Текст книги "Blue Strawberry (СИ)"

Автор книги: Kurosaki Shizuka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 42 страниц)

– Да, – почесала затылок Куросаки, – но это не значит, что я буду сидеть и ждать, пока он не разрушит все наши укрытия, а заодно и нас вместе с ними.

Друзья заметили еще один столб дыма из песка и камней от разваленного кулаком Ямми здания. Он рвал и метал в поисках неприятелей, слишком мелких, для его увеличившегося роста, но таких назойливых.

– Танцуй, Соде но Шираюки, – раздался голос Рукии из соседнего укрытия, где она вместе с Орихиме следила за передвижением Ямми. – Танец второй: Хакурен…

– Ксо! – Выругался Ренджи. – Даже ледяные атаки не берут его. Мы уже все перепробовали, а ему – хоть бы хны…

– А если… – Куросаки вышла из-за груды камней и, привлекая к себе внимание врага, произнесла: – Банкай!

– Придурок! Че ты делаешь?! – Заорала Рукия в спину Куросаки. – Ты еще не полностью восстановился!

– Спокойно… Я знаю, что делаю, – огрызнулась та в ответ. В конце концов, лучше сразу все выяснить, чем раздумывать над различными планами в теории. Да, стратег из Куросаки был отвратительный, но вот воин… – Гетсуга Теншоу! – Завопила она, пуская невероятной силы черную реяцу в своего противника. Улькиорра говорил, что она схожа с Гран Рей Серо Эспады, и Ичиго надеялась пробить хоть брешь в этом гиганте.

Тщетно. Ямми только почесался. Его глаза налились кровью и он выпустил в наглеца ответное серо огромной величины. Если бы Куросаки не воспользовалась бы сюнпо, то могла бы запросто лишиться жизни. От Ямми просто таки веяло разрушительной силой, хотя Куросаки, столкнувшуюся с Улькиоррой, казалось, уже было сложно чем-то удивить и напугать.

– Ичиго!!! – Все друзья бросились к ней, когда она, стоя спиной не заметила коварной атаки Зеро Эспады сзади.

Однако кто-то еще, такой же огромный преградил путь Ренджи, Исиде и Чаду. Капитан Зараки на их поднятые взгляды улыбнулся своей фирменной маниакальной улыбкой:

– Дети по домам! С таким врагом должен сражаться только опытный воин, а не зеленые сопляки!

Исиду передернуло: «Да как смел этот синигами так обзывать его, квинси, отпрыска благороднейшей из рас?!». Однако тут его в бок пнул Абарай и покачал головой: прекрасно зная настрой своего бывшего капитана перед боем, им следовало всем повиноваться беспрекословно.

– Что с Ичиго? Где он? – Заволновался Чад, не видя в развеявшемся облаке песка и пыли одноклассника. Еще мгновение назад, под кулаком Ямми возвышалась его рыжеволосая фигура, точно нарочно приманивая своей яркой окраской врага. Но сейчас на том месте никого не было.

– Хм… – Капитан Зараки довольно улыбнулся, заметив то же самое. Он закинул свой огромный меч на плечо и направился к Эспаде: – Кучики вовремя убрал моего конкурента с дороги… Что ж, теперь я смогу вдоволь натешиться!

====== XXIX. СЕРОГЛАЗЫЙ ЗАЩИТНИК: В ПЛЕНУ НОВЫХ ФАНТАЗИЙ ======

– Бьякуя?! Эмм… То есть, Кучики-тайчо? Куда вы меня тащите?! – Возмутилась Ичиго, не столько тому ощущению крепких объятий вокруг своих плеч, сколько тому, что капитан 6-го отряда уносил ее от гущи событий в мгновенном сюнпо.

Тот, отпустив брыкавшуюся Куросаки в нескольких десятках метров от взбесившегося Эспады, с укором посмотрел в карамельные глаза нерадивого и беспечного синигами.

– Куросаки Ичиго… Тебе не кажется странным отвергать предпринятые действия старшего по званию?

Она поперхнулась под давлением его остужающего пыл взгляда: хоть Куросаки и не служила в Готее 13, она и впрямь должна была задуматься о некоторой субординации. В голове мигом всплыли ее неучтивое отношение к Хитсугая и Куротсучи, прозвища «старик» для генерала Ямамото и “шляпник” для Урахары, ребяческое поведение с Кенпачи, дружба со всеми лейтенантами… Фамильярности со стороны временного синигами не были такой уж редкостью, а потому воспринимались адекватно, даже с некоторой поблажкой. Но резонное замечание Кучики Бьякуи огорошило ее, точно она и впрямь совершила что-то непростительно дерзкое…

Ичиго, конечно, хотела бы искренне извиниться, подражая Рукии, прошептав: «Хай, капитан. Прошу извинить меня. Этого больше не повторится». Но это была Куросаки – непримиримая и своенравная, поэтому она лишь недовольно бросила:

– Простите.

Ее взгляд, минуя серо-стальной плен соблазна, обратился вновь к месту сражения. Капитан Зараки с присущим болезненным удовольствием уже во всю рубился с Ямми, отражая атаки и нанося сокрушительные удары по арранкару, слишком сильному, чтобы сразу умереть и лишить его, тем самым, длительного удовольствия от хорошенькой битвы.

«Да, оказаться в такой сече, было бы небезопасным… А впереди намечалась еще уйма дел» – так успокаивала она свой запал. Возвращение в Каракуру, схватка с высшей Эспадой, с Айзеном, с предателями Тоусеном и Ичимару. На ее участь битв еще хватит, главное – поскорее выбраться отсюда. Предчувствие редко зарождалось в ее груди, но если уж такое случалось, то обычно интуиция ее не обманывала. Сейчас Куросаки чувствовала, что там, в мире живых, все складывалось не так просто и легко, как могли задумать опытный Ямамото и проницательный Урахара. Это привносило в ее настроение необъяснимую грусть, но и должную сдержанность.

Все это время капитан не без интереса наблюдал за рыжеволосым воином, пытаясь угадать мысли и эмоции того. Определенно все поменялось в этом синигами с момента их первой встречи. Он выглядел взрослее не по годам. Закаленный в десятках битв и несший непомерный груз ответственности за безопасность своей семьи, друзей, союзников. Возмужавший характер и ум Куросаки Ичиго утратил прежнюю долю ребяческого своеволия, вызывающего так много негодования в глазах благовоспитанного аристократа. Теперь же рассудительность и осторожность, каким-то образом уживавшиеся по соседству со вспыльчивостью и эмоциональностью юнца, вызывали уважение и интерес у Бьякуи, который, переняв привычку своего лейтенанта, стал все чаще наблюдать за другими, не гнушаясь подчас вмешиваться в их жизнь собственным присутствием.

Куросаки сжала кулаки – обычная привычка подавлять в себе чувство бессилия, но у капитана она вызвала неприятное воспоминание о той взбесившейся в башне напарнице, которая, неосторожно прокричала о своих чувствах, тогда как он только начинал свыкаться с мыслью о настоящей сущности временного синигами.

– Что такое, Куросаки Ичиго?.. – Раздался голос Бьякуи.

«Бли-и-ин… – Недовольно протянула девушка в мыслях, попутно обрушивая на капитана гору проклятий. – Ну, почему он опять называет меня так официально?.. После его бесстрастного «Куросаки Ичиго», пропадает враз все желание говорить… А ведь так хочется… Особенно, после того, что я наговорила… Особенно, когда он сейчас со мной рядом…»

– Ничего, капитан… – Проронила она, вмиг краснея и злясь на себя за это. Хорошо еще, что она стояла к нему спиной, а то и вовсе бы сгорела от стыда, увидев наверняка в его глазах должное возмущение: с чего бы это мальчишке краснеть перед взрослым мужчиной. «Эх, жаль, что он не знал, что я – вовсе не мальчишка… Хотя с его-то хваленной проницательностью мог бы уже и догадаться…»

Кучики протянул руку к Куросаки. Он все еще сомневался. Или просто отказывался верить? Но секрет синигами был так волнующе близок, что, казалось, одно прикосновение – и он сможет навсегда разрушить это прикрытие… Бьякуя еще помедлил, раздумывая, но все-таки положил свою ладонь на хрупкое плечо впереди…

…Горячее, вовсе не ледяное, как его сердце, прикосновение пальцев обожгло кожу Ичиго даже через ее косоде и ситаги. «Что это?! Это его реяцу греет или же…» Ичиго стояла, как зачарованная, утратив счет времени, отбросив параметры пространства, отвергая саму сущность жизнетечения… Казалось, в мире одним махом перестали существовать земля и небо, воздух и звуки, его пальцы и ее кожа. Только его струящееся тепло. Только ее отвечавший пульс на это. И больше ничего…

Капитан ощущал нарастающее волнение подушечками пальцев. Неужели он не ошибся?.. И эта изящная шея, и покатые плечи, и дрожащая рука с красивыми утонченными пальцами…Неужели он прав, подмечая все это сейчас, соединяя, с тем, что было, и выстраивая в голове иной паззл с лицом рыжеволосого синигами. На нем – нежные, почти детские, черты, мягкая персиковая кожа, умный глубокий взгляд, манящие губы…

Они пошевелились одновременно. Она оборачиваясь, он делая шаг вперед. Смотря другими глазами друг на друга и видя перед собой знакомого человека совсем по-иному, их взгляды заметались, отказываясь верить. Ее лицо? Его чувства? Неужели все происходит с ним наяву? Неужели ей все это больше не снится?

Здесь и сейчас, в неимоверной близости друг от друга, они, прощупывая душу, будто вслепую, заново знакомились. Без слов, без движений, без объятий, читая все по глазам.

«Куросаки Ичиго, временная синигами».

«Кучики Бьякуя, капитан 6-го отряда Готея 13».

«Тот, о котором говорят, будто у него ледяное сердце?»

«Нет. Тот, чье сердце просто замерзло без любви».

– Бьякуя… – Прошептала Ичиго.

– Да, Куросаки Ичиго…

Она снисходительно улыбнулась и покачала головой: его ничего не исправит.

Он едва улыбнулся в ответ: она угадала.

«Как же мне любить того, у кого замерзшее сердце?»

«Попробовать его отогреть…»

«Чем?»

«Тем, что есть. Огненными волосами. Горящим взором. Теплотой души…»

Впервые в этих стальных глазах она прочла что-то похожее на нежность. Их спокойный свет лился ровно, заключая в объятия весь овал ее прежде непокорного лица. Слегка наклонив голову, опавшие темные пряди челки приоткрыли еще более красноречивую красоту и вековую глубину. Куросаки замерла. Колючие глаза, строгие скулы, сжатые губы постепенно сдавались под натиском преданного просящего взгляда, отторгающего гордость, статус, обстоятельства...

– Куросаки Ичиго… – Прошептал Бьякуя и стал медленно приближаться к лицу девушки-синигами.

Она прикипела на месте.

Расстояние между ними сокращалось под окутывающий голову Ичиго дурманящий аромат сакуры, под учащавшийся с каждым стуком ритм ее сердца, под нагревавшееся дыхание, достигающее цели быстрее, чем губы…

Зрачки Бьякуи внезапно и с молниеносной скоростью дернулись с желаемого лица в сторону, куда-то за голову Куросаки. Вслед за этим вся его фигура, схватившая за плечи Куросаки, поддавшуюся инстинктивно за ним, рванула с места. Как в замедленной киносъемке боковым зрением Ичиго увидела Зараки Кенпачи, сносившего со страшной силой и скоростью как раз ту скалу, за которой стояла она и капитан Кучики. Рев преследовавшего свою жертву Ямми раздался буквально за их спиной через мгновенье.

– Куросаки! – Сверкнул глазами Бьякуя. – Беги!

– Что?! – Она, шокированная не столь произошедшим, как разительной переменой его чувств, неистово закачала головой: – Никуда я не пойду!

Ичиго, взбесившись на выплеснутую на нее холодность, отбросила всю прежнюю нежность и отвернулась от Бьякуи. Ее взгляд пал на Ямми, а рука потянулась за занпакто – вот уж на ком можно было согнать всю внезапную злость.

– Пойдешь! – Привычным хладнокровным голосом приказал капитан Кучики и схватил ее больно за локоть. Но видя прежнее неподчинение в глазах Куросаки, смешанное с растерянностью и обидой, он вдруг резко прижал ее к себе, впечатывая в свое тело.

«Бьякуя…» – Покраснела Ичиго, опустив безвольно руки под обволакивающими теплом, точно крыльями, объятиями. Глаза девушки готовы были выпрыгнуть от удивления. Сердце замедлило ход от наслаждения такой близостью. Губы и нос прижались сильнее к белоснежному капитанскому хаори, от которого веяло полюбившимся цветочным ароматом. В голове, будто лампочки, вспыхивали забытые фантазии, навеянные частыми сновидениями…

– Ты должна уйти!.. – Кучики отстранил ее от себя и указал в черное небо Уэко Мундо на горизонте. С трудом распахивавшаяся гарганта ревела и призывала к себе тех немногих, кто сможет помочь остальным синигами в Фальшивой Каракуре. – Маюри каким-то образом удалось найти способ открыть проход. Тебе нельзя терять ни минуты!

– Но… – Продолжала протестовать Куросаки, хоть и менее упрямо, осознавая всю важность возложенного на нее долга.

Она попыталась найти понимание в ставшем, как прежде, суровом лице капитана, но его взгляд был неумолим: решение, принятое Кучики Бьякуей, подлежало беспрекословному выполнению. И в этом отношении даже упрямый характер Ичиго упирался в нерушимую скалу.

Ичиго вздохнула:

– Но я не могу все оставить… Мои друзья... Другие синигами… – Она покосилась на последнего Эспаду, оказавшегося настолько сильным, что сам Зараки Кенпачи потерпел от него поражение.

– Мы справимся. – Твердо заявил Бьякуя. Тем не менее, наблюдая все еще неуверенное лицо временного синигами, он грозно сверкнул сталью в глазах и выдвинутым из ножен лезвием занпакто: – Или мы с Сенбонзакурой когда-либо давали повод усомниться в нашей силе?!

Затронутая гордость одного из сильнейших капитанов Готея 13 возымела должный результат. Куросаки подчинилась приказу едва ли не впервые в своей жизни, но для этого у нее имелись смягчающие обстоятельства. Она не могла отказать человеку, к которому ее влекло и которому она доверяла. Не говоря больше ни слова, они с капитаном обменялись прощальными взглядами, вселяя в сердце друг друга твердую надежду увидеться снова. Что бы ни случилось дальше.

====== XXX. НЕВИДИМАЯ СИЛА: ПО СЛЕДАМ ВРЕМЕННОГО СИНИГАМИ ======

А дальше… События и время закрутили Куросаки в настоящий вихрь. Капитан Куротсучи, найдя кое-какие разработки своего свихнувшегося коллеги из Эспады, сумел таки приоткрыть нестабильную гарганту и буквально силой впихнул прибывшую на место Ичиго. Слово «эксперимент» заставило синигами напрячься по дороге в переход, но вызвавшаяся пойти с ней Унохана-тайчо прибавила путнице немного уверенности и частичку присущего ей спокойствия. Хотя, какое тут к черту спокойствие? Исчезая в гарганте, Куросаки неотрывно следила за черной точкой в розовом облаке лезвий-лепестков, взмывавшей над громадным Зеро Эспадой. С другой стороны от него – бесновалась ослепительно-желтая реяцу. Ичиго терзалась нехорошими предчувствиями: что, если расходившемуся капитану Зараки одного Ямми будет мало, и тогда он переключится на своего вожделенного оппонента по бою – Кучики Бьякую?

Ксо! Как же не вовремя она уходила! Глупо, конечно, представлять, что она смогла бы разрулить этот конфликт, но все же... Бьякуя... Он же... Эх, ради него и с Зараки не страшно еще раз сразиться...

«Разве мы с Сенбонзакурой когда-либо давали повод усомниться в своих способностях?» – Всплыли слова сероглазого капитана в памяти, и Ичиго, неожиданно для себя, сразу взяла себя в руки: такая крепость духа и нерушимая твердость ни то обещания, ни то беспрекословной истины, не могла не развеять сомнений насчет безопасности всех оставшихся в Уэко Мундо, включая самого капитана-«Холодное сердце».

Куросаки же ждала Каракура... И она спешила к ней с каждым новым шагом. Спешила аккуратно, помня все напутствия Маюри, концентрируясь на хлипком пути и на этом месте, сотканном из бесчисленного количества духовных частиц. Жуткое место, как и в первый раз, нагнетало атмосферу. Сзади чувствовалось присутствие капитана 4-го отряда. Это успокаивало. И еще какая-то реяцу, которую Куросаки никак не могла определить. Это беспокоило.

– Унохана-сан? Вы тоже ощущаете это?

– Да.

– Что это?

– Разве ты не заметил? В самый последний момент в гарганту влетел сгусток голубой энергии со скоростью и видом, напоминавшим шаровую молнию.

– И… – Сглотнула Куросаки: не по себе было от таких неожиданностей: – Что это значит?

– Не знаю. – Выдохнула Унохана и, сама того не зная, озвучила опасения капитана Куротсучи, также заметившего со стороны Уэко Мундо «лишнего пассажира» в организованном им путешествии: – Я не чувствую достаточно четко эту реяцу, поэтому, не знаю, кто или что это может быть. Единственное, могу сказать точно: ворвавшись сюда, она несет много рисков для передвижения. Запутавшись в незапланированном под нее потоке духовных частиц, она разбалансировала весь наш маршрут, и теперь нет никакой уверенности, что мы прибудем именно в Каракуру.

– Все настолько плохо…

Она кивнула:

– Особенно, когда ты не контролируешь собственную реяцу… – Унохана кивнула на рыхлую воздушную дорожку из духовной силы Куросаки. За спиной капитана – та, наоборот, преображалась в ровное, плотное, яркое полотно.

– Э… Простите. Наверное, это – поединок с Ямми. Иноуэ вылечила меня, но я тут же оказался вовлеченным в сражение с Зеро Эспадой, поэтому и не успел, как следует, восстановиться.

– Не преувеличивай. Твоя реяцу – не уступает моей, просто ты никак не научишься ее конролировать…

– Знаю. Но сейчас я, действительно, чувствую себя как-то половинчато… – Куросаки указала капитану на оборванные края своего длинного косоде и хакама. – Видите? Мой костюм в банкае – это часть моей реяцу, а сейчас на него просто жалко смотреть…

– Ничего, – мягко улыбнулась женщина, смекая что-то про себя: – Раны зажили, а восстановить реяцу – это пара пустяков для кидо-целебной практики. Я буду лечить тебя на ходу и, пока мы достигнем выхода, ты будешь в полном порядке.

– Хай! Спасибо, Унохана-сан, – кивнула Куросаки и вновь побежала вперед, не оглядываясь, и чувствуя приятно покалывающее кожу тепло целительной силы капитана.

Реяцу прибывала, точно наполняющий ее океан, и Куросаки горько усмехнулась, представляя свой затопляемый внутренний мир. Зангетсу и Пустому он явно не понравится, хотя спросить этого у них Ичиго не могла. Хичиго давно не появлялся. Почти сразу исчез, после своей «самоволки» на крыше Лас Ночес. Лишь отчитался потом, что нагадил, и свалил. Оставляя вместо себя скорбное воспоминание об уничтоженном Улькиорре и странное ощущение бремени во всем теле после полного обращения в Пустого. Оно не замедлило проявиться в слишком осязаемой тяжести маски, используемой синигами в недавней схватке с Ямми. Однако куда тревожнее было это чувство, когда оно сдавливало ее невидимым гнетом внутри, расплющивая под жерновами стыда и обреченности былую уверенность Куросаки в себе самой, любые намеки на ее прежний самоконтроль, а главное – веру в победу, которую девушка всегда и везде возлагала только на себя одну.

У нее не было иного выхода. Не было человека, сражавшегося рядом с ней. Не было… напарника – да, наверное, это самое правильное слово, подходящее для всего того, чем она занималась уже почти три года. Позади – десятки битв, впереди – может, целые сотни… С ней всегда были рядом друзья, всегда находились союзники, но в битве с врагом она оставалась один на один. Именно в такие моменты ее душа остро чувствовала это тотальное, всепроникающее, точно пожиравшая все на свете пустота, одиночество, как никогда, напоминавшее тот уныло-отчаянный пустынный город в ее внутреннем мире...

Однако сегодня что-то было не так. Сначала внимание Бьякуи… Потом участие Уноханы... И еще кто-то, кто своим незримым присутствием упорно отрывал в ней прикипевшие к душе страх и одиночество. Ичиго спиной это чувствовала. По ней бегали приятные мурашки. Восстановление реяцу уже завершилось давно, но что-то странное, невидимое, неосязаемое жгло теплом сильнее, чем заклинания Уноханы.

Ичиго непроизвольно оглянулась: неужто так на нее действовала та энергия?

«Кто ты?» – Мысленно спросила она черноту за собой, впивающуюся в ее тело своим незримым покровительством. Ощущение, будто она знала ее мысли и последующие действия наперед. Будто не собиралась отпускать ее, оставаясь крыльям адской бабочки за ее спиной.

– Твои мысли далеко отсюда, Куросаки-кун… – Спокойно произнесла Унохана, перехватив ее обеспокоенный взгляд.

– Хай! – Ичиго потерла себя по затылку. – Простите, наверное, это просто усталость.

– Тебе ни в коем случае нельзя поддаваться ей, ведь впереди еще столько битв…

– Что вы имеете в виду, Унохана-сан?

– Для тебя конкретно – битву с Айзеном, прежде всего. Ведь никто иной, кроме тебя не сможет с ним справиться. – Синигами удивленно вскинула брови. – Конечно… По моим предположениям, ты – единственный из Мира живых, Общества душ и Уэко Мундо, кто не испытал на себе действие Кьёка Суйгетсу.

– Чего?

– Силы иллюзии занпакто Айзена не действуют на тебя, поскольку он не высвобождал свой сикай при первой битве с тобой. А это значит… Что у тебя мало времени и мало шансов, чтобы нанести сокрушительный удар по этому человеку и закончить начавшуюся войну…

«Но я боюсь…» – Страх поражения и неоправданных надежд пронесся в глазах Куросаки, а вместе с ним вспыхнуло то пугающе-заполненное присутствие Пустого в ее теле. Однако она не обмолвилась об этом капитану 4-го отряда.

– Что же мне делать, Унохана-сан, – вместо этого спросила девушка.

– То, что у тебя лучше всего получается – сражаться. Самозабвенно. До последнего вздоха. Защищая дорогих сердцу людей, защищая свой город ,защищая этот мир и многие другие…

– Ясно. – Стиснула зубы Куросаки сильнее: «Если только мне под силу победить Айзена – я сделаю это. Несмотря ни на что. Как обычно. Одна. Нет… Не одна. Вместе с тобой, мой Зангетсу».

Мурашки на спине вновь требовательно напомнили о себе. Ичиго снова обернулась

«Странно…» – Повторилась она и завидела голубой свет неба Каракуры впереди.

«Голубой свет... Унохана-сан сказала, что вспышка, ворвавшаяся сюда была такого же цвета...» – В ее сознании вспыхнуло одно совершенно нелепое воспоминание: «Такой свет мог бы принадлежать…»

Куросаки вновь бросила взгляд назад, но гарганта недовольно зароптала перед ее носом, отвлекая.

«Никого… – Подумала она. – Показалось...»

Ичиго сразу же рассчитывала осмотреться и убедиться, что все ее друзья, сражавшиеся там, целы и продолжают бороться. Она не знала, сколько их было там, как и сколько врагов восстало против них в ответ. Три эспады и три бывших капитана Готея 13 – лишь малость Армии Айзена, которую он несомненно приумножил для воплощения своих масштабных целей. Убить Короля Душ? Шутка ли… Замашки бога, не иначе, и столь психопатический настрой ее главного соперника вызывал все большее желание покончить с ним быстрее. Взять и одним махом отрезать, удалить его из всех миров, точно разраставшуюся раковую опухоль, проникавшую клетками во все, к чему он когда-либо прикасался… А сейчас он замахнулся на Каракуру, и тут уж Куросаки никак не могла допустить проникновение в любимый город столь угрожающе-смертоносной заразы.

То ли Куросаки везло, то ли Айзену не фортило, но именно его спина замаячила в раскинувшемся за гаргантой небе. Она крепко сжала Зангетсу и сделала решительный размах. Шаг. Второй. Все, что нужно – Гетсуга Теншоу. Вероломно. В спину. Но поступать иначе – слишком рискованно для всех ожидавших ее союзников-синигами.

Хичиго неожиданно отозвался эхом. «Надень маску. Выпусти меня. Куросаки!»

«Нет. Нет! Не могу!» – Путаясь в пугающих воспоминаниях и воображаемых картинах своего жуткого Пустого, Ичиго грозовым ливнем запротестовала в душе.

– Гетсуга Теншоу!!! – Закричала она, вылетая из гарганты и нанося смертоносный удар по самоуверенно-гордой одинокой фигуре Айзена, стоявшего так беззаботно посреди голубого небесного океана, точно и не было войны, точно и не существовало для него никаких врагов.

Черная Гетсуга рассыпалась в пыль, ударяясь в Айзена, но Куросаки с ужасом увидела появившееся в облаке дыма ухмылявшееся лицо предводителя Эспады.

– Что-то слабовато…

«Ксо!!! Даже ни одной царапины!» – Отказываясь верить своим глазам, негодовала Куросаки. Даже с вылеченной реяцу и в банкае ее силы не хватило, чтобы справиться с надменным «королем» Уэко Мундо.

«Говорил же – надевай маску!» – Проскрежетал Хичиго, а эхом ему отдался жуткий рев высвобожденного Пустого в той самой страшной битве для Куросаки. Ее воля восставала против, но обстоятельства заставляли сделать это: на кону была не одна жизнь Куросаки, а…

Синигами мельком лишь взглянула вниз, и ее сердце замерло: «Укитаке-сан. Рангику-сан. Хисаги-сан. Хинамори. Хиори…» Столько славных людей уже пали жертвами этой войны, затеянной одним-единственным человеком.

– Может, еще попробуешь?.. – Провоцируя, Айзен развернулся к врагу лицом и демонстративно погладил гарду своего занпакто: – Ну, же… Не бойся. С тобой в бою я не стану использовать Кьёка Суйгетсу… – Из его уст это прозвучало не как комплимент и не как недооценка способностей временного синигами. Он просто показал Ичиго, что читает ее мысли и знает о страхах, тормозивших ее. – Или ты боишься своего Пустого?.. – Нахально улыбнулся он, желая вызвать еще большее смятение в сопернике.

Куросаки хмыкнула и натянула маску. Гетсуга за Гетсугой пуляли черные безжалостные серпы в адрес непоколебимой фигуры Айзена. Он нарочито зевнул, когда Куросаки, выдохшись, позволила опасть остаткам своей маски с лица.

– Давно мы с тобой не виделись, Куросаки Ичиго. И это явно плохо сказалось на твоей памяти, мальчишка, или, правильнее сказать…

Куросаки не дала договорить и вновь, воспользовавшись силой Пустого, налетела на самодовольного капитана-предателя. Он знал…Гад! Он все знал о ней!!! Как? Зачем?!

– Терзаешься вопросом, откуда я все знаю о тебе? – Сверкнул он дерзкими колючими глазами, впивающимися в лицо смущенно-растерянной синигами, беспомощно пытавшейся прожечь в нем ответную дыру взбесившимися желтыми зрачками.

Айзен с легкостью отбил атаку Куросаки, как всегда, одним прикосновением ладони.

– Ненависть… Откуда?.. Не пытайся выдавить ее из себя, когда твое сердце поглощено пустотой и одиночеством… С таким арсеналом тебе никогда не победить меня, тем более, в одиночку…

– Он не один! – Раздался голос появившегося перед Куросаки человека.

По знакомой худощавой спине и скользнувшей в профиле улыбке на половину лица, Ичиго сразу узнала Хирако Синдзи. Значит, Вайзарды и впрямь сражались на стороне синигами? Ей не привиделось? Рядом с Синдзи тут же выросли Лав, Лиза и Роуз. Слева и справа от них – потрепанные выжившие капитаны и лейтенанты. «Тоширо? Капитаны Кьёраку, Комамура и Сой Фон? Что вы делаете?»

– Мы защитим тебя, Куросаки Ичиго, – повернулся к ней Комамура, стоявший совсем близко. – Сделаем все, чтобы ты не попал под действие гипнотического сикая Айзена и сделал то, за чем пришел…

– Ах, как все печально… – Айзен упивался своей силой и непревзойденной победой над столькими врагами.

Поверженные синигами и вайзарды теперь находились в обломках разрушенной Каракуры, а не между ним и «мнимым героем», на который Общество душ так беспечно нацепило ярлык «козырь в рукаве».

– Эх, говорил же им, надо было нападать на меня всем вместе… А так только зря время потеряли…

Он взглянул на Куросаки, испуганную до крайности: на ее глазах в молниеносной безжалостной схватке осыпались на землю, точно осенние листья, сильнейшие представители синигами и вайзардов, у которых она столько всему научилась и которых еще пока даже не превзошла.

Убитый взгляд карих глаз дрожал – но уже не от ярости или ненависти, а от жути, перед представшим врагом, которого ей так опрометчиво навязали в соперники. Они впивались не в лицо врага, а в его грудь, в которой невидимым светом горел непобедимый лазурный хогьоку, превративший в одночасье Айзена в совершеннейшее оружие! Даже без Кьёка Суйгетсу Куросаки смотрела на него, как завороженная.

– Так-так… – Довольно хмыкнуло «совершенство» и стало незатейливо приближаться к рыжеволосой разбитой страхом синигами, сидевшей в оцепенении на коленях. – Нас прервали на разговоре, Куросаки Ичиго… А я ведь могу много чего поведать о тебе… – Он остановился рядом с девушкой и грациозно склонился к ее лицу. Холодные пальцы прошлись по вибрирующей от озноба скуле: – Я знаю о тебе все, Куросаки Ичиго… – Безоговорочные пальцы спустились к ее подбородку и дерзко вскинули голову Ичиго к себе. Айзен приблизился сильнее, давая ей ощутить свой запах, свою силу, свою волю: – Я знаю все твои секреты, Куросаки…

У горла Айзена неосторожно сверкнуло лезвие. Король запнулся, покосившись на столь дерзкого нарушителя его откровенной беседы.

– Сейчас не самое лучшее время, чтобы раскрывать их, Айзен…

Черные лохматые волосы, стандартный шихакушо, свернутый капитанский хаори… До боли знакомый голос. И полное отсутствие манер.

– Ты, в порядке, Ичиго? – Капитан-незнакомец повернулся к Куросаки и усмехнулся, ободряюще.

– О-отец? – Округлила она глаза в совершенном шоке.

– Все вопросы потом. А теперь, соберись! Бой еще не закончен.

По обе стороны от Иссина выросли Йоруичи и Урахара, живой стеной отгораживая Ичиго от Айзена.

Айзен хмыкнул:

– Занятное подкрепление...

Куросаки с ужасом воззрилась на всех троих: они, что, серьезно хотят сразиться с этим непобедимым монстром?!

– Отец!!!

– Сопли отставить! – Плохо скрывая беспокойство, неуклюже рявкнул старший Куросаки. – Предоставь трем капитанам наказать зарвавшегося негодяя-предателя.

– О, на это будет забавно посмотреть, – опасно улыбнулся Айзен, на глазах у изумленных участников битвы обращаясь в свою первую форму трансформации хогьоку.

Трое капитанов, не раздумывая и не медля ни минутой, рванули к, действительно, зарождавшемуся монстру.

– Отец… – Прошептала Куросаки, проводя взглядом широкую сильную спину вечно беспокоящегося за нее родителя. Она поднялась с колен и, с естественным для нее непослушанием, взялась за меч, твердо намереваясь последовать за отцом. Когда дело касалось ее родных, страху не было места в сердце Ичиго.

– А-а-а, – в ее спину уткнулся чей-то занпакто. – Я бы так не торопился… – Протянул хитрый лисий голос. – Айзен-сама не любит, когда его отвлекают от тренировки… Тем более, в его новой форме...

====== XXXI. ВЕЗДЕСУЩАЯ МОЛНИЯ: ВНЕ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА ======

– Чертовы синигами!!! – Выругался Гриммджоу, с силой выброшенный из перехода в незнакомое небо. – Даже гарганту открыть нормально не могут!

Тем не менее, Гриммджоу предполагал, что сбои в перемещении произошли именно из-за его внезапного вмешательства. А ведь, если бы Айзен не заблокировал выход из Уэко Мундо, то, как любой из Эспады, он мог бы сам открыть врата в мир живых. Но ведомый каким-то шестым чувством к необычному порталу, Гриммджоу на ходу проверил свои способности Дескоррер, и, не сумев открыть гарганту самостоятельно, на всех парах влетел в закрывающиеся створки перехода, открытого, очевидно, под действием приспособления Заельаппоро Гранца. Благо, форма его ресуррексиона могла развивать его сонидо до суперскорости и Секста был практически уверен, что он останется незамеченным.

«Не хватало еще, чтоб эта рыжая удумала, что я пошел за ней специально…» – Нахмурился арранкар и оглянулся. Вокруг не было ничего примечательного – обычный человеческий городок, будто бы застывший на время. Ни Куросаки, ни другой женщины – капитана, вошедшей с ней в гарганту, рядом не было. Да и вообще здесь никого не было: ни синигами, ни арранкаров, ни Айзена. Одна тишина, давящая ему на голову невидимой тяжестью.