютно недружелюбный взгляд.

Даэррек нуждался в безопасных стенах. Где жили привычные уже триста лет знакомые дъерки. Монстры по чужим словам, чудовища в глазах большинства. Да только, похоже, пришло то время, когда хищные порождения Тени становятся надеждее вежливых людей. А коварные разумные вечно голодные твари Нефритовой Горы в напарниках ценнее обычного сородича.

Только выйдя с площади Эантар чуть ускорил шаг и поспешил во Дворец. Он должен был предупредить Кхэнасса. Должен был предупредить и Лаккомо.

Тория однозначно становится для них небезопасна.

* * *

Эскадра особого назначения «Белый шторм».

Некоторое время спустя.

Обработка данных.

Загрузка систем.

Активация.

Пуск.

«Поиграем?»

Темно-серый, остроугольный хищный полиморф в прыжке рванул со стойки прямиком в форсаж, прорывая пленку защитного поля корабельного ангара и сворачиваясь в летучую машину уже в пространстве космоса.

Следом за ним, казалось, грузно вынырнули из корабля еще четверо собратьев по модельному ряду и, наконец, замкнул группу неизменный и незаменимый во всех операциях тяжелый полиморф широкого назначения.

Первый ведущий веселился и сыпал в эфир восторженным щекочущим хохотом. Теребя натянутые нервы напарников и дергая за остатки человеческой психики.

«Свобода!»

ТИС-512 откровенно веселился.

Плевать на задание! Плевать на группу! Все это обязательно, непременно, конечно же, но потом. Потом, когда пройдет эйфория от свободы! Когда нервы расслабит сладкое чувство всемогущества и вседозволенности. Больше никаких слежек. Никаких экзаменов. Никакого контроля и никакого наказания!

«Ребята! Сегодня у нас снова человечина на гриле! Развлекаемся без ограничений!»

Четверка ведомых ТИСов сдержанно промолчала на заявление их назначенного командира. Они всегда молчали, когда пятьсот двенадцатого грозило сорвать в шальное поведение.

Трусливые глупцы. Неужели не смирились с мыслью, что сейчас уже все можно?! Потного майорчика больше нет, а старший эскадры в лабораторию их не сдаст. Не тот человек. Слишком внимательный и слишком умный, чтобы казаться добрым. Для этого Кенси важен только успех и сохранность его подопечных. Сейчас они – подопечные. И если доказать ему, что они лучше, чем те, что были раньше…

«Эй, Мег? Где твоя радость? Нас одобрили и не списали!»

Но жизнерадостный возглас булькнул в эфир сумрачной молчаливой машины и утонул без ответа.

ТИС упорно не желал сдаваться.

«Эй, Мег, откисни! Больше никаких тестов и штабистов! Давай это отметим? Например, фейерверком из обозначенных целей? Чур, я проставляюсь ракетой!»

МЕГ-114 настойчиво придерживался радиомолчания. Ни одного лишнего маневра, ни перемигивания датчиком, ни сигнала. Словно вообще в упор не слышал.

ТИС даже решил, что может его метод неучтенной связи забарахлил?

«Пацаны? Меня вообще слышно?»

Направленный сигнал тут же дернул четверку, и ответом пятьсот двенадцатому послужил разрозненный хор:

«Да».

«Слышно».

«Отъебись».

«…»

В последнем ТИС мысленно расшифровал аналог тяжелого усталого вздоха, но поломанный морально красавчик под номером 301 на его памяти никогда не отвечал ни слова.

«Вот, Мег! Так что не пытайся отлынивать. У нас еще есть время на вольности! С какой стороны тебе удобнее держать звено? Слева или справа?»

Вильнув ювелирно двигателями, ТИС на полном ходу сделал бочку и перекрутился по другую сторону от МЕГа, зависнув в точности на том же расстоянии.

«Мне все же кажется, что для тебя есть разница, да Мег?»

Полиморф продолжал злобно молчать. Только на прицеле держал, но настойчивый ТИС уже начал привыкать к звенящей в нейролитовых мозгах тревоге.

«Допиздишься, пристрелит», – прокомментировал ТИС-600.

Ворчля, как мысленно прозвал его пятьсот двенадцатый.

«Не пристрелит. Иначе его спишут», – жизнерадостно мысленно отмахнулся ТИС и завалился в полете на крыло, подставляясь к остальным брюхом.

Глубоко же в сознании ТИС тщательно наблюдал за реакцией молчаливого старшего, раззадоривая и выводя его на ответ специально. Зачем? Он и сам толком не знал. Но прошибить эту логичную доисторическую древность неимоверно хотелось.

«Сам-то не выпендривайся. Третий день на свободе, – снова шестисотый ворчля со своими нотациями. – Доложат – вернут в лабу».

«Да-да, ты бы поостерегся», – подхватит знакомое нытье двести пятый вечный зануда и аккуратист.

«Ну, еще ты меня за мамочку отчитай», – обратился пятьсот двенадцатый к последнему вредине, который пока лишь хмуро молчал и по первому виду копался в данных и делал свой анализ.

Вредина ТИС-440 швырнул по каналу только неразборчивый ментальный взбрык и заткнулся.

«Хоть ты всегда меня поддержишь, мой добрый, классный, старый друг!» – наигранно бодро вздохнул ведущий, обратившись к всегда молчаливому трехсот первому, и трансформировал одну руку, чтобы картинно отвесить тому жест приветствия.

Красавчик продолжил лететь уныло поникнув, но на взмах лапы плеснул осторожной улыбкой.

Прекрасная компания, что ни говори. Неизвестная зона космоса, черная одинаковая межзвездная пустота, ни планеты, ни базы, ни астероида, чтоб примкнуться. Только «свой» корабль «Белого Шторма», мигнувший на время из гипера, чтоб выпустить шестерку полиморфов, и баржа противника где-то на периферии радаров.

Пятьсот двенадцатый искренне аж умилительно качнул головой, с ярко светящимися голубыми светокристаллами. Но в следующий миг и эти эмоции сдуло безвозвратно.

«Чтоб я, блять, всю жизнь мечтал сдохнуть и оказаться и в компании конченных недружелюбных отморозков…»

Ведомые невнятно огрызнулись, но не рискнули нарушить строй или как-то иначе выразить знак протеста. Удобно.

«Эй, Мег! – ТИС снова всецело вернулся мыслями к старшему. – Если тебе все равно, то я буду держаться слева».

И не дожидаясь реакции, перестроился опять идеальной бочкой на прошлое место.

«…А мне все больше так нравится! Слушай, Мег, у тебя тут классный начальник! Я тащусь! И парням моим нравится. Ты их не слушай, я лучше знаю, что они думают. Отвечают порой криво, пиздят сами себе. Я-то знаю. Уже полгода знакомы, аж с самого полигона на лабе!»

«Заманал», – рыкнул ворчля. Будь его воля и возможность – отключился бы от связи. Но снятые блокировки полиарконовой туши словно вышибали последние стопоры на металлических организмах, и пятьсот двенадцатый продалбливал любой наложенный ментальный барьер.

«Вообще парни хорошие. Хошь познакомлю поближе? – ТИС сверился с хронометром, отсчитывающим циклы до сближения с целью. Время в запасе еще было, а ответ от МЕГа ему не требовался. – Четыреста сороковой, например, у нас дотошный умник в команде. Все перепроверяет по несколько раз, раздает втыки за невнимательность. Я прозвал его Врединой за это. Извини, до ботана пока не дотянул. А то знал я одного…»

ТИС-440 только махнул лапой на автомате, выведя ее трансформой из общей обтекаемой формы. Потом стушевался, тут же вернул лапу на место и немного затравленно осмотрелся по сторонам, прислушиваясь к эфиру с корабля. Кажись, не заметили.

«Но это другая история, – ведущий довольно сверкнул по связи ухмылкой. Группа у него еще выйдет из морального ступора и зажатости. Постепенно. – А вот шестисотый Ворчля за то, что ему вечно все не нравится. Всегда не нравилось, с момента как попал в нашу группу. Ему не нравится ни наша работа, ни надзиратели, ни я».

«Не баба, чтоб нравиться», – кинул грубый ответный сигнал ТИС под номером 600.

«Я ж говорю! – воскликнул ведущий. – А вот двести пятый – Зануда. Он всегда всего боится сверх меры. Просит быть аккуратнее, тише, медленней, незаметнее… Ну прям ни заряд не словить, ни сопло под удар подсунуть».

«Я не зануда», – вклинится полиморф под 205 номером.

«Скажи спасибо, что не Дрейфло или Ссыкун», – мигом отозвался ведущий.

«Да пошел ты…»

«Уже несусь! – пятьсот двенадцатый немного прибавил скорости, но лишь едва, обозначив движение. – А вот триста первый у нас Красавчик. Потому что его в лабе почти доломали».

Если МЕГу и было интересно как эти два факта связаны между собой и почему именно так вильнула узорная логическая цепочка ведущего, то он никак не подал знака.

«Ну не называть же его блаженным? Или идиотом, – пояснил ТИС. – Его нельзя обижать. Он умный, хороший. Был. Наш здравый смысл. Только зажимается с тех пор, как на полигонах доконали. Клин в башке встал, что нельзя общаться, чтоб не сойти за человека. Вот и пиликает только сигналами. Да, Красавчик? Ты ж у нас главный умник».

«…!»

«Идеальный друг».

Если в интонациях ТИСа и была хоть толика жизнеутверждающей радости и истинного довольства, то она была настолько же реальна, как инверсионный след в космосе.

А именно – никак.

«Слышь, Мег…»

От очередного упоминания своего переделанного имени крылья полиморфа коротко дрогнули.

Заметили это все. Только если четверка ведомых по разным причинам затаилась, то пятьсот двенадцатый только лапки не потер от удовлетворения.

«Мег… – аккуратно и чуть ли не ласково продолжил зудеть ведущий. – Мы же теперь всегда будем прикрывать друг другу хвост».

Только наивный думал, что старший мигом отзовется. Ведущий ТИС наивным не был.

«И нас всегда будут отсылать с тобой парой. Ты, как тяжелый бомбер и я как командир твоего звена сопровождения».

МЕГ не скрипел плотно стискиваемой броней только из-за отсутствия воздуха. Но сенсоры ТИСа направленные на мелкие изменения в поведении не подводили.

«Мы должны наладить контакт для лучшей работы».

Старшего полиморфа коротило злобой по обратной связи, но он настойчиво молчал из остаточного терпения.

Команда ведомых ТИСов заткнулась, как усралась, даже не пиликая. Кто-то жадно следил из любопытства за эффектом, кто-то уже хватался за голову. Мысленно.

«Мы же теперь всегда вместе будем работать».

Сумрачный тон МЕГа прорерал эфир как тупой тесак по вязкой туше:

«До первой гибели».

Пятьсот двенадцатый готов был сам рассыпаться обещанным фейерверком на радостях от полученной реакции. Ну, наконец-то! Впервые с последнего боя хоть слово! Слава гаечному ключу и изоленте!

«Ну, я помирать однозначно не собираюсь! – если б не полет, ТИС готов был скакать вокруг старшего. – Но если твоя кончина у тебя в планах, то извини, мне придется тебя спасти».

Злобный ментальный скрежет докатился до ведущего по связи. Однако глаза старшего продолжали светить ровным оранжевым светом. Средней степени раздражение.

«Я помирать не собираюсь», – ответил МЕГ, видимо решив, что отмалчиваться бесполезно.

«Прекрасно! Обожаю, когда в команде все хотят жить».

Остальные молчали во избежание проблем с одной или другой стороны. При том, четверка еще не определилась, чья подача грозит им большими неприятностями. Если ведущий – был зло знакомое и привычное, то вот в реакции старожила они были не уверены.

Таймер отсчитал последние циклы до выхода в зону боевых действий, и команда ТИСов даже расслабилась и словно выдохнула с облегчением. Время работать! Кто-то мазнул мечтательной ноткой по связи, что может быть ведущий угомонится после первой крови и станет потише.

Посыпались рабочие команды. Полиморфы негласно переключились на общий эфир, позволяя следить за своими действиями с центра управления на корабле.

«512, 600, 205, 440, 301 – осуществлять прикрытие», – сухо прокомментировал очевидное и заранее обговоренное МЕГ. Протокол оставался протоколом.

«Есть прикрытие, – отозвался эхом ведущий. – ТИС-600, ТИС-440 – левый фланг. ТИС– 205, ТИС-301 – правый фланг. Захожу на цель с верхней полусферы».

«Принято. Приступаю к устранению объекта», – снова ответил МЕГ и прибавил скорость коротким импульсом.

В работе команда преобразилась. Ни попыток огрызаться, ни лишнего слова задирания. Даже ведущий утих, ныряя следом за старшим полиморфом в короткий портал и сокращая дистанцию.