Текст книги "Blue Strawberry (СИ)"

Автор книги: Kurosaki Shizuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== I. НЕ ЗАДАВШИЙСЯ ДЕНЬ: МАСКАРАД В ОТРАЖЕНИИ ======

День Куросаки Ичиго не задался с самого утра.

Не сработавший будильник. Упавшая на ступеньках Юзу. Сломанный водопровод. Унылая форма. Семейный завтрак. Язвительные замечания Карин. Надоевшие боевые приемы отца. Закончившийся любимый клубничный джем. Уехавший автобус. Мелкий противный дождь. Догнавший по дороге зануда Исида…

Из зеркала в школьном туалете посмотрело уставшее рыжеволосое отражение с потухшими карамельными глазами. Нужно перевести дух. Пальцы скользнули по прядям, несколько удлинившимся и плавно прилегавшим, а не торчащим в разные стороны.

– Ксо, Куросаки, что у тебя за вид?! – Недовольный голос Ичиго выплескивал возмущение на себя самого: – Стоит только один раз пропустить стрижку, как это лицо снова приобретает слишком мягкие черты!

Изучающие карие глаза, снаружи и из зазеркалья, грустно оценили с головы до пят человека, стоявшего перед зеркалом. Взгляд придирчиво цеплялся за каждый сантиметр фигуры, подходившей как нельзя, кстати, к нынешнему нежно-растерянному выражению лица. К сожалению, атлетическое от природы телосложение упорно отказывалось набирать внушительную мышечную массу, несмотря на упорные ежедневные тренировки. А, может, это было к лучшему – при достаточно высокой и худощавой стати массивная мускулатура на Ичиго смотрелась бы скорее неестественно, нежели привлекательно. Впрочем, у Куросаки никогда не возникало желания выделиться. Огненный цвет волос и без того слишком часто становился объектом пристального внимания.

Отражение тяжко вздохнуло, заставляя скованные бинтом ребра пожаловаться на боль и тесноту. Из груди Ичиго вырвался недовольный стон, но губы перехватили нечаянный возглас, плотно сцепляя рот. Брови тут же нахмурились, прокладывая на лбу и переносице привычные сердитые складки. По правде – отвратительное зрелище, но почему-то все считали это особенным признаком «нереально крутого Куросаки».

– Можно подумать, что с таким лицом противники сами разбегаются, да? – Вопрос прозвучал в адрес отражения, но то в ответ лишь пожало плечами. – Я ведь хмурюсь не для устрашения… А потому, что в мире слишком много вещей, которые меня раздражают, а иногда и откровенно бесят! Например, как вся эта ситуация… – Сжатый от закипевшей злости кулак отчаянно ударил стену справа от зеркала. Вмятины не осталось, как и ушиба на фалангах, – закаленные в сражениях руки били не в полную силу, а просто, чтобы выпустить пар.

От столь резкого движения смело расстегнутая рубаха на груди перекосилась, предательски являя окружающему миру то, что пока не стоило видеть никому. Строгий взгляд карих глаз скользнул по высвободившейся из плена небольшой ложбинке на груди:

– Хорошо, что хоть с этим мне повезло… – Губы дрогнули в кривой усмешке: – Будь я пышногрудой Иноуэ или Матсумото, разыгрывать маскарад было бы куда сложнее.

Упомянутый Ичиго «маскарад» длился более двух лет и напрямую зависел от таких, как раз, скромных параметров его юного тела. Вернее сказать, ЕЕ юного тела…

Третью весну Куросаки Ичиго заканчивала очередной класс Старшей школы Каракуры под видом миловидного, хоть и вечно хмурого ученика, собиравшего, вопреки этому, вокруг себя довольно большую и тесную компанию друзей. Он проявлял себя одинаково хорошо, как в учебе, так и в спорте, и вызывал к своей персоне, если не интерес, то истинное уважение у других учеников школы. Однако ни близким друзьям, ни одноклассникам, ни, тем более, учителям даже в голову не приходила мысль, что этот обычный с виду мальчишка с неординарным цветом волос скрывал в себе одну необычайную тайну.

Наверное, судьба или сама природа потворствовала Куросаки в сохранности столь дорогого секрета ее «маскарада». Плоская и угловатая фигура Ичиго как специально подходила под параметры взрослеющих парней больше, нежели под заметные формы расцветавших в этом возрасте старшеклассниц. Ее неподобающе маленькая грудь легко делалась еще менее заметной посредством обычной перевязки, чему Ичиго не могла не радоваться: «Хорошо слыть активным спортсменом, когда полученные ушибы и растяжения сходят под объяснение вечно забинтованного тела». Звучало абсурдно, но для нее – жизненно важно: внезапное «рассекречивание» девичьей сущности Ичиго имело бы последствия, которые она пыталась не допустить слишком долго, чтобы взять и позволить себе просчитаться в самом конце пути.

– Куросаки!!! Мать твою! Где ты скрылся?! – Громогласный топот бегущего по школе нового «ученика» Абарая резанул слух Ичиго сильнее, чем его бабуинские крики.

– Ксо! Что ему опять понадобилось от меня?! – процедила сквозь зубы Куросаки и притаилась. Дверь в туалет была заперта, но когда это красноволосого останавливала «какая-то дверь»?

Спустя минуту в дверь тихо постучал Кейго, явно чудом избежавший Ренджи, сметающего все и всех на своем пути.

– И-чи-го! Ты что, уснул там? – раздался его тревожный голос. – Урок вот-вот начнется, а нам еще предстоит уносить ноги от Абарай-куна!

«Бли-и-ин… Как вы все меня достали!!!» – шумно выдохнула Куросаки: нет, в этом дурдоме она явно не доживет до своего совершеннолетия, только не с этими придурковатыми школьными приятелями. Они постоянно что-то выкидывали такое, отчего ее «мужское прикрытие» рисковало вмиг порваться по швам, обнажая ее истинную сущность. Взять хотя бы вчерашний эпизод с тем же Асано, додумавшимся перед уроком физкультуры устроить в раздевалке конкурс на звание обладателя самого внушительного мужского достоинства класса. Ичиго и сейчас краснела от одной только мысли об этой выходке и с ужасом представляла, каким образом производился подобный бесстыдный отбор, когда она незаметно ретировалась домой.

А Ренджи? Откуда у него эта дурацкая привычка приходить на спарринг у Урахары полуобнаженным, в одних хакама??? Жарко ему… А каково ей тогда каждый раз, атакуя, врезаться пылким взглядом в соблазнительно-сексуальное накаченное тело? Ох, и какие к черту могут быть тренировки, когда руки потеют, ноги дрожат от сладостного волнения, а щеки цветут клубничным цветом…

Нет, нет, нет. Нужно было держаться подальше от этих парней и пресловутой мужской солидарности. Ей никогда не понять, что творится в голове у парней, какая логика, первопричины движут ими. Куросаки склонялась к тому, что истинный мозг мужчин находился у них не между ушами, а между ногами. А поскольку она, в принципе, не располагала этой «важной деталью», то она могла выглядеть хоть триста раз так же, как и любой среднестатистический юноша, но попадать впросак постоянно, когда дело касалось инстинктов и рефлексов мужского поведения. Собственно, именно по этой причине Ичиго никак не понимала молчаливости Чада, не поддерживала озабоченные разговоры Мизуиро, и не принимала намеки Юмичики, откровенно запавшего на Куросаки-«куна»…

– Куросаки?! – вновь напомнил стуком о своем присутствии Кейго.

– Сейчас иду! – крикнула она однокласснику с раздражением, но ободряюще взглянула на собственное отражение, с которого на нее посмотрел симпатичный, хоть и невеселый рыжик. – Мы справимся, не переживай! – подмигнула она «ему».

Ичиго застегнула на рубашке пуговку повыше. Умылась, пытаясь избавиться от гнетущей усталости и тревожных раздумий. Перед выходом она старательно еще раз осмотрела себя в зеркале: казавшаяся подкаченной грудная клетка, плоский живот, узкий таз и развитая плаваньем трапециевидная спина выглядели в полном порядке. Воспитанное в спартанских условиях тело не выдавало никаких недозволенных выпуклостей, способных взволновать фантазии одноклассников, и никаких плавных изгибов, способных натолкнуть школьных сплетниц на ненужные пересуды.

Несмотря на почти ежедневную решительность Ичиго рассказать всем о своем секрете, она серьезно опасалась того, что кто-то совсем случайный исказит ее правду фрейдовской трактовкой, хотя и на этот случай у нее имелся выход. Она не привыкла отчаиваться. А закрывать радикальными методами рот обидчикам уже давно не составляло труда для Куросаки, привыкшей на пару с Чадом дубасить местных хулиганов. Именно такой жесткий и бесстрашный, действительно мужской характер делал из нее настоящего парня, а главное – для этого девушке вовсе не нужно было что-то играть или придумывать. Вспыльчивый и вечно чем-то недовольный подросток давно сидел в ней, и она просто немного видоизменилась, подстраиваясь под него в полной мере.

– А постричься все же надо, а то с этой прической я все больше становлюсь похожа на девушку.

Она взлохматила волосы и, нахмурившись, вышла из туалета. Кейго, поджидавший ее в коридоре, заметив угрюмый пуще прежнего вид друга, решил попридержать припасенную шутку насчет того, чем Ичиго так долго занимался в туалете…

– Ну что, пошли? – кивнул он Куросаки и робко зашагал впереди, боясь как всегда получить оплеуху от рыжего драчуна. Сегодня, когда Мизуиро заболел, находиться с грубоватым одноклассником наедине для Асано было особенно неуютно.

Однако рыжик и не думал предаваться агрессии. Женская часть его сущности одолевала мозг какими-то рассеянными, тревожными, непривычными чувствами. Интуиция разжигала в груди неприятное ожидание чего-то нехорошего. И дело заключалось вовсе не в плохо начавшемся дне. Неприятные инциденты в странноватой семье Куросаки случались постоянно, не говоря уже о традиционных «семейных завтраках», пережить которые задача не для слабонервных. А у Куросаки, как раз, нервишки пошаливали в последнее время. Вечно пристающий со своими дурацкими проверками отец отошел на второй план, зато маленькая язва Карин улучала каждую удобную минуту подоставать Ичиго в отместку за ее проступок.

«И откуда в ней столько злопамятства? – Ичиго явно лукавила перед собой же. Что младшая, что старшая Куросаки получили одинаково несносные характеры в наследство от отца и абсолютно мужской темперамент в придачу от покойной матери. – И взъелась же! Большое дело! Ну прокомментировала я их интрижку с Тоширо… Так это и так уже ни для кого не секрет. А если они хотели сделать из этого тайну, так нужно было шифроваться лучше, а не спать в обнимку перед нашим теликом. Как дети малые! А потом еще обижаются, что я назвала их «сладкой парочкой»».

И все же нужно было извиниться перед Карин. Ичиго понимала это и без угрызений совести. К тому же расчетливо растопив сердце сестры своим раскаянием, она могла наконец-то избавиться от ее приторного «Клубничка-тян», которое Карин умудрялась теперь вставлять в каждое сказанное предложение и неважно в чьем присутствии.

«А вот это уже был перебор», – заволновалась Ичиго. Вредная сестренка должна же была понимать, что играла с огнем: в семье Куросаки, как никто, умеющей хранить тайны, придерживались слаженной договоренности выдавать старшую сестру за брата и на людях называть ее имя с исключительно мужскими приставками. От полного разоблачения «Клубничку-тян» спасали лишь ее милое личико вместе со столь оригинальным именем. Карин – вовсе не единственная, в чьей голове рождались подобные шуточки, потому-то ее стеб до сих пор не вызвал к себе опасного внимания и ненужных подозрений.

«Яре-яре…» – Куросаки глубоко вздохнула: эта недвусмысленная ситуация начала доставать ее непомерно со всех сторон.

– Что, плохая ночка? – Кейго покосился на поравнявшегося с ним одноклассника.

«Хех, ты даже не представляешь себе насколько!» – мысленно произнесла девушка, но в ответ лишь бросила короткое «Чадовское»: «Угу».

– Бывает, – отмахнулся легковерный Кейго, который никогда особо не проникался чужими проблемами.

Машинально кивнув, Ичиго с сожалением отметила про себя, что это «бывает» становилось для нее напротив довольно-таки обыденным явлением…

Серые глаза со стальной поволокой – они врывались в ее сны все чаще и чаще, мешая спать, сбивая умиротворенное дыхание, нарушая ровный сердечный ритм, горяча кожу и будоража воображение… Куросаки тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивое видение ледяного взора, но в носу защекотало от воспоминаний нежного запаха сакуры, которым всегда был объят Его серебристо-белый шарф и пропитаны черные, как смоль, волосы.

Ичиго невольно притормозила шаг. Это явно перерастало для нее в какую-то одержимость. Сегодня утром, к примеру, она слышала этот же сладкий цветочный аромат в своей комнате, когда проснулась. Точно капитан Кучики был там, у ее кровати, говорил с ней спящей, любовался украдкой. Возможно, даже всплакнул немного… Иначе откуда на ее щеке оказался тот влажный след, оставивший одинокую дорожку на коже? Это определенно не могли быть ее слезы, ведь Ичиго не плакала с тех самых пор, как потеряла свою мать. Странно все это.

Она вновь отрицательно покачала головой: «И невероятно глупо… Он и она? Нет. Такое в принципе невозможно!»

Рыжие пряди при движении раздражающе защекотали шею, и Ичиго нервно потерла затылок, не заботясь об участи своей прически. Если привычку одеваться стильно и со вкусом она успешно перенесла в свой мужской облик и гардероб, то заботу об аккуратной укладке, актуальном макияже, привлекательном маникюре и необходимой депиляции она давно отложила в долгий ящик и на неопределенный срок. В конце концов, кому это было нужно? УЖ явно не самому прекраснейшему из синигами…

«Ксо! Девка! Чем заняты твои мозги?!» – полоснуло изнутри скрежетом миллиона когтей, царапающих стекло: Хичиго в самый неприятный момент, как всегда, норовил еще больше нагадить в душу. – Угораздило же меня обосноваться в голове, в которой куча глупых, сопливых, девчачьих мыслей меняются со скоростью света!»

«Завались! – осеклась временная синигами. – Моя голова! Что хочу, то и думаю!»

«Ну и дура!»

«Сам придурок!..»

Внутреннюю перебранку Ичиго со своим Пустым, которая могла длиться вечность, неожиданно прервал встревоженный голос Рукии:

– Ичиго! Наконец-то! У нас, кажется, проблемы…

====== II. ПРОПАВШАЯ ОДНОКЛАССНИЦА: АРОМАТ, РАСТАЯВШИЙ В ЗАРЕ ======

На вошедшую Куросаки обеспокоенно воззрилась половина класса. Кроме Рукии, в это число попали Исида и Чад, а еще – прибывшие в Каракуру под видом учеников синигами: Ренджи, Иккаку, Юмичика, Матсумото и капитан Хитсугая.

Ичиго и Кейго, вошедший за ней, непонимающе посмотрели на одноклассников.

– Что-то стряслось? – догадалась вскоре Куросаки по встревоженным глазам миниатюрной брюнетки-синигами, которая стала ей ближе всех остальных за последние два года.

Рукия, в два счета сократив расстояние между ними, заглянула своими огромными синими глазами прямо в душу.

– Прошу, скажи, что ты видел сегодня Орихиме! – бесцеремонно схватила она его за грудки.

– Иноуэ? – удивилась Ичиго, пытаясь перебрать в памяти все сегодняшние события. К сожалению, встречи и разговоры вспоминались туманно, ведь весь день она пребывала не в себе, мучаясь от дурного предчувствия, засевшего колющей иголкой в груди. Сейчас же Ичиго осознала ясно, что все ее смутные предположения о грозящей опасности воплощались в реальность.

– Судя по твоему виду, Куросаки, – поправив очки, изрек Исида, – ты тоже не видел Иноуэ-сан…

– Тоже?! – сверкнула она глазами на квинси.

– Да! – сорвалась на крик Рукия и со всей силы тряхнула Ичиго. – Никто из нас не видел ее со вчерашнего вечера, понимаешь?! Куда она могла подеваться? Мы уже успели обойти всю школу, проверили школьный двор, ребята прочистили город вдоль и поперек, а Хитсугая-тайчо несколько раз наведывался к ней домой, но там так никто и не появился. Ичиго! Дурья твоя башка! Ты понимаешь, что Орихиме исчезла?!

Последняя фраза эхом разнеслась по классу и остальные учащиеся с открывшимися ртами уставились на Рукию с Ичиго.

Куросаки туго соображала, но тревога за рыжую подругу достигла ее разума быстрее, чем сложенные в один паззл события последних суток. Внутри же вдруг стала разрастаться пустота, грозившая достичь размеров реальной Иноуэ, которая давно стала неотъемлемой частью самой Ичиго. Без ее извечных «Куросаки-кун» Ичиго уже слабо видела свою жизнь, как и не представляла мира, в котором не будет больше смеха и голоса Орихиме. Куда она могла подеваться? Кто мог похитить ее? А главное – зачем? Куросаки пока не знала ответа ни на один из этих вопросов, но уже четко намерилась спасать Иноуэ, где бы та не оказалась и в какую беду не попала бы. Так или иначе, Орихиме никогда добровольно и самостоятельно не исчезла бы из жизни своих друзей, а, значит, кто-то да стоял за всем этим!

Чувствуя все то же безнадежное опустошение, преследовавшее ее намеками с самого утра, Ичиго до хруста сжала свои пальцы в кулаки от вскипевшей в ней злости и пока еще своей беспомощности.

– Какие твои соображения, Тоширо?

Хитсугая покосился на рыжего синигами и хотел было привычно попенять тому дурными манерами, но промолчал на сей раз, разделяя его беспокойство: данная ситуация тревожила юного капитана не в меньшей мере и вызывала опасения, давно витавшие в воздухе.

– Думаю, наш враг начал действовать.

– Айзен?.. – заскрипел зубами Ренджи. – На кой черт ему сдалась Иноуэ?

– Надеюсь, скоро узнаем. Этот человек не привык держать в тайне свои намерения.

– Думаешь, она еще жива? – вмешалась Куросаки.

– Ичиго! – В один голос прикрикнули на нее Рукия и Рангику. – Как ты можешь так говорить?!

– Именно потому, что я волнуюсь за Иноуэ, поэтому так и говорю! – Ее карие глаза вспыхнули: пускай эти двое не заблуждаются – Орихиме была для нее так же близка и дорога, что и для них. И они знали друг друга куда дольше.

Куросаки поддерживала Иноуэ после потери брата, всегда старалась отвлечь ее от одиночества и непроизвольно позволяла делать с собой то же самое в ответ, зная, что только эта девочка могла понять, что на самом деле чувствует душа, утратившая однажды самого близкого для нее человека. А теперь Иноуэ исчезла сама, и в голове у Куросаки ничего не складывалось без всегда ощутимой поддержки подруги. Без ее огромных серых глаз, смотрящих на мир тепло и проникновенно. Без бессменной растерянной улыбки на ее наивном лице. Без таких же, как у нее, удивительно родных прядей, аромат которых обдавал тебя точно незримый ветерок, сдувавший…

– Аромат… – прошептала вслух Ичиго и запнулась: «Так значит… Этот сладкий знакомый запах принадлежал ей? И те слезы тоже…»

– Куросаки? – насторожилась Рукия, а за ней и все остальные. – Ты что-то вспомнил?!

– Не знаю… Только мне кажется, Иноуэ сегодня ночью была в моей комнате…

– Что?! – в один голос вскрикнули друзья.

– Я проснулся и ощутил знакомый запах в комнате с плотно закрытыми окнами, – кивнула Ичиго. – А еще – только теперь понял – еле уловимый след реяцу. Это точно была ее реяцу…

– Что она могла делать у тебя ночью? – вскинул брови Исида, тайно ревновавший Иноуэ к рыжему однокласснику.

– …Она приходила прощаться, – прохрипела глухим голосом появившаяся в дверях Татсуки и протянула Ичиго записку. – Вчера мы встречались с Орихиме в парке и, хоть она выглядела немного грустнее обычного, я не придала этому значения. А сегодня утром я нашла записку у себя под дверью. Она адресована тебе… Ичиго…

Куросаки сглотнула и дрожащими руками взяла розовый конверт. Красивые круглые иероглифы подтверждали адресата, имя которого автор выводила явно стараясь, не спеша, с любовью. Наверное, она долго готовилась или просто предпочитала старомодные письма коротким сообщениям из телефона, с которым Иноуэ так и не сдружилась. Красная сургучовая печать треснула от первого же прикосновения, и от белого письма, оказавшегося внутри, сразу повеяло тем самым нежным ароматом сакуры и лотоса.

– Ну, Ичиго?! Что там?! – взорвался нетерпением Ренджи.

Ичиго, живо пробежав письмо глазами, немного помолчала и передала письмо остальным. Ее лицо теперь нахмурилось по-настоящему. Синигами и одноклассники прильнули к белоснежной весточке, в которой аккуратным каллиграфическим почерком знакомая добродушная девушка говорила совершенно несвойственные и чуждые ее сердцу слова.

– «Я всегда буду в мыслях возвращаться к моему дорогому Куросаки-куну, но, прошу, не ищи меня…» – перечитала Татсуки вслух последние слова.

«Не ищи меня…» – отдалось эхом в голове у Куросаки.

Все слегка покраснели от столь откровенного и смелого для стеснительной Орихиме признания. В воздухе повисло замешательство, в котором десятки самых не однообразных мыслей воспарили, точно встрепенувшиеся чайки над морем.

– Может… Она просто уехала куда-то… – брякнул Абарай в голос первое попавшееся на ум.

– Посреди учебного года? – скептически взглянула на него Рангику. – Знаешь, Ренджи, не обязательно, если есть рот, что-то им говорить. Умозаключения – это не твое…

– Что??? – завопил он, моментально вскидывая руки в кулаках.

– Замолчи, Ренджи, – остановила его жестом Рукия. – Если ты прав, то куда она могла уехать так стремительно, оставив школу и не попрощавшись ни с кем из нас?

– Может, к родственникам? Она же говорила, что у нее тетка где-то… – предположила Ичиго.

– Не будь идио…том, Ичиго! – ткнула ее в бок Татсуки, единственная из друзей, знавшая о ее вынужденном «маскараде». – Иноуэ в любви призналась. Тебе, между прочим! Куда она уедет от своего любимого человека?!

– Да, – согласилась Рангику, которая также была в курсе глубокой симпатии Орихиме к Ичиго. – Это резонно…

– Да кто их знает, что лезет в голову этим влюбленным дурочкам, – протянул Иккаку, вспоминая собственную историю с полоумной сестрой Кейго.

– Да… Красивым девушкам свойственно совершать импульсивные поступки, – мечтательно добавил Юмичика.

– Может, так, а, может, и не так… – задумчиво погладил подбородок капитан Хитсугая. – Если бы Айзен с его арранкарами был причастен к ее исчезновению, мы бы точно ощутили их реяцу сегодняшней ночью…

– Но ведь ничего такого не было, тайчо, так?

– А тебе откуда знать, Матсумото! – сорвался тот на своего лейтенанта. – Ты вырубилась еще в восемь вечера после пятой выпитой бутылки сакэ! – Рангику в ответ надула губки, но ее вспылившего капитана нервировало другое. – Вчера Иноуэ-сан долго не ложилась после ужина. Даже из своей комнаты я чувствовал, как она суетилась, а потом все вдруг стихло…

– Дык… Она, наверное, уснула? – предположил Абарай.

– Я думал, что – да, но теперь… – Он рассеянно пожал плечами. – Ты не понимаешь, Ренджи. Ее реяцу была и тут же исчезла, точно ее отключили…

– Тогда ее точно похитили, – красноволосый в своих суждениях уже с опаской взглянул на капитана.

– Вероятно, – поддержал его на сей раз Тоширо и с досадой добавил: – Эх, мне стоило сразу обратить на это внимание!

– О, нужно связаться с Обществом душ, – вскинула пальчик вверх его лейтенант.

– Первая умная мысль за день, Матсумото.

– Ну, тайчо…

Синигами точно по команде улизнули с урока аккурат перед появлением учителя в классе. Растерявшаяся Куросаки окинула взглядом оставшихся друзей, рассаживающихся по своим местам за парты: неужели они и впрямь смогут учиться, когда произошло такое?!

– Нужно сообщить Урахаре, – приложив ладонь ко рту, прошептала Рукия.

Ичиго согласно кивнула. Только чудаковатый дядька в шляпе мог растолковать им даже самые странные события, касавшиеся любых сверхъестественных вещей, да и обычных тоже.

– Э… Вакариса-сан, можно отлучиться? – уже пробираясь к дверям, проблеяла учителю Ичиго.

– Куросаки? Куда?!

– У меня… это… Живот болит! – скорчила она тут же болезненную мину.

– Ну, если так, то… – замялась учитель. – Но только до медпункта и обратно! Даю пять минут!

– Хай! – кивнула Куросаки и прожогом побежала прочь не только из класса, но и из школы.

«Никудышный актер…» – вслед за ним погналась мысль Рукии.

– Кучики-сан, а ты куда собралась? – учитель заметила-таки и ту, прокравшуюся к выходу.

– Я… э-э-э… помогу Куросаки-куну, – жалобно состроила глаза Рукия. – Он выглядел таким изму-у-ученным, Вакариса-сенсей…

– О, Кучики-сан, ты такая добрая! – умилилась учительница. – Ну, хорошо, иди. Но через пять минут я жду вас в классе вместе с Ичиго.

– Хай! – выкрикнула миниатюрная старшеклассница и скользнула за дверь, молниеносно настигая Куросаки еще в коридоре.

– Рукия? Ты?

– Я тоже не собираюсь сидеть, сложа руки!

Уже у ворот эти двое неожиданно услышали за спиной еще чье-то приближение.

– Исида-кун? Садо-кун? – удивились обе синигами.

– Мы – с вами, и никаких возражений, – кивнул Урюу.

– Да, – подтвердил Чад немногословно, но по существу.

Все четверо вынырнули с территории школы на улицу. Где-то из окон второго этажа им вдогонку доносились ругательства учителя:

– Опять Куросаки увел за собой полкласса!!!

====== III. ШЛЯПНИК И КОШКА: «ПРЕДАТЕЛЬСТВО» ОРИХИМЕ ======

Урахара Киске поджидал гостей с рассвета. Он знал, что к нему обязательно придут, даже прибегут за советом в том, чему он стал невольным свидетелем сегодня. Его глаза, хоть и сонные, безусловно, не могли ошибиться, видя, как златоволосая Иноуэ Орихиме в лучах восходящего солнца скрывалась в гарганте в сопровождении бледного, как снег, арранкара...

Киске славился своей способностью оказываться в нужное время и в нужном месте, схватывать все на лету, докапываться до мельчайших подробностей, собирать чужие секреты и вообще всегда и везде быть в курсе любых событий, как в Мире живых, так и в Обществе душ, а, может, даже и в Уэко Мундо. Таков уж он был человек, который подобно своей закадычной подруге, ненамеренно, но постоянно, становился занозой в чьей-нибудь заднице.

Для Ичиго этот факт стал очевидным с первых же дней знакомства с жильцами самого неординарного магазина в Каракуре. Казалось, странный дядька в шляпе знал все о ней задолго до того, как «временный синигами» переступил порог его жилища, а, может, еще до того, как занпакто раненной Рукии пронзил ее сердце. Способности, желания, возможности, стремления, силы и даже будущее – складывалось впечатление, будто в серых глазах продавца, прятавшихся в тени широкополой шляпы, были встроены рентгеновские аппараты, выдававшие ему ответы абсолютно на все интересовавшие его вопросы о любом человеке.

Куросаки не знала наверняка, когда Урахара догадался о ее истинной форме. Она не удивилась бы, если бы он ответил – «по первому взгляду на Ичиго в черном шихакушо». Однако при всей феноменальному умению щелкать чужие секреты, как орешки, мысли и чувства самого Киске были непостижимыми и, наверняка, не совсем ординарными.

– …Так-так, добро пожаловать, Кучики-сан и... Куросаки-тян, – поприветствовал тогда он Рукию и появившегося внезапно еще одного синигами в своей гостиной.

Щеки Ичиго мгновенно вспыхнули жаром, но Рукия поспешила с разъяснениями:

– Не обращай внимания, Урахара всех посетителей зовет в приторно-ласкательной форме.

– О, Рукия-тян! – усмехнулся тот прозорливости юной Кучики, а сам посмотрел на Ичиго так, точно просканировал все ее клетки. Не сумев подавить в себе довольную улыбку, торговец спрятал ее за веером, сопровождавшим его повсюду. Уже поверх него на Куросаки не без острого интереса продолжали смотреть смеющиеся серые глаза, которые подозревали многое, но, в то же время, требовали от завязавшегося знакомства время на проверку догадок и предположений.

Немного позже, в тот день, когда Йоруичи взялась обучать Ичиго практике высвобождения банкая, любопытство Киске было полностью удовлетворено. И не без помощи самой Йоруичи, которая нахально заявилась в чем мать родила перед такой же нагой Ичиго, исцеляющей свои раны в горячем источнике.

– «Клубничка-кун» – это таки Клубничка-тян! – закричала радостно бывшая капитан Шихоин, не успев появиться на пороге тренировочной площадки под магазинчиком Урахары. Богиня скорости в мгновение ока подскочила к своему другу детства и запрыгнула ему на спину, обнимая за талию и плечи.

Ичиго замерла и сердито попеняла своей наставнице:

– Йоруичи-сан, вы же обещали не рассказывать этот секрет никому!

– НИ-КО-МУ я и не расскажу, – усмехнулась кошка хитро, – но про Киске у нас уговора не было. – Чмокнула она друга в небритую щеку. – К тому же – за ним должок…

– Ах, Йору-тян… – протянул довольный Урахара. Видно было, что ребяческое поведение давней подруги не просто забавляло его, но и приводило в неописуемый восторг. Он достал из кармана мешочек со звенящими монетами и через плечо перекинул ей.

– Эй! Вы, что, спорили на меня?! – завопила Куросаки злобно.

– Фи, как грубо… Ичи! – принцесса Шихоин деланно изобразила недовольство, но потом расплылась в улыбке: – Мы просто проверяли, кто из нас прав. Тем более, на кону победителя ждала слишком соблазнительная награда!

– Вы хотите сказать, Урахара сомневался, что я – девушка? Ни в жизнь не поверю!

– Твоя правда! Урахара раскусил тебя с первого же появления…

– Но ведь награда досталась вам!

– МОЯ награда, – уточнила она. – Но кто тебе сказал, что ОН также спорил со мной на деньги… – Йоруичи загадочно улыбнулась и вновь, со смаком, чмокнула Урахару в щеку.

Ичиго передернуло. Эти двое – самая омерзительная парочка, которую она когда-либо видела. Никаких комплексов, никаких принципов, никаких угрызений совести…

С тех пор утекло немало воды, но Ичиго довольно быстро изменила свое отношение к шляпнику и его кошке. Не смотря на показную несерьезность и легкомыслие, они всегда отвечали за свои слова и непременно приходили на помощь своим товарищам. О секрете Куросаки в Сейрейтее никто так и не узнал, более того, его сохранность была также поставлена на контроль и в Мире живых. Благодаря старательно стиравшему всем память Урахаре, никто из одноклассников Ичиго, а, тем более, случайных свидетелей, так и не проведал, кто же такая Куросаки на самом деле. Стоило ли говорить, что Йоруичи, в свою очередь, пресекала любые слухи и подозрения, возникавшие по поводу временной синигами и в Обществе душ. Несмотря на такую самоотдачу, пара бывших капитанов отнюдь не поддерживала «игру» Куросаки, но, как люди, умудренные жизненным опытом, старались не противостоять даже самым глупым решениям человека, ставшего лишь в начале своей судьбы и которого впереди ждала еще долгая дорога проб и ошибок. Именно за такое невмешательство Ичиго больше всего и была им благодарна…

– Куросаки-кун? – растянулся в улыбке Урахара, открывая дверь гостям. – И Рукия-тян? И Исида-кун? И Садо-кун? Чем обязан столь массовому визиту в мое скромное жилище?

В гостиной Тессай уже разливал чай по приготовленным заранее чашкам. Интуиция Урахары, в отличие от предчувствий Ичиго, срабатывала, как часы. Рассевшись, ребята не стали мешкать и сразу огорошили продавца самыми невероятными версиями о внезапном исчезновении Орихиме. В середине разговора к чаепитию присоединилась Йоруичи в привычном образе черного кота. По ее реакции было заметно, что новость о сегодняшнем событии вовсе не застала ее врасплох, впрочем, как и Урахару тоже.