Текст книги "Blue Strawberry (СИ)"

Автор книги: Kurosaki Shizuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 42 страниц)

– Ксо! Рангику, как это все застегивается? – Уже в кабинке примерочной ругалась Ичиго: похоже, не только Орихиме была профаном в эротическом искусстве обольщения.

Блондинка с шумом распахнула шторки:

– Ну, ты даешь, Ичиго, так отстать от…

– Завались, Мацумото – Раздраженно взглянула на нее Куросаки: – Я даже лифчик еще не носила, когда стала играть в маскарад с «переодеванием». Откуда я знаю, как это все… дотянуться, зацепить. А это… – Она непонимающе растянула пояс для чулков – судя по ее виду, совершенно непонятное приспособление. – И вообще, зачем мне все это? Я же плоская, как доска...

Лейтенант усмехнулась и критично окинула худосочную фигуру Ичиго:

– Ну, до меня с Орихиме, тебе, конечно, далековато, но не прибедняйся – у тебя есть, чем вдохновить своего котика.

Щеки Куросаки вновь вспыхнули: мысли о Гриммджоу – единственное, что могло заставить ее еще находиться здесь и выслушивать недвусмысленные намеки Рангику, да и вообще выносить все эти сегодняшние пытки: каблуки, утюжки для волос, проколотые уши, коррекция бровей, ногтей и, наконец, восковая эпиляция… «Бррр», – Ичиго вздрогнула.

Блондинка вышла на минуту, позволяя Ичиго рассмотреть результат сегодняшних страданий, упакованный в «подарочное» белье. А что? Изящное, гибкое, подкаченное и, действительно, женственное тело… То ли эффект Завершенной Гетсуги Теншоу не обратился в полную силу, то ли гормоны-таки взяли верх и стали стремительно догонять пропущенное формирование девичьей фигуры. А, может, Гриммджоу был прав – она так долго прятала себя за свободными мешковатыми для нее футболками и рубахами, что просто отвыкла подчеркивать свою истинную красоту в нужных местах. Она улыбнулась своему отражению, выглядевшему теперь совершенно не хмурым и угрюмым, а светлым и радостным. Легкий, но расставляющий правильные акценты на длинные ресницы и клубничные губы, макияж был к месту. А если вот так – заправить выпрямленные удлинившиеся пряди за уши с поблескивающими сережками – вообще смотрится мило… Как настоящая девушка.

– Вот… – В отражении снова показалась Рангику, уже и сама в черном кружевном пеньюаре. – Думаю, это он тоже оценит, – Мацумото приложила к шее Куросаки вешалку с коротенькой голубой шелковой комбинацией. – Наверняка, твой котяра не равнодушен к этому цвету, – улыбнулась она и подмигнула игриво. «А то!» – Завороженно провела Куросаки ладонью по мягким приятным на ощупь складкам. Она и сама, похоже, давно влюбилась в этот жизнеутверждающий цвет.

За шторкой примерочной раздался телефонный звонок и торопливый ответ Орихиме. «Правда? Хорошо. Тогда я выбегаю…» Встревоженные серые глаза виновато ворвались во временное уединение Рангику и Куросаки.

– Э… Простите, девочки… Но мне нужно кое-куда подойти…

– Сейчас? Что-то случилось? – Удивилась Ичиго столь разительной перемене в Иноуэ.

– А как же мороженко? И разговоры по душам? – Надула губки Рангику.

– Простите. Простите еще раз меня, девочки… – Орихиме не переставала извиняться, но видно было невооруженным оком, что нетерпеливость беспощадно гнала ее прочь отсюда.

– Точно все в порядке? Тебе нужна помощь? – Недоверчиво покосилась Куросаки и стала быстро переодеваться обратно, точно уже собралась последовать за подругой на какую-то неведомую войну, но Мацумото остановила ту за плечо и покачала головой.

– Нет… – Смутившаяся Орихиме выставила ладони вперед. – Все в порядке, Куросаки-тян… Не стоит беспокоиться. Правда. Пока! Завтра увидимся. Рангику-сан, до встречи!

Она развернулась на каблучках и прожогом выбежала из магазина, сверкнув на прощанье лишь водопадом блестящих рыжих волос, струящихся по спине. Серые глаза даже не обернулись в своей привычке говорить друзьям бесконечное «Пока!»

«Странно…» Такая поспешность для Иноуэ выглядела противоестественной и взволновала Ичиго не на шутку. У нее уже намеренно зарождалось дурное предчувствие. Похоже, недолго временная синигами дала себе отдохнуть – тревожный опыт былых приключений вмиг закрутил ее в водовороте новых, темных, беспокойных подозрений…

====== LVIII. ДЕСЕРТ С СЮРПРИЗОМ: ВОЗВРАЩЕНИЕ С ТОГО СВЕТА ======

Мацумото довольно осматривала несусветную гору своих покупок. «И как она все это дотащит в Общество душ? – Думала Куросаки. – И куда она все это девает? И вообще откуда у синигами человеческие деньги? И куда смотрит капитан Хитсугая…» Нет, Ичиго, несомненно любила потратиться на одежду – в ее мужском гардеробе были достаточно стильные вещи, в основном – те же джинсы и футболки, брендовые куртки и дорогая обувь. Но все их общее количество уступало этой неуемной потребительской жажде, проявленной Рангику за один-единственный поход в магазин.

– Ичиго-тян, тебе клубничное мороженое? – Уточнила заказ лейтенант.

– Да, – рассеянно кивнула Куросаки. Быть может, любимое лакомство выведет ее из иных – более тревожных мыслей вокруг нестандартного поведения Орихиме. С каких пор у этой рыжеволосой милой девочки появились секреты от нее? Чемпионом по тайнам среди них всегда выступала Ичиго – сначала с «мужской маской», теперь – с любовником-арранкаром. Но что-то подсказывало ей – Иноуэ явно рвалась перехватить пальму первенства.

Ее брови нахмурились:

– Надо было пойти с ней. Рангику-сан, почему вы остановили меня?

– Потому что ты не даешь Орихиме двигаться самостоятельно… – Мягко произнесла женщина. – Доверься ей. В конце концов, она не такая уж беспомощная.

– Да. Но… нужно было проследить за ней, на всякий случай… Это все-таки Иноуэ…

Мацумото огорченно покачала головой: несмотря на слабеющую с каждым днем реяцу, временная синигами упорно не отпускала свое желание всегда и всех выручать из беды.

– Не стоит преувеличивать. Орихиме – в одном телефонном звонке от тебя, если ей что-нибудь понадобится, она обязательно тебе сообщит.

– Да, пожалуй… – Уныло подперла щеку рукой Куросаки: грустно осознавать свою ненадобность и это странное чуждое ощущение «что больше ничего плохого не должно произойти».

– Что конкретно тебя беспокоит, Ичиго? Настроение Орихиме?

«Тебе ли не знать… – Ответила в голове Ичиго и безмолвно посмотрела в уставшие, утратившие блеск светлые глаза лейтенанта. Печаль со скрытностью делали ее такой же неестественной, как и Орихиме, что потеряла… Улькиорру?

Все чаще мысли Куросаки относительно подруги сходились в эту самую точку. То, что произошло там, на крыше Лас Ночес, оставалось для нее тайной за семью печатями, которую упорно отказывались приоткрывать остальные участники той битвы. Слабые остатки из прошлого витали в голове Куросаки, будто песчинки невидимого, но ощутимого праха, отдававшего горечью в сердце и неприятным першением в горле. Точно там что-то и впрямь сгорело… Что-то или кто-то… Улькиорра? «Что ж ты сделал с ним, Хичиго… Вот бы знать…»

– Иноуэ… – Продолжила рыжеволосая. – Она выглядит, по-прежнему, опустошенной. Я полагала по возвращению домой, она придет в себя, но…

– Да, несчастная девочка, – подхватила ее сожаления Мацумото. – Что же произошло с ней там, в Мире пустых?

Куросаки замялась: вряд ли она могла упоминать Улькиорру в этом разговоре. Все-таки он был врагом Общества душ, одним из едва ли не преданнейших «подданных» Айзена и, несомненно, одним из опаснейших из поверженной Эспады. Странный “пассаж” с Секстой Эспада, переметнувшимся на сторону врага, отделил особняком этого арранкара от всего, что происходило в Уэко Мундо. Впрочем, противоестественно лояльное отношение лейтенанта Мацумото к Джагерджаку от этого не становилось более понятным. То, что она его видела, когда он заявился в Сейрейтей, чтобы защитить временную синигами – еще ничего не объясняло, и не озвученная правда терзала не то любопытством, не то ревностью девичью душу Куросаки.

Похоже, все вокруг начали платить ей той же монетой: куда бы ни ступила «обновленная» Ичиго, она повсюду натыкалась на какие-то секреты, какие-то тайны, какие-то недомолвки. Внезапно убежавшая Иноуэ. Куда? Такая добренькая Мацумото. Почему? Переменившийся отец. С чего бы? Загадочный Урюу. А этому-то что еще известно?.. Но истинным чемпионом по маскировке и скрытности, без сомнений, оставался Гриммджоу… Несмотря на то, что его чувства читались ею на раз, а сходство характеров позволяло предположить некоторые его хитрости, в основном и по большому счету – истинный Джагерджак, отважившийся перейти на сторону временной синигами, так и оставался непознанным. Он упорно отказывался сообщать ей, что происходило с ними в перерывах на ее смерть и сражения. Что он пережил за это время? Что именно им двигало? Многие истины не требовали слов, но ей, правда, так хотелось расспросить его об этом и услышать ответы.

– Ты изменилась, Ичиго, – мягко улыбнулась Рангику.

– Разве? – Удивилась она. – По-моему, я осталась прежней неразговорчивой и ничего не понимающей девочкой.

– Э, не скажи, – подмигнула ей сероглазая, – в тебе стала проявляться особая женская чувственность и необычайная интригующая загадочность.

Рыжеволосая хмыкнула, зардевшись, и отмахнулась:

– А еще – раздражительность: ксо, и когда мне принесут мой любимый десерт?!

Рангику рассмеялась ангельским звоном:

– Уже несут. Спокойствие…

«Спокойствие?.. Какое к черту спокойствие? Когда даже в самый обычный день я вся, как на иголках… Эх, где ты, Гриммджоу, чтобы меня успокоить?..»

– Гриммджоу Джагерджак… – Отдался эхом ее мыслям голос Мацумото. – Он, кажется, стал хорошим парнем. – Непонятный разговор целиком перебрал на себя все внимание Куросаки. Лейтенант продолжила, добившись должной реакции: – Ты в курсе, что в Обществе душ, я встретилась с этим арранкаром, сразу после того, как ты исчезла с Айзеном...

– Не особо, он не рассказывал мне об этом в деталях. Впрочем, мы редко говорим о прошлой войне.

Лукавая улыбка заиграла на губах блондинки: и откуда в ней столько кричащего эротизма даже в этот момент?

– Предполагаю, вы вообще сейчас мало, о чем говорите, наслаждаясь бесчисленными поцелуями, страстными объятиями, ненасытными ночами… Влюбленные в самом начале редко вставляют слова в свои отношения. Это почти, как медовый месяц.

– Э, Рангику-сан, не вгоняйте меня в краску, – замялась Куросаки, ведь подтверждение ее слов мигом завертелось в голове картинками из недавних сладострастных воспоминаний.

– Прости, Ичиго, но, что, если я позволю еще больше смутить тебя, расхвалив твоего несносного арранкара до небес?

– В каком смысле? – Брови Ичиго удивленно взлетели вверх, прячась в выровненной челке: Гриммджоу, что, и впрямь заделался героем, раз уже второй человек подряд пытается поведать о лучшей стороне его сущности?

– Я хочу попросить тебя, Ичиго, передать Гриммджоу Джагерджаку спасибо.

– За что?..

– Хм… – Смущенно улыбнулась Рангику. – За то, что сделал меня счастливой…

Недвусмысленная фраза повисла в воздухе. Ресницы Ичиго захлопали не то от потрясения, не то от возмущения. Голова плохо собирала в кучу два паззла с надписями «Гриммджоу» и «Рангику», но рот, непроизвольно, открывался от удивления. Ко всему прочему Мацумото сверлила ее смешливыми глазами, чем невероятно сбивала с толку и без того огорошенную Куросаки, которую будто по голове только что огрели чем-то тяжелым.

Тишину, нависшую над девушками, нарушил появившийся официант, бережно расставляя перед посетительницами долгожданные аппетитные десерты.

– Спасибо, – машинально, не отвлекаясь, проронила Куросаки.

– Спа-си-бо, – с придыханием и нараспев произнесла Мацумото, впиваясь теперь своим взглядом в обслуживающего их официанта.

«Флиртует… – Подметила Ичиго сходу, мгновенно раздражаясь. – Сначала Джагерджак. Теперь этот… Да, что, с тобой Мацумото?!» Ярость и тоска смешались в душе рыжеволосой: как она могла, Рангику, с ее-то чувствами? Так быстро перемениться. Точно и не было в ее жизни самого дорогого человека! Неужели эта женщина настолько легкомысленна???!!!

– Спасибо... – Над ухом Ичиго невесомо прозвучало еще одно благодарственное слово, проплывшее в воздухе над девушками.

Куросаки не успела изумиться третьему случайному голосу в их беседе, как ее интерес всецело перехватило следующее действие: возле креманки с мороженым на стол легла тонкая бледная рука, приоткрывшая, точно ракушка, лазурно-бирюзовую жемчужину родом из ее кошмарного прошлого. «Хогьоку?..» Ичиго сглотнула. Она заворожено посмотрела на шарик, и, открыв рот от удивления, подняла вопросительный взгляд на Мацумото. Однако совсем неожиданно временная синигами встретилась прямо перед собой с искрящимся взглядом точно таких же голубовато-бирюзовых глаз.

– Ты?.. – Отказывалась верить своему зрению Куросаки.

Серебряные прямые волосы, острый нос, вздернутый, будто шпага, лисья улыбка до ушей… Ошибки быть не может. Разве что эти редко появлявшиеся из-под щелочек глаза… живые и такие удивительно-искренние.

– Ну, не Айзен же! – Захихикал гость.

– Невозможно… – Отрицательно покачала головой девушка.

– Вполне было бы так… – Ясные глаза вмиг скрылись за еще более довольной усмешкой, превращавшую их обратно в знакомые щелочки.

–… если бы не один арранкар, решивший помочь никому не нужным влюбленным… – закончила Мацумото за парня, крепко обнимавшего теперь ее за плечи.

– Г-гин? – Заикнувшись, Ичиго все же выдала вслух имя появившегося из ниоткуда человека, хотя вернее сказать – вернувшегося с того света. – Но… как? Что произошло?.. Я видела, пронзенное тело насквозь… И плач Рангику… И та пугающая тишина, в которой реяцу перестает излучаться … Как?! Как тебе удалось вернуться?

– А кто ж его знает? – Пожал плечами вечно улыбающийся Гин, отчего, как обычно, никто не понял: говорил он правду или подшучивал над менее проницательными, как он, людьми.

– Не может быть!!! – Протестовала Куросаки.

– Тебе ли не знать, что может. – С ехидцей проронил Ичимару, но без всякой злобы или издевки.

– Хогьоку… – Рангику покрутила пальчиком посверкивающий в лампах искусственного освещения шарик, явив треснувший с одной стороны бок.

– Ками, Ран, что ты с ним делала, что приключилось такое?

– Гин, твои шуточки… Вот сейчас не смешно! – Грозно посмотрела на Гина златовласка. – Я же пытаюсь все рассказать.

Тот жестом показал, что застегивает рот на замок-молнию. Она не могла сдержать улыбку и уже более воодушевленно посмотрела на Куросаки:

– Это сокровище успело выполнить мое заветное желание…

– А, может, мое, – встрял Ичимару в разговор.

– Ага, на полпути в пекло…

– Да я – вылитый ангел. Уже одной ногой в раю стоял, если бы не одна зануда решила вернуть меня в ску-у-учное место под названием «Общество душ».

– Ну, ты ж и не там сейчас.

– И что? Здесь тоже скучно… ведь ты там.

– Я же «зануда»?.. – Хитро скосила глаза Рангику.

– Ну, таков мой крест… – Развел руками бывший капитан.

– Ты невыносим, Гин.

– Я тебя тоже люблю, Рангику.

На этой фразе светлоглазая поджала губы, не то стыдясь счастливой улыбки, не то собираясь расплакаться.

– Ичиго… Я не знаю, правда, как хогьоку удалось это, но, уверена, если бы не Гриммджоу, я бы никогда не додумалась про него и могла бы тогда навсегда потерять моего дорогого Гина.

Она нервно сжала руку Ичимару в своей, точно боялась, что тот возьмет и вновь исчезнет, как обычно, не говоря ей ни слова. Но ее друг расцепил беспомощную хватку своей подруги и переплел свои пальцы с ее, убеждая в тысячный раз – он здесь, рядом, и больше никуда не станет уходить из ее жизни. Парочка обменялась обнадеженными взглядами, окружая себя невидимым покрывалом преданности и нежности, от которого Куросаки, как невольной свидетельнице, стало вдруг стыдливо-неловко, но все же так хорошо…

– Ичиго, передай Гриммджоу нашу бесконечною благодарность… Я понимаю, – смущенно опустила глаза блондинка, – для него, возможно, это ничего не будет значить, но для нас… – Она вновь посмотрела на Гина так радостно-проникновенно, точно перед ней оказалось сказочное нереальное существо, а не хорошо знакомый и давно любимый человек..

– Я поняла, Рангику-сан, – кивнула Куросаки растрогавшейся женщине. Она впервые видела Мацумото в таком состоянии: так вот откуда эта отрешенность в ее глазах, эта легкость, это невообразимое ощущение реальности, точно она попала и пребывала теперь в ином, новом, мире, в котором счастье витало вместо воздуха и переполняло ее всю.

Ичимару довольно промурлыкал и обнял обеими руками Рангику за плечи и шею так сильно, будто бы хотел ее задушить в своих объятиях. Он с нескрываемым удовольствием окунулся в любимый шелк ее пушистых весенних волос и расплылся в еще большей, просто невероятной, улыбке.

Куросаки тихонько улизнула, не нарушая больше свалившейся радости на этих двоих. Их счастье… Кажется, оно пронизывало все вокруг себя и теперь сама Куросаки, и без того счастливая, просто плыла над землей. «Так вот, вы, значит, какой, Гриммджоу-сама…» – Растекалась она по душе медом от гордости. Что же еще она не знала о «своем герое»?..

====== LIX. ГЕРОЙ ПОНЕВОЛЕ: КОНТРАКТ СО СМЕРТЬЮ ======

Иноуэ Орихиме, задыхаясь от бега и нетерпеливости, приближалась к заветному магазинчику Урахары. Неужто ее безумная идея имела место быть? Неужто могла стать реальностью? Неужто нашла должный отклик? Она прижимала мобильный к груди, повторяя наизусть текст сообщения: «Я решился. Поговорил с Тессаем. Буду у магазинчика Урахары через полчаса. Хачи». Она жутко краснела, представляя, этого громоздкого мощного человека, которого она, школьница, заставила своей наивной дуростью согласиться на девичью блажь и отважиться на безумство, которое было под силу только ему…

Рыжеволосая бежала сильнее. «Простите, меня девочки… – Мысленно повторяла она, вспоминая обеспокоенные лица Куросаки-тян и Рангику-сан. – Но именно вы подтолкнули меня к этому…» В самом деле, как только Орихиме узнала от Мацумото секрет о чудодейственном спасении Гина, ведь именно у нее они и остановились пожить в Каракуре, она задумалась о собственной участи. А сегодня, увидев удивительно счастливое лицо влюбленной Куросаки, она отбросила все сомнения, что поступала необдуманно или эгоистично. Не так уж это и неправильно бороться за свое счастье… Особенно, когда продолжаешь верить в волшебство. Когда продолжаешь надеяться на любовь. Когда продолжаешь ждать своего маленького женского счастья.

Как нельзя, кстати, пришедшая sms-ка направила надежду в должное русло: чудо дается легче, если делать это не в одиночку. Ее чудеса – удивительны, но то, что делал огромный добродушный вайзард – было просто невероятно. Конечно, Иноуэ не до конца представляла, как Хачи справится с поставленной задачей: одно дело – воскрешение миниатюрного Цубаки, другое – …

Она покачала головой, отбрасывая непозволительный негатив: главное верить, и у них все получится, даже такая невероятная затея, как возродить одну жизнь из сущего праха.

Орихиме сглотнула: она всегда шла по какому-то усложненному самой собой же пути. И почему ей всегда «везет» влюбляться не в тех парней и совершенно ни к месту. Куросаки-кун оказался девушкой, а ведь она любила его больше пяти лет и бесповоротно теряла все возможности встретиться с настоящим своим счастьем. И вот… когда ее сердечко наконец-то дрогнуло и отошло от клубничной одержимости, заливаясь изумрудным светом зарождавшейся души, судьба жестоко развеяла ее надежды вместе с осыпавшимся черным прахом Улькиорры Шиффера…

Она не понимала, почему постоянно вспоминала, почему думала о нем… и ни о ком другом. Вероятно потому, что каждую ночь ей снилась растаявшая рука от ее прикосновения, и горькое ощущение незавершенности действия гложило ее... Возможно потому, что точно чувствовала, как ей недостает привычной надменной холодности взгляда, который старался понять ее… А, может, просто потому, что ей было обидно… Не испытывая постыдных для ее чистой души зависти и ревности, Орихиме чувствовала обиду за то, что не может стать такой же счастливой, как Куросаки или Мацумото… А ведь их привязанности также отдавали некой порочностью и обреченностью. Предатель-капитан... Бывший Эспада...

– Улькиорра-кун… – Прошептала она в сгущавшийся вечер и всмотрелась в одиноко сиявший месяц над головой, до боли напоминавшей ей о месте, в котором она хотела с ним встретиться: «Погоди еще немного…»

Джагерджак недовольно шлепал по переулку к магазинчику Урахары, удивляясь про себя, в который раз, что стал считать этот дурдом своим жилищем. Нет, он безусловно мог называть это пристанище «домом», за то, что он давал ему крышу над головой, ночлег, кое-какую еду, нелепых собеседников и… площадку для тренировок. Что ни говори, без сражений ему было особенно скучно. Ну, почти так же, как без Куросаки. Но без Кулубнички скучнее… Вот когда порадуешься, что в магазине его ждала горстка чудаков, способных хоть как-то отвлечь его внимание до их следующей встречи с рыжеволосой синигами.

Признаться, ему не нравилась эта идея расставаться и жить отдельно. Эта канитель с обитанием в разных местах. Нужно было что-то решать с этим, особенно, когда ее папаша категорично запретил им ночевать вместе. «Прости, Куросаки, но, да, я подслушивал… И не потому, что я – хам, просто потому что без тебя мне скучно и одиноко…»

Он не предполагал, как другие выдерживают разлуку. Он не знал, как справлялась с этим Ичиго в том злополучном торговом центре, в который он решил не соваться. Он точно знал, что чувствовал сам. Получив желанную женщину, Секста не хотел никогда оставлять ее, даже выпускать из поля зрения, хоть знал, что это разозлит Клубничку и она уж точно не преминет обломать его насчет…

– Пфр… – Гриммджоу раздраженно фыркнул и тряхнул головой. «Джагерджак, ты похотливая скотина, постоянно думаешь о Куросаки в горизонтальном положении… Ну, и в вертикальном тоже… И вообще…» – Король Пантер зарычал внутри и мысленно отлупил себя по голове. – Надо будет хоть с кошкой погонять наперегонки, дабы сбросить это гнетущее напряжение…

Не успел он подумать об этом, как открыв дверь, тут же напоролся на сердитый взгляд лунных «блюдец» Йоруичи.

– Хэй!!! – Отпрянул он от нее: вроде еще ж ничего не успел натворить. Он вообще два дня не ночевал дома.

– Гриммджоу-сама?.. – Робко раздалось за спиной у Шихоин.

«О, нет… Нет-нет-нет! Только не это…» Этот противно-приторно-сладкий голосок мог принадлежать только…

– Принцесса? Что ты тут…? – Взгляд Гриммджоу вместо рыжей девчонки уткнулся в огромное существо сидевшее рядом с ней и смотревшего на него почему-то странно добродушно. – Воу! – Джагерджак отпрыгнул назад, да так резко, что разом вылез из гигая. – А это что за громила и откуда он здесь взялся?! – Скептически насторожился Эспада.

Тессай хмыкнул и гордо взглянул на своего бывшего лейтенанта.

– Яре-яре… – Замахал веером Урахара. – Гриммджоу-сан, вам явно не хватает манер…

Йоруичи, словно получив негласное разрешение, отвесила Сексте оплеуху и, не обращая внимание на бранные крики того, потащила драного кота к столу, за которым заседали Кисуке с Тессаем и Иноуэ с Ушода Хачиген, одним из вайзардов.

– Э, чё еще за совещание? Взяли дурную моду у Айзена в Лас Ночес? И чаёк даже на столе расставили… – Он поморщился от воспоминаний.– Меня прям стошнит сейчас.

– К слову, о Лас Ночес! – Оживился Урахара. – Тут вы прямо блещете интуицией, Гриммджоу-сан! – Шляпник даже в ладоши захлопал.

– Не понял… – Выпучил он на того огромные, как две фары, голубые глаза.

– Гриммджоу-сан, как вы смотрите на то, чтобы отправиться в небольшое путешествие назад?

– Ч-чего? – Поперхнулся яростью Секста: возвращение в Уэко Мундо? Никогда!

– Да, – обмахнулся веером Урахара, – мы тут подумали…

– …и все решили. Хех, без меня, однако…

– Ну, уж прости, дубина, что ты – единственный из нас, кто знает Мир Пустых, как свои пять пальцев.

– Я? А почему только я?.. Вот, она тоже знает. – Он ткнул пальцем в Орихиме.

– Не будь идиотом, – зашипела Йоруичи. – тебе это не идет! – Прозвучало дерзко, но походило на комплимент из ее уст.

– Кор-р-роче? Чего вы все от меня хотите?! – Взорвался ожидаемо Джагерджак, ведь и так держался из последних сил.

– ЧТО-О-О?!!!! ВЫ СПЯТИЛИ???!!! – Уже через пять минут Гриммджоу орал, как раненный тигр, на лапу, читай – на голову, которого высыпали груду горевших углей.

Урахара потеребил заложенное ухо, ведь Секста орал как раз где-то между его шляпой и маленькой головкой Орихиме. Шляпник покосился на девчушку, та едва не плакала от страха перед пыжившимся врагом и от этого оба выглядели совершенно по-детски.

– Тише-тише-тише, – постарался угомонить разбушевавшегося арранкара Кисуке. Однако его спокойный тон возымел куда меньший эффект, чем локоть и подножка Йоруичи.

– Умолкни уже! И дай все досказать.

– Завались! Чё тут еще рассказывать? Ты сама-то поняла всю бредовость ситуации, которую вы пытаетесь мне скормить?! У меня до сих пор мозг плавится…

– Можно подумать он у тебя есть, – хмыкнула кошка и прижала ногой спину Сексты сильнее к полу. Сегодня ее очередь быть сильнее.

«Вообще страх потеряла!...» – Джагерджак вывернулся и впился убийственным взглядом в Шихоин. Голубые глаза смачно представляли все предполагаемые следующие шаги относительно зарвавшейся кошачьей «сестры», но тут Гриммджоу остудил голос гостя-великана.

– Позвольте мне… – Попросил Хачи слова. Он осторожно отодвинул ногу принцессы Шихоин. Аккуратно поднял и поставил Джагерджака перед собой, даже пылинки стряхнул с его арранкаровских хакама. Добродетельность обезоруживала любого и сам Гриммджоу, застыв на месте с открытой челюстью, безропотно наблюдал за движениями Хачигена. – Гриммджоу-сан, вы должны помочь Орихиме-тян, ведь она тоже вам помогала, насколько я знаю…

Гриммджоу клацнул зубами, захлопнув рот. Он с укором посмотрел на рыжую: так-так, похоже, ее болтливость никуда не подевалась. Затем требовательно взглянул на вайзарда:

– Ее об этом никто не просил. И эта женщина сама об этом знает!

Он развернулся и зашагал прочь. Остановившись у гигая и, принявшись, втискиваться в него, ему довелось быть настигнутым выволочкой Йоруичи.

– Она, между прочим, твою Куросаки спасла. Дважды. Как минимум.

– Что ты хочешь, кошка?

– Тебе не кажется, что настал черед поблагодарить Иноуэ по-человечески.

Втиснувшись в гигай, Гриммджоу сверкнув взглядом, встретившись с золотистыми глазами бывшего капитана.

– Только я – не человек, забыла?

– Но она спасла для вас вашего любимого человека, – вновь вмешался Хачи, – это ваш долг сделать для нее то же самое …

Джагерджак хмыкнул: вот оно что… А он-то думал, что вспыхнувший просвет в душе Улькиорры перед смертью был односторонним. Ан, нет, «принцесса», похоже, питала к зеленоглазому ответные чувства. Сердце зверя вдруг разом смягчилось, но он ведь не мог подать виду этому, верно? Поэтому буркнул недовольно:

– Эта девчонка спасала мертвого, но реального человека. А то, что вы мне предлагаете – вернуть того, кто превратился в прах и смешался с тысячелетним песком Уэко Мундо.

– Именно. – Похвалил ход мыслей Гриммджоу Урахара. – И это под силу только такому догадливому арранкару. А еще такому супер-сильному и сверхбыстрому…

– Ф-р-р-р, лесть вряд ли подействует там, где не существует здравого смысла. Я даже представить себе не могу, как все это будет проходить?!

– Что ж тут непонятного? – Обмахнулся веером Урахара: – Если вам нужен план действий, пожалуйста: собираем песчинки бывшего бедного Куатро, Хачи по этим крупицам восстанавливает тело для арранкара, а Орихиме уже оживляет и лечит его…

– Как все просто это у вас получается.

– Зато точно не скучно…

Урахара задел важную струну и не прогадал. Секста задумался: пока Куросаки будет таскаться со всеми этими синигами и охотой на пустых до последней капли своей реяцу, ему точно светит несусветная тоска… А тут? Хм… Почему бы и нет? По крайней мере, хоть какое-то занятие… Ну, и вызов, конечно. И лесть тоже. Королю все по плечу, а возвращение в Уэко Мундо вообще для него, как прогулка.

В дополнение к своим перевешивающим «за» идеям, Джагерджак вновь остановил взгляд на «принцессе». Та тихо сидела, не плача, на удивление, но глядя на него с непомерной мольбой, истекавшей из ее разбитого сердца. Это зрелище пробирало его аж до дрожи. Откуда в ней уместилось столько боли? Эта рыжая ведь всегда выглядела, если не веселой и беззаботной, то уж точно стойкой и бесстрашной. Уж он-то видел ее такой и не один раз, когда она глядела в лицо смерти и побеждала ее. Иногда это было даже покруче любой битвы меж синигами и арранкаром.

– Не знаю, – пробубнел Джагерджак. – Мне нужно подумать…

У Орихиме сердце пропустило удар.

– Он все-таки убил Куросаки, и твои чувства, рыжая, меня совершенно не заботят в этой связи…

– Гриммджоу-сама… – Прошептала Иноуэ.

Секста отвернулся и скрылся в двери, за которой уже стояла поздняя ночь.

– Он согласится, – поспешил успокоить Орихиме Урахара…

– Конечно, – кивнула Йоруичи, – наша временная синигами изменила его, и этот взгляд голубых глаз уже перестал хранить прежнюю пустоту и безразличие… Дайте ему время и нужный толчок для разбега – и этот арранкаро-человек бесстрашно влетит в любую гарганту...

====== LX. НАРУШИТЕЛЬ ПРАВИЛ: ЛЬВЕНОК В ПОСТЕЛИ ======

Ичиго не спалось. На часах – около полуночи, а сна ни в одном глазу. Она закинула руки за голову и уставилась в потолок: разнообразие сегодняшних событий мелькали в ее голове, точно картинки из диафильма. Гриммджоу, семья, торговый центр, новая «она», Иноуэ и ее секрет, Рангику и Гин… Кажется, ее жизнь после войны с Айзеном пока не спешила сбавлять обороты и оставляла еще уйму вопросов впереди. Что скрывала Орихиме? Как капитану Ичимару удалось воскреснуть? И какая истинная роль Джагерджака во всех этих событиях?

Похоже, у них обрисовывалась еще одна недосказанная тема для разговоров. А все потому, что он не позволяет ей ни о чем себя расспрашивать или вдаваться в воспоминания. Просто берет и закрывает ей рот поцелуем, который вмиг взрывает все мысли в конфетти и вселяет в душу ощущение праздника и беззаботности. Ну, и как можно быть серьезной с таким человеком?

Она недовольно повернулась на кровати. Постель оказалась холодной без Гриммджоу, и открытое на ночь окно со струящимися невидимыми потоками свежего летнего воздуха здесь были абсолютно ни при чем. Ичиго раздраженно потерлась щекой о неприятную прохладную подушку. Она хотела тепла. Его теплого тела. Его аромата. Его крепких объятий и ненавязчивого мурлыканья на ухо. Определенно, этот котяра за эти два дня и две ночи сумел вызвать у нее странную зависимость под названием «желание». Без Гриммджоу было скучно и неуютно, что тут говорить.

Бесцельно блуждающий в темноте комнаты взгляд Куросаки наткнулся на мирно сопящего в ящике стола Кона и рука сама потянулась за плюшевым другом: не пантера, конечно, но тоже из кошачьих и такой же теплый. Она прижала игрушечную зверушку к груди и попыталась уснуть. Кон довольно причмокнул сквозь сон, вызывая в ней непременную усмешку и… некоторую легкость, необходимую для сна…